1
Ритмичные звуки ударов оружия о щиты, хруст сочной травы под сапогами, ржание лошадей. Бешеная свора ворон взметнулись к небесам, напуганная шумом адской своры Хельге. Уверенно, шаг за шагом, они приближались к городским стенам. Их глаза, злые и жадные, обещали смерть каждому мужу и ребенку преградившему им путь. Бесчестье женщинам. Огонь избам и светлицам.
Хельге яростно засмеялся. Перед ним простирался во весь взгляд, стоящий на реке город — Любеч, будто тяжелая щеколда запирающий реки Борисфен, Сож и Березину. Словно великан Хеймдалль, охраняющий радужный мост в Асгард, Любеч закрывал Киев с северного направления. Хотя формально Любеч был свободным городом и князьям Киевским не подчинялся, однако торговые и оборонные договора с южным соседом обязывали князя Доброгнева дать отпор армии Хельге. Их уже встретил небольшой отряд конников, слегка потрепавший их бока. Это по мнению самого Хельге значило только одно, северные врата “из варяг в греки” падут.
Блестели в свете закатного солнца кольчуги. Остро зыркали небольшие боевые топорики и щерились остриями мечи.
Хельге поднял в воздух кулак призывая дружину остановиться. Со стороны крепостного вала взметнулась сверкая раскрашенным оперением одинокая стрела. Она приземлилась в не более чем трёх шагах от лошади воеводы Новгородского. Примеряются можно ли начать обстрел — подумал он.
Воевода коснулся висящего на груди амулета. На поверхности тонкого похожего на римскую монету кругляша были изображены змеи. Маленькие рубины поблескивали в углублениях глазниц.
— Люд Любечский. Я принес этим землям войну и разорение, — с помощью ведьминской магии голос Хельге зазвучал будто рык горного великана.
Молодой княжич Ингвар, сын Рёрика развернул лошадь и отъехал от "дядюшки", не желая иметь ничего общего с ведьмовством. Он очень скептически отнесся к союзу воеводы с жрицей мары. Хельге только усмехнулся. Мальчишка не понимает ещё, союзников не выбирают.
— Уже пало к моим ногам великое Смоленское княжество и хотя я не хочу войны, князья Киевские Дир и Оскольд совершили преступления тяжкие, против Рёрика своего господина и богов наших предков. Так взываю же вас отступить ради общего блага, преклонить колени и сдаться на милость Новгорода. Отрекитесь от гнусных мерзавцев Дира и…
Просвистела очередная стрела. В этот раз она врезалась в щит воина стоящего по правую руку от Хельге, прошив дерево обтянутое кожей насквозь.
Воевода Новгородский повернулся к Ингвару.
— Они сами выбрали свою судьбу.
Ингвар натянуто улыбнулся.
— Может в этот раз без помощи бесовской магии "дядюшка"? Я не доверяю этой ведьме.
— Было бы глупостью ей доверять. Но ещё большей было бы не воспользоваться ее предложением.
— Не хочу чтобы оказалось, что ведьма использует нас.
— Пускай так думает — усмехнулся Хельге и прошептал заклинание на неизвестном языке.
Земля заурчала, стало невыносимо жарко, Покрытые травой и кустарником поля вокруг города начали желтеть и чернеть. В разгар лета. В воздух перед армией Хельге поднялся серый словно молоко ведьмы туман. С городских валов послышались крики и проклятья.
— Рассыпаться. Держать дистанцию не меньше шага. Двигаемся медленно. В туман не заходить — отдал он распоряжения воинам — Попробуйте целиться теперь суки…
Армия двинулась вперед. Стена тумана двигалась перед воинством медленно сползая на город тяжелыми клубами.
Княжич Ингвар вгляделся в пелену тумана и содрогнулся. На короткий миг ему показалось что там, под покровом горячего пара он увидел что-то. Оно махнуло ему худосочной, напоминающей ободранную человеческую руку конечностью и улыбнулось оголив длинные острые зыбы. Он протер глаза. Наваждение исчезло.
В пределах городских стен истошно завопил напуганный чем-то ребенок.
2
Воздух смердел погибелью. Возле огромного идола Мары сваленные в кучу тела животных и рабов казалось шевелились от роя покрывающих их мух. На лицах запечатлена предсмертная агония, кожа пепельно бледная, худые руки тянуться к небу, как будто бы прося о помощи. Хельге с отвращением скривился. Южные варвары не питали никакого уважения к мёртвым.
С ветки сорвался огромный, размером с человеческий локоть нетопырь и истошно пища улетел прочь сверкая красными глазками. Воздух был душным от магии, князь чувствовал как у него покалывает кончики пальцев от нарастающего напряжения, но старался это игнорировать, не показывать страх перед ликом древних, чуждых ему богов.
Высокая, черноволосая женщина слегка склонилась перед нависающим над ней всадником на лошади. Достаточно чтобы проявить уважение но не раболепие.
— Здравия княже, — церемонно протянула она — Ведь ты теперь князем именуешься, я права?
В ее глазах вспыхнул глумливый огонек.
— Полегче ведьма. Не забывай свое место, или я забуду что обязан тебе.
Она довольно хихикнула.
— Я уважаю силу. Она слепа, берет все что под руку попадется, никогда не думая зачем ей это. Зачем тебе власть Олег, которого потомки назовут Вещим?
Он ухмыльнулся польщенный ее словами.
— По уже названной причине ведьма. Она позволяет взять то что мое.
И он въехал в священный круг. Костер догорал отбрасывая красные блики. С холщового мешка закрепленного на боку лошади тяжёлыми каплями стекала кровь. Резким движением он швырнул его под ноги ведьме.
— Как и было обещано. Головы клятвопреступников, отрекшихся от богов своих предков, как благодарность за помощь.
Женщина кивнула, одобряя. Ее глаза горящие пламенем ненависти уставились на мешок. Христиане. Чума пришедшая с востока. Дарующая надежду на вечное блаженство тем чьим уделом было страдание здесь, в этом мире.
Хельге понимал почему эта вера с растущей скоростью набирала популярность — слабые нуждаются в утешении, справедливости. Так хочеться верить что убитая семья попала в место где им будет лучше, где нет тварей вооруженных металлом, грабящих, убивающих и насилующих. Но чего он не мог понять, зачем их богу такая паства? Один забирает себе воинов, мужей способных пойти с ним в последнюю битву когда наступит Рагнарек. Локки — великанье отродье, поощряет хитрость и коварство, ибо эти качества не менее полезны чем воинская доблесть. Бог христиан как ему казалось ценит в людях слабость духа и беспомощность. Не может же он быть столь самоуверенным и считать что может защитить каждую овцу в отаре единолично.
Женщина откинула темные волосы назад. Красивое, яркое, с присутствующими южными чертами лицо искривилось укоризненно.
— Я благодарна тебе князь. Но будь добр, сойди с лошади, ибо моя богиня может рассердиться, а месть ее, это ночной кошмар ставший явью.
Хельге усмехнулся, но даже так, улыбка вышла натянутой, слегка испуганной.
Варяг признавал всех богов. За долгие годы странствий его народ встречал множество культур, грабил храмы посвященные Ра и Анубису, Зевсу и Афине а его отец рассказывал что видел когда-то древний народец — остроухих, зловредных эльфов и одного даже убил. Это была норма вещей. Богов было много. Разных. Одни сильные. Другие, подобно народам подносившим им жертвы, слабыми.
Но боги местного народа, они были одновременно близки ему и в тоже время чужды. Словно сородичи с которыми не виделся на протяжении десятков лет и теперь не знаешь как начать разговор. Его боги уважали силу человека. Местные находили силу в дикости, единении с природой, но не противостоянии ей.
Он спрыгнул с лошади. Привязал животное к остову молодой березы вплотную подступающей к кругу камней окружающих капище.
В лесу послышался сумасшедший смех лесного черта. Хельге видел этих тварей. Издалека будто бы человек, одетый в ядовито-зеленые одежды. Но вблизи ты понимаешь что на самом деле он покрыт листьями будто зверь мхом и настолько же человечен как волк или лисица.
— Не обращай внимания, — жрица улыбнулась. Глаза блестели словно догорающие угли — Зверьё резвиться. Сегодня особенная ночь, когда призраки неисполненных желаний витают низко над землей. Их можно поймать за хвост словно жар-птицу и посадить в грудь будто в клетку. Чего ты желаешь князь? Ты уже имеешь власть. Твое наследие протянется красной нитью сквозь века. О тебе расскажут легенды. Чего может желать подобный тебе?
Он подошёл ближе и резко обвил ее руками. Ещё впервые увидев ее хотел овладеть этой женщиной. Он не влюбился. Нет. Она пробуждала в нем что-то звериное, злое, слишком далекое от любви. На мгновение в глазах жрицы вспыхнул опасный огонек, но затем на лице появилась улыбка.
— Привык брать не спрашивая разрешения, а?
3
Ночь зажглась мириадами звезд-светлячков. Убаюкивающе шумели деревья в древнем лесу. Где-то вдалеке шумела лесная нечисть. Возможно принявшись за позднее пиршество. Нагая ведьма прижалась к груди Хельге. Он слышал ее дыхание. Знал что как и он, ведьма не спит. Но молчал, позволяя ей заговорить первой о том что ее тревожит, чувствовал что она хочет что-то сказать. Она заговорила.
— Я знаю, что сказав это, отрекаюсь от нашей дружбы князь, но ты можешь сделать ещё одно, последнее одолжение для меня? Я щедро одарю тебя, ты не пожалеешь о своем решении ни дня если послушаешь. Но это будет трудное решение.
Он улыбнулся. Женщины всегда так. Всегда им нужно чуть больше чем ты уже дал.
— Уже много сделано. Уже не жалею о нашем союзе. Так почему бы и не выслушать?
Она одобрительно кивнула. Затем оперлась на локоть приподняв корпус так чтобы смотреть на него сверху вниз. Он положил руки на ее талию наслаждаясь видом оголенного девичьего тела.
— Я с малых лет была обещана своей богине, — тихо сказала она — Когда мне было восемь лет, я читала односельчанам будущее по потрохам как восточные мужи читают по звёздам. В десять, я видела как моя мертвая матушка крадёт жар с печи, пытаясь согреть холодные кости. В тринадцать я уже служила Маре.
Она коснулась его плеча будто убеждаясь слушает ли он. Он слушал.
— Богиня знает много секретов. Некоторыми делиться охотно. Другие предпочитает утаивать. Но даже она боится. Боится бога с юга. Объявившего войну остальным. Желающего абсолютной, безраздельной власти над всеми живущими. Она открыла мне видение, о северном муже. Он будет верить в иных богов, наших северных родичей — сказала она — Ему будет суждено властвовать, положить начало великому царству. Кровь от его крови будет править долго, но род будет проклят. В нем будет процветать братоубийство и златолюбие, они предадут богов своих предков и разрушат собственной недальновидностью и глупостью то что построили. Они будут будто пядь, где каждый палец решил что справится сам...
Хельге насупился.
— Зачем ты мне это говоришь ведьма?
Она тяжело вздохнула.
— Чтобы предотвратить. Твой племянник Игорь. Он положит начало этому роду. Он будет жаден, умрет из-за жадности. Его будущая жена Ольга, уже отреклась от богов. Ее внук Владимир заложит фундамент новой веры, в которой не будет места для старых богов, — тяжёлый вздох — Я знаю о чем прошу, но ты должен убить Игоря. Тогда будет править твой сын. Если захочешь, я рожу его для тебя, или любая другая…
Он вскочил так быстро что девушка едва успела отпрянуть.
— Глупая ведьма — вскочил он — Чего возомнила. Ингвар кровь от крови моя, сын мужа которому я служил верой и правдой. Сын моей сестры Неужто ты думаешь что какие-то ведьмовские побасенки заставят меня сделать то что ты просишь.
— Не будь глупцом Олег, — ее лицо раскраснелось от злости — Моя магия помогла тебе достичь того что ты имеешь. С чего бы тебе не доверять прорицанию той чьё могущество ты видел воочию.
Он попытался выхватить меч подвязанный на поясе, но понял что стоит в свете костров голый. Женщина яростно сжала кулаки.
— Так значит! Убить меня захотел. Так знай же, ты умрешь бесславной смертью. Не достойной варяга. Тебя убьет собственная лошадь муж, ты никогда не будешь пиршествовать в Вальхалле. Умрёшь как пёс.
Он бросился к ней чтобы придушить. Убить проклятую ведунью. Прозвучал щелчок, будто кто-то разрезал хлыстом воздух. Он моргнул.
Светало. Впереди виднелись стены Киева — матери городов русских. Возле него стоял его конь, мирно пощипывая травку. Рядом меч и одежда. Ни следа ведьмы, только запах ее тела на его коже.
Он поднял меч и коснулся пальцами лба лошади. Прошептал.
— Прости.
4
Ингвар — сын Рёрика впился пустым взглядом в холмистые берега реки Борисфен что простирались к самому горизонту пока не утопали в своде бледно-голубых небес, будто краюха хлеба в кувшине молока. Глаза Ингвара смотрели далеко, но воображение смотрело еще дальше. Там за холмами простирался целый мир — богатая Византия, Рим, города греков, горы Кавказа, державы сарацинов — смуглокожих людей с берегов Каспия, знающих толк в искусстве врачевания и поэзии, но отнюдь не войны. Где-то на востоке располагалась Индия, ее диковинные богатства манили княжича, ему мерещилась слава Александра Великого, завоевателя востока, он бредил грядущими походами, золотом и шелками, добытыми кровью и железом. Но…
Его отправляли княжить в Смоленск. Дядя выставил это будто награду, но Ингвар видел алчный блеск в его глазах. Он видел жадность и страх потерять нажитое. Ингвар его не винил. Он почувствовал бы что-то подобное на месте Хельге. Власть и деньги — это ведь столь притягательно.
Больше тревоги вызывала ведьма. Она мерещилась ему чем-то темным и злым. Почему дядюшка так держиться за нее? Она сильна, нет спору. Но до чего же противна нутру ее магия.
Послышались шаги. К Ингвару приближалась девушка едва ли двумя годами старше самого Ингвара. Она была необычайно красивой, светло русой, высокой, статной и казалось бы излучала невидимую глазу, но при том явно различимую ауру силы. В такую не заметишь и влюбишься.
— Твой дядя связался с плохими силами, — она теребила в руке маленький талисман, крестик висящий на шнуровке с нанизанными на нее крупными бусинами — древним злом.
Ингвар был очарован ее красотой. Но подозрительность взяла в нем верх. Юбка есть юбка.
— Баба, мнящая что может говорить что-то подобное о моем родиче, наверняка много знает, или имеет слишком долгий язык.
Девушка вспыхнула будто факел, до самых кончиков русых волос, от этого странным образом сделавшись только красивее.
— Я не какая-то баба! — зло зашипела она — Я дочь Осколда. Ольга, княжна Киевская. Та чьих родичей твой дядя предательски убил, будто зверей заманив в ловушку.
— Значит хуже просто бабы, — Ингвар усмехнулся — баба желающая мести.
Хельга замешкалась. Но утвердительно кивнула.
— Дело не в этом. Не только в этом…
— Да какое мне дело, какое у тебя дело? Ты много воображаешь, "княжна". Твои родичи поклялись служить моим. Клятвы не сдержали, а как говорится — долг платежом красен.
— Хм. Ты прав Ингвар — сказала девушка — но забываешь что ведьма помогавшая твоему дяде, отнюдь не справедливости желала. Она желала восстановления власти древней богини, злобной твари поедающей детей человеческих. Знаешь ли ты сколько она душ извела? Мой отец не просто так отверг ее. Он изгнал ее в леса после того как она запросила в жертву каждого десятого младенца.
— Мне что до того? — усмехнулся молодой княжич — Справедливости просит только тот кто не может взять ее в собственные руки. Ведьма сильна. Пусть берет сколько может взять, но не более чем причитается мне.
Хельга засмеялась.
— Ты глуп княжич Ингвар если не видишь. Она уже забрала у тебя Киев — власть данную по праву рождения, а представиться возможность заберёт и жизнь или ты думаешь что дядя просто так тебя вон ссылает?
Княжич промолчал, но сердце забилось чаще. От злости и обиды. Девка то права.
Но не успел он оправиться как оно камнем упало в низ живота когда с крыши ближайшей к ним башни спрыгнула тварь. Та самая которую он видел в магическом тумане возле Любеча. Воздух разрезали длинные когти, тварь замахнулась целясь в тонкое тело девушки. Ингвар прыгнул вперёд сбив девушку наземь. Когтистая лапа разрезала воздух на расстоянии не более локтя от его головы. Чудище разочарованно заревело.
Ингвар бросился в сторону, все ещё крепко держа девушку за плечи. Правую руку резанула жгучая боль. Он завыл ломающимся голосом подростка. Вдали послышались крики. Не успеют подумал он и что есть мочи толкнул Хельгу в сторону выбросив таким образом из предела досягаемости твари. Сам отпрыгнуть не успел. Тяжелый удар попал в корпус. Хрустнули ребра. В глазах помутилось. Крики были всё ещё далеко, он выхватил короткий нож, не особо на что-то впрочем надеясь.
— Отче наш... — певче затянула девушка сжимая в руке крестик.
Тварь содрогнулась. Злобно заревела и двинулась в ее сторону. Голос Ольги дрожал, но она продолжала произносить слова молитвы.
Ингвар не мог упустить такой шанс. Он схватил нож левой рукой и подпрыгнул. Молниеносный удар пришелся уродцу в затылок. Чудище завизжало, будто маленький ребенок отнятый от титьки матери. Схватилось за голову огромными лапами, зашаталось и упало.
Ингвар приблизился к Хельге. Девушка тяжело дышала. Ее руки дрожали.
— Спасибо — тонко, почти плача сказала она.
Ничего не ответив он протянул к ней руки и сгреб девушку в охапку. Она ответила ему тем же.
— Теперь ты видишь? — спросила Хельга.
— Да, — ответил Ингвар.
Подоспели люди. На том месте где совсем недавно была тварь осталась только большая смолисто-черная лужа.
Когда на небе загорелись первые звезды, и в вечерней тиши стрекотание кузнечиков сделалось особенно громким Ингвар с небольшим отрядом людей когда-то верных его отцу проехал сквозь городские ворота. Он не попрощался с дядей, ожидая возможного предательства. Не брал с собой поклажи свыше необходимого. Ингвар уезжал чтобы однажды вернуться, зачем брать с собой то что и так когда-то будет твоим.
Рядом с ним, на гнедом жеребце, неуверенно расположившись в седле ехала Ольга. Ее он забрал с собой.
5
Были славные годы. Он ходил в поход за походом. Могущество Руси росло, как и слава о боевой удали Олега — великого князя Киевского. Он покорил местных вождей, его щит висел на вратах Константинополя.
Но даже зная себе цену, обладая могуществом он не знал покоя. Хотя с встречи с жрицей Мары прошли годы она мерещилась ему во снах.
В этих снах он бродил по древнему полю брани. Вокруг него, до самого горизонта лежали старые побелевшие от воздействия дождя и солнца кости, валялись ржавые кольчуги и оружие, рассыпались на труху деревянные телеги.
Скелеты шептались. Он слышал их голоса. Они рассказывали истории о своей жизни и смерти. Винили во всем Хельге — Олега.
Затем появлялась она, нагая, такая же молодая и красивая как в ту ночь когда он брал ее. Она танцевала. Ничуть не боясь что может показаться срамной.
— Ты проклят князь. Все твои старания тщетны. Ты много сделал, но потомки запомнят только твою гордыню и бесславную смерть.
"Ты проклял нас князь" — зашептали скелеты.
— Ты думал что сможешь избежать уготованной судьбы отправив Игоря княжить в Смоленск? Отгородить его от власти которой мальчишка жаждет? Ну так смотри, его сапог уже стучится в твои двери.
"Гордыня есть порок. Ты порочен князь — засмеялись мертвецы поднимаясь, окружая Хельге плотным кольцом, щеря зубы — и заплатишь за это."
Дверь с грохотом открылась. Хельге проснулся. Перед ним в окружении вооруженной дружины стоял Игорь — уже давно не мальчик.
— Привет дядя. Время уступить место молодым.
Хельге громко расхохотался.
6
Ингвар оказался милосерднее чем ожидал Хельге. Вместо казни он решил отправить дядю в Ладогу, на вечное заточение, за узурпацию власти и убийство родичей его жены — Ольги. Хельге усмехнулся сам себе, рассматривая сопровождавших его в Ладогу воинов. Мужчина командовавший отрядом вопросительно посмотрел на Хельге.
— Мы можем сделать небольшой крюк? Я хочу проведать могилу старого друга напоследок.
Воин утвердительно кивнул. Они сошли с проторенного пути, двинулись через высокие травы к опушке небольшого леса. Командир отряда с подозрением поглядывал на Хельге, видимо ожидая что тот попробует сбежать. Князь долго искал то место, блуждая, уводя отряд все дальше от города и наконец нашел.
Солдаты недовольно зашептались, решив что Хельге сыграл с ними злую шутку.
Князь опустился на колени, возле заросшего травой лошадиного скелета.
— Привет старый друг — глухо сказал он — Давно не виделись. Мне предрекали смерть по твоей вине. Злая волшба предрекала бесславную кончину. Но что же? Я вижу только груду костей, убей же меня если сможешь. Это не большее бесчестие чем умереть в изгнании словно собака. Убей же меня.
Застигнув стоящего возле него дружинника врасплох он выхватил из его ножен меч. Люди всполошились, достали оружие, послышались крики, угрозы. Хельге занес меч и одним точным ударом раскрошил конский череп. В траве блеснуло что-то черное. Он закричал. Командир дружины рубанул воздух. В траве извивалась разрубленная змея. Но было уже слишком поздно.
Хельге услышал шепот.
— Я предупреждала князь. Надо было слушать.
7
Сообщив Игорю о произошедшем Радомир продолжил этапирование Олега в Ладогу. Змея была обычной гадюкой, но князь был старым, а значит боги уже начали подбрасывать монетку.
Ближе к вечеру князь начал бредить. Весь в поту, он покачивался на возу где ему отвели место среди поклажи. Он рассказывал о ведьме, о мертвецах проклинающих его имя, о куче странных вещей что могли прийти в голову только безумцу. Среди ночи он немного приходил в себя и рассказывал Радомиру историю своей жизни, тот не умел писать, пытался запомнить, но каждый раз когда он сосредотачивался на рассказе князя его охватывал сон. Ему казалось что где-то в лесу он слышал убаюкивающее женское пение, видел в ночном сумраке силуэт высокой черноволосой женщины с недобрыми глазами. После он всегда засыпал. Так продолжалось сорок ночей.
На сороковой день князь Олег, прозванный Вещим умер.
