– То есть ты совершал разведывательный полёт по нашей системе и разбился?
– Именно, – кивнул парлаксианин.
Мирка, Арик и Пётр Сергеевич взбирались в горку, чтобы взглянуть на космический корабль. Легче всего было Арику – он просто летел. Мирке было посложнее – она после уроков ещё и коз выпасала, животные шли в гору неохотно, всё норовили обратно спуститься, но тяжелее всего было Петру Сергеевичу, с палочкой. Он тяжело дышал, иногда останавливался, однако, несмотря на это, засыпал Арика вопросами так быстро, что тот не успевал отвечать.
– Как тебе удалось одурачить целую деревню, да так чтобы тебя никто кроме нас не замечал?
– Конвертер. Меняет восприятие. Я покажу...
– Как ты выучил наш язык?
– Если ты телепат, не нужно знать язык. Ваш разум сам подбирает нужные термины…
– Почему ваша раса такая гениальная, если у тебя мозг меньше моего?
Вот тут Арик впервые задумался.
– Ты по весу, что ли, мозг оцениваешь? – уточнил он и засмеялся. – Мозг слона в четыре раза крупнее, но это не делает слона разумным, – заявил Арик, просмеявшись.
– Ты не понял меня, – буркнул учитель.
– Я понял, просто ответ лежит за пределами твоих познаний.
– Ты хочешь сказать, что у меня в голове столько слов умных нет? Твоё ментальное общение упрётся в языковой барьер?
– Д-да, – выдавил Арик. Мирка прыснула. Арик всегда начинал немного заикаться, когда ему нужно было сказать что-то неуважительное. Ментальный заика. – В моем теле много биоимплантов, они дают мне необходимые знания. К примеру, я могу на память зачитать всю историю парлаксиан, начиная с одноклеточных. Хотя я её никогда не учил. И это не какое-то хранилище, к которому я обращаюсь, словно достаю книгу с полки. Это полноценное знание. Я просто знаю это и всё. За счёт имплантов мой мозг работает гораздо быстрее и эффективнее, чем без них. Кроме того, импланты...
– Интересно, когда человечество до такого дойдёт? – перебил учитель, присев на тёплый, покрытый мхом камень, достал платочек и вытер лоб.
– Редактировать геном... Ну, лет может через сто, если повезёт. Гораздо дольше вы будете преодолевать этическое сопротивление.
– Что-что? – переспросил учитель.
– Ну вот тебя сослали сюда за что? Партия хочет самолёты, а ты – вычислительную машину. Пошёл против общества, попытался провернуть подпольные разработки. Ты думаешь, через сто лет что-то изменится? Всё то же общество, всё такая же партия, ну, может, чуть другая, будет всячески противиться новым открытиям. Парлаксиане двадцать лет разбирались, как клонировать самих себя, а потом двести лет – преодолевали общественное сопротивление.
– Ты прав, это ужасно! – сказала Мирка. Она очень хотела показаться умной, но никак не получалось.
– Не так уж это и ужасно, – размышлял вслух Арик, – печально – да, сложно – ещё как. Но не ужасно. Общественное сопротивление помогает осмыслить технологию. Иногда – не дать случиться страшному. Чтобы, к примеру, первыми успешно клонированными объектами стали донорские органы, а не идеальные солдаты.
– Странная у тебя логика, – произнёс учитель. – Тебе не кажется, что тогда общество теряет скорость развития, становясь чрезмерно внимательным судьёй, который выслушивает все за, все против и осознает, что обе стороны правы и неправы одновременно?
– Это действительно очень тяжело. Поэтому мы нередко прибегаем к помощи искусственного интеллекта. Кстати, мы почти пришли.
Пётр Сергеевич поднялся с камня и огляделся. Мирка затаила дыхание. С горы открывался вид на красивую, залитую вечерним солнцем долину – деревья уже начали желтеть и находились в той стадии, когда зелёных листьев ещё было много, но жёлтые и красные уже ярко выделялись на общем фоне.
– У вас очень красивая планета, – произнёс Арик.
Посреди долины, у небольшого, лазурного озера из земли торчал идеальной формы огромный белый блестящий шар.
– Я до самого последнего был уверен, что это выдумка, – прошептал Пётр Сергеевич. Усталость на его лице как рукой сняло. Глаза горели, лицо разгладилось – стало чёткое, сконцентрированное, от удивления он, казалось, едва держался на ногах... При ближайшем рассмотрении оказалось, что корабль всё-таки потрепало. Кое-где бока были вмяты и сквозь содранную обшивку виднелись искрящиеся синими вспышками бесчисленные микросхемы, датчики и провода.
Оправившись от шока, Пётр Сергеевич возвращался в своё обычное, раздражённое состояние.
– Вырубай уже эту штуку, – сказал он привычным недовольным голосом.
– Ментальный конвертер? – уточнил пришелец.
– Да.
– Выключать я его не стану, но сейчас внесу тебя в список исключений.
– Хотя бы так.
Арик начал колдовать вокруг конвертера.
– Ощущение очень мерзкое, – проворчал преподаватель, – как будто в голове что-то неправильно лежит.
– Я напишу разработчикам претензию, если вернусь. – Арик отключил конвертер и включил его снова. – Легче?
– Да, значительно, – вздохнул Пётр Сергеевич и достал из сумки батарею. – Заряжай!
После того, как Арик поместил батарею в отсек зажигания, корабль ожил. Загудел, задрожал, по белоснежной обшивке побежали какие-то символы.
– Как вам удалось преодолеть первую космическую? – спросил Пётр Сергеевич, начиная очередную серию расспросов.
– Ядерные двигатели. Технология старинная, средневековая, опасная, но по эффективности до сих пор ничего лучшего не придумали, – ответил Арик.
– Световую развиваете?
– Развиваем, – кивнул пришелец. – Но в пределах системы, для полноценных полётов сверхсветовая...
– Сверхсветовая? – нахмурился Пётр Сергеевич. – Какая такая сверхсветовая? Не бывает...
– В нашем – нет. А в подпространстве – бывает, – заметил Арик. Кажется, он научился перебивать! – Подпространств существует бесчисленное множество, выбирай какое хочешь, в каждом – свои вероятности и свои законы, иногда такие, что можно их даже настраивать. Чем больше измерений в подпространстве, тем больше возможностей. Корабль входит в подпространство, развивает сверхсветовую скорость, затем выходит оттуда.
Пётр Сергеевич ходил вокруг корабля и внимательно всматривался в каждую деталь, затем снял очки, протёр платочком и снова стал рассматривать корабль. Казалось, он может делать это бесконечно.
– В нашем мире скорость света – это предел, – сказал он задумчиво. И сам же продолжил: – А если так, значит нужно найти другой мир с другой физикой?
– Именно, – кивнул Арик.
– И как я сам не додумался, – проворчал Пётр Сергеевич. – А что, хорошая мысль, как-нибудь на досуге построю на заднем дворе портал в многомерное подпространство... Буду школьникам тессеракты показывать.
– А мы, кстати, так в школах и делаем, – сказал Арик.
– Завидую вашим школам, – вхдохнул Пётр Сергеевич.
– А есть мир с бесконечным количеством измерений? – спросила Мирка. Она очень хотела поумничать, но у неё никак не получалось. Зато она совсем недавно прочла в справочнике о том, что такое бесконечность.
– Теоретически – есть, – ответил Арик. – Мир невероятной математической логики. Пространство случайностей. Считается, что он является центром вселенной – местом, откуда в момент зарождения мира появились все остальные подпространства. Но мы пока мало что про это знаем. Есть теоретические модели, предположения.
– Моё представление о центре вселенной и теории возникновения мира только что разбилось вдребезги и снова возродилось, словно феникс из пепла. Чудеса! – задумчиво произнёс Пётр Сергеевич, затем аккуратно постучал по космическому кораблю и приложил к нему ухо. – Нагрелся... – сказал он, отпрянув. – Это же сколько ты должен знать, чтобы такой корабль починить? Неужели простых разведчиков этому учат? Опять импланты?
– И они тоже, – кивнул Арик. – Но это далеко не всё. Всеми системами корабля управляет искусственный интеллект, он же – восстанавливает и чинит. Кстати, а вот и он.
Над кораблём повисла точная копия Арика – только прозрачная, переливающаяся и без шара.
– Здравствуй, Цикада. Это мои друзья. Они спасли меня и теперь помогают мне отправиться домой. Ты можешь превратиться в нечто более привычное для них?
– Могу, – ответила копия. И превратилась в девушку! Мирка застыла с открытым ртом. Затем опомнилась, подбежала к странному существу и протянула ладонь. Пальцы прошли сквозь объёмное изображение.
– Но как так? – спросила она.
– Какая странная вы раса, – произнесла Цикада. – В пространстве множество радиоволн – развлекательные, информационные, даже закодированные. Вы находитесь на неплохом уровне развития, но вот ваш моральный облик...
– Я все объясню позже, – ответил Арик. – Эта тема требует отдельного обсуждения, – добавил он. А пока займись делом.
– Будь осторожнее, – сказала Цикада и исчезла.
– Она вам не верит, – вздохнул пришелец. – Пока вы её рассматривали, я ей объяснял, что вы не опасны. Считает, что мне нужно от вас защититься.
– А она правильно считает, – сказал Пётр Сергеевич.
– Постой, – Мирка начала догадываться. – Вы сами очень миролюбивые. Доверяете всем... А роботы ваши не доверяют?
– Именно, – произнёс Арик.
– То есть вы передали им работу, которую вам самим делать тяжело?
– А для чего ещё нужны роботы? – уточнил Арик, вспоминая трактор начальника сельсовета. – Насколько мне известно, вы поступаете точно так же. К тому же, искусственный интеллект всегда может рассудить сложные этические проблемы беспристрастно.
– Вернёмся к ядерным двигателям... – произнёс Пётр Алексеевич.
Зима выдалась многоснежной, сугробы были такие, что вместо уроков физкультуры ученики разгребали завалы снега перед клубом. Весной во время половодья речка, как обычно, вышла из берегов, дороги размыло, а телеги вязли в грязи. Матушка недоверчиво посматривала на Мирку, которая все больше и больше увлекалась науками. Оно и понятно – с началом лета девочка уже не сможет проводить столько времени за учёбой, ей придётся помогать по дому. А уроки тем временем становились все сложнее, и девочка едва успевала справляться с домашним заданием.
К новому году математический справочник Мирка выучила практически наизусть, так что Петру Сергеевичу приходилось писать ей новые правила на кусочках бумаги. Они изучали многоярусные уравнения, матрицы и даже логарифмы. Но больше всего Мирке нравилось строить графики! Жаль, что Пётр Сергеевич мало их задавал, а задавал всё время самое сложное и скучное – логарифмы, к примеру. Правда, иногда она все-таки сбегала к Арику, а по выходным заставала там Петра Сергеевича – они вместе с ним копались в его микросхемах, подпространствах и ядерных двигателях.
– Что грустишь? – спросил Арик. От неожиданности Мирка подпрыгнула. Все ученики разошлись, а вот она оставалась допоздна. Пётр Сергеевич просматривал домашние задания, периодически заглядывал в журнал, хмурился, что-то ворчал под нос про бездарей и двоечников... Неделю назад Цикада отрапортовала, что в их широте наступил трёхмесячный период стабильного тепла с кратковременными периодами дождей, что дикие звери не угрожают жизни Арика, а системы восстановления космического корабля заработали на полную мощность. Пришелец стал всё реже появляться в деревне и больше проводить времени наедине со своим искусственным интеллектом.
– Ты пришёл! – взвизгнула Мирка и кинулась обнимать Арика. Ночью стояли заморозки и Арик покрыл свой пузырь прозрачной оболочкой, плотной, но мягкой. Мирка обняла пузырь, тот прогнулся.
– А ты сшей себе меховой футляр, будешь меньше тепла терять. А Мирослава Зарянова тебе выкройку сделает, на примере модели картографической проекции, так ведь? – последнюю фразу он сказал с нажимом. Мирка все тискала Арика и не хотела отпускать.
– Гражданка Зарянова, – произнёс учитель мрачно, – у меня весь класс Тома Сойера просил, а я вам из областной библиотеки Евклидову геометрию выписал. Если до конца недели не прочтёте, получите в следующий раз не учебник, а шиш с маслом.
– Меня смущают ваши традиции по использованию тел убитых животных, – вздохнул парлаксианин, переваривая фразу про меховой футляр, да и девочку защитить хотелось.
– М-де? – переспросил Пётр Сергеевич, развернул газетку и демонстративно вытащил оттуда кусок хлеба с котлетой. С наслаждением откусил и довольно посмотрел на пришельца.
– Тьфу, – сказал Арик, разворачиваясь к двери. – Я к себе пойду.
– Ну не уходи! – взмолилась Мирка. Пётр Сергеевич достал из-под стола кадку квашеной капусты.
– Баба Лера квасила, – произнёс учитель, похрустывая свежим домашним соленьем. Баба Лера – дальняя соседка, женщина в теле, пожилая, добродушная, немного глуповатая, но невероятно опытная, была известна на селе как одна из лучших поварих.
– Ты всё равно мне весь аппетит испортил, – произнёс Арик. Он любил квашеную капусту. И не просто любил – все эти молочные кислоты и продукты брожения действовали на пришельца слегка опьяняющие.
– Ну я тогда ей обратно верну. А то она все норовит мне подарков насовать, чтобы я её внуку трояк в четверти по химии поставил. А я же не поставлю, ты меня знаешь. Заставлю весь учебник от корки до корки вызубрить. Вот ведь несчастный, – вздохнул учитель. – Бедный парень, все каникулы за партой просидит.
– Квадратура круга недоказуема потому, что число пи – иррационально? – внезапно спросила Мирка. Она всё-таки села за учебник.
– Да, – ответил Пётр Сергеевич и глянул на девочку, та внимательно и медленно проглатывала достаточно сложный для её возраста учебник. Учитель достал из кармана фляжку и отпил глоток. Арик хмуро на него посмотрел.
– Пятница, можно, – сказал учитель.
– Есть подпространство, в котором квадратура круга доказуема, – заявил Арик, понимая, что напрашивается.
– Серьёзно? И как? – Мирка захлопнула книжку и приготовилась слушать.
– Кстати, можно и без подпространств обойтись, если система исчисления, в котором пи – рационально... – начал он.
– Так! – произнёс Пётр Сергеевич. – Не морочь ребёнку голову. Ты улетишь когда-нибудь, а ей с этой белибердой ещё жить. И вообще, собираемся по домам. У нас у всех дел полно.
– Знаю я, какие это дела, – мрачно ответил Арик, недоверчиво посматривая на фляжку.
– Пойдём ко мне, – шепнула Мирка и потащила Арика за собой. – Матушка с братом сегодня у соседей в дурака играют. Расскажешь мне про квадратуру, – шепнула она, спешно одеваясь и выходя за дверь.
– Капусту забыли! – крикнул Пётр Сергеевич из класса. Мирка вернулась, взяла кадку и потащила домой.
– Что это? – кричала матушка. Мирка вжалась в стул. Мать вызвали в школу. – Зачем вы ребёнку задаёте такие сложные примеры? Почему занятия не закончились? Каникулы уже как три недели начались!
– А вы кто такая, чтобы оценивать сложность? – спрашивал Пётр Сергеевич ледяным тоном. – Или, может, вы разбираетесь в написанном и даже можете это решить?
Мирка крепко обхватила руками сумку с учебниками. Взрослые кричали друг на друга уже давно. Сначала матушка пришла и разбиралась на повышенных тонах, потом оба перешли на крик. И причины крика были понятны – вчера Мирка заснула на уроке. А заснула она потому, что до 4-х утра решала примеры при свете дремлющего Арика. Днём у неё просто не хватало времени – трава ещё не пошла в рост, скотинку приходилось гонять кругами по лужайкам, чтобы те хоть что-то пощипали.
– А мне-то зачем сложность оценивать? Я вижу домашние задание Тихомира, брата её – тут простые примеры со сложением и вычитанием, а он, между прочим, на пять лет её старше!
– И даже те примеры с трудом решает, – усмехнулся Пётр Сергеевич.
– Я очень рада, что вы так серьёзно относитесь к образованию моей дочери, но вы должны... нет, обязаны сбавить нагрузку.
– Я не сбавлю учебную нагрузку, – нахмурился преподаватель. – Мало того, я её наращивать буду.
– Тогда я буду жаловаться. – ответила матушка и тяжело села на стул. – Буду, – повторила она.
– И куда же?
– В обком, куда же ещё.
– Прям так и поедете в область?
– Нет, письмо напишу.
Пётр Сергеевич злобно рассмеялся.
– Письмо? Серьёзно? Вам мои уроки нужно примерно полтора года посещать, чтобы начать письма писать. У нас в селе 16 человек грамотных – и десять из них мои ученики…
И тут матушка не выдержала и заплакала.
– Думаете, я сама себе такую жизнь выбрала? – спросила она. - Думаете, я вот так взяла и решила – а давайте-ка я двух детей без мужа растить буду? Мы в одной кровати зимой спим, потому что крыша обваливается – холодно! Дров едва до февраля хватило. Школа хотя бы тем хороша, что тут кормят, понимаете? А вы ребёнку, которому надо матери помогать, столько задания наваливаете, что она от усталости сознание на уроке теряет!
– Выметайтесь вон! – прошептал сквозь зубы Пётр Сергеевич.
Мать опешила.
– Покиньте учебное помещение! – повторил он.
В понедельник утром, после уроков, Мирка не стала заходить домой и решать новые задачки. Она открыла сарай, взяла палочку и выгнала скотинку пастись. Было немного грустно, но она, как говорил учитель, попала в дилемму внимательного судьи, когда, выслушав обе стороны, понимаешь, что все правы и не правы одновременно. Матушке было очень, очень тяжело. Зимой она находила подработку, обычно на рыбзаводе, работа там была без выходных, возвращалась ночью, валилась с ног. Денег едва хватало, чтобы купить немного еды. Одна радость была – за горкой можно было пообщаться с Ариком. Он рассказывал про ментальности и подпространства, про кванты и струны...
– Чокнутые они какие-то, эти кванты, – изрекла Мирка. Погода стремительно портилась. Подул сухой, предгрозовой ветер.
– Знаешь, – произнёс Арик, – далеко не всегда знания удобные и понятные. Иногда они совершенно невероятные. Этот мир не был сделан так, чтобы иметь всюду элегантные и удобные механизмы.
Мирка закрыла учебник, села на траву и задумалась. Затем согласно кивнула.
– А ведь логично, – произнесла она. Арик всегда знал, как легко объяснить сложное. – Ещё бы научиться решать функции. Мне становится страшно, когда я вижу эти уравнения.
– Когда начинаешь новое дело, всегда страшно. Особенно когда выглядит непонятно и кажется, что ему конца-края нет, – сказал Арик. – А знаешь, что на самом деле это наш мозг нас так обманывает?
– Серьёзно? – недоверчиво спросила девочка.
– Да, – кивнул Арик. – Чтобы сложное дело стало простым, достаточно начать его делать. И тогда всё закрутится и завертится само собой. Вот мне бывает сложнее всего приступить к расчётам, – Арик снизил голос до шёпота. – Я на самом деле не такой уж умник, всего лишь обычный разведчик.
Из-за корабля вышел Пётр Сергеевич с папкой, до отказа заполненной исписанными листами бумаги. Он тоже учился... Мирка притихла. На днях учитель и её матушка поругались. И теперь Мирка не знала, как себя вести. Арик тоже чувствовал напряжение и спрятался между разложенными на полянке деталями космического корабля.
Пётр Сергеевич прошёл мимо и положил перед Миркой листок с карандашом.
– Надо решать, – сказал он. Мирка взяла листочек. Опять эти логарифмы... Громыхнул гром. Девочка согнала скотину поближе к кустам, а сама устроилась под плотными и пушистыми еловыми ветками.
– Домой! – неожиданно сказал Арик. – Вам обоим пора домой.
– Выгоняешь? – спросил Пётр Сергеевич.
– Нет, я просто поймал радиоволну. Слушаю сейчас новости.
– И что там? – равнодушно спросил учитель.
Арик вздохнул.
– Вам лучше вернуться домой, – повторил он.
– После дождя. Мы закончили на компенсаторе давления... – произнёс преподаватель, листая папку.
– Компенсатор, да, – кивнул пришелец. – Без него все взорвётся.
– А может, мне и надо, чтобы взорвалось? Кстати, те две батареи зарядились наполовину. К ночи будут готовы.
– Зайду забрать, – кивнул Арик. – Заодно расскажу про компенсатор.
Арик и Пётр Сергеевич продолжали обсуждать какие-то детали – Арик делился знаниями, Пётр Сергеевич уточнял и спрашивал. Раздался оглушительный гром, плотный, летний ливень зарядил не на шутку. Иногда преподаватель поглядывал на Мирку, привычно скрывая своё одобрение. Он знал – в науке самое важное, это терпение и дисциплина. Остальное – решаемо, например, проблемы с матерью. Правда, он пока не знал, как... А Мирка сконцентрировано и спокойно воевала с многоярусным уравнением – не пугаясь грома, не отвлекаясь, полностью сосредоточившись на примере.
Девочка проснулась от того, что за окном слышался какой-то шум. Протёрла глаза и встала с кровати. Дома никого не было. Дверь была открыта. Мирка накинула длинную старую рубаху и выбежала на улицу. Толпа людей – соседи, знакомые, одноклассники все шли к клубу, кое-кто бежал. Мирка сразу испугалась – а что, если ментальный конвертер перестал работать? А что, если клуб от проводки загорелся? Или драка? Обулась, схватила лопату на всякий случай и побежала вместе со всеми. У клуба столпилось всё село. Начальник сельсовета видимо, только вытащил из клуба радио и настраивал громкость. Мирка увидела в толпе матушку и вцепилась ей в юбку. Сразу полегчало.
– Что случилось? – шепнула она, подняв взгляд.
– Тихо, – сказала мама, присела и обняла обоих детей.
– Сегодня... – шипело радио, – без всякого объявления войны...
– Что это? – шепнул брат.
– Наше дело правое... – продолжал диктор, – победа будет за нами!
– Началось, – тихо произнесла матушка и прижала к себе детей ещё сильнее.
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Глава 4.