Губернатор в плену у новогодней собаки
Факелы Ростральных колонн зажгут в честь Нового Китайского года, 15 февраля. Об этом сообщили в пресс-службе комитета по внешним связям Смольного.
Ростральные колонны — один из символов Санкт-Петербурга и неотъемлемая часть ансамбля Стрелки Васильевского острова. Они были установлены по обе стороны Биржи архитектором Тома де Томоном в 1810 году.
Огни Ростральных колонн загораются несколько раз в году в дни городских и всероссийских праздников и в особо торжественных случаях.
В 2018 г. пламя зажигали в субботу, 27 января 2018 года, с 10 до 13 часов и с 19 до 22 часов. Это святой для всех Ленинградцев день.
Ну, что ж, Баку, Азербайджанская ССР, 1953 год, сровнял.
Приключения авантюристки или широта души русской
Я училась на втором курсе в Севастополе, когда на летних каникулах решила съездить в свой любимый Питер и попутно посмотреть Псков. Поскольку сама я из Казани, а денег у меня было немного, я решила максимально удешевить дорогу и разделить ее на отрезки, взяв заранее все билеты. Севастополь-Симферополь-Харьков-Белгород-Спб-Псков-Москва-Казань.
Когда я была уже в Питере, я быстро поняла, что немного просчиталась с бюджетом. Билеты-то все у меня были, а вот денег на покушать оставалось очень мало.
Двое суток, которые я провела в Северной столице, я провела в постоянной ходьбе. Даже ночью. Сначала смотрела развод мостов, потом гуляла по Невскому, пыталась посидеть на Московском вокзале, но там очень воняло и было кучу антисоциальных элементов, в связи с чем я решила, что лучше не буду спать вообще, чем сидеть тут.
Таким образом я дотянула до поезда в Псков. А дальше началась веселуха. Из денег у меня осталось рублей сто. Связи не было, карточек тоже. Так что сказать кому-то о том, что у меня не все хорошо, я не могла. Тогда я решила сдать билет Псков-Москва, так как это был фирменный поезд и добираться электричками, сочтя это более бюджетным вариантом.
После ночи во Пскове я провела ночь на станции "Дно", так как не смогла уехать дальше. Тогда в моей голове родилась метафора, что я в Дне совсем на дне.
На следующий день в дороге я познакомилась с каким-то мужчиной, который как и я добирался из Пскова в Москву электричками и мы скооперировались. Так было не так страшно и можно было о чем-то поболтать.
Помню дождливую Старую Руссу, Валдай. Удивили местные электрички состоявшие из одного вагона, похожего на вагон поезда дальнего следования. Отметила интересный говор кого-то из местных: "Велосыпед", "красывый".
Будучи уже в Твери, купили билеты, нашли нужный путь и притулились. Рядом стояла милая седовласая бабушка.
-Ох, не пустят меня домой, не пустят, - вздыхала она, - Первый раз так поздно еду. А уж эта ужасная платформа в Малых Вишерах! Понимаете, там такая приступочка, по которой почти сползать надо, чтобы в электричку зайти, - объясняла она нам. Ради разговора я сочувственно спросила, откуда она едет.
-Из Ленинграда. На перекладных. Ох, больше не поеду так.
Я заинтересовалась. Ничего себе! Бабушка с Питера до Москвы на электричках едет (на 4х). Это почти как я, только я со Пскова. Разговор разошелся. О, сколько я узнала об этом интереснейшем человеке!
Галина Григорьевна - блокадник. "Липовый ветеран войны" - как сказала она о себе, которого ей дали за то, что несколько месяцев они пропалывали под Ленинградом турнепс. В конце каждую девушку (а было ей в 42-м 13 лет) наградили медалью "За оборону Ленинграда".
Так вот, скажу я вам, этот так называемый "липовый" ветеран несколько лет жил в блокадном Ленинграде, переживая бомбежки и артобстрелы, которые, как она сказала, намного страшнее бомбежек. "Я до сих пор слышу свист снарядов, когда знаешь, что он пролетит мимо. Но все равно страшно". Маленький подросток тушил зажигалки, стоял в очередях с карточкой за хлебом. Дистрофик, еле передвигающий ножки.
У нее умер папа. Потом умерла мама. Мамочка - только так называет ее Галина Григорьевна. И маленькая Галочка сама зашивала маму в простыню, сидя в той комнате, которая наиболее опасна при обстрелах. Маму похоронили в братской могиле на Волковом кладбище.
Над Галочкой взяла шефство соседка (тетя Рита или Мила, не помню точно). Как-то они пошли за водой. Соседка с ведром, а девочка с бидоном. Пришли на колонку. Огромная очередь людей с большущими емкостями, а водичка тоооненькой струечкой течет. Вдруг прибегают люди и говорят, что в доме №9 в колонке вода большим потоком идет. Люди тут же побежали туда. И тетя Рита тоже. А Галочку оставила в этой очереди, вдруг про колонку наврали. В этот момент начался обстрел, все попрятались, а снаряд попал в ту толпу у дома №9. И осколок тете Рите под сердце прошел. После этого Галина Григорьевна поверила в судьбу, ведь и она могла погибнуть.
Потом ее найдет дядя, который был при Кировском заводе в казарменном положении, он взял ее в семью, и поэтому она не попала в детдом.
По образованию Галина Григорьевна картограф-геолог. У нее было 2 сына: Сергей и Денис. Сергей пропал без вести в Чечне 95-го. Сейчас живет с младшим сыном и его семьей в однокомнатной квартире в Петербурге.
Этот поразительный человек в свои 82 (на тот момент) полон жизни, ездит в Москву к своим подружкам электричками, потому что ветеранам они бесплатны. Она была в Париже, мечтает побывать в Милане.
У Галины Григорьевны много кумиров. Она любит поэзию, белое движение, театр. Из любимых поэтов - в университете был Есенин, а сейчас, по-моему, Северянин. Из писателей Гроссман. Фильмов и актеров, увы, не помню. Но одна из главных ее страстей - адмирал Колчак. Она постоянно находит новые книги про него, заглядывает в Москве на могилу Тимиревой, а во Франции на могилу его первой жены - Софьи. Мечтает съездить в Иркутск на место его расстрела и добиться, чтобы на Финской набережной ему поставили памятник.
Пришла наша электричка, и мы направились поближе к первому вагону. Я, Галина Григорьевна и еще одна женщина лет сорока, которая включилась в разговор, а сейчас помогала Галине Григорьевне с сумкой.
Третья наша попутчица, Юлия Владимировна, тоже добиралась из Питера электричками, потому что у нее украли паспорт. Так что, как понимаете, компашка у нас собралась та еще: три разновозрастные авантюристки-искательницы приключений.
В электричке мы тоже болтали. Мой предыдущий попутчик где-то затерялся, сел в другой вагон. Под конец пути Юлия Владимировна спросила меня:
-Ты куда сейчас-то?
-Да на вокзал. Денек пересижу и домой.
-Сейчас, если такси будет, ко мне поедем, хоть отдохнешь с дороги.
Честно, мне было неудобно, но я промолчала, решив посмотреть, что будет дальше. Вы конечно скажете, что я сумасшедшая и чересчур доверчивая, но у меня внутри есть такая чуйка на людей, которых я интуитивно отношу к плохим или хорошим, а следовательно, доверяю им или нет. А то, что я не стала сопротивляться в плане неприлично как-то и все такое, то учитывая, что я 3 ночи ночевала на вокзальных сидениях, толком не ела и была все это время без душа, то усталость взяла верх. Тем более передо мной был интиллигентный человек лет 45, начитанный, умный, доброжелательный. В общем, я чувствовала, что она хорошая.
На вокзал мы прибыли почти в час ночи. Проводили Галину Григорьевну до метро, обменялись телефонами.
А потом с Юлией Владимировной пошли к такси. Я еще в поезде сказала, что у меня совсем нет денег, а она отмахнулась, сказала, что потом сама посадит меня на электричку.
В такси мне вдруг до ужаса стало страшно. Вспомнились слова друга, что я слишком доверчивая, а также то, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Мне стали рисоваться кошмарные картины, как меня сдадут в притон или отправят работать проституткой, или вообще на органы сдадут. До слез захотелось вернуться назад на вокзал.
-О чем задумалась? - спросила Юлия Владимировна. Я помотала головой, думая, что у меня ни осторожности, ни мозгов.
Наконец, мы приехали до цели где-то в Подмосковье. Тетя Юля расплатилась, и мы зашли во двор. Увидев сад и траву, похожую на укроп, я приуспокоилась. В доме все спали, мы ходили на цыпочках. Мне дали полотенце и отправили в душ и накормили яичницей. Внутри все приупокоилось, хоть и не до конца.
-Я сказала своим, что ты дальняя родственница, если что, - сказала тетя Юля и отвела меня на второй этаж.
-Не бойся, сюда никто не зайдет, - сказала она, прикрывая дверь.
Я долго не могла уснуть, прислушивалась. Утром спустилась, меня накормили и несмотря на попытки заговорить о вокзале, возражали, что я там буду день целый делать (поезд в 10 вечера). На самом деле ко мне очень тепло отнеслись. С теть Юлиным мужем и старенькой тетей мы много говорили обо всем на свете: о поездах, городах, Питере. К тому же муж, как оказалось, из Львова (но русский), у них в Крыму в Керчи родственники есть, так что разговаривать было очень интересно.
Потмо все легли отдыхать в обед, а я пошла на второй этаж шерстить библиотеку. Она у них большая и, как и любая советская библиотека, такая разноперстная! Сначала я читала про адмирала Сенявина, вскоре мне стало скучно, я прочла 2 рассказа Шолохова, нашла кучу книг о войне. Например, документацию конференций, в том числе и Ялтинской, нашла что-то про Берлин 45-го и многое-многое другое. У них очень много классики, все собрание Советской энциклопедии, сочинения Ленина, много литературы по медицине и истории.
С тетей Юлей мы сходили на рынок, купили продуктов, чуть-чуть помогла убрать подушки и одеяла где-то на 2м этаже.
В молодость она была такой же сумасшедшей как и я - ездила на Урал и с подружкой в Душамбе. Рассказала много интересного.
Перед уходом меня снова накормили, напоили, дали несмотря на отнекивания бутерброды и 2 йогурта.
Тетя Юля довела меня до электрички, объяснила как и что, много раз за день приглашала, когда буду в Москве, заезжать.
В итоге я счастливо добралась до Казани.
Вот вы только скажите мне, что это? Широкая русская душа? Славянская щедрость? Когда незнакомые друг другу люди помогают, а потом становятся близкими знакомыми. Я тете Юле потом сказала, что она тоже хороша - привести с улицы девочку в дом. На что она посмеялась и ответила, что я же ребенок, к тому же начитанный.
Я не только о тете Юле, я обо всех тех, кто встречается мне, помогает. Да и не мне тоже. Галина Григорьевна тоже говорила, что ей всю дорогу помогают. Удивительная у нас страна. И удивительно добрые люди. Как ее и их не любить?
Рыжая Тома #2
Вчера я выложила первый пост про Тамару Алексеевну. Уже два года как ее уже нет. На этой неделе я буду и дальше писать про моего друга.
Раз в три дня мы ходили гулять. Это был сложный ритуал, с перепроверкой всего по триста тридцать три раза. Она всегда носила короткую стрижку, но никогда и ни за что не выходила на улицу не собрав волосы. Они были потрясающе красиво седы. Прижимала она их сверху дуговой пластиковой гребенкой, чтобы было аккуратнее.
"В институте, там не до красоты было. Аккуратно и хорошо. Жаль, что все снимки черно-белые: волос был как старая медь. Рыжий, аж черный. Я такого цвета потом ни разу не встречала. А ты что? Волосы красишь? Нехорошо. Знаешь кто волосы красит? Только бляди. Еще подумает кто, что ты доступная, объясняй потом"
Я тактично молчала о том, что закрашиваю седину :)
Мы ехали на лифте и осторожно-преосторожно спускались по ступенькам. Потом переползали через пороги. Все знают что за явление «бабушки у подъезда»? Так вот. Я была в стане врага.
У Томочки было свое место, его никто не занимал. Если кто-то по незнанию хотел отдохнуть на правом «крыле» скамейки, его безжалостно сгоняли. В первую очередь за этим зорко следили дети. Тома знала их всех: кто в каком году родился, где учится, кто родители.
А все потому, что она всегда выходила, набив карманы своего синего плащика, конфетами.
"Все не то уже. Вот в былые времена, знаешь какие тут люди жили? Писатели, художники. Сейчас все уже не то, измельчали люди"
Война в ее жизни была всегда. С самого детства она слышала это слово, а в их доме всегда пахло шинелями и кислым «кирзовым» ароматом. Когда она закончила обучение, то ее сразу направили на фронт. Разбираться с военными преступлениями.
- Ты кушай, кушай. Война оскотинивает. Врачи перестают считать людей людьми. Куда уж там солдатам? Политрук, знаешь, как нам говорил: Немцы и Фрицы, это вам не гусь и жолоб. Не знаю почему так говорил, из простых вышел, крестьянских, но сравнение было очень точное.
- Бабушка Тамара, ну так немцы-то, тоже ангелами не были.
- На то были их, немецкие прокуроры и суды. Мое дело - сторона, я только за своих отвечала. Второе будешь?
Тома всегда готовила сама, я только приносила продукты, строго отчитываясь за каждую копейку. И каждый раз она считала своим долгом меня накормить. Только потом я уже могла вымыть полы, заняться стиркой и протереть пыль со всех ее шкафов.
В сорок первом году Тома вышла замуж за однополчанина и, почти сразу же, забеременела. Уехала в мае в Ленинград, а в январе вокруг города сомкнулось блокадное кольцо.
"Валя уже уехала, Нина и Коля на фронте, а я с вот таким пузом одна с Володей"
Владимир Алексеевич - младший брат Томы. В том году ему только-только исполнилось девять лет. Ушел воевать на фронт юнгой, был смотрящим на минном катере. Его историю написал писатель Александр Петрович Воронцов в книге «Юнгаши». Когда Тома попала в больницу, он нашел себе вторую семью на флоте. Родители Томы и Володи блокаду не пережили, не пережила бы ее и Тома с новорожденным сыном, если бы старшая сестра Нина всеми правдами и неправдами не прорвалась в осажденный город и не вывезла уже лежачую сестру с еле-еле живым младенцем.
Нину комиссовали из за ранения, и она осталась с племянником. Тома же вернулась на фронт, где узнала, что ее муж к тому времени уже развелся с ней и спокойно жил с другой. Он даже не знал, что у него есть сын. По крайней мере, так он потом всем говорил, пока Тома проходила унизительную процедуру подтверждения отцовства и выбивала через суд алименты.
Денег не хватало, и Тома пошла работать продавцом в ларек Союзпечати. Карьеру юриста похоронила навсегда. Слишком тяжело ей было вспоминать. И к тому же, как она говорила, разведенка не могла в те времена спокойно работать: репутация была запятнана.
Им с сестрой дали квартиру в том самом Ленинском доме, где она прожила всю жизнь. Но это не конец Томочкиной истории. Она бы не была сама собой, если бы не отмочила напоследок еще что-нибудь.
Песенный флешмоб: Петербург ПОТРЯСАЮЩЕ СПЕЛ!!! Вы такого ещё не видели! Браво!
Салют в Санкт-Петербурге
Изза плотного тумана небо только окрашивалось в разные цвета, самого салюта не было видно. Было довольно забавно наблюдать, как толпа народа стоит и втыкает в цветное небо.)
В Петербурге установили скульптуру в память о кошках блокадного Ленинграда
В Выборгском районе, во дворе дома 4 по улице Композиторов появилась новая малая архитектурная форма - Кошка, которая сидит на небольшом стульчике и греется под торшером. Но это не только символ домашнего очага, эта небольшая скульптура – в память о кошках блокадного Ленинграда, рассказали в пресс-службе администрации Выборгского района.
Товариществом собственников жилья давно планировалось установить в центральной части двора МАФ с озеленением, а воплотить идею в жизнь именно в такой форме предложила руководитель студии художественного литья «АСС» Наталья Михайловна Рысева. Жители дома поддержали данную инициативу и приняли в дар от студии нового «соседа».