И вот я протягиваю заполненную квитанцию и купюру, а кассир смотрит на купюру так и этак, а потом смотрит на меня. Тоже так и этак. И говорит подозрительным голосом – мол, барышня, а купюра-то, кажись, фальшивая. А я как-то понятия не имела, что в таких случаях делается. Может, нужно бежать, а может, делать таинственное лицо. Как выяснилось, кассир тоже не слишком-то имела о чём-то понятия. Зато имела осложнённый комплекс вахтёра. Потому бодро гаркнула, что нужно «сообщить, куды след». И нееееет, она не набрала милицию.

Она отжала тревожную кнопку.

Дальше был цирк с бронежилетами и оружием. Потому что именно в брониках, шлемах и с автоматами наперевес (точнее, один автомат и один пистолет) в узенькое отделение браво влетели ребята из охранной службы. Которых, понятно, никто не предупредил о причине вызова. И которые были уверены, что тут не менее пяти злоумышленников в масках клоунов и с базуками.

Бойцы, может, полжизни такого экшона ждали. Ну, и по крайней мере – они произвели фурор. Поскольку кассир никого в отделении не предупредила о том, какую кнопочку нажимает.

…охнула и схватилась за сердце бабушка у соседней кассы. Звучно икнула и попыталась схорониться за столом женщина, которая просто заполняла квитанцию. Я, невольно оказавшись в центре, так сказать, экшона, с вежливо-дебильным выражением посмотрела в дуло. Дуло посмотрело на меня.
Старшой из охранников поднял забрало шлема и немного разочарованно поинтересовался – а вскую ли тут происходит. Услышав ответ кассирши, он посмотрел на неё, как на больненькую, и таки сам набрал в милицию.
Дальше все (охранники, опера, следаки или кто там вообще приехал) смотрели на просвет купюру. Нюхали, теребили, немножко лизали, вероятно. И сходились, что вот вроде ничего такая купюра, но явно с ней чего-то не то.

Со мной обращались ужасающе вежливо. Попросили данные, паспорт и описать – а откуда, так сказать, лавэ. Когда узнали, что из отцовской зарплаты – попросили набрать отца, видимо, с целью устроить очную ставку и поинтересоваться – в каком подвале спрятан ксерокс. Или принтер.

– Привет, батя. Чего вы делаете, половики выколачиваете? А меня немножечко замели, я теперь фальшивомонетчица. Не мог бы ты тоже приехать, будем мотать срок вместе. Да, чмоки, жду.
Мой тихий отец, оказывается, мог развивать вполне себе приличные скорости, несмотря на недовыколоченные половики.

В общем, мы ещё какое-то время вместе с милицией потеребонькали ситуацию и купюру. В какой-то момент дверь отделения даже открылась и явила нам хмурую маман. Маман окинула отделение суровым взглядом, осведомилась у нас с отцом: «Вы как, норм?» – дождалась кивков и усвистала, потому что торопилась. Опера переглянулись уважительно и слегка пугливо.

А нас попросили пройти в отделение, и мы буквально прошли (одну остановку, пешком, в сопровождении молодой, вежливой и симпатичной капитана милиции). Потом нам пришлось ещё пару часиков посидеть в коридоре отделения, пока шла экспертиза. Ничего так сидели, бодро и душевно. Травили анекдоты. Ждали, пока пересменка закончится.

Потом нас пригласили в кабинет, где кто-то торжествующе орал: «Да говорил я, что она настоящая!» (возможно, они заключали пари). И таки да, купюра просто юбилейной оказалась. У неё там был год выпуска 2000 и надпись «Миллениум» пропечатанная.

В общем, мне дали подписать протокол, где с моих слов всё было записано довольно-таки верно, разве что с ошибками в -тся/-ться (но я не стала править). Потом отдали купюру и отпустили. И я тут же купила себе зефирок в ларьке. И купюру приняли и разменяли, кто бы мог подумать.

Всего это представление уложилось часов в пять, наверное.

А в то отделение я специально через день пошла оплатить-таки кабельное. Кассир меня узнала и немножечко растерялась.
– Это вы? А как же…
– Купюра была юбилейной.
Она даже извинилась. И бормотала что-то о том, что надо же было… ну вот бдительность проявлять.

Но я тогда была юна, невинна и непривычна в глаза высказывать людям, что думаю. Потому просто расплатилась и в дальнейшем старалась в это отделение не заходить. Кто там знает, какую бдительность ещё проявят.

_______________

Книги, разные, в основном бесплатные: https://author.today/u/steeless

Бусик «Ромашка» постепенно подкрадывался всё ближе и ближе к очереди.
На шестой час ожидания мысли, наконец, выстроились в цепочку. Мой голодный и перегретый мозг сопоставил неопределённый ответ водителя и направление ноги из багажника... Подкрадывающийся бусик оказался точно на линии.

— А, была не была, — подумал я и пошёл к бусику.

В «Ромашке» обнаружилась улыбчивая дама с кассовым аппаратом.
— Чё почём? — поинтересовался я, параллельно прикидывая, за что могут брать деньги в бусике на границе, да ещё и через кассу.
— Комплекс — 15 рублей, — улыбнулась дама.
— Комплекс чего? — не понял я.
Дама нахмурилась:
— Ну, стандартный набор — 15 рублей. Мороженое отдельно. Хотите мороженого?
— Ах, морооооженое! — обрадовался я...

Усевшись на бордюр (а нет, поребрик — я ж только что из Питера), принялся поедать «Комплекс». Комплекс был вкусный: с холодником, котлеткой, макарошками и компотом из сушёных груш.

Глядя на меня, к «Ромашке» стали подтягиваться голодные очередники. Кто-то покупал мороженое горстями, кто-то — стопки комплексов. Желающих прибавлялось, бусик пустел.

К концу девятого часа ожидания водитель просигналил общий сбор, и мы дружной толпой торжественно въехали на белорусский КПП.

На КПП в автобус зашла молоденькая девушка-таможенник, быстро объяснила, кому в какой канал идти, и мы уже не толпой, а вполне себе организованно двинулись в помещение таможни на паспортный контроль.

Белорусские пограничники быстро проверили паспорта, улыбнулись подозрительно и пожелали хорошей дороги.
Они знали. А я ещё нет.

Выйдя из здания таможни, первое, что я увидел — толпу народа из автобуса, который въехал на КПП за час до нас. Толпа циклично перемещалась между автобусом и магазином duty-free, вынося из последнего бутерброды, шоколадки и кофе.
Я встроился в течение и через пять минут уже стоял на улице со стаканом кофе и сигаретой.

— С сигаретами через границу нельзя, — предупредил водитель, запихивая пачку в карман фирменной жилетки. — Вообще нельзя — могут развернуть.
— Да я тут, пока ждём. А долго нам ещё тут ждать? — повторил попытку прояснить ситуацию я.
— Долго, — сказал водитель. — Литовцы очень медленно работают.

Постепенно из зала досмотра подтягивались жители нашего автобуса. Людей на тротуаре возле «дьютика» становилось всё больше...
— Женщина! Женщина! Вы куда пошли?! Туда нельзя!!! — симпатичная девушка-пограничник выбежала из здания и решительно вернула обратно тётеньку, которая вознамерилась заглянуть за угол здания, где за забором виднелись желающие въехать в Беларусь.
— А где можно? — спросила женщина.
— Вот здесь можно, — указала пограничник.

Так мы и болтались ещё несколько часов между автобусом и «дьютиком».
Девушка-пограничник неустанно следила, чтобы никто не переходил воображаемую линию, отделяющую то, где ещё можно, от того, где уже нельзя, проходящую ровно по середине надписи: «Бомбоубежище 200 м.» и зычным окриком загоняла нарушителей в автобус, откуда они робко высовывали носы, а уже через пять минут незаметно снова рассредотачивались там, где ещё можно — до следующей итерации.

Вечерело.
В «дьютике» дверь реагировала на комаров. Комар подлетает — дверь открывается. Комар залетает внутрь — дверь закрывается. Сервис.

Но всё когда-нибудь заканчивается, и наш автобус выпустили в нейтральную зону.
В нейтральной зоне выходить из автобуса нельзя — она же нейтральная. А ты... мало ли что ты там на нейтральной... Нельзя и всё. Сиди, терпи.

Надо отдать должное водителю автобуса — до последнего сопротивлялся «выпиныванию», мотивируя людьми, покурить / пописать… А там нельзя, а у него люди… Но… у пограничников приказ, а приказ есть приказ, и мы оказались выпнуты.

На нейтралке сразу бросается в глаза то, что литовцы борются. Вот прямо всеми средствами. Заезжаешь на нейтралку — заборы, клетки, колючка, камеры, уходящий за горизонт забор вокруг Беларуси с литовской стороны... Сразу видно — здесь бдительно борются и очень успешно обороняются.

За 4 часа на нейтралке я узнал, что один ребёнок за семь минут может задать вопрос:
— Мама, а почему папа со мной не разговаривает? — 32 раза.
В одной секции забора — 42 дырки по горизонтали и 17 по вертикали.
Секций забора на нейтралке — 53 слева и 57 справа.
Комары бьются в стекло в среднем три раза в полминуты.
Соотношение хвойных и лиственных деревьев в лесу за окном — примерно 1/3 в пользу последних.
А игрушечная машинка, запущенная в полёт пытливой детской рукой, способна ушатать водителя...

В момент, когда дети запели про Новый год в июле, литовцы впустили наш автобус на КПП.

В досмотровом зале нас встретили мужественный пограничник — в будочке за стеклом — и бдительный таможенник за мониторами сканера.
Пограничник очень старался обратить внимание на свою мужественность принимаемыми в кресле позами, положением мужественной головы в пространстве и снисходительно-гордым взглядом гражданина Европы.

Стоящий позади в очереди человек с честными глазами нетерпеливо подтолкнул меня к окошку.
Я поздоровался и протянул паспорт.
— Куда едете? — мужественно спросил пограничник.
— Туда, — бодро ответил я, а встрепенувшийся мозг начал прикидывать куда еще, кроме Вильнюса, можно уехать на белорусском рейсовом автобусе...  

— С какой целью?
— Живу там… в Польше… работаю… Вот, думал с друзьями в Вильнюсе пива попить сегодня — не судьба.
— Даааа… — протянул пограничник. — Иногда такое случается. Всего доброго! — и шлёпнул штамп в паспорт.

Бдительный таможенник долго всматривался в монитор сканера, куда я сгрузил рюкзак и чемодан, попутно расспрашивая, не везу ли я сигареты, алкоголь в кармане штанов, а также конфеты, семена, мясо и молочку.
Я не вёз. Сканнер не показывал. Таможенник не верил.
— Откройте рюкзак! — приказал он.

Я вздохнул и начал вытаскивать штатив и пакет с вялеными носками.
— Папа, а зачем дядя в форме щупает носки? — поинтересовался ребёнок сзади, но папа молчал, и вопрос повис в воздухе...
— Мама, а почему папа со мной не разговаривает? — в 33-й раз спросил ребёнок. Мама что-то ответила, но я не расслышал.

Осмотрев пакет, бдительный таможенник устало вздохнул и перешёл к человеку с честными глазами, который, следуя моему примеру, тоже начал бодро доставать похожий пакет из чемодана.

Я вышел на улицу. В небе перемигивались звёзды, где-то вдали матерились на русском, лаяла собака...
Вышедший за мной человек с честными глазами закурил. Внезапно возникший откуда-то другой, не менее бдительный, таможенник, ехидно поинтересовался: - откуда, мол, табачок?
А человек с честными глазами честно сказал:
— Оттуда. Две штуки всего осталось, — и ткнул пальцем в сторону Беларуси.
Не менее бдительный таможенник обрадовался и увёл человека выписывать штраф за контрабанду двух сигарет.

А через час человека с честными глазами выпустили из пункта досмотра, водитель закрыл двери, и мы тронулись.

— 15 часов. На самолёт ещё успеваем. — внезапно произнёс незнакомый бас сзади.
— Мама! Мама!!! Папа со мной говорит! — обрадованно закричал ребёнок.
И мы выехали в Литву.