Бывают гуси-лебеди, а бывают гуси-цапли
Балашиха (Железнодорожный)
Едешь так себе по заснеженному городу месяц назад - и попадаешь в птичник)
Балашиха (Железнодорожный)
Едешь так себе по заснеженному городу месяц назад - и попадаешь в птичник)
Тем временем в Балашихе установили ёлку. Количество восторженных перфекционистов растёт, милорд!
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
на Тропе пессимистов
— Хочешь уехать из Балашихи? Учи...
Язык не поворачивается назвать наше положение дел нормальным. Град выстрелов, дождь из фосфорных снарядов, пыльный туман от взрывов — погодка непутёвая сегодня, словом. Ну а что вы хотели, осень как она есть. Отступать некуда, позади Москва. Буквально.
Почти равнодушно смотрю на месиво, оставшееся от моей правой ноги. Боль если и есть, то почти не цепляет сознание и существует просто как факт. Кроме того, умирать от болевого шока рано: моя миссия ещё не окончена. Я вижу цель, сейчас она направляется в мою сторону. Только бы подошла поближе...
От кровопотери зрение становится туннельным, и это, кажется, тот самый туннель, в конце которого должен быть свет. А раз так, то сейчас, согласно законам смерти, перед глазами пробежится жизнь — по крайней мере, самый важный её отрезок.
***
Вообще-то я таксист, а помощь в делах сердечных оказывал так, для души.
— Подожди, если ты миллионер, то чё забыл в нашем и так уже забытом Богом и губернатором городе?
— Я много слышал про 'гусских женщин и их неве'гоятную к'гасоту. Мне подсказали, что искать надо не в столице, а в п'говинции, вот я и…
— Мда, Жан-Поль, где-то тебя явно нае…
В тот вечер мне повезло с заказом, потому что монегасскому казанове оказалось по пути, а именно в мою родную Балашиху. Я довёз миллионера в наш «East Gate Hotel», подсказал, что самый цветник женщин обитает в парке Пехорка, мы обменялись номерами, и я решил отпраздновать окончание рабочего дня визитом в Макдак.
Рассеянно опуская наггетс в кисло-сладкий соус, слушал разговор стайки подростков:
— Слышали? Город Железнодорожный присоединяют к Балашихе. Типа будет как отдельный микрорайон.
— М-м-м, ну и нафига? Между нами же расстояние километров десять.
Тогда я не придал этому значения. Ну, мало ли зачем делаются эти дела административные. Даже когда к нам добавили еще более далёкую Зарю — я молчал и спокойно таксовал. Когда частью Балашихи стали Павлино, Кучино и куча мелких посёлков — я молчал и вёз на такси свою размеренную жизнь.
А когда они пришли в Реутов, вооружившись… Ладно, всё это было уже сильно позже.
***
Сначала я помогал Жан-Полю с его амурными амбициями. Он щедро платил, поэтому к многочасовым катаниям по городам и весям я привык достаточно скоро. Мы шатались по паркам, сидели в торговых центрах, закатывались в бары и даже один раз случайно вломились в сауну, где парились женщины за пятьдесят. Увы, но даже такое событие не растопило дамские сердца, да и Жан-Поль искал кого-то помоложе.
Монегаск хмурил густые брови и всё чаще болтал сам с собой по-французски. Как я понял — о том, что пора бы на родину вернуться с разбитым сердцем.
В один из дней мы катались на арендованной Жан-Полем «бэхе». Тогда он сказал:
— Боюсь, я не отыскал то, за чем п'гиехал. 'Газоча'гование и ско'гбь — вот что соп'говождает меня.
Я сам немного поскорбел о том, что источник моего обогащения скоро улетит.
— Ну, не фартануло, брат, чего тут попишешь. Кстати, как тебе вон та цыпуля?
— Oh là là! Останови машину!
На лавочке у пятиэтажки сидела самая обычная молодая женщина с выражением лица «подойдешь — убью». Но Жан-Поль, кажется, уверовал в своё бессмертие, поэтому зашагал к подъезду со своей фирменной полуфальшивой улыбочкой во все тридцать два.
Искатель любви что-то сказал по-французски. Русская красавица осведомилась более знакомым мне способом:
— Чего-о-о, блядь?!
Тогда-то они и завертелись в любовном танго. Анна — именно так звали ту девушку с неприветливым тоном — уговорила Жан-Поля остаться. Теперь я был личным водителем сразу для двух влюбленных. Что они вытворяли на заднем сидении — по-русски не передать, да и по французски тоже. Скажу только, что зарабатывал я тогда действительно хорошо.
Жан-Полю полюбился наш город, поэтому с планом «перевезти свою будущую жену в Монако» он не спешил. Кроме того, Анна, хоть и во всех красках, владела только русским языком, а английский или тот же французский не понимала никак.
— Ну, запишись на курсы иностранных языков в Балашихе. Как говорится, хочешь уехать из Балашихи — учи…
Язык бы мне отрезать в тот момент. Тогда-то Анна посмеялась и согласилась с моей идеей. Знал бы я цену своему совету заранее.
***
— Нет ни одного курса иностранных языков! Все закрылись, прикиньте!
Мы с Жан-Полем переглянулись на слова Анны.
— Прям по всему городу? — осторожно уточняю. — Ни одного?
— Именно! Обзвонила всех, кого нашла, и все закрылись!
Жан-Поль усмехнулся. Он уже значительно лучше разговаривал по-русски, но фирменный акцент уже не убрать:
— Пот'гясающе! — и маниакально улыбнулся в уже знакомые тридцать два.
Тут переглянулись уже мы с Анной.
— Ты о чем? — она не менее осторожно интересуется.
— Чтобы уехать из Балашихи, — медленно разъясняет иностранец, — нужно выучить язык. В Балашихе его негде выучить. Моё п'гедложение — 'гасши'гить Балашиху, пока ку'гсы не будут найдены!
— Чего, б… — я подавился тем самым словом.
Ведь она согласилась! Сука, Анна просто прильнула к Жан-Полю и сказала: «Да, так и сделаем, дорогой!»
***
Они пришли в администрацию города с предложением. Потом — с угрозами и множеством единомышленников. На третий раз явились уже с оружием и куда большим количеством сообщников.
Двинулись на восток и достаточно быстро взяли там несколько небольших городков. На северо-восток вдоль Щелковского шоссе. На юг — Дзержинский, Люберцы, вот это всё. Я не знаю, искали ли вообще Анна и Жан-Поль курсы иностранных языков и нашли ли, но их экспансия не остановилась.
Конечно же, я пытался стать голосом разума этих двух. Но когда на меня направили ствол и сказали «уби'гаться», я понял, что разум просто оставил моих товарищей. Пришлось бежать.
Многодневное сопротивление. Полуразрушенный Реутов. Неизвестно откуда берущиеся всё более и более крупные калибры в этом нелепом противостоянии. Цель Анны и Жан-Поля — присоединить Москву к Балашихе. Моя же — остановить хотя бы кого-то из них.
***
Моя конечная остановочка — в окопе в нескольких метрах от МКАДа.
Вот Анна направляет на меня пистолет. Стоит ей пощекотать спусковой крючок, и мои мозги побелят окрестные деревья похлеще коммунальщиков.
— Ну, и стоило так противиться расширению Балáшихи, если это всё равно неизбежно? — всё таким же раскрепощённым и наглым тоном спрашивает предводительница всего происходящего нынче безумия. — Сам ведь говорил, что хочешь уехать из Бала́шихи — учи…
Язык еле-еле шевелится, поэтому могу говорить только шёпотом. Показываю, что безоружен. Жестом прошу её наклониться и шепчу на ухо:
— Правильно будет «Балаши́ха». Дура.
Тихий шлепок. Вытряхнутая из рукава ампула с мгновенным ядом безжизненно падает на асфальт, а следом за ней и Анна валится навзничь. Я выполнил поставленную собой цель и теперь готов принимать пули от земляков.
Шепчу в окровавленное небо:
— Бонжур, ёпта.
Автор: Руслан Ророка
Честно спиз*ено в телеге.
В популярном сериале «Теория Большого взрыва» есть сцена, где Пенни утверждает, что она «профессиональная актриса», на что сомневающийся Леонард спрашивает: получала ли она когда-либо деньги за свою игру? Если исходить из такого критерия, то я с недавних пор могу называть себя «профессиональным писателем», ибо мой подписчик переслал мне 100 рублей за «Навоз». И за это ему огромное спасибо. Не за деньги, конечно, а за поддержку. Это вдохновляет продолжать «Хроники» дальше.
В начале января 2021 года не было важнее проблемы для россиян, чем удаление Трампа из Твиттера. Если судить по новостям и обсуждениям в социальных сетях, удаление Трампа стало главною темой. Даже недоразвитый телеканал «Подмосковье» вместо новостей из Балашихи рассказывал про затруднения американского президента. Пожар в Ебурге, солдаты, попавшие под самосвал, замерзающие города, вакцинация – эти новости стали «побочкой», каким-то недоразумением, отклонением от главного сюжета. Таков уж русский народ, последнюю рубаху отдаст, босой будет ходить, а негров в Америке угнетать не позволит.
Новый год друзья отмечали на конспиративной даче в элитном поселке Подмосковья, куда их привез Матвей. Сам продюсер отдыхал на зарубежных морях, запивая полученный в Питере стресс, коктейлем «Куба либре», который занюхивал кокаином. Генерал был сильно занят и из Москвы не отлучался: шла подготовка каких-то событий.
Новогодний вечер, как всегда, начался с фейерверков, который пускали обитатели соседних дач, не уехавшие на праздники к морю. Бабахало так, что тряслись стекла, звенела посуда, спиртное лилось мимо рюмок. Грохот салютов заглушал поздравление президента, которого друзья узнали только по штанам, поскольку телевизор на даче показывал исключительно ноги главы государства.
Насмотревшись на ноги, друзья выскочили на крыльцо. Небо расцветало яркими огнями, искры летели во все стороны, дым от пальбы несло ветром в сторону Москвы, где тоже грохотало.
«На войне - как на войне!», - перекрикивая шум, заметил Петр Авдеич.
«Шума много, а толку мало! – возразил ветеринар Христофор Венедиктович, который все это время, пока друзья были в Питере, охранял конспиративную дачу, - Вот, когда я в космос летал…….».
«Не смеши мои валенки! – перебил космонавта Авдеич, - Летал ты на соседнее болото, куда и плюхнулся, утопив вверенную тебе силосную башню».
«Не плюхнулся, а приводнился, за что был зачислен в Отряд космонавтов», - парировал Христофор.
«Космонавт, - скривился Авдеич, - весь вертолет Рогожину* заблевал».
«Уволили тебя из космонавтов после смерти Ермолая, - напомнил Женька, - Ветеринар называется, потерял лошадь с графским прибором». «Как-то там сейчас Троекуров? - вздохнул Женя, - Бедная графиня! Тяжко, наверно, иметь мужа без яиц….».
«Зато граф ее не имеет, - отозвался опытный Авдеич, - не компостирует ей мозги». Председатель не удосужился объяснить связь потерянного органа графа с мозгами графини Марфы.
Во время этой дискуссии таджики пялились в небо. Художник Трифон Мухин-иноагент и конюх Яша-иноагент скорбно молчали, сознавая несправедливость судьбы и понесенного наказания. Новоназначенные иностранные агенты представляли в мечтах встречу Нового года в объеме, под горящей елкой-трубой в Петербурге. Мухин-иноагент представлялся в образе Санты, Яше-иноагенту досталась роль оленя с рогами. Студенты тоже подозрительно молчали, иногда переглядываясь. Эти переглядки означали одно – у студентов зрел план.
Когда вся команда вернулась в дом, выпила и закусила за Новый год, план был озвучен. Заметив, что на даче имеются все необходимые компоненты, а именно: биотопливо в виде крашеного акрилом навоза, в котором купали Миху Зеленого, мешки с селитрой, которой удобряли посадки, а также Белка и Стрелка – тут студенты повернулись в сторону иностранных рабочих – идея состояла в запуске космического фейерверка с людьми на борту.
«Заодно утилизируем просроченный материал, - заметил кто-то из укурков, - чтобы потом не заморачиваться». В памяти студентов еще были свежи воспоминания о том, как пришлось оттирать джакузи от высохшего «лекарства» в колхозном морозильнике.
«Рано им еще в космос, - возразил председатель, поглядывая на таджиков, которые слабо понимали русский язык, но согласно кивали, - Сначала избавимся от навоза, а то провоняла вся дача». «Христофор, - обратился Авдеич к ветеринару, - Ты почему говны не вывез, смердит как на ферме!».
«Я не чувствую», - отозвался ХВ, занюхивая водку соленым огурцом.
«Они привыкши!», - заржали студенты.
Выпив за Новый год по пятому разу, друзьям тоже захотелось праздничного салюта. Идея студентов уже не казалась безумной. Недолго думая, принялись за дело. Решили просто спалить остатки биотоплива, сделав бенгальский фонтан в огороде. Все вместе, вцепившись за края, вынесли ванну-джакузи из подвала. Биотопливо, оно же лекарство, видимо, не растеряло все свои свойства. Жижа в ванной переливалась, опалесцируя Северным сиянием в свете уличный фонарей и фейерверков.
Студенты быстро перемножил массу на объем топлива. Выходило достаточно, чтобы перекрыть салюты соседей, но маловато, чтобы увидели в Москве. Поэтому всыпали в ванну пару мешков селитры, перемешав ее с биотопливом. Из селитры же проложили дорожку запала.
Ко времени, когда все было готово, залпы салютов несколько стихли. Соседи снова уселись за праздничные столы, только дети еще бегали по улицам, взрывая петарды. Ветер разогнал низкие тучи, серой пеленой висевшие все последние дни над Подмосковьем. В небе, словно в запотевшем стекле, протертом тряпкой, замигали звезды. Стало слегка подмораживать.
Друзья подожгли дорожку из селитры и спрятались за углом. Селитра быстро занялась, желтой змеей побежала к ванне, перевалила за борт и на миг замерла. Потом из джакузи с треском посыпались искры. Биотопливо зашипело и вспенилось.
Сколько раз я убеждался, что опыты ставить лучше на трезвую голову. Затуманенные алкоголем мозги опытам не способствуют. Видимо, студенты ошиблись в расчетах, перемножая объем и массу. В какой-то момент масса стала критической и началась цепная реакция распада: ванна задергалась, зашаталась, затем медленно оторвалась от земли, поднялась над дачным поселком и не спеша последовала куда-то в сторону. Эмалированная посудина, брызгая бенгальскими огнями, улетала прочь из поселка. Друзья побежали следом, не выпуская джакузи из виду.
«Шайтан! Вайро нигох доред!», – кричали изумленные таджики.
«Ты куда потащилась, шалава!», - кричал изумленный Авдеич, непонятно к кому обращаясь.
«Опять влипнем», - тихо выдыхал Женька на ходу.
Иноагенты бежали молча. Студенты тоже молчали. Они весело бежали вслед за другими, перепроверяя по ходу результаты расчетов.
Пробежав с полкилометра, друзья уперлись в высокий забор соседнего поместья. Побегав, вдоль забора они, наконец, поняли, что участок слишком велик и обогнуть его невозможно. Пришлось возвращаться на дачу.
Как выяснилось позже, перелетев забор, ванна потеряла реактивную силу и с высоты рухнула на дом бывшего главы «Роснано» за 50 миллионов долларов. Пробив крышу, ванна приземлилась рядом с бассейном.
Праздничная ночь с отлетом ванны еще не закончилось. На обратном пути студенты приметили засыпанный снегом автомобиль, стоящий у обочины. Машину давно не использовали, и она походила на снежную горку. Дети скатывались с нее на «ватрушках», ледянках, а порой и просто на жопе. Понять, что когда-то это было машиной, можно было только по двум выхлопным трубам, торчащим из сугроба. Студенты опять стали переглядываться. Это было весьма подозрительно и не сулило ничего хорошего в будущем.
Когда праздники закончились, хозяева поместья вернулись из отпуска. Сначала в поместье приехали Авдотья Андреевна и Анатолий Борисович. Затем прибыли Борис Иосифович, Иосиф Борисович и Илья Иосифович. Обследовав дом, «комиссия» решила, что виноваты рабочие, которые так неумело установили джакузи через потолок. Однако предъявить претензии рабочим не удалось. К тому времени они уже вернулись на родину.
*) Петр Авдеич, несмотря на длительное пребывание в России, еще путает фамилии ответственных российских чиновников.