Рязанский дворик
"Рязанский дворик". 2015. Бумага, акварель. 40х30
"Рязанский дворик". 2015. Бумага, акварель. 40х30
Конечно, сначала Павел Никифорович испугался. Кто бы не испугался? Тело стало вдруг обманчиво лёгким, а асфальт под ногами каким-то зыбким. Пронеслись мысли про обморок, инсульт... А может – что-то с сердцем? Потом закричала Анечка, жена.
Павел Никифорович запрокинул голову – яркий свет резанул по глазам. Потом он увидел раскрытый люк, вокруг которого темнела обшивка инопланетного корабля. Тарелка закрывала почти всё небо. Зев люка медленно приближался.
"Наверное, опыты ставить будут" – решил Павел Никифорович. Он думал об этом спокойно, буднично. В конце концов, так ли важно, что будет после встречи с инопланетянами? Главное – что она будет.
В молодости Павел Никифорович хотел стать космонавтом. Только таким, чтобы как в книгах – чтобы экспедиции на другие планеты, чтобы встречи с иным разумом. Мир стремительно рвался ввысь и казалось, что вселенная будет покорена уже завтра. Ребёнком он смотрел "Планету бурь", читал Стругацких. А ведь был ещё "Солярис", насквозь детские "Москва-Кассиопея" и "Отроки"... Чем ближе был развал страны, тем больше становилось фантастических книг – советских и переводных. А затем – космическая фантастика хлынула потоком. Павел Никифорович читал и смотрел всё. Рушился привычный мир, космос не становился ближе. Да только... закроешь глаза – и вот он, космос. Ждёт, непокорённый. Внутренняя бесконечность.
Конечно, никаким космонавтом Павел Никифорович не стал. И человечество никуда не полетело – даже к Марсу. И вот надо же. Сами пришли. И не так уж важно, что теперь будет дальше. Важное происходило прямо сейчас – то, чего Павел Никифорович ждал всю жизнь. Анечка что-то кричала с земли, но старик был уже высоко, он уже не слышал.
– Космос... я иду, – прошептал Павел Никифорович в раскрытый люк.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.