Итак, юморюшки от 3-х летней Тасюшки:

Чистит зубы в ванной, слышу:
- Всё, нету у вас больше Таси.
Прихожу, спрашиваю, что случилось?
Она мне:
- Я съела очень много пасты.
Я:
- И?
Она (с горьким вздохом):
- И я сдохла.

Нашли на даче в кустах дохлого воробушка. Отвлекши ребенка, выкинула несчастную птичку и возвращаюсь на огород.
Идет Тася следом, рыдает взахлеб.
- Чего плачешь? - спрашиваю.
- Во..воробышек (всхлип), он к нам больше не прилетит... - и опять взвыла.
Я (памятуя о том, что дитю всего три года) говорю:
- Ну как же, подлечится сейчас в кустах и прилетит снова.
Она мне (размазывая слезы):
- Нет, не прилетит.. потому что он... он..он уже ёкнулсяяяя..

Папа с дочкой сидят, едят бабушкину шарлотку.
Тася:
- Папа, дай мне еще кусок пирога.
- Давай, доча, еще по маленькому кусочку и хватит. А то мы толстые будем.
Дочь внимательно оглядывая себя, потом папу:
- Так мы и так толстые.

Забрала Тасю от бабушки. На прощание бабуля крикнула, что Тася очень хорошо поела. Спрашиваю:
- Что ты, Тасенька, у бабушки кушала?
- Петуха.
- ??
- Не живого, мама, а мертвого.
- Шоколадного?
- Нет.
Я (в полнейшем недоумении):
- Ты ела у бабушки мертвого петуха?
- Ну да. Мне бабушка всегда мертвого петуха покупает. А я его ем. С киселем и булочкой.

Пол-утра рассказывала Тасе, что это за праздник такой - Рождество. Про Иисуса, ясли, волхвов.
Она кивала, сказала, что все поняла.
Вечером спрашиваю:
- Тася, расскажи папе, что за праздник Рождество?
Она пожимает плечами, мол, а кто ж его знает.
Делаю еще одну попытку, подсказывая:
- Ну, кто родился в этот день много-много лет назад?
Дочь (неуверенно, глядя на меня с надеждой):
- Ты?"

Рассказ стоит начать с того, как ещё в учебке пошли мы один раз в патруль по территории части. Это было что-то вроде караула, или даже это он и был. Разница была в том, что мы не стояли на посту по одиночке, а ходили втроём - два курсанта и сержант. А сержант был не наш, и даже не из школы поваров, а какой-то левый. Может из строительной школы, а может из автомобильной.

Но сержант был заправский погранец по всем статьям и повадкам. Он нам так и сказал, мы, мол, идём в дозор! Поэтому порядок движения, дистанция, условные сигналы и прочая. У нас с собой рация была. Он то и дело по ней с кем-то переговаривался непонятными словами, из которых я запомнил только "всё ХБ". Он объяснил, что на границе всякие враги могут слушать переговоры пограничников. Поэтому надо говорить условными словами. "Всё ХБ" означает, что всё в порядке.

Так же он нас учил, что тишина всегда обманчива, что враг может быть за любым поворотом, под любой кочкой. Поэтому бдительность - первое правило. В общем, нагнал такого страху, что мы каждого куста начали бояться. Тем более, что учебка наша была на территории бывшей фашистской школы СС, а в школе поваров по слухам раньше размещался бордель. В принципе, может быть и так. Но, мы не об этом.

Ходим мы от угла к углу, от куста к кусту, кругом ночь, никого народу, здания из красного кирпича в готическом стиле: стрельчатые окна, черепичные крыши, вороны каркают, жуть! Привстали перекурить у какой-то водосточной трубы. Разговор зашёл о волновавших нас вопросах. Были у нас большие сомнения относительно перспектив дальнейшей карьеры в погранвойсках. Ходил по школе слушок, подтверждаемый и некоторыми сержантами, что на заставах нас ждёт жесть и мрак, голод, холод и беспробудная дедовщина. А что надо, пока не поздно, писать рапорта начальству с просьбой остаться при учебном отряде не поваром, так хоть на подхоз, свиней кормить.

Поведали мы эти наши сомнения старшему наряда, благо он начальник над нами временный, не свой сержант, с которым держи ухо востро. Слушал он нас, слушал. Вдруг напыжился, как воробей перед боем, и говорит громким шепотом, срываясь в хрип: "Кто вам эту ерунду рассказал! На заставах плохо служить? Да, там ни разводов по утрам, ни прогулок по вечерам! Там ни дневальных, ни караулов, когда ночь без сна, а дальше терпи, как хочешь, по общему распорядку. Там каждый погранец по своему плану, как человек живет. Сколько надо спит. А в выходной хоть до обеда спи! На заставах голодают?! Там утром встал, туф-ф, завтрак! - и он сделал жест, будто двумя кулаками стукнул по полке окна раздачи пищи, - с дозора пришел, туф-ф, обед! Вечером, туф-ф, жареная рыба на ужин и пюре! А ночью пришел из наряда - туф-ф, ДэПэ!"

Вот тут-то я первый раз и услыхал про ДэПэ или, полностью говоря, про дополнительный паек, положенный в погранвойсках военнослужащим в ночных нарядах. В общем, сержант тот нас очень ободрил и утешил. Сам он переживал, что пришлось ему уехать с заставы в учебку на усиление сержантского состава. Но, что поделаешь, приказ есть приказ. А я думаю, хорошо, что его прислали. Не знаю, какой он там был на заставе командир, а пропагандист из него получился первоклассный. Я с тех пор думал только о границе и хотел туда попасть. А сладкое сочетание букв ДэПэ прочно засело мне в душу.

В самом деле, в общевойсковом уставе нет такого пункта, чтобы покормить человека между ужином и завтраком, хоть он служи всю ночь в наряде дневальным или в карауле. Если там, не официально кто-то наладил чайку в литровой банке, вскипятив его бульбулятором из двух бритвенных лезвий и спичек, если он при этом не устроил короткого замыкания и не спалил казарму - его счастье! Если он к чаю прибавил ещё кусок стыренного из столовой за ужином хлеба, и его при этом не накрыл сержант и не расчмырил на весь взвод, как последнего дистрофана, страдающего от хронического недоедания (а, пусть теперь жрет свою чернягу перед строем, а пока не съест, никто не пойдет курить перед отбоем) - его счастье! Если у него и конфеточка или печенька нашлась из домашней посылки или из полкового чепка - совсем пацану повезло! А так, чтоб по уставу, нет, не положено.

Но на заставе жизнь и служба видно были устроены людьми другого сорта и мировоззрения. К тому же на заставе нет чепка, то есть, попросту говоря, военторга, где можно на солдатские деньги купить хоть бы печенья или конфет, чтоб немного перекусить после ночной службы. Поэтому пограничнику на заставе положено ДэПэ.

Память, память! Сколько раз раскладывал я доппаек на кухне, на полочке хлебного шкафа, а вот забыл, что там в точности было, и кому положено. Хорошо, что есть контакт старшины, уточнил, напомнил. Итак: ночным нарядам, часы службы которых приходятся с 22-00 до 6-00 и длятся два часа и более, полагается доппаек, который состоит из тридцати грамм копченостей, ста граммов белого хлеба, и по двадцати граммов печенья, сливочного масла и сахара. Ну, и конечно, чай, заваренный с вечера в электрокотле литров на пятьдесят, пейте на здоровье. Тем более, что заварка своя, лесная - зверобой, липовый цвет, ромашка и мать и её в душу мачеха.

С хлебом, маслом и сахаром более или менее понятно. После суточной выдачи продуктов рабочий по кухне откладывает одну или две буханки белого хлеба, а лучше, от греха, прячет подальше в поварской стол. Это на ДэПэ. Остальной хлеб делит на обед и ужин. На завтрак шиш. Я уже рассказывал, завтрак на заставе не главное.

Сахар по две ложки насыпается в кружки по числу доппайков, после чего эти кружки тоже отставляются в сторону, выйдя до поры из хозяйственного оборота. Маслице пока до вечера полежит в холодильнике.

Вечером перед уходом домой старшина приносит со склада точно взвешенный кусок копчёной колбасы и стопку круглых пресных галет. Колбаса нарезается на число доппайков кругляшами толщиной примерно в сантиметр (зависит от диаметра). На полку хлебного шкафа выкладываются по ломтю белого хлеба (поперек всей буханки). На ломоть кладется кусочек масла, кругляш копчёной колбасы, две печеньки, рядом с каждым ломтем ставится кружка с сахаром на дне. ДэПэ готовы!

Кому же достанется вся эта радость? Перво-наперво, конечно, дежурному по заставе. Человек не спит всю ночь. Отправляет и принимает наряды, поддерживает связь, следит за порядком, проверяет часовых. Во-вторых, часовые заставы. Эти стоят, как правило, по четыре часа в дождь, в мороз, в осенний звездопад, в пьянящий аромат лесных трав и в крики неведомых птиц. Потом, часовые границы - ночные секреты, тоже парни по полночи не спят, а ещё топать пешком среди ночи на участок и обратно. И, наконец, тревожные группы, если ночь выдалась беспокойная, и много пришлось вскакивать и ехать, проверять сработки сигнализации.

Вот ночная служба кончилась, или просто, как у дежурного, наступило время перекусить, и те, кому положено, заходят на кухню и берут свой паек. А как его есть? Сами видите, еды-то не больно много, не разгуляешься. Но и тут были методы.

Были такие, кто очень хотел спать. Они просто совали кусок колбасы в рот, печенье в карман, остальное ныкали куда-нибудь, чтобы попить утром чайку с сахаром и хлебом с маслом, после чего, зевая, лезли на второй этаж в кубрик, и баста. Но для большинства процесс поедания ДэПэ был кульминацией трудного долгого дня и большей части ночи. Поэтому старались немного расслабиться за кружкой чая, поболтать с товарищами.

Из галет и колбасы можно было сделать парочку канапе с маслом или без, кому как нравится. Можно съесть кусок хлеба с маслом. Можно поверх масла положить на хлеб колбасу. Опять же как. Кругляш сантиметровой толщины резать дальше на круглые кусочки трудно. А положи его на плашку и нарежь поперек. А потом выложи бутерброд копчёным паркетом. А если колбаса большого диаметра, то кусок всего миллиметров пять, а хлеб целиком не покрывает, не то ни се. А нарежь его соломкой и выложи вроде железнодорожных шпал.

На дне кружки у тебя что? Сахар! Можно залить его чаем из котла и погреть кружку на плите, попить сладенького. А можно из печеньки соорудить пирожное, намазав на нее масло и посыпав сахарком. В общем давали ребята полет фантазии.

Иногда к положенному уставом доппайку прибавлялись какие-нибудь вкусности из домашних посылок, которые на заставе принято было делить на всех. Помню, сержанту родом из литвы привезли родственники на побывку много копчёных колбас и сала. Вот был праздник! Ели и на обед и в добавку к ДэПэ шло несколько дней. Ребятам из Башкирии и Чувашии тоже присылали мясных деликатесов. Украинцу прислали шмат копчёного сала размером в габариты ящика. Редко, но бывало!

А осенью, когда в лесу было полно грибов, а на складе картошки, начинались ночные жарехи. Солдаты сами жарили на маленькой сковородке грибы с картошкой. Я только просил, чтоб не тратили много масла, чтоб мне было на чем рыбу пожарить.

Ну, и под конец вспомню, как сожрал я один раз чужое ДэПэ. Сожрал не нарочно, конечно. Отстоял часовым и пошел, как обычно, на кухню. Сижу, чай пью, бутерброд кушаю. Тут двое ребят с границы вернулись. Бац, а ДэПэ осталось только одно. Они к дежурному, как так? Он посмотрел по журналу, а мне, оказывается, не положено. То ли стоял в ту ночь мало, то ли после 22-00 двух часов не отстоял, не помню, почему так вышло. Так было неудобно, хоть назад давись. Я с тех пор до самого дембеля у дежурного уточнял, точно ли мне положено.

А ребята что? А ничего. "Не переживай, - говорят, - Петруха! Мы одно на двоих разделим." Вот с такими парнями довелось мне служить! Золото - парни.

Больше историй от повара погранзаставы читайте на канале "Зеленые похлебки"

Как-то летом завернула к нам на заставу десантура. Не знаю, как их к нам занесло. Вроде бы никуда, кроме соседней заставы, через нашу не по-дороге. Может, и нарочно приехали. Приехали на грузовой машине офицер и два солдата. А в фургоне у них музей! Целый арсенал разного огнестрельного оружия времён Второй мировой, и нашего и  трофейного. И даже настоящий немецкий пулемет - Машиненгевер, не помню который номер.

Разложили они выставку на плацу, а мы, кто не в наряде, ходим-смотрим, умные замечания делаем. Но ребята, видать, бывалые и всяких замечаний слыхали. На толковые вопросы отвечают, на остальные только улыбаются. Ну, посмотрели мы час-другой и по делам разошлись. Я на кухню.

Тут офицер ихний на кухню заходит, покорми мол, повар, пацанов! Его самого начальник домой пригласил, а за солдат просит. Я говорю, что крапивными щами я ребят на кормлю, конечно. И по куску хлеба найдется, и чаю из зверобоя без сахара, хоть залейся, котел на полста литров заварен. А вот со вторым туго. Второе считано и всё по порциям разложено, не ждали мы гостей сегодня. Ну, он говорит, и на том, де, спасибо! А второе они из сухпайка возьмут. Ты только им погрей. Ну, есть!

Покормил я своих погранцов, а потом и гости пожаловали. Они сперва музей свой обратно в фургон собрали, а потом уже на прием пищи пришли. Сперва поели щей, а потом две банки каши из сухпайка десантного в окно раздачи подают, погрей, мол. Я смотрю, а каши-то разные! В одной гречка с говядиной, в другой, горох со свининой. Я говорю, что сковорода у меня одна, так что кому-то обождать придется, пока сперва одну кашу погрею, потом уж другую.

А они смеются! Зачем, мол, по-очереди греть? Вали сразу обе банки, да перемешивай! Ну, я как повар старой французской школы, признаюсь, от такого неожиданного предложения слегка оторопел. Тогда один из парней вежливо просит зайти на кухню и сам все сделать. А, ну, это пожалуйста! Моя кухня и не такое видела. Пока он гречку с горохом грел, да помешивал, я его форму как следует рассмотрел. Красивая форма, трехцветный камуфляж, рисуночек тоже ничего. Хотя, я листья дуба предпочитаю, конечно.

В общем, сделал он эту кашу "Дружба" по- десантски, поели они прямо со сковороды со всем зашкваром, и к машине пошли собираться. А через полчаса их и след простыл. За то на другой день начальник наш на построение вышел в новеньких берцах! Тоже, видать, хорошо угостил проезжего офицера. Мы, понятное дело, немного завидовали, но виду не подавали, а только одобрительно цокали языками, пока начальник не скомандовал: "Смирно!"

Больше рассказов от повара погранзаставы читайте на канале "Зелёные похлёбки" (https://t.me/zelenye_pohlebki)