Как часто вы слышите о Ахмеде Байтурсынове? А об Алихане Букейханове?
Надо полагать, если вы хотя бы иногда читаете или смотрите казахстанские СМИ, то довольно часто. И даже если они не встречались вам в качестве героев очередной статьи или выпуска новостей, то уж точно в вашем или соседнем городе есть улицы в их честь. А теперь попробуйте вспомнить, как часто вы слышали имя Мухамеджана Сералина. Готов поспорить, что если вы не живёте в Костанае, то вы вовсе о нём не слышали или знаете только то, что дескать, жил некогда такой человек. А если всё же выпало вам счастье, и вы знаете, кто это такой, я всё же приглашаю вас прочитать статью. Возможно, она позволит понять, почему же Мухамеджан Сералин заслуживает большего внимания, чем ему уделяется на сегодняшний день. А может его не вспоминают по какой-то конкретной причине…
Так кто же такой Мухамеджан Сералин?
“Это писатель, публицист, общественный деятель, внёсший значительный вклад в развитие общественно-политической мысли в Казахстане. Родился он в 1872 году в селе Урнек, умер там же 8 ноября 1929 года. Учился в медресе города Троицк, окончил 2-классную русско-татарскую школу. Издавал журнал «Айкап», а также сотрудничал с газетой «Ушкын», с 1922 по 1923 был заместителем председателя Костанайского губисполкома, а с 1923 по 1926 годы — редактор газеты «Ауыл»” [1, с. 14; 2, с. 472 ].
Такую вот информацию предоставляет основная масса открытых источников, таких, как например Википедия. Примерно такую же информацию можно найти в пятитомнике национальной энциклопедии Казахстана. Я на самом деле не просто так остановился на данном моменте — примечательно то, что в энциклопедии совершенно опущено сведение о том, что Мухамеджан Сералин был членом ВКП (б). Меня такое положение дел смутило, и я решил проверить, что же о нём пишет эницлопедия казахской литературы, но и она не смогла меня обрадовать, т.к. информация о том, что Сералин был большевиком попросту отсутствует. Хотят ли уважаемые авторы этих энциклопедий сказать нам, что когда Сералину выдавали партбилет он держал пальцы крестиком?
Настало время перейти к вопросам, связанными воззрениями М. Сералина, к фундаменту, на котором они формировались. По верному замечанию С. З. Зиманова, это практически невозможно сделать в рамках одного исследования, а уж тем более в рамках одной статьи, и всё же я попытаюсь донести до вас всё то, что так не хочет доносить официальная литература.
Рассматривая взгляды того или иного общественного деятеля, нельзя упускать из виду объективные условия, в которых он существовал. Мы можем быть согласны или не согласны с некоторыми воззрениями авторов XIX века, однако в антропологическом смысле их творчество представляет бесценный источник. Так, изучая творчество Достоевского, несмотря на его откровенно кадаврические взгляды, можно получить массу интересных сведений о его «среде обитания». Такой же анализ применим и для идейно близких авторов, таких как Горький, Маяковский или Сералин. На мой взгляд этот достаточно важный аспект зачастую опускается, что приводит к излишнему идеализированию тех или иных исторических личностей. Равным образом непонимание важности изучения объективной реальности ведёт к обратному результату, когда мерками современности пытаются оценить тех или иных исторических деятелей.
Казахские султаны с представителями русского чиновничества.
Казахское общество современное М. Сералину можно охарактеризовать как патриархально-феодальное, глубоко традиционное. Однако было бы ошибкой представлять казахские степи того периода как единое социально-экономическое пространство. Историк Сергали Толыбеков верно отметил тот факт, что экономическое и культурное общение казахов и русских в различных регионах было разное, что определило значительные отличия в формах хозяйствования и в социально-экономических отношениях у жителей различных районов Казахстана [3, с. 495]. Я сейчас не буду углубляться в конкретику, так как эта тема требует отдельного обсуждения, добавлю лишь то, что на тот момент времени в Казахстане можно выделить несколько видов районов по типу хозяйствования — это кочевые скотоводческие, полукочевые скотоводческие с зачатками земледелия и оседлые — скотоводческо-земледельческие, все они находились на разных ступнях экономического развития [3, с. 495]. В данном случае об этом факте необходимо помнить дабы Сералин не представлялся кому-либо мечтателем. Оседать казахи начали ещё в дореволюционный период, таким образом идея оседлости была не новшеством, а путём к решению ряда проблем, существовавших в степи. Да и сам М. Сералин отмечал, что жизнь в степи идёт своим чередом вне зависимости от того, к какому решению в ходе споров об устройстве хозяйства придёт казахская интеллигенция [4, с. 163]. Слова его не лишены смысла, исторический процесс никак не связан с мнением отдельных личностей. Никак не связана жизнь основной массы с мнениями в журнале «Казак» или «Айкап» — это тоже нужно помнить, изучая деятельность тех или иных исторических личностей.
Теперь же пора окончательно перейти от пространных рассуждений к конкретике, а точнее к жизни Мухамеджана Сералина.
Нельзя не согласиться со словами С. Зиманова о том, что Сералин был по-настоящему знатоком казахской жизни, как кочевой, так и оседлой. В его творчестве и деятельности немаловажную роль сыграло место рождения. Будучи ещё ребёнком Мухамеджан впитывал в себя как казахскую, так и русскую культуру, большое влияние сыграла и татарская культура. Его знакомство с представителями татарской интеллигенции, проживавшими в Оренбурге, Уральске, Костанае и Троицке сыграли роль в формировании его взглядов. [5, с. 50–51] Именно это общение вкупе со знакомством с опытом деятельности российских социал-демократов вероятно и сформировало в Мухамеджане Сералине его стремление к народному просвещению. Его либерально-демократические идеи, а позже революционные взгляды позволили ему не попасть в ту ловушку идей, в которой оказались деятели движения Алаш.
У некоторых из вышесказанного может сложиться мнение, что взгляды М. Сералина сформировались одномоментно. Конечно же это не так. Путь его был тернист, в чём-то он был прав, иногда совершал ошибки. Особенно это хорошо заметно при чтении его писем, заметок, статей — видно, как в патриоте, в человеке, желающему собственному народу только добра, сначала складываются взгляды сугубо либеральные, связанные с веяниями прогресса, но зашоренные религиозными убеждениями, а позже он приходит к пониманию демократии не как представительской, а именно народной форме управления, что через некоторое время приведёт его к взглядам социалистическим.
Обложка журнала «Айкап»
Этим и примечателен Мухамеджан Сералин. Его роль в создании национальной печати неоценима. Журнал «Айкап» внес большой в клад в распространение демократических идей среди национальной интеллигенции, долгое время он был рупором прогрессивных идей. Я ни в коем случае не пытаюсь идеализировать деятельность журнала, далеко не во всех аспектах он являл собой образец демократической печати, но то был эксперимент, первый шаг к подлинной национальной самоидентичности. Сам Мухамеджан Сералин критически отзывался о деятельности журнала, понимая и не переоценивая при этом его значение.
Показательным, на мой взгляд, является то, что до создания журнала «Айкап» М. Сералин участвовал в разработке русско-казахской газеты демократического направления. В итоге всё пришло к тому, что он вышел из состава будущей редакции, наотрез отказавшись сотрудничать со знатными баями, предложившими ему финансирование. Он понимал, что таким образом станет их идеологическим рупором, а следовательно, от демократических идей в газете ничего не останется [5, с. 65].
В целом подобного рода борьба казахской интеллигенции с засильем знати, пытавшейся оседлать всякого рода социальный протест, явилась основой для формирования по-настоящему социалистических взглядов. Их формирование было обусловлено развитием антиродовых, антифеодальных и антиколониальных взглядов в нечто гораздо большее. Казахская интеллигенция видела основной проблемой застойность социально-экономического устройства, связывая их с уже упомянутым байством и всячески поощрявшими их колониальными властями. И борьба эта по мере роста социального напряжения лишь расширялась. Мухамеджан Сералин как уроженец и житель Тургайской области оказался в нужное время на своём месте. Так именно в Костанайском уезде обстановка была накалена более, чем в других регионах — этому способствовало большое количество железнодорожных рабочих, отличавшихся политической зрелостью и социальной активностью [5, с. 90].
1905 год в Костанае ознаменовался созданием революционного кружка, а следовательно, новой ячейки РСДРП, в которую вошли 15 членов и около 10 сочувствующих. Среди последних был и Мухамеджан Сералин. Его знакомство с руководителями кружка, например Д. Пустоваловым и З. Толстых, оказало большое влияние на развитие его социалистических взглядов. Нельзя не отметить также роль Семёна Семёновича Ужгина — одного из основателей кружка.
С первых дней начала революции 1905 года Сералин занялся пропагандистской деятельностью. Он переводил листовки и прокламации на казахский язык и распространял их в степи. При этом действуя прозорливо, он вовсе не пытался пичкать жителей степи трудами Ленина или Маркса — они бы их всё равно скорее всего не поняли. Для эффективности своей деятельности он пользовался казахским фольклором, сказками и песнями, направленными против баев и биев, их жадности и самодурства. К слову, позже уже представители байства начнут ответную кампанию против Сералина, которую кроме как травлей охарактеризовать никак нельзя, однако это лишь укрепит его взгляды и ещё раз на практике подтвердит его правоту. Патриархальные, феодальные взгляды и дедовские обычаи — пережиток с коим необходимо бороться [5, с. 96].
Помимо политической деятельности, занимался Мухамеджан Сералин и художественным творчеством — чего только стоит его стих, посвящённый расстрелу на Ленских золотых приисках, «Письмо другу в аул соседний». Я позволю себе цитату, однако рекомендую прочесть его полностью:
«…Приникни ухом к зовам гула!
Не твой ли брат иль сын голодный,
Погиб от пуль в тайге холодной?
Скорбеть привыкли мы давно…
Но, правда ль, будто суждено
Нам роком злого неба
Глотать свинец – не масло с хлебом?
Ужли всегда, из века в век,
Земной рабочий человек,
В слезах, терзаниях, печали,
Не сыщет радостные дали?
О, нет, собрат! О, нет!
Копи же брат, на битвы силы!» [5, с. 100]
Этот стих служит подтверждением того, что М. Сералин одинаково беспокоился о судьбе всего рабочего движения. Он не разделял людей по национальности, он делил людей на классы, что видно во многих его публикациях. Восхищаясь трудолюбием казахского народа, он обращал внимание на то, как за счёт его терпения наживается байство, равно как наживались на русском крестьянине помещики, как наживаются кулаки.
Семья казахских бедняков
Важной чертой Сералина был его практичный и ясный ум. Он не разделял идеи и деятельность, для него преобразования были не пустым словом, а надеждой на улучшение народного положения. Прогресс им рассматривался как совокупность достижений в области народного просвещения, хозяйства, социального уклада. Самым необходимым шагом он считал преодоление сплошной неграмотности. Ленинскую формулу «Учиться, учиться и ещё раз учиться» Сералин воплощал в полной мере. Он учил народ и учился сам.
В одной из своих статей Мухамеджан Сералин по пунктам описал основные задачи, которые необходимо достигнуть, их он считал первостепенными, и с этим трудно спорить. Во–первых, решение вопроса о землеустройства, во–вторых, оседание кочевников, в–третьих, учёба и обучение, открытие школ, в–четвёртых, раскрепощение женщин. Причём на последний вопрос он обращал особенное внимание. То, что эта проблема в казахском обществе остаётся неизменной, беспокоило его. Его, на первый взгляд, грубая аналогия, когда женщина, являющаяся чьей-то матерью или сестрой, продаётся как скот на самом деле имеет под собой все основания. [4, с. 39]. Решение неравноправия в обществе, как и всех прочих упомянутых причин, он видел в решении экономических задач [5, с. 113].
Как уже было отмечено выше, слова Сералина не расходились с делом. Он сам работал учителем в школе, основанной ещё Ибраем Алтынсариным. Одной из его новаций была организованная при школе библиотека. Помимо своих книг он пополнял фонд газетами и журналами, издававшимися в Москве, Петрограде, Казани, Оренбурге и Средней Азии, а также книги и брошюры казахских поэтов и общественных деятелей.
При этом его работа не ограничивалась одним аулом, он знакомился со школьной деятельностью в других регионах,накапливал опыт просветительской деятельности, развивая методику преподавания. Он также занимался пропагандой просветительства среди баев и купцов, призывая их оказывать материальную поддержку школьному строительству.
Его школьную деятельность прервала начавшаяся мировая война, с её началом Сералин вновь вернулся к политической деятельности. В отличии от части деятелей «Алаш», он выступал активным противником методов исполнения царского указа об обязательном наборе казахов на тыловые работы. Помимо непосредственного нарушения ранних договоренностей, он видел в этом проявление классовых противоречий, социальной несправедливости; многие байские и купеческие дети попросту откупались от поступавших по разнарядке списков призывников, под основной удар попадали беднейшие слои населения. Агитируя жителей своего аула бойкотировать составление списков людей, которым надлежит отправиться на окопные работы, он спровоцировал волну подобных отказов и в соседних селениях. Справедливости ради стоит отметить, что внешне позиция Мухамеджана Сералина походила на ту, которую всячески продвигали авторы, писавшие для газеты «Казах», однако если последние таким образом выказывали лояльность царскому правительству, то для Сералина путь меньшего сопротивления обосновывался тем, что «для начала нужно было сформировать союз русского и казахского солдата» — самостоятельная борьба казахского народа, по его мнению, была обречена на поражение [5, с. 129 - 131].
Не присоединился к деятелям Алаш-Орды Сералин и после Февральской революции, он отклонил их предложения по созданию национальной автономии, а Октябрьскую Революцию встретил в родном ауле. Нельзя сказать, что её значимость Сералин осознал сразу, он не мог в полной мере понять масштабов произошедшего, т.к. проживал в отдалённом от политического центра регионе. Разобраться ему помог Алиби Джангильдин, бывший его земляком и знакомым. С этого же момента Мухамеджан Сералин приступил к активной деятельности, вступив в ряды партии большевиков, а в 1919 получает назначение заведующим земельным отделом Кустанайского уездного исполкома. А по приказу А. Джангильдина участвует в формировании красногвардейского отряда в Костанае. В 1920 году после создания газеты «Ушкын» включается в её редколлегию. В следующем году М. Сералин назначается председателем Шубарского вол-исполкома, в том числе на него ложится задача по налаживанию издания губернской газеты на казахском языке. Важную роль сыграл в советском строительстве в городе Костанай, а также в казахских аулах, где активно вёл агитационную и пропагандистскую работу. В 1922–1923 избирается членом ЦИК КазАСР, а с начала 1923 становится редактором газеты «Ауыл».
В 1924 году Сералин вынужден прекратить работу в связи с болезнью, хотя в 1926–1928 годах в момент, когда болезнь отступила привлекался к партийной работе. Однако прогрессировавшая болезнь не позволяла ему заниматься государственной деятельностью в полную силу. В 1928 году Мухамеджана Сералина приковал к постели паралич, а весной 1929 года он умер.
Вся жизнь, творчество и деятельность Мухамеджана Сералина являются ярким примером настоящего патриотизма, преданности своему народу и идеалам. Он занимает достойное место среди казахских деятелей советского периода.
С. Зиманов в своей работе, написанной в соавторстве с К. Идрисовым, сетовал на то, что Мухамеджан Сералин оказался забыт молодым поколением. Хотелось бы показать Салыку Зимановичу на то, что осталось от этой памяти сегодня.
И ведь в самом деле, память о таких деятелях казахской нации как Джангильдин или Сералин не выгодна современной власти и на то есть несколько причин: во-первых, оба они являются деятелями советского государства, во-вторых, приверженцами социалистических идей — напрямую вредных для правящих элит, в-третьих, они представляют ту часть казахской интеллигенции, которая не была расстреляна или уничтожена каким-либо иным способом. «Так Сералин не дожил до сталинских репрессий» — могут заметить мне. Так и не все деятели движения Алаш были расстреляны. Например, Алимхан Ермеков и вовсе был одним из основателей движения, и сталинские репрессии пережил, умер если что в 1970 году. Но вспоминают его гораздо реже, чем Алихана Бокейханова или Ахмета Байтурсынова, повезло хотя бы что отсидел, иначе вовсе бы забыли.
Как например Алиби Джангильдина, которому и улицы есть и памятник, но кто о нём знает кроме того, что он был? А кто помнит, чем он занимался? Чем он прославлен? Может он футболист как Кошевой или стихи какие-то писал? Современная человеческая память — она вовсе не в улицах или памятниках, она в информационном поле, имя может занимать десятки улиц, быть памятником или памятной доской, но в то же время олицетворять фигуру умолчания.
Список литературы:
«Казахстан» Национальная энциклопедия т. 5// Главный редактор Б. Аяган – Алматы: Главная редакция «Қазақ энциклопедиясы», 2006. – 560 с.
2. Қазақ адибиетi. Энциклопедиялық анықтамалық // Бас редакторы Тасмагамбетов И.Н. – Алматы: «Аруна Ltd.» ЖШС, 2010. – 576 б.
3. Толыбеков С. Е. Кочевое общество казахов в XVII — начале XX века. (Политико – экономический анализ)// Алма-Ата: Наука АН КазССР, 1971. – 633 с.
4. Сералин Мухамеджан. Мақалалары, публицистикалық шығармалары, поэмалары және аудармалары//Бас редакторы Ыдырысов К. – Астана: Аударма, 2002. – 344 + 1 б.
5. Зиманов С. З., Идрисов К. З. Общественно – политические взгляды Мухамеджана Сералина. – Алма-Ата: Наука АН КазССР, 1989. – 165 с.
Артур Мухамедзянов Организация Трудящихся Казахстана