Случилось это в те времена, когда Земля еще была плоской. А рубль был конвертируемой валютой. Разрешили в нашем государстве, которое возглавлял король Красная Шапочка, для защиты собственного тела, использовать газовое оружие. И пришел я, индивидуальный предприниматель, к главе секты оруженосцев и попросил выдать мне лицензию на приобретение, хранение и перевозку вышеозначенного оружия. На что, радостно млея лицом, глава мне поведал. Что уже не один такой умник приходил, получал лицензию и ни один Один оружия так и не привез. Ну так, а я я же ж ни хрена себе ж. Я же ж привезу. И получил я целую пачку лицензий. Ибо народ страждал, а оружия все не было. И поперся я в славный город оруженосцев – Ижевск. Долго ли, коротко ли, отдельная, кстати, история, но в город сей я прибыл. По звонку, принял меня Сам. И долго мы с ним, под некий напиток, обсуждали преимущества скользящего затвора над затвором с предварительным запиранием. Что об одном, что об другом, имел я слабое представление. Потом вспомнили моего деда, с которым Сам служил, выпили и я уехал в гостиницу. На следующий день меня пригласили в помещения городского ипподрома. И широким жестом предложили выбрать то, на чем глаз остановится. А там – было все. Пушек, конечно, ракет не было. А стрелковое оружие было представлено в широком диапазоне. Но мне то нужно было газовое. Понимаете? Я, как бы, статусно, по рекомендации, шел очень круто. А по запросу – ну, так себе. Какие-то пукалки. Показали. Выбрал я. Патронов насыпали. Вышло две бумажных коробки, килограмм по двадцать. В одной стволы, в другой патроны. Все, как полагается. Лицензия, разрешение. И поперлись мы, двое нас было, на аэродром. Билеты купили. Стоим в очередь. Дошли до: Поставьте на конвейер, выньте все из карманов. И тут у сотрудницы аэропорта, что наши коробки через рентген проверяла, глаза выпали и она давай на кнопку давить. Прибежали доблестные, а какие они еще бывают, сотрудники. Нас, конкретно меня, под белы лапки. И в отделение. Для линейного досмотра. Мой товарищ на контроле, а я у них. Отдуваюсь. В чем криминал, не догоняю. Но на всякий случай, в кармане стольник зажал. Сто тысяч рублей, ежели чего. Выясняется. Не хватает документа на перевозку воздушным транспортом. То есть, железнодорожным – без проблем, а на воздушный - нужно отдельное разрешение оформлять. Кто промухал, уже не важно. Важно, что допустить на борт воздушного судна представители власти нас не могут, и по закону должны нас задержать. До выяснения. Я мну в кармане стольник. Они меня мурыжат. Ни туда, ни сюда. Они понимают, что это чисто техническое недоразумение, я понимаю, что могу задержаться в Ижевске на некоторое время. До вылета самолета остается пятнадцать минут. Деваться некуда и я задаю чисто сакраментальный вопрос. Сколько? Они мнутся. Их – двое. Сержант и рядовой. Видя их сомнения, я усиливаю нажим. Прикидываю. Отдать можно сто пятьдесят. Давлю. Сержант отзывает рядового в сторону. Разговаривают. Я понимаю, что сто пятьдесят не прокатит. Нужно дать двести. Укладываемся. Подходит сержант. И конспиративным голосом сообщает. Что пропустить нас можно. Но, учитывая, что случай из ряда вон выходящий, с нас следует получить. Десять тысяч рублей. Я, на секунду притормозив, дабы осмыслить услышанное, с надрывом в голосе переспрашиваю: Десять тысяч? Сержант пугается суммы и неуверенно повторяет: Десять тысяч. Я достаю из кармана, наугад, одну бумажку. Попадается именно десять тысяч. Немного притормаживаю ее перед отдачей. Смотрю в глаза правоприменителя. Он не отводит взгляд и выхватывает бумажку у меня из пальцев. Я разворачиваюсь и бегу на пост контроля. Там, женщина, задает мне вопрос: Ну что, решили? Да, решили. И мы бежим в самолет. С двумя коробками. Полными оружия. Комплектность которого никто не проверил. Никто, ничто не вскрыл. Ничего не проверил. И даже нашу договоренность с ментами никто не проверил. И мы довезли оружие до места назначения. А если бы у нас были другие намерения? И другое оружие? Ну? Что, я написал что-то, кому-то неизвестное? Вот так и попадают люди в кошмар. Кто-то не проверил, кто-то просто продался. Не надо накручивать подозрительность сверх меры. Но свои функции исполнять следует…