Серия «П.Е.Р.И.М.Е.Т.Р. Выживание (Апокалипсис)»

Периметр. Выживание

Глава 1 тут: Внимание, граждане! (глава 1)

Глава про Диму.

7 апреля 2018

Утро началось криком и топотом. Вздрогнув и больно ткнувшись носом в ситцевую обивку узкого дивана, Дима проснулся. Тихо полежал несколько минут, но шум не повторился.

Из-за красного неба было сложно ощутить, заметить рассвет — всё казалось, что он наступает сильно позже, чем должен. Парень поёжился – из разбитого окна, забранного решёткой, потянул сквозняк. Воздух не по-весеннему сырой и промозглый.

Наутро Дима вполне ориентировался в жизни маленькой станции. Теперь их было двенадцать: сам Дима, Павел, четверо полицейских, две кассирши, пара пожилых дачников, Рустам - продавец шаурмы, вовремя сбежавший из своей палатки, и отставший от поезда клерк, на полном серьёзе переживавший от того, что из-за всех катаклизмов не успеет в офис и получит от начальства нагоняй.

– Вы не понимаете, это уже третье опоздание, - бормотал он, обращаясь к старику, мужу бабы Нади, единственному своему слушателю. – Тех, кто опаздывает, штрафуют. Тех, кто опаздывает систематически — сначала лишают премии, а потом увольняют по статье. У нас так уже пол-отдела сняли! Только Звягинцева может опаздывать, сколько хочет, потому что спит с замдиром. Я же не могу с ним спать! Вот и вишу на волоске!

– Когда следующий поезд? – на полном серьёзе спрашивал он у кассиров, все утро слоняясь по залу ожидания и не находя себе места.

– По расписанию! – рявкали те в ответ, сидя за перегородкой. Стёкла касс осыпались, но прочные решётки из арматуры позволяли женщинам без опаски переругиваться с этим помешанным. И, судя по их боевому нраву, такое времяпровождение кассовым работницам было не в новинку. В Люберцах и без того жил народ крутой. Оттого и решётки в палец толщиной.

– Дурдом какой-то, – шепнул Павел Дмитрию, когда тот выбрался из своего угла и огляделся. Позавтракав нехитрыми запасами из «общака» сердобольных обитателей станции, они притулились в углу у выхода на платформу. – Я думал, от этих будет больше толку, - кивнул пожарный на блюстителей порядка. Молодые парни, напротив, с уважением поглядывали на раненого спасателя, явно признавая за ним авторитет в этой разношёрстой компании. К нему-то они и приставали весь вчерашний вечер с расспросами о положении дел, а также о том, что им делать дальше и почему не работают рации и мобильные телефоны.

Но на всё это звучал одинаковый ответ:

– Не знаю. Не знаю! Не знаю, отстаньте вы наконец. У меня уже нога от вас разболелась.

После смены повязки его раны перестали кровоточить, но ныли основательно. Ночью, когда даже нервозный офисный планктон наконец угомонился, спасатель иногда стонал и хватался за ногу чуть повыше колена. Он не сказал, при каких обстоятельствах получил ранение, только буркнул, что сам виноват. Но молнии были ни при чём, иначе он, как и Николай, не пережил бы этой ночи.

И никто бы её не пережил, если бы не спасительные решётки и массивные стальные двери служебных помещений, где все – кроме охраны – укрылись на ночлег. Сам же зал с турникетами отчасти напоминал аквариум: огромные окна почти до самого потолка со стороны лестницы частично прикрыли информационными щитами и прочим скромным убранством станции. Кое-что из этого пришлось тащить с противоположной стороны, из второго зала, чьи многочисленные двери смотрели на рыночную площадь и были ещё более привлекательной мишенью.

Рынок со стороны Некрасовки, встревоженный появлением Димы и Павла, бурлил и проявлял к обитателям маленького убежища нездоровый интерес.

Из кабинета дежурного, пропавшего ещё в четверг, притащили столы, стулья и стеллажи для документов. Соорудили мало-мальски прочные баррикады, и те пригодились. После полуночи кто-то ломился в двери, лязгал и царапался, затем ушёл. Кто бы это ни был – хорошо, что он не смог и не додумался пролезть в зал ожидания с платформы. Теоретически это можно было сделать, забравшись на козырёк подземного перехода, а потом перебравшись через невысокий забор. Но, по всей видимости, лазутчик был туп и ушёл ни с чем, и хорошо: на стеклянные двери не хватило заграждений, возле них дежурили полицейские. Юнцы стреляли, чем и оправдывали свою некомпетентность во всех остальных вопросах. Порою слишком часто.

В таком положении выжившие встретили утро, для кого-то уже не первое.

– Ну что, сегодня тоже никуда не уедем? – с тоской протянул клерк, глядя сквозь двери на безмолвную платформу.

– Отчего же не уедем? Скоро Голутвинская придёт, все на неё и сядем, – съязвила кассирша в своей кабинке. Соседка тут же её осадила:

– Завязывай, Зина, не видишь – у человека горе!

– У нас как будто не горе! – возразила Зинаида в ответ. – Жили себе, беды не знали, и вот тебе, пожалуйста – Трамп, гадёныш, с этим, как его… климатическим оружием!

– Трамп? Да куда ему, чёрту лысому? Это корейцы, как пить дать! – авторитетно возражала другая.

– Кстати о питье, – громко вклинилась в их разговор баба Надя, – девочки, не дадите немного водички помидорчики мои полить?

У девочек, годившихся многим из присутствующих в матери, стоял кулер и имелось в запасе два полных бутыля воды, способных обеспечить долговременное сидение в глухой обороне. Но кассиры, к их чести, великодушно делились запасами.

Баба Надя и её умудрённый сединами супруг неизвестного возраста стоически переносили угнетающую атмосферу разрухи и неизвестности, нависшую над ними. Старушка оглохла на одно ухо (другое пряталось под грязноватой повязкой), а её муж и вовсе почти ничего не слышал, в связи с чем оба говорили громче нужного и не особо унывали. В закутке между кассами и будкой охраны стояли их ящики с рассадой, так и не довезённые до дачи. Зелёные ростки помидоров и кабачков прославляли жизнь и, старательно оберегаемые пожилой парой, переживали конец света получше многих.

Клерк потоптался немного у дверей, нервно теребя порядком засаленный галстук, но вскоре пристал со своей болтовнёй к старику, очевидно не в первый раз. Пригладив волосы, мужчина пригласил офисного работника присесть рядом на пустой ящик и, сложив руки на груди, с готовностью подставил ухо.

По всей видимости, он не слышал вообще ничего из душевных излияний клерка, поскольку кивал и качал головой невпопад, и большей частью улыбался – в те моменты, когда больше приличествовало хмуриться. Но других слушателей у труженика офисной промышленности не было, и отставать он не спешил.

Последним из подсобок выбрался Рустам и сразу развил бурную деятельность. Поначалу Дима подумал, что этот забавного вида мужичок тоже слегка не в себе, но вскоре переменил мнение.

Рустам сновал из угла в угол и всюду совал нос. Проинспектировал прочность баррикад - не понизилась ли за ночь? Проведал Надины кабачки и заодно пожелал их хозяйке и кассовым работницам доброго утра. Сердечно похлопал по плечу служащего и выразил свои соболезнования по поводу потерянной работы. У Павла Рустам справился насчёт повреждённой ноги, Диме пожелал не вешать нос и, перекинувшись парой фраз с полицейскими, прошмыгнул на платформу. Сквозь дверцы было видно, как он мечется у края, высматривая что-то вдалеке, а затем осторожно приближается к забору и украдкой глазеет через отверстия на рынок, где осталась его палатка с шаурмой.

Через десять минут он возвратился и в подробностях, с эмоциями и красками, временами сбиваясь на азербайджанский, доложил об увиденном: молнии бьют над Люберцами и Некрасовкой, но где-то вдалеке, а ещё по стенам ближайших домов, явно кто-то карабкается, а на рынке наоборот – всё улеглось и никого не видно. Но вот на востоке — там беда, какие-то тучи подозрительные нахмурились, ещё подозрительнее прежних.

На этом активность Рустама слегка снизилась, но было видно, что он очень переживает по поводу всех этих новостей. В частности, рынок его особенно волновал. Рустам жил в Люберцах, о чём все – даже Дима – уже были в курсе. Мужчина рассказал про совместный бизнес с братьями Парвизом и Махо, у которых на рынке возле станции овощная палатка, и про дядю Тельмана, который ремонтировал обувь и делал ключи. Рустаму, как и клерку, необходимо было выговориться, что-то с кем-то обсудить, но при этом он ни на что не жаловался, а рассказывал - с горячностью и не без ноток гордости. Особенно преданных слушателей (дачников) он звал к себе в Баку, когда «всё это уляжется».

Шансов на улягание, впрочем, не было. Рации полицейских молчали, а с ними и станционный телефон. И мобильники у присутствующих отключились ещё в первый день катастрофы. Насчёт связи Павел сделал предположение, что это результат электромагнитного импульса. Оставался лишь вопрос, чем этот импульс был вызван?

Загвоздка была в том, что никакая бомба поблизости не взрывалась (и Дима с каждым часом жалел об этом всё больше). Так или иначе, электричества ни в каком виде не наблюдалось, а все догадки выживших грозили остаться догадками.

– В общем, расклад хреновый, – тихо сообщил Павел Диме. – Не дождёмся мы тут ничего. Если со стороны Москвы пути завалены, то из пригорода и подавно. Тут же крупный транспортный узел… Был…

– И что же делать дальше?

– А что тут сделаешь? – Мужчина задумчиво почесал щетину. – Я на своих двоих вряд ли далеко уйду. Тут тоже долго не просидишь, но, пока у ребят есть патроны, можно держать оборону. Рынок, опять же, рядом, по обе стороны. Я слышал, Рустам собирается за припасами. Так что и с голода не пропадём.

– А мне в Москву надо… – с досадой сказал Дима. В глубине души он не был до конца уверен в своих намерениях, но сидеть взаперти не считал разумным. Да и то сказать — взаперти! В библиотеке и окон было поменьше, и толстые кирпичные стены: сойдёт за небольшую крепость. Но Николаю не помогла и она.

Вот и выходило, что даже с оружием и в здании шансы на выживание у людей в точности такие же, что снаружи. Или пронесёт, или какой-нибудь монстр разнесёт убежище следующей ночью. А то и молния шарахнет и прибьёт всех разом.

Дима достал карту, отыскал на ней станцию и московскую квартиру родителей, попытался прикинуть расстояние. Вышло около десяти километров, если по прямой. Идя по путям, можно добраться до Вешняков, потом срезать через Кусковский парк, и вот он дома. Конечно, при условии, что по пути никто не сожрёт и не растопчет.

Впрочем, пробираться через жилые массивы казалось Диме куда более опасной идеей, не говоря уже о том, что это растянет путь. А по железной дороге при обычной скорости он мог дойти до дома за каких-то три часа максимум. Эта мысль не давала парню покоя. Шанс воссоединиться с родственниками уже не казался таким нереальным.

Но где Дима и где – обычная скорость? Он осторожно прошёлся по залу ожидания. Ноги ныли, но хотя бы не заплетались. Давала о себе знать лёгкая слабость от недосыпа и голода. К тому же, за эти дни он явно простудился. И всё же острее всего Диму волновал голод.

Тем временем Рустам всерьёз собрался осуществить вылазку на рынок.

– Я знаю, где достать лучшие продукты! Самые лучше в Люберцах, – авторитетно заявил он. – У меня и ключи от ларьков есть, запасные. Только один не донесу. Подмога нужна. И пистолет.

– Ага, конечно! Может, тебе ещё самолёт? – спросил один из охранников.

– Э, нет, зачем самолёт? Я им рулить не умею. А отстреливаться на рынке нечем, так что пистолет – самое то, – честные глаза Рустама выражали полнейшее непонимание сарказма. – Нет, ну если вы мне не доверяете, то пойдём вместе, заодно поможете продукты донести.

Споря и препираясь между собой, охранники пришли к выводу, что прикрывать азербайджанца пойдут двое – к явному неудовольствию этих двоих. Они не хотели рисковать и, не смотря на свою похвальбу меткой стрельбой, не спешили выходить со станции.

Но и они хотели кушать. И в итоге выдвинулись: один впереди с табельным ПМ, за ним Рустам и замыкающий во всеоружии. Быстро сбежали по лестнице и, озираясь, прокрались вдоль забора налево, за угол.

Оставшиеся притихли в тревожном ожидании.

– Не дойдут, – вздохнула Зинаида.

– Да дойдут, чего тут идти-то? – махнула рукой её соседка, но добавила: – А вот вернутся ли?

– Да будет вам, девочки! Давайте надеяться на лучшее, – не унывала бойкая старушка.

Дима вышел на платформу и затаился в углу у забора. Через решётку он видел проход, по которому они с Павлом бежали вчера. Теперь там пусто, лишь метались на ветру обрывки бумажек и блестящие фантики из опрокинутой урны.

Далеко за домами слышался гул и неясные отголоски — как будто крики, прорывающиеся через глухой грохот. Ветер свистел в щелях и оконных выбоинах крытого моста, перекинутого через платформы. Послышались торопливые шаги. Дима вернулся в зал и увидел довольные лица добытчиков, несущих спортивные сумки и рюкзаки, под завязку забитые провизией.

– Налетай, народ! – зычно крикнул Рустам, демонстрируя содержимое сумок.

Многочисленные колбасы и копчёности. Слегка зачерствевшие, но ещё вполне съедобные булки и лаваши. Различные консервы и даже вырезка – со слов Рустама – почти свежая. Ещё он прихватил уголь, розжиг и складной мангал из туристического магазинчика. Рюкзаки были оттуда же.

– На обед будет самый лучший шашлык, который вы когда-либо ели, – заявил неутомимый азербайджанец и действительно стал прилаживать мангал у дверей, чтобы дым уходил наружу.

На ближайшие пару дней вопрос с пропитанием решился, и все присутствующие были довольны.

Почти все. Клерк смотрел на колбасу апатично - на ней нельзя было доехать до работы. Павел, хоть и ел, но мучился из-за ноги.

Дима, подкрепившись, с тоской смотрел на рельсы, уходящие вдаль.

– Наверное, я всё-таки пойду, – сказал он.

– Дорогу-то отыщешь? – спросил пожарный.

– Да там несложно совсем, любой дойдёт, – кивнул Дима, но тут же осёкся, поглядев на покалеченную ногу, – ну, в смысле… Если нет других проблем.

– Да понял я, понял… – Павел махнул рукой, – со мной-то всё ясно. А у тебя, получается, есть шанс. Возьми вон палку колбасы да и топай себе. А, ну и топор не забудь, мне-то он тоже уже ни к чему, сидя не намашешься.

– Вы что, уходите? – оживилась баба Надя.

– Не мы. Он вот. К родным будет добираться.

– Ох, батюшки! – старушка засуетилась возле своих ящичков с рассадой. – Да как же это? Далеко, наверное, не дойдёшь.

– Да мне близко, тут всего километров десять, – неуверенно ответил Дима и потряс сложенной картой. – Дойду как-нибудь. Буду держаться насыпи, если что – в поезде спрячусь, вон их сколько на путях.

– Ну а что, вариант. – Павел кивнул.

– Тогда возьми себе поесть в дорогу, – подал голос Рустам, – и родным заодно! Я соберу рюкзак.

Баба Надя тем временем сунула парню несколько пакетиков с семенами:

– Вот сынок, возьми. Может, посадишь где. Это редис, зреет быстро и особого ухода не требует. Помидоры не дам, с ними возни, да и грунт нужен хороший. А кабачки доходят долго…

Дима был сказочно далёк от садоводства и не мог представить ситуацию, в которой ему бы пришлось сажать редиску в черте города, но и отказываться было неудобно.

– Спасибо, – Дима сунул пакетики в карман.

Рустам вручил ему рюкзак с торчащими наружу колбасами:

– Вот, самое свежее! Дойдёшь до своих, скажи: дядя Рустам передаёт привет.

– И подмогу вызывай, – хором отозвались кассирши.

– А вот это верно, – веско вставил Павел.

Он с трудом поднялся и положил руку Диме на плечо:

– Доберись до МЧС, на худой конец в полицию. Лубянка, Кропоткинская… В общем, в центр иди, если сможешь. Обрисуй всю ситуацию. Ну… и о нас не забудь.

– Конечно, не забуду, как можно? – Дима торопливо закивал. – Спасибо вам всем, я обязательно вызову помощь. Я, наверное, сначала этим и займусь, а потом уже домой. У меня по пути несколько станций, может, там найдётся подмога.

– Найдётся! – уверенно сказал полицейский. – Между Косино и Ухтомкой — Жулебинское отделение, но оно далеко от путей. Возле Выхино — батальон ДПС, хотя туда не надо, они дорожные, чего там с них взять…

– Сам дурак! – выкрикнул из угла его товарищ.

– Ну а самое ближнее, тебе практически по пути – Вешняковское. Улица Красный Казанец, 7-а. Запомнил?

Дима кивнул. Достал карту, сделал пометку маркером в соответствующей области, сложил в рюкзак свои отвёртки и нацепил на плечи. Карту, аккуратно сложенную в несколько раз, он заткнул за пояс и прикрыл кофтой. Одеяло решил сунуть в рюкзак: как накидка или пояс оно мешало ходьбе, а руки занимать не хотелось. К тому же, у Димы ещё был топор. Он уложил его на плечо, придерживая правой рукой, и, встряхнувшись, направился к выходу.

– Спасибо вам всем, – повторил он. – Я потороплюсь, насколько смогу.

– Будь осторожен, – сказала баба Надя.

Дима вышел на платформу, обогнул лестницу моста и прошёл дальше. Беспрепятственно миновал турникеты, отделяющие платформу от зоны экспрессов, прошёл мимо лавочек и стендов с расписаниями поездов. Вздрогнул, обнаружив под обломками рухнувшего навеса несколько мёртвых тел. Всюду темнела засохшая кровь - балки размозжили им головы и перерубили конечности.

Сглотнув подступающий к горлу ком, Дима по краешку обошёл место трагедии и достиг конца платформы. Спрыгнул на щебень, подтянул лямки рюкзака, обхватил покрепче топор и двинулся в путь, придерживаясь правой стороны. Слева, из Люберец, донёсся резкий протяжный рык, наверняка спугнувший бы стаю птиц с проводов. Но провода безжизненно свисали с покосившихся столбов. А птиц уже второй день не видно, не слышно.

Первый отрезок пути оказался самым простым, несмотря на восемь вагонов, разбросанных по дороге. Ближайший лежал у самых платформ, поперёк путей, под эстакадой. Остальные – чуть дальше. Сойдя с рельс, они пробороздили насыпь и замерли в разных местах. Крадучись пробираясь мимо, Дима чувствовал доносящийся из них запах разложения. Головной вагон выгорел дотла и слегка дымился. Вероятно, в него попала одна из молний. Клерк не осознавал своего счастья.

Продвигаясь дальше, Дима начал сомневаться в успехе и целесообразности затеи. С одной стороны — иди себе и иди, безлюдные пути, тишина. Справа — глухие заборы, испещрённые граффити, слева те же заборы, плавно поднимающиеся в гору. Рельсы тянулись и тянулись вперёд как в ложбине, знай себе — топай по шпалам, дома будешь к вечеру, если не к полудню.

Но с другой стороны, одинокий путник виден здесь, как на ладони и, скорее всего, с большого расстояния. Кто знает, насколько острый нюх у этой кровожадной саранчи? И как далеко чуют топтуны свою добычу? Укрыться, опять же, совершенно негде и нечем. И никуда с полотна не денешься, если на тебя нападут прямо сейчас. Разве что бежать дальше и молиться, что в заборе будет просвет.

Но много ли преимущества даст этот просвет?

Так на ровном месте возникали и роились всё новые и новые страхи. Сомнения заставляли парня чаще оглядываться назад – на спасительную платформу и убежище, где были какие-никакие стены, запоры, а ещё еда и ночлег. И люди с оружием.

Много ли Дима мог со своим топором? И дров-то никогда всерьёз не колол. Надеялся, что и никогда не доведётся. А теперь уже и не знал, чего ждать от новых реалий. И от себя самого.

И от дороги, что ждала впереди.

Глухие заграждения вскоре закончились, сменившись обычной решёткой. За ней, сквозь полоску голых деревьев виднелись трёхэтажные домики спального района и узкая дорога, начисто забитая автомобилями. Никаких признаков жизни Дима не заметил. Окраины вымерли - во всех смыслах. Встречная электричка, мирно стоящая на путях, тоже была пуста, двери вагонов распахнуты настежь. Кабы не выбитые окна - можно думать, что поезд сделал временную остановку и скоро поедет, размеренно постукивая колёсами.

Дима вскарабкался в крайний вагон и прошёл сквозь него. Никого. Лишь осколки стёкол на скамейках да чьи-то забытые вещи на полках. В тамбуре на противоположном конце вагона сиротливо притулился велосипед. Несколько минут глядя на него, Дима размышлял на тему «А что, если?», но в итоге махнул рукой и соскочил обратно на пути. Какое-то время шёл рядом с составом, как бы прячась в его тусклой тени, и думал: насколько бы возросли его шансы на выживание, если бы он умел ездить на велосипеде?

Периметр. Выживание

Первая глава тут: Внимание, граждане! (глава 1)

Глава-продолжение 9-й, про Лекс.

С первого этажа раздался громкий стук, и Лекс вскочила на ноги. Окинув взглядом спутников, создала щит вокруг себя, прикрыв заодно стоящего рядом Макса.

Слава с выступившими на лбу бисеринками пота напряженно целился из пистолета в сторону эскалаторов, медленно отходя к спутникам, под защиту щита.

Переведя взгляд на спуск вниз и обратно на мужчин, Лекс вдруг поняла, что их стало сильно меньше, слишком…

- Кирилл! КИРИЛЛ!!! - Лекс бросилась вниз.

Подпрыгнув от неожиданности, Макс кинулся следом:

- Лекс, стой!!!

- Мать! - выругался Слава. Обернувшись оглядел торговый зал и, не опуская руку с пистолетом, спиной быстро отошел к эскалатору. Убедившись, что их никто не преследует, бросился вслед за друзьями. Их голоса были слышны где-то в отдалении — звонкий крик Олеси:

- КИРИЛЛ! КИРИЛЛ!

И призывы Максима:

- Лекс! Лекси!

Он догнал их почти у выхода. Лекс металась между отделов, ища пропавшего парня. Макс растерянно кидался за ней.

- Стойте! Да стойте вы, блин!

- Надо найти Кирилла!

- На хрена?!

Чуть не споткнувшись, Лекс резко развернулась. Её взгляд метался с лица Славы в стороны и обратно. Поймав ее взгляд, он сказал уже спокойнее:

- Лесь… У меня нет слов., - он помолчал, но потом продолжил: - Ну-у… Ушел. Испугался и сбежал. Видать, решил, что даже ты его при случае защитить не сможешь. Он же хотел поскорее к семье попасть. Вот и ушел.

- Без еды?! Без оружия?! Один?!

- Да и вообще, мне кажется, он тебя боялся.

- Ага, а мы все – бесили, - поддакнул Макс

- Ну-у… - кивнул Слава, - Да похер вообще! Свалил и свалил! Нас там наверху с вещами ждут! Ты собралась по улицам бегать его искать? Ты не заболела? Там сверху Ванька… - он сглотнул, продолжил спокойнее: - Хочешь к нему присоединиться?

- Слав, - вставил Макс, - Сла-ав… - взгляд его был умоляющим. Он уже понял, что оба спутника находятся в шоке от произошедшего и действуют под влиянием аффекта. Всё, чего он сейчас хотел - чтобы эти двое успокоились и взяли себя в руки.

Посмотрев на него, Слава вздохнул и замолчал.

Лекс остервенело кусала губы. Сейчас, когда ее остановили, она заметила, что находится на грани истерики от шока и эта истерика гонит ее совершать какие-то безумные действия. Хоть какие-нибудь на самом деле, лишь бы что-то делать. Лишь бы не думать о парне, которого она могла спасти, легко спасти, а теперь…

Дыхание девушки участилось, и в глазах предательски защипало. Она дернулась, отворачиваясь, не желая показывать мужчинам слабость. И так уже достаточно поревела, там, у Ваниного тела…

- Ребят, - протянул нервно оглядывающийся Макс, желающий хоть чем-то отвлечь спутников, - вон аптека… Зайдем? У нас там Виктор раненый…

Лекс молча рванула к аптеке, но почти сразу резко остановилась. Парни замерли. Макс побледнел. Слава сжал пистолет покрепче, огляделся настороженно:

- Что?

Сосредоточившись, Лекс создала вокруг себя просторный золотистый щит.

- Ближе, - сухо бросила она. Ей было стыдно за своё поведение, но признавать это было нелегко.

Облегченно выдохнув, парни прошли под купол.

Дальше двигались медленнее, зато чувствовали себя намного безопаснее.

Аптека предстала перед ними частично разгромленной. Видимо, за последние сутки кто-то уже пытался ее посетить. Возможно, даже удачно, но ребятам в этом бардаке разбираться в медикаментах было намного сложнее. Никто из троих не знал о них особенно много. Осторожно покинув защитный купол, парни отошли к витринами, но старались не терять девушку из вида.

- Пенициллин… Не пенициллин… «Супрастин»?.. - бормотала Олеся, - ин… син… тин… «Гентамицин»! Ищите «Гентамицин»!

Парни кивнули.

- Полезное? - на ходу поинтересовался Слава.

- Антибиотик. Хороший очень. Меня таким когда-то лечили.

Понимающе мотнув головой, он скрылся за прилавком. Макс шуровал с другой стороны, Олеся тоже тщательно перебирала одну полку за другой.

- Нашел, - послышался голос Славы, - но тут ампулы.

- Да, нормально, - Лекс взяла с кассы несколько пакетиков для надежности и тщательно упаковала драгоценный препарат.

- А у меня тут «Гентамицин-Акос», мазь. Брать?

- Да, обязательно. Мазь - это вообще круто. Не знала, что такая бывает… Шприцы еще надо. Бинты. Спирт.

- Слабительное брать? - Слава хотел пошутить, но получилось все равно серьезно.

- Знаешь, возьми. Мучиться животом, когда за дверью будут скрестись монстры…

- Ну, зато как отвлечет…

- Если за дверью монстры, боюсь, запор продержится недолго, - в свою очередь попытался схохмить Макс, но никто не улыбнулся, и он смущенно отвернулся.

Лекс вздохнула, но не стала их одергивать. Ей и самой хотелось нести какую-нибудь чушь, любую, лишь бы не думать о… Так, не думать, не думать!

- «Нош-пу» и «Нурофен», - сосредоточившись на насущном, пыталась вспомнить Лекс все полезное, что знает. – «Гриппофлю» и «Терафлю». И вообще любые «флю». Перекись водорода. «Парацетамол». «Аспирин», если есть.

- Я читал — он вредный.

- Клешни в жопу — тоже вредно. – Не выдержав, нервно съязвила девушка.

Слава хмыкнул.

- Презервативы взять? Тут много, - снова подал голос Макс.

- Очень смешно, - прокомментировала Лекс.

- Если всё население Земли под мясорубку попало — с тебя вообще размножаться потребуют, - пришла очередь Славы язвить. - Я тут еще «Мезим» возьму. И «Смекту». - Добавил он, методично обшаривая полочку за полочкой. - Жгуты! Брать?

- Бери, - Лекс достала еще пакеты.

- «Инсулин»?

- У тебя диабет?

- Ну а если встретим кого…

- Ладно…

Пакеты быстро заполнялись медикаментами на все случаи жизни. Наконец, аккуратно уложив всё в рюкзак, обложив для надежности ватой, троица собралась у входа в аптеку. Напоследок Слава сгреб что-то с полки у кассы, ссыпав в карман.

- «Спортмастер» кто-нибудь видел? - спросил он, натягивая на плечи лямки рюкзака и оглядываясь.

Лекс молча кивнула на указатель у эскалатора со стрелкой вниз.

Все трое, помрачнев, уставились на уходящие в темноту ступеньки. Минус первый этаж…

- Ну-у… Мы же под щитом, да? - протянул Макс, вздохнув.

- Нас ждут, - напряженно напомнил Слава. - Хотя внизу, возможно, ждут тоже...

- Да. - отрывисто ответила Олеся, - но идти надо. От «Спортмастера» я жду максимальной пользы.

Теперь роль освещения играл золотистый щит. Но, как однажды предупреждала Лекс в тоннеле метро — он освещал лишь какое-то ограниченное пространство вокруг них, делая все, что за световым кругом, еще темнее. Темноту, казалось, можно было трогать рукой.

На этом этаже царила абсолютная тишина. Сквозняки сюда не долетали, мыши и тараканы, видимо, не водились. Олесе очень хотелось что-то сказать, услышать свой голос, но вместе с тем ужасно страшно снова привлечь внимание к себе и людям. Щит щитом, но если от мощного удара она вздрогнет, споткнется, упадет — щит последует за ней? Парни останутся без защиты? Страшно… Она поняла, что впервые с утра апокалипсиса ощущает настоящий, сознательный страх.

Шедший впереди Слава поскользнулся.

Выругавшись, ухватился за перила, но не удержал равновесия, и ноги съехали со ступенек. Испуганный, действующий скорее инстинктивно, Макс ухватил его за куртку и вместе с Лекс смог затормозить падение товарища.

Слава, присевший было на ступеньки, брезгливо вскочил. Начиная с этого места всё было густо перемазано кровью. Она и послужила причиной падения — даже свернувшаяся сверху, она всё ещё не засохла полностью.

Люди напряженно вгляделись вниз, но за пределами светового круга было не видно не зги. Пахнуло чем-то затхлым.

- Мы понимаем, что придется через это пройти, да? - очень тихо проговорил Слава.

- Может… Соседний эскалатор? - неуверенно спросил Макс.

- А кто обещает, что там лучше?

Ощущения были как в тоннеле метро, когда уходили со станции: было трудно сделать первый шаг. Воображение рисовало горы трупов, измазанное кровью подземелье, полчища монстров…

- Я не трус, но я боюсь, - пробормотала Олеся.

Слава снова нервно хмыкнул.

- Но нам же ничего не сделают, да? - с надеждой спросил Максим. - Если не выйдем из круга?

Слава внимательно посмотрел на девушку:

- Та хрень в метро синим светилась, когда по твоему щиту ударила. Ты что-нибудь почувствовала?

Лицо девушки помрачнело:

- Будто под дых ударили. Слабость накатила…

Угрюмо замолчали.

Собравшись с силами и вздохнув, Лекс сделала первый шаг вниз. И, как и тогда в тоннеле, сразу второй. Мужчины, не сговариваясь, одновременно последовали за ней.

И когда на эскалаторе показалась чья-то оторванная рука, каждый старался сосредоточиться на ступенях, выискивая, где пройти так, чтобы не поскользнуться и ни на что не наступить.

Но каждое «ни на что» всё равно било по нервам.

В какой-то момент стало невозможно держаться за перила.

В это же время Лекс, споткнувшись и тоже чуть не упав, замерла.

Пахнуло тошнотворно-сладковатым, с сильным запахом металла. Так пахнет мясной отдел на рынке, когда зайдешь туда вечерком. Весь день продавцы разделывают мясные туши, раскладывая на витрине отрезанные куски, и к вечеру запах сырого мяса заполняет пространство.

Девушка медленно поднимала взгляд от ступеней все выше и выше. Её затошнило.

Тела.

Они лежали друг на друге, перемешанные, безобразной сваленной баррикадой преграждая им путь.

Чья-то рука… Чьи-то ноги… Тело… Голова, уставившаяся в потолок бессмысленным пустым взглядом, бликующе отражавшим свет от щита… Другая голова, с лопнувшими и вытекшими глазами, лицо покрыто ветвистой сетью черных линий, рот искажен гримасой…

Девушка часто заморгала и всхлипнула.

- Знаете, я так больше не могу, - срывающимся голосом пробормотал Максим, - не могу…

Слава растерянно перевел взгляд с одного спутника на другого. Он держался лучше остальных.

Макс нервно сделал шаг назад, зажимая рот рукой, и, вдруг развернувшись, торопливо пошел вверх по ступеням.

Лекс, сжимая и разжимая кулаки, пыталась сдержать всхлипы, но уход Максима надломил что-то и в ней. Она отступила и растерянно посмотрела на Славу. Тот кивнул и развернулся в сторону подъема.

Путь обратно был намного короче.

Макс сидел, прислонившись к перилам эскалатора и закрыв лицо руками. Плечи вздрагивали.

Лекс присела рядом, положив руку ему на плечо. Не знала, что сказать, как успокоить юношу.

Слава стоял над ними, оглядывая зал. К эскалаторам от широких, стеклянных, сейчас уже разбитых дверей проникало немного света, и сквозь светящийся, но почти прозрачный щит просматривалась большая часть территории вокруг них.

- Мы теряем время, - хмуро протянул Слава. - Лекс, правда, я бы сходил. Мне не сложно, но без твоего щита… Я не самоубийца. В чем-то Кирилл прав: ты пока наш самый большой шанс на выживание. Хочешь — закрой глазки. Я тебя поведу. Понесу, если надо. Там Палыч раненый, там девчонки наши мелкие, Сашка, всем надо жрать, всем надо спать, всем вообще надо отдохнуть как следует, подготовиться — очень скоро, скорее всего, придется разделиться. Каждый пойдет своим путем. Но перед этим из нашего товарищества надо выжать максимум.

Лекс устало откинула волосы со лба:

- Да, извини…

- Нормально. Я тоже в шоке. Просто, может, в чуть меньшем. Ну, я всегда был не очень чувствителен ко всякой кровищи и ужасам. Я и ужастики смотреть не любил, потому что скучные.

- Везет… - глухо пробормотал Макс из-под закрывающих лицо рук.

- Ты можешь тут посидеть, Макс, - предложил Слава.

- Так себе идея, - возразила Олеся. Мужчина пожал плечами, одним жестом выразив «А я что сделаю? Какие еще варианты?»

Максим поднялся. Выглядел он не лучше зомби — бледный, под глазами синие круги, белки глаз покраснели. У него было выражение лица, будто его сейчас вырвет. Сказал слабым голосом:

- Давайте сделаем это. Ну, попробуем… Давайте попробуем. Я готов.

Слава вздохнул и кивнул.

Лекс медленно подошла ко второму эскалатору и застыла. Навалилось ощущение жуткой усталости, мешавшей справляться со страхом. Снова нужно сделать шаг… Сколько их еще придется делать?

Почувствовав прикосновение к локтю, девушка оглянулась. Слава. Тихо подошел со спины и протянул руку, сочувственно смотря на нее. Олеся благодарно сжала крепкую ладонь.

Выходя вперед и ведя ее за собой, он шепнул:

- Ты ни разу не опустила щит… Вас обоих мутило, вы боялись, мы поднимались наверх, разговаривали… И все это время защита работала. Ты как?

Она кивнула. Помотала головой. Пожала плечами.

- Не спрашивай.

- Если станет противно — скажи. И закрой глаза. Я тебя перенесу.

Она снова помотала головой:

- Ну уж нет. Я справлюсь. На этот раз справлюсь, честно. Что я, маленькая, чтобы меня носили?

Он критически окинул ее взглядом:

- Ну, не очень большая.

Она против воли улыбнулась, хихикнув немного истерически. Сказывалось долгое нервное напряжение.

Макс медленно шел за ними.

На втором эскалаторе тел оказалось меньше — они, по крайней мере, не загораживали проход.

Прикрывая глаза, кусая губы и всхлипывая, Олеся и Максим все же справились со спуском. Внизу царила полная и беспросветная тьма. Освещен был только пол в радиусе пары метров вокруг них. Странно, но крови на нем почти не было.

- Они бежали вниз, - покосившись влево, на подножие соседнего эскалатора, полушепотом проговорил Слава, догадавшись. - Все они. А твари — догоняли, прям на эскалаторе. К подножию скатывались уже трупы. Вряд ли кто-то добрался до низа, кроме нас.

Так и оказалось.

- Э-Э-ЭЙ! – срываясь на плач, крикнула Олеся.

Макс испуганно подпрыгнул:

- Т-ты!... Ты что… - и чуть не выпал за пределы щита, вовремя схваченный за руку Славой.

- Бля, Леся!

- Э-Э-Э-Э-ЭЙ! – продолжила девушка, поворачивая голову, чтобы крик разошелся в разные стороны.

- Да… Твою мать! – выругался Слава, скорее изумленно, чем зло, глядя на нее.

- Никого… - устало резюмировала Олеся, повернувшись к парням.

Слава судорожно выдохнул и покачал головой. Макс продолжил нервно оглядываться и держался поближе к товарищу.

«Спортмастер» осмотрели, засветив вместо щита шарик света. Уже не старались скрывать свое пребывание в помещении, спокойно переговаривались и ворошили вещи - очень хотелось скорее закончить с этой вылазкой.

Но никто к ним так и не вышел: ни монстры, ни люди.

***

В магазин спускались несколько раз — мысли о мародерстве и воровстве если и приходили кому-то в голову, то уже не озвучивались — все хотели максимально подготовиться к дальнейшему выживанию. Взяли большие походные рюкзаки. Палатки. Макс притащил по велосипеду себе и Миле — эти двое уже договорились, что дальше пойдут вместе — им обоим было нужно в сторону Сокольников.

Теплая одежда на всех, принадлежности для приготовления пищи, спальные мешки, более удобная обувь для походов — пользуясь случаем, экипировались как заправские путешественники. Никто не мог сказать, когда потом выпадет такой шанс. Для выживания могла оказаться важной любая вещь.

К радости мужчин, в «Спортмастере» нашлись довольно мощные походные топорики. Лекс при виде них с тоской вспомнила о ждавшей ее в Раменском стальной сабле.

Посуда, ножи, горелки, запас ремней, веревок и карабинов довершили картину разграбления. Ко всеобщему разочарованию, найденные в магазине походные фонари так и не заработали.

Последний рейд был в «Перекресток», и теперь, надежно забаррикадировав дверь на крышу, при помощи горелки развели маленький уютный костерок. Кипятили чай и грели консервированную кашу.

Пошептавшись, ненадолго отлучились Слава и Людмила, а когда вернулись – отойдя подальше, старались незаметно от других оттереть руки от крови.

Подавленно молчали. С момента возвращения рейдовой группы с новостями о смерти Ивана и пропаже Кирилла люди почти не разговаривали. Разве что, пока разбирали вещи, раздавались звонкие голоса детей — Инки и Саши — им рассказывать правду не стали. Для них дядя Ваня и дядя Кирилл просто ушли вдвоем искать свои семьи. Лекс молча радовалась, что отвлеченный дальнейшими событиями дня, Макс перестал винить себя в смерти товарища.

Но подступал вечер. Угомонилась повеселевшая Инка и уютно завернулась в спальный мешок. На багровом небосводе зажигались первые звезды.

Время от времени люди прислушивались к городу в надежде услышать сирены, или вертолеты, или какое-нибудь мощное оружие, говорящее, что против монстров идет масштабное сражение, но все напрасно... Лишь изредка вдалеке вспыхивали непонятные разовые вспышки, иногда раздавался отдаленный грохот, но его источник людям был неясен.

Виктор, чувствующий себя заметно лучше после смены повязки, приёма лекарств и плотного перекуса, спросил с натужной бодростью:

- Ну, давайте думать. Кому куда?

- Раменское, - тихо ответила Олеся, поправляя Инкин спальный мешок. Дочку она накормила первой, и теперь выдохшийся за день ребенок крепко спал. - Ты-то сам куда?

- Мне бы в Москворечье. Студгородок МИФИ. Дочка там учится.

Олеся сочувственно кивнула.

- Нам с Милой в сторону Сокольников надо, - Макс уже немного пришел в себя. Цвет лица улучшился, голос больше не дрожал, но топорик он держал поближе.

- Я вообще из Одинцова, - неуверенно протянула Катя, - но как-то страшно мне туда одной. С вами я себя как-то уверенней чувствую. Не понимаю, зачем нам всем расставаться, - расстроенно закончила она.

- Ты разве не хочешь узнать, что с твоей семьей? - возразила Мила, с поджатыми губами осматривая свои ногти: произошедшее не прошло для них даром – парочка обломились, некогда модный маникюр испещрили царапины.

Катя понурилась:

- Ну а что? Если погибли… А если выжили… Я в любом случае так себе спаситель. Нет, я волнуюсь за них, конечно, - спохватилась она, - но… Идти одной…

Взглянув на растерянное грустное лицо Сашки, Олеся сразу добавила:

- Сашка со мной.

- Куда тебе двоих? - удивился Виктор Павлович. - Сашку любой из нас может взять. Ну, как любой — не молодежь, конечно, но я могу. Слава может. Людмила может.

- Ага, и защитить сможете так же, как я, - едко заметила Олеся, - Сашка со мной. Мой Сашка.

- Жадина, - усмехнулся Слава. Напоминать ей о том, что Ваню она сегодня спасти не смогла, он не стал. В конце концов, виноват был в равной степени любой из них. И никто.

Саша благодарно улыбнулся.

- Мне бы в Балашиху попасть, - вздохнула Людмила, - сожитель там мой. Живой ли?

Все повернулись к Славе. Тот развел руками:

- Я на заработки приехал, из Томска. Там мать у меня пожилая в деревне, а я вот… Тут, в Люберцах, квартиру снимал. До Томска доберусь ли? Черт его знает. Пока непонятно куда. Сначала с кем-нибудь из вас. Там видно будет. Вы вообще не думали — может, в Кремль?

- Куда-а-а? - выпучил Макс глаза.

- Ну, там президент же, охрана. Бункер какой-нибудь.

- Так тебя туда и пустят, - усмехнулся Виктор Павлович.

- Виктор Павлович, а у тебя какое звание-то? - спросила Лекс.

Мужчина кивнул:

- Полковник. Да только какое это теперь имеет значение… В общем, мы с вами сейчас на полуострове. Отсюда либо тем путем, каким мы ушли. Ну не в метро, конечно, но по рельсам в ту сторону, а там обойти вход в тоннель и пожалуйста — в любую сторону Москвы. Ну или по проспекту Андропова. Либо отсюда есть еще два моста. Кожуховский и Нагатинский. Первый новый, второй старый, пошире и покрепче. Ставлю на то, что он целый. А вот Кожуховский, если молния долбанула, мог и осесть. Мне в любом случае удобен Нагатинский. Там по проспекту Андропова почти по прямой до Коломенского, а за ним уже близко МИФИ. Лекс. Тебя Кожуховский, в рамках области, на самом деле выведет почти на прямую до Раменского. Если цел. А если нет — придется или обходить через пути метро, или со мной. Слава пока сам не знает, куда хочет. Миле, Максу и Людмиле в сторону Кожуховского тоже, но я все-таки его очень не советую. К чему зря время терять, если надежнее по Андропову. Катя. Ничего плохого в страхе остаться одной нет. Маленькая девочка, а для меня ты такая же маленькая, как вон Инка, одна против города монстров — это очень страшно. Предлагаю тебе идти со мной или Лекс, - закончив, он оглядел спутников.

- Я тоже не хочу расставаться сразу со всеми, - подбирая слова, заговорила Олеся, - и мне действительно не очень важно, каким именно путем идти в Раменское. Тем более сейчас самый короткий путь — не обязательно самый безопасный. Я, пожалуй, дойду с тобой до МИФИ, а там посмотрим. И раз уж я собираю весь «детский сад», то предлагаю Кате тоже идти со мной.

Катя фыркнула в ответ на «детский сад», но тут же обрадованно закивала:

- Да-да! Я стеснялась напроситься, ты и так двоих поведешь, но я очень хочу с тобой!

Слава, кинув быстрый взгляд на улыбающихся девушек, повернулся к Виктору Павловичу:

- Знаешь, я, пожалуй, с ними пойду. Для надежности.

Виктор улыбнулся понимающе.

- А давайте поспим и утром додумаем? - проговорила устало Людмила. - Жить сил нет, а вы про такие решения. Я сейчас вообще никуда идти не хочу. Хорошо сидим… Как будто вечность вот так не сидела спокойно…

- Да, - согласился Макс, - я и расставаться с вами не хочу. Но и Милку одну не пущу, и семья у меня. Если выжили сейчас — дальше моя помощь им пригодится. Но вот так решиться, что, мол, все, дальше сам… - он передернулся. Мила согласно кивнула, не отрывая взгляда от ногтей.

- Ну, ладно, - согласился Виктор. - Утро вечера мудренее, как говорится. Давайте укладываться. Но всем спать нельзя. Я за день подремал, я подежурю первым.

- Потом меня разбуди, - тут же вызвалась Людмила. - Я тоже весь день почти ничего не делала, а ребята там с монстрами сражались.

- Да какое там «сражались», - поморщился Слава, - меня разбудите потом, - вскинувшуюся Лекс он осадил: - А тебя разбудим, если нападут. Мали ли от чего там твоё колду́нство зависит…

Подумав, Лекс кивнула и шепнула Кате:

- Отойдем?

Та согласно поднялась, и, пока остальные укладывались в спальные мешки, они вдвоем отошли за надстройку шахты лифта.

- У тебя семечки яблочные остались? - прошептала Лекс.

- Одно…

- Плохо. Ладно. Сделаем несколько. Давай.

- Что? - непонимающе спросила Кэт.

- Яблоко делай, - улыбнулась Олеся, - будем в магии практиковаться.

- А-а-а… - девочка оживилась, села в позу лотоса и, пошарив в нагрудном кармане, вытащила семечко, уложив на ладонь.

Через пятнадцать минут у них стало семь семечек.

Лекс разложила их перед Катей на бетонной поверхности крыши:

- Пробовала делать несколько одновременно?

Девочка отрицательно помотала головой.

- Дело в том, что я заметила — эта сила сильно зависит от воображения. Не просто от… Фантазии…Ну как, знаешь, некоторые вообще фантазировать не умеют, а некоторые с ходу наболтают на многотомник фантастики.., - она помолчала, формулируя. - А скорее.. От твоей способности максимально реалистично представить перед собой что-то. И поверить в это. Я закрывала глаза и представляла щит. Как он прикрывает нас. Как он выглядит. Как защищает. И он появляется. Теперь даже глаза закрывать не надо, потому что я уже верю в него.

Катя серьезно кивала каждому слову.

- А теперь я хочу, чтобы ты внимательно посмотрела на эти семечки, запомнила, как они выглядят, как они лежат, и закрыла глаза.

Девочка послушалась.

- А теперь увидь их. Увидь мысленно, с закрытыми глазами, как они тут лежат. И делай с ними то же самое, что делала с одним. Представь, как они превращаются в яблоки все вместе… Я не буду тебе мешать, пойду. Окей?

Катя медленно кивнула, не открывая глаз.

Ночью, вздрогнув от крика вдали, Олеся тревожно заворочалась и приоткрыла глаза. В свете костерка, поддерживаемого Людмилой, увидела лежащую рядом с собой пирамидку из семи яблок. Улыбнувшись, она перевернулась на другой бок и уснула.

Ночью их никто не потревожил.

Периметр. Выживание

Глава 1 тут: Внимание, граждане! (глава 1)

Глава о Лекс.

6 апреля 2018 года, Москва.

Получив биту, Ваня повеселел и с бо́льшим позитивом смотрел на мир.

В отличие от Кирилла, в немом ужасе поглядывающего на красное небо и дымящиеся со всех сторон дома.

Перед тем, как выдвинуться к Технопарку, выжившие еще раз проговорили детали и решили не изобретать велосипед и не пытаться покинуть железнодорожные пути раньше станции. Дорога через небольшой пустырь, покрытый редкими кустами и молодой порослью деревьев, позволяла немного срезать путь, но бетонная ограда ветки метро с колючей проволокой сверху создавала иллюзию хоть какой-то защиты.

Тем более многие надеялись найти на станции помощь.

Было бы уместнее, начни накрапывать мелкий грустный дождь, но погода, словно издеваясь, была потрясающе солнечной. Такой, что кабы не красное небо, то можно было представлять всё обычной прогулкой. А на дым и вовсе внимания не обращать.

Но небо оставалось красным. В свете яркого солнца — кроваво-красным. Цвета яркой такой, свежей, крови.

Крови людей.

Крови Виктора — наконец остановившейся, и теперь подсыхающей бурыми пятнами на футболке, заметной даже сквозь множество намотанных тряпок.

Крови тех, кто остался лежать в братской могиле тоннеля метро.

И в братской могиле поезда всё того же метро.

Крови тех, кто остался лежать на улице, пока Лекс бежала к Автозаводской.

Красное небо нагоняло мрачные мысли, и в дороге все были задумчивы и молчаливы.

Инка выдохлась довольно быстро и запросилась на ручки. Слава с Максом вызвались по очереди нести ее на спине, и теперь она дрыгала ножками, крепко цепляясь за плечи Максима.

Кирилл и Людмила шли в хвосте отряда. Людмила потому, что добровольно вызвалась быть замыкающей и присматривать за тылами. Кирилл потому, что теперь лишь одна Людмила относилась к нему без неприязни. Чем дольше голодали и уставали выжившие — тем скандальней становился характер Кирилла, это уже заметил каждый.

На удивление, кроме рухнувшей на пути какой-то бетонной трубы, через которую пришлось перебираться минут десять, больше они ничего и никого не встретили. Несмотря на небольшую скорость Виктора, который медленно, но верно слабел, с трудом опираясь на поручень, как на трость, через полчаса они могли лицезреть две бетонные платформы «Технопарка». Но сразу подходить к ним остереглись. Остановились примерно в ста метрах и внимательно разглядывали станцию.

Слева зияли выбитыми стеклами окна торгового центра, про который говорил Виктор, но звуков оттуда не доносилось. В остальном здание осталось целым.

Станция не подавала признаков жизни. У крыши, с правой стороны, висел обломок железной лестницы. Часть её, видимо, обвалилась, повредив по дороге серую обшивку здания.

Первым тишину, как всегда, нарушил Слава:

- Ну что? Монстров, мне кажется, мы бы уже услышали.

- Они могли затаиться, - возразила Мила. После тоннельного нападения её энтузиазм и вера в силовые структуры государства поубавились, как следствие – всюду мерещились враги.

- Ну, отлично, тогда давай поселимся тут, подождем, может, кто объявится.

- Идемте, - хрипло прервал спор Виктор, - только еще медленнее. Лекс, - его тон стал немного извиняющимся, - я могу попросить тебя выйти вперед? Вот только… Ты уже можешь управлять этой… силой… без Инки? Не нравится мне прятаться за спину ребенка.

Лекс молча прикрыла глаза, сложив ладони перед собой лодочкой, и, мысленно потянувшись к ощущению горячего источника внутри себя, представила шарик знакомого золотистого света.

- Ух ты! - донесся голос Милы.

- Ведьма, - улыбнулась Катя, - настоящая колдунья. Теперь жди сову из Хогвартса.

Открыв глаза, Лекс хмыкнула и разжала ладони. Шарик исчез.

Кивнув Виктору, девушка пошла к платформам, иногда нервно оглядываясь на дочь.

К станции подходили очень тихо. Макс переместил Карину со спины вперед, заставив спрятать лицо у него на груди и крепко обнять за шею. Проникшись важностью момента, девочка послушно затаилась, стараясь шевелиться реже.

Стеклянный потолок навеса над станцией осыпался, в одном месте провисло перекрытие. На пустынных платформах легкий ветерок перекатывал мусор.

Слава подсадил Лекс, и та, подтянувшись, вылезла и замерла, напряженно оглядывая станцию.

Слева виднелись турникеты. Большая часть створок сломанным мусором валялась в проходах. Справа — мосты, за ними угадывались огромные стеклянные двери центрального выхода, в дальнем конце платформы виднелся выход номер три.

Виктор передал Славе пистолет и кивнул на Лекс:

- Давай за ней.

Постепенно, следуя указаниям мужчины, на которого смотрели как на негласного лидера, люди поднялись на платформу. Последними вскарабкались Людмила и Ваня, передав перед этим Инку обратно на руки Макса — на всякий случай Виктор хотел иметь возможность спрятать девочку под платформу, если на них вот прямо сейчас нападут. Виктору помогли вскарабкаться Слава и Иван, и теперь тот тяжело опустился на пол, схватившись за грудь и хрипло дыша, но, заметив кинувшихся к нему девушек, отрицательно помотал головой.

Мила всё равно присела рядом с ним, обеспокоенно поглядывая на его рану. Катя и Лекс стояли рядом, Лекс прижала отпущенную Максом на пол дочь.

- Странно, - удивилась Катя. - Чисто тут так… Ни крови, ни трупов…

- Станция открытая почти. Здесь никто не искал защиты — наоборот, отсюда убегали… Выйдем наружу — насмотримся… - тихо ответил Виктор, упершись руками в колени, стараясь отдышаться.

Иван помог ему подняться, и выжившие сторожно приблизились к турникетам, пытаясь не хрустеть раскрошенными дверцами. Ворвавшийся порыв свежего ветерка донес сильный запах гари.

С этой стороны стена Технопарка состояла из множества небольших окон. Стекла большинства из них теперь лежали на полу. Сквозь проемы открывался вид на то, что вполне могло быть кадром к любому из голливудских ужастиков про катастрофы или зомби-апокалипсисы.

Каким-то чудом в молниеносной во всех смыслах атаке не взорвалась находящаяся у метро автозаправка. А вот на дороге справа дымились две столкнувшиеся машины. Из-за дыма было непонятно, остался ли там кто-то внутри. На шоссе, насколько хватало взгляда — всюду брошенные автомобили, часто - с открытыми настежь дверьми. Некоторые врезались друг в друга. И везде — тела… Мужчины, женщины, дети… Многие — с черными пятнами на коже. Очень много — разорванные на куски…

- Не смотри, зайка. - Проговорил Макс, снова поднимая Каринку на руки и вжимая её личико себе в грудь.

Лекс и Виктор напряженно осматривали местность. Что-то перещелкнуло в душе девушки, и сейчас она почти не обращала внимания на трупы. Ее больше интересовали живые.

- Не вижу движенья, - негромко проговорил Виктор.

- Я тоже… - задумчиво ответила она, - я тоже… Если… Предположить… Что они умные, твари эти… - она помолчала, формулируя.

- Думаешь — ушли? - закончил за нее Виктор.

- Да, что, если решили, что здесь убили уже всех? Отправились куда-то еще. На охоту…

- Ой, знаете, чем дольше стоим, тем страшнее, - тревожно проговорила Людмила. - Может, пойдем?

- Вон торговый центр, - кивнул Слава, - давайте, потихоньку. Только через заправку. Что-то вон тот жилой дом слева я бы лучше обошел… Если повезет — затаримся в этом тэ-цэ по полной.

- Эх, вот бы оружие… - протянул Ваня.

Виктор хмыкнул:

- Пневмат разве что. Или ножик какой.

- Ну пневмат разве плохо?

- Поверь мне, - слабо улыбнулся Виктор, - лучше ножик.

Люди осторожно спустились по ступеням и, аккуратно обходя лежащие на асфальте трупы, молча двинулись через заправку к торговому центру. Лишь изредка всхлипывала Мила или вздыхала Люда, наткнувшись на очередной труп ребенка. К смерти детей привыкнуть было трудно.

На краю заправки ненадолго остановились, разглядывая вывески на здании. Виктор осторожно привалился к одной из заправочных колонн.

- Если задержимся здесь — можно отдать «Детский Мегаполис» Инке на разграбление, - улыбнувшись, с подъемом предложил Макс, прочитав одно из названий.

Спутники заулыбались в ответ, даже мрачный Кирилл издал короткий смешок, но Виктор Павлович неодобрительно поджал губы.

- А «Карусель» обещает нам пополнение припасов, - оптимистично присоединился к планам Макса Иван.

- Всё, двигаем, - скомандовала Лекс и зашагала ко входу.

- А я вот чего хотел спросить, - начал Ваня, поддерживая раненого спутника под руку и входя вслед за Лекс в здание, - Виктор Палыч, ты в оружии разбираешься, что ли?

- Ну, есть такое, - ответил мужчина, тяжело дыша и оглядывая помещение, - знаете, давайте-ка базу на крыше устроим... И к нам незаметно не подберутся, и окрестности просматриваться будут…

- Служил? - не унимался Ваня.

- Спецназ, - коротко ответил Виктор.

- Ого! А чего не на службе? Или в отставке уже?

- Мужик, отстань от него, а? Ему и так хреново, - бросил Слава, но Виктор ответил:

- В отпуске... Дочь навещал… А теперь давайте молча… Наверх... Мало ли кого тут встретить можем…

- Да давно бы уже…

Где-то в глубине второго этажа раздался грохот.

Инка испуганно пискнула, но Макс тут же тревожно шикнул, и она зажала рот ручками.

- Идите, - Лекс встала у выхода на этаж, - давайте, наверх. Я следом.

Слава, у которого всё еще находился пистолет, кивнул, и, подхватив Виктора Павловича с другой стороны, вдвоем с Ваней быстренько начал поднимать мужчину по лестнице. Лекс прикрывала, но люди все равно тревожно оглядывались, пока не выбрались на крышу. Здесь, между надстройками лифтовой шахты и чердака они, наконец, смогли расположиться на отдых.

Дверь, взломанную со стороны торгового центра железным поручнем - этим же поручнем заложили с внешней стороны. Виктора Паловича аккуратно разместили у стены надстройки.

С крыши действительно отлично просматривалась местность. И вид этот не радовал. Город дымился. С северной стороны виднелось зарево пожаров. Городская воздушная тревога молчала, но где-то в отдалении выли сирены. Раз или два послышалось стрекотание автомата, но так далеко, что могло и показаться. Изредка в разных районах мелькали вспышки, тоже такие призрачные, что не верилось в их реальность. Москва выглядела мертвой.

- Как хоть этот магазин назывался, интересно? - полюбопытствовал неугомонный Ваня.

- «Мегаполис», - ответила Мила и, заметив вопросительные взгляды, пояснила, - там табличка была. У входа на лестницу на чердак - «Только для сотрудников ТЦ Мегаполис».

- Ни фига себе ты внимательная… - изумился Иван.

Мила пожала плечами.

Виктор ниже сполз по стене и прикрыл глаза. Проговорил тихо:

- Надо, чтобы кто-нибудь все-таки осмотрел магазин… Но не все…

Выжившие притихли, раздумывая.

- Я пойду, - помолчав, ответила Лекс. - Придется пойти. Припасы очень нужны: еда, медикаменты. Что-нибудь походное — фонари, спальные мешки, что-нибудь горючее. Может, что-то еще полезное найдется. Если там охотник — любой без меня там погибнет. Погибнет зря и вещи не принесет.

- Я думаю, идти стоит всем, кто способен таскать тяжелое, - высказался Макс, - пусть тут остается Виктор и все девочки. А мы со Славой, Ваней и Кириллом пойдем с Лекс. Она прикроет — мы потащим.

Виктор слабо кивнул, смирившись с необходимостью разграбления чужого имущества.

- Хорошо рассуждаешь. Действуйте. Людмила, закроешь за ними дверь?

Спускались осторожно, постоянно прислушиваясь.

- Думаю, разделяться не стоит, - тихо сказал Слава. Все дружно закивали.

На верхнем этаже находился офис «Райффазена». Лучи солнца слабо пробивались через тонированные окна. Большая их часть покрылась трещинами, в некоторых местах выбитые стекла пропускали чуть больше света. Из-за небольшого количества стен и перегородок помещение было немного освещено. Серо-розовый полумрак и тишина, больше присущие какой-нибудь заброшке, контрастировали с дорогой мебелью и стильным оформлением офиса.

- Как думаете, камеры еще работают? - Ваня с интересом рассматривал помещение через дверной проем.

Достав смартфон, Лекс нажала кнопку включения:

- Нет, не думаю. Электроника не пашет.

- Это смартфон не пашет, - возразил Слава, - может, у него заряд той акустической волной убило. Ну, может, она не только акустическая была. В общем, вы меня поняли. То, что работает от сети — могло остаться работать.

Лекс скептически на него посмотрела.

- Что? - спросил Слава.

- Молнии помнишь? Густо били… Если попали по подстанциям — хрен нам, а не электричество, - и повернувшись к Ивану, тихо добавила: - Деньги тебе в ближайшее время вряд ли понадобятся. Еда и оружие важнее.

- Так, может, у охранников что было? - вставил Макс из-за их спин.

- Виктор говорил: ничего лучше пневмата мы в этом центре не найдем, - обрубил Кирилл мрачно.

- Мало ли что Виктор говорил, - возразил Иван, - ишь ты, спецназ. Виктор тоже не всеведущий. Банки грабят вон направо и налево. Должно тут быть какое-то нормальное оружие.

- Давно ты про ограбление банков слышал? - хмыкнула Лекс, но все же осторожно выдвинулась в холл.

- Странно, почему тут почти все стекла целы? - удивилась она. - На той улице, где я до метро бежала, осыпалось всё, что бьется…

- Может, сюда не докатилось? - оптимистично предположил Ваня. - Может, тут вообще ничего не было?

- Ну да, а трупы сами во двор приползли полежать: в городе места не хватило… - ядовито отозвалась девушка.

- Ах да… - помрачнел парень.

Пройдя чуть дальше, Лекс замерла, побледнев.

- Что там? - насторожился Слава, почувствовав неладное и мигов догнав девушку.

Лекс зажала рукой рот, а затем обеими ладонями обреченно потерла лицо.

Подойдя ближе, Слава шумно выдохнул, нахмурившись.

Тело молодой девушки в когда-то светлой блузке. Жестоко посечено. Свернувшаяся кровь застыла широкой лужей, превратив рассыпавшиеся светлые локоны в бурое месиво.

Значит, охотники здесь побывали...

Вздохнув, Лекс отвела взгляд и тихонько пошла дальше, вдоль столов, к кабинету ЧОПа. За столами и перегородками виднелись трупы нескольких людей — в ту сторону она старалась не смотреть. Теперь тишина во всех смыслах казалась мертвой...

К счастью, дверь оказалась не запертой. Но к несчастью - оружия внутри не оказалось. Царил бардак: кабинет явно покидали в спешке. Здесь не было окон, и кабинет обыскивали практически на ощупь, открыв дверь пошире.

- Ну да, идиоты они, что ли — пушки бросать, - Кирилл, про которого успели забыть, так как он держался на отдалении, за их спинами, продолжал излучать «оптимизм».

Не ответив, остальные, шагая как можно тише, вернулись к лестнице.

Выглянув на четвертый этаж, увидели бесконечную череду закрытых и полупрозрачных офисных отделов. Тут искать было нечего.

Просторный торговый зал третьего этажа почти сразу погружался во тьму. Откуда-то из глубины доносился невнятный шелест.

- Лекс… - тихо позвал Слава. Но полупустой огромный зал откликнулся прокатившимся по этажу эхом. Люди настороженно замерли.

- Да-да, сейчас… - еле слышным шепотом отозвалась Лекс, волнуясь. Она не знала ни границ своих сил, ни предела запаса этих самых сил. Они слышали шум на втором этаже, и если это не забытая кем-то собачка, то каждая крупица магии — за неимением другого термина она все-таки решила называть свои способности так — может оказаться важна. Но выбора не было — здесь уже могло найтись что-то полезное.

Вытянув руку вперед ладонью и вверх, Лекс потянулась к Источнику внутри себя и представила свет. Шарик света, сантиметров десять в диаметре, теплый и золотистый.

Ух ты! Он действительно получился теплым!

Лекс попробовала представить, как шарик взлетает немного выше, и он послушно приподнялся над их головами, зависнув и ровно светясь. Стала видна территория в радиусе нескольких метров.

Со стороны лестничной клетки ворвался порыв ветра. Звонко грохнулся на пол осколок стекла. Люди подпрыгнули.

-Что?.. - Макс споткнулся и ухватился за Ваню. Оба пошатнулись.

- Блядь! - Слава отскочил от них, чтобы не упасть. Лекс тоже отшатнулась. Пламя светового шарика пугливо замерцало, почти пропав.

Кирилл молча вжался в стену, испуганно поглядывая то на лестницу, то в зал. Шума они произвели неимоверно.

Наконец, периодически шикая друг на друга, парни успокоились.

Отдышавшись, Лекс вернула огоньку нормальное состояние и ради эксперимента отвела взгляд от своего творения. Осмотрелась, чутко прислушиваясь к своим ощущениям — не погаснет ли, если будет заниматься другими делами? Но связь со светом сохранялась. Видимо, она больше зависела от эмоционального состояния, чем физического. Лекс чувствовала его каким-то невообразимым способом, как свою руку или ногу. Как будто у нее теперь появилось магическое тело внутри и шарик — его часть.

Возможно, так оно и было на самом деле.

Не слишком яркое сияние волшебного светильника лишь слегка подсветило висящие невдалеке вывески. Переглянувшись, люди осторожно двинулись вдоль рядов.

Макс почти сразу притормозил возле разноцветной надписи «Детский мир» и вопросительно взглянул на Олесю. Та вздохнула:

- Не дразни. У меня инстинктивное желание сгребсти и притащить Инке всё содержимое этого магазина. Большая часть которого выжить ей не поможет. Ну что там может быть полезного?

- Одежда? - бодро предположил подошедший Слава. - Запасная одежда, белье там, футболки, носочки, кофта теплая. Штаны запасные. Ребенок же. Игрушку какую мягкую можно взять. Ну, знаешь, детки легче переносят всякие печальки, когда с мягкими игрушками обнимаются.

- Это тебе кто сказал? - скривилась Олеся.

- Ну-у, по телику видел…

- Карина скорее перенесет печальки, если обнимется с грузовиком. Или надает печальке деревянным мечом по хребту.

- Да ну, такой милый ребенок... Ты преувеличиваешь…

- Преуменьшаю, - хмыкнула Лекс. - Ты плохо знаешь моего ребенка. Ладно, сюда зайду, но позже. Боюсь, даже зомби-апокалипсис не выбил из меня шопоголика — если попаду туда — застряну надолго.

- Ворье, - презрительно бросил Кирилл.

- Эксплуататор! - тут же фыркнул Макс, снова вызвав раскат эха. - Ты с нами погулять пошел, что ли? Баночку из под воды не забудь потом в поезд вернуть, бла-агородный ты наш, - язвительно закончил он.

- То вода, а то магазины обносить, - возразил Кирилл непримиримо.

- Ну и катись на хер! - голос Макса звучал все громче. Ему в ответ снизу послышалась возня и стук. Люди снова замерли.

- Заткнитесь оба! - прошипела Лекс. - Кирилл. Что-то не нравится? Мы не держим. Остальные - идемте дальше, что там еще…

Набычившись и сложив руки на груди, Кирилл шаркающей походкой пошел за ними, но на некотором отдалении.

Пройдя еще немного, они увидели, как свет отразился во множестве поваленных желтых стульев. Ваня прочитал негромко, посмотрев на вывеску:

- «Теремок»… Слушайте, неплохо бы стол и стулья наверх затащить. Тут в зале вроде тихо, верхние этажи мы прошли… Если Лекс у входа на лестницу покараулит — мы вчетвером легко мебель занесем… Там хоть наши сесть нормально смогут… И сейчас вот явно еды найдем — это же фудкорт — так что и поедим как белые люди…

- Расист, - фыркнул Макс и повернулся к Лекс. Та, бросив на него недовольный взгляд, в свою очередь, посмотрела на Славу, как на более рассудительного.

Слава, подумав, кивнул:

- Давайте. Мало ли насколько мы тут застряли.

- Отнесите сначала к дверям, - посоветовала Лекс, - я не знаю, смогу ли оттуда вам светить, так что берите мебель, пока я здесь.

Слава и Ваня взяли стол, Макс пару стульев, и осторожно понесли к лестнице. Кирилл, помявшись немного, тоже подхватил пару стульев и пошел за парнями. Лекс ступала следом, освещая дорогу.

Мужчины отсутствовали примерно полчаса. Лекс дежурила на лестничной площадке, изо всех сил прислушиваясь к звукам здания. Тишина была настолько тотальной, что любой резкий звук отдавался в ней грохотом. Оставалось лишь гадать — шуршит ли гоняемое ветром барахло, или внутри затаился кто-то неведомый и опасный. Несколько раз она вздрагивала от шороха со стороны магазинов и стука с нижнего этажа. Сразу начинала внимательно вглядываться во тьму, но по-прежнему никого не видела.

А затем спустились мужчины и вместе с Олесей вернулись в торговый зал. Шли напряженно, замирая при каждом шелесте и шорохе. Но всякий раз это оказывался какой-нибудь брошенный мусор.

Макс очень удачно догадался прихватить взятый ими из поезда рюкзак. Туда сложили найденную в «Теремке» лимонную и обычную минералку без газа, несколько баночек натурального сока для Инки, бутылки с холодным чаем и банки с энергетиком. В «KFC» запас минералки пополнился. Здесь же, поднырнув под рецепшен, бесстрашный Макс отыскал в близстоящем холодильнике внушительный запас кексов в прозрачной упаковке. «Крошку-картошку» прошли мимо — в их меню, представленном на вывеске, значились лишь продукты, обсуждением признанные скоропортящимися. Несварения желудка выжившие, по возможности, хотели избежать.

Так же прошли несколько бутиков с одеждой, оставив их без внимания, пока не добрались до «Книжного Лабиринта».

- Карты, - коротко бросил Слава и вошел внутрь. Остальные двинулись следом.

Лекс заставила свой фонарик зависнуть в центре отдела в паре метров над полками, и светить ярче. Они разошлись в разные стороны.

- Блин, зачем нам вообще карты? - резко остановился Ваня на пол-пути к кассам. - Я дорогу домой и так знаю.

- А я из Люберец, - ответил Слава с другой стороны отдела, - и дорогу я знаю только одну — сесть на вокзале на электричку и доехать до станции «Люберцы». Лексе надо в Раменское, она, думаю, тоже заценила идею.

Лекс не ответила, скрывшись между рядами.

Сокровища. Так бы она оценила содержимое увиденных витрин. Неизбалованная подарками в детстве, сейчас она шла мимо того, на что с удовольствием потратила бы четверть-треть зарплаты. Записные книжки, ручки, фломастеры… Всё такое желанное, всё такое доступное… Всё такое ненужное… Мимоходом подумала, что в чем-то Кирилл прав — то ли у них психология мародеров, то ли пережитые за последние сутки ужасы сильно повлияли на их совесть, но в данный момент ее действительно больше расстроит, если не найдут в торговом центре ничего полезного, чем то, что им приходится обкрадывать магазины.

Карты нашел Кирилл. Подробный атлас самой Москвы и ее ближайших пригородов. Раменское, к счастью, туда вошло. Разглядывать в темноте не стали, отложили до возвращения на крышу и двинулись дальше.

Слава же наткнулся на идентичную карту, но разворачивающуюся в лист примерно полтора на полтора метра.

Пара вещевых магазинов и кафе. Макс было предложил поискать в них разделочные ножи, но Ваня заметил, что за ресторанными ножами можно вернуться и позже — где-то в здании могло найтись более серьезное оружие.

Ко второму этажу подходили с опаской, но двигались более расслаблено. Все подозрительные шорохи на этаже выше нашли свои логичные объяснения. В каждом случае это оказался сквозняк, ворошащий ту или иную вещь, материю, пленку, стекло. От второго этажа ждали разве что более полезных торговых отделов.

- Купальник н-н-нада? - прошептал Слава, посмотрев налево и увидев в тусклом пятне света, падающем от лестничной клетки, жуткого манекена в парео. Лекс тихо прыснула:

- Самое время. - Свет здесь она пока не зажигала.

Замерли, напряженно прислушиваясь. На этаже было тихо. Стук больше не доносился.

- Может, крикнуть?- тоже шепотом предложил Иван. - Оно прибежит, Лекс его убьет — спокойно пойдем дальше.

Лекс удивленно моргнула. Язвительное замечание было готово сорваться с губ, но, посчитав про себя до пяти и выдохнув, она промолчала. Форумные войны в Драконах научили ее не кормить троллей. Вместо этого рискнула зажечь свет и тихо двинулась в сторону отделов. Мужчины, успокоенные ее уверенностью, расходились вдоль магазинов, время от времени переглядываясь и перекликаясь. Отходя от них, Лекс поднимала свой свет всё выше и выше, делая его ярче, чтобы не терять парней из виду. Пробежала мысль, что, возможно, расходиться - не самая лучшая идея — все же на этаже что-то стучало, но разглядывание витрин отвлекло.

Переходя от вывески к вывеске, она разочарованно вздыхала. Одежда, одежда, одежда…

Желто-черный, желто-черный, желто-черный… Куда ни глянь — шмоточные бутики…

О, черно-желтый! То есть, о, эскалаторы…

- Парни… - негромко позвала она.

- Тут только шмотки! - послышался разочарованный голос Макса с другой стороны зала. Расслабившись при виде спокойно прошедшей в центр зала девушки, они разошлись далеко в разные стороны.

- А я видел где-то указатель «Спортмастера», - проговорил Слава, догоняя Лекс.

Она кивнула:

- Видимо внизу. Спустимся здесь или вернемся к лестнице?

- Да уже по фиг, пошлите, - задиристо бросил Кирилл, ступая на эскалатор. Слава, недовольно поморщившись, двинулся следом. Макс приглашающе махнул Олесе рукой, пропуская ее вперед.

Лекс последний раз внимательно оглядела зал, поджидая задержавшегося Ивана и медленно спуская шарик света ниже.

И тут всё смешалось.

Визжащий скрип чего-то острого по полированному покрытию.

Подскользнувшийся от неожиданности Ваня, падающий и катящийся по полу к эскалаторам.

Выскользнувшая из рук Вани бита, перелетевшая через перила куда-то в сторону первого этажа.

Пролетающая в прыжке над Ваней бледнокожая тварь.

Лекс вскрикнула.

Матерящийся Макс, забыв обо всем, тянул ее за руку вниз. Лекс рвалась к Ване, пытаясь помочь подняться.

Тварь, приземлившись и продрифтовав пару метров, резво развернулась и снова неслась к Ивану.

Лекс, срываясь на визг, вытягивала руки в ее сторону и орала:

- Убей! Умри!!!

Макс, снова поймав ее за запястья, тянул девушку на эскалатор.

В этот момент вылетевшая из рук Олеси золотая молния сбилась с траектории и пролетела мимо монстра.

Ваня, барахтающийся на полу и почти поднявшийся, успел лишь удивленно вскинуть голову вслед пролетающему снаряду.

Клешни твари вонзились ему в плечи, срезая руку и голову.

- А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Лекс раскинула руки, и золотой свет стал вырываться из всего ее тела. Тварь моментально сгорела.

Рыдая, девушка грохнулась на колени, истерично стуча по полу кулаками. Свет тут же потух.

Слава потрясенно стоял за ее спиной, судорожно сжимая бесполезный пистолет.

Макс остекленевшим взглядом смотрел на труп только что дышавшего, а теперь разобранного на куски хорошего и доброго парня. Сравнявшись цветом с простыней, юноша еле слышно прошептал:

- Это я… Я виноват...

Периметр. Выживание.

Первая глава тут: Внимание, граждане! (глава 1)

Седьмая глава вышла с тегом "жесть", поэтому не видна в открытом доступе, она тут: Палыч, живи (глава 7)

Эта глава про Диму.

6 апреля 2018 года, Люберцы.

Дима и пожарный, назвавшийся Павлом, около получаса просидели между ларьком и автобусной остановкой, боясь высунуться и тревожно прислушиваясь к возне на рынке. Солнцу был неважен цвет неба. Припекать начало не по-весеннему жарко, и мужчинам всё больше хотелось пить.

Криков на рыночной площади не раздавалось, лишь какие-то постоянные перемещения, возня, перемежающиеся звуками погрома. Ситуация становилась патовой — они проделали такой огромный путь, что идти теперь куда-то не было ни сил, ни желания.

Но соваться на рынок, когда там развлекаются какие-то из монстров — то ли вчерашние, то ли утренние, то ли какие-нибудь третьи… А кто сказал, что разнообразие тварей не будет увеличиваться? Никто, мда… В общем, идею лезть на рынок сообща признали безумной.

- Мысли есть? - прошептал Павел.

На самом деле Дима уже раздумывал над этим:

- Может, с другой стороны попробуем? Кто бы там ни был, ему, похоже, нравится громить ларьки. Там, между автостанцией и «Смешными ценами», еще один вход есть. А еще дальше — здание рынка, «Дикси», «Дом секонда». Где-нибудь да проберемся к станции. Эх, вот через забор тебя перетянуть не удастся…

- Ты погоди через забор-то, - прошептал Павел, - не доползли еще до него. А там, может, и забора-то уже никакого нет.

- Хм, - Дима задумался и пришел к выводу, что товарищ может оказаться правым.

Осторожно выглянув из-за автобусной остановки мужчины, убедились, что дорога пустынна. Тихонько двинулись вдоль ларьков к видневшемуся низенькому темно-зеленому зданию автостанции.

Здесь им предстояло пересечь два узких рыночных ряда, чтобы скрыться в уже видневшейся подворотне между автостанцией и желтым кирпичным зданием магазина «Смешные цены».

Дима выглянул из-за ларька и оглядел обозримую часть рынка. В районе центрального входа снова затопало, грохнуло, грохнуло еще раз — громче, и один из ларьков на его глазах повалился на ряд рыночных прилавков. Поверх упавшего ларька теперь виднелась бульдогообразная морда вчерашнего топтуна.

Димы нырнул обратно за стену торговой палатки и вжался в холодный металл.

- Что там? - хрипло прошептал Павел. Его лицо все больше бледнело: сломанная нога, голод и жажда давали о себе знать.

- Тварюга… Типа той, что мы огнетушителем угостили…

- С-сука… Учует ведь, тварь.

- Учует, - согласно кивнул Дима, - делать-то что будем? Ты как, осилишь марш-бросок ударным темпом?

- Ну, если не осилю, значит, убьют, - сдавленно закашлялся пожарный, пытаясь зажать рот кулаком. - Эх, попить бы, со вчерашнего дня ничего не пил…

Дмитрий сочувственно вздохнул и снова осторожно выглянул, проверяя, не учуяла ли их тварь.

Монстр стоял на том же месте. Кажется, даже не пошевелился за это время. Морда повернута в их сторону.

- Слушай, он на нас смотрит, - тревожно прошептал Дима, - кажется, он принюхивается… Как далеко они чуют, интересно?

- Что-то я не хочу на себе проверять, - усмехнулся Павел, - но то, что на нас пялится — плохо. Даже к соседнему ряду не перебежать.

- Ты, наверное, хотел сказать — переползти.

- Да однохерственно как, всё равно не добраться.

- Но тут-то остаться мы не можем - что, если он сюда пойдет?

- Да, шляпа дело… - согласился пожарный.

- Слушай, а ты ведь говорил — зрение у них хреновое?

Павел задумался. Затем ответил:

- Да-а-а… Блин, может, и прокатит. Если мы быстро будем передвигаться — он авось и не заметит. А пока учует… Мы, надеюсь, уже куда-нибудь заныкаемся… Только это, давай я первым пойду тогда. А ты подстрахуешь.

Дима кивнул, и, пропустив вперед подползшего к углу ларька Павла, с надеждой выглянул поверх его головы на рынок.

Но монстр стоял на том же месте.

- Эх, - разочарованно прошептал Дима, - не ушел…

- Да ладно, - буркнул Павел. - Ты только скажи, если что. А я пошел…

С трудом привстав на обе ноги, пожарный, склонившись и хромая, проковылял к соседнему ряду рыночных прилавков. Дима не сводил напряженного взгляда с твари, но та пока не двигалась. Выдохнув и собравшись с силами, парень метнулся вслед за Павлом и тут же присел за прилавком. Осторожно выглянул — монстр начал неуверенно топтаться за опрокинутым ларьком.

- Думает пока, но, кажется, уже что-то чует. Давай, давай скорее, - подтолкнул Дима товарища и следом за ним перебежал к следующему ряду прилавков. Прячась за укрытие и пытаясь отдышаться, услышал как громыхнул со стороны монстра ларек. Еще. И еще. Павел охнул, и, уже не ожидая Диминого сигнала, изо всех сил поковылял к воротам рынка.

Заворачивая за угол магазина, парни услышали за спиной нарастающий топот.

Подхватив Павла под руки, Дима изо всех сил потащил его в сторону видневшейся ограды железнодорожных путей. Тот прохрипел, задыхаясь:

- А ты говорил — забор, забор…

Дима не ответил, надсадно дыша и старательно переставляя ноги. Топот сзади прервался.

- Что?.. Там.?.. - голос пожарного был еле слышен.

- Пофигу… Беги давай… - хрипло прошипел Дима, не желая тратить время на выяснение, что же стало с монстром.

Они уже заворачивали за угол второго магазина, на прямую до железнодорожной станции, когда топот твари раздался снова. У Павла вырвался надсадный стон, он всё сильнее подволакивал сломанную ногу и практически висел на Диме.

- Господи, помоги… - из груди Димы вырвался хриплый вскрик: - Кто-нибудь! Помогите!

Ноги налились свинцом, руки гудели от напряжения, пытаясь удержать тело товарища. Пот заливал лицо. Позади раздался победный рёв. Топот ног монстра приближался.

Вдруг впереди, со стороны станции, раздался жуткий скрежет.

От неожиданности Дима притормозил. Его руки невольно разжались, и Павел тут же кулем повалился на землю, прохрипев: «Брось… Беги...» Асфальт содрогался.

На чистом адреналине в последний момент Дима рывком стянул пожарного с пути туповатого монстра. Тот не сразу сообразил, что добыча пропала. Пробежал еще добрых метров пятнадцать, постепенно тормозя и понимая, что чего-то не учел.

Дима растерянно стоял над пожарным. Что делать, он не представлял: от станции «Люберцы» их теперь отделяла тварюга.

Со стороны станции снова раздался скрежет, а затем на крыльцо вдруг выбежали двое мужчин. Один из них, резво спустившись, бесстрашно пробежал мимо монстра, прокричав: «Эге-гей!» Подмигнув ошарашенному Диме, он бросился в сторону рынка по прямой. Второй, дождавшись, когда тварюга, как послушный служебный пес, ускакала за напарником, бросился к Диме с Павлом, помог поднять пожарника, и они вдвоем потащили его к станции.

- Давай, давай, братишка, держись, - бормотал парень. Дима только сейчас рассмотрел, что он был одет в форму железнодорожной полиции.

Стекла в дверях станции были выбиты, зато сами двери надежно забаррикадированы. Но сейчас в баррикаде зиял широкий провал. Как только мужчины добрались, наконец, до дверей, оттуда высунулись чьи-то руки и помогли затащить внутрь Павла.

- Где Рустам? - спросил кто-то требовательно.

- Развлекается, - бросил недовольно полицейский, помогавший тащить пожарного. Развернувшись к рынку, парень крикнул не слишком громко, но звучно:

- Руста-а-ам! Э-эй, Руста-ам! Давай назад!

У Димы всё кружило перед глазами. Вокруг мельтешили люди. Столько живых людей одновременно он не видел со вчерашнего утра. Кто-то усадил его к стеночке, сочувственно охая. Какая-то сердобольная старушка принесла стакан воды, и Дима благодарно присосался к живительной влаге. Вскоре снова раздался страшный скрежет — прямо тут, в зале. Вздрогнув, Дима сфокусировал взгляд и, наконец, увидел, что так жутко шумело — выжившие задвигали дверь огромным металлическим щитом от объявлений. Сверху на него накидали еще несколько подобных железяк.

Павла подтащили и уложили рядом с Дмитрием. Какая-то женщина сняла лубок с его ноги и осматривала перелом. Та же старушка, что напоила Диму, теперь осторожно вливала воду в рот пожарному — сам он был настолько измучен, что не мог держать стакан.

Подошел отвлекавший монстра мужчина и, протянув руку, представился:

- Рустам.

- Дмитрий, - пожал Дима руку спасителю.

- Вы откуда такие?

- Я с Наташинской. А Павел — из вертолета. Пожарный он…

- И как там на Наташинской? - тут же приблизилась одна из женщин, взволнованно глядя на Диму.

- Плохо, - вдохнул он.

Женщина сникла и отошла.

- А у вас тут как? - поинтересовался Дима. - Павел надеялся, что на путях какую-нибудь эвакуацию организовали. Ну или помощь на худой конец…

- Какая уж тут эвакуация, - тоскливо протянул еще один парнишка в форме полицейского, - там на путях, чуть в стороне от станции, вообще поезд взорвало. Цистерна с горючим… Знатно полыхнуло — у нас все стекла повыбивало, в ушах до вечера звенело. Баб Надя вон вообще в обморок упала, бедняжка. И всё… И никого больше… Ну вот твари разве что прибегают. Бульдожки еще не сильно опасные — они по лестнице залезать не могут, мы убедились уже. А вот видали мы на рынке другую — жуткая тварища — та, сдается мне, куда угодно пролезет. У меня тут ложка упала — так она, мне кажется, с той стороны рынка услышала — как вскинула свою мордищу, как давай сюда пялиться! Мы все аж обмерли. Никто не шевелился, даже полоумный наш, - кивнул полицейский в сторону парня в офисной форме. - Минут пятнадцать мы так стояли, кто как замер. Потом только она убралась и мы выдохнули.

Оглядев с ног до головы измученную Димину фигуру, парень добавил: — Мы надеялись, что где-то в городе идет эвакуация, или убежище какое организовали. Что и до нас рано или поздно доберутся и спасут. Но, глядя на вас, уже как-то не верится…

Дима отрицательно мотнул головой:

- Нет… Там тоже никого нет… Только монстры… - он сложил руки на колени и устало уронил на них голову.

Постепенно его одолевал сон — организм был слишком вымотан сегодняшним марш-броском, а также ранами, голодом и жаждой, от последствий которой не мог избавить стаканчик воды. Поддаваясь дремоте, Дима понял, что начинает сползать по стене. Кто-то осторожно потянул его за рукав. Приоткрыв глаза, парень увидел женщину, делавшую перевязку Павлу:

- Пошли, бедняга. У нас там диванчик стоит. Отдохнешь хоть.

Благодарно кивнув, Дима еле дошел до кассового закутка и уснул, как только его голова коснулась потрепанной ситцевой обивки старенького дивана.

Периметр. Выживание.

Первая глава тут: Внимание, граждане! (глава 1)

18+ присутствуют сцены жестоких смертей.

Всё ещё 6 апреля 2018 года, Москва.

Инка копошилась у стены тоннеля, находя какие-то только ей понятные сокровища: болтики, винтики, обрывки проволоки. Детская психика гибкая, и головёшки, оставшиеся от монстров, её уже не пугали. Ограничившись вопросом: «Мама! А что это?» - и получив ответ о погибших врагах, а так же получив строгий запрет трогать щит, она переключилась на исследование доступного куска тоннеля. Создавшееся у неё впечатление, что мама сильнее всех и всех победит делало свое дело – ребёнок успокаивался.

Лекс стояла, растерянно посматривая то на одну золотистую преграду, то на другую. Старалась меньше шевелиться. Взгляд время от времени соскальзывал на раненого Виктора Павловича, но мозг упорно твердил, что если она уронит щит, а монстры прибегут снова — ему станет намного хуже, чем она просто обойдет его своим никчемным сочувствием. Делать перевязки девушка всё равно не умела, поэтому продолжала стоять, стараясь не упускать из зоны внимания оба щита.

Людмила задрала футболку мужчины и осторожно ощупала ребра:

- Кости целы. Легкие вроде не задеты. Вообще будто вскользь прошлось, но как-то много крови. Кажись, какие-то сосуды зацепило.

- Врач? - прохрипел Виктор и закашлялся, лоб покрылся испариной, а сам он сильно побледнел. Людмила напряглась и склонилась ниже, пытаясь в неровном освещении тоннеля разглядеть рану внимательнее:

- Ну-ка, сделай глубокий вдох… Нет, не врач… Так, выдох… Муж мой вечно в приключения вляпывается. Приходилось латать… Не слышу хрипов. Больно дышать?

- Да нет… Но сердце колотится…

- Тахикардия это. Помню, врач со «Скорой» говорил. Это и от кровопотери бывает. Легкие у тебя все-таки не проткнуты, но вокруг них есть такая штука - «плащ легкого», там только мелкие сосуды и еще, слово какое-то, умное. Это я уже не запомнила. В общем вот этот самый плащ тварюга, видать, и задела. И порез, как назло, широкий, а зашить нечем, - порывшись в унесенной со станции аптечке, мрачно резюмировала она.

Виктор Павлович снова закашлялся, а закончив, проговорил извиняющимся тоном:

- Во рту пересохло. Попить бы…

- Кать, ты ж вроде тоже такая, - обернулась Людмила.

Кирилл бросил в сторону девочки угрюмый взгляд и отодвинулся подальше, в свою очередь получив по неодобрительному взгляду от Ивана и Славы.

- Какая? - вскинула девушка настороженный взгляд.

- Ну, силы у тебя... Яблоки ты делала. А воду можешь?

Катя подобрела и задумалась, затем пробормотала медленно:

- Только вот во что?..

Плечи Людмилы поникли. Ёмкостей для жидкости они на станции не нашли.

Ваня присели недалеко от Виктора Павловича, а Слава, нервно топчась на шпалах, напомнил:

- Детей позвать бы… А то умотают. Ищи их потом…

Лекс, внимательно слушавшая спутников, кивнула.

- Я крикну тогда, - обернулся к ней Слава. - Ты только не пугайся, ну, чтобы штуки эти… Выстояли…

- Щиты. Это щит.

- Ну, щит так щит, - покладисто кивнул Слава и крикнул в тоннель:

- Ма-а-акс! Ми-и-ила! Са-а-ашка!

Эхо унесло крик вглубь тоннеля.

Подождав немного, Слава повторил, пытаясь кричать погромче:

- МА-А-АКС! СА-А-АША!

Ваня, наконец взяв себя в руки, поднялся:

- Пошли, сходим. Лекси, слушай, ты бы это — со стороны детей убери этот свой щит. – Он с некоторой долей опаски посмотрел на золотистую плёнку. - Сейчас там уже монстров нет, и с той стороны не придут. Не трать зря силы. Я же вижу, как ты мечешься между ними.

Лекс благодарна кивнула. Она была так напряжена, что ей это в голову не пришло. Развернувшись лицом к щиту по пути их движения, она попыталась мысленно как бы отпустить тот, второй, что остался позади.

- Пропал, - прошептала стоявшая позади Катя. - Просто растаял…

Молча кивнув, Лекс медленно присела. Подбежала Инка:

- Мам, я хочу попить.

Девушка тяжело вздохнула, но сказала правду:

- Потерпи, зайчик. У нас пока нечего пить. Но мы скоро выйдем отсюда, и я обязательно найду тебе и водичку и еду, хорошо?

- Ну ладно, - девочка кивнула и грустно опустилась на пол. Лекс молча порадовалась, что у уставшего, пережившего шок ребенка не возникло желания поспорить и поканючить.

- Ты идти-то сможешь? - участливо спросил Виктора Кирилл, пока Людмила, разодрав подол своего платья, пыталась сделать мужчине перевязку.

- Как по мне — что тут помирать, что по дороге к выходу, что снаружи. Один черт, - Виктор с трудом подавил новый приступ кашля, переборол свои опасения и позвал: — Ле-есь…

- А?

- А лечить ты не умеешь?

Отведя взгляд в сторону, она помотала головой:

- Это вряд ли…

- Почему? Ты же не пробовала…

- Катя еду делает. Я воюю. Всё узкоспециализировано.

Виктор понимающе хмыкнул:

- Смотри-ка, как в армии. - И снова закашлялся.

- Как думаете, насколько далеко мы от детей ушли? - Нервно протянул Кирилл.

- Не очень далеко, - ответил Виктор. – Видать, всё слышали, испугались, рванули вглубь. Не волнуйся, Слава с Иваном найдут их.

- Да не нравится просто сидеть тут… Мне бы к жене…

Виктор, немного нахмурившись, усмехнулся:

- Так иди. Держим, что ли?

- Один? - вскинулся Кирилл.

- А ты думал — провожать тебя будем? До Ховрина? - хмыкнул Виктор. - Лекс, тебе куда?

- Раменское.

- Видал? Вообще не туда. Всем нам есть куда спешить.

Кирилл надолго замолчал, уставясь в стену. Не заговорил, даже когда появились уставшие, но довольные Ваня со Славой, ведущие за спиной счастливых беглецов. Лишь молча поднялся, в сторонке ожидая, когда остальные двинутся к выходу.

Макс радостно пожимал мужчинам руки, Мила застенчиво улыбалась сквозь слезы. Все трое уже не чаяли увидеть спутников живыми. Сашка нетерпеливо топтался на месте. Новость о победе над монстрами наполняла его по-детски наивным энтузиазмом, и он радостно-удивленно разглядывал такие невероятные детали, как обугленные трупы чудовищ и золотой щит поперек тоннеля. Но щит Лекс вскоре сняла — настала пора двигаться вперед.

Дальнейший путь прошел без эксцессов. Только шли теперь медленнее — сказывался голод и жажда, да и раненый Виктор Павлович не мог шагать быстро — всё чаще ему требовались остановки, чтобы посидеть и передохнуть.

Но поздно ли, рано ли — впереди показался просвет.

Близость внешнего мира и свежего воздуха на время открыла второе дыхание в уставших людей. Забылись ненадолго предстоящие ужасы и опасности, казалось — выйди наружу, и всё останется позади: и страшные монстры, и голод, и жажда.

Но всё-таки у самого выхода немного замедлили шаг, с опаской выглядывая из тоннеля.

Красное небо.

Красное небо сразу бросилось в глаза, и сердца людей тоскливо сжались.

Они жадно шарили взглядами по окрестностям, и вид представал неутешительный.

Шокированный Кирилл рухнул на колени, плечи безнадежно поникли. Остекленевшими глазами он разглядывал пейзаж.

Дым.

Зарево пожаров слева — огонь полыхал в высотном здании. Угол соседнего с ним дома странным кривым остриём торчал вверх — все три остальных угла строения обрушились.

Несколько высоток слева находились ближе и просматривались лучше - их тоже заволакивал дым, у одной откололась часть крыши.

Метрах в трёхстах виднелся искореженный остов поезда метро — не успел доехать до Технопарка. Или до Автозаводской. Возможно, звуковая волна ударила по машинистам, и они не справились с управлением. А может, в поезд попала молния.

- В поезд не пойду, - вдруг тихо, но твердо сказала Мила. Спутники все как один обернулись к ней.

- Монстры, - пояснила она. - Которые на станцию прибегали. Если до нас у них не побывали, так после нас точно. Не хочу… Смотреть… Понимаете?

Виктор кивнул:

- Тебе и не надо. Вообще всем идти не обязательно…

- Да никому не обязательно, - прервал его Кирилл, приходя в себя, - что там делать? Опасностей на задницы искать? В тоннеле вам мало было? Нам вообще разделяться нельзя, у нас только вон она, - кивнув на Лекс, выпалил он, - с этими тварями бороться может.

Лекс прищурилась и, приподняв бровь, спросила:

- Извини, я что-то пропустила? Ты со мной в Раменское собрался? Не то чтобы я могу запретить тебе со мной идти, но я в телохранители не нанималась. У тебя, может, шок? Ты сядь, выдохни. И подумай вот о чем — на мне там нимб не зажегся, нет? Будет надо — без раздумий любого брошу. Я хочу спасти дочь. Вот и все.

- А может, ты тогда вообще одна из них? – запальчиво выкрикнул Кирилл.

- Не надо ругаться, - примирительно встала между ними Людмила. - Но ты все-таки не прав, Кирилл. Какими бы там ведьмами наши девочки не оказались, мы их эксплуатировать не имеем права. Да и заставить не можем, а то Лекс как шарахнет, - вымученно улыбнулась женщина, но Лекс хмуро отвернулась, не поддержав шутку, и Людмила продолжила: - Давайте стараться все быть полезными друг другу. И всё у нас получится.

- Ничего у нас не получится, - подключился Макс. - Всем в разные стороны. И вообще, говорите потише: на виду стоим…

- Заткнитесь, - бросил Слава, - душные вы. Если так продолжать — то бросаем тут Виктора да сразу идем каждый в свою сторону. Ну? Чего стоим?

Иван молчаливо показал ему большой палец.

Спорщики опустили взгляды. В наступившей тишине наконец смог заговорить Виктор. Сил перебивать у него уже не было:

- Давайте успокоимся. Расходиться сейчас нерационально. По одному мы и правда не протянем долго, в этом Кирилл прав. Но и провожать кого-то никто не обязан. Давайте, как цивилизованные люди, просто обсудим дальнейший план действий. И поскорее. А то и правда сидим тут как на блюде.

- Так эта прикроет если что… - начал было Кирилл, кивнув на Лекс, но под общими сердитыми взглядами замолчал.

- В поезд надо сходить. Понятно, что там, скорее всего, куча трупов. Но их вещи монстры забрали вряд ли. – Предложил Слава.

- Мародерствовать… - брезгливо начал Виктор, но Слава перебил:

- А варианты? Прости, начальник, такие времена. Мертвым вещи ни к чему. А нам нужны очень. Тебе бы вообще перевязка нормальная не повредила. – он развернулся к остальным: - Ищите любое оружие. Бутылки с водой, еду. Пустые бутылки тоже возьмите, если будут — может, Катя наколдует нам воды, - улыбнулся он девочке. - Сумки какие-нибудь вместительные гляньте. Пусть идут Макс и Иван. А мы останемся тут, с Лекс. Если вдруг что — бегите к нам со всех ног.

- Почему мы? - поинтересовался Ваня.

- Нас не жалко, - криво усмехнулся Макс. - Девчонок не пошлешь, Виктор Павлович ранен, Слава у нас вон, душа команды… Кирилла бы отправить, так он не пойдет, - проигнорировав злобный взгляд Кирилла, парень первым двинулся к поезду.

Иван тяжело вздохнул, покривился, но всё же промолчал и пошел следом.

Тихонько жавшаяся к маминым ногами Инка тревожно спросила:

- Мамочка, а их не съедят?

- Надеюсь, нет, солнышко. Если на них нападут — мы постараемся их защитить.

Кроме малышки и Виктора Павловича больше никто не сел. Лекс, Кэт и Мила напряженно вглядывались вслед ушедшим спутникам, готовые по первому крику броситься вперед, наперекор разумному плану Славы. Людмила тревожно оглядывалась по сторонам, опасаясь нападения.

Кирилл замкнулся в себе и смотрел в землю, сложив руки на груди и нервно притоптывая ногой.

Задний вагон почти не пострадал при аварии, зато был знатно покрошен монстрами — оконные проемы сильно расширены чьими-то мощными ударами. Судя по форме пробитий - клешнями ночных охотников. Изнутри не доносилось ни звука.

Переглянувшись, мужчины молча приблизились к раздвинутым задним дверям поезда — кто-то смог открыть их после аварии.

Войдя внутрь, Ваня выругался и выскочил обратно — его замутило, тело скрутил рвотный спазм. Запах в поезде стоял как в мясной лавке, в которой испортился весь запас мяса. Душно-сладкий запах с металлической примесью, тошнотворно-приторный аромат сырого разделанного мяса.

Шедший следом Макс пошатнулся, задетый товарищем, и, чтобы не упасть, ухватился за торчащую створку двери.

Чтобы сразу, сморщившись и выдавив «Фу-у-у», торопливо начать оттирать ее о брюки — поверхность поезда изнутри была обильно покрыта кровью, сгустками чего-то склизкого, ошметками мяса. Складывалось впечатление, будто монстры не просто убили тут каждого, а еще и повозили трупами по поверхности.

Дыша глубже, пытаясь перебороть желание сбежать отсюда на хрен, Макс почувствовал легкий трупный запах, который теперь лично ему с каждой секундой ощущался все отчетливей. Прикрыв на несколько секунд глаза, парень всё-таки не выдержал и вышел обратно на улицу.

В нескольких метрах давился рвотой Иван.

Макс присел на землю, положив голову на колени.

И тут же вздрогнул от прозвучавшего где-то в отдалении бешеного воя и сразу — отчаянного ужасного крика.

- Как же меня это достало… — простонал Ваня, отползший немного в сторону и обхватив голову руками. - Хоть ложись и дохни сам. Пока эти не нашли…

- Тс-с-с… - испуганно прошептал Максим. - Вдруг они… Где-то рядом…

- Да вы так орали у тоннеля, что давно бы прибежали, - возразил мужчина, но тон голоса сбавил.

- Надо это сделать, - помолчав, тихо проговорил Макс.

- Мда? Кому надо? – мужчина поднял на собеседника тоскливый взгляд голубых глаз. - Где правительство? Где солдаты? МЧС какой-нибудь? И кому мы налоги платили… - он брезгливо сплюнул.

- А что еще делать? В глобальном смысле имею в виду — что делать-то? Какие планы? Куда идти?

- За помощью. Хоть какой-то… Укрытие поискать… Лучше вообще какой-нибудь бункер. Эх, надо было внутрь метро уходить. Читал «Метро 2033» Глуховского? Только в метро люди и выжили.

Макс скривился:

- Читал. Херово они там выживали, знаешь ли, толку то, что книжка интересная… И вообще – далеко ты сам уйдешь? Вон, слышал — кого-то сожрали. Видать, всё еще охотятся. Выискивают…

Ваня недовольно посопел, но затем, поднатужившись, оторвал лоскут от низа футболки, повязал на лицо и медленно вошел обратно в поезд. Нехотя поднявшись, Макс последовал за ним.

- Спокойно, - увещевал он Ивана, - просто стоим. Мы не обязаны в этом рыться. Давай постоим, привыкнем, посмотрим — где на виду какие-нибудь сумки? Старайся на них сосредоточиться — на вещах.

Сдавленно простонав, Ваня кивнул.

Постепенно дело пошло на лад, и в третьем по счету вагоне парни даже перестали вздрагивать от вида очередной оторванной конечности, чудом сохранившейся во всеобщем месиве.

Четвертый вагон покорежило сильнее. Развернуло поперек путей и сильно смяло посередине. Трупы здесь были не такие разорванные, видимо, монстрам проникать сюда было сложнее. Парни это поняли, пробравшись внутрь и сразу наткнувшись на обезглавленное тело женщины, оставшейся сидеть на сиденье. В руках она, по чудовищной иронии судьбы, держала голову кудрявого мальчика. Его глаза лопнули и вытекли, а щеки и лоб покрывали черные линии и пятна.

С трудом оторвав взгляд от жуткой картины, молодые люди увидели прожженную в потолке дыру примерно в середине вагона.

- Дальше не пойду, - сдавленно проговорил Иван, - дальше этого вагона… Не могу… И не проси...

Макс молча кивнул, с трудом сдерживая рвотные позывы.

Улов их был небогат, но оценен спутниками по достоинству: две спортивные бутылки с водой, пара немного засохших булочек, чья-то бита — её нашли в объемном рюкзаке, который они принесли товарищам. В нём же нашёлся спальный мешок и термо-куртка, походный фонарик и термос, открыв который и принюхавшись, Макс радостно прошептал: «Кофе!» Также нашли блокнот и ручку, пачку жаропонижающего, еще одну пачку обезболивающего, упаковку влажных салфеток и маникюрные ножницы.

Все сделали по глотку воды, кофе приберегли про запас, а булочки единогласно отдали Инке и Виктору Павловичу — даже вечно недовольный Кирилл на этот раз промолчал. Биту отдали безоружному доселе Ивану. Куртку поддели на Виктора под его пуховик – от кровопотери мужчину бил озноб.

Разобрав вещи, люди присели.

- Кто-нибудь знает этот район? - спросил Виктор, и, дождавшись отрицательных кивков, закончил: - Что ж… Придется двигаться наугад. Так-так… Мы на рельсах к Технопарку… А Технопарк на полуострове посреди реки… Лекс, тебе налево, наискось, кстати, на большой мост через реку… Но вообще я предлагаю сначала всем вместе попытаться дойти-таки до самого Технопарка… - мужчине становилось хуже и речь стала более сбивчивой. - Рядом со станцией торговый центр был большой… Осмотримся внутри... Там выясним, кому куда, и попробуем составить оптимальный путь… Чтобы хоть немного пройти вместе... А без нормальных припасов сейчас разбредаться… Глупое дело... – он закашлялся.

И снова согласие было единодушным. Разве что Людмила обеспокоенно поинтересовалась:

- А ты дойдешь, Палыч?

Виктор криво усмехнулся:

- Доковыляю…

- Палыч, живи, - так же криво усмехнулся в ответ Ваня.

Периметр. Выживание

Первая глава тут: Внимание, граждане! (глава 1)

6 апреля 2018 года, Москва.

Царившая в тоннеле тишина казалась ненарушаемой и давящей.

Вдали горел теплым уютным светом выход на станцию, но здесь, отойдя на значительное удаление от него, люди замерли, оказавшись в чуждой и пугающей темноте. Молчали и думали о своём. Кто-то напряжённо ожидал внезапного нападения из темноты. Кто-то отчаянно хотел вернуться к свету и теплу станции, но, понимая насколько это неразумно, мысленно уговаривал себя оставаться на месте. Кто-то, закрыв глаза, раз за разом осознавал, что не может сделать дальше, во мрак, хотя бы шаг.

- Лекс...

Олеся молчала. Старалась выровнять дыхание и расслабить глаза, привыкая к темноте. Слушая... Только на первый взгляд, вернее слух, темнота безмолвна. Но даже тьму можно слушать. Тьма живёт своей жизнью, неважно где - в темном лесу, в саванне или в мрачном тоннеле метро.

- Лекс... А ты не могла бы... Сделать... Немного света? – осторожно спросила темнота голосом Славы.

- Может у кого фонарик найдётся? – сварливо поинтересовался Кирилл.

- Так они не работают… - с выражением «ну ты и дебил» ответил ему Слава.

- Чшш... – шикнула на парней Лекс.

Постепенно среди людей воцарилось полное безмолвие. Зато тоннель, будто ожидая этого, начал обрастать звуками.

Невнятное потрескивание вдалеке.

Похоже на электричество.

Журчание воды. Невнятные шорохи.

Подождав немного и поняв, что полностью приноровилась к громкости звуков тоннеля, Лекс тихо проговорила:

- Мы еще не знаем, что это за способности такие у нас с Катей. Если сейчас начну пытаться делать свет и получится — а вдруг потом не смогу нас защитить? И вообще – даже неяркий свет, чтобы осветить нам пару-тройку метров вокруг нас... Осветит их ровно вокруг нас. Полностью лишив возможности разглядеть и услышать, что там, за границей светового круга. И сделает нас мишенью. Слепой, хорошо освещенной мишенью...

Несколько человек вздохнули.

- Как... - Кирилл прерывисто вздохнул, и повторил: - Ну как ты… можешь быть такой рассудительной? Ну, сейчас? Ты конец света на ужин пачками ела после работы? Какая-то ты слишком… Приспособленная… - он продолжил что-то бухтеть себе шепотом под нос.

Лекс не смотрела в его сторону. Она вообще старалась меньше крутить головой, придерживая щекой голову дочери, измученно спавшей на ее руках, склонившись на плечо:

- Я дочку хочу спасти. Это всё, о чём я думаю, - просто ответила она и замолчала.

В тоннеле снова воцарилась тишина. Глубоко вздохнув, девушка сделала шаг во тьму и почти сразу аккуратный второй. Гоня от себя все нерациональные эмоциональные мысли, силой воли заставляла себя тихо и мерно шагать меж рельс, борясь с волнением.

Постепенно звук зашевелившихся и перешептывающихся сзади людей плавно перешёл в такой же тихий ровный звук мерных шагов. Ходьба, как ни странно, успокаивала. Вскоре огонек света платформы за их спинами совсем растворился во тьме.

Люди не увидели - не оборачивались.

Виктор Павлович занял место рядом с Лекс, возглавив отряд. Время от времени он косо посматривал на спутницу, не зная, чего ожидать от странной девушки. Поэтому старался держаться рядом. На всякий случай. На любой всякий случай: девушка могла быть как ценным активом, так и одной из главных опасностей.

За их спинами шагала Катя. Оптимизм молодости… Насмотревшиеся фильмов про конец света и супергероев, подростки сносно переносили трагедию. В отличие от старших членов компании, оглушенных и растерянных, шедших вперед, потому что их ведут. Едва ли они понимали, куда именно и зачем им идти.

Исключая Виктора Павловича. Сведенные густые брови, сжатые губы и напрягшаяся челюсть мужчины ясно говорили, что он погружен в тяжелые думы, но шаг его был четким и пружинистым, и в целом он выглядел уверенно. Как и Лекс. Девушка не считала нужным строить далеко идущие планы — вряд ли это вообще имело смысл сейчас, но знала одно — ей нужно добраться до Раменского. Там Владька. Там все их вещи. Она старалась не думать о том, что какие бы то ни было вещи сейчас тоже вряд ли важны, но… Но человеку нужна цель. Чтобы выжить, нужна цель, а другую она придумать не могла. Раменское. Владик. Вещи. Документы. Остальное придумать потом.

Кирилл выглядел плохо. Лицо посерело, губы еле заметно шевелились, на лбу выступили бисеринки пота. Иногда он приподнимал голову, устремляя взгляд куда-то вдаль, и тогда в его глазах, невидимых членам отряда в этой темноте, вспыхивал безумный огонек надежды. Шаг становился четче, но через какое-то время он снова погружался в тяжелые раздумья. Олеся, представляя свои чувства, если бы сегодня оставила дочь дома — вполне его понимала.

Сашка… Саша еще не совсем отошел от шока. Пережитое кошмарами проносилось перед глазами. Он тихонько шагал след в след за Катей. Хотелось идти рядом с Олесей - она спасла ему жизнь, и мальчишка чувствовал к ней вполне объяснимую благодарность и не вполне объяснимое притяжение. Словно апокалипсис в один момент перепутал все карты на столе, и вот у него новая жизнь и новая семья. Но теперь он стеснялся подойти близко — так безраздельно ее вниманием владела маленькая Карина. И этот серьезный дядя Витя рядом с ними… Время от времени на Сашу обрушивались мысли о маме и братишке. Из глаз струились дорожки слез. Но затем он отвлекался на что-то другое и на время успокаивался. Мерное шагание успокаивало само по себе, и о смерти думать не хотелось…

Первыми молчание прервали Мила и Макс. Эти двое сразу почувствовали некое родство — то ли в силу молодости, то ли в силу взаимной симпатии, для которой всегда найдется место у людей их возраста — и на университетских парах, и на осколках рухнувшего мира.

- А долго идти, знает кто-нибудь? И который сейчас час?

- Черт его знает, - негромко ответила Лекс. - Не больше часов двенадцати? Нападение началось примерно в одиннадцать утра … Монстры прибежали около полуночи. Но утром, когда апокалипсис начался, из порталов выбегали совсем другие монстры. Значит, эти вышли позже.

- Или в разных местах выбегали разные монстры, - перебил ее Виктор.

- Черт, верно.

Минут на десять наступило молчание.

- Но ведь монстрам нужно было время, чтобы пробежать по тоннелю до нас? – Миле совсем не хотелось идти в тишине. Тишина пугала. Звук собственного голоса немного успокаивал. Звук голоса Лекс и Виктора успокаивал еще больше.

- Это да. Только скорость у них… Явно побольше нашей. Сколько бы они ни пробежали – умножай на три или четыре. – Лекс помолчала и добавила: - Но нет, в целом я не думаю, что идти долго. В среднем человек проходит за час два-три километра. Мы устали, почти не ели, почти не спали, у нас дети – ну километр в час…

- От «Технопарка» до «Автозаводской» поезд доезжает за несколько минут. Скорость поезда метро примерно сорок – пятьдесят километров в час. «Технопарк» от «Автозаводской» сам по себе не очень далеко. Не думаю, что поезд едет по рельсам больше, чем два-три километра. Но половина пути от «Технопарка» проходит по земле без тоннеля. Значит, нам идти не больше часа до открытой части пути, - задумавшийся Виктор теперь прислушался к разговору и оперативно нашел ответ.

- Неужели пришельцы существуют? – Слава вздохнул. - Бред какой-то. Сколько фильмов про это сняли…, - он хмыкнул. - Черт…

- Интересно, много этих монстров? Там…

Лекс резко остановилась и снова шикнула. Ей показалось, она что-то слышит. Катя наткнулась на спину Олеси и чертыхнулась, чуть не упав. Резко развернувшись, она расставила руки и успела затормозить шедшего следом Сашку.

Виктор не успел сориентироваться и притормозил через несколько шагов, прошептав вопросительно:

- Что?

- Ш-ш…

Все снова замолкли, замерев.

Лекс слушала тьму. Затем зашептала тихонько, как будто сама себе:

- И ведь правда… Сколько?.. Сколько их там?

В голове стоп-кадрами проносились воспоминания прошлого дня. Вспышка. Молния. Портал с тварью. Вспышка. Тварь. Вспышка. Тварь.

- Каждая молния… Каждая вспышка… Это портал. «Кубок – это портал».

- Что? – в голосе Виктора послышалось удивление.

-Не обращай внимания, - покачала головой Лекс и громче продолжила: – Каждая молния была порталом. Из каждого портала выходило по твари. А сколько было молний?

Люди призадумались.

- Ну, сколько бы ни было тварей, у нас же есть полиция. Охранники там всякие, Росгвардия, военные, - оптимистично ответила Мила.

Снова напряженное молчание.

- Они не справятся, - вдруг сказал Макс. Сказал таким голосом, что остальные сразу поверили: не справятся.

Все, кроме Милы.

- Ну да… - недоверчиво протянула она, - У них же… оружие! Бронежилеты там, гранаты, автоматы всякие. Не может быть, чтобы эти монстры были неубиваемые.

- Если горит дом – бегут соседи его тушить. Соседи из соседнего дома. – Медленно проговорила Лекс.

- И к чему это ты? – упрямо спросила Мила.

- А если горят все дома?

Мила шумно вздохнула, набирая воздуха для ответа, но поперхнулась и замолчала, задумавшись.

- Чего мы стоим? – встрепенулся Кирилл, нервно теребя полы дубленки. - Меня семья ждет. Я иду. – И бодро зашагал по тоннелю.

Лекс усмехнулась и двинулась следом. Остальные последовали за ними.

Лекс гадала, что ждет их снаружи. Тоннель был таким знакомым, таким земным и спокойным. Будто просто заказала прогулку у диггера по метро. Будто выйдешь наружу – а там обычный мир: транспорт ездит, шумят трассы, бегут по делам люди. Шумит весенняя природа. Все страшные картины, которые рисовало ее воображение, казались слишком фантастическими. Слишком не для этого места и времени. Слава прав – столько фильмов об этом снято, что люди давно привыкли. Привыкли видеть это на экране. Не наяву…

В глубине тоннеля послышался визгливый звериный вой.

- Нет! - выпалила Мила, и продолжила тоскливым полустоном: Нет-нет-не-ет! Господи, скажите, что это не…

Люди молчали.

Лекс прикрыла глаза и тяжело задышала. Обреченно. Да, ей тоже до последнего не хотелось снова встретить тварей. До последней, вот этой самой секунды надеялась без происшествий выйти из тоннеля и добраться до Раменского. До последнего пыталась думать, что всё это ей просто привиделось…

И она растерялась. Раньше она была уверена, что в такой ситуации сразу будет знать, что делать. В любой опасной ситуации. Сохранит самообладание, будет с ходу составлять план, будет лидером. А сейчас растерялась. Молчала. Боялась сказать что-то не то, совершить ошибку.

- Так, Сашка, Катька, Мила — назад. Макс, останься с ними, прикрывай их. Катя, забери Инку. - Виктор Павлович уверенно отдавал приказы. - Оставайтесь здесь, на месте. Остальные со мной и Лекс пойдут вперед. Если получится расправиться с монстрами этой Олесиной… магией… - мужчина явно с трудом выдавил из себя это слово, — мы вас позовём. Если не получится — кто-нибудь из нас успеет крикнуть, чтобы вы бежали. Бегите так быстро, как только можете, но старайтесь не разделяться, поддерживайте друг друга. Бегите в глубь метро, к центральному кольцу. Макс, ты будешь их прикрывать. Если будет надо — отстанешь и задержишь монстров.

- Собой, что ли? - выпучил глаза Максим.

- Будет надо — собой, - отрезал Виктор Павлович, - это дети и женщины, Макс, даже не женщины — девочки еще. Не трусь, будь мужчиной. Я вот пойду вперед. Потому что готов сдохнуть за тебя, как за более молодого, как за того, у кого жизнь впереди. А ты?

У Макса задрожали губы, но брови серьезно нахмурились. Удивительно, но моральная встряска сделала своё дело. Он молча кивнул и крепче сжал огнетушитель, выходя вперёд и оставляя за спиной Милу.

Лекс крепче прижала дочь:

- Инка останется со мной, - спокойно проговорила она, чтобы не разбудить дочь раньше времени. Пусть поспит подольше.

- Лекс…

- Останется, - мотнула она головой, - ты не знаешь, что мы значим друг для друга. Мы не расстанемся. Жизнь без меня для нее не жизнь. Я никому ее не доверю. Да и… Эта штука… Эта… Магия… В общем, я думаю, что она работала, потому что я отчаянно хотела защитить Инку. Она останется со мной.

Виктор недовольно нахмурился, явно считая затею абсурдной и дикой, а девушку – сошедшей с ума, но Людмила проговорила, выходя вперед:

- Некогда спорить.

Решив, что бороться с истериками гражданских дольше необходимого действительно нет смысла, Виктор хмуро кивнул и развернулся навстречу тёмному зёву тоннеля.

За ними пошагали, что-то разом решив для себя, Ваня и Слава. Лекс двинулась за ними.

Кирилл остался стоять на месте. Трясущимися руками он нервно теребил ворот рубашки. На вопросительный взгляд оглянувшегося Виктора он пробормотал, запинаясь:

- Вы не понимаете… Жена… Ребенок… Я их отыскать должен… Вы не понимаете…

- Думаешь? - медленно спросил Виктор ровным тоном.

Кирилл опустил взгляд и не нашелся с ответом.

- Это твое решение, - кивнул Виктор. — имеешь полное право. Никто тебя не осудит. Присмотри за детьми, - и повернулся к Кате.

Та, постояв какое-то время, смотря в глаза Виктору Павловичу, отрицательно мотнула головой и быстро догнала Лекс.

Мужчина тяжело вздохнул, бросил долгий прощальный взгляд на Сашку, Милу и Макса, всё-таки он сам был отцом и подростков чисто по-отечески было жалко. Проговорил напоследок:

- Берегите пацана, - и, дождавшись кивка Макса, быстрым шагом нагнал остальных.

Он не оборачивался, но услышал, как шаркающими шагами за ними медленно двинулся Кирилл.

Лекс время от времени прикрывала глаза, прислушиваясь к ощущениям внутри. Старалась «нащупать» странную силу, которая дремала где-то в глубине. Знать бы только точные пароли доступа, «коды запуска», систему активации... Как же это работает?.. Оно же должно как-то работать, если сработало уже разок?.. Или… Это был одноразовый бонус? Нет-нет, гнать такие мысли…

Вой раздался ближе. Всё громче становился стремительно приближающийся топот. Группа людей, сама себе казавшаяся как никогда маленькой и беззащитной, невольно замерла, шумно дыша.

Всхлипнула, не сдержавшись, Катя.

Но снова упрямо зашагал вперед Виктор Павлович, стремясь отойти подальше от оставленных позади подростков. Тяжелыми шагами неотступно следовала за ним Людмила. Молча, по одному взгляду поняв друг друга, встали плечом к плечу Слава и Иван, прикрывая собой Катю и Лекс. Кирилл немного отстал, и всё же группа двигалась вперёд.

Но к такому подготовиться нельзя. Никогда нельзя.

Тоннель был тёмен, монстры еще чернее на его фоне. По стенам и рельсам навстречу людям стремительно текла живая движущаяся тьма.

Уклонившись в последнюю секунду, Виктор рванул поручнем по огромной метнувшейся фигуре. Самодельное оружие слабо чиркнуло по крепкому хитину. В темноте было не разобрать, получила ли тварь хоть какой-то урон. Зато клешня монстра успела глубоко расцарапать грудь мужчины. Разрубила бы, кабы он не уклонился.

Стоявшая позади наизготове Людмила наотмашь долбанула железным прутом по твари. Та не ожидала отпора и вильнула в сторону, но тут же вернулась и сгустком мрака обрушилась на женщину. Людмила повалилась на пол в попытке защититься. Клешни монстра пролетели сверху.

Виктор боялся стрелять и, замерев, пытался хоть что-то разглядеть в этой круговерти черного на черном, зажимая рану левой рукой.

Слава, вжавшись в стену, махал железкой, пытаясь кого-нибудь задеть, и пока только чудом оставался цел: внимание монстров было сосредоточено на тех, кто находился в центре тоннеля.

Завидев темную фигуру, падающую на них с потолка, криво взмахнул огнетушителем Кирилл, и, как подкошенный, упал на рельсы, даже не зная, насколько это было вовремя — со свистом рассекая воздух, пронеслась острая клешня как раз на уровне его головы.

Жался к стене, осев на пол, Иван, закрыв глаза и молясь - только сейчас осознал, как смешон он, абсолютно безоружный, против этих монстров. Его трясло, губы дрожали, из-под плотно сомкнутых век катились слезы.

Катя, зажмурившись, вжималась в Олесину спину, будто желая стать с ней единым целым.

До краха всей затеи оставались считанные секунды. Немыслимым чудом никто не погиб, но гибель была всё ближе, это осознавал почти каждый.

Кроме Лекс.

Едва завидев вытекающую из тоннеля тьму, Лекс, мягко потянув за собой Катю, плавно опустилась на колени, закрывая глаза.

Крепче прижимая к себе просыпающуюся от шума дочь, старалась думать не словами даже, а ощущениями, образами.

- Мама!

Желание защитить. Ощущение силы, исходящей изнутри. Наружу. Сюда, в тоннель. Вокруг нее. Вокруг дочери. Вокруг этих людей. В виде шара. В виде щита.

Против монстров.

Магия. Ты должна работать против монстров.

Прогони.

- Мамочка! - Инкин плач. Прижала голову девочки к себе, не давая смотреть по сторонам. Явственно ощущала метания крупного вокруг себя. Шум борьбы и звуки упавших тел.

Не дай.

Прочь.

Раздался чей-то вскрик. Всхлипнула и заплакала Катя.

Истошный визг.

Купол. Защитный купол. Бессвязные мысли плавно перетекли в явственное представление защитного купола. Она сидела на полу и старалась как можно более реалистично представить себе этот защитный купол. Поверить в него. Изо всех сил старалась не дать себе отвлечься на любые посторонние мысли, задуматься хоть на секунду - сколько уже длится их стычка, живы ли еще спутники, а вдруг прям в эту минуту тварь летит, ощерив пасть, прямо на нее и дочку?

Нет. Щит.

Купол.

Купол.

Купол.

Безопасность и тепло, надежный, золотистый свет, прогоняющий чужеродные порождения чьего-то больного воображения.

Спустя какое-то время она поняла, что пора открыть глаза. Просто пришло ощущение, что теперь она может это сделать. И девушка медленно, не спеша, начала поднимать веки.

Дыша как можно размеренней, чтобы не потерять концентрацию, Лекс окинула взглядом пространство. Тоннель стал довольно хорошо освещенным.

Первое, что бросилось в глаза — Виктор Павлович, полулежащий у стены тоннеля и зажимающей рукой грудь, по которой расползалось кровавое пятно.

Ни на что другое Олеся смотреть уже не смогла, так и сидела, устало и грустно смотря на спутника.

Завозилась, осторожно поднимаясь и оглядываясь, Людмила. Катя всё ещё обнимала Олесю за спину, вцепившись в талию и уткнувшись головой в её куртку. Иван так и остался сидеть у стены, закрыв лицо руками.

Внимание Лекс привлек Слава, выпалив вдруг:

- Дети! - расширенные от ужаса глаза Славы уставились куда-то за спину Олеси. Он дёрнулся, будто хотел броситься бежать куда-то в тоннель, но тут же резко остановился.

Мягко высвободившись из объятий Кати, Лекс с трудом поднялась, держа всхлипывающую дочь на руках. Увидела, как твари мечутся за защитным куполом, золотистой пленкой укрывающим группу людей. Часть тварей успела проскочить над головами жертв, и теперь купол разделил нападавших на две группы.

Три монстра оказались по ту сторону щита, за которой остались Макс, Мила и Сашка… Сейчас вражины растерянно метались вдоль преграды, бросая на людей злобные взгляды, но кто знает - как скоро они учуют, что в глубине тоннеля более доступная добыча?

- Черт…

- Спокойно! - Слава тут же подошел к Олесе поближе, положил руку на плечо. - Только спокойно. Не урони… Эту штуку…

- Как же?.. - мозг снова завертелся с бешеной скоростью. И, не найдя оперативного решения — как поместить оставшихся где-то позади подростков под щит, - Лекс вдруг подумала, с мстительной ненавистью глядя сквозь щит на тварей: «Убей!»

Одна из тварей вдруг замерла и посмотрела ей прямо в глаза своим жутким умным бездушным взглядом.

«Убей!!!»

Все три взвизгнули и бросились в глубь тоннеля. Не сдержавшись, Олеся заорала:

- Убей! Убееей!!!

И ярость выплеснулась из нее вместе с золотистыми всполохами, отделившимися от щита и мигом настигнувшими убегающих монстров.

Визг, практически ультразвуковой, разорвал тишину тоннеля. Люди, морщась, зажимали уши, но с нескрываемым злорадством наблюдали, как золотистые искры, коснувшись тварей, разбегались по их телам, покрывая золотой пленкой и разъедая. Монстры, корчась, упали на пол и с визгом катались промеж рельс, съеживаясь в размерах. Через несколько минут от них остались странные обгоревшие куски, перемежаемые с пеплом и слизью.

Наступившую резко тишину нарушало только тихое всхлипывание Каринки, испуганной криком мамы и визгом монстрятин.

Потерев уши, Слава одобрительно прогудел:

- Мощно.

Откуда бы там ни взялись суперспособности его новой знакомой – он мог уже с уверенностью сказать что глубоко им симпатизировал. Пока девчонка делает из монстров барбекю – он попытается держаться поближе. Этот вариант сулил более длительный срок жизни в случившейся заварухе.

Лекс обменялась с ним понимающим взглядом и повернулась к монстрам с другой стороны тоннеля.

Четверо. Не мечутся. Замерев, смотрят на рыжую ведьму. Как только Лекс повернулась к ним, один из монстров приблизился к щиту вплотную и протянул клешню.

Девушка не стала дожидаться продолжения и выпалила:

- Убей!

Тварь следила за ней жутким взглядом потусторонних глаз. Клешню окутали синие молнии.

Веко Олеси дернулось, она проговорила уже тише:

- Убей… - Дыхание стало прерывистым. Скорее почувствовала, нежели увидела, как замерли напряженно ее товарищи по несчастью. По телу пробежала дрожь в преддверии чего-то страшного. Дочь задрожала, изо всех сил прижавшись к ней и не издавая ни звука.

Тварь резко взмахнула клешней и резанула по щиту.

Олеся почувствовала слабость. Как будто ударили под дых. Боль сразу прошла, но осталось ощущение сильного голода. Будто не ела несколько дней. Голова отяжелела и подступило чувство тошноты.

- Ле-екс…

- Оно тоже колдует.

- Значит, колдуй сильнее.

- А я сильнее?

- А у тебя есть варианты? Давай, сосредоточься. Ты просто растерялась… - Не на шутку озабоченный Слава положил руку ей на предплечье.

Вздыхая и пытаясь успокоиться, Лекс прикрыла глаза, но тут же снова открыла. Нет, теперь ей спокойнее, пока она видит свою магию как явное доказательство ее существования. Медленно дыша, сосредоточилась на желании защищать — чтобы держать щит, и жажде мести этим тварям — чтобы убить.

Вперив злой взгляд в монстра, мысленно отдала команду - «Убей!»

От щита отлетел золотой всполох. Тварь, взвизгнув, взмахнула светящейся клешней в попытке защититься, но не успела — золотые искры разбежались по панцирю. Три других чудовища не стали дожидаться расправы и моментально исчезли в глубине тоннеля.

Обугленный труп монстра-колдуна с чавкающим звуком упал на пол.

Периметр. Выживание

Первая глава тут: Внимание, граждане! (глава 1)

6 апреля 2018 года, Люберцы.

… Сквозь приоткрытое окно доносятся щебет птиц и крики детворы с площадки возле дома. В клетке у окна заливается волнистый попугай, отзываясь на малейший писк своих диких сородичей. Утро в самом разгаре, но шторы задёрнуты, в комнате стоит полумрак и относительная тишина. На прикроватной тумбочке молчаливо мерцает телефон, возвещая об очередном пропущенном звонке с работы и несметном количестве непрочитанных сообщений — оттуда же.

Вместе с шумом в квартиру проникает утренняя прохлада. Воздух пахнет снегом, но проскальзывают легкие, едва различимые ароматы весны. Едва — потому что стойкий запах костра долетает даже до пятого этажа - в небольшом парке за домом снова жарят шашлыки. Впрочем, ни птичьи крики, ни холод, ни щекочущий ноздри аромат копчёностей не волнует нервных и душевных струн спящего в комнате молодого человека. Он вольготно разлёгся на двуспальной кровати, втиснув нестриженую голову меж двух подушек для пущей звукоизоляции.

С одной стороны он понимал, что по-хорошему надо вставать, кормить попугая, разгрести почту и тем самым спасти мир розничной торговли от очередного «страшного звездеца». А затем съесть что-нибудь и растечься на кухонном диване, коротая отсыпной за какой-нибудь книгой.

С другой стороны, на то он и отсыпной — чтобы спать, верно? Он в одиночку (по ощущениям, конечно) впахивал почти сутки на закрытии магазина и заслужил право на отдых. А там пусть хоть вся сеть закрывается. К чёрту эту работу!

Натянув одеяло до самого носа, Дима мог позволить себе небольшой бунт против системы, в которой ударно трудился уже пятый год.

«Вот завтра приду и бахну на стол заявление по собственному! Будут знать», - вяло подумал он, пытаясь устроиться поудобнее на внезапно ставшем твердым матрасе. Но вспомнил про кредит, пустующий холодильник и вечно недовольного чем-то попугая, которого тоже иногда надо кормить. Ну и счета за жильё никто не отменял.

Дима решил пересмотреть вопрос об увольнении примерно до лета. Или до следующей зимы. Или до даты последнего платежа по кредиту. Или…

Мысли, цеплялись друг за дружку, спотыкались и путались, проваливаясь в бездну дремоты…

Как вдруг – багряная вспышка перед глазами!

Дима вытаращил глаза, мгновенно стряхнув остатки сна, и сквозь заляпанные стекла очков увидел облупившийся потолок библиотечного зала с пучками торчащих проводов. Вспомнил события предыдущего дня, приведшие к созерцанию упомянутого потолка, и тяжело вздохнул.

Занимался ярко-красный рассвет, сопровождаемый протяжным рокотом в некотором отдалении. Костерок прогорел, и Дима невольно передернулся от холода. Взглянул на лежащего товарища и замер.

Николай умер. Это было понятно по нездоровому цвету лица мужчины и его неестественной позе. Он перевернулся, выгнул спину и отвёл руки назад, словно сражённый резким ударом. Звал ли он на помощь или умер мгновенно, Дима так и не выяснил. Лишь подметил, что кожа Николая испещрена знакомыми чёрными линиями. Странный некроз распространился по телу мужчины всего за несколько часов. С трудом сдерживая рвотные позывы, Дима решил подтвердить свои догадки и осмотрел тело павшего спутника. На боку мужчины обнаружился небольшой ожог. Молния зацепила его слегка — возможно, основной удар приняла на себя жена или ещё кто-то, но Николаю хватило и этого.

«Может, это и не молнии убивают, а то, что они в себе несут? Что, если это какое-нибудь излучение? Вирус?»

Что бы это ни было, оно определённо убило цветущего здоровьем мужика и развивалось без его ведома.

«Час от часу не легче. Ну почему это не ядерная война? То чёртовы молнии, то чёртовы монстры, теперь ещё чёртовы вирусы?!»

В голову полезли обрывки фильмов про апокалипсисы разной степени тяжести. Ничего из известного решительно не подходило под ситуацию. Но факт — припасы и защита стали нужны ещё острее. Надо валить отсюда и как можно дальше. Может наоборот — в какую-нибудь глушь, а не в город? Возможно, но в одних трусах далеко не уйдёшь.

Одежда Николая пришлась бы очень кстати.

Стараясь побороть муки совести, Дима, брезгливо кривя и поджимая губы, стянул с мужчины кофту, брюки и кроссовки, пытаясь касаться трупа только кончиками пальцев.

Кофта висела мешком, брюки пришлось трижды подвернуть и проделать новую дыру в ремне, а за просторную – хоть и поношенную – обувь искалеченные и зудящие ноги определённо были благодарны.

В кровавом свете нового дня Дима обыскал второй этаж библиотеки. Добычей ему стала карта автомобильных дорог, куда более свежая, чем та, что нашел Николай. Подумав, парень прихватил обе. Так же нашелся огнетушитель, набор отвёрток да несколько гвоздей. Всё это добро Дима сложил в пододеяльник.

Через окно на втором этаже парень выбрался на козырек и оглядел окрестности. Утро пятницы застало Люберцы в полной разрухе. Кругом ни одной живой души. Молчит автострада, давно стихли крики несчастных. Не слышно и не видно птиц. Где-то во дворах, за массивами нежилых домов, мерцают рыжие всполохи пожаров. Низкое небо грозно алеет, но облачные завихрения пропали из виду. Молнии сверкают где-то на востоке. Гроза, пришедшая со стороны Москвы, двинулась дальше.

Царило какое-то обманчивое, искусственное затишье.

Надолго ли? Дима решил не проверять и не дожидаться возвращения молний, жутких тварей или чего похлеще. Вместо этого он вернулся на первый этаж, как следует замуровал вход в библиотеку остатками мебели, похоронив под завалами Николая и старушку-библиотекаршу. Смастерил себе оружие из ножки стола - вколотил в один её конец все имеющиеся в распоряжении гвозди. Не особо надеялся одолеть кого-то своей дубиной, но она давала иллюзию контроля над дальнейшей судьбой. И выглядела довольно устрашающе. После этого, подпоясавшись одеялом и приладив пододеяльник со скарбом на манер заплечного мешка, Дима покинул укрытие.

Мысленно матерясь, сполз с крыши козырька, повисел немного на руках, и, охнув, спрыгнул на бетонный пандус. Ноги отозвались ноющей болью в израненных ступнях.

Прихрамывая, короткими перебежками, прячась от незримой угрозы за кустами и машинами, Дима дворами пробирался к продуктовому магазину.

Странный грохот и звон стекла заставили затаится за углом здания. Внутри супермаркета творится какая-то заваруха. Кто-то бьет витрины и крушит полки.

«Люди? Господи, хоть бы люди...» – подумал Дима, осторожно выглядывая из укрытия. Палку с гвоздями он на всякий случай держал наготове.

У входа в магазин валяются в беспорядке упаковки консервов, россыпь овощей, бутылки с газировкой и прочая снедь. В лужах крови распластались трупы нескольких человек. Некоторые без каких-либо частей тел. Некоторые из этих частей лежат тут же, подле, среди раскиданной снеди. Выглядит это, будто они жестоко поубивали друг друга за еду.

А ведь идёт только второй день после катаклизма! Димина радость от возможной встречи с другими выжившими поубавилась. Они могут быть опаснее всяких чужеземных существ.

Пока он медлил, сидя за углом, из магазина выбежала женщина. Одетая наспех, с растрёпанными волосами, она ринулась прочь, прижимая к груди набитый полиэтиленовый пакет. Дима вжался в стену и молча наблюдал. Через несколько секунд женщина уже лежит на земле. В один долгий прыжок её настигло странное существо, похожее на гигантское насекомое. Тварь разительно отличается от вчерашних громил. У неё было гибкое извивающееся тело, состоящее из хитиновых сегментов и длинные задние лапы. Передние, не менее длинные, заканчивались заострёнными полуклешнями, похожими на укороченное лезвие косы. Их-то тварь и выставила вперёд во время прыжка. И пронзила женщину насквозь. Та не успела закричать - мощные челюсти молниеносно сомкнулись на её шее.

Голова покатилась следом за пакетом с продуктами.

Монстр резко развёл лапы и куски тела разлетелись в разные стороны. Вскоре тварь уже пробиралась через нагромождение машин на другую сторону улицы, приметив там какое-то движение. Вновь послышались крики и звук разрываемой плоти.

Спрятавшись за угол и тяжело дыша от пережитого ужаса, Дима потрясенно сполз по стене на землю. План с супермаркетом был срочно пересмотрен, и парень устремился обратно. Неважно куда, лишь бы подальше.

Дима не видел, как после ухода твари из дверей супермаркета осторожно выглянул худенький паренек. Огляделся и убедившись, что опасность сместила фокус внимания, присел, немного расставил руки в стороны и… Довольно быстро воспарил по воздуху куда-то в сторону пятого этажа соседнего дома…

***

Окольными дорогами, через утопающий в слякоти и талом снегу лесок, Дима доковылял до сгоревшей дотла подстанции. За прошедшие сутки она лишилась еще одной трубы. Не считая гробов-машин на дороге, поблизости ничего не было.

От жилого массива «Мосэнерго» отделяет небольшой, но хорошо просматривающийся пустырь, а значит можно не опасаться внезапного вторжения. Обогнув здание подстанции, Дима добрался до разорённого, выжженного до последнего деревца Народного парка, где виднелись следы вчерашних пикников с мангалами. Запах жареного ещё витал в воздухе, но теперь это был шашлык совсем иного толка.

Здесь же почил пожарный вертолёт. Раскидав по окрестностям лопасти и вспахав носом землю, вертолёт тихонько дымился в глубине парка. А за ним открывался путь через гаражи, стройки и промзону до Салтыковского леса, куда Дима и хотел попасть. Оттуда, в свою очередь, планировал потихоньку продвигаться до своих родных. Он уже начертил примерный маршрут на карте, но планы вновь кардинально переменились.

Из вертолёта показалась окровавленная голова пожарного.

– Парень! – прохрипел он. – Поди сюда!

Дима охотно приблизился.

– Ты как тут оказался?

– Лесом.

– С Вольской улицы?

Дима кивнул.

– И как там? Выжившие есть?

– Уже нет.

– Чёрт… Хреново. Вот что… Ты сам-то куда направляешься?

– В Москву. Через Некрасовку думал идти, – Дима кивнул головой в сторону цепочки гаражей. Пожарный покачал головой.

– Брось это дело. В Некрасовке месиво, как и здесь. Мы видели, когда сюда летели. Сгинешь за пять минут. Да и в Москве сейчас не лучше. Там… Какие-то молнии и тварей этих видимо-невидимо. Пока связь была, из части сообщали, что… В общем, разруха там… Полная разруха.

– У меня там мать и братья…

– Не ходи, парень… Не ходи… – пожарный выглядел очень измождённым. Весь в саже и крови, в разодранной форме – он явно пережил тяжёлую ночь.

– Помоги мне вылезти, – попросил он. – И пойдём лучше на станцию. Если пути в порядке, должно быть какое-то движение. Эвакуация… Опять же, там полиция. У них хотя бы оружие есть… Я один не дойду… Нога…

Такой поворот событий Диму не устраивал, хоть предложенный план был не лишён смысла. Только вот путь до станции лежал через те же самые улицы, запруженные машинами и — скорее всего — всякими тварями. Эвакуироваться Дима не собирался, да и не особо он доверял железным дорогам, особенно учитывая нынешнюю грозовую активность.

Но объединение с вооруженным отрядом повысит шансы на выживание. В конце концов, далеко со своей дубинкой Дима всё равно не уйдёт.

– Ладно, пошли, – нехотя сказал он.

И подал пожарному руку, чтобы тот вылез.

– Так, парень… Сейчас тихо, – замер пожарный, пристально глядя вдаль. – Ме-е-едленно оглянись. Только не ори...

У арки, где находился вход в парк, топтался громила из числа вчерашних. Вероятно, привлечённый запахом горелого мяса. Его массивное тело не проходило по ширине проёма, но решётка забора выглядела довольно хлипкой, а монстр — весьма настойчивым. Приложившись раз-другой, он проломил преграду и принялся бродить по пепелищу, расшвыривая ногами головешки, трупы и покорёженные мангалы.

– Надо от него избавиться, – тихо проговорил пожарный. – Я пока тут сидел — видел, на что способна эта тварь. У тебя огнетушитель-то полный? – кивнул он на выглядывающий из-за плеча Димы торчащий из самодельной котомки предмет. - Давление как, в норме?

Дима кивнул, напряженно всматриваясь в монстра.

– Отлично, доставай… Выдерни чеку, встань тут у стенки и жди… Я так понял, они не шибко зрячие, но нюх у них что надо… На этом и сыграем. Ты только не ссы. Я прикрою.

– В смысле – прикрою? Я типа приманка? – зашипел Дима.

– Не ссы, говорю!

Пожарный достал сигнальный пистолет и направил в сторону монстра.

– Сейчас на нас попрёт.

– Не на нас, а на меня, блин!

– Ша! По моей команде херачь что есть дури ему прямо в морду.

Пришелец постепенно приближался, водя головой по сторонам. В силу отсутствия шеи, он разворачивался всем корпусом. В чём-то монстр был похож на носорога, только никаких наростов на морде не имел. Зато зубов в раззявленной пасти виднелось предостаточно. В нижнем ряду застряли какие-то жилы и обрывки материи. Вероятно не доверяя маленьким, утопленным глубоко в черепную коробку, глазкам, монстр больше полагался на нюх. Тем более ноздрей на туповатой морде красовалась целая россыпь. Метрах в тридцати от Димы монстр его учуял. И шаркнув по земле передней ножищей, пошёл на таран.

– Целься! – крикнул пожарный.

Дима направил раструб огнетушителя вперёд и приготовился к смерти. Расстояние до цели сокращалось. Тварь неслась со всех ног.

– Давай!

Дима нажал на рычаг. Плотная струя порошка выстрелила монстру в морду. Тот попытался затормозить, шокированный неведомой хренью, плещущей ему в носовые отверстия, но центробежная сила несла вперёд, и он на полном ходу врезался в брюхо вертолёта. В последний момент, прям как в голливудских боевиках, Дима успел отскочить в сторону. А монстр, крепко приложившись бесформенной башкой в жестяное днище, затих.

– Так, теперь валим! Не думаю, что он сдох. Ракета у меня одна, и тратить впустую мы её не будем.

Дима помог мужчине выбраться из вертолёта. Левая нога пожарного оказалась перебитой. Димина дубина, так и не пущенная в ход, послужила хорошей шиной. Кусок пододеяльника пошёл на перевязку – набор инструментов пришлось бросить в вертолете. В качестве предмета самообороны ему достался топор с длинной рукоятью. В таком виде они и двинулись до станции.

Раньше Дима дошёл бы до неё за пятнадцать минут. Но теперь всё было не на его стороне. Открытые улицы опасны. Глухие дворы — опасны вдвойне. Каждый поворот сулит гибель. Но, вероятно, кровавые расправы теперь происходили преимущественно в зданиях. Недоносороги околачивались у подъездов жилых домов, чуя запах добычи. Что происходит внутри — оставалось лишь догадываться. Разок из одного окна полыхнула странная струя пламени, но всё закончилось так резко, что Дима решил, что ему показалось. Нередко из окон слышались крики, плач или звуки борьбы. Иногда они видели выпрыгивающих из окон и с балконов людей. Один бедолага прыгнул — и застрял на дереве. Следом за ним выскочил проворный охотник и уже знакомым прыжком настиг мужчину и разодрал на куски. Дима с пожарным спешно ринулись наутёк, насколько позволяли перебитая нога одного и израненные ступни другого, и некоторое время пережидали среди трупов в перевёрнутом автобусе. Пассажиры отделались довольно легко, погибнув при аварии.

Солнце давно покинуло зенит, когда мужчины, наконец, увидели стены станции «Люберцы», виднеющиеся за небольшой площадью сельхозрынка.

Но, услышав шум и возню, поспешно спрятались за ближайшим ларьком.