В вас молния не попадала? (глава 4)⁠⁠

Периметр. Выживание.

Глава 1 тут: Внимание, граждане! (глава 1)

И снова большое спасибо тем, кто подписывается и, видимо, читает! Это так круто, словами не передать.

Всё ещё 5 апреля, Москва.

Приходить в себя было странно.

Она видела сны. Сны ни о чем. Золотистый свет, золотистые волны качали сознание, и бы-ло так светло и комфортно, что не хотелось выныривать.

Потом пришло осознание, что это сон. Это – сон, а до него была явь. Этой явью был ужас и смерть. Значит, она умерла? Тогда смерть неплоха…

«Инка...»

Сознание резко встрепенулось. Это сон, значит можно проснуться.

Но нужно ли?.. Так тепло и уютно лежать, ни о чем не беспокоиться...

«Дочь!»

Золотые волны были отброшены. Олеся пришла в себя и поняла, что лежит на спине. На твердом полу. Под шею и голову подложено что-то мягкое.

Руки больше не сжимают ребенка.

Открывать глаза страшно.

Но надо. Надо узнать, что... С ней…

Страшно...

Раздался хруст.

От неожиданности девушка против желания открыла глаза.

Рядом, хрустя яблоком, сидела Каринка. Заплаканные вишнево-карие глаза задумчиво смотрели на маму. Пушистые черные реснищи слиплись от слез и пыли. На плечи накинута безжалостно испорченная кожаная курточка - подарок друга. Куртку Инка обожала – за бле-стящую текстуру и стиль. Стало чисто по-девчачьи обидно за дочку - где теперь достать та-кую куртку? Но в следующее мгновение Олеся отогнала глупую мысль и сосредоточилась на главной - дочь жива. Неважно, как и почему, но малышка жива. Сидит, грызёт яблоко. Цела. Боже…

Холодные слёзы потекли по щекам, прокатились по губам, оставляя солёный привкус. Об-легчение почти болезненное.

Заметив взгляд матери, Инка бросилась к ней:

- Мама! Ты проснулась! А мне, а я, так напугалась, ты так кричала, и все кричали, и эти монстры, убили тетю, и мальчика, я думала нас тоже убьют, а потом так – бум, и всё такое желтое, ну, оранжевое, мам, а ты как закричишь, а я плакала! А вокруг всё светится, прям вокруг нас, я даже подумала, что это ты светишься, но Катя так и сказала, что ты делала свет, мам, это что, вправду ты делала? А свет потом стал двигаться, и те страшные мон-стры, тоже стали визжать, а свет их выгнал, прогнал прям в пещеры, и они убежали. А ты упала вместе со мной. И я больно ушиблась, - Инка обиженно надув губки потерла коленку и локоть. - Но вокруг были люди. Правда много мертвых людей. Прям трупы. И кровяка. Но чуть-чуть еще живые. И они там стали ходить. А я так напугалась, я думала… Что ты умерла! Но какой-то дядя потрогал твою шею и руку и сказал, что ты в об... Обро... Обмороке, - фыркнув, выговорила малышка трудное слово. - А ещё пришла Катя, и потом они сказали, что надо тебя положить удобно. И Катя дала мне яблоки. И сказала позвать ее, когда ты проснешься. Я пойду позову, ладно?

Инка вскочила и куда-то унеслась, Олеся не успела ее остановить. Она постаралась под-няться, одновременно оглядываясь. Картинка в глазах немного закружилась. Девушка от-метила, что лежала у колонны, там же, где стояла с дочерью во время нападения. Всюду, куда падал взгляд - кровь. Местами платформа была в каких-то кровавых ошметках и вы-глядела как лавка мясника – пол, стены… Но не было тел погибших. Зато осталось множе-ство следов, будто что-то тяжелое волокли по полу. Наверное, те, кто выжил, убрали умерших в другое место. С трудом приняв сидячее положение, девушка прижала руку ко рту. Её мутило. Удивилась мысленно как это дочь еще не бьется в истерике - вот уж загадка адаптивности детской психики. Мысли путались, разбегались и скакали с одного предмета на другой одновременно: следы волочения трупов, брызги крови на стенах, а еще – сделав усилие, Олеся вспомнила много золотого света. Монстр пробегает, смотрит на нее. Броса-ется. Она начинает кричать, отворачивается, зажмуривается. А потом… А потом даже сквозь веки – вспышка яркого света. И всё…

А, нет…

То ощущение…

Странное ощущение силы, рвущейся изнутри.

Правда, сейчас оно пропало.

Или?..

Девушка замерла и прислушалась к собственным чувствам – странное ощущение послушно заворочалось внутри. Где-то на периферии. Каким-то странным образом она поняла - нужно отдохнуть, и Та сила вернётся. Но сейчас в теле остались лишь ужасная усталость и ломо-та.

***

- Мама проснулась! –Инка подбежала так резко, что Слава и Ваня чуть не упали, шарах-нувшись друг к другу. Парни торопились загородить от взгляда ребёнка очередной труп, от-таскиваемый Виктором Павловичем и Людмилой вглубь тоннеля.

Катя, как раз отрицательно мотнувшая головой на немое предложение Виктора осмотреть одежду погибшего – уж слишком тело было посечено – вытерла руки о куртку, устало вздохнула, убрала спутанные волосы с лица и поднялась на платформу. Новость, прине-сенная девочкой, обрадовала, и Катя поспешила за ускакавшей вприпрыжку Инкой. Устой-чивая психика у ребенка, однако. Или просто жизнелюбие зашкаливает. Катя на ходу пока-чала головой, не разобравшись – одобряет ли она поведение девочки или осуждает его неуместность. С другой стороны – хватило им истерички - Милки, еле успокоили. Наверное, то, что Инка не бьется в слезах и истерике, к лучшему.

Каринина мама стояла примерно там, где её укладывали, слегка пошатываясь. Вниматель-но ощупав её взглядом, Кэт негромко спросила:

- Ты как?

Олеся резко обернулась и поморщилась, прижав пальцы к вискам. Катя тут же подступила ближе, готовясь подхватить девушку, если та упадет:

- Ты присядь… Ты…Столько сделала…Тебе, наверное, отдохнуть надо.

- Я мало отдыхала? – хрипло выдохнула Олеся. - Сколько я…Тут валялась?

- Недолго на самом деле. – Катя помедлила, подсчитывая. - Часа три или четыре. Мы только недавно закончили… Вернее, они. Я…Нас немного... Там несколько мужчин, они убрали погибших… В тоннель…Правда, сначала Милку успокоили – истерила сильно… Это девоч-ка там одна, ну, в общем, познакомишься скоро. Да и мужики тоже не сразу в себя пришли, если честно. Меня вообще до сих пор трясет…

Катя коротко, но тяжело вздохнула. На самом деле говорить обо всём этом было неприятно. Вздохнув еще раз, она вытянула из рюкзачка, успевшего потрепаться и обляпаться, оче-редное яблоко и протянула Олесе:

- Будешь? Тебе стоит поесть. Такой расход энергии… - Катя осеклась и замолчала. Не сто-ило пока об энергии. Тему колдовства, возможно, лучше пока не затрагивать. Люди и так напряжены и обеспокоены. И если тему с яблоками еще никто не просёк, то Олесину магию было видно за версту.

Олеся с задумчивым видом протянула руку, забрала фрукт и медленно спросила:

- Сколько у тебя яблок?

Катя нервно облизнула губы и сжала рюкзачок. Взгляд скакал с места на место. Она и сама не понимала, почему стеснялась нового умения, особенно перед Олесей, продемонстриро-вавшей несколько часов назад еще более крутые способности, но рассказывать направо и налево почему-то не хотелось.

- Да ладно, я же не инквизиция, - Олеся подняла брови, немного подумала, и добавила: - тем более, что у меня вообще нет идей. Ну, вернее, как нет…Молнии, красное небо… Пор-талы какие-то, монстры… Золотой свет, который, со слов Инки, прогнал чудовищ… В меня на улице молния ударила. Кажется. Я видела, как от них люди умирали. А я нет. То ли не в меня ударила, то ли… - Олеся вздохнула. – А теперь еще ты со своими яблоками. Нескон-чаемыми…

Олеся не торопила собеседницу с ответом. Девушка – почти девочка – стояла напротив, судорожно сжимая в кулак полы великоватой ей зеленой куртки. Густая спутанная челка то и дело падала на лицо, заслоняя светло-голубые глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Не отводя взгляд, девочка нащупала что-то в кармане, вытащила руку и разжала – на ладони лежало яблочное семечко. Катя еще раз вздохнула, нервно огляделась, убедилась, что ни них пока никто не обращает внимания, и пристально уставилась на се-мечко. Леся внимательно следила за происходящим, переводя взгляд с лица Кати на её ладонь и обратно. Минуты не прошло, как ей показалось, что глаза девочки начинают све-титься… Да, ошибки быть не могло - радужка Катиных глаз стала наливаться тёплым, оранжево-золотистым светом. С семечком тоже происходили метаморфозы. Вокруг него заклубились золотые искры, пыльца, клубы света и дымки. Всё это разрасталось, увеличи-валось, и вот: две-три минуты, и на ладони девочки лежит крупное яркое яблоко.

Олеся поиграла бровями и в шутку, тоном, каким спрашивают о погоде, спросила:

- В тебя молния не попадала?

Неожиданно Катя кивнула. Несмело улыбнулась, и они негромко, устало рассмеялись.

—Значит, я заорала, вспыхнул свет, и монстры свалили…

- Ну, я не видела, как всё произошло с самого начала, если честно. Как эти твари повалили, я, прям себя не помня, спрыгнула на пути и забилась под край платформы. Они ж с тоннеля выскакивали– и сразу на платформу. А я там вжалась в стену, дрожу, рот зажала, звук из-дать боюсь. И как меня не заметили…Хотя, наверное, если до конца на платформе со всеми разделались – то и меня бы нашли. И тут я даже сквозь закрытые глаза чувствую, как всё светится. От неожиданности я глаза открыла. Оглядываться начала. Одновременно понимаю, что кто-то кричит. Жутко так. А твари так вообще визжать начали. Я сразу поняла, что нелюди. Нечеловеческий такой визг, понимаешь? И тут одна прям напротив меня сва-лилась на рельсы. Прям шмякнулась так, хорошенько. Я обмерла. А она, даже меня не за-метив, скорчилась вся, повизгивает, и побежала, спотыкаясь, в тоннель. А за ней и осталь-ные. Мне казалось, это вечность длится…На самом деле, не знаю сколько времени это длилось: может минут пять, а может пятнадцать. А потом постепенно свет стихать начал. А визга и того раньше слышно не стало – и я выглянула. Ну, как раз выглянула и поняла, что свет становится тусклее. И увидела тебя – ты стоишь. И как бы светишься. И ребенок на руках ревет. И мальчик тот тоже, за ноги тебя обнял, плачет. А потом вдруг свет резко потух, и ты упала. Ну и дети громче заорали, и я к вам пошла. Успокоила Каринку твою, парня - Инка сказала, что это не ваш мальчик. Наказала ему за ней присмотреть, его, кстати, Сашка зовут. Тебя перевернула. Пыталась, как в кино, пульс на руке померить, но ни хрена не поняла. Тут дядь Витя подошел. Ну, это я потом уже узнала, что он Виктор. В общем, он шею твою пощупал, веко приподнял – сказал – ты в обмороке, но жива. Мы с ним нашли какое-то тряпье, уложили тебя. Инка от тебя уходить не захотела. Я ей постаралась объяснить, что с мамой всё хорошо, мама просто устала, скоро проснётся. Дала ей яблок, оставила сидеть и Сашке наказала присматривать. Кстати, куда он делся? - Катя оглянулась по сторонам. - Ща поищем… Тут деваться-то некуда, шалопай... А мы с дядь Витей пошли по платформе – вдруг еще кто живой… Жутко было на самом деле. Так жутко, что до сих пор себя чувствую, как в кино, знаешь... Ну, будто ненастоящее все. Не бывает же так... - девочка нахмурилась и замолчала. На лбу и у рта пролегла горестная складка.

- Я думаю, мы должны сказать тебе спасибо? – раздался басовитый мужской голос

***

Последнее тело перенесли в тоннель. Подросток, худенький парнишка. На взгляд Виктора – лет шестнадцать от силы, с нынешней акселерацией может и меньше. Их немало теперь лежало в тоннеле – детей. Сердце разрывалось от вида маленьких искалеченных тел, и мужчина старался думать о чем угодно, но не об оставшихся в тоннеле детях, напоминав-ших так быстро выросшую дочь. Мысль о дочери он отогнал подальше в который раз за по-следние часы, снова дав себе зарок отыскать её, как только выберется отсюда. Приклады-вая усилия, чтобы дышать размеренно, он выбрался на платформу вслед за остальными. Немного ныли сломанные однажды ребра, а руки постоянно хотелось вытереть – будто кровь погибших въелась под кожу. Но разум, напротив, почувствовал себя в родной стихии: кровь, убийства. Свои и враги. Всё как в молодости, на Кавказе. Только враги страннее и страшнее, а рёбра не согласны с действительностью и напоминают, что с поры боевого прошлого прошло лет десять, из которых последние пять – на «кабинетной» должности. Мужчина огляделся, ища глазами Катю. Та отыскалась на другом краю станции, рядом с Карининой мамой – Олесей, уже стоящей на ногах. Девушки что-то обсуждали, устало улы-баясь. Олеся сжимала в руке яблоко – видимо, Катя снова подкармливала знакомую. Олеся Виктора волновала. Несмотря на то, что спасением от монстров люди были обязаны ей, странный приступ необъяснимого свечения, прогнавшего тварей, занимал мысли мужчины. Но вступать в открытую конфронтацию он необходимости пока не видел и решил действо-вать осторожно, деликатно. В конце концов, когда-то его этому учили.

- Я думаю, мы должны сказать тебе спасибо, - произнес Виктор, подойдя ближе к девушкам.

Обернувшись, Катя прокомментировала:

—Это дядя Витя. Виктор Павлович. А это Олеся.

- Ты, кстати, откуда мое имя знаешь? - поинтересовалась её собеседница.

- Инка у тебя - чудный ребенок, - улыбнулась Катя. - Чудный, но тако-о-ой болтливый.

Олеся кивнула, явно завершая разговор, и отвернулась. Плечи поникли, она тяжело вздох-нула и опустилась на пол. Дочка тут же подбежала и уселась, прижавшись к её спине.

Виктор осторожно обошел ее, присел на корточки и, придержав рукой плечо, заставил под-нять на себя взгляд. Капилляры в глазах полопались, под глазами залегли глубокие тени. Мускулы лица расслабились, а веки моргали лениво, с задержкой. Шоковое состояние было близко. Мужчина встряхнул девушку:

- Эй-эй, не надо. Ну-ка, посмотри на меня, смотри!

***

Вздохнув, Олеся посмотрела ему в глаза. Мозг сухо отметил, что Виктор Павлович - крепкий мужчина неопределенного возраста от тридцати пяти до... До? Девушка вяло отбросила эту мысль. Не важно до скольки. Темные коротко-стриженые волосы, немного кривой нос, се-ро-голубые глаза. Щетина отросла. Крупное волевое лицо мужика с характером. Интерес вызвали лишь камуфляжные вставки на плечах некогда темно-зеленой куртки, ныне покры-той бурыми разводами и грязью.

Мужчина между тем продолжал:

- У тебя видок, будто ты сдаваться собралась. Это шок, это нормально, это пройдет, если взять себя в руки. Понимаю, нервы. Даже у меня не выдерживают. А я военный. А вы де-вочки, понимаю. Но нельзя вешать нос. Вот так садиться, вздыхать, смотреть в никуда – мне это знакомо. Нельзя так, – он снова встряхнул Олесю за плечи. - Смотри! – он кивнул за ее спину, на дочку. Девушка бросила мимолетный взгляд через плечо.

– Смотри! Она жива! Ей надо жить, и не здесь жить. Надо выбираться! Давай соберись! Как ты прогнала монстров?

Не ответив, Олеся кинула недовольный взгляд на один из тоннелей. В голове появилась мысль. Мысль, что…

- Монстры пришли со стороны Технопарка…Там линия идет по земле. А в другую сторону Кольцо… - она обернулась к Виктору Павловичу. – Слушай, начальник. А двери эти мы сами откроем? - она кивнула в сторону лестницы, ведущей к вестибюлю.

Виктор покачал головой:

- Там есть ручной механизм, но его заклинило. Проверил уже. Россия… - грустно вздохнул он. – В общем нет, двери закрыты. Остаются тоннели.

- И их обитатели. – добавила Катя.

- Мам! А вдруг там монстры ждут нас? Я не хочу в пещеру! - встревоженно пропищала Инка, цепляясь за материнскую спину.

Олеся думала.

Подошел еще один мужчина - невысокий крепенький блондин в спортивном костюме и разодранном пуховике. Кивнул Олесе, представился:

- Иван.

Олеся кивнула в ответ:

- Лекс..

Виктор хмыкнул:

- Катя сказала - тебя вроде Олесей кличут?

Девушка, помолчав, ответила:

- Олеся... Скорее домашнее имя. Кроме дочери и старых знакомых из Казахстана меня так никто не зовет.

- Лекс - немного мужское имя вроде, нет?

- Какая жизнь, такое имя. - буркнула она.

Мужчина хмыкнул, но кивнул:

- Ну ладно… Лекс. Я думаю, у нас вариантов особо нет – к кольцу не советую идти. Мы не знаем, что там на тех станциях, можно ли там выйти. А могли вообще от молний повре-диться тоннели… - задумчиво, как бы самому себе дополнил он, - хотя в эту сторону, ко-нечно, тоннель идет под уклон, он глубокого заложения… Но в тоннелях тоже гермодвери есть, они могли закрыться. Вечно у нас всё через хер и пень-колоду. Придется и нам в Тех-нопарк… Причем именно по тому тоннелю, по которому твари прибежали. Он един-ственный гарантированно открыт. Но желающие могут оставаться, ждать помощь. – Он вопросительно посмотрел на присутствующих.

Незаметно подошли еще несколько человек. Лекс окинула их мимолетным взглядом. Двое мужчин в заляпанной одежде, Сашка, который теперь стеснялся подойти к ней. Женщина неопределённого возраста, девушка и еще один парень - подросток, немного старше Саш-ки. Они молча смотрели на негромко рассуждающего Виктора. У девушки тряслись руки. Один из мужчин нервно теребил одежду и бросал на Лекс хмурые подозрительные взгляды. Второй мужчина посматривал заинтересованно. Виктор Павлович замолчал, ожидая реак-ции присутствующих.

- Я точно не пойду к кольцу, - медленно начала Лекс. – И сидеть тут, ждать помощи…А если не придут? Если не помогут? У нас тут нет еды, почти нет медикаментов. И трупы. Вы вряд ли унесли их далеко. Трупы либо привлекут - минимум крыс, а максимум…Тварей… Либо просто начнут гнить. Мы тут задохнемся. Я буду выбираться. Но я бы еще осмотрелась здесь, могут найтись вещи, которые пригодятся в дороге, - и, помолчав, добавила, как бы ставя точку: – Да… Надо выбираться на поверхность.

- Кто еще что думает? – спросил Виктор, одобрительно кивнув на слова девушки.

- Я с мамой, - пропищала Каринка. Люди вымученно заулыбались.

- Я с Олесей. С Лекс. – Катя выглядела вполне уверенно.

Один из подошедших мужчин, невысокий русоволосый парень с правильными чертами симпатичного славянского лица, качнулся вперед и приятным голосом, подражая посетите-лям анонимных групп, сказал:

- Здравствуйте, меня зовут Вячеслав, - он хмыкнул. - И я считаю, что надо выбираться на поверхность. – Он не удержался и снова быстро окинул взглядом Олесю. – Что толку тут сидеть? Там, наверное, уже развернули какие-то лагеря помощи пострадавшим, полиции нагнали, скорых, а мы тут и не в курсе…

Нервный мужчина рядом с ним одернул добротную, но ужасно грязную, всю в крови, дуб-ленку,   бросил потерянный взгляд на Виктора, кивнул и добавил:

- Кирилл. Я тоже считаю, что нас должны спасти. Но я бы остался тут. В конце концов мы налоги за что платим? Пусть военные этих тварей в тоннелях ловят, нам лучше остаться тут, в безопасности, закрыться в поезде например… - Не встретив поддержки других, он постепенно понижал голос и умолк.

- Ну, я тут одна точно не останусь. Люда. – представилась крупная крепкая женщина в разорванном мешковатом платье. Её крашеные в рыжий, но с легкой проседью волосы вы-бились из-под цветастого платка. В руках она крепко держала крупную «бабушкинскую» сумку. – Нечего с детишками тут сидеть, надо наружу выбираться, тем более у нас теперь и защитница есть. – Она кивнула на Олесю.

Девушка, чьи светлые волосы ныне побурели из-за крови и грязи, а легкое шелковое пальто превратилось в половую тряпку, нервно проговорила, сбиваясь на всхлипы:

- М-мила... Да, надо наверх наверное... Хотя, мне кажется, тут безопаснее… М-мы же с улицы сюда забегали. В-все видели, что там... творится... Так что я согласна с Кириллом, наверное… Пусть МЧС нас спасает, у них работа такая…

- А что там творится? – испуганно удивился Кирилл. - Когда садился в метро - нормально все было. Я правда от Ховрина еду…   Когда объявление грянуло, я думал — ну может уче-ния какие…Потом, конечно, когда твари тут всех…   Понятно, что стряслась какая-то беда... Хотя всё ещё поверить не могу в то, что видел… – Закончил сумбурно и вопросительным взглядом обвёл присутствующих.

Выжившие переглянулись, но встречаясь глазами друг с другом, смущенно отворачивались.

- Ты женат? Дети есть? – вздохнул Виктор Павлович.

- А это при чем? – растерялся Кирилл еще больше. - Да что там произошло-то?! Жена у меня. Сын родился. Вот, за кроваткой ему ехал. – он смутился. –Зарабатываю я…Ну… Ну нормально, но Машка какую-то крутую кроватку захотела, на Авито ее нашли подешевле... Вот, ехал в Царицыно за ней…Да что там такое-то?! - в голосе парня проскользнули исте-рические нотки.

Виктор Павлович молчал, раздумывая, как бы помягче прервать истерику хлипкого граж-данского.

У Олеси задрожали губы. Она представляла боль и страх, которые почувствует парень, узнав правду.

- Вторжение… - еле слышно вымолвила она.

- Чего-о? – изумился Кирилл.

— Это похоже… На вторжение... Нападение… Твари эти... Разные... Неземные какие-то... И молнии. Сверху.

Кирилл вытаращил глаза:

- Ничего не понял…Ты… Ты о чем вообще?.. Ты вообще нормальная?!

— Это началось утром. – торопливо начала объяснять девушка, Мила закивала в такт её словам. - Небо стало красным. И звук... Как звуковая атака... Аж стекла сыпались... Уши за-кладывало. Кровь текла... – Лекс свела брови, пытаясь вспомнить подробности. - Кто-то за-мертво падал даже… Кажется... Потом… Молнии. Не знаю, как ещё назвать. Выглядело как молнии. Начали бить с неба. По… Да по всему... По домам, по машинам... Там на улице дом один почти развалился. Кажется, это школа была… В людей попада́ло... Они умирали. Страшно. У них глаза лопались... А потом я добежала до метро. – Олеся замолчала.

Остальные молчали тоже, кто - согласно, кто - оторопело. Кирилл переваривал.

- И…в-в-вы…Хотите сказать…Что… Эт-то везде… Т-такое? – парень запинался, не в силах поверить в услышанное.

- Если бы не везде.., - вздохнула Олеся. - Если бы не везде... Разве…Мы бы уже… Ну, не получили помощь? Сутки почти прошли…А у нас тут…Твари бегают…Небо было красным не только над нами. Везде, куда взгляд падал…

- Мне надо домой – вымолвил Кирилл, - Мне надо домой. - Лицо его скривилось от сдержи-ваемых рыданий. –Не может быть… Нет…Как же…ДА КТО?.. Как же… Там же дети…У нас же дети… - взгляд мужчины отчаянно перебегал с заляпанных кровью стен на темные про-валы тоннелей.

Олеся сжала губы, чувствуя подступающие к глазам слёзы. Боль Кирилла была ей близка и понятна.

- У нас у всех родные, - бросил резко Виктор. – У всех. Если сейчас сядем тут и начнем представлять, как они там умерли… В общем, глупо это. Мы живы. Есть надежда, что они тоже. Надо двигаться. И живыми до них добраться.

- Надо подумать, что мы можем использовать как оружие. – предложил Иван, самый спо-койный из присутствующих. - Мало ли – опять набегут… Живность эта…

Виктор снова одобрительно кивнул, теперь Ивану:

- Да. Оружие. Еда и вода. Медикаменты. Нормальное укрытие. Потом попробовать свя-заться с кем-нибудь. Только твари эти странные. Нормальные животные не охотятся просто так, ради убийства.

- Ну тут я бы поспорил, - вскинулся Макс. - Мы на парах изучали случаи неконтролируемых убийств животными, видимо просто ради удовольствия, потому что добычу они не съедали, бросали так.

- Пере…станьте… - повысив голос и тут же понизив, прервала их Олеся. - Всё это неважно как минимум потому, что таких тварей, как мне кажется, на нашей планете замечено не бы-ло. А на других…

- Мы всерьез говорим об инопланетном вторжении, да? – изумился Иван.

На станции начинался базар.

- Я видел в вагонах огнетушители, - подал звонкий голос Сашка и тут же смутился, когда спорщики замолкли и обернулись к нему. Олеся кивнула ему, наградив одобрительным взглядом.

- А ты? – Людмила развернулась к Лекс. — Это же ты их прогнала? Как ты это сделала?

Виктор Павлович тут же выжидающе повернулся к девушке, а за ним и остальные.

- Я не знаю. – Олеся покачала головой.

Кирилл недоверчиво хмыкнул, но, словив неодобрительный взгляд Ивана, отвернулся.

- Ты сможешь это повторить? Давно у тебя…Ну, это… – теперь спрашивал Слава, неопре-деленно покрутив в воздухе пальцем.

- Я… Нет, впервые… Я… Это как будто магия какая-то... – она вздохнула. - Очень надеюсь, что смогу повторить. Дохнуть как-то не хочется, если там много таких уродов.

Парень кивнул.

В вагонах нашлись два уцелевших огнетушителя. Один отдали Кириллу, второй Максу. Ухватившись втроем, Виктор, Слава и Иван смогли оторвать три коротких поручня, встро-енных в вагоны у дверей — раздали Виктору и Славе. Третий пожелала взять Люда, чем немало всех удивила. Но здоровенная железяка так органично смотрелась в её крепких ру-ках, что возражений не последовало. Ивану, как и остальным, оружия не досталось, как он ни обшаривал опустевшую платформу.

Трупы с молчаливой солидарностью никто осматривать не пошел. В разбросанных по платформе сумках нашлись газовый баллончик, пара карманных ножиков, несколько пачек влажных салфеток, пара пачек обезболивающего — их убрали в подобранную тут же сумку медсестры. При взгляде на красный крест Олесю пронзило чувство жалости — труп доброй, самоотверженной девушки теперь гнил в тоннеле, в большой братской могиле…

Баллончик выдали Миле, ножики взяли Катя и Лекс.

- Пистолет, - бросила девушка, замерев.

- Что? - переспросила проходившая мимо Мила. Люди заканчивали обход платформы в по-исках полезного.

- У милиционера был пистолет. Я помню выстрелы. А потом тварь оторвала ему руку и убила. - Олеся направилась к эскалаторам. Здесь ничего не валялось, кроме пары мелких сумок, да сгустки крови и какие-то кровавые ошметки от убранных трупов. Девушка застыла, напряженно обшаривая взглядом пол, хотя уже поняла, что пистолета здесь нет. Инка не-терпеливо топталась рядом. Подошли остальные.

- Что? В чем дело? Чего стоим?

Олеся посмотрела на Виктора:

- Пистолет у вас?

Он несколько секунд молча смотрел ей в глаза, затем нехотя кивнул. В свою очередь, по-молчав немного, раздумывая, девушка кивнула в ответ:

- Тогда пора выдвигаться.