Серия «Дикие животные»
Сбрасывание рогов — болезненный процесс для благородных копытных
24 марта алтайский марал Горыныч первым в Челябинском зоопарке скинул свои рога.
Сбрасывание рогов сопровождается дискомфортом для животного, ведь, по сути, это рана. Дело в том, что в основании рогов находится хрящевая ткань, которая густо пронизана кровеносными сосудами. После сбрасывания рогов животные на время становятся менее активны и стараются не ввязываться в неприятности (ещё бы, ведь голым лбом и ёжика не напугаешь). Но нужно помнить, что это естественный процесс, к которому олени подготовлены.
Но не пугайтесь - это естественный ежегодный процесс. Сильные, могучие, огромные рога успевают отрасти примерно за 4 месяца. Вот так быстро!
Каждый раз новые костные образования немного отличаются от прошлогодних по виду и весу. Например, нынешняя «корона» Горыныча в сумме составила 10,6 кг.
Рога нужны маралам в период гона. Во-первых, по рогам самцов определяется, насколько хорош олень для размножения. Ведь для того, чтобы отрастить их, нужно обладать хорошим здоровьем. Для роста костных образований нужно много кальция, минералов, витаминов. Во-вторых, рога используются как оружие в схватках самцов за самок.
Выращивание костной короны – это не самый приятный процесс для животного. Сначала вырастают панты – молодые рога, покрытые тонкой кожей с короткой шерстью, а потом буквально через 3-4 месяца кожа слезает с уже окостеневшего отростка, и получается рог, как он есть. Панты достаточно чувствительны к механическим повреждениям, потому что, по сути, представляют из себя мягкие, еще не ороговевшие трубки, наполненные кровью.
Сброшенные рога, по словам зоологов, никогда не пропадают зря: их каждый год собирают и затем используют во время проведения занятий и экскурсий — для наглядности, а также для декоративных элементов на территории и для вольеров хищников.
Алтайский марал является подвидом благородного оленя, это самый крупный представитель своего рода настоящих оленей, он занесен в Международную красную книгу, поэтому сейчас его не только охраняют в естественных местах обитания, но также разводят в зоопарках и специальных хозяйствах. После этого животных выпускают в дикую природу, где маралы хорошо приживаются.
Японские белки пристрастились к мухоморам
Специалисты считают, что животные научились есть ядовитые грибы в ходе эволюции.
Японские исследователи из Высшей научной школы Университета Кобе обнаружили белку вида Sciurus lis (японская белка), которая питается мухоморами. Один и тот же зверёк регулярно прибегал к месту, где росли ядовитые грибы, и поедал их.
По мнению специалистов, японские белки в ходе эволюции выработали защиту, позволяющую им есть мухоморы без опасности для жизни и здоровья. Уникальность открытия учёных состоит в том, что токсины грибов как раз и появились в ходе эволюции как средство защиты от поедания животными.
Однако, отметили авторы исследования, споры грибов не перевариваются в пищеварительном тракте белок, а значит, могут распространяться на новые территории, способствуя размножению мухоморов – так что белки не только разрушают, но и созидают. Специалисты Высшей научной школы Университета Кобе намерены продолжать изучение этого вопроса.
Ворона спугнула пару харз
Милое и забавное видео из жизни диких животных получено фотоловушкой в национальном парке «Земля леопарда» в Приморском крае.
Две харзы, внимательно изучавшие местные запахи, оставленные другими животными, были настолько сконцентрированы, что длительное время абсолютно не обращали внимания на «разговаривающую» с ними ворону, которая осталась за кадром.
Достоверно неизвестно, что именно пыталось донести до харз пернатое, расположившись на соседнем дереве. Однако в определенный момент птице явно надоело, что куницы её игнорируют. Вороне пришлось повысить голос: одного громкого и резкого «кар!» хватило, чтобы мгновенно и инстинктивно, забыв о том, что именно они делали до этого, испуганные звери бросились наутёк, метнувшись в стороны. И лишь через несколько секунд, вдруг осознав, что на самом деле птица не представляет угрозы, они вернулись.
Несмотря на небольшие размеры, харза – очень сильный хищник. Часто харз можно наблюдать группами по три и более особей. Вместе они охотятся и способны добыть даже такого относительного крупного зверя, как кабаргу. Более того, харза отлично лазает по деревьям и отличается гибкостью. Нюх играет в жизни харз большую роль. Как и другие представители семейства куньи, харзы используют запаховые метки и обоняние для внутривидовой и межвидовой коммуникации. Основной ареал харзы приходится на юго-восточную Азию. В Приморье находятся самые северные местообитания харзы.
Моя прелесть!...
Бурундук добрался до шишки кедрового стланика.
Нерюнгри, Якутия.
Фото: Евгения Левина "Я так крепко тебя поцАлую!" отсюда
Хозяйский взгляд
Дорога в один конец...
Уже почти 155 лет рядом с Петропавловской крепостью, в Александровском саду, находится Ленинградский зоопарк. Правда, сотрудники и животные не всегда оставались в этом месте: накануне войны в зоосаде (так он тогда назывался) стало довольно тесно – здесь жили 440 зверей 140 разных видов, которые ютились на площади в 3,6 гектара. В 1939 году они вздохнули с облегчением: зоопарку выделили целых 150 га в Удельном парке. Следующий год полностью посвятили проектированию нового. Но переезд так и не случился – в город пришла война....
Начало войны Ленинградский зоосад встретил в штатном режиме – до июля 1941 года все животные находились в родных вольерах, место по-прежнему было открыто для гостей. К концу июня сверху спустили список из 80 обитателей, которых следовало эвакуировать. В основном там значились крупные виды травоядных и хищников.
Уехать из родного города, к примеру, предстояло молодой самке чёрного носорога Милли, которую совсем недавно, в 1940 году, купили в тогда ещё «дружественной Германии». Сооружали клетки для копытных: бизонов, лам, оленей, антилоп и зебр. Готовили к отправке малайских, гималайских и белых медведей, а ещё – мишек-губачей. Кроме того, сотрудники забирали с собой крокодила, питона и немного птиц.
Изображение предоставлено пресс-службой Ленинградского зоопарка:
С транспортом для животных проблем не возникло: до войны при зоосаде работала передвижная выставка, которая каждое лето на специально оборудованном поезде путешествовала по Северо-Западу страны. Сотрудники демонстрировали ленинградских животных во Пскове, Петрозаводске, Новгороде и многих других городах. Этот же поезд было решено использовать для эвакуации.
Список подлежащих уничтожению
Вместе со спасительным списком от властей вскоре появился второй, куда более страшный: с перечнем тех, кого следует уничтожить. В нём числились старый белый и шесть бурых медведей, четыре льва, три волка, три полосатые гиены и два диких кабана. Туда же «по усмотрению сотрудников зоопарка» – исходя из реакции зверей на обстрелы – предлагали включить бегемота и слона.
«В этот список попали потенциально опасные животные: во время бомбёжек вражескими самолётами они могли выйти из клеток, – объясняет лектор-демонстратор отдела «Контактные животные» Ленинградского зоопарка Дмитрий Васильев. – А поскольку зоосад в центре города, это представляло опасность для людей. Но надо отдать должное сотрудникам: они умудрились впихнуть в поезд и белого медведя, и гиен, и волков».
В июле вагоны с 14 ленинградскими сотрудниками под руководством директора Михаила Никонова проследовали на левый берег Волги – в Казань, где в те годы тоже работал зооботсад.
Доехать до спасительного пункта удалось не всем: в дороге умер единственный крокодил. В планах у ленинградцев была вторая поездка на родину – за оставшимися обитателями, – но её осуществить так и не успели: город оказался в блокаде.
Да и при казанском зоосаде жизнь была несладкой: ленинградские животные оказались лишь закреплены за ним, но жили в здании неработающей церкви. А вместо бассейна для чёрных лебедей, как пишет в статье «Ленинградский зоосад. Война. Блокада» биолог и исследователь зоопарковского дела Елена Денисенко, использовали большой медный таз. Но и тот за долги по аренде местные чиновники в конце концов решили арестовать: средств эвакуированного Лензоосада, которые он получал от демонстрации зверей в тёплое время года, катастрофически не хватало. О финансовой поддержке из блокадного города не могло быть и речи.
Что произошло с животными в Казани после победы, по словам сотрудника зоопарка Дмитрия Васильева, точно не известно.
Какая-то часть погибла ещё в военные годы из-за авитаминоза и содержания в жёстких условиях. Так, осенью 1941 года скончалась носорог Милли, чей скелет сегодня хранится в Казанской государственной академии ветеринарной медицины. Остальных, по версии сотрудников Ленинградского зоопарка, либо передали местному зооботсаду, либо летом 1944 года отправили домой на поезде, который так и не доехал до пункта назначения: его могла разбомбить под Малой Вишерой немецкая авиация. Во всяком случае, никто из животных, увезённых в Казань, назад не вернулся.









