Н е н а в и ж у, бляtь, щекотку.
Лучше сразу убейте, серьёзно, потому что щекотку на мне можно запросто использовать как древнее орудие пыток.
Однажды мои соседки по комнате в санатории (все тот же Юность, все тот же 2003г.) возомнили себя "щикатилами", и мне чудом удалось вырваться и сбежать до того, как я потеряла бы сознание или схлопотала сердечный приступ от щекотки.
Бегу я, значит, на всех парах по коридору в направлении умывальника, чтобы хоть на пару минут остаться в одиночестве и умыть свою раскрасневшуюся физиономию.
На горизонте появляется кто-то из старшего отряда, кто именно - не могу разглядеть, потому что очки остались в комнате, а с моим минус-чем-то-там эта фигура казалась высоким и вроде бы блондинистым парнем.
Без приключений пробежать мимо этого персонажа не удаётся, ибо я, не знаю, почему, получаю от него звонкий шлепок по заднице!
Абсолютно на автомате, практически не останавливаясь, и ещё разгоряченная после битвы с "щикатилами", я ору вслед удаляющейся фигуре: "Пшёл в ж0пу!"
... Умываясь холодной водичкой, я размышляю о том, не пойти ли мне в комнату к другим девочкам, у которых нет садистских наклонностей в плане щекотки или внезапных поджопников.
Именно в этот момент в туалет заходит одна из них и без долгих предисловий спрашивает: “Тебя Максимыч по жопе ударил, что ли?“
А Максимыч это наш воспитатель. Седой дедок, который разменял седьмой десяток, наверное.
Мне кажется это очень смешным, потому что парень из старшего отряда никак не может быть Максимычем.
Но улыбка сползает с моего лица, когда до меня доходит, что моё зрение подвело меня так, как никогда ранее...
В ужасе хватаясь за голову и мечтая провалиться сквозь землю, спрашиваю эту девочку, видела ли она, как Максимыч отреагировал на мой "посыл".
Оказалось, он просто стоял и ржал.
С юмором дед оказался.
Не смотря на это, мне было как-то не до смеха, и до самого отбоя я старалась не попадаться на глаза Максимычу, и, по всей видимости, он делал то же самое.
Тешу себя надеждой, что ему тоже было неловко за свою фривольность.
К моему превеликому облегчению, весь следующий день была смена другого воспитателя и мне не приходилось мучительно краснеть при встрече с Максимычем.
Потом мои терзания совести поутихли и остаток смены мы оба вели себя так, будто ничего не произошло.
Но в глазах Максимыча нет-нет да и мелькало что-то озорное)
