Валера приехал в Петербург из Саратова, работать на стройке. Никто его туда не звал — просто дома стало совсем невыносимо. Мать умерла от рака, а отец с тех пор каждые выходные напивался до потери прямохождения; ползал по квартире в одних трусах, разговаривая с розетками.

Он снимал койку в общежитии на Ваське. За стенкой таджики пользовали самых дешевых плечевых, воняло потом, мочой и восточными приправами. На стройке были те же таджики, и бригадир орал на них на всех простыми, рублеными фразами, будто общаясь со служебными собаками. После смен страшно ныла спина, а в голове гремело от криков бригадира и шума строительной техники. В комнате, надев неподключенные наушники, на неудобном топчане Валера ворочался, пытаясь уснуть, а за тонкой стенкой хрипло визжали плечевые, пока таджики всей кодлой заставляли их отрабатывать каждую копейку.

Каждое утро Валера спускался по лестнице — тринадцать ступенек до первого этажа. Спускаясь, он каждый день их пересчитывал. Всегда. Потому что только эти тринадцать ступенек, казалось, имели хоть какую-то стабильность. Это стало своего рода ритуалом, попыткой нащупать ногами дно и убедиться в нормальности и упорядоченности окружающего мира.

Однажды утром ступенек стало четырнадцать.

Валера чуть не навернулся - носом в бетон. Остановился. Поднялся и посчитал заново. Точно — четырнадцать. От такого открытия голова закружилась, но падать без чувств и впадать в экзальтации было некогда - бригадир не любил опозданий. Пришлось ехать на работу, и целую смену Валера мучился неразрешенной загадкой. Но когда он вернулся вечером — их снова было тринадцать.

Так продолжалось почти три недели. Иногда — их было тринадцать. Иногда — четырнадцать. Потом — пятнадцать. Однажды он в качестве эксперимента закрыл глаза и, посчитав их таким манером, запаниковал, заорал, вцепился в перила, и так просидел почти полчаса, пока ему не помогли спуститься соседи-таджики, потому что в этот раз ступеней оказалось аж двадцать три.

Он рассказал об этом комендантше. Та замахала руками:

— Не нравится, так съезжай! У меня желающих - до Китая раком не переставишь. Далась вам эта лестница! Один шею свернул, другой! Медом вам там что ли намазано?

С тех пор Валера не считал. Просто ходил, вверх и вниз. Каждое утро и вечер. А по ночам засыпал под чад кутежа за стенкой.

Однажды Валеры не стало. Его нашли под лестницей, лицом в кафель пола. Шея, руки и ноги были вывернуты под неестественными углами, будто тот долго катился с большой высоты; в ладонь воткнулась не пойми откуда взявшаяся шариковая ручка. Глаза у Валеры были завязаны, а все руки исписаны черточками, будто тот что-то отсчитывал перед смертью. Таких черточек оказалось четыреста восемьдесят семь.

*

Альтернативное название от подписчика - "Письмо на Балабановскую фабрику лестниц"

Больше моего творчества ЗДЕСЬ