Мама у меня на АТС (Автоматическая телефонная станция) худо-бедно 42 года отработала и, при желании, могла дозвониться на Луну — Армстронгу. Правда, в пределах Советского Союза. Пытаться дозвониться откуда угодно и куда угодно передалось мне по наследству, и я дозвонился. И ладно бы я один… Но, всё по порядку.
Это был 1992-й год. Мне было 18. Ирландия, западное побережье. Посёлок назывался как-то "Кастлтаун-Бере" или что-то вроде — уже не помню. Между вахтами у нас были свободные 8 часов, и так как мы стояли за островом недалеко от этой рыбацкой гавани, то несколько человек всегда были готовы сходить на берег. Сходить — в нашем варианте — это было минут 40 невероятной болтанки в стиле "голова-ноги", и мы на месте. Это если ветер попутный. А бывали варианты.
Я был отчаянно молод, и сидеть на судне в окружении старых пердунов мне было совершенно неинтересно, так что я ходил в город каждый раз, когда ходила шлюпка. Понятное дело, люди опытные на берег шли не красотами природы любоваться и не изысками архитектуры — опытные отправлялись в город бухать. По этой причине на обратном пути в шлюпке был хотя бы один буйный, и один, как минимум, крепко спал.
Спать в тот вечер ни у кого не получилось, а буйный был - старший механик. Он был огромный и спокойный, как удав. Но это когда трезвый. Пьяный он оставался огромным, но если и удавом, то с сильно расшатанной нервной системой. А виной всему я — понятное дело.
Короче, я все эти месяцы посредством справочной службы в телефонной будке пытался узнать, можно ли позвонить из их несчастной ирландской будки домой — маме, в Латвию. Проблема была в том, что мой английский, как и у любого советского человека, ограничивался фразами "Piece of chalk", "Clean the blackboard" и "Write down your home task". А этого было недостаточно, чтобы узнать нужные явки и пароли. При этом, да, мой английский был скудный, но понятный, а эти ирландцы говорили много, но ни слова было не разобрать. Неучи, одним словом.
В общем, это было похоже на переговоры глухонемого с утопленником. Но я не сдавался и звонил каждый раз. И вот в тот день в трубке раздалось до боли знакомое "блядь", и я нервно обернулся. Будка, западная Ирландия, рыбацкая деревня у чёрта на рогах — какая ещё "блядь" может быть?!
"Никуда от наших не спрячешься" — продолжала возмущаться их импортная телефонная трубка. Оказалось, она — из эмигрантов, давно уже там жила, и тут вот судьба свела бывших "однополчан". Она-то мне всё по форме и доложила: мол, два нуля, потом 371 — код Латвии, и потом уже домашний номер.
Вечер вообще выдался нервный. Мама своим невозмутимым голосом сказала "Алё" так близко и без скрежета, что было ощущение, будто она стоит с той стороны будки. Мама, проработав в связи всю сознательную жизнь, тоже удивилась и спросила: "Димка, слышно-то как хорошо, ты уже вернулся, что ли?!"
После того как я сказал ей, что звоню из автомата из Ирландии, в трубке повисла зловещая техническая пауза. "Как это из будки? Из какой ещё Ирландии?" — Мама напрочь забыла, что её кровиночки нет дома уже 4 месяца, и устроила мне допрос по чисто техническим вопросам.
Никакого тебе "Девушка, соедините...", никакого "Ждите в течение часа". В трубке ни разу даже не зашуршало и ни разу не разъединилось, а такого, по мнению профессионала, быть не может. И это я ещё не стал травмировать пожившую уже женщину информацией о том, что мне в эту будку можно было позвонить обратно.
Мама и без этого не вылезала из библиотеки и изучала по карте, где и как должны идти провода, чтобы дозвониться из Ирландии в Латвию — и главное, почему эти провода до сих пор не украли. У нас в те времена красть провода было прибыльным бизнесом. Обрезали километрами — там же медь. "Зажрались, короче" — подытожила мама, "Распоясались там" - и у меня кончилась мелочь.
Пока мой коллега пользовался моей секретной информацией, я её доложил всем остальным членам команды, и в соседнем магазине мгновенно пропала вся мелочь. А вахту никто не отменял, и нас ждали на судне. Единственный человек в команде, который мог обосновать капитану задержку — это стармех. А он как раз был в кондиции и восьмым в очереди в будку. Был краток, но убедителен.
Так ёмко и конкретно с капитаном никто и никогда не разговаривал, и капитан от неожиданности согласился с доводами — на том же диалекте русского языка. Так и сказал: "Да и хуй с вами" — и вырубил рацию.
Так как народу было много, по старой советской традиции всем выделялось по 5 минут — а то мы бы никогда не вернулись обратно на судно. У стармеха рука — он два баскетбольных мяча мог в одну руку взять. От переизбытка счастья от звонка родным и алкоголя в крови он лез со всеми обниматься. И там не прокатывало "не хочу, не буду я с вами обниматься". Шлюпка маленькая — и куда ты денешься с "подводной лодки"?
Пришли на судно помятые — и от усталости, и от объятий старшего механика. Целоваться не лез — и на том спасибо. С тех пор, в каждом порту у ближайшей телефонной будки всегда стояло несколько наших. По 5 минут, как стармех сказал. А с ним спорить, даже в его отсутствие, ни у кого желания не было. У меня плечо неделю болело — от его необузданной радости в шлюпке.
На фото та самая деревня и тот самый остров, за которым мы стояли 30 с лишним лет назад.
