Pixiv

Принесли мне знакомые в ремонт Electrolux EHU-3510D, не работает, нет пара, протекает.
Вот плата генератора какой я ее увидел.

Его уже разбирал хозяин и некоторые сгнившие детали потерялись. А именно дроссель L3 и конденсатор С5, подстроечный резистор и С3 отвалились уже у меня на руках.
На ней судя по схеме гуляло 48 вольт, воду хозяева заливали очень жесткую, по этому везде где добралась вода все превратилось в труху, у обоих диодов полностью аннигилировались выводы, может быть это и спасло транзистор, повезло, он остался жив.

Вид со обратной стороны.

Первым делом я привел в порядок печатную плату. Отмыл ацетоном, потому что под заводским лаком медь начала гнить, оттер плату,  зачистил и залудил дорожки.

Раскопал в недрах интернета схему. Дроссель L3 я намотал сам взял сердечник с древней видеокарты, индуктивность 100uH, замерив прибором, ошибся немного 120 получилось, с первого раза отмотал пропорционально витки и получил нужный номинал, сверху "обжал" термоусадкой. Резистора на 0,47 Ом другого небыло, поставил что было.

Так как с одной стороны платы разъемы сгнили, обе контактные группы, я сделал их выносными.

Места соединения ультразвукового излучателя и емкости с водой, все прокладки я обработал сантехническим силиконом. Проверил на герметичность, все идеально. Плату я залил лаком PLASTIK-71, очень хорошая штука, в УФ хорошо видно где он есть и что не залакировано. Фото к сожалению не делал. 
И вот долгожданный холодный пар. 

Плата генератора заработала сразу, но пара было не много, пришлось подкрутить подстроечный резистор, после этого он попер в нужных объемах. Остальное кроме платы генератора было живым, считаю что повезло.

Всем удачных ремонтов!

По мотивам https://pikabu.ru/story/budushchee_7708383

Действующие лица:

Персонаж 1 (Гениальный изобретатель): Молодой человек, невысокий и худощавый. Одет в джинсы и свитер, поверх которых наброшен белый лабораторный халат. Носит очки. У него трёхдневная щетина и красные от недосыпа глаза с мешками, волосы всколочены и пребывают в беспорядке. Он говорит торопливо и слегка запинаясь, движения суетливо-лихорадочны.

Персонаж 2 (Почтенный академик): Мужчина в возрасте, высокий, плотный, но не обрюзгший. У него аккуратная короткая стрижка, на висках проглядывает седина. Одет в добротный костюм с галстуком.

Место действия: Полутёмная комната, в центре которой стоит огромный стол, ярко освещённый одной настольной лампой. На нём стоит несколько мониторов, клавиатура и полуразобранный системный блок. Оставшееся место занимает множество плат, провода от которых тянутся к компьютеру, помпа системы жидкостного охлаждения и крупная стеклянная колба, внутри которой несколько небольших антенн и массивный металлический куб со сложным геометрическим узором на гранях. На краю стола, на самой границе освещённой области, видны забитая пепельница и чашка.

П2: Ты почти полностью повторил нашу старую установку. Мы работали по этому направлению ещё до 2012. Несмотря на многообещающие прогнозы, внятных результатов получить так и не удалось, и исследования были закрыты.

П1: Я читал Вашу работу, профессор. Мне кажется, тогда не хватило совсем немного.

П2 (перебивает): Так всегда кажется. Тебе просто не хочется признавать, что ошибка в самом начале и ты продолжаешь искать выход из тупика. Это как изобретать вечный двигатель – энтузиасты перепробовали миллионы вариантов, пытаясь опровергнуть фундаментальные основы, и всем казалось, что у них почти получилось. Беда в том, что это «почти» преодолеть невозможно.

П1: ЦЕРН всего месяц назад опубликовал исследование поведения субматериальных частиц. На основе их расчётов я создал алгоритм, который позволит скомпенсировать темпоральные помехи и получить чёткую картинку. А созданная Вами 8 лет назад установка должна обеспечивать нормальный приём, осталось только расшифровать сигнал.

П2: Хорошо. Но пообещай мне, что, если это не сработает, ты направишь свою энергию на более конкретные задачи.

П1 кивает и бросается к столу. Он вводит несколько команд на клавиатуре, щёлкает переключателями на разбросанных платах, потом вводит 01.01.2021. От компьютера слышно мощное гудение, помпа системы охлаждения начинает активно качать жидкость, лежащие на столе компоненты моргают светодиодами.

На центральном экране появляется полоса загрузки. Металлический кубик в колбе приподнимается на пару сантиметров и начинает медленно вращаться. П1 пристально всматривается в экран и грызёт извлечённую из кармана халата ручку, за его спиной П2 взволнованно ослабляет галстук и смотрит на монитор.

Оба персонажа вглядываются в полосу загрузки, она доходит до конца, мигает и исчезает. Экран остаётся непроницаемо чёрным.

П1 шумно выдыхает сквозь зубы, вытирает лоб и тянется к клавиатуре, П2 перехватывает его руку.

П2: Ты обещал. Я знал, что так случится, но тебе нужно было убедиться самому. В своё время наш институт угрохал кучу времени и денег в попытках провести этот опыт, и всё впустую.

П2 увлекает П1 к выходу из комнаты, продолжая:

У нас есть несколько проектов, которым нужны свежие мозги вроде твоих. Не стоит растрачивать свой талант на заведомо провальные разработки. Вся эта хуйня с попытками заглянуть в будущее никогда не работала…

На экране всё так же непроглядная чернота. Голос за кадром: «Но ЭТА хуйня работала»

Снег выпал в ночь перед похоронами.

Я помню, как я стоял в пяти шагах от гроба и смотрел на восковое лицо старушки, лежащей в нем. Не скажу, что это было жуткое зрелище, просто словно смотришь на куклу в нелепой коробке.

На ней было надето чёрное платье почти до ступней, и хотя на улице был мороз и все стояли в куртках, старушке уже было все равно.

Я знал, что под этим черным платьем, на ее груди скрывался Y-образный рубец, оставленный прозектором после вскрытия. И этому рубцу уже не суждено было затянуться.

Я стоял с горящей свечой в руках, смотрел на танцующий на ветру огонек, и вспоминал тот день, когда позвонили из наркологического диспансера, где вместе со своим мужем лечилась старушка.

Отрешенным голосом медсестра сказала, что старушку нашли утром под дверью сестринской. Она сидела у стены уже холодная. Ей видимо стало плохо, и она пошла искать врача, по ночному диспансеру. Но в ту ночь там были только наркоманы и никаких докторов.

Я помню слезы ее внучки, как только она узнала о смерти бабушки - единственного родного человека. Как же она кричала, срывая голос... Как молилась... Как бегала по дому с фотографиями бабушки и разговаривала с ней, давясь слезами.

Все это больше походило на бред, нежели на реальность. Тогда я увидел, как ломается человек, и как в его глазах угасает огонь веры вообще во все на свете. Это поистине ужасное зрелище. Это, словно видеть момент того, как сумасшедший становится сумасшедшим. Как он переступает грань, между нормальной жизнью и жизнью в своем мире, очень похожем на наш, но только с собственными правилами.

Муж старушки тоже был на похоронах. Он стоял возле меня и у него на лице не было ничего. Эмоциональная стерильность. Может он вспоминал, как в последний раз вгонял ей иглу с ширкой в пах? Или, как это делала она ему? Одному Богу известно.

Все время, пока я думал, батюшка отпевал усопшую, ходя вокруг ее гроба, выставленного на какой-то лавчонке. В холодном воздух витал запах кадила. Запах, ассоциирующийся у меня только со смертью. До сих пор не могу понять зачем устраивать эти шаманские пляски вокруг трупа. Умирать нужно в тишине, одному, чтобы родные не горевали. И похороны должны быть такими же, тихими, без никого, чтоб только смотритель кладбища и пара человек с лопатами.

Я снова взглянул на мертвую старушку. Не знаю почему, но меня вдруг охватило чувство тревоги. Чем дольше я вглядывался в ее умиротворённое лицо, тем больше мне казалось, что вот-вот она откроет глаза, возьмётся за края гроба иссохшими руками, сядет и посмотрит на меня неживыми глазами и... Я отвёл взгляд.

Я не раз видел мертвецов, но на похоронах был впервые. Когда видишь труп на улице, то не чувствуешь присутствия смерти. Но тогда я словно дышал ею. Будто она стояла рядом со мной. Хотя, скорее всего, это просто был ее отголосок, эхо в виде тела в гробу.

Я встрепенулся, и свеча в руках погасла.