ЭХ: Что кто-то думает обо мне или какие суждения вы хотите вынести о том, что произошло в уединении моего собственного дома и моего брака, за закрытыми дверями? Я не думаю, что обычный человек должен знать об этих вещах, и поэтому я не принимаю всё это близко к сердцу. Но даже тот, кто уверен, что я заслуживаю всей этой язвительной ненависти, даже если вы думаете, что я лгу, вы все равно не смогли бы посмотреть мне в глаза и сказать, что, по вашему мнению, в социальных сетях было справедливое представление (о судебных слушаниях и ситуации вокруг). Вы не можете сказать мне, что считаете это справедливым.

Ведущая: Конечно, мы также коснулись того, что произошло в суде и то, что
решили присяжные. Нет вежливого способа сказать это. Присяжные рассмотрели представленные вами доказательства, выслушали ваши показания и не поверили вам. Они думали, что вы лжете.

ЭХ: Как я могу выразиться? Как они могли вынести решение? Как они могли не прийти
к такому выводу? Они сидели на этих местах и более трех недель выслушивали безжалостные показания наемных работников, а к концу судебного процесса, как я уже сказала, случайных людей.

Ведущая: Значит, вы не вините присяжных?

ЭХ: Я их не виню. Не я. Я не виню их. Я действительно понимаю, что он любимый персонаж, и люди чувствуют, что знают его. Он фантастический актер.

Ведущая: Их работа состоит в том, чтобы не быть ослепленными этим. Их работа состоит в том, чтобы смотреть на факты и доказательства. И они не поверили ни вашим показаниям, ни вашим доказательствам.

ЭХ: Опять же, как они могли, выслушав три с половиной недели свидетельств о том, что я была человеком,не заслуживающим доверия, не поверить ни единому слову, слетевшему с
моих уст?

Интервью полностью еще не вышло. Выйдет 17-го.