- О , дорого чего то ... Мы сами .

Ну и ладно . Нашли на авито объявление - 3 500 за газель , только вывоз , мусор будем сами в газель грузить , сами спустим  , она друга своего сердешного отправила с ключами , тот взял знакомого и пошли они таскать мусор во двор - ждать газель . Приехали два мужичка и водитель , подогнали к подъезду , всё закидали друг со знакомым , тут им водитель и озвучивает - типа за объём ещё 7 500 , 7.5 кубов по 1 000 за куб . Друг сердешный заказчицы офигел , вот бы позвонил или ей , или мне , телефон то был , так нет , взыграло - занял деньги и отдал им . Итого : четыре часа кайфа или пять с тасканием и погрузкой , 11 тыс денег и заказчица истерику закатила . А толку то ? Мужики нормально так поржали с заказа . Им же по сути осталось отвезти и выгрузить мусор

Я потом посмотрел номер - аферисты и отзывов полно на них , но мы же этих ваших интернетов не знаем ...

Вот спрашивается - в чём тут дело : русский авось , жажда халявы ? Ведь предлагал же . Мы же с теми , моими ребятами , не один объект делали и все эти шутки знаем - про дешевле , под ключ , за всё уплочено , любой каприз за ваши деньги и " оллинклюзив " .

А тут 11 тыс вместо 8 , да сами таскали , загадочна душа . Никогда я этого не пойму . Только одно объяснение : Там твой интерес есть и ты с нас денег поимеешь ( это мне так знакомые говорили когда я им советовал кого то , по сему - перестал это делать )

В принципе никаких проблем с соседями у меня не
возникло.  Моя бело-синяя футболка вполне себе отвечала на вопросы кто я, и что здесь делаю. Лишних слов в лицо, мне не говорили, только по длинному и ветвистому коридору за мной неслись шепотки.

"Видел кого этот, нашёл себе?" "От шалава
ходит!" "Да пёс он, вот кости и нашёл себе!"

Рома в этой квартире явно не любили.

Я прибралась, постирала вещи, сходила в магаз и даже
пожарила картохи с чесноком.


К вечеру Рома не было. Телефон был недоступен. Ночью он тоже не пришёл.


Я металась по комнате в непонятках, с одной стороны он конечно не говорил, что придёт сегодня или когда-либо ещё, с другой мог бы и предупредить.

Не спалось. Я курила сидя прямо на софе. Внутри меня всё трепыхало, тряслось и колотилось. Тени улицы метались по высоким потолкам, старой люстре и облупленой лепнине. Я слушала. Слушала чужие шаги в квартире, разговоры, шепотки. Слушала улицу и её звуки. Вставала к окну и вдыхала холодный воздух. Курила. Курила снова, пила холодный чай, подходила от одного окна к другому. Оделась и вышла в парадную. Курила. Возвращалась и всё шло по кругу. С утра Ром не пришёл.

Меня вырубило, я спала до середины дня. Проснулась от чужих шагов. Это был сосед. Курила.

Ром не пришёл к вечеру второго дня. Телефон по-прежнему был не абонент. Мне было не уютно. Я сидела в чужой комнате, с чужими вещами, на столе лежали чужие ключи, в кармане у меня лежали чужие деньги. Хозяин всего этого не приходил.

Я снова думала о том, что Ром - моя галлюцинация. Интересно, как понять что ты уже в психиатрии?

За окном была Питерская белая ночь. Окна в двор-колодец. И я уже не понимала день это, или ночь, или сумрак.

Курила на подоконнике. Ждала.

Рома я знала по сути два дня, но уже хотела знать о его
местоположении, чуть ли не больше, чем знать на каком кладбище похоронен Сид.

Дверь открылась тихо-тихо.

"Не спишь? Не хотел будить."

Мне хотелось сказать ему сто тысяч слов. Но почему-то я поняла, что надо оставить только три.

"Я тебя ждала".

Ром был слегка помятый, в свежих ссадинах и бурыми брызгами на футболке.

Вёл себя так словно ничего не произошло, и он просто на 15 минут вышел за сигаретами. В прочем, сигареты среди прочего он тоже принёс.

...
Это пиздеж! Пиздёж что сердце уходит в пятки от страха. На самом деле сердце бьётся между ключицами, в трахее, и не даёт дышать. Оно где-то в глоталке, в ямочке под кадыком, дергается бешено! Тебе сворачивает шею страхом, гнёт тебя, руки потные, хрипишь. Хрипишь люто в беге, колет под ребром, и всё больше и больше накрывает паничкой. Я остановилась зажимая в перебитой руке телефон. Ниже по улице слышны были глухие удары и ругань на тарабарщине. До тошноты трясло. Вскоре рядом появился Ром.

"Ну а хули они! Нормально будет, пошли!"
...

Наше дело было правое - мне было не стыдно.

...

Вся моя жизнь была страх. Я не жила нормально, только
замирала и слушала шаги. Шаги за спиной. Шаги за окном. Шаги в квартире.
Курила. Спала по три часа и просыпалась словно меня выдернули. Курила. Страхом зажимало желудок. Паника. Тошнило.
...

На чужой старой даче, за закрытыми дверями кухни вели скорбный разговор, я к ним заглянула, Рома не было.

Я нашла его на втором этаже. Ром сидел в пустой холодной комнате на полу, спиной к стене. Я бы даже его и не заметила, среди старой мебели покрытой дачной пылью. Я буквально почувствовала, как тяжело он дышит и думает. Ром не шевелился ни одной мышцей. Курили.

Он говорил отрывистыми фразами,  пропуская между ними целые куски своей жизни.

"Выходи за меня... там если чё, хата тебе достанется... тебе же надо будет где-то жить.. пока меня не будет... или если не будет..."

"Тебя не найдут, Ром... А если найдут, я подожду."

В целом мы не плохо жили. Деньги были. Гуляли, пили пиво по вечерам, слушали музыку со старого кассетника, иногда ходили в бар. Я жарила котлеты на коммунальной кухне, сидя у плиты прямо на столе. Соседи злились. Ром таскал мне разные мелкие ништяки, шоколадки, бусики, дешёвые духи, мелкие розы, маленького плюшевого мишку в клетчатой рубашке. Вообще Ром был достаточно милый в пределах отношений. Он конечно говорил вместо запятой "блять", а в место точки сплёвывал, был отморозком по жизни, но с таким отношением в него тяжело было не влюбиться.

Никто раньше обо мне не заботился по-настоящему, с Сидом мы выживали, с Ромом у меня была почти что настоящая семья.

Бывало что по мелочи ругались, кричали, я его лупила. За всё время он не разу меня не ударил, только держал мне руки, что бы я ему не влепила. Не называл меня ни "дурой", ни "сучарой". У нас всё было хорошо, если бы не постоянные страх и ожидание в которых мы жили.

...
Обычно девушек не берут ни на выезды, ни на футбол. Но я иногда с ним ездила. В тот раз мы уже возвращались в Питер на полу пустой октябрьской
электричке. Один вагон разогнали от пассажиров. Наверное нас было человек 20, или больше.


Регулярно по электричке кто-то из парней проходил на сквозь, на предмет поиска представителей власти или участников другой банды. К Рому подошли.

"Там через вагон волосатые." Пальцами показал
двое. В троём ушли.

Минут через пять послышались звуки потасовки. Этот голос я бы узнала из тысячи. Сквозь шум поезда, на любом расстоянии, через пространство и даже время. В грудине свело. Я метнулась через вагон стрелой.

В пустом вагоне пинали двоих.

Я сбила Рома ударом с ноги в спину. С плеча в челюсть на выдохе. Ром ожидал от меня что угодно, но не удара в спину. Задыхаясь кидалась на остальных. Мне застилало глаза, стучало в голове, всё смешалось, сердце билось в горле люто, бешено. Колотило. Пыталась пнуть и била с колена.
Оттаскивала их рывком за бомберы. Задыхалась в ярости.

"Оставьте их! Блять!!! Ушли нахуй! Сука! Ушли!!!"


"Блять! Забери свою суку! Ебать конченная!"

Это было смешно. Каждый из них мог бы вынести меня одним ударом в нос.

Мне не отвечали, уворачивались, но разошлись.

Ром держал меня поднимая оба запястья вверх.

"ЧТО! ТЫ! БЛЯТЬ! ТВОРИШЬ!!?"

Я билась у него в руках, пытаясь продавить весом что бы вырваться. Визжала.

"ТИХО БЛЯТЬ!!!" Ром был само зло!
Он держал меня за горло, под самые скулы. Кончался кислород, текли слёзы. Он меня отпустил.

"Ром! Я их знаю! Не надо!"

Я ждала удара. Сердце снова билось в трахее.

"Нахуй ты меня, блять, пиздишь!!?"

Я уговаривала его, просила.

Парни ржали. Ром толкнул меня грубо в спину. "Ладно,
блять, пошли!"

"Стой Ром! Пять минут, я их знаю, надо поговорить!" Ром наливался яростью. Вытягиваясь опять в струну. Сжимал челюсть. "Три!" Колотилось сердце до коликов. Закрывала лицо руками.

Он сделал шаг и оказался близко-близко. Шепнул мне в ухо.
"Домой можешь не приходить."


Парни уходили с гаканьем и улюканием.
"Ебать у тебя баба бешеная! Ты бы её хоть трахал иногда!"

Мы сидели в троём в пустом вагоне. Я, Сид и его друг.
Вытирала сопли и пыталась продышаться. Другу я показала глазами на следующий вагон. "Съебись!"

У меня клокотало, я вздыхала рывками, ревела. Бросилась обнимать Сида.
Тянула его к себе как что-то не реальное, дорогое, самое моё ценное, самое желанное, любимое!
Рыдала на взрыд, вжимаясь ему в плечо.
Сид обнимал меня в ответ.
"Спасибо!"
Сид был потрёпанный, но в целом выглядел ничего, свеже забритый и более-менее чистый.

"Что ты теперь с этими?"
Я не отвечала, просто кивнула.

Мы были с ним по разные стороны, Сид оставался грязным панком, какими мы и были когда-то, я в бомбере и тяжёлых ботинках на стороне белой силы.


На ту минуту у меня не было мысли вернуться к Рому. Разговор почти сразу перешёл на то, как мы сбежим. Сид говорил что живёт у другана, есть немного денег и всё в порядке. Мы выберемся. Я металась в своих мыслях. Меня выгибало дугой. Полетели перед глазами все грязные вписки, чердаки, Сид сидящий на земле с гитарой, подбирая аккорды, чердак, Кнопкин притон, Ром, коммуналка, планы на свадьбу, может быть даже в какой-то ИКа. Я кивнула Сиду.

"А этот твой?" Сид кивнул мне за спину. Меня
пробрало, вздёрнуло от самых ключиц до колен, ещё до того как я обернулась.
Тамбур позади меня был пеплом. Всё это время, или часть, в тамбуре стоял Ром.
Ледяной, снова как струна. Меня трясло. Пробирало все поджилки, занемели ноги.
Сид всё понимал.
"Скоро станция, двери открываются, ждём и бежим!"

Я только кивала.

На станции мы рванули. Сид выскочил. Перед самой дверью я затормозила. Двери схлопнулись. Сид бросился их разжимать, электричка тронулась. Я ударила ладонью по стеклу. "Прости!"

Сидела в тамбуре на холодном полу, глотала горячие слёзы. Дышала рывками, снова выла. Только что я сама себе вынула душу и сама её раздавила. Не смогла закурить трясущимися руками. Обнимала себя за колени и жалела саму себя.
Я проебала ВСЁ! Я не выбежала за Сидом и Ром очевидно меня не простит. Думала о том, что бы выйти и поискать по собакам Сида, или найти его другана, наверняка он сидит в следующем вагоне, хотя может и вышел. Выгибало истерикой, захлёбывалась.
Это был самый тяжёлый выбор. Был октябрь, не время денежного аска. С одной стороны меня снова ждали пьяные хаты и Сид который обещал что всё будет хорошо, с другой Ром, коммуналка и перспективы на фиг знает какую жизнь и то, если он меня простит.

Я выбрала Рома.

…
Идти к нему было страшно. Я шла и думала о том – как это, когда тебе выбили все зубы, в какой момент ты умираешь от того что пробили череп, будет ли больно, или я сразу умру, вспоминала про то как больно когда
ломают нос. Шумело в ушах, сердце стучало прямо в виски!

Я прошла через пустой вагон и вагон с парнями, в спину
неслись шутки про месячные и ПМС. Всё страшнее было заходить в каждый следующий тамбур.

За следующей дверью были уголь и пепел.


Ром стоял молча. Струной. Белый, со своим ледяным взглядом.
Я двигалась дёргано и осторожно. Ждала удара в любой момент. Стала напротив него. Молчали. Ром отвернулся и закурил.

«Ром, прости!» Полный игнор.

Молчали.

«Ром прости, ну друган, просто, чувак знакомый, знала его просто, прости!»

Все мои слова были скомканные, не к месту и не в попад. Говорила заикаясь. Трясло. Так было ещё минуты три. Струна в которую обычно натягивался
Ром – лопнула!
Он врезался в стену рядом со мной – ударом. Держал меня за ворот, скручивая его, прижимал к стене, другой рукой бил стену рядом со мной.
Сердце рухнуло в желудок. Ноги отказали. Я просто висела на его руке.

«ЧТО! ТЕБЕ! СУКА! НЕ ХВАТАЛО!!! ЧТО БЛЯТЬ!!? РАССКАЖИ!!!» Он швырнул меня о противоположенную стену. В голове неслось «Хоть бы он меня быстрее убил и не мучал!»

Ром метался по тамбуру разнося его. Гнулся металл, отошла одна из панелей, все его слова смешались у меня в голове в один длинный протяжный гудок. Этот звук мне протаскивали через виски вынимая все чувства и мысли. Я думала только об одном – «Пожалуйста, убей меня быстро!»

Ром накинул мне на шею шнурок. Смотрел с лютой ненавистью, тянул этот шнурок и душил. Я готова была умереть. Я хотела умереть! Не было воздуха. Не могла больше говорить. В ледяных серых глазах не было человека, только зверь.

Через тамбур кто-то прошёл. «Хуя, у вас тут брачные игры!»

Вообще в таких случаях срабатывает инстинкт самосохранения, на подкорке сознания. Хочешь ты умереть или нет. Мне надо было бы схватиться за
этот шнур, но я не дотягивалась, он прижимал своими локтями мне плечи. Сунула немеющие руки ему под бомбер, вцепилась, скручивая ему кожу на ребрах, через
футболку, впивалась ногтями. Страх. Пыталась глотать воздух, мир поплыл. О чём я думала, когда умирала?
Ром был уже весь расплывчатый, а я вспомнила как обнимала его первый раз по-настоящему, тогда в косухе, как ждала его ночами, и розы в вазе. Думала что наверное, ему было много больнее чем мне. Пусть он убьёт меня...  Уже одними губами без звука я снова сказала ему - «Прости..»

...
Как всегда можно задавать вопросы.
Всем спасибо за поддержку.