Вернулись из Амасьи - города на севере Турции, которая с 281 года до н.э. по 184 год до н.э. была столицей Понтийского царства.

Местные сравнивают её со Швейцарией, но так это или нет сказать не могу, не была никогда

Но одно могу сказать точно: город очень красивый, необычный и приветливый. Мы жили в небольшом отеле (собственно, там все отели небольшие) с видом на гору. Говорят, летом эти гробницы в скалах красиво подсвечиваются.

-Почему ты выбрал Седьмого, Симеон?

-Внутренний голос. И я ему доверяю!

-И он даже не сомневался, этот твой голос?

- Совсем немного, между Воином и Седьмым.

- Чтобы повзрослеть не обязательно убивать в себе ребёнка!

- Ты о чём, Восьмой?

Восьмой посмотрел на меня изучающе и начал пристально вглядываться в глаза. Его лицо как будто застыло на несколько секунд. Я уже хотел его одёрнуть, как вдруг он стал странным. Его глаза засветились радостью и он заговорил голосом маленькой девочки:

-Привет, папа, сегодня сеансов мало для меня. Гипнотики говорят, что я могу подождать, пока сверстники догонят мои базисные теории. Решила с тобой увидеться. Здорово, правда?

Я остолбенел. Это были слова дочери, которые она говорила при последней связи.

Восьмой вдруг начал кричать и плакать тем же голосом:

- Папа, что с тобой, вставай, папа! Срочный санитарный запрос!

Затем он резко превратился в спокойного человека и недовольно пробурчал:

-Вот как праздник приближается, так сразу никакой свободы. Один за одним запросы санитаров. Зато в обычные дни тишина полная. Транспортировка в нейросектор активирована.

Было бешенное желание остановить это представление, но оно прекратилось также внезапно, как и началось. Остался лишь пульс в ушах.

- Мы это ты, Симеон. Тебя здесь нет. Ты потерял сознание больше двух месяцев назад при разговоре с дочерью и был заморожен. Санитары не смогли тебе помочь и по условиям Кодекса Бессмертия ты должен был быть немедленно заморожен, операции на мозг запрещены. Ты сейчас лежишь в криофаге. Сейчас критическая фаза, если твоя душа не вернётся к телу, то ты навсегда умрёшь.

-Это невозможно, а как же я тогда узнал про новые миры, новых людей? Про то, что жизнь была 81 год, а не 72, что нет никакой Фарадеи, но зато есть Орбитал?

-Нет никакого Орбитала, Симеон, а Фарадея же напротив существует. Всё это в твоей голове, мысли о том, что ты делаешь что-то такое, что может разрушить систему это твоё эго. Ты никому не нужен, чтобы тебя преследовали. Это же такая мелочь. Твоё нежелание в 72 года быть замороженным нарисовало тебе картину со старухой. Ведь тебе 36 и ты перевалил за середину, это глубоко внутри тебя беспокоило. Вместе с тем ты понимаешь, что пора взрослеть и поэтому решил убить ребёнка в себе, то есть Седьмого. Нас не существует. Если ты сейчас опять мне не поверишь, то всё закончится. Иллюзия началась там, где ты как будто встал и пошёл на площадь искать Ванду, чтобы подарить ей ноги. Твоё желание быть значимым и великим сделало тебя повелителем народов, вершителем судеб, обладателем смертельного оружия. Этого ничего нет. Сегодня семьдесят второй день и если ты мне не поверишь, то твоя душа окончательно покинет тело.

-А как же я узнал про всё новое, чего не знал ранее?

-Каждый раз ты строишь новые миры, а мы стараемся заманить тебя сюда, чтобы ты выжил. Когда ты придумал Орбитал мы уже думали, что это конец. Времени уже не осталось. Это последний твой день до полного забытья, Симеон. Мы тоже умрём вместе с тобой, как часть тебя. Ты должен выжить...