Часть 3. Про маленькие города и большие сёла или история о том, как Современный Промитей заработал первый миллион.
Самое начало первой части. Алиса Бэйкер и люди в масках
Часть 2. Самый пьяный округ. Алиса Бэйкер и люди в масках
Во сне я видел с высоты город,
Братан, набей мне на груги голод и холод.
Нам похуй, замерзать или пылать в огне
Братан, набей мне молодость на спине.
Чемодан Клан.
Глава 9. Сеймур вспоминает те дни, когда он ничего не поджигал.
Я наблюдал за вами, но смотрел издалека
На ваши SLK, грязный стоя у станка
И тут туман, а не облака
Старый советский плакат о силе русской закалки
Мы обитатели третьего мира
Горят папиры и театр несмешной сатиры.
Brick Bazuka.
Намедни пришло письмо без обратного адреса, но с пометкой: Современному Прометею от Алисы Бейкер. Я должен выполнить две просьбы специально для неё. О второй просьбе мне придётся умолчать, но выполнить. А вот первая просьба чуть по-проще: пояснить за некоторые эпизоды моей жизни. Если честно, не хочется ворошить прошлое. Мне вообще не понятно почему именно события давно ушедших дней. Мне не ясно почему так запал в душу Алисе этот неудачник Купер. То ли дело Джейсон! Чтобы заинтриговать вас и держать ваше внимание на протяжении всего моего повествования, я должен сказать кое-что наперёд.
1. Я сжег, к чертям собачим, пол деревни.
2. Я наблюдал за избиениями Купера в баре.
3. И это я сжег своего начальника заживо, предварительно ограбив.
4. Я тот самый парень из больнички, которого допрашивал детектив Купер.
5. Я не сгораю со стыда, не сожалею ни о чём. Только лишь о времени, что убежало.
Рождение ребёнка как переход из одного мира в другой. Как переход из мира любви в мир людей. Своеобразный переезд. «Всё как в тумане», хочет объяснить новорожденный ребёнок, но не может. Как в тумане видит он мир и им уже недоволен. Чувствует нутром подвох и хочет обратно в маму. Первые два месяца жизни малыш видит вещи, которые находятся от него на расстоянии двадцать-двадцать пять сантиметров. Кстати, именно такой промежуток составляет между мамой и грудничком при кормлении. Поэтому неудивительно, что мамино лицо является самой любимой «картинкой» у новорожденных. К концу первого месяца ребенок различает силуэты и следит за движением объекта на расстоянии около тридцати сантиметров. К полутора месяцам ребёночек способен отличить объемные предметы от плоских, а к двум с половиной месяцам – вогнутое от выпуклого. А что касается того, когда ребенок начинает хорошо видеть, то это происходит обычно к трём месяцам. Именно в этом возрасте малыш различает окружающих его людей по чертам лица, и, соответственно, узнает маму и папу. Но этого всего я конечно же не помню. Просто справка из обычной книги по уходу за новорожденными детками. Глаза есть зеркало души; глаза есть один из вернейших способов познания вселенной.
С самых детских яселек было у меня одна особенность поведения. Мне доставляло удовольствие наблюдать. Я считал и считаю до сих самых дней, что наблюдение за окружающим миром есть ключ к мирозданию. Только так возможно разобраться о том, какого лешего происходит с миром и людьми. С самого раннего детства для моих любопытных глаз не было ничего увлекательнее наблюдения. Неважно что. Будь то огонь, текучие весенние ручейки, перелёт птиц, ледоход на речке, муравейник. Не удивительно, что, будучи мальчиком, я выпрашивал самые интересные предметы наблюдения: аквариум с золотыми рыбками, лупа, очки для ныряния под воду, микроскоп, телескоп, бинокль. Везде кипела жизнь, и маленькому мне хотелось быть в курсе алгоритмов земного бытия. Забравшись как можно выше, видел в бинокле человеческий муравейник. Великое множество людей казалось разномастным и хаотичным, но в тоже время организованным и поступающим по каким-то таинственным законом. Мне казалось, что люди — это марионетки в руках невидимого, неведомого кукловода. Дома, на улице, на работе, в кругу друзей, везде, где бы ни был человек он меняет своё поведение.
- Марионетки, пытающие отрезать невидемые стропы, - так говорил Джейсон.
В школу ходил с энтузиазмом. Учился хорошо. Не ради оценок, а ради познания мира через книги. Как не может быть не интересным, скажем, фотосинтез, реакция серебряного зеркала, строение необъятного космоса или быт первобытных людей? Ради этого стоит любить школу. Вместе с знаниями под видом прививания нравственности приучает молодого человека к выполнению правил общества. Навязывая день за днём определённую модель поведения, система воспитывает очередных винтиков. Мол, веди себя хорошо, делай что тебе говорят, и будет всё хорошо для тебя в будущем.
Однако система умалчивает, что быть послушным и быть хорошим человеком – разные вещи. Здесь как нельзя кстати слова философа Фридриха Ницше из книги «Так говорил Заратустра»: тому повелевают, кто не может повелевать себе. И из множество маленьких божьих искр-первоклашек за одиннадцать лет школа выпускает конченых нигилистов, окончательно разочаровавшихся в жизни. На выпускном балу директор школы зажуёт дремотную обнадёживающую речь, в которую верит сам с трудом, и от которой всех тенят в сон или блевать: вы получили аттестат зрелости и идёте в взрослую жизнь. Эти слова я понял не иначе как: вы уже знаете, как подчиняться, дальше правил будет больше и правила будут жёстче. Так оно и вышло.
В суете дней, занимаясь повседневными делами, примерно год назад я стал замечать, как быстротечно время. Иногда оно тянется медленно и нудно, а иногда его катастрофически не хватает. Люди, не знающие чем заняться или не знающие как убить время вызывали недоумение. В этом мире можно быть кем угодно и заниматься чем угодно. Люди, в большинстве своём, ленивы. Причём на столько, что многие человеческие индивидуумы готовы перекладывать ответственность на кого угодно, лишь бы не думать. Перекладывание ответственности друг на друга есть одна из излюбленных деяний человечества. Своей головой никто не хочет думать. Живёт человек будто никогда не умрёт, а умирая будто бы и не жил вовсе. Одна из самых популярных успокоительных мыслей, которые он сам себе внушает – это загробная жизнь. Там можно вечно, в полном смысле этого слова, перекладывать ответственность и испытывать нескончаемое счастье. На то она и вечность. В тоже время мысль, что после смерти ничего нет, просто забвение и пустота – им омерзительна.
