Вот циклопические своды, покрытые синим и белым льдом. Вот эхо, разрывающее почти вечную тишину. Вот Путь к месту, где он был и будет рожден. Вот тело, падающее ниц, на голые колени. Вот кровоточащие раны на ногах, из которых кармином течёт по каменному полу. Вот кровь, сворачивающаяся в пыли веков. Вот лик в камне, выщербленный сотни и сотни лет назад и лишь чуть видны его очертания. Вот, возможно, глаза, рот и контур лица. Вот меха, падающие вниз, оголяя дрожащие тонкие плечи. Вот кожа, покрытая чёрными татуировками и розовыми шрамами от пальцев ног, до самого лица. Вот чёрные глаза, в которых не прочесть мысли. Вот еле слышимый голос в голове. Вот духи, силой воли её и цепями дикого танца, привязанные к душе, летают вокруг, воют, щерятся в мёртвом полёте. Вот поют они, заунывно, кажется, что почти вечно. Вот смотрят они в прошлое и грядущее, заглядывая в уголки миров, которых не было и может не быть. Вот находят они мир, что воскрес из пепла и боли, войны и крови миллионов изувеченных тел, оставленных - неупокоенные души на поле брани и сечи – те, что возродятся для новой битвы, будучи призванными. Вот снова голос в голове, громче, глубже, сильнее, скрипит он и тошнотворно смеётся скрежетанием камня, что движется в незримой толще земли. Вот горячие дыхание, клубами пара исчезающее в вечной мерзлоте. Вот слово её и будто молитва, что шепчут тихо потрескавшиеся губы.
- Сотни лет мы приносили жертвы, сотни лет терпели лишения. Мы шли на бой с самой смертью, но ни голод, ни холод, ни тьма не поглотили наши сердца. Ждали, покуда в нужде своей не родишься ты, сотканный нитями наших страданий, вышедший из горной тверди, и да прибудешь ты в мир. Ты прибудешь?
Вот вопрос. Вот тишина в ответ, но падающие вокруг осколки льда и камня. Вот некоторые ранят и без того избитое и слабое тело. Вот падает она от удара, и кланяясь ниже, вдыхает пыль веков и частицы своей же алой крови. Вот встаёт снова, сильная и несокрушимая, никогда раньше и никогда впредь. Вот поют духи на цепях, неистовствуют в немом крике, наполненном болью. Вот встают они подле и вокруг неё, незримым щитом защищая от новых ран. Вот вопрос.
- Многие трупы свои и души свои тебе отдавали. Молитвы читали кровавыми губами всё время твоего существования. Встанешь с нами на бой, что мы вели во имя мира всего, во имя всей жизни? Встанешь против врагов наших и мощью своей, каменным молотом рук, вобьёшь в глубины земли их тела? Оградишь нас от смерти и вечного забыться? Дашь ли нам по праву стать теми, кем мы были раньше?
Вот леденящий крик в голове. Вот каменный рёв на яву. Вот лик сотрясаемый, становится ярче. Вот бесформенный, но грандиозный в величии своём, он кричит пробуждаясь от многовекового сна. Вот трясутся стены и свод. Вот в миг всё затихает, не успев начаться. Вот души смиренно ждут, пока встанет она с колен и наденет грязные, в пыли, меха на голое, дрожащее от боли и холода, тело. Вот встаёт она, гордая и разочарованная, смотрит на духов, что видели прошлое и варианты грядущего.
- Он всё еще спит. Слаб и не может сейчас проснуться. – Говорит она еле слышно, одними губами в пустоту. – Новые жертвы, новые молитвы. Без конца, ещё и ещё, словно мало мы страдали… Но мы сами выбрали Путь, сами и будем отвечать.
Вот идёт она по кускам разбитого льда и каменных глыб, раня босые ноги. Вот оставляет крови следы от маленьких стоп. Вот выходит она, вдыхая морозный воздух и открывает лицо падающему с неба снегу. Вот старые и изнеможённые лица шаманов, ждущих ответа. Вот испуг одних и восторг других. Вот вопрос и ответ. Вот её слово.
- Новому богу не просто родиться. Нужно ещё время, чтобы окреп его образ и мысль наша жила в нём. Я вижу - так будет, потому что когда-то так было и этого не изменить. Нам остаётся делать то, что мы делали всегда.
Вот её слово, вызывающее раздражение и ярость. Вот, спустя миг, понимание и смирение под её взором. Вот склоняют они головы пред ней, гордые и сильные, младые и старые, и расступаются. Вот портал. И вот ступает она в него, не оглянувшись, покуда этот и даже следующий раз не последний.
