Первый эпизод серии - Без названия (пока)

Мужчина в длинном сером плаще, чёрных брюках и надвинутой на глаза, широкополой шляпе, демонстрируя окружающим гордую осанку и начищенные до блеска лакированные туфли, неторопливой походкой уставшего человека вышел из перехода метро. До девятиэтажки, где он жил, отсюда было рукой подать. И, если бы он отправился домой сразу, то уже спустя минут пятнадцать, расслабленно сидя за столом на кухне, вдыхал бы дурманящий аромат любимого, крепкого напитка и предвкушал, с каким трепетом примется за работу над ключевым изделием своей последней коллекции. Однако прежде требовалось заглянуть в магазин - утром закончились хлеб и яйца для завтрака - а, значит, деревянной крохе, в которую он вложил весь ассортимент своих умений и опыта, придётся ещё немного подождать.

Мужчина поправил чересчур съехавшую на глаза, шляпу и также размеренно ступая, побрёл в сторону ближайшего супермаркета.

Около входа в магазин его ожидал неприятный сюрприз. Подвыпившая компания из трёх молодых парней, чей возраст вряд ли превышал двадцатилетний порог, перетаптываясь непосредственно перед раздвижными дверьми, преграждала проход внутрь. Оживлённо общаясь, они активно жестикулировали, смеялись, и, без какого-либо стеснения, громко матерились.

Чтобы миновать живую преграду, посетителям приходилось обходить наглую компанию по кругу. Что, в свою очередь, совершенно не заботило виновников создаваемых неудобств. Более того, они всякий раз вызывающе огрызались, стоило кому-то из пришедших в магазин людей, выразить возмущение настолько хамским поведением.

Мужчина поравнялся с компанией во время очередной словесной перепалки. Тот из троицы, что стоял ближе остальных, успел бросить вслед пожилому посетителю адрес, где принимают претензии от «старых пердунов» вроде него и, довольный своим красноречием, улыбаясь во весь рот, повернулся обратно к друзьям. Мельком, но, как показалось мужчине, оценивающе осмотрел его с ног до головы. Холодным, надменным взглядом, мгновенно спровоцировавшим первые задатки плохого предчувствия.

Минувший рабочий день и так выдался сложным. Мужчина был буквально измотан. Все его мысли витали исключительно вокруг душа, кофе и любимого хобби. Меньше всего ему сейчас хотелось вступать в бессмысленную перепалку с подвыпившей молодёжью. Поэтому, уповая на то, что особого значения его скромной персоне не придадут, он быстро отвернулся и принялся спешно обходить шумную компанию. И ему почти удалось. Даже успел сработать датчик автоматического открывания дверей, когда тот, с чьим недружелюбным взглядом он уже имел неосторожность пересечься, долговязый, в накинутом на бритую голову, капюшоне, вдруг снова повернулся в его сторону. Грубо схватив за рукав, он силой вынудил мужчину задержаться.

- Здорова, дядя. Мелочи не одолжишь? Нам тут с парнями не хватает пару соток. Будь другом, выручи, а?

Машинально обернувшись, тот растерянно переспросил:

- Простите, вы что-то сказали?

- Мля, ты, сук, глухой? – долговязый мгновенно изменился в лице и угрожающе шагнул навстречу. Бесцеремонно толкнул мужчину в плечо, а его друзья хищно оскалились, предвкушая весёлое времяпрепровождение. – Хош подлечу?

Последовавший за этим лёгкий тычок в плечо заставил оппонента отступить назад. Однако он тут же шагнул обратно, с достоинством вздёрнув подбородок.

- Молодой человек, во-первых - я не глухой. А во-вторых, обращайтесь ко мне на вы, пожалуйста. Я вам в отцы гожусь!

- Ну, нихера се! – воскликнул долговязый, попутно изобразив на лице деланное удивление. Мотнул головой в сторону собеседника. – Слыхали, пацаны? У нас здесь весь из себя интеллигент. Ранимый, сука! Бабки гони грю… папа!

Парень нагло придвинулся. Мужчина не шелохнулся.

- Молодой человек! – возмутился он. Сглотнул, собираясь продолжить, но холодный кулак хулигана, внезапно соприкоснувшись с правой щекой, резко прервал его намерение. Мужчина толком и осознать ничего не успел, а уже беспомощно распластался на земле. Все трое, как по команде, подскочили к нему и с нескрываемым удовольствием принялись лупить ногами по открытым участкам тела.

Охая и постанывая, мужчина подтянул ноги к груди, сжавшись в позе эмбриона, одновременно прикрывая голову руками. Долговязый, в свою очередь, воспользовавшись неспособностью жертвы сопротивляться, присел рядом и, тяжело дыша, пока друзья продолжали «работать» по корпусу, шустро обшарил карманы плаща в поисках бумажника и наличности. Нащупав, ловко извлёк наружу. Громко скомандовал «валим», и первым исчез в сумраке дворового сквера. Следом послушно бросился второй. А вот третий замешкался, заметив, что на одном из кроссовок в суматохе развязался шнурок. Опустившись на одно колено, парень принялся суетливо запихивать длинные концы внутрь обуви, опасливо оглядываясь по сторонам.

Мужчина же, осознав, что его больше не бьют, кряхтя и морщась от боли, сначала несмело распрямился, а затем и вовсе уселся на асфальт. Вытирая рукавом размазанные по подбородку сопли, вперемешку с кровью, исподлобья посмотрел на парня.

- Гурьев, - негромко проговорил он, - а ведь я тебя узнал! Гадёныш… не думал… - мужчина прервался, сильно закашляв и, прежде чем продолжить, сплюнул на асфальт небольшой сгусток крови, - что спустя столько лет вот при таких обстоятельствах встретимся…

Парень ошеломлённо замер. Медленно обернулся, прищурился и, слегка подавшись вперёд, дерзко переспросил:

- Чего ты там вякнул, мудила?! Фамилию мою знаешь?

- Ну, а как не знать? Ты же подлец эдакий, на моих глазах, считай, вырос. Я твои изделия до мельчайших деталей помню. Самые качественные в классе были. Особенно те, что из дерева. Однажды даже на выставке районной демонстрировались. Забыл? А я вот нет. Хороший преподаватель лучших учеников всю жизнь помнит.

Выражение лица парня изменилось. Вместо нахальной бравады на нём, вдруг, отобразились растерянность и… испуг?

- Олег Игоревич… вы?

- Я Сашенька, я… - мужчина опёрся ладонью об асфальт и попытался подняться. Но в последний момент ноги подвели и, поморщившись от приступа острой боли, он грузно осел обратно. Сокрушённо вздохнув, продолжил, - а ты, смотрю, в хулиганы подался? Как же тебя угораздило-то? Вроде в школе нормальным был…

Парень воровато огляделся. Облизал пересохшие губы. Пальцы его рук начали нервно сжиматься и разжиматься. Убедившись, что поблизости нет посторонних, Александр осторожно подошёл к, сидящему на асфальте, мужчине.

- Так получилось… это… Олег Игоревич, давайте помогу, - предложил он и, не дожидаясь ответа, подхватил бывшего преподавателя под руки. Помог встать. Неуклюже смахнул прилипший к плащу, мусор, - Олег Игоревич, вы это… простите… нас… пожалуйста. Я завтра же вам всё верну, что парни забрали. Обязательно. Вы только не рассказывайте никому. А то я… на условном сейчас.

- Вот, значит, как… ещё и судимый… ох, Сашка, Сашка. Не ожидал. Как же так? Было время, когда я на тебя дурня большие надежды возлагал… представлял, что в художественный институт поступишь, человеком станешь. Однажды на выставку свою пригласишь. А в итоге что вышло?

- Да когда это было, Олег Игоревич? В прошлой жизни…

- Зря ты так. Каждый Саша, сам хозяин своей судьбы. И если она, вдруг, пошла не по тому сценарию, только мы в силах тот самый сценарий изменить. А даль…

- Нечего менять, - неожиданно грубо перебил парень, нагибаясь за шляпой, - меня всё устраивает.

Олег Игоревич устало выдохнул.

- Ну, как знаешь. – Похлопав парня по плечу, он принял из его рук головной убор и повернулся в сторону дома. Поход в магазин на сегодня отменялся. Грязный, измятый плащ, как и отсутствие денег, этому прямо способствовали. Правда, сделав первый шаг, старик тут же споткнулся, не удержав вес тела на отбитой ноге. Александр среагировал моментально и, подскочив к учителю, подхватил его под руку, не позволяя снова упасть.

- Давайте, я вас провожу. – Виноватым тоном предложил он. Олег Игоревич отказываться не стал.

***

Ключ провернулся в сердечнике замка, как и положено – полных три оборота. С усилием толкнув входную дверь ладонью, тяжело переступая с ноги на ногу, Олег Игоревич медленно прошёл в квартиру и, не оборачиваясь, прикрыл её обратно. Движение получилось слабым - сил совсем не осталось - замок не захлопнулся. Из-за чего дверь снова приоткрылась, разрезав темноту коридора полоской света с лестничной площадки.

Пожилой преподаватель труда этого словно не заметил. Слепо нащупал на стене выключатель, сбросил плащ прямо на пол и, не снимая обувь, пошатываясь, направился сразу в гостиную.

Сильно мучала жажда. В горле давно пересохло. Всё, что его окружало, беспрестанно кренилось и плыло в пространстве, вызывая головокружение. Боясь не удержаться на ногах, мужчина скользил ладонью по стене. Сохраняя равновесие и, пускай слабую, но связь с реальностью. Времени оставалось совсем мало, нужно было спешить.

В комнате, непосредственно возле окна, располагался его рабочий стол. Подойдя к нему, Олег Игоревич опёрся левой рукой на спинку выдвинутого стула. Облизал пересохшие губы. Осторожно отнял от живота ладонь правой. Секунд десять тупо смотрел на влажное, красное пятно на рубашке. Иллюзий он не питал. Наоборот. Прекрасно осознавал, что доживает заключительные минуты своей жизни. Осознавал и принимал. Единственное, прежде чем случится неизбежному, всей душой желал закончить работу над последним, теперь уже во всех смыслах, изделием своей жизни.

Фигуркой бравого полицейского, кропотливо вырезанной из дерева и облачённой по задумке, в парадную форму. На данный момент у него были окрашены только брюки, но это нисколько не смущало игрушечного офицера, с самоуверенной улыбкой застывшего в центре стола, в ожидании собственного преображения, и гордо взиравшего на мир большими, рисованными глазами.

Прижав окровавленную ладонь обратно к ране, Олег Игоревич аккуратно, избегая резких движений, опустился на стул. Встретился с полицейским уставшим взглядом и, слегка улыбнувшись, слабо кивнул, приветствуя. Крохотный, всего лишь двадцать два сантиметра в высоту, тот был ему очень дорог и воспринимался как полноправный член семьи. Ровно, как и те, другие, немногочисленные представители коллекции, что сейчас стояли на полке серванта. Как и их создатель, они с нетерпением ждали рождения нового собрата. Внимательно отслеживая кропотливый процесс с самого первого касания резцом деревянной болванки.

Дровосек.

Здоровенный, рыжий бородач. В потёртых джинсах и красной в чёрную клетку, рубахе. С угрюмым видом и огромным топором наперевес. Глуповатый, но очень преданный.

Продавщица сельского магазина.

Полненькая женщина в белой форменной одежде и чёрном фартуке, с кружевным обрамлением. В её пышной причёске Олег Игоревич закрепил крохотную, накрахмаленную наколку, а в руках она держала кассовый аппарат. Под тяжестью металлического устройства, женщина немного клонилась вперёд. Забавно дуя щеки и щуря от натуги, глаза. Мужчина с трепетом относился к данной модели. Она напоминала ему тётю Марину из поселкового магазина в детстве, где он когда-то гостил у бабушки. Стоило им вдвоём появиться на пороге, улыбчивая продавщица всегда искренне радовалась и непременно угощала маленького Олега чем-нибудь вкусненьким. Добрейшей души была женщина.

Арлекин.

Пожалуй, самый отвратительный в коллекции персонаж. Ехидная улыбка, вкупе с безжалостным взглядом, выдавали в нём опасного безумца. А мелко подрагивающие из-за вибрации пола, ударные тарелки в руках, лишь дополняли придурковатый вид. Олег Игоревич и сам не до конца понимал, зачем создал его. Возможно, в тот день у него было плохое настроение, и таким образом он хотел выплеснуть накопившийся внутри негатив? А, может, просто не представлял коллекцию без эдакого бунтаря? Скорее всего, оба варианта имели место. Но, как бы там ни было, отцовскую привязанность к этой кукле Олег Игоревич испытывал ничуть не меньше, чем к остальным своим экспонатам.

Парикмахер.

Молодой, скромный юноша в очках с роговой оправой. Обалденной деталью, которой мужчина гордился особо. Не так-то просто было найти подходящий кусочек настоящей человеческой кости для её изготовления. В руках кукла держала подлинные ножницы, раза в полтора превосходящие её собственный размер.

Переведя взгляд с них обратно на полицейского, настраиваясь на предстоящую работу, Олег Игоревич глубоко вздохнул. Перехватил рану другой рукой и потянулся за кистью. Правый бок тут же обожгло раскалённым железом, но он не отступился. Только плотнее стиснул зубы, сдерживая, рвущийся наружу, болезненный стон.

За рукоятку ухватиться получилось не сразу. Пальцы сильно дрожали. Да и деревянная палочка, словно издеваясь, надолго не задерживалась в их окровавленных объятиях, постоянно выскальзывая. Однако когда всё же удалось с ней совладать, а щетинки кисти окунулись в контейнер с синей краской, твёрдость руки волшебным образом вернулась, и инструмент плавно заскользил по идеально отшлифованной поверхности.

Для завершения окраски, Олегу Игоревичу понадобилось чуть больше двадцати минут. К тому моменту, он уже откровенно клевал носом и ещё бы чуть-чуть, наверняка бы отключился. Но, осознав, что работа окончена, нашёл в себе силы собраться и тяжело поднялся из-за стола.

Наплевав на рану, протянул ладони к небольшому пьедесталу, на который была водружена фигурка полицейского, и взволнованно поднял своё творение на уровень глаз. Покрутил, придирчиво всматриваясь в каждую деталь образа, а удовлетворившись, гордо опустил куклу на полку серванта рядом с другими представителями коллекции.

Вот и всё. Он справился.

Губы Олега Игоревича тронула счастливая улыбка. Словно в ответ, как по команде, каждая кукла сделала короткое движение. Дровосек повёл плечами, разминая рельефные мышцы. Парикмахер поправил очки. Женщина – продавец переступила с ноги на ногу, встряхнув в руках тяжёлую ношу. А Арлекин ещё шире растянул свою жуткую улыбку, одновременно разводя ударные тарелки, будто планировал в них ударить. Затем все куклы повернулись в пол-оборота, устремляя взгляд маленьких глаз на нового члена семьи, и снова замерли в неподвижности.

По щекам их отца покатились слёзы. Протянув, измазанную кровью, руку, он по очереди коснулся кончиками пальцев ближайшей статуэтки и расслабленно прикрыл веки. Затем, словно слепой, Олег Игоревич осторожно погладил и остальных, запоминая черты и мимику. Продержался в сознании ещё несколько секунд, а затем его ноги дрогнули, подогнулись, как от внезапного удара сзади, и старик грузно повалился на пол. Походу невольно смахнув с полки всех находившихся там, кукол.

Глухо застучав по полу, фигурки беспорядочно рассыпались вокруг бесчувственного тела. Из-под пропитавшейся насквозь рубашки, по паркету потекла красная жидкость. Вязким ручьём она заструилась вдоль гладкой поверхности, и в какой-то момент достигла деревянных губ улыбчивого полицейского. Когда это случилось, её движение на миг остановилось. Даже немногочисленные частицы пыли, взбудораженные упавшим телом и сейчас медленно оседавшие обратно на пол, неподвижно застыли в воздухе.

В комнате воцарилась звенящая тишина. Секундные стрелки настенных часов оглушающе пробили два раза, а дальше случилось невообразимое. Деревянная кукла принялась жадно впитывать кровь, словно пересохшая губка проточную воду, лицо исказилось в гримасе праведного гнева, а большие, раскрашенные глаза дважды моргнули…

***

- Ну, всё, Саняга, бывай, - заплетающимся языком просипел Покемон, протягивая корешу руку, - ик… пойду я.

Парень пьяно улыбнулся, продемонстрировав два тёмных провала посреди ряда кривых, пожелтевших от никотина, зубов. Сжал протянутую в ответ ладонь и, желая на прощанье до кучи обняться, попытался притянуть Гурьева к себе. Тот, в свою очередь, широкого жеста приятеля не оценил. Брезгливо скривившись, он поморщился и не сильно оттолкнул друга.

- Бля, Покемон, сдурел? Отвали нахрен.

- Да ладно, чё ты недовольный такой? – ухмыльнулся тот, в миру Голиков Семён, и панибратски хлопнул товарища по плечу. – Нормально же посидели.

- Нормально, нормально. Вали уже. Мне ещё к Ксюхе ехать нужно.

- Ого! Кто-то задумал провести остаток ночи по-взрослому? Ха-ха. Не ссы. Успеешь к тёлке своей.

- Да завались ты уже, не ссу я!

- Неужели? А хрен ли весь вечер грузишься тогда? Кайф ломаешь и себе, и людям. Чё ни так-то? Из-за того деда что ли? Да пошёл он нах… ик… пердун старый.

- Мля, Пока, я тебе сказал - заткнись! – резко оборвал Александр не к месту раздухарившегося приятеля. – Как-нибудь сам разберусь, лады? Без тебя. Вы бабки с Длинным пробухали? Довольные до усёру теперь, да? А у меня условка, ни чё? Если он ментам шепнёт, мне кранты, врубаешься ты или нет?

- Ладно, ладно, - Покемон примирительно выставил вперёд руки, - не кипишуй, братуха. Нормально всё будет. Кто же знал, что он знакомец твой окажется? Ты так-то и сам его не сразу признал, правильно? Да и перетёр вроде с ним, сам же говорил…  или нет?

- Перетёр… но всё равно… неспокойно как-то. Ты вали, давай, раз уж собрался, не действуй на нервы.

- Как скажешь, бро. Не грузись. Всё ровно будет.

***

Вернувшись домой, Семён нетвёрдой походкой ввалился на кухню. Достал из холодильника заранее приготовленную бутылку пива, сбил крышку тут же, об угол дверцы, и с жадностью присосался к холодному горлышку.

Влив в себя чуть меньше половины содержимого, парень довольно отрыгнул, переводя дух, и повторно поднёс бутылку ко рту, намереваясь закончить процесс. Вот только воплотить задуманное в жизнь, не вышло. Во входную дверь внезапно постучали. Рука замерла на полпути, а затуманенный взор с удивлением устремился в сумрак коридора. Выждав пару секунд, Семён недовольно прокричал:

- Кого там чёрт принёс? Иди в жопу, кто бы ты ни был. Меня нет!

Рассмеялся собственному остроумию и резко выдохнул, запрокидывая бутылку донышком кверху. В тот же миг в дверь постучали повторно. Да так громко, что от неожиданности Семён подавился и начал кашлять.

- Да мля, - зло выругался он, придя в себя, - сразу не допёр, козёл? Ладно… ща объясним попроще.

Оставив недопитую бутылку на столе, Семён, пошатываясь, побрёл открывать входную дверь. В планах было, что называется, засадить нежданному гостю без разговоров, но, к большому удивлению парня, на лестничной площадке оказалось пусто. Занесённый кулак так и завис в воздухе, пока Семён, насколько позволял одурманенный рассудок, пытался этот факт осознать. Осмотрев площадку полуприкрытыми глазами и, никого по итогу не обнаружив, он громко выматерился. Смачно сплюнул на пол, одновременно захлопывая дверь обратно.

Неуверенной походкой побрёл на кухню. Войдя, огляделся, тяжело вспоминая, где оставил бутылку, как вдруг, в коридоре вновь раздался настойчивый стук.

- Ах, ты же, сука! – всё внутри буквально заклокотало. Моментально вскипев, Семён резко развернулся, метнулся к двери и, схватившись за ручку, яростно дёрнул её на себя.

Однако, вопреки ожиданиям, его глазам снова предстала совершенно пустая лестничная клетка. Пробежавшись взглядом и по ней, и по прилегающим к ней лестницам, парень повторно убедился, что поблизости не было ни души. Собрался выйти из квартиры, чтобы проверить на других этажах, но уловил краем глаза что-то небольшое возле порога. Опустил голову и неожиданно для себя наткнулся на… крохотную игрушку, мирно стоявшую по центру коврика.

- Чё за… ты мент что ли?! Вы охерели, суки?! – возмущённо выкрикнул Семён и наклонился к деревянному полицейскому. – Весело вам, ёпт? Хорошо… и я… ик… повеселюсь тогда!

Подняв двоившуюся в глазах фигурку, немного повертел её, осматривая, а затем, с пьяным воплем: «Пошёл нахуй, мусор!», с силой зашвырнул в сторону уходящей вниз, лестницы. С видом победителя проводил мутным взглядом, глухо постукивающую о ступеньки, игрушку, довольно заржал и, с грохотом захлопнул входную дверь.

Организм неистово требовал покончить с недопитой бутылкой, но вернуться на кухню Семёну уже было не суждено. Из соседней комнаты послышался посторонний шум. Ему почудилось, что сначала там что-то разбилось, а затем, чьи-то маленькие ножки шустро перебежали из одного места в другое.

- Так…ик… - вслух, нарочито громко, чтобы его обязательно услышали, поинтересовался он, - никак нашёлся умник… ик… возомнивший себя бессмертным? Решил, что можешь запросто шариться по моей квартире, козлина? - алкоголь будоражил, провоцируя на подвиги и Семён уверенно свернул в гостиную, - зря…ик… потому что сейчас тебе будет бо-бо.

Кое-как доковыляв пьяной походкой до двери спальни, парень ударил в неё ногой. Та с визгом несмазанных петель распахнулась, ударившись ручкой о стену и, по инерции, стала закрываться обратно. Выставив руку, Семён сделал шаг вперёд, останавливая её и, зло прищурившись, внимательно осмотрел комнату.

На первый взгляд, посторонних внутри не было. Но на полу валялись осколки разбитого стекла, а оконная занавеска шумно развивалась, в тщетных попытках противостоять образовавшемуся после открытия двери, сквозняку.

- Еб…ть, – ошалело протянул Семён, не веря глазам, – ещё и окно разбил. Ты где, чмошник? Выходи. Я тя, гниду, убивать сейчас буду.

Парень сделал следующий шаг, отпустил дверь и та, под воздействием ветра, тут же захлопнулась, мгновенно погрузив помещение в темноту. Машинально развернувшись, собираясь повторно её открыть, Покемон неудачно зацепился носком ботинка за ножку рядом стоявшей, кровати и, лишившись равновесия, с матерными воплями повалился на пол. Где и отключился, крепко приложившись головой…

***

Очнулся Семён от жуткой, режущей боли в ноге. Что-то мелкое без конца тыкалось в области тазобедренного сустава, причиняя нестерпимые ощущения. С трудом разлепив непослушные веки, он хотел было приподняться, выяснить в чём дело, но неожиданно для себя,  понял, что не может этого сделать. Ни руки, ни ноги, будучи полностью обездвиженными, не отреагировали на его первичные потуги.

Семён непонимающе покрутил головой. Освещения в комнате не было, но благодаря свету уличного фонаря, проникающего через разбитое окно, видимость, хотя и слабая, в комнате сохранялась.

Выяснил, что лежит на спине, на полу своей спальни. Руки раскинуты в стороны, ноги раздвинуты на ширину плеч. Более того, крепко зафиксированы в районе кистей и ступней.

Что-то мелкое продолжало настырно тыкаться вдоль пахового сгиба. С каждым новым касанием делая всё больнее.

На лице парня проступил холодный пот. От алкогольного опьянения не осталось и следа. Он попытался закричать, позвать на помощь, но и здесь его ждал очередной сюрприз. Плотно сжатые, измазанные чем-то липким, источающим неприятный химический запах, губы, разомкнуть не удалось. При любой, даже слабой попытке это сделать, они мгновенно натягивались и грозились порвать свою нежную кожу.

Нога уже не болела. Она буквально горела огнём.

Охваченный непередаваемым ужасом, парень лишился остатков контроля и, выпучив глаза, засучил конечностями. Задёргался. Беспомощно мыча, панически вертя головой, он судорожно искал выход из западни, в которой неизвестно как оказался. И вскоре наткнулся на тюбик моментального клея, валявшегося в шаге от его головы.

С незакрытого колпачком, острого кончика, медленно стекала вязкая масса, активно распространяя вокруг себя ядовитые испарения. Семён изумлённо замер на мгновение, ошарашенно разглядывая опустевшую ёмкость. А осознав, каким способом его обездвижили и, что ещё страшнее, заставили замолчать, в прямом смысле слова похолодел…

Вконец обезумев, парень приложил все усилия, на какие только был способен в тот момент и смог-таки оторвать голову от пола. Стоило ему это жутких болевых ощущений и оставленного на линолеуме клока волос, с частицами окровавленной кожи. Зато теперь он мог видеть, что происходило у него между ног. И то, что ему предстало, вынудило сохранившиеся на затылке волосы… встать дыбом.

Небольшой, с ладонь взрослого человека, деревянный мужичок, орудуя громоздким топориком, методично перерубал левую ногу в области паха. Удары были слабые, но с каждым новым взмахом лезвие проникало всё глубже. С мокрым, чавкающим звуком оно врезалось в плоть и сразу же отстранялось, разбрасывая вокруг маленькие капли крови.

Семён ошалело вытаращился, не веря своим глазам, и беспомощно пялился на живую куклу какое-то время, пока несколько капель не попали ему на лицо. Ощутив их на коже, он пришёл в себя, неистово завопил закрытым ртом и задёргался, стараясь скинуть сумасшедшую игрушку. Однако, приклеенная к полу одежда не позволила сделать более-менее чётких движений и кукла сохранила своё положение. Но самым ужасным оказалось то, что одновременно из сумрака с правой от него стороны, медленно вышла вторая кукла. Арлекин…

Арлекин?!

От неожиданности Семён повторно затих и растерянно уставился на очередную ЖИВУЮ игрушку. Забавно размахивая маленькими ручками, она била друг о друга ударными тарелками и писклявым голоском напевала мелодию, отдалённо напоминающую похоронный марш. Вместе с этим, где-то подмышкой, суетливо завозились. Как если бы кто-то маленький, вроде котёнка, усердно пытался вскарабкаться ему на грудь.

Повернув голову в ту сторону, Семён встретился глазами с ТРЕТЬЕЙ куклой!

Женщина-продавец.

Тяжело дыша, кряхтя, цепляясь маленькой ручонкой за футболку, упираясь крохотными ножками в рёбра, она умудрялась тащить за собой громоздкий кассовый аппарат. А когда оказалась на груди, взялась за него обеими руками и начала неспешно приближаться к лицу парня. Остановившись возле основания шеи, женщина подняла увесистую ношу над собой, замахиваясь, скорчила злобную гримасу и с восторженным криком запустила аппарат в голову парня.

Машинка угодила в скулу под левым глазом. Брызнула кровь. Бедняга завизжал от боли, от натуги порвав нижнюю губу. Кровь хлынула и изо рта. Кассовый аппарат отскочил в сторону. А женщина, тихо бубня себе что-то под нос, стала невозмутимо спускаться обратно.

На периферии взгляда Покемон уловил новое движение. На этот раз слева. Обернулся и увидел, как из подкроватного сумрака проступил силуэт ещё одной куклы.

ДА СКОЛЬКО ИХ ЗДЕСЬ?!

Внешне она выглядела, как молодой человек, в строгом костюме и очках. С огромными, по сравнению с его собственным ростом, ножницами в руках.

Пребывая на грани помешательства, Семён даже не заметил, что Арлекин успел забраться ему на плечо и прямо сейчас намеревался перепрыгнуть на голову. А женщина - продавец, тихо подкравшись снизу, готовилась ухватиться за кровоточащий край разорванной губы. Они определённо хотели обездвижить его, чтобы не дать отвернуться. Но Семён, не обращая на их поведение внимания, словно под гипнозом, непрерывно следил за действиями парикмахера.

Кукла наклонила голову на бок. Выставила ножницы острием вперёд. Прищурилась, и принялась водить инструментом из стороны в сторону, как бы прицеливаясь. Выбрав нужное направление, одобрительно кивнула.

Стоило Арлекину запрыгнуть на голову Семена, а продавщице мёртвой хваткой вцепиться в окровавленную плоть, парикмахер громко закричал писклявым голоском и, разбежавшись, с силой воткнул инструмент в выпученный от ужаса, глаз человека.

***

Майор полиции Павел Кожевником размеренным шагом обходил квартиру некоего Стародуба Олега Игоревича. В недавнем прошлом преподавателя труда одной из школ города, а в настоящем - холодного трупа без головы, час назад отправившегося в городской морг.

Обстановка в квартире была предельно скромная, но при этом довольно уютная. Мебели минимум. Кругом, если не учитывать измазанный кровью пол от входной двери до гостиной, царила безупречная, педантичная чистота. Повсюду, где только можно, были расставлены куклы ручной работы. Разные. Как люди с животными, так и совершенно невообразимые существа, отличавшиеся между собой не только внешним видом, но и размерами.

Прохаживаясь взад-вперёд вдоль комнаты, размышляя о том, что за события могли развернуться здесь ещё несколько часов назад, Павел снова и снова прокручивал в голове полученную от местного участкового, информацию. Одинокий старик. Тихий. Безвредный, если верить соседям. Скончался в результате большой кровопотери от ножевого ранения в район живота. Головы лишился позже. Будучи уже мёртвым.

Согласно заключению экспертов, последний вздох старик сделал в квартире, - Павел задержался возле обведённого мелом, силуэта человеческого тела, - но смертельный удар совершенно точно получил за её пределами. Данный факт подтверждали следы крови на плаще, множественные кляксы на полу, ведущие к входной двери и достаточное их количество на лестничной клетке. Особенно много накапало у порога. Видимо, силы у бедняги к тому времени были на исходе, и совладать с замком удалось не сразу.

Позже на кровь возле квартиры старика обратили внимание соседи. А когда достучаться не вышло, вызвали полицию. Поисковые мероприятия довольно быстро привели к сетевому магазину в смежном квартале. Камеры на фасаде – вещь полезная, но поножовщины на видео определённо не было. Зато было прекрасно видно, как один из нападавших позже помог старику подняться и ушёл вместе с ним. Интересно зачем? Совесть замучила? Или схитрил, планируя окончательно разделаться с беднягой в более укромном месте. Так или иначе, парниша сейчас являлся подозреваемым номер один. Его личность, как и адрес уже выясняли. А вот куда делась голова жертвы? Этот вопрос пока что повис в воздухе.

Следственная бригада закончила осмотр квартиры полчаса назад. Павел же решил задержаться. Хотел побыть в помещение какое-то время один. В его повседневной жизни подобная жесть происходила крайне редко, а вот во второй, скрытой от непосвящённых глаз, нет-нет, да и случалась. Опытный охотник за нечистью нутром чуял, что от потери хозяином головы за версту несёт чертовщиной, и поэтому жутко жалел, что его лучший сотрудник из той самой, второй жизни, прямо сейчас лежал на больничной койке, а не стоял рядом с ним. У Павла, конечно, имелись и другие. Но все они, как назло, отсутствовали в городе, занимаясь отнюдь не менее важными делами. И выходило так, что разгадывать эту загадку ему придётся одному.

На вопрос, что конкретно он ожидал найти в квартире, в которой уже провели обыск, Кожевников ответил бы вряд ли. Полагаясь скорее на интуицию, чем на какие-то абстрактные умозаключения, ведь подводила она его крайне редко.

продолжение - Кукольных дел мастер часть 2. (Нефилимы. Второй сезон)