Steve Hanks

Источник телеграм канал "Визуальное Искусство 12" - https://t.me/VisualArt12/3066

Ну и бонусом пиво от Рамштайн. Просто бутылка понравилась

Часть 2

В одну из сентябрьских пятниц, возвращаясь домой после очередного детского супергеройского фильма в местном кинотеатре, мы посреди нашего двора наткнулись на знакомый автомобиль.

– Ого, возвращение блудного предсказателя, – Маринка даже остановилась около машины, а потом показала куда-то в сторону заднего крыла, – смотри, поцарапал уже, пора новую покупать. Хотя можно этой предсказать ремонт, дешевле выйдет.

– Да, неожиданно, – я предпочёл согласиться лишь с частью утверждений, пытаясь разглядеть в темноте царапину на краске, – слушай, давно ведь его не было. Ты можешь над ним не издеваться, если он вдруг зайдёт к нам в гости?

– Спорим, что он зайдёт? – Маринка поспешила к подъезду, давая знаки идти за ней. – Он знает, что в такое время мы обычно дома. Полгода его не было, а теперь он специально выбрал вечер пятницы для визита. Могу поспорить, что у него наконец появились серьёзные проблемы, решением которых он хочет озадачить нас.

– Мне кажется, ты переоцениваешь наше значение в его жизни, – я рванулся вперёд, чтобы успеть в закрывающиеся двери подъезда.

– С тебя шоколадка, если проиграешь, – донесся голос жены со стороны лифта, – и бутылка вина.

Добравшись до своего этажа, мы остановились у квартиры соседа, не зная, что делать дальше.

– Ну что, постучать? – спросил я у Маринки шёпотом.

– Не надо, – прошептала она в ответ, достала из кармана ключи и начала открывать нашу дверь, стараясь производить как можно больше шума, – сейчас сам придёт.

И действительно, не прошло и пяти минут, как раздался стук, и Валерка появился в дверях, не дожидаясь приглашения.

– Привет! – он вошёл внутрь и остановился в коридоре, подняв вверх руку с бутылкой вина и странно улыбаясь. – Я наконец-то выбрался к вам. Можно?

Мы сидели за кухонным столом в ожидании гостя, делая вид, что заняты своими делами, но вдвоём синхронно махнули ему, и Валерка тут же оказался внутри.

– Совсем нет времени, – сказал он, вытаскивая бокалы с верхней полки, – работаю по шестнадцать часов в сутки без выходных. А где штопор?

– Садись, – Маринка кивнула ему на табуретку, – рассказывай, что у тебя случилось. А то ты ещё два часа будешь готовиться.

– Да ничего такого, – Валерка послушно сел, оставив открытым ящик стола, – так, по мелочи всякое-разное происходит.

– Что же с тобой всегда так долго-то? – вздохнула жена и неожиданно отодвинула вино подальше от себя. – Давай, сначала озвучь нам насущные проблемы предсказателей в современном обществе, а потом уже мы выпьем и предложим решение, которым ты не воспользуешься. Идёт?

– Да я как-то… Ну вот прямо так… – сосед замялся, но не дождавшись поддержки, вдруг опустил плечи и погрустнел, превратившись в самого себя на грани очередной выдуманной болезни, – Марина, ты была права. Я не думал, что кто-то может мне помешать, потому что… Ну вот представьте себе человека, который может сделать всё, что угодно. Вообще всё. Его ведь нельзя запугать или заставить что-то сделать! Он ведь всемогущий! Ведь так?

– Слишком самонадеянно для предсказателя, – покачала головой жена, – ты не бог, тебя можно палкой стукнуть, и ты тут же сделаешь то, что я хочу. А есть и более действенные способы.

– Я не просто предсказатель. Ты же сама сказала, что я создаю будущее, – сосед говорил с какой-то вопросительной интонацией, словно не слишком уж верил в себя, – я же сделаю его приятным и безопасным для себя. Ну или плохим и неприятным для врагов.

– Слушай, давай к сути. А то эта твоя дырявая философия растянется на весь вечер, – перебила его Маринка. – Что случилось?

– В общем, позавчера ко мне пришли двое. Без записи. – Валерка скорчил гримасу, став похожим на бабушку в регистратуре нашей поликлиники. – Зашли, выгнали клиента, сели нагло передо мной и говорят – в субботу у тебя сеанс, ну в смысле – у меня, никого не записывай на субботу. Я им говорю – убирайтесь отсюда, знать вас не знаю и не хочу знать. А они – знаете что?

– Не ушли? – предположил я.

– Ага, – Валерка встал, дошёл до холодильника, открыл его, внимательно посмотрел внутрь и закрыл, – вы вообще есть любите?

– Мы любим, но это не взаимно, – я бросил взгляд на жену, которая облокотилась на стол и со страдальческим видом ждала продолжения истории, – ну так и что там дальше с этими двумя?

– А! С этими вышло всё плохо. Оказывается, они знают о том, что я умею. И хотят, чтобы я для них кое-что сделал. Бесплатно! – на последнем слове он изо всех сил потряс в воздухе пальцем, чтобы мы ощутили всю глубину падения этих личностей. – Я им говорю – уходите, ничего делать не буду, у меня расписание на два месяца. А то я вам сейчас предскажу что-нибудь, рады не будете. А они смеются в ответ — мы, говорят, сейчас сами тебе предскажем. Хочешь, говорят, посоревнуемся, кто кому хуже предсказание придумает.

– Я же тебя предупреждала, ты не один такой, – Маринка зевнула и закрыла один глаз, – скучно это всё пока. Что они хотят от тебя? Что ты им предсказать должен? И зачем им ты, если они и сами всё могут?

– Я тоже задумался сразу – зачем? Но у них есть план. Оказывается, есть какой-то человек, который хочет, чтобы его любили. И он…

– Подожди, они с твоей помощью хотят заставить какую-то бедную женщину влюбиться в какого-то мужика? – жена вдруг вынырнула из своей полудрёмы. – Это же вообще эталон бреда из палаты мер и весов!

– Да всё не так, – Валерка нашёл в ящике штопор и потянулся к бутылке, – кто-то хочет, чтобы его любили глобально. Все вокруг, все в городе, в стране, в мире, может быть, даже инопланетяне, ну если они там где-то есть. Не так, чтобы прямо жить без него не могли, а просто уважали и в пример ставили. Мне нужно нагадать ему вот такую судьбу.

– Ты же сам говорил, что весь мир не потянешь, – вмешался я в разговор, – тебе даже от мелких желаний плохо. И кстати, кто этот человек?

– Да не знаю я, они имя не назвали. Сказали, что это вообще не важно, мне нужно лишь начать предсказывать в определённое время, а они усилят и перенаправят. Не спрашивайте, что это значит, я сам без понятия, я просто их слова повторяю. А по поводу того, что я не справлюсь – я, оказывается, не один завтра буду этим занят. В девять утра все, у кого есть такой же дар, сделают то же самое.

– Но это самое глупое желание на свете! – Маринка с удивлением взглянула на наполненный бокал в своей руке и отставила его в сторону. – Пока рано. Зачем кому-то всеобщая любовь на пустом месте?

– Да я сам не знаю, – Валерка налил второй бокал и протянул его мне, – но понять могу. Вообще людям нравится, когда их любят. Понимаете, я когда стал хорошо зарабатывать, то задумался – я ведь теперь могу себе купить почти всё. Замок, наверное, не куплю, но он мне просто на хрен не нужен. Машину себе купил дорогую, дом купил недавно, вы пока ещё не в курсе. А деньги не заканчиваются. Я на день рождения закатил такую вечеринку! Кого там только не было! И знаете что? Деньги всё равно есть. Я не могу их потратить, мне на несколько жизней хватит. Да, можно покупать что-то дорогое и бессмысленное, но мне неинтересно. Я перестал получать удовольствие от покупок. Гости пришли на день рождения, а я смотрю на всё это веселье и думаю – а кто все эти люди? Я и половины не знаю, а они подходят, поздравляют, песни, тосты, пляски какие-то. Ведь они всё это делают за деньги. Ну или из-за денег. Ничего в этом нет настоящего. И ты не купишь чужое к себе отношение! Купишь лишь видимость его. Понимаете, даже ненависть купить нельзя, про любовь вообще не говорю. И тут я понимаю, что я-то как раз и могу продать настоящее чувство! Ведь если я нагадаю любовь, то это будет именно любовь!

– Не будет, – Маринка притянула к себе бокал и сделала большой глоток, – всё, пора. Если ты кого-то заставишь себя любить, то будешь знать, что это не на самом деле. Это товар – ты заплатил, ты получил. Ты к этой любви так и будешь относиться, как к новому телефону. Он, конечно, неплохой, но ему уже почти год, дайте новый. Ты же можешь себе это позволить. Вот в твоём случае кто-то просто решил купить все телефоны сразу, потому что всё остальное уже попробовал, надоело. Только он не подумал, что в следующий раз особо-то и покупать будет нечего, не осталось не купленных телефонов. Глупое желание.

– И что мне делать? – сосед переводил взгляд с меня на жену, ожидая решения. – Я не хочу такие желания исполнять.

– А чего хочешь? – спросила Маринка.

– Чтобы всё был как раньше. Чтобы ко мне никто не лез с такими предложениями.

– И в чём проблема? – жена дотянулась до ящика и вытащила колоду карт. – Вот, держи, погадай сам себе, предскажи, что всё будет как раньше. Делов-то.

– Нельзя на себя гадать, – Валерка опять скривился и даже отодвинулся к выходу, – очень плохая примета.

– Валер, ты же не гадаешь, ты будущее создаёшь, – вмешался я. Мне начинало казаться, что я снова принимаю слишком мало участия в происходящем. – Так что это хорошее решение.

– Нет, я так делать не стану, – отказался сосед, – есть поступки, которые принципиально не стоит совершать. Давайте что-нибудь другое.

– А всё остальное ещё хуже, – огорчила его Маринка. – Я расскажу, но тебе ничего не понравится, – она вдруг застыла на секунду, после чего сделала ещё один глоток вина. – Но мы можем поступить иначе. Давай сразу без объяснения сделаем то, что я придумала, и завтра тебе не придётся вызывать во всех нас неестественную любовь. Одевайтесь, придётся пройтись.

Она вскочила со стула, расплескав на себя вино, но даже не заметила этого.

– Подожди, я не совсем понял, что надо делать, – сосед бросился за ней в коридор, – сначала расскажи.

– Нет, говорю же, тебе не понравится, – Маринка бросила мне куртку и показала соседу на выход, – давай бегом к себе, одевайся и пошли.

Я надел куртку и выключил свет на кухне, оставив грустить в темноте половину бутылки вина с тремя недопитыми бокалами. В коридоре уже никого не было, только снаружи доносился голос жены, поторапливающей соседа. Через пару минут мы спустились на лифте и вышли на улицу, где Маринка тут же через детскую площадку устремилась в какие-то ей одной ведомые дали. Мы пытались не отставать, толкались на узких дорожках, наступали друг другу на ноги, спотыкались в темноте, жили полной жизнью. Валерка периодически взывал к нашей совести, требуя объяснить, чем именно мы заняты, но у меня ответа не было, а жена в такие моменты успевала слишком сильно от нас оторваться. Кажется, ей точно не нравится, когда её видят в нашей компании.

Мы ускорялись, вглядываясь в тень впереди. Сосед пыхтел и жаловался на свою судьбу, а я, наверное, слишком привык жить с Маринкой. Она ведь тоже постоянно создаёт будущее и включает меня в решение каких-то проблем, о существовании которых без неё я бы даже не догадался. Но в этом и есть её сущность, позволяющая сентябрьскими вечерами бороться с трудностями в жизни стареющих предсказателей.

Минут через пятнадцать мы подошли к подъезду какого-то старого дома, где Маринка позвонила в домофон, и голос, ответивший нам, нисколько не удивился столь позднему визиту. Дверь пискнула, пропуская нас в плохо освещённый коридор, и невежливо громыхнула какими-то железками нам в спину. Мы поднялись на второй этаж, где нас на пороге одной из квартир ждала незнакомая мне женщина.

– Мариночка, что такое? Что случилось? – спросила она.

– Долго объяснять, – жена схватила Валерку, который со вздохами преодолевал последние ступеньки, – вот он. Помнишь, я когда-то про него рассказывала?

– И он что, правда может?.. – женщина не договорила и отступила, пропуская нас внутрь.

– Может попробовать, – Маринка протащила соседа сквозь узкий коридор вглубь квартиры. Я шёл за ними, потому что это было единственное доступное мне действие. – К ней можно?

– Да-да, – женщина указала на дверь в комнату, – заходите, она с Кириллом.

В комнате на кровати сидел мужчина рядом с девочкой лет двенадцати, перед ними лежал открытый ноутбук с застывшим на паузе мультфильмом.

– Кирилл, привет, все вопросы потом, подвинься, – скороговоркой сказала Маринка, схватила стоящий у стены стул и подставила его к кровати, – а ты садись, – она повернулась к Валерке и вытащила из кармана карты, – эту девочку зовут Катя, погадай ей. Расскажи ей, какая длинная и интересная жизнь у неё впереди.

– Подожди, – обалдевший от происходящего Валерка остановился около стула, – расскажи, что ты задумала. Я же не могу вот так просто…

– Ты всегда говорил, что доверяешь мне, – перебила его Маринка, – я ведь постоянно тебе помогала. И в этот раз помогу. Но расскажу позже.

– Да я, кажется, уже догадываюсь, – сосед подвинулся к ней поближе и попытался шептать, хотя в этой маленькой комнатке, набитой людьми, его слова были слышны всем. – Девочка сильно больна?

– Да, – зашептала моя жена в ответ, – поэтому сделай, что я сказала. Это часть плана.

– Думаешь, что на такое предсказание я потрачу все силы сегодня и завтра буду бесполезен, – Валерка отступил от стула, и я впервые в жизни увидел, что он разозлился, – а ты не думала, что будет со мной? Ты решила, что мне такое простят? Или что ко мне не придут послезавтра, когда мне станет легче? А что со мной случится сегодня, когда я очень сильно изменю будущее? Я сам останусь жив?

– Ты пришёл за решением проблемы, и я тебе даю решение, – Маринка не сдвинулась с места, продолжая держать соседа за рукав куртки, – а ещё ты сейчас можешь сделать хоть раз что-то настоящее в своей жизни, спасти другого человека! Неужели...

– Прекратите оба, – я влез в их разговор и тоже заговорил шёпотом, – вы сейчас пугаете тут всех!

– Так, не знаю, кто вы, но вам всем лучше уйти, – мужчина, вставший с кровати, неожиданно распахнул дверь и указал на выход, – идите отсюда!

– Кирилл, не надо, – встретившая нас женщина попыталась подвинуть мужа в сторону, но он не сдвинулся с места.

– Пойдёмте, – я подтолкнул Маринку наружу, – вы же ребёнка испугали.

– А я не боюсь, – вдруг сказала девочка, – я привыкла. Все вокруг постоянно шепчут и ругаются. И врачи, и родители, и бабушка с дедушкой. В школе тоже все стали странные, когда я заболела, но я туда уже давно не хожу. Я же знаю, что со мной, так что вы можете говорить, я не боюсь.

Валерка протолкнулся между нами и почти бегом бросился к выходу из квартиры, а мы побежали за ним, догнав его уже под фонарём у подъезда, где он окончательно устал и присел прямо на бордюр.

– Ты… Ты… – он тыкал пальцем в Маринку и часто дышал после пробежки, – ты понимаешь, что так нельзя делать?

– А как можно? – она упёрла руки в бока, принимая бой. – Почему-то раньше…

– Оба замолчите! – не выдержал я. – Вы оба что творите?! Марин, ты понимаешь, что ты делаешь? – я повернулся к жене. – Нельзя вот так лезть в чужие жизни! Как танк! Тебе кто разрешил так обращаться с людьми?

– Да! – Валерка поднялся, отряхивая свой зад. – Правильно! Ты всегда…

– А ты чего влез? – повернулся я к нему. – Ты что, лучше? Мы столько лет дружили, но стоило тебе обрести этот твой дар, как ты сразу начал игнорировать нас, потому что она тебя предупредила о последствиях? И как ты распорядился этим даром? Ладно, ты зарабатываешь деньги, я не против, молодец! Но что изменилось в твоей жизни? Машина дороже, дом больше, друзей меньше? Это разве тянет на жизнь человека, способного создавать будущее? Даже на жалкое подобие такой жизни не наскребёшь! Вы оба меня разочаровали, и я не очень сейчас хочу разговаривать с вами, так что я домой, а вы молча можете идти сзади!

Я развернулся и пошёл через песочницу куда-то в направлении горящих невдалеке фонарей. Я совершенно забыл, откуда мы пришли, мне было всё равно, хотелось лишь идти куда-то без мыслей в голове. Некоторое время сзади лишь слышались шаги, но потом кто-то поймал меня за руку, останавливая.

– Пойдём, – оказалось, это Валерка догнал меня и теперь тянул обратно к дому, – пошли, давай вернёмся, я ей погадаю. Ты прав в чём-то, но не во всём, ты же не был на моём месте. Думаешь, это легко – менять что-то? Да и время сейчас какое-то странное, понимаешь? Это только в детстве кажется, что ты будешь космонавтом и совершишь любые подвиги ради идеи. А вырастаешь и задаёшься вопросом – а ради какой идеи? Что это за идея, которая подвигов требует? Что именно надо в этом мире поменять? И ничего в голову не приходит, когда задумываться начнёшь. Понимаешь? Стоит только задуматься посильнее, и ничего менять не станешь. Ты сам что сделал бы на моём месте?

– Не знаю, – я остановился под фонарём, который своим светом почему-то не делал мир лучше, а лишь освещал опавшие листья и потрескавшийся асфальт. – Может быть, и ничего. Извини, что сорвался. Я тебя не осуждаю, просто устал. У меня нет ответа.

– Ну а у меня вот сейчас есть, – Валерка ещё раз дёрнул меня, – пошли, попробуем. Это точно будет лучше, чем вызывать любовь неизвестно к кому.

И мы сделали несколько шагов обратно, нырнув в сумрак, на границе которого нас ждала Маринка.

– Прости, – она поймала меня за руку, – у меня ведь тоже нет ответа. А что-то делать надо.

– Да, – согласился я, – и ты прости. Просто ты всегда такая неожиданная.

Через десять минут мы снова звонили в домофон, извинялись, просились обратно, пока нас наконец не впустили. Маринка вытащила из кармана карты, протянула соседу, тот молча взял их и ушёл в комнату девочки. Нас пытались напоить чаем на кухне, мы отказывались, но чайник уже кипел, кипяток лился в кружки с чайными пакетиками. Мы не успели отпить и глотка, как из комнаты вышел Валерка и замахал нам, показывая, что стоит уходить. За дверью он чуть не упал, но я успел подхватить его. Он встал, но тут же зашатался и упёрся спиной в стену.

– Совсем плохо? – мы схватили его под руки и медленно пошли вниз.

– Ага, – сосед пытался держаться прямо, хватался за перила, но его постоянно перекашивало, – давайте на улицу.

– Может, скорую вызвать? – спросил я, когда мы оказались снаружи и аккуратно положили Валерку на сломанную скамейку.

– Н-н-н-неее надо, – он безрезультатно попытался приподняться на руках, – не надо скорую. Марина, ты же мне всегда помогала. Ты справишься.

– Сначала до дома надо добраться, – Маринка закатала рукав соседа и пощупала пульс, – но мы тебя так далеко не дотащим. Вызывай такси.

Водитель вызванной машины подозрительно косился на Валерку, ожидая какого-то подвоха, но тот только тихонько стонал на заднем сиденье, уткнувшись носом в моё плечо.

У подъезда мы аккуратно вытащили соседа наружу, еле-еле донесли до лифта, и через пять минут он уже лежал на нашем крохотном диване.

– Может, всё-таки скорую? – предложил я, но жена отмахнулась и побежала за аптечкой.

– Они ему давление померят и витаминку какую-нибудь бесполезную дадут, – она перебирала лекарства, выкидывая упаковки на стол, – кстати, не стой без дела, измерь ему давление.

– Они его могут в больницу забрать, – не сдавался я, вытаскивая тонометр, – а там уже что-нибудь сделают.

– Посреди ночи? Очень вряд ли. Да и что с ним вообще делать будут? Как надо лечить человека, который болеет от того, что изменяет будущее? Думаешь, они такое проходили в институте? Так, не мешайся, отойди.

Половину ночи мы просидели над соседом, хотя успокоился и заснул он быстро. Мы молча сидели на кухне, допивая вино и поглядывая на тихонько скулящего во сне Валерку. Ближе к утру возбуждение всё же ушло, и мы отправились спать, предварительно набросив покрывало на свернувшегося в клубочек гостя.

Проснулся я от какого-то странного противного звука. Я полежал, прислушиваясь и надеясь, что это мне просто приснилось. Телефон показывал шесть утра, и у меня оставались самые сладкие полчаса, чтобы подремать. Но звук вдруг повторился откуда-то со стороны прихожей, только теперь он стал как-то громче и настойчивее. Я посмотрел на жену, но она спала, никакие звуки в этой вселенной не способны разбудить её ранним утром, даже звон будильника всего лишь поднимает её на ноги и заставляет идти в душ.

Я выбрался из кровати и дошёл до кухни, надеясь, что это просто Валерка шуршит одеялом, но тот лежал тихо в той же позе, что и ночью. Звук повторился снова, и теперь я понял, что он исходит от входной двери. Подойдя к ней, я повернул защёлку, надеясь обнаружить в коридоре уборщицу, которая решила, что мир должен начинать сиять максимально рано. Но, к моему удивлению, снаружи оказались какие-то два незнакомых мужика, синхронно ухватившиеся за дверь, не давая закрыть её.

– Вам чего надо? – спросил я шёпотом, осознавая, в какую дурацкую ситуацию я попал. Я стоял в дверном проёме в одних трусах перед какими-то одетыми мужиками, словно призывник в военкомате, и шептал.

– Мы за Валерием Николаевичем. Нам его забрать надо, – зашептал в ответ один из гостей и для надёжности подпёр дверь ещё и ботинком.

– Нету тут никакого Валерия Николаевича, – я попытался дёрнуть ручку, но дверь не сдвинулась ни на миллиметр, – тут я живу. Отойдите!

– Егор, давай упростим ситуацию, – в наше перешёптывание вклинился второй, – ты сам сейчас спокойно и беззвучно приведёшь нам вашего соседа, который спит у вас на кухне, и мы тихонько уйдём. Либо мы сейчас войдём и заберём его сами, но, подозреваю, это будет уже не столь тихо. А можем забрать и тебя с собой, тут трудно предсказать, что случится дальше, будущее туманно. Ну так что предпочитаешь?

– Приведу, – кивнул я, пятясь внутрь квартиры. Сила была не на моей стороне, и мне вдруг стало очень страшно, – дайте пять минут, ему одеться надо.

Я на всякий случай шагнул вперёд и ещё раз потянул дверь, но мой собеседник лишь отрицательно покачал головой и показал пальцем в сторону кухни, куда я тут же и отправился, испытывая страх и ненависть к самому себе.

Мы стараемся верить, что миром правит разум, и нас окружают люди, способные отличить плохое от хорошего. Но мы всё равно боимся грубой силы, которая за деньги откроет нашу дверь и заставит делать то, что мы не хотим. Школьные хулиганы тоже вырастают и продолжают пугать нас, вот только теперь они сидят в креслах начальников, они бывают вооружены и защищены законом, они обгоняют нас по обочине, они выкидывают мусор из окон и врубают громкую музыку посреди ночи, они просто приходят к тебе и требуют то, что хотят. И ты отдаёшь, потому что тебе страшно. А потом ненавидишь себя, продолжая рассказывать успокаивающие сказки про всепобеждающий разум. Нужно быть сильным, чтобы пойти против этого, а всё же слаб, пусть и упрям по гороскопу.

Я зашёл на кухню, отрыл ящик стола и вытащил колоду карт, так и лежащую тут со времён прошлых предсказаний, откинул с соседа покрывало и легонько потряс его за плечо, надеясь, что тот сможет прийти в себя после вчерашнего. К моей радости, Валерка открыл один глаз и посмотрел на меня с удивлением.

– Тихо, – шепнул я и показал в сторону выхода, – там за тобой пришли двое твоих знакомых, у нас пару минут есть, я сказал, что тебе одеться надо. Ты как себя чувствуешь?

– Не знаю, – сосед сел на диване и схватился за голову, – ну не очень. Хотя я думал, что будет хуже.

– Сможешь ещё раз погадать?

– Издеваешься? – Валерка скривился, увидев карты в моих руках. – Я из-за вас чуть не помер вчера. А теперь ещё…

– Ты живой. И поэтому ты всё равно сейчас уедешь с этими, – я ещё раз кивнул на выход, – и они всё равно заставят тебя делать то, что им нужно, им всё равно, в каком ты состоянии. И тебе будет ещё хуже. Но можно сделать иначе. Погадай мне, предскажи, что твоя способность перейдёт ко мне в течение ближайшего часа.

– Я не отдам, – сосед ухватился за одеяло и оттолкнулся от дивана пятками, стараясь отползти от меня к стене, – я никому не отдам эту… это…

– Тише! Не хочу я у тебя ничего забирать, просто отдай свою способность мне на хранение. Тебя сейчас заберут, и гадай им сколько хочешь. Предсказывай всё, что угодно. У них не сбудется. И тебе хуже не станет. А вечером придёшь, и я верну тебе твою суперсилу, мне она не нужна. Держи, – я протянул ему карты, – времени почти не осталось.

– А сработает? – сосед не торопился отпускать покрывало, словно защищаясь им от суровой реальности в моём лице. – И почему ты вчера это не предложил?

– Не додумался, всё так быстро случилось, – я прислушался, потому что из коридора снова донёсся тот самый противный звук, – слышишь, уже торопят. Давай, Валер, решайся!

Сосед вытащил руку из-под покрывала, схватил карты, быстро перетасовал их и стал раскладывать перед собой на диване. Я высунулся в коридор и жестами показал недовольным гостям, что всё почти готово.

– Сразу говори, – поторопил его Валерку, вернувшись обратно, – некогда раскладывать.

– Хорошо, – тот быстро положил ещё одну карту, закрыв один глаз, словно от боли, – вот какой расклад. В течение часа моя способность предсказания перейдёт к тебе, но ты сразу же вернёшь её мне по первому моему требованию. Понял?

– Верну, верну, – я сгрёб карты в сторону и помог соседу подняться.

Тот встал, но держался на ногах с трудом, поэтому до выхода я практически нёс его на себе. Там его приняли из моих рук, обули в ботинки и прислонили к стене, потому что Валерка, кажется, окончательно отключился. Видимо, утреннее гадание дало свой эффект.

– Мы как-нибудь зайдём чаю попить и поговорить о ваших вчерашних экспериментах, – один из гостей повернулся ко мне, продолжая одной рукой удерживать Валерку в вертикальном состоянии, – и о том, куда стоит лезть, а куда нет. Это тебе предсказание такое. Будущее туманно, но кое-что сбывается всегда.

Он отвернулся, подхватил соседа, и они вдвоём потянули его в сторону лифта. А я наконец закрыл дверь, вернулся в комнату и оделся. Маринка продолжала мирно сопеть, и я не стал будить её, она не проснётся ещё часа четыре.

Вернувшись на кухню, я вскипятил чайник, насыпал в кружку кофе и наполнил её, залив весь стол кипятком. Руки тряслись, сердце стучало, словно требуя выпустить его наружу. Я попытался отхлебнуть кофе, но только обжёгся и увеличил общую площадь луж на столе. Отставив кружку, я сел на стул, глубоко дыша и стараясь прийти в себя. Через полчаса я вылил остывший кофе, собрал с дивана разбросанные карты и положил колоду на стол перед собой. Оставалось лишь дождаться девяти часов.

– Я вам тоже кое-что предскажу сейчас, – пообещал я вслух, обращаясь к оставшимся у меня в голове образам, – посмотрим, кто кого.

До назначенного времени я выпил три кружки кофе, больше не расплескав ни капли, кипяток проваливался сквозь меня, а я ходил из угла в угол, отмеряя секунды на экране телефона. Без пяти девять я старательно перетасовал карты, а ровно в девять начал раскладывать их по столу, подражая бессмысленной Валеркиной манере.

– Вот это сюда, – я клал карты как попало, но старался верить, что так и должно быть. Возможно, предсказание как плацебо – действует только вместе с верой. – А вот это сюда. Интересная комбинация. Теперь добавим ещё эту карту. Хм. Неожиданно! Согласно картам никто в этом мире не может заставить любить себя. Никто не вызовет всеобщую любовь и уважение принудительно, потому что можно любить только за дело ну или просто так, от широты души. Это предсказание усилится в первую очередь, потому что оно самое правильное.

Я продолжал раскладывать карты, проговаривая одну и ту же мысль много раз, собирая её из разных слов, я очень надеялся помешать тому, в чём не хотел участвовать Валерка.

Часть 4