Тело находится на пересечении личного и общественного и оказывается в центре культурных сдвигов. В нём коллективные нормы и требования соединяются с личным опытом и предпочтениями. С одной стороны, на протяжении всей истории внешняя среда стремится так или иначе управлять телом, подчинить его существующим порядкам. С другой стороны, тело может манифестировать освобождение от них и отобразить культурные изменения.
От чего в результате зависит то, как мы выглядим и воспринимаем своё тело, как ухаживаем за ним, лечим или трансформируем его? Откуда берутся представления о нормальных и табуированных телесных практиках, о красоте и уродстве, о больном и здоровом теле? Почему и как они со временем меняются? Поиском ответов на эти вопросы занималась команда исследователей, которые изучали многочисленные аспекты истории тела: тело и власть, тело и религиозные нормы, тело и общество, тело и представления о здоровье, красоте и сексуальности и многое другое.
Первый том
Охватывает период от Ренессанса до эпохи Просвещения. Именно тогда тело начинает «расколдовываться»: на смену прежнему магическому и религиозному постепенно приходит модерный взгляд на тело, продиктованный открытиями в естественных и точных науках. Тело оказывается в центре общественного внимания.
Европейские врачи окончательно признают важность анатомии и начинают заглядывать внутрь тела на вскрытиях, чтобы понять, как оно работает, сравнивая его с механизмом, а в искусстве впервые с Античности огромное внимание уделяется максимально точному и детальному изображению тела в разных его состояниях. Как все эти изменения переживала церковь? А как это повлияло на повседневность обычных людей? Отличались ли представления о теле короля от представлений о теле простолюдина? Как аристократы стремились продемонстрировать свой статус через телесные практики? Какие запахи были характерны для того периода и насколько представления о гигиене отличались от современных? Это лишь часть вопросов, рассматриваемых в первом томе.
Второй том
Посвящен периоду от Великой французской революции до начала Первой мировой войны – «долгому XIX веку», который принес новшества, кардинально изменившие восприятие тела. Медицинские открытия и изобретения позволили ещё подробнее изучать тело, стало возможно заглянуть даже внутрь отдельной клетки. Многие увечья теперь начали восприниматься как поправимые, и это повлияло на представления о том, что считать «монструозным», а что допустимым отклонением от «нормы». Существенно изменилось и представление о личной гигиене: совершенствование водопроводов позволило большому количеству людей начать мыться целиком, появилось представление о чистоплотности, более близкое к современному.
В то же время появился фокус на собственных телесных ощущениях и степени их нравственности, в центре дискуссий оказались размышления об удовольствии и боли, о нормальных и порочных сексуальных практиках, появились попытки систематизировать представления об этом – так стала зарождаться сексология.
Что ещё изменилось на протяжении «длинного XIX века»? Как и почему спорт начал превращаться из развлечения в профессию? Изменился ли взгляд на тело в европейском искусстве? Каким был уровень насилия в тот период и каким – отношение к нему? Эти темы вошли во второй том «Истории тела».
Третий том
Посвящён полному противоречий XX веку, когда и с самим телом, и с представлениями о нём начали происходить самые радикальные трансформации.
В первой половине века судьба большинства людей полностью зависела от физической формы: в индустриальном обществе каждое тело воспринималось как винтик в большом механизме, от которого требуется бесперебойная работа. В то же время, миллионы людей переживали экстремальный и совершенно новый телесный опыт, связанный, в первую очередь, с мировыми войнами, в которых уничтожение людей приобрело чудовищные масштабы – это привело к инвалидизации как никогда большого числа людей и распространению психических расстройств. Обществу приходилось адаптироваться к кошмарным событиям и их последствиям и интегрировать миллионы людей, переживших войну и лагеря.
В то же время в массовой культуре транслировались образы идеального здорового тела. Призывы к поиску индивидуальности соседствовали с жёсткими стандартами, для соответствия которым люди шли на большие жертвы. Параллельно с этим тело попало в фокус гуманитарных наук не как физический объект, а как социальный конструкт, как продукт внешних норм и требований, а воздействие на тело и контроль над ним постепенно начали осмысляться как инструменты осуществления власти.
Как сочетались все эти противоречия: вытеснение и в то же время принятие серьёзных телесных аномалий, превращение «неповторимого» тела в элемент массы, культ индивидуальности и раскрепощения и жёсткие стандарты, заданные массовой культурой? Что в восприятии тела и болезней изменили революционно новые способы диагностики и появление генетики? Стало ли общество толерантнее к «нестандартным» телам на протяжении XX века? Поиску ответов, в том числе, на эти вопросы посвящён третий и пока последний том «Истории тела».
Другие материалы:
