Лига буровиков и нефтяников

Добыча нефти и газа, как и любая хозяйственная деятельность человека, связана с рисками возникновения техногенных катастроф. Некоторые из них заканчиваются трагично, последствия о них дают о себе знать в течение десятилетий.

Конечно последствия аварий в нефтегазодобыче вряд ли сравнятся по масштабам с Чернобыльской катастрофой. Это была глобальная техногенная катастрофа, которая повлияла на экологическое состояние громадной территории. Но, согласитесь, горение фонтана в течение трех лет со сгоранием ежедневно не менее 12 миллионов кубометров природного газа, как это была на Урта-Булакском месторождении - тоже немалая техногенная авария.

А сегодня я расскажу о другой катастрофе, в результате которой появилась Дарваза - газовый вулкан, который горит уже 52 года. Он находится посреди Каракум - крупнейшей (наряду с Кызылкум) пустыне бывшего СССР. Поэтому влияние на людей минимальное. Единственно, что есть хорошего в этой истории.

1971 год. В Туркменской СССР в 260 километрах от Ашхабада начинают разведывательное бурение на месте Центрально-Каракумском своде - геологического поднятия, перспективного на содержание углеводородов. Свод сложен мощными отложения и терригенных (получены в результате разрушения коренных кварцевых и алюмосиликатных коренных пород) и карбонатными (мел, доломит) породами. Карбонатные породы склонны к карстованию - процессу постепенно растворения и выщелачивания. В результате образуются многочисленные пустоты в виде каверн (полостей) и трещин. Время от времени они проваливаются и образуется карстовая воронка

Во время бурения случилось непредвиденное. Под буровой внезапно появился провал и она буквально ушла под землю со всем оборудованием. Во время работ был пробурен тонкий свод подземной каверны и произошел обвал, поглотивший вышку и технику.

Самое страшное, что произошло нарушение герметичности ствола скважины и появился так называемый грифон.

Под этим понимается заколонный переток флюида (содержимого пласта - нефти, газа, воды). Мощные грифоны сопровождаются сопровождаются образованием кратеров, диаметр воронки которых иногда достигает несколько десятков и даже сотен метров, потому что окружающая порода выбрасывается потоком жидкости и газа.

Непонятно как, но буровикам удалось вытащить большую часть оборудования. После чего встал главный вопрос - а что с этим все делать. Как правило, в большинстве случаев если бурение сопровождается грифоном - скважину ликвидируют. Но сделать это не так уж и просто, ликвидация может длиться многие месяцы, а то и годы. Газ же шел с огромной силой и накапливался вокруг скважины, отравляя все вокруг. Недалеко было селение Дарваза, если бы газ дошел туда - то случилась бы катастрофа с десятками человеческих жертв. Поэтому было принято единственно правильное, на мой взгляд, решение в данной ситуации - поджечь газ. А потом уже бороться с аварией.

Подожгли с расчетом на то, что скопление газа небольшое и выгорит за несколько дней или недель. Но расчеты оказались неверными. Газ не выгорел ни за несколько дней, ни за несколько месяцев, ни за несколько десятилетий. Так и горит уже 52 года подряд.

Пламя расползается по стенкам провала, пляшет в трещинах и углублениях, а на дне полыхают "факелы" высотой 10-15 метров. Хотя по фотографиям и видео этого не сказать, максимум три-четыре метра. Может быть подземная кладовая иссякает и языки пламени стали меньше? Или мне кажется, что масштаб несколько преувеличен журналистами.

Как бы то ни было, вопрос о том, как убрать это безобразие встал сразу. В СССР был немалый опыт решения катастроф и не такого масштаба. Да хотя бы тот же Урта-Булак. Да и через год, в 1972 году погасили пожар в Марыйской области все той же Туркмении (операция "Кратер"). Но тут почему то тушить не стали.

Либо сочли, что масштаб бедствия не так уж и велик. А что, горит себе и горит, мало ли что горит в мире. В том же Азербайджане в храмах зароастрийцев подземный огонь уже столетия горит. Тот же Атешгях

Янардаг горит с доисторических времен, а Баба-Гургур вообще не меньше четырех тысяч лет, о нем еще в Ветхом завете написано - и ничего. Либо вполне резонно решили, что это очень серьезная техническая задача, решить которую возможно, но известные способы не гарантируют быстрый результат. Размер кратера очень велик, под кратером которым находится разветвленный подземный газовый коллектор. Сколько он будет еще гореть - неизвестно. Так, может быть, его не трогать, а оставить в покое.

Как бы то ни было, его тушить никто не стал. К сожалению, вокруг потерь газа нет конкретных цифр. Журналисты пишут кто во что горазд, от нескольких миллионов до нескольких миллиардов долларов. Некоторые в своих бурных фантазиях доходят до невероятных цифр в 50 миллиардов долларов. Это такая нелепая цифра с потолка, что всерьез воспринимать ее не стоит. Даже если предположить, что за эти 50 с хвостиком лет сгорел один миллиард кубических метров газа (что вызывает у меня большие сомнения, думаю, что гораздо меньше), то ежедневно сгорает 52 687 тысяч кубических метров газа. Много? Да, конечно. Если взять текущую цену газа в Европе 436 долларов за тысячу кубических метров (на момент написания статьи, май 2023 год), то потери будут составлять 436 миллионов долларов. Очень много. Но если учесть, что это цена уже подготовленного и перекачанного газа, текущего времени, а не ретроспективной и сырого газа, то потери будут раза в два меньше. Это тое очено много, но не факт, что аварийные работы стоили бы дешевле.

Туркмены окрестили это место Jähenneme Açylan Gapy - врата Ада. Очень удачное, особенно если учесть, что Дарваза переводится как "дверь". Оно стало привлекать множество туристов, в первую очередь местных. Его, кстати, можно увидеть и из космоса

На космических снимках видно, что пожар не так уж и велик. Хотя масштаб впечатляет - Размер воронки составляют 60 метров в диаметре, что равно половине площади большого футбольного поля (68х105). Максимальная глубина - 20 метров. Для сравнения - высота пятиэтажного дома: 17 метров.

В постсоветское время властями Туркмении не раз высказывалась идея потушить этот вулкан. Но воз и ныне там. Почему так произошло и каким образом это можно сделать я напишу во второй части.

Маклаки - это сапожки, сделанные из шкуры оленя или тюленя. Носят ее коренные жители Аляски - инуиты и юпики. Они напоминают унты наших северных народов, только короче, до середины голени максимум.

Цена их три аляскинских копейки, местные жители делают их и носят сами. Для приезжего белого человека цена за северную экзотику дороже, порядка 200-250 долларов. Но был в истории другой маклак, который обошелся Sohio (Standard Oil of Ohio) почти два миллиарда долларов убытка.

Все началось в далеких 60-х годах прошлого века. Тогда на северном побережье Аляски было выделено порядка 100 миллионов акров земли под нефтегазоразведывательные работы в местечке Прадхо-Бей

Это место для поиска нефти и газа предложил геолог Том Маршал

Оно сильно напоминало по геологическому строению нефтеносные участки родного Вайоминга.

Поисковое бурение началось неудачно. Первые шесть скважин ушли в "молоко" и оказались сухими - они не дали нефти и газа. Разведку вели Humble Oil и Atlantic Richfield Company (ARCO). Компании генерировали огромные убытки, так как разведывательное бурение стоит безумно дорого. ARCO, которую буквально дав года назад, в 1966 году организовал Роберт Орвил Андерсон, собиралась уже выходить из проекта, так как финансовые издержки оказались крайне велики.

Но тут вмешался ведущий геолог фирмы Марвин Мангус. Он совместно с коллегами уговорил Роберта Орвила пробурить одну скважину. Роберт Орвил волевым решением вопреки соучредителям и акционерам решился на это, взяв всю ответственность на себя. Кто не рискует-тот не пьет шампанское. Результат бурения седьмой скважины позволил Роберту открыть не одну бутылку, 12 марта 1968 года скважина "заработала" фонтаном и было открыто сверхгигантское месторождение Прадхо-Бей, скрывающее в недрах порядка 3,1 миллиарда тонн нефти и свыше 700 миллиардов кубических метров газа, последнее мощное месторождение традиционной нефти в США.

А в 1969 году рядом было найдено еще очень "вкусное" месторождение - Купарук-Ривер с запасами порядка миллиарда тонн нефти.

После таких открытий у нефтяников загорелись глаза и начали чесаться руки. Ох не зря в Америке нефтеразведчиков прозвали Wildcatter - дикий зверь. Окрестные места изучили вдоль и поперек и нашли очень перспективный участок в 12 милях от Прадхо-Бей. Правда была одна сложность - участок находился на шельфе в море Бофорта. Прогнозные запасы нефти и газа поражали воображение, структура ловушки была понятна, наличие нефти и газа считалось практически гарантированным, поэтому на бюджете не скупились. Sohio не стал мелочиться и купил участок за феноменальную сумму - полтора миллиарда долларов. Американское законодательство очень специфическое в этом плане, владеешь землей - владеешь недрами. Владелец земли понял, почему так заинтересовались его участком и заломил негуманный ценник. Нефтяники оказались щедрыми ребятами и списали эти расходы в текущие, в перспективе они быстро должны были окупиться.

Для проведения работ насыпали искусственный остров, который обошелся в копеечку - 310 миллионов долларов. Сделали его за рекордные сроки, в одно короткое полярное лето 1982 года. После чего завозили и монтировали оборудование, а летом 1983 года начали бурение. Скважину назвали Маклак.

Энтузиазм скоро угас, когда дошли до глубины 2438 метров и начали входить в продуктивный пласт, оказалась, что вместо воды и газа там находится соленая морская вода. Пробурили еще три боковых ствола - и ничего, нефть была только в следовых количествах, а один створ дал приток аж 765 кубических метров газа в сутки, просто издевательски мало. Бурение скважины на фоне других затрат были мизерные - каких-то 120 миллионов долларов.

20 января 1984 года было официально объявлено о завершении работ на скважине, она оказалась dry hole - сухой дырой. Всего работы обошлись в колоссальные 1,93 миллиарда долларов, больше, чем годовой бюджет некоторых государств.

Это оказался эпичнейший провал, никогда не было таких безумных затрат впустую в нефтегазовой сфере, ни до, ни после. Ричард Брей, президент компании Sohio на брифинге сказал: "Мы правильно выбрали место для бурения. Просто мы опоздали на 30 миллионов лет».

И тут он оказался абсолютно прав. Нефть и газ там безусловно были, но вот куда они делись? Чтобы это понять, надо рассмотреть структуру типичного месторождения.

Нефть и газ формируются в осадочных породах, богатых органическим веществом - керогеном. При постепенном опускании вниз они начинают нагреваться, повышается давление. Кероген начинает преобразовываться в нефть и/или газ, поэтому эти породы называют нефтематеринскими.

Вторым обязательным условием является наличие над нефтематеринскими породами пород с пористой структурой. Пору могут быть крупными, мелкими, но именно должны быть поры. Именно в порах задерживаются полученные нефть и газ. Такие породы называют коллекторами или ловушками.

Третье условие не менее обязательно - над породами-коллекторами должны быть непроницаемые для газа и нефти плотные породы, которые называются покрышками

Именно так устроены наиболее типичные месторождения - сводовые. Структура месторождения, где бурили Маклак, была именно такой. В нем находились гигантские запасы нефти и газа, но из-за геологических процессов была нарушена целостность пород-покрышек. Это рядовое явление, когда нарушены породы газового месторождения, то газ полностью улетучивается из ловушки. А если нарушено месторождение нефти - то улетучиваются легкие фракции нефти, остаток окисляется и появляется месторождение битума

Здесь же произошел немного иной сценарий. После нарушения покрышки ловушки, нефть по проницаемым породам мигрировала (перетекла) в другое место, где сверху была мощная и ненарушенная покрышка, где и было сформировано новое месторождение. Позже компания Шлюмберже сделала математическую модель миграции нефти, оказалось, что она мигрировала на юго-восток и сформировала там месторождение... Купаркук-Ривер. Примечательно, что это месторождение уже разрабатывалось с 1981 года, оператором добычи был BP, который с 1968 года осуществлял процедуру слияния с Sohio. И фирма потратила почти два миллиарда долларов для поиска нефти, которую она нашла еще 14 лет назад.

Если утром экспедиторы приезжали на базу, то следом за ними заходил дядя Саша - водитель микроавтобуса, который подвозил их, неизменно клянчил какую-нибудь канцелярщину, то блокнотик, то ручку и никогда с пустыми руками не уходил. Дальше было время обсудить с экспедиторами планы, вдруг что-то крупное предстояло получить на главной базе, или просто текущие вопросы.

Далее в кабинет заходил стропальщик Анвар, он был самый возрастной из стропалей, самый опытный и ответственный. Спрашивал: "что у нас сегодня?", и мы ему говорили, что у нас сегодня. Чтобы не гуглить, стропальщик - это специалист по тому, как зацепить груз на крюк крана или другого подъемного механизма, чтобы этот груз при подъеме не грохнулся никому на голову. Работа эта ответственная и опасная, и как я уже говорил ранее, я сам нифига не шарил в этом, до сих пор путаю когда кричать "майна", а когда "вира". Хорошо что у нас был Анвар.

После Анвара иногда забегал данестанец Арсен, тоже стропальщик и тоже опытный, но молодой. Всегда задавал один и тот же вопрос: " Саня, ну какого х*я? ". Дальше следовала суть вопроса, обыкновенно всегда разная. Претензии Арсена были справедливы и я полностью был на его стороне, но со своей стороны понимал, что не в наших силах это исправить. Поэтому мы спокойно смотрели на несоблюдение субординации, а Арсен, выговорившись, шел дальше работать как ни в чем не бывало.

Изредка заходил Шаиг, тоже стропальщик. Чаще всего рассказывал какую-то хрень, но иногда что-то по работе. Рассказывали, что однажды при погрузке краном пучка металлических труб, что-то пошло не так и его чуть не завалило падающими трубами, просто чудо, что он остался невредим. Все знают фразу: "не стой под стрелой", но чаще всего требования безопасности не соблюдаются в мелочах, а эти мелочи могут сыграть роковую роль, тут уж не угадаешь.

Моего начальника Саню чаще всего можно увидеть с трубкой телефона. У негов кабинете был радиотелефон и куда бы он не пошел, он вынужден был брать трубку с собой. Просто постоянно ему звонил то один, то другой. В принципе, мастер нужен был для того, чтобы начальник мог отвечать на звонки, а мастер занимался делами участка. Конечно, были и минуты затишья, когда можно было потрындеть с Саней. В прошлом профессиональный волейболист, много интересного рассказывал о себе и спорте. По работе совершенно всему меня обучил и уже через несколько месяцев я спокойно мог оставаться вместо него. Постоянно с ним ржали над всякой херней, даже люди с соседних кабинетов заглядывали посмотреть все ли нормально, не поехала ли у нас крыша, а это мы ржали над только что придуманной фразой: "смех смехом, а Шаиг кверху мехом".

В первой части я описал причины, приведшие к образованию грифона на скважине №9 Кумженского месторождения (К-9).

После принятия в самых верхах о тушении фонтана с помощью атомного взрыва, вскоре начали бурить наклонную скважину К-25 в 600 метрах от аварийной скважины. При этом забой скважины разместился над стволом скважины К-9. Спустили ядерную бомбу и 25 мая 1981 г. а на глубине 1470 м от поверхности земли (1510 м по стволу скважины) был взорван ядерный заряд «Пирит» мощностью 37,6 килотонны – пятый атомный взрыв для гашения газовых факелов.

После взрыва произвели радиационное исследование воды и воздуха и выхода радионуклидов не обнаружили. Впоследствии оказалось, что взрыв сформировал подземную полость радиусом 35 м, возникли зоны дробления радиусом 105 м и трещинообразования радиусом 261 м. Кроме того, произошло обрушение столба породы высотой 182 м. Если все было рассчитано правильно - то фонтаны должны были иссякнуть, так как ствол скважины должен был перекрыт смещенными породами пласта.

В результате взрыва атомного заряда катастрофический выброс газа и конденсата на устье К-9 приостановился, пожар погас и фонтаны газа около скважин К-5, К-10 и К-134 сократились. Многие начали примерять новые погоны и прокручивать дырки под ордена. Но не тут то было, уже на следующий день газ и конденсат начали образовывать новые фонтаны. Атомный взрыв не решил задачу, более того, дебит (объем) выделяемого газа увеличился до 1,7 миллиона кубических метров с сутки!

Полетели головы, некоторые карьеры были безвозвратно испорчены. Но надо было продолжать искать выход, так как загрязнение местности шло полным ходом. И встал вопрос - почему так случилось и не оправдались расчеты.

Атомный взрыв вызвал значительное техногенное землетрясение магнитудой около 5,4, зарегистрированное многими сейсмостанциями мира. Известен факт, что землетрясения приводят к активизации ранее пассивных разломов и систем субвертикальных трещин, что приводит к увеличению активности вертикальной миграции газа и его выделению в виде сипов (пузырей). В связи с этим можно ожидать, что произведенный атомный взрыв дополнительно способствовал формированию и подпитке техногенных залежей газа и конденсата и появлению сипов на значительных удалениях от аварийной площади.

Для ограничения попадания углеводородов в реку вокруг зоны проседания в июне 1981 г. начался завоз песчано-гравийной смеси (ПГС) и строительство дамбы вокруг грифонообразующих скважин. Это оказалось очень дорогим и трудоемким процессом. ПГС завозили из порта г. Печоры, который расположен в 760 километрах выше по реке.

Протока Малый Гусинец шириной около 120 м была перекрыта двумя плотинами, расположенными относительно аварийной площади выше и ниже по течению

Кроме того, по всему периметру аварийной площади с максимальными размерами 595х310 м была отсыпана дамба, высота которой меняется от 1 – 2 до 4 – 6 м. Площадь территории, ограниченной дамбой по внешнему контуру, составляет 120 тыс. м2, а замкнутых водоемов над большими и малым кратерами – около 77 и 4 тыс. м2. Дамба почти полностью прекратила попадание углеводородов в Коровинскую губу.

Для борьбы с фонтанированием скважины К-9 было принято решение возобновить работы в стволе скважины. Отсыпали ПГС площадку на месте грифона и установили буровую.

Однако в октябре грифон прорвался наружу. Пытались засыпать новыми порциями ПГС, но он продолжил размывать площадку. Чтобы вышка не рухнула, 31 октября 1981 года ее завалили в противоположную от грифона сторону.

Но грифон пошел дальше и 6 ноября того же года буровая упала в размытый грифонами кратер. При этом произошел сильнейший взрыв, сила его была такова, что выбросила из скважины обсадные и насосно-компрессорные трубы до глубины 157 метров. На месте бывшей буровой установки сформировался мощный конический кратер диаметром более 120 м и глубиной не менее 157 м.

Тогда было решено пробурить две скважины: К-26 и К-27 над расчетным положением ствола аварийной скважины К-9. Планировали зайти в аварийный ствол и залить его цементом.

Но К-9 не хотела сдаваться. При бурении под кондуктор на скважине К-26 с глубины около 100 м произошли выброс и воспламенение газа Никто не ожидал его на такой глубине, это была техногенная залежь, сформировавшаяся в полости после атомного взрыва. Факел высотой 20 м горел пять часов, при этом во избежание обрушения буровой вышки на дизельный и насосный блоки пришлось завалить буровую вышку. Скважину К-26 пробурили до 1300 м и обсадили до глубины 1200 м, однако в дальнейшем не использовали.

Решили пробурить еще одну скважину, К-27. Но не над стволом аварийной скважины, а перпендикулярно ей. И не один, а целых шесть ветвей (многозабойная скважина)

Схема многозабойной скважины

Ее устье удалено от К-9 на 1060 м. Многочисленные НИИ разрабатывали технологию обнаружения ствола скважины, но все они оказались неэффективными. Зайти в аварийную скважину так и не получилось.

Тогда решили поступить по другому, произвести гидроразрыв пласта на 6 ветке скважины (технология, когда высоким давлением создают сеть трещин в пласте), и через полученных трещин попытаться залить аварийную скважину водой. 21 октября 1983 г. 6-й ствол скважины К-27 был добурен до глубины 2382 м и произведен гидроразрыв пласта. Начали закачивать воду и обнаружили гидродинамическую связь (жидкость перетекает из одной скважины в другую) с скважиной К -9. Закачали в скважину 96 тысяч м3 воды, эффект был нулевой. Скважина была как заговоренная или проклятая.

Следующий этап борьбы начался в 1985 году. На специально построенном понтоне смонтировали плавучую буровую установку, а в отсеченном русле протоки Малый Гусинец построили причал. С понтона проводился поиск ствола скважины К-9, оказавшийся безрезультатным, так как верхняя часть была полностью разрушена взрывом.

3 сентября 1986 г. было начато бурение новой скважины К-27-бис, устье которой расположили на близком расстоянии от К-9 - 451 метр. Для поиска ствола скважины была разработана аппаратурой поиска ствола АПС-1.

В период до 29 марта 1987 г. пробурили 6 стволов (5 стволов и 1 ответвление). Все стволы располагались в одной вертикальной плоскости, перпендикулярной азимуту наклонной скважины К-9. Но подобраться близко не могли. И только седьмой ствол подошел максимально близко к стволу аварийной скважины К-9.

Оказалось, что скважина К-9 значительно отклонилась от проектного, на глубине 1000 метров она ушла южнее на 120 метров, а на глубине проведения ядерного взрыва - на целых 200 метров!!! Поэтому и оказался взрыв неэффективным, взорвали не там, где находилась скважины, потому что ее пробурили в другом месте. Человеческий фактор, именно он и сыграл роковую роль в длительном процессе ликвидации аварии.

Желтая линия - расчетное положение ствола скважины, красной - фактическое

Последний ствол скважины К-27-бис полностью обсадили колонной до ствола аварийной скважины К-9. Потом спустили специальный инструмент торцевой фрез, с помощью которого разрезали обсадные трубы аварийной скважины и насосно компрессорные трубы.

Один из вариантов торцевого фреза

Это случилось 16 мая 1987 года, потом в течение двух дней, 17-18 мая, залили скважину цементом от забоя до верхней части разрушенной колонны, после чего фонтанирование прекратилось. Но авария до конца так и не была ликвидирована.

Темные пятна - места выхода газового конденсата и нефти на поверхность.

Вследствие катастрофы и применения атомного взрыва образовалось проседание и затопление речной водой поверхности земли площадью около 50 тыс. м2, формирование трех крупных кратеров с грифонами газа и конденсата: объединенный из двух жерл вокруг скважин К-9 и К-5, объединенный из двух жерл около скважины К-10 и обособленный около скважины К-134.

На дне рукотворного озера накоплено порядка 30 тонн жидких углеводородов. Среднее содержание углеводородов в поверхностных водах сохранилось на уровне – 8,3 -  8,9 мг/л, что в 165 и 180 раз превышает ПДК (предельно-допустимая концентрация). А в почвах выявлены высокие концентрации углеводородов до 27 г/кг, что превышает допустимые концентрации (50 мг/кг) в 540 раз.

Но самое плохое заключается в том, что нефть и газ до сих пор выходят наружу, хоть и в небольших количествах, особенно у скважин К-10 и К-134. То есть существует вероятность прорыва по сети трещин наружу газа и конденсата как их новообразованных в результате аварии залежей, так и из основного пласта.

Ликвидировать возможную катастрофу можно только одним способом - снизить пластовое давление. Поэтому в 2007 году государство выдало лицензию на эксплуатационное бурение этого участка.

К 2016 году планировалось пробурить 16 скважин и начать освоение месторождения, газ должен был использоваться на проекте Печора СПГ. Но фактически проект отложен до сих пор, поэтому, теоретически, существует вероятность повторения новой техногенной катастрофы на этом многострадальном месторождении

В истории советской нефтедобычи было немало катастроф глобального характера. Обычно самой тяжелой считают катастрофу, которая произошла на скважине 11 Урта-Булакского месторождения в 1966 году и на ее ликвидацию потребовалось три года.

Но катастрофу, о которой я напишу сегодня, ликвидировали гораздо дольше, целых семь лет. И ее последствия проявляются до сих пор. Да, по объему вынесенных на поверхность углеводородов она уступает событиям в Узбекистане, но по продолжительности и степени воздействия на окружающую среду значительно превосходит, так как на поверхность выбрасывался не только газ, который легко сжечь, но и жидкие углеводороды в виде газового конденсата.

Кумжинское газоконденсатное месторождение было открыто в 1974 году поисковой скважиной Кумженская-1 (К-1), расположено в дельте реки Печора. С глубины 2356 метров стал бить газовый фонтан, из которого выпадал газовый конденсат. Запасы оцениваются в 104.5 миллиардов кубометров, а газового конденсата порядка 3,6 миллионов тонн. Довольно крупное месторождение.

В 1980 году на скважине К-134 был получен небольшой приток нефти, то есть месторождение можно классифицировать как нефтегазоконденсатное.

В 1978 году приступили к разбуриванию северной части месторождения. Поэтому разведочную скважину К-9 было принято бурить наклонно-направленной, чтобы ее забой (дно скважины) входил в пласт под самым заболоченным участком. Сама скважина была расположена на высоком берегу протоки Малый Гусинец. Рядом с ней на берегу расположены пробуренные в 1975 – 1979 гг. скважины К-5 и К-10 с одной стороны (удалены от К-9, соответственно, на 50 и 150 м) и К-134 с другой стороны (180 м).

. Бурение скважины К-9 началось 26 сентября 1978 г. и завершилось 1 июля 1980 г. с забоем 2859 м

6 ноября 1980 г. в скважине К-9 провели перфорацию в призабойной зоне, после чего спустили колонну насосно-компрессорных труб (НКТ) на глубину 2678 м. Под перфорацией понимают пробитие стенок скважины. После бурения, спуска обсадных труб и тампонажа (цементирования) скважина представляет своеобразный глухой стакан. И только после того, как пробивают стенки скважины (обычно прожигают с помощью кумулятивных струй), начинается приток пластовой жидкости в скважину.

Скважину штуцировали с помощью устьевого штуцера. Под этим понимается устройство для регулирования работы нефтяного пласта. Он представляет собой корпус, в котором имеется сменный вкладыш с отверстием. Чем меньше диаметр отверстия - тем меньше подача скважины.

Во время первого испытания использовали штуцер диаметром 19,5 мм, в результате чего был получен фонтан газоконденсатной смеси (ГКС) дебитом 807 тыс. м3/сут.

И в этом заключалась главная ошибка. Согласно «Инструкции по комплексному исследованию газовых и газоконденсатных пластов и скважин» испытания всегда надо начинать со штуцера самого малого диаметра (4 миллиметра, если мне не изменяет память), постепенно увеличивая до максимального. Казалось бы мелочь, но именно она привела к катастрофе. Под сильной нагрузкой была разрушена насосно-компрессорная труба и повреждена обсадная колонна.

Об этом свидетельствовало появление давления в межколонном пространстве, чего не бывает при нарушении стенок скважины

Скважину пытались заглушить - заполнить ее ствол раствором хлористого кальция, чтобы перестал выходить газ. Не помогло, глушение показало негерметичность эксплуатационной колонны в интервале 39 – 310 м и обрыв НКТ на глубине 310 м, жидкость не шла в скважину, а через негерметичные стенки текла наружу.

Тогда было решено стравить газ, чтоб уменьшить давление и пытаться заглушить еще раз. 28 ноября приоткрыли межколонную задвижку и стали стравливать газ дебитом (производительность) до 400 тыс. м3/сут. Сначала сжигали его черед одну трубу (отвод), но объем и давления газа нарастали, после чего начали использовать все три отвода.

Это не помогло. Скоро газ прорвался через стенки скважины и стал выходить наружу вокруг скважины. Это явление называется грифоном и это самое тяжелое осложнение, которые бывает на скважинных работах.

Фонтаны грязи, газа, газового конденсата и цемента становились все сильнее, в сутки по разным данным, общий дебит газа был оценен в 1,5 – 2,6 млн м3, а конденсата – свыше 100 тонн. Все это выходило наружу, текло по тундре, в протоку, летело в атмосферу. А 12 января 1091 года случилось то, что и должно было случиться - образовался один единый огромный грифон, глубокая воронка, промытая жидкостью и газом.

Противофонтанный отряд из Ухты до апреля пытался поменять колонную головку, накрутить два превентора и крестовины с обвязками, но у них ничего не получалось.

Надо было что-то решать в срочном порядке, так как скважина не прекращала фонтанировать ни на секунду. Решение принимали в самых высоких кабинетах - на уровне ЦК КПСС и Совета Министров СССР. И приняли провести операцию "Пирит". Она заключалась в том, что с помощью ядерного взрыва получится сместить пласты и закрыть ствол скважины.

До этого атомные взрывы применялись для гашения фонтанов четырежды, три раза успешно (на скважинах Урта-Булак-11 в Узбекистане в 1966 г., Памук-2 в 1968 г. и Майское-14 в Туркмении в 1972 г.) и один раз неудачно (Западно-Крестищенское ГКМ в Украине в 1972 г.).

Решение было рискованным, особенно с учетом последнего применения на Украине. Зона катастрофы расширялась, фонтаны газа начали появляться у соседних скважин: К-5, К-10 и К-134. Размах загрязнения был очень велик, нефть и конденсат уже попали в Баренцево море и была вероятность, что к СССР возникнут вопросы со стороны мирового сообщества, в первую очередь с соседней Норвегией.

Продолжение следует

На последней работе как раз выплатили долг за несколько месяцев, я договорился с дядькой о том, что скоро приеду, и собственно приехал. Он тогда был начальником отдела материально-технического снабжения(ОМТС) и мне обещал, что возьмет к себе в отдел инженером, буду как сыр в масле кататься, но тут оказалось, что все вакансии в отделе заняты, но есть отличная возможность устроиться экспедитором на склад, и в перспективе, когда место освободится, то стать уже инженером ОМТС. Что мне оставалось делать раз уже приехал? Согласился, хоть зарплата была для севера и такой организации крайне мала, что-то около 40 тысяч рублей. И даже в этом случае на меня окружающие смотрели так типа: "мы знаем, ты тут по-блату". Дядю моего никто не любил - это я понял когда он достал в профсоюзе билеты на мюзикл с Ларисой Долиной, мы пришли, а оказалось, что билеты на самые неудобные места; а еще многие в открытую это говорили.

Работа экспедитором не то чтобы сложная, но очень нудная, хотя может быть нам так повезло. Утром мы собирались в отделе, инженеры и бухгалтерия печатали нам наряды и накладные, мы ехали на микроавтобусе за город, где располагалась наша база, там пересаживались на грузовой автотранспорт с водителем и ехали на центральную базу. Тут уже разбредались по разным складам, получали грузы, в офисе печатали товарно-транспортные накладные и везли все это на нашу базу. Чаще всего получалось до обеда все запланированное получить, приехать к нам, сходить в столовку на вкусный обед и после него, уже наши грузчики разгружали машину. Не сказал бы, что большое количество приходилось возить, раз на раз не приходилось, да и машины давали под транспортировку грузов как-то через одно место. Бывало, материалов надо получить на несколько машин, а дают одну, а бывало, что едем на трех машинах, загружаем две, а на третьей, огромном грузовом УРАЛЕ, в кузове едет маленькая коробочка. Не нравилось мне что на центральной базе приходилось бегать за кладовщиками, грузчиками, иногда искать погрузчик, чтобы машину загрузить, не буду же я бочки с маслом закидывать в кузов руками. Иногда приедешь утром на склад, а там очередь, и сидишь ждешь, когда тебе выдадут товар. Некоторые ушлые экспедиторы завязывали дружбу с кладовщиками, на праздники дарили какие-нибудь небольшие подарки, зато всегда в очереди были первыми, но для меня это чересчур. Чаще всего, после обеда мы были свободны, но база за городом и без машины оттуда не свалишь, либо сиди до вечера, жди развозки в чужом кабинете, при живом хозяине, либо иди пешком до остановки автобуса пару километров.

Так случилось, что я подло подсидел своего непосредственного начальника - мастера участка, при том, что он был другом моего дядьки, вместе играли в волейбол. На самом деле моей заслуги не было, просто дядька плел свои какие-то интриги. Начальник участка, молодой парень, дядю устраивал полностью, он его привел в свое время в свой отдел, и начальником участка помог стать, и в аэропорт в 6 утра всегда мог попросить отвезти. А мастер участка был его ровесник и друг человек самодостаточный, потому мог и послать моего дядьку если что-то не нравилось. Официальная причина почему его перевели на должность пониже - сложности с работой на компьютере. Реально же, я думаю, дядьке понадобился еще один бесплатный раб в моем лице. Не даром же, как только я приехал, он сразу начал напрягать меня общественно-полезными делами. Например, в выходной день привез породистых кота и кошку, попросил меня последить, чтобы они точно сделали что нужно. Кошка была его, а кота он взял для случки, соответственно он не хотел платить за случку, если кот ничего не сделает. Пришлось включать им песню "Не надо стесняться..." и следить, чтобы деньги были потрачены не впустую.

Итак, я ознакомился с приказом о назначении меня мастером участка, то есть руководителем. Необычные ощущения от осознания этого факта: смесь предвкушения сильного повышения уровня зарплаты, понимание предстоящих сложностей и предчувствие открывающихся перспектив. Почти всех работников своих я уже знал, осталось пройти обучение по различным программам и можно работать.