Было чему завидовать. Умница, красавица, да ещё и повезло, так как немногим везёт. Медицинские и педагогические университеты не зря называют кузницами невест. На поток из ста человек – десяток парней, да и то большая часть из глубинки, из какого-нибудь Подсвилья, куда новоиспечённый врач и поедет после распределения. А девушки мечтают о столице. О музеях, театрах, да ладно, кого я обманываю, о ночных клубах и ресторанах. Девушки хотят остаться в городе с метро, а не преодолевать трудности в заваленном снегом сельском доме, где на одной половине ФАП, а на другой обитает столетняя бабка Никитична, едва живой справочник по всем болезням, кроме венерических. И слух у этой бабки ещё о-го-го, да и фантазия тоже.
На втором курсе познакомилась она с парнем, который к своим двадцати пяти годам уже успел замутить собственный бизнес. Да не абы-какую сотую автомойку, не ларёк на рынке с колготками-автозапчастями, а настоящий серьёзный бизнес. Свиноферму с элитными поросятами, небольшой мясокомбинат и сеть магазинов «Хрюша», в которой продукция этого самого мясокомбината продавалась. Надёжное дело, стабильное и основательное. По сравнению с купи-продаями девяностых, ленкин жених вызывал даже какое-то уважение. Серьёзным делом человек занимается, а не таскает с Турций-Китаев дешёвое шмотьё. Ещё и в депутаты местного совета подался. Я не девушка, но за такого ценного кавалера тоже бы поборолся.
Ленка как-то и не выпендривалась особо. Жила в общежитии, вместе с остальными девчонками, в университет на автобусе приезжала, а на пятом курсе устроилась официанткой в ночной ресторан, чтоб были свои деньги кроме стипендии. Ну встречал её иногда после учёбы кавалер с букетом цветов, так разве это повод для зависти?
После распределения почти сразу вышла замуж. Муж «выкупил» её из сетей министерства здравоохранения, и она как-то быстро родила ему подряд двух детей, спрятала диплом подальше и даже с какой-то гордостью носила звание домохозяйки. Своё маленькое счастье.
Пока меня носило по военным городкам и медротам, я Ленку не видел. Мне было не до соцсетей, не до карьер бывших однокурсников. Выжить бы. Не придавило бы танком на полигоне, не замёрзнуть бы в палатке, во время очередных учений. Тоже своё маленькое счастье, когда у тебя в части эпидемия гриппа на спад идёт и начальство перестаёт на тебя орать.
Отвоевался, вернулся в столицу, ушёл в коммерческую медицину, сменил китель и погоны на чёрный костюм-тройку и запонки, а там и с жильём повезло. Не центр города, зато добротные новостройки и одна медицинская молодёжь вокруг. Рядом целый больничный городок. Есть с кем энтеробиоз в яслях обсудить и слово «сифилис», произнесённое в коллективе мамочек возле детской площадки, не пугает, а вызывает оживлённую профессиональную дискуссию. И вот гуляю как-то с подросшим потомством, а навстречу Ленка. За прошедшие годы и не изменилась совсем, только похорошела. С коляской, а рядом карапуз семенит.
- Привет, а ты тут что делаешь?
Оказалось – почти соседи. Их дом неподалёку, а к нам во двор они гулять приходят, потому что оборудование детской площадки поновее и ярче покрашено. Детям нравится.
Пока потомство из песка кулинарию разводило, посидели на скамеечке, поболтали. Вспомнили учёбу, однокурсников. Про семьи свои рассказали. Я Ленке даже позавидовал. Пока я по лесам мотался, её муж бизнес строил и укреплял. Сеть магазинов росла, ферма расширялась. Откуда-то из Голландии-Германии он вёз элитных свиноматок, которые со скоростью пулемёта выдавали бесконечных поросят. Купили новую квартиру, машину, ждали ещё одного ребёнка. Ленка это всё как-то просто рассказывала, не выпендриваясь, что мне стыдно стало за свою зависть. Ну сам-то не смог, не сумел, так чего теперь. Радуйся за других, и не ворчи.
- Не жалко, - спрашиваю. – диплом? Всё-таки шесть лет жизни.
- Иногда жалко, - вздохнула Ленка. – Лежит, пылью покрывается. В соцсеть заходишь, а там Вадик уже главврач района, Ирка – заведующая отделом, Маша в министерстве. Лика на страже государственного здоровья, дизентерию в страну не пускает. Серьёзные все такие, в галстуках, с портфелями. А я вроде как и мимо проходила.
- Да ладно тебе, - удивляюсь я. – Вадик третий год в общаге живёт с двумя детьми. На работе спит, на диване. Ирка развелась нафиг, злая на весь свет. Лика сама от пациентов заразилась, чуть ласты не склеила. Я вон, тоже, только из леса вылез, к людям привыкаю. А у тебя всё хорошо.
- Да, у меня всё хорошо, - согласилась Ленка.
А тут из песочницы рёв, кто-то у кого-то совочек отнимает, кто-то кулинарию свежеиспечённую есть не хочет, кто-то уже в лоб получил. Пошли разнимать.
Встречались потом ещё несколько раз, перебрасывались дежурными фразами, но всё как-то некогда было. В детстве думаешь – вот вырасту и буду делать всё, что хочу. А потом вырастаешь и понимаешь, что на «что хочу» то денег не хватает, то времени, то здоровья. И то, что тебе раньше мама запрещала, теперь жена запрещает, а потом дочь запрещать будет. Никакой самостоятельности.
Дочь подросла, перестала со мной на детскую площадку ходить. Опять потерялись.
Я сменил пару компаний, потихоньку полез вверх по карьерной лестнице. В немецкой фармацевтической корпорации стал начальником отдела. Самолёты во Франкфурт-на-Майне, собрания с переводчиками, кривые продаж препаратов. Суета, беготня, вечный цейтнот.
- Привет, это Лена. Я сразу по делу. Нужно встретиться.
Вечером сошлись возле той самой песочницы. Ленка всё такая же красивая, только глаза беспокойные и похудела что ли? Она и так дюймовочка была, но тут даже щёки ввалились. Блин, неужели со здоровьем что-то? Этого ещё не хватало.
- Что у тебя случилось? – без прелюдии спрашиваю я.
- Ты мне можешь с работой помочь?
- Тебе? – удивился я. – Зачем?
- Жизнь заставила, - вздохнула Ленка. – Диплом мой сам понимаешь, уже нафиг никому не нужен. Только и остаётся, что в представительство пробиваться. А там без опыта не берут. А как можно получить опыт, если без опыта не берут?!
- Да что у тебя случилось то?
Год назад в лесу неподалёку от нашего района охотники наткнулись в лесу на мертвых кабанов. Вызвали милицию, а те уже ветеринарные службы. Высеяли у павших животных какую-то особо вредную африканскую чуму свиней. А значит, по санитарным правилам все свинохозяйства в радиусе 50 километров от места находки должны быть ликвидированы. И семейная ферма Ленки попадает как раз в этот радиус уничтожения. Приехала люди в брезентовых комбинезонах, выкопали длинный ров. Стреляли элитным свиноматкам в голову, сваливали туши в ров, обливали их бензином и жгли. Рабочие стояли в стороне, курили, смотрели на всю эту бойню с ужасом. В два часа всё хозяйство опустело.
Ленкин муж бегал, что-то доказывал, добывал бумажки, но его не слушали. Конечно, компенсацию от государства хозяйство получило. По госцене килограмма свинины, усреднённо на каждую свиноматку. Но ведь стоила эта элитная скотина не на вес.
Белорусского бизнесмена трудно свалить с одного удара. Ленкин муж ещё пытался спасти собственный бизнес. Продал часть магазинов, заключил подряды для мясокомбината, переключил магазины со свинины на курицу. Но всё это было уже не то. Без собственной свинофермы налаженное дело тонуло.
Деятельный человек не может спокойно смотреть на гибель того, во что он вложил годы жизни. Ленкин муж полез в серые схемы. Стал очень нервным, по вечерам часто привозил бутылку коньяка и засыпал только выпив пару стаканов. Лена допытывалась у него: «Что случилось?» Но муж, как разведчик Исаев, хранил молчание. Огрызался:
- И вот однажды вечером готовлю я ужин. Муж тоже на кухне сидит, в ноутбуке копается. Дети в комнате играют. Тихий, спокойный семейный вечер.
И тут в дверь – звонок. И на пороге люди в форме с бумагой, по которой мой муж должен сейчас с ними ехать. И ждёт его впереди арест и суд за какие-то полукриминальные дела, связанные с бизнесом. Дети – в рёв, я в шоке. А муж уже принял свой коньяк, начал с ними ругаться. Слово за слово – люди в форме положили его лицом в ламинат, потоптались, заломили руки и защёлкнули наручники. На глазах у детей и соседей выволокли во двор, забросили в машину и увезли.
А Лене строгая женщина со звёздами на плечах, объясняет, что детей нужно собрать и в ближайшее время освободить квартиру. Мол, забирают её, и вообще придут скоро имущество описывать. Потому что муж много кому должен, и вообще почти преступник. Дали мне подписать какую-то бумажку. Ещё и говорят: «Вы прочитайте перед тем, как подписать». А что читать? Я в строчки смотрю и не понимаю ничего, что там написано.
- И вот сижу я в двенадцать ночи в углу кухни. Дети едва заснули, обессилели от истерики. По всему полу следы, натоптано толпой чужих незнакомых людей. На плите стейки недожаренные, кастрюля с картошкой ещё толком остыть не успела. Пару часов назад у меня были квартира, муж, понятная и стабильная жизнь. А теперь?
Мне показалось, что Лена сейчас расплачется, но она только сжала губы.
- Я знала, я чувствовала, что беда будет. Он последние полгода изменился сильно. Пить стал, ссорились часто, пару раз даже замахивался. А он же не такой совсем, он добрый. Просто дело его под откос катилось, он боялся за это дело, за семью, за детей. Дура я была, да? Слепая дура. Надо было не клушей с кастрюлями-пелёнками сидеть, а в делах больше разбираться.
- Ну, кто ж знал, - вздохнул я. – А теперь вы где?
- Детей я маме отвезла. Муж – в КПЗ, квартиру опечатали, едва разрешили детские вещи забрать. Хожу вот, работу ищу. Так поможешь?
Помог тогда, чем получилось. К себе взять н мог, у меня тогда полный комплект сотрудников был. Но нашёл пару представительств, которые особо не привередничали в поиске сотрудников и Лена в одно из них устроилась. Потом окончила курсы косметолога, открыла свой салон и уехала в страну, где немного теплее. Живёт сейчас там с детьми, делает женщин красивее.
Не думаю. Есть люди, на которых Вселенная обрушивает своё благословение и им действительно везёт. Но большинству «везунчиков» приходится для своего везения поработать, рискнуть и, рискнув, выиграть.
Или проиграть, выбраться из обломков проигрыша и снова работать, и рисковать. И снова падать, и снова подниматься. Если количество подъёмов больше, чем количество падений, то можно считать, что повезло.
Рассказ из книги "Обрывки. Часть третья"
Автор Павел Гушинец (DoktorLobanov)
