uhuf

Только что прочитал странный пост: «Никому не помогай, виноватым окажешься».

Это ж какая скотина писала?!! Правозаступник, не иначе. Вот сломал бы себе ногу на гололёде, лежал бы и выл, а все вокруг снимали бы на телефоны и голосили: «Где скорая помощь? Я время до его прибытия фиксирую! Проклятая российская медицина»! А лучше бы сломал ногу на Якутском зимнике. Там хоть ори, хоть не ори – конец один.

Есть, есть нормальные люди даже в Москве, как бы её ни ненавидели! Несколько раз сам наблюдал, не стал влезать – без меня хорошо разобрались, но вот об отдельном инциденте хочется рассказать. Не выпендриваюсь, и случай – то рядовой.

Зима, иду на работу, в турклуб. Сегодня занятия по оказанию первой доврачебной помощи. Там длиннющая тема, но сегодня – «Эпилепсия». Прочитал учебник заново, хоть и помню всё, вроде бы. В метро, пока ехал, проигрываю суть урока, «подчищаю» сомнительные сентенции, вспоминаю, по опыту (было разок), что нужно, что можно, и чего нельзя. Мне ж детям всё это объяснять надо, хорошо, если половину запомнят.

Выхожу из метро, на улицу, наблюдаю картинку: мужик упал, бьется об асфальт. Ну я же только что эту ситуацию переваривал! Люди вокруг шарахаются, обходят стороной. Подбегая, вспоминаю, (а что там вспоминать – то? Только что освежил). Хватаю голову, чтоб не разбил, жду окончания приступа. Кричу мимо проходящим, чтоб «скорую» вызвали.

За спиной прыгает кавказец, хозяин близстоящего цветочного ларька:

- Лёжка! Лёжка в рот засунь! – протягивает мне… вилку!!! Отмахиваюсь.

- Кто тэбя учил?! Лёжка нада в рот!

Тётки с гордо поднятой головой мимо идут – подумаешь, пьяные развлекаются. Пара мужиков встала рядом, вызвали «скорую помощь».

Один звонил по телефону, другой нашёл картонный ящик, разложил – не лежать же в луже страдальцу. Приступ закончился, обмяк дядька. Открываю рот, смотрю. Хорошо, что он язык прикусил, а то потом доставай его… вилкой.

Этот джигит стоит сзади, ругается. Близко не подходит. Неприятно, когда за спиной гавкают.

По вызову приехали быстро, десять минут, наверное. За это время мужик встал, пытается куда-то брести. Я его до автобусной остановки довёл – неадекватный, усадил на лавку. Бабки там сидят, причитают: «Что ж ты своего друга до такого состояния довёл? Не стыдно? Говнюк малолетний»! (Мне тогда было 45).

Приехала карета. Вышел фельдшер с брезгливым лицом, немного подумал…

- Ну, заводи клиента. Что случилось?

- Эпилепсия. Приступ около четырёх минут, язык прикусил, вон, на усах кровь. Как умел – помог.

- Ты кто? Родственник?

- Никто. Я мимо проходил. Дальше сами разберётесь?

Он хмыкнул, понятно. У него вся эта ситуация отработана. Медицинский цинизм.

Выхожу из машины «скорой», вижу этого, который мне вилку совал и за спиной тявкал… «Ну, сейчас я на тебе стресс сниму»! Сбежал, гад! Полквартала за ним гнался.

А дальше я пошёл в турклуб, проводить занятия. Теперь, «на свежачка», наверное получится гораздо проще.

С 2000-го года, как только пришёл работать в «СОЦ-ИН»-е, меня стали привлекать на организацию детских «утренников».

Ненавижу это слово. Утренник – утром, а мы вечером плясали на сцене. Хотя к репетициям и вообще постановке спектакля отнеслись с энтузиазмом. Режиссёром, сценаристом и постановщиком тогда была Пашкова Аня. Как она нас гнобила! Мы, в свою очередь отбрёхивались, подавали дурацкие идеи, но на репетиции (в подвале!!!) приходили обязательно.

Как-то раз, прочитав сценарий – там же половина в стихах, таких незамысловатых – я взял гитару и на манер дворовых, «полублатных» песен озвучил. Аня пришла в восторг:

- Давай, так и сделаем!

-Офигела совсем?! Это ж почти тюремная романтика!

- Да ладно, дети не поймут, а родители поприкалываются.

- Не уверен, что всем родителям прикольно будет, так ведь сесть можно…

Замяли тему, хотя в том спектакле я был «добрым Лешим», по настоянию Пашковой, в финале пришлось с гитарой выйти, какую-то поздравлялку пропеть.

На протяжении примерно, восьми лет, менялись мы ролями. Но набор персонажей был стандартный для детской сказки: Дед Мороз – Снегурочка – Баба Яга – Леший – Кощей – Избушка.

Изба, кстати, была офигенная. Я для неё даже куриные лапы сшил, как чулки – по-моему до сих пор на складе валяются.

А вот с добрым волшебником мне не везло – не получается. Вот какого-нибудь раздолбая играть - да хоть Ягу – пожалуйста. Деда Мороза два раза пробовал, опозорился. Ну его…

Не помню, в какой год, меня назначили Бармалеем. По сценарию нужно было рубиться на саблях с «доброй» Бабой Ягой. Ну, то есть у меня сабля, а у неё метла.

Отрепетировали полноценно спектакль, только сцена боя осталась незавершённой. Яга – Лизавета Жеребцова. Кажется, первый разряд по фехтованию (или КМС)? Метлу, понятно, из толстостенной дюралевой трубы сделали. Вполне себе оружие.

- Лиз, а как?

- Всё просто. Ты бьёшь слева, я ставлю блок, потом справа – опять блок, потом на уровне щиколоток справа, я подпрыгиваю, и бью тебя в грудь, ты падаешь. Потом опять то же – справа, слева, а потом вышибаю у тебя саблю ударом по рукояти, ты скулишь и уползаешь. Давай медленно, для начала.

Сабля у меня была бутафорская, но не из фанеры или картона. Дюралевая.

Попробовали пять раз, потом начали ускоряться. За восемь часов репетиций даже похоже на бой получилось. Лиза сказала, что сойдёт.

И вот «утренник». Три раза надо его отыграть. Актовый зал школы дети соседних детских садиков и младшеклассники. Их, понятно, поближе к сцене рассаживают, родители «на галёрку» отправляются. Нам на сцене места мало – пришлось пространство перед ней задействовать, зал сместили чуток.

В процессе спектакля малыши начинают всхлипывать, когда Баба Яга появляется, потом осознают, что она добрая, перестают. Когда изба на курьих ножках появилась, некоторые заревели, полезли на ручки мамам. Но ненадолго:

- И живётся мне там, как царевне. (Яга)

- Хорошо иметь домик в деревне… (Леший)

Родители хихикнули, дети молчат, сосредоточенно пытаются вникнуть.

Дошли до сцены боя. Я выхватываю из-за кушака саблю, Лизавета смотрит мне в глаза: «Готов?» «Да» - моргаю я в ответ.

Клинки, конечно, дюралевые, так ведь и публика невзыскательная. Рубимся от чистого сердца. Взрослым понятно, что постановочный бой, а дети аж заорали:

- Яга, мочи его!!!

- В глаз его!

Потом я по сценарию отлетал от пинка, проехал по паркету на спине полметра, потом сделал очень злобную и офигевшую рожу, бросаюсь во вторую атаку.

- Держись, Яга!!!

И тут я понял, что мы не зря репетировали эту сказку. Дети действительно переживали, как один. Хотя молчали сначала, а потом не смогли сдерживаться. И это не касается кульминации – сцены боя. Они сопереживали весь спектакль.

Всё ведь в конце правильно – добро побеждает зло.

- Ну вы вообще! – сказала Аня – Сможете ещё пару раз повторить?

- Попробуем…

Два следующих спектакля прошли примерно так же: молчание детей, хмыканье родителей, а в финали детские восторженные вопли под звон клинков.

Тут-то я и понял кайф профессионалов, выходящих за занавес под аплодисменты. Неважно, какая у них зарплата, а вот признание зала – обалдеть можно. Преклоняюсь.

Забавно писать о своих школьных годах, но уж тут слова из песни не выкинешь. Приходится для понимания момента.

Пока в школе учился, не задумывался о национальной принадлежности. Вот Марат, вот Аркаша (мама полячка, папа кениец, а по свидетельству о рождении – русский). Вот Гюльнара – офигенно красивая девчонка. Андрюха, Мишка, Витька (Шульман). Учителя: Серафима Лазоревна, Генриетта Иоановна…

Ну, в общем понятно. Мало ли как кого зовут. Я и не парился, со всеми дружил. Исключая учителей, вместе хулиганили, курить учились, пивко пробовали. Да много всего происходило. Учителя, кстати, были очень строгие, пытались нас на путь истинный направить, да видно не всем по характеру. Из нашего класса Аркаха, Гусёк, Рюмкин и я сильно выделялись раз…долбайством.

А! Забыл упомянуть Андрея Хижняка, он вместе с Витькой были самыми продвинутыми в классе. Если «четвёрку» получат – целое событие, трагедия!

После армии, жил, что называется, «на два дома». (1989 год).

Сретенсикй бульвар, с отцом – улица Гаврикова, с матерью и сёстрами. До работы мне было удобнее доезжать от Красносельской.

Май, тепло. Наша квартира располагалась на «антресольном» этаже. Это официальное название, ну то есть над магазином. Там много чего ещё было – прачечная, парикмахерская… Почти первый этаж.

Пришёл с работы, пытаюсь понять, что приготовить на обед. Выбор невелик – маловато продуктов. Окно открыто, по теплыни. Ну что, картоха в мундире, или почистить? Призадумался, облокотился на подоконник.

Мимо Марат идёт.

- Здорово!

- И тебе привет.

- Водку будешь?

- Заходи.

В панике представляю, чем бы закусить, открываю дверь. Марат и правда с пузырьком.

Хлеб чёрный, сало из неприкосновенного запаса, горчица, две стопки. Вроде, подойдёт.

- Давай быстрее, у меня ещё дела есть – Это Марат.

- Хоп!

Мгновенно закусываем.

- Ого! А что это было?

- Сало.

Марат быстро убегает в сортир и добросовестно там всё выблёвывает. Появляется на кухне бледноватый, да и я понял свою ошибку.

- Прости, я не со зла. Забыл, что ты татарин.

- Наливай быстрее, промыть надо.

- Уже…

Допили мы тот пузырёк за час. Он по своим делам побежал, а я остался дома, с чувством вины.

Надо сказать, Марат радиоэлектроникой увлекался. Сначала, в четвёртом классе приёмники паял, потом ещё какие-то хитроумные схемы разрабатывал, дальше до передатчиков дошло.

Я с ним про рации небольшой дальности разговаривал, но не сложилось по чему-то.

У него на столе постоянный бардак – диоды, триоды, и прочие радиодетали, разложенные в некотором, одному ему известном порядке. Мама постоянно там убиралась, ссыпала детали в ящики, не разбираясь. Марат просто выл…

После нашего выпивона прошла неделя, или около того. Марат буквально врывается ко мне в квартиру:

- Пашка! У тебя есть это, белое, ну которое с горчицей!?

- Сало, что ли?

Он аж поморщился:

- Да!!!

- Есть, конечно. Тебе много надо?

- Нет, чуток, грамм двести.

- Да пожалуйста…

Пришёл он домой, сел в своей комнате, режет продукт и употребляет его с чёрным хлебом и горчицей. Заходит мама:

- Это что ты ешь?

- Сало.

Мама мгновенно вылетает из комнаты, зовёт отца. Тот встаёт на пороге, объявляет, что здесь живёт Шайтан, запрещает всем туда заходить… Скандал, короче. Как Марат эту бурю пережил – даже догадываться боюсь, хорошо, что из дома не выгнали.

Прошло пару месяцев. Иду опять с работы, опять с первой смены часов в шестнадцать, кажется. Во дворе – свадьба. Тогда ведь всем двором отмечали, особенно татары и армяне.

Бреду через двор, меня хватают, усаживают за стол. Объясняют: сестру Марата, Зульфию замуж выдают. Подошёл, поздравил, каких-то комплиментов наговорил.

Ого! Сидят за столом Рюмкин и Аркашка. Они вообще не из нашего двора! Подсаживаюсь к одноклассникам.

Тётя Гуля, мама, Зули и Марата усадила, суетится, пододвигает тарелки.

- Вот это говядина, вот баранина, а вот это конина. Впрочем, вас она не интересует…

Попробовали мы ради интереса. А ведь здорово! Мясо не жирное, съедобное, слегка с кислинкой. Или так тётя Гуля приготовила?

Сидим, выпиваем, закусываем. Подходит дядя Рашид, уже изрядно поддатый, обращается к Аркашке:

- Ну что негр, не холодно тут тебе? – Тут же влезает Марат:

- Пап, это пацан из параллельного класса. Русский он.

- Я уж вижу, как водку хлещет.

Потом дядя Рашид поворачивается ко мне, я аж уши прижал – мало кто в нашем дворе

Мог ему слово поперёк вставить – крепкий такой мужичина.

- Это ты научил моего сына сало жрать?

- Каюсь, я.

- Ну ты и сволочь! А конину почему ешь?

- Вкусная.

- Тогда давай выпьем за это.

- За конину?

- Почему-то люблю я тебя, Пашка.

- Спасибо, дядя Рашид…

Как до квартиры добрался – помню с трудом.

Очередной поход был уже с клубом «Приключение», 1996 год, кажется. Сплавлялись по маршруту Чуруж – Охта - Кемь, в Карелии. Катамараны, байдарки.

Хочу рассказать про забавную пионерскую рыбалку. Этот случай произошёл уже почти на финише, но придётся коснуться начала маршрута, чтобы уж совсем понятно было. Потерпите немного.

Речка Чуруж, в районе одноимённого озера, шириной два с половиной метра, а местами ещё уже, до семидесяти сантиметров в одном месте сузилась. Людей здесь не было лет пятьдесят – старая вырубка уже такими соснами поросла! В обхват! Рыбы в реке очень много, не смотря на её незначительность. Пионеры брали метровый кусок капроновой верёвки, четыре миллиметра в диаметре, привязывали любую блесну, на другом конце темляк сооружали, хлопали этой снастью по воде. И – та дам – доставали щук. Уже после первого ходового дня стало понятно, что столько сожрать невозможно.

Вечернее совещание у костра, ну там особенности маршрута, график движения, ну и рыбалки коснулись, понятно:

- Внимание, господа пионеры и офицеры! Приказом по эскадре запрещается вылов мальков. Размер малька – полтора килограмма для щуки, полкило для окуня. Безмен есть, будем проверять.

- Так ведь трёх – четырёх на всех не хватит!

- Также ограничивается количество выловленной рыбы, по одной на два персонажа. По ситуации будем корректировать.

- Понятно, пожрать не дадут.

Подросткам надо постоянно и хорошо питаться, это мы с Олегом (второй руководитель) учли ещё в Москве, одна беда – с собой много продуктов не возьмёшь, ограничены физические возможности. Ну, сделали раскладку суперкалорийную, и что толку? Им же не только энергетический запас нужно пополнить, но ещё сытость почувствовать. Рыба – это да, подспорье. А когда они недоеденную жарёху в костёр выбрасывали… Тут-то и был издан приказ.

Группа была уже сплочённая многими походами, костяк – пацаны по четырнадцать – шестнадцать лет. Девочки тоже, конечно были, пара младших по восемь – девять лет при мамах. В негласном «табеле о рангах» ребята уже давно разобрались – конфликтов не было уже три похода. (чтоб я так всегда ходил).

В процессе похода размер «малька» вырос сначала до двух. Потом до трёх килограммов. Рыбу с трудом доедали, а через час опять голодные, ну что ты будешь делать! И это не смотря на другие «радости жизни» - грибы и ягоды. Оголодали дети, как их ни корми, всё мало.

Перехожу к сути истории.

Встали на стоянку уже за Печкопорогом. Место невзрачное, прикрыто островком, мало кто знает и никто не стоит. До выброски уже рукой подать – дня три. Поставили лагерь, поужинали. Сразу после ужина пацаны начинают стенать: «Жрать хотим»!

Кстати, за ходовой день ничего не наловили, там пороги слошняком, некогда было.

- Ну берите спиннинг и ловите.

- Лень.

- Жерлицу поставьте, через полчаса – час щука будет.

- Так на неё живца надо…

- Ну вот ведь удочка, возле дерева стоит! (Сухая еловая палка, леска, поплавок и крючок).

- Наживки нет.

Понятно, устали уже, капризничают, но есть хотят. Разматываю снасть, ловлю на ближайшем кусте какую-то гусеницу, насаживаю, забрасываю.

- Будет вам сейчас живец. О! Вот уже клюёт.

Удилище изгибается – как бы ни сломалось, выволакиваю на берег язя, грамм семьсот, наверное.

- Ого! Если такой живец, то какая же будет щука?!

- Не считается. Поймайте кого-нибудь ползающего или летающего на наживку.

- Слепень подойдёт?

- Ещё как.

- Вот, только что прихлопнул.

Насаживаю, забрасываю. После поклёвки вытаскиваю ещё одного язя, побольше. Восторгу пионеров нет предела.

- Знаете что? Я спать пошёл. Вот удочка, сами ловите, жарьте и ешьте. Помните, показывал, как на палке жарить? Даже чистить не надо, просто выпотрошить и посолить.

- Да, конечно.

Иду спать, я ведь тоже не железный. Слышу возню у берега:

- Давай ты за дровами и костёр поддерживай, ты наживку ищи, я шампуры срежу а ты – лови.

- Я пока этих распотрошу.

- Добро.

Хорошо-то как в палатке! Она недалеко от костра стоит. Засыпая, слышу шевеление, тихий бубнёж, сдавленные радостные вопли… Всё путём.

Наутро просыпаюсь, как и планировал, часов в восемь. Надо же, кто-то у костра уже шарится! Обычно, я первым встаю. Вылезаю и вижу презабавную картину: «Великолепная пятёрка» за работой. Один с удочкой на берегу, один дрова колет, двое у костра рыбу жарят, один поодаль бродит, сгнившие брёвна переворачивает, ковыряется, что-то кладёт в ржавую консервную банку. Рядом с кострищем огромная гора, ну прямо курган рыбных очисток и костей, сантиметров сорок, примерно в высоту.

- Это что тут такое?

- Всё, всё дядя Паша, мы уже спать идём.

- Какое спать?! Начало девятого уже. Пора завтракать. Сегодня нам до Охтапорога дойти надо.

- Блииин! Мы что, до утра провозились?

- Вот тебе и белые ночи.

- Я думал, сейчас около часа…

- Дядь Паш, можно мы хоть часок прищемим?

- Давайте, пока остальные собираться будут, но потом уж быстрее шевелитесь. Наелись хотя бы?

- Не-а!

Не в коней корм, видимо, яма желудка…

А ходовой день прошёл по плану, ребята нормально держались. После ужина на Охтапороге пацаны разу в палатку полезли.

Вот такая история.

Это фото из того похода, ещё самое начало, второй ходовой день. Окуня поймал. И, как оказалось в последствии, не самого большого.

Простите за словоблудие, но ведь прикольно же.

Идея не моя, придумала первая тёща. Это Горыныч потом развивал сюжет.

Да и я тоже попробую.

Помните классическую сказку? Я помню, вот дословно:

Жили – были Дед и Баба, была у них курочка Ряба. Как-то раз снесла курочка яичко. Не простое – золотое.

Дед бил-бил, не разбил. Баба била- била, не разбила.

Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось.

Дед плачет, Баба плачет, а курочка кудахчет:

- Не плачь, Дед, не плачь, Баба. Снесу я вам другое яичко, не золотое – простое.

Кажется, что эта сказка для одного-двухлетнего возраста. Ка бы ни так!

Попробуйте вникнуть, осознать. Возможно, даже матом.

Версия тёщи:

Есть вступление: «Жили-были Дед и Баба, была у них курочка Ряба».

Сразу представляется маленький сруб, из хозяйства – одна курица. Дети бросили? Или что-то случилось? Ну ведь всяко бывает, то война, то голод… старые уже,

«Как-то раз снесла курочка яичко».

Ага, Завязка! ПошлО дело, развитие сюжета. Тоже понятно.

«Не простое – золотое».

Ну тут вообще крышу сносит. Чудо случилось. Подарок Судьбы! И что-же делают эти лапотники, без родства и без потомков?!

«Дед бил-бил, не разбил, Баба била-била, не разбила».

То есть они хотели расколотить золотое яйцо…

Вот английский крестьянин бы, выпади ему такой фарт, добился бы приёма в королевском дворце. С поклоном преподнёс королеве этот феномен, стал бы почётным членом, а, может быть и профессором науки какой-ни будь… Может быть, королева ему пожаловала бы титул пэра…

Немец бы на аукционе продал яйцо (чем дороже, тем лучше), стал бы полноценным бюргером, купив на эти деньги таверну. Расторговался бы, приумножил капитал.

Что же делают наши дураки?

«Дед бил-бил, не разбил, баба била-била, не разбила».

Нахрена колотить деревянной ложкой по такой ценности?

Дальше всё забавнее: «Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось. Дед плачет, и Баба плачет».

Ну, чего ревут, идиоты? Результат достигнут, яйцо разбито. Чего же вам ещё надо?!

А ведь «курочка кудахчет: Не плачь Дед, не плачь, Баба, снесу я вам другое яичко, не золотое – простое».

То есть, разочаровавшись в умственных способностях хозяев, решила упростит задачу.

Тёща была с литовскими корнями и очень этим гордилась. Дворянка, блин.

Версия Горыныча:

Эта сказка – аллегория. Яйцо золотое, значит особенное.

Вероятно, что оно – знание всего, ну быть может не всего, но многого.

«Дед бил, и Баба била». Не смогли достукаться до сути. Несомненно, не всем дано, в меру отмеренного интеллекта...

А вот маленькая серая мышка смогла. Вероятно, случайно. Она ж «мимо бежала, хвостиком махнула».

Это означает, что любой школьник может открыть фундаментальный закон, не понять, что сделал и попрыгать дальше с друзьями купаться, например. Уж у детей фантазия развёрнута, это потом её в рамки загоняют.

«Яичко упало и разбилось. Дед плачет, и Баба плачет».

А что ж им не реветь-то? Ведь знание не им досталось, а Мышке…

«Курочка кудахчет: Не плачь, Дед, не плачь, Баба, снесу другое яичко, не золотое, простое».

Тут Горыныч был согласен с тёщей: каждому – своё, в меру отмеренного интеллекта.

Моя версия:

«Жили- были Дед и Баба, была у них курочка Ряба».

«Ряба», значит рябая. Яйца коричневые. Не разбираюсь в породах кур, но представляю помаленьку…

Вероятно, у Деда с Бабкой было и другое хозяйство. Корова, козы, курей тоже немало. Тут уж много можно нафантазировать, просто к сюжету это не относится. Есть четыре персонажа – Дед, Баба, курочка и мышка. Все остальные в расчёт не берутся. Кстати, дети были у них? Чего ж они одинокие? Если уж до старых лет дожили вместе, то должны то были потомством обзавестись. Или это персонажи «выведенные за скобки»? Ну да ладно, в жизни по-разному бывает.

«Снесла курочка яичко, не простое – золотое».

Круто! А яйцо было цельнометаллическое? Или только скорлупа? Да вроде нет, сварили они его, наверняка. Хотя они яичницу собрались приготовить, может быть…

«Дед бил-бил, не разбил, Баба била- била, не разбила».

Действительно, такое чудо утилизировать по-простому… Дураки, однако.

«Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось».

Вот тут я понимаю, что не было у них ни коровы, ни козы. Если мыши прямо по столу бегают. Значит, немощные совсем, и детей нет. Есть нечего, одно яйцо на двоих. Пока этот раритет до ярмарки довезёшь, продашь, закупишься, и потом в деревню вернёшься… Действительно долго. А жрать хочется здесь и сейчас.

«Дед плачет, И Баба плачет».

Понятное дело, последняя еда на грязном полу валяется. Они же немощные – Бабка, как и Дед полы помыть-поскоблить не могут.

А вот Ряба – молодец. «Снесу я вам другое яичко, не золотое, простое».

То есть она взяла на себя обязательство досрочно снести яйцо, чтобы хозяева не померли от голода.

Ряба хотела им подарок сделать, а они не поняли, или голодно было, или мозгов не хватило.

Грустная сказка.

Кстати, в нашей туристской группе сложилась традиция: сидя длинными ночами у костра, разбирать народные и авторские сказки. Уже обсудили «Колобок», «Тараканище» Чуковского и ещё несколько коротких.

Интересно мнение непричастных. Мы-то думаем, что нам уже всё понятно.

Ещё раз простите за словоблудие. На философию что-то потянуло…

Дача у нас была, если уж хотите подробностей, в Электрогорске. Ну, не в городе, понятно. Километрах в трёх.

Мне было около пяти лет, когда мы туда приехали. Очень хорошо помню: ранняя весна, снег ещё полноценно лежит, взрослые участок размечают с каким-то дядькой незнакомым. Мне дали ответственное задание – костёр разжечь. Сунули пару газет, спички. «А дрова сам собирай». Не получилось у меня, понятно. Все веточки мокрые, газета горит, но дело дальше не движется…

Дома стояли уже через три года. (два участка было по шесть соток, причём не соседние). Меня с бабушкой на лето туда сослали, да я и не против был. Там старые торфяные разработки, карьеры. Залито всё водой уже, канавы осушительные прокопаны. Купаться в болотной жиже неинтересно, а вот рыбу половить – это да. Ротаны, понятно. Караси тоже были, но уж если поймаешь – чудо!

Улов я домой приносил, в пакете. Тех, кто покрупнее, солил и вялил, мелких, живых, в бочку водолейную (под водосточной трубой) бросал. Дохлых – кошке. Она не возражала.

Бабушка меня приучила: с утра пройтись по кустам крыжовника и смородины, обтрясти гусениц, в бочку высыпать. Сначала напоминала, потом в ритуал всё превратилось. Видел, как ротаны всплывают, хватают корм. Даже забавно.

Вот так всё лето и прожил: велосипед, друзья, рыбалка, бабушка, по попе, клубника, картошку копать, друзья, по попе, опять клубника, варенье, велосипед и рыбалка… Фух, вроде ничего не забыл.

В октябре, наверное, дед взялся консервировать дом на зиму. Взял отца, дядьёв (своих сыновей), поехали первой электричкой в выходные с Курского вокзала. По дороге сжевали бутерброды – ведь позавтракать не успели – чайком из термоса похмелились.

Прибыли к дому, как планировалось, начали порядок наводить. Окна заколотили, шмотки по местам распихали, всё, что возможно, отключили. Пора уже и бухнут в честь окончания работ. Только – вот беда, закуски нет. В холодильнике «Север» расслоённая банка майонеза, растительное масло. А бутерброды – тю-тю.

- Ладно, говорит дед. Что ещё недоделано?

- Бочки надо вылить, разопрёт ведь, лопнут.

- Ну, пацаны, давайте.

Одну бочку опрокинули, слили, перевернули. А вот когда вторую заваливали… Поплыла моя рыба, сантиметров по тридцать оковалки.

Дед первый очухался:

- Что встали, дуроломы? Закуска плывёт! Хорошо, что газовый баллон не успели слить. Витька, к станку. Лёха, Женька, чистите давайте.

В общем, успешно всё закончилось. Дед с отцом меня даже похвалили по приезду, мол вкусно было.

А я, помнится, обиделся до слёз: мою рыбку съели! И ведь не просто так, а водку ей закусывали! Весь вечер ходил надутый, ни с дедом, ни с отцом не разговаривал.

Теперь смешно вспоминать, даже горжусь. А тогда набубучился.

В начале восьмидесятых я жил с отцом на Сретенском бульваре, в коммуналке. Квартира огромная была – одиннадцать комнат, кажется. Соседей уйма, даже не попытаюсь сейчас подсчитать. Грех жаловаться, дружно жили. Не без конфликтов, конечно, но обычно всё мирно решалось.

У меня наступил поздний переходный возраст, стал глупости творить понемногу. И тогда мои родители (уже в разводе были, но контакта не теряли) решили, что если прекратить безобразия невозможно, нужно их возглавить. «Возглавлятелем» конечно папа стал - у матери ещё две дочери младшие со своими «тараканами в голове», и тут ещё я, оболтус.

Мы с парнями тогда на рыбалку повадились ездить, на Десну подмосковную. Отец как-то с нами напросился, у костра вечером стал туристские байки рассказывать про байдарки, реки и пороги. Мы как плюшевые зайцы повелись, пообещали с весны в водный поход пойти, байдарками обзавестись.

Юношеский максимализм – великая штука! Назвался груздем, так уж получай орехом в глаз! Всю зиму к сезону готовились, байдарки купили, снаряжение по знакомым искали. Ну там палатки (брезентовые), спальные мешки (ватные), котелки… Отца, понятно, «адмиралом» называли. Ну как ещё руководителя водной группы назвать?

Теперь-то я понимаю, что мама с папой хорошо продумали эту провокацию и даже вложились в байдарку (бедно мы тогда жили). Мои друзья тоже попались на эту удочку, поддержали.

Перед моим призывом в армию, успел я три раза сходить в поход. Зацепило так, что не оторвёшь.

Это всё преамбула. Рассказываю теперь суть «фенечки».

В 1987 году служил я в Ленинграде, в нашей части было несколько «морских» срочников. Уживались мы с ними легко, даже сочувствовали. Нам-то два года трубить, а им три. Все, как один – хорошие ребята.

Настал май, у отца день рождения, а тут Олегу (не помню фамилии, к сожалению. Кличка «Рыба») отпуск дали. Не могу сказать, что мы сильно дружны были, но хороший парень. Москвич, интеллигент.

Я на складе у прапора выпросил адмиральскую фуражку, тельняшку купил (не во всяком военторге тогда продавалось). Это сейчас полосатых фуфаек на каждом шагу можно купить, а в восемьдесят седьмом – шиш. Ничего, нашёл.

Подхожу к Олегу:

- Слушай, Рыба, не сложно отцу привет передать? Ты же тоже где-то в центре Москвы живёшь, будь другом.

Тот парень не смог мне отказать, согласился, взял свёрток. Я его проинструктировал, как, куда и когда доставить, объяснил суть прикола. Олег хихикнул.

- Ладно, сделаю.

Пятого мая, ближе к вечеру в квартире раздаётся три звонка. (Кодовый вызов Кузнецову). Отец, как предполагалось, дома. Уже яичницу пожарил, стопку налил, выпил и закусил за свою днюху, и тут звенят… Ну пошёл открывать, понятно.

Все ведь в курсе, что такое коммунальная квартира. Двери сразу приоткрылись, уши соседей в коридоре торчат.

На пороге стоит моряк в парадной форме:

- Товарищ адмирал! Здравия желаю. Разрешите обратится!

Папа обалдел, сумел только выдавить:

- Обращайся…

- Ваш сын, поздравляет Вас с днём рождения! Просил передать подарок. Я тоже присоединяюсь к поздравлениям. Разрешите идти?

Отец охренел уже совсем, но говорит:

- Спасибо. Зайди, моряк, хоть стопку налью.

- Благодарю, товарищ адмирал! Вынужден отказаться. Меня девушка у подъезда ждёт. Разрешите идти?

- Иди...

Рыба моментально юркнул в лифт, и был таков, а вот папа даже дверь не смог закрыть, прямо на паркет и сел, развернул свёрток, надел фуражку.

Из комнат повалили соседи:

- Витька! Ты что ли правда адмирал?

- Ага…

- С днём рождения!

- Ага…

- Я тебе, Клавка говорил, что он тот ещё жук, а ведь прятался: «инженер, чертёжник».

- Сын – то в погранвойсках, в подчинении КГБ.

- А, ну тогда понятно.

- Что тебе понятно? Он ведь молчал, потому что на подписке.

- Нет, репрессированный скорее всего.

- Варька, Цыц! Меньше болтаешь – крепче спишь.

- Уснёшь тут теперь!

- Витька, тебе помочь?

- Сам встану.

- А ведь день рождения у него…

- Ну давайте, на кухне накроем.

- Миш, шевели костылями, у тебя стол раскладной, здоровенный.

- Да шевелю. Толь, пойдём, вынесем.

- Клавка! У тебя самогон и банка соленья!

- У меня тоже есть!

- Давайте.

Короче тот день рождения всей квартирой отмечали. Отец мне потом письмо прислал: «Ну ты и отчебучил! Не только наша квартира гудит, полдома со мной здороваются. Я уже даже выходить из подъезда боюсь».

Олег из отпуска приехал, сказал, что удалась шутка. Перед тем, как запрыгнуть лифт, он успел заметить, как отец на задницу сел (дверь-то незакрытая была).