Московский двор 1989. И не только
Забавно писать о своих школьных годах, но уж тут слова из песни не выкинешь. Приходится для понимания момента.
Пока в школе учился, не задумывался о национальной принадлежности. Вот Марат, вот Аркаша (мама полячка, папа кениец, а по свидетельству о рождении – русский). Вот Гюльнара – офигенно красивая девчонка. Андрюха, Мишка, Витька (Шульман). Учителя: Серафима Лазоревна, Генриетта Иоановна…
Ну, в общем понятно. Мало ли как кого зовут. Я и не парился, со всеми дружил. Исключая учителей, вместе хулиганили, курить учились, пивко пробовали. Да много всего происходило. Учителя, кстати, были очень строгие, пытались нас на путь истинный направить, да видно не всем по характеру. Из нашего класса Аркаха, Гусёк, Рюмкин и я сильно выделялись раз…долбайством.
А! Забыл упомянуть Андрея Хижняка, он вместе с Витькой были самыми продвинутыми в классе. Если «четвёрку» получат – целое событие, трагедия!
После армии, жил, что называется, «на два дома». (1989 год).
Сретенсикй бульвар, с отцом – улица Гаврикова, с матерью и сёстрами. До работы мне было удобнее доезжать от Красносельской.
Май, тепло. Наша квартира располагалась на «антресольном» этаже. Это официальное название, ну то есть над магазином. Там много чего ещё было – прачечная, парикмахерская… Почти первый этаж.
Пришёл с работы, пытаюсь понять, что приготовить на обед. Выбор невелик – маловато продуктов. Окно открыто, по теплыни. Ну что, картоха в мундире, или почистить? Призадумался, облокотился на подоконник.
Мимо Марат идёт.
- Здорово!
- И тебе привет.
- Водку будешь?
- Заходи.
В панике представляю, чем бы закусить, открываю дверь. Марат и правда с пузырьком.
Хлеб чёрный, сало из неприкосновенного запаса, горчица, две стопки. Вроде, подойдёт.
- Давай быстрее, у меня ещё дела есть – Это Марат.
- Хоп!
Мгновенно закусываем.
- Ого! А что это было?
- Сало.
Марат быстро убегает в сортир и добросовестно там всё выблёвывает. Появляется на кухне бледноватый, да и я понял свою ошибку.
- Прости, я не со зла. Забыл, что ты татарин.
- Наливай быстрее, промыть надо.
- Уже…
Допили мы тот пузырёк за час. Он по своим делам побежал, а я остался дома, с чувством вины.
Надо сказать, Марат радиоэлектроникой увлекался. Сначала, в четвёртом классе приёмники паял, потом ещё какие-то хитроумные схемы разрабатывал, дальше до передатчиков дошло.
Я с ним про рации небольшой дальности разговаривал, но не сложилось по чему-то.
У него на столе постоянный бардак – диоды, триоды, и прочие радиодетали, разложенные в некотором, одному ему известном порядке. Мама постоянно там убиралась, ссыпала детали в ящики, не разбираясь. Марат просто выл…
После нашего выпивона прошла неделя, или около того. Марат буквально врывается ко мне в квартиру:
- Пашка! У тебя есть это, белое, ну которое с горчицей!?
- Сало, что ли?
Он аж поморщился:
- Да!!!
- Есть, конечно. Тебе много надо?
- Нет, чуток, грамм двести.
- Да пожалуйста…
Пришёл он домой, сел в своей комнате, режет продукт и употребляет его с чёрным хлебом и горчицей. Заходит мама:
- Это что ты ешь?
- Сало.
Мама мгновенно вылетает из комнаты, зовёт отца. Тот встаёт на пороге, объявляет, что здесь живёт Шайтан, запрещает всем туда заходить… Скандал, короче. Как Марат эту бурю пережил – даже догадываться боюсь, хорошо, что из дома не выгнали.
Прошло пару месяцев. Иду опять с работы, опять с первой смены часов в шестнадцать, кажется. Во дворе – свадьба. Тогда ведь всем двором отмечали, особенно татары и армяне.
Бреду через двор, меня хватают, усаживают за стол. Объясняют: сестру Марата, Зульфию замуж выдают. Подошёл, поздравил, каких-то комплиментов наговорил.
Ого! Сидят за столом Рюмкин и Аркашка. Они вообще не из нашего двора! Подсаживаюсь к одноклассникам.
Тётя Гуля, мама, Зули и Марата усадила, суетится, пододвигает тарелки.
- Вот это говядина, вот баранина, а вот это конина. Впрочем, вас она не интересует…
Попробовали мы ради интереса. А ведь здорово! Мясо не жирное, съедобное, слегка с кислинкой. Или так тётя Гуля приготовила?
Сидим, выпиваем, закусываем. Подходит дядя Рашид, уже изрядно поддатый, обращается к Аркашке:
- Ну что негр, не холодно тут тебе? – Тут же влезает Марат:
- Пап, это пацан из параллельного класса. Русский он.
- Я уж вижу, как водку хлещет.
Потом дядя Рашид поворачивается ко мне, я аж уши прижал – мало кто в нашем дворе
Мог ему слово поперёк вставить – крепкий такой мужичина.
- Это ты научил моего сына сало жрать?
- Каюсь, я.
- Ну ты и сволочь! А конину почему ешь?
- Вкусная.
- Тогда давай выпьем за это.
- За конину?
- Почему-то люблю я тебя, Пашка.
- Спасибо, дядя Рашид…
Как до квартиры добрался – помню с трудом.