TuTaHxaMoH

На волне нашумевших событий с «Боярышником» вспомнилась одна история из воспоминаний бывшего следователя прокуратуры на ту же тему.

Вообще, в данном случае я придерживаюсь положений старинной народной мудрости, которая гласит: «Свинья везде грязь найдет». И еще на память приходит древний армейский анекдот: В отдаленную войсковую часть приезжает с проверкой полковник. Ну, строят войска на плацу, полкан держит речь: «Товарищи солдаты! Ни в коем случае нельзя пить тормозную жидкость, это чревато гибелью массовых человеческих жертв! Вот совсем недавно в Ордена Ленина Московском военном округе трое военных выпили тормозухи, так двое из них ласты склеили, а третий инвалидом остался». В задних рядах ротной шеренги слышится солдатский голос: «Вот оно чо! Её, оказывается, пить можно!».

Всяческие суррогаты пили всегда, при всех властях и режимах, это известно всем. И это добровольный и осознанный выбор некоторой категории населения, живущего под лозунгом: хоть водка, хоть лопата – лишь бы с ног валила.

С другой стороны, в наше время шанс нарваться на фальсификат даже во вполне заслуживающем доверие магазине (и не только магазине) все равно присутствует. И ладно, когда бодяжат просто водку, пусть даже не на вполне качественном дешевом спирте – голова с утра посильнее поболит, и всё. Но когда знакомый предлагает купить «Хеннеси ВСОП» за 600 руб/бутылка (якобы таможенный конфискат, и все такое), то это само по себе уже должно настораживать, потому что никто не знает, по каким рецептам древних алхимиков этим умельцам в деревенском сарае из технического спирта удается чистый «Хеннеси» получать. Но водка бодяжная иногда бывает вполне употребима, типа «осетинки», которая на своей исторической родине продается по 30 рублей за 0,5 (возможно, данные к текущему моменту уже и устарели).

Также вспоминаются славные времена начала 90-х, когда в большом ходу был спирт «Рояль», изначально вполне достойный продукт, а потом – жуткое пойло с элементами химического оружия массового поражения. Но некоторая часть населения все равно продолжало его пить, неуклонно стремясь по направлению к кладбищу. Мне довелось в то время, работая в сельском районе, вдоволь накататься по трупам пострадавших от этого явления, поэтому я знаю, о чем говорю.

А данный случай произошел во второй половине 90-х годов, когда я уже работал следователем в прокуратуре области. Тогда мой коллега, тоже следователь облпрокуратуры, поехал на мощное ЧП: в одном из поселков сельского района нашей области от отравления померло двенадцать человек, а в больницах валялось где-то больше тридцати.

Быстро выяснилось, что причиной массового отравления явилось употребление внутрь метанола. Стали выяснять, откуда в поселок завезли метанол, и узнали вот что.

Накануне у местного жителя, работавшего вольнонаемным в расположенной неподалеку от поселка войсковой части, был день рождения. Кстати, исполнялось ему сорок лет (да-да, оказывается, не зря существует суеверие, что сорок лет мужикам праздновать нельзя). Но именинник наплевал на суеверия, и решил отметить с размахом, для чего заранее заныкал на территории части приватизированную им по случаю двадцатилитровую канистру спирта (спирт там находился официально для какого-то обслуживания армейской техники). В общем, путем нехитрых манипуляций он вытащил канистру за периметр, и приволок к себе домой, куда позвал всех корешей, кого смог найти. И грянул банкет, если можно так выразиться. Где-то через пару часов поселок гудел: прошел слух, что у именинника дома наливают всем, потому что спирта там – завались. Потянулись жаждущие, им не отказывали. И все было бы хорошо, но потом имениннику и тем корешам, кто стартовал с ним с самого начала, вдруг резко заплохело. Пока жена виновника торжества (она не пила спирт, а скромно употребляла славный и проверенный временем напиток «Рябина на коньяке») вызывала «скорую», заплохело и всем остальным.

Результат уже известен: одиннадцать гостей и именинника снесли под крестики вперед ногами, а остальные остались живы, но отделались по разному: кто-то остался без зрения, кто-то с патологиями ливерных частей организма.

Данные, полученные в ходе расследования уголовного дела, прямо и недвусмысленно указывали на войсковую часть, как на источник смертельного зелья. После этого дело передали по подследственности в военную прокуратуру, потому что в действиях должностных лиц войсковой части усматривались признаки такого преступления, как халатность.

Но военная прокуратура всегда была весьма волшебной организацией, живущей по своим правилам, и эти правила зачастую не соответствовали законам Российской Федерации. Вот и в этом случае гарнизонная военная прокуратура вернула уголовное дело обратно к нам на территорию. Причем мотивировка постановления была очень незатейливая: якобы в войсковой части провели тотальную инвентаризацию всех технических жидкостей, и по её результатам никакой недостачи метанола обнаружено не было. А значит, сделали вывод гарнизонные военные прокуроры, происхождение того метанола, которым траванулись жители поселка, из войсковой части полностью исключается. Поэтому территориальной прокуратуре предлагалось искать источник смертельного метанола где-то у себя, на «земле». И пофиг на показания многочисленных свидетелей, которым покойный именинник успел рассказать, что стырил канистру именно в в/ч.

Это постановление прокуратура области обжаловала в военную прокуратуру округа, но волшебство там не заканчивается на гарнизонном уровне, и окружные пнули нам дело обратно с точно такой же мотивировкой.

Наши не успокоились, и обратились уже в Главную военную прокуратуру. Дело провалялось там почти год, но вернулось обратно, и все по той же самой причине: в танковых войсках полный порядок, и весь метанол на месте, а у вас там на «земле» – полный бардак, ищите виноватых у себя на территории.

Так и лежит это уголовное дело до сих пор в каком-то сейфе в приостановленном виде. А двенадцать человек лежат на поселковом кладбище.

Небольшие жизненные зарисовки, касающиеся одной из сфер деятельности подразделений собственной безопасности – контроля за антитеррористической защищенностью объектов внутренних дел.

Все, кто служил в последние десятилетия в вооруженных силах или других силовых структурах, знают, какое значение придается вопросам антитеррора. И это, в общем-то, понятно и закономерно. Не буду расписывать, почему именно, потому что все и так очевидно. На практике проверки антитеррористической защищенности объектов сводятся к попыткам проверяющих (в МВД это сотрудники ОСБ) занести в райотдел или другой горрайорган ОВД некий макет взрывного устройства или огнестрельного оружия. Ну или просто проверить действия сотрудников в случае обнаружения СВУ вблизи объекта.

Для проникновения на объекты обычно использовались два пути: или через общий пункт пропуска, или через лазейки в периметральном ограждении и так далее. Тут особенно ничего интересного нет. Как правило, в начале 2000-х такие лазейки были во всех заборах райотделов страны. Кстати, сейчас более-менее порядок в этом плане наведен.

Чтобы проникнуть на объект через проходную, коллеги из других субъектов даже делали на цветных принтерах милицейские удостоверения с такими, к примеру, данными: «старший оперуполномоченный уголовного розыска капитан милиции Вандамов Жан Клодович», и соответствующую фотку туда лепили (Ван Дамм в капитанских погонах). Что характерно, подавляющее большинство «вратарей» (так часто называют тех сотрудников, кто стоит на «воротах», то есть осуществляет пропускной режим) на такие ксивы легко велись, то есть попросту в их содержание не вникали. Как следствие: несанкционированное проникновение сотрудника ОСБ на объект, закладка макета СВУ, обнаружение макета, разбор полетов, констатация залета, массовые репрессии.

Мы делали еще проще: запускали студентов, которые представлялись курьерами служб доставки и просили пропустить их просто так (кстати, пускали). Под одеждой студент нес макет автомата (как-то я уже выкладывал его фотку). Или кто-то из нас с внешностью посолиднее заходил в райотдел и сразу начинал наезд на дежурного (через окошко, разумеется): «Товарищ капитан, а что, докладывать оперативную обстановку старшему по званию уже не принято? Где начальник райотдела? У себя? Не звони ему, я сейчас сам до него дойду, пусть сюрприз для него будет», и все в таком духе. Конечно, беспрепятственно проникали внутрь, заходили к начальнику и ставили ему на стол пакет.

В пакете мы обычно носили самопальный макет СВУ, собранный из трех брусков старой советской оконной замазки, к которым скотчем была примотана плата от какой-то китайской игрушки с батарейкой и мигающим светодиодом, старый нерабочий сотовый телефон и бумажка, на которой арабской вязью зеленым фломастером были выведены слова, в переводе означающие что-то про аллаха. Выглядело все это, между прочим, очень даже убедительно.

Однако самыми интересными были проверки реагирования на обнаружение СВУ, особенно в начале 2000-х годов, когда в глубинке еще не всех сотрудников выдрессировали на это дело. В таких случаях мы клали пакет с нашей самодельной бомбой прямо у входа в райотдел, и скрытно наблюдали за действиями дежурной смены, снимания на видео.

Помню, был один забавный случай. Днем, часов в одиннадцать где-то, чуть в стороне от входной двери одного горотдела мы поставили наш пакетик, и принялись наблюдать. Прошло минут сорок, пока на пакет не обратил внимания какой-то заходивший в райотдел сотрудник. Видимо, он что-то сказал в дежурке, потому что через минуту на крыльцо вышел сержант и посмотрел в пакет. Видимо, зрелище нашего СВУ его настолько впечатлило, что он со страшной скоростью унесся куда-то в недра ГОВД. Через пару минут он вышел оттуда уже с дежурным (майором, что ли), который тоже посмотрел в пакет, и тоже после увиденного смылся оттуда вместе с сержантом. Дальше началась самая веселуха: Недалеко от крыльца стояли две машины. Как мы уже знали, одна из них – «Тойота Королла» - была начальника горотдела, а вторая – «Опель Кадет» - начальника СКМ (да, в провинции в то время милиционеры жили очень бедно). Буквально через три минуты после исчезновения с крыльца дежурного, из ГОВД выбежали начальник отдела и начальник КМ, которые прыгнули в свои автомобили и очень резво уехали в неизвестном направлении. Ну и потом пошли сплошные косяки, в виде: началась эвакуация сотрудников и посетителей из здания ГОВД через запасной выход, однако охрану пакета никто так и не организовал, в результате чего к нему пару раз подходили проходящие мимо гражданские люди, правда, после заглядывания внутрь стремительно уносившиеся в закат. Отдел получил «неуд», и много командиров за эту тему покарали.

Но самый эпичный случай произошел в одном небольшой сельском райотделе. Вводная аналогичная: на крыльце отдела стоит бесхозный пакет. Однако в деревнях люди по спокойнее, по рассудительнее, что ли. Поэтому после обнаружения пакета на крыльцо вышел сначала помощник дежурного, потом дежурный, потом еще кто-то из сотрудников, и еще, пока там не собралась толпа человек в двадцать. Они стояли вокруг пакета и о чем-то не спеша рассуждали, видимо думали, что делать. Минут через полчаса один из обсуждавших (как потом выяснилось, начальник местного уголовного розыска) сел в припаркованный неподалеку автомобиль ВАЗ-2106 (его личный, кстати), подъехал задом к крыльцу, достал из багажника трос, привязал его к ручкам пакета с одной стороны, а с другой – к фаркопу своей «шохи», сел за руль и в таком виде потащил пакет через весь райцентр куда-то в сторону леса. Когда мы его догнали и остановили, то он был очень удивлен, что оказывается, упорол серьезного косяка: Он искренне полагал, что совершает подвиг.

Вот такие забавные случаи вспомнились мне про антитеррор.

Данный пост пилится исключительно из чувства вины перед уважаемым @kolma, потому как я вчера на волне эйфории по поводу задержания за взятку начальника 17-го отдела РУСБ ГУСБ МВД России и снятия с должностей кое-кого из руководства ГУСБ позволил себе немного лишнего. Дело в том, что повод был очень хороший, ведь этих людей надо было нагонять из системы уже очень давно, и я знаю об этом не понаслышке (поэтому мы и «дали газу» вчера с коллегами). Так что с одной стороны меня можно понять и простить, но с другой стороны, у меня осталось чувство вины перед хорошим человеком и отличным рассказчиком. В связи с вышеизложенным излагается эта не то, чтобы история, а так, скорее некая короткая заметка с воспоминаниями.

Когда я в начале 90-х годов пришел работал в прокуратуру сельского района, то очень быстро познакомился с начальником Кукушинского поселкового отделения милиции Николаем Васильевичем (имя и отчество подлинные). Ему тогда уже было очень так хорошо за сорок, и уже в то время он был местной легендой. Начинал он в 1972 году (если я правильно помню), в этом же райотделе в службе уголовного розыска. Внешне он был ничем не примечателен, скорее даже типичен для образа милиционера конца 80-х – начала 90-х годов: среднего роста, чуть более крепкого, чем среднего телосложения, усы и большая залысина. Был у Василича и маленький недостаток в виде небольшого дефекта речи: он немного пришепетывал (наверное, с зубами что-то было не в порядке). Помню, приехали мы на какое-то происшествие (убийство, что ли), и по рации начальник райотдела запрашивает оперативную обстановку. Василич начинает докладывать, и минут через пять его доклада из рации раздается голос начальника РОВД: «Василич, если там есть кто с тобой рядом, пусть возьмет рацию, потому что я вообще ни @уя не могу разобрать, что ты говоришь!».

Но зато были у Василича и многочисленные достоинства, и прежде всего отличное оперативное чутье, умение разговорить любого жульмана, и великолепное знание оперативной обстановки на вверенной территории. Мне казалось, что в пяти сельсоветах, которые обслуживались его поселковым отделением, он знал вообще всё. К примеру, приезжаем на «убой», трупешник валяется на сельской улице, а Василич говорит: «Ночью у Васьки Метелкина дома колдырня бухала, сто пудов, кто-то из них по синьке этого жавера завалил». И точно, едем в дом к Метелкину, там пьяные тела, пустые пузыри и следы бурого цвета, похожие на кровь. Дальше все просто: вытрезвление, расколка и трюмление.

И, помимо прочих достоинств, было у Василича еще одно, за которое его очень уважали не только коллеги, но и все местное население: необычайно сильные руки. Чтобы было понятно: бывалоча сидим так, обсуждаем версии по нераскрытому убийству, составляем совместный план следственно-оперативных действий (водку пьем, короче), и кто-то из присутствующих уже на третьем пузыре говорит: «Василич, вот в жизни не поверю, что ты можешь стакан граненый пальцем сломать». Василич уже завелся и кричит: «Давайте стакан!». Подают обычный граненый стакан, Василич кладет его на ребро и средним пальцем правой руки делает стакану то, что в народе принято называть «пиявкой». Стакан вдребезги, зрители довольны, Василич ухмыляется и посылает самого молодого из присутствующих на бутылкой за счет того, кто усомнился в его способностях.

Поэтому раскрытие преступлений у Василича зачастую проходило просто и без затей. Как сейчас помню: Едем мы по какой-то делюге по деревне на милицейском УАЗике, стоит группка подростков. Василич кричит водиле: «Тормози!», подходит к молодежи и говорит: «Пацаны, вот тому, кто мне прямо сейчас расскажет, кто позавчера велосипед у Петьки Татарина подломил, я «пиявку» ставить не буду». А в ответ ему сразу наперебой: «Дядя Коля, это не мы, это Мишка Вяленый из Кукушкино, и велик сейчас у него во дворе стоит!».

Можно рассказать еще кучу историй, например про то, как Василич играл в карты «на щелбаны» с кем-то из участковых, сначала много раз проигрывал, а когда все-таки выиграл партию, то одной «пиявкой» отправил участкового в нокаут. Или про то, как он без ключа рукой срывал прикипевшую насмерть клемму с аккумулятора служебной «шестерки». И это все будет чистая правда.

Когда я проходил военно-врачебную комиссию в связи с предстоящим увольнением из органов внутренних дел, то в коридоре госпиталя случайно встретил Николая Васильевича с замотанной в бинт правой рукой. «Василич, а с рукой-то что?» - спросил я у ветерана. «Да вот, на прошлой неделе шестьдесят пять праздновал, опять меня со стаканом подкололи. Стакан я, конечно, разбил, а руку порезал почему-то. Не те уже силы, не те» - ответил Василич и бодро ломанулся в кабинет какого-то доктора. Дай Бог ему здоровья и долгих лет жизни, потому что таких людей, как он, сейчас наверное уже не выпускают.

Основной смысл комментариев к моей недавней истории «Про загрузившегося» свелся к одной нехитрой мысли: какой же нехороший человек Денис, заявивший о взятке. Не буду спорить, Денис не соответствовал высокому моральному облику образцового строителя капитализма, да и вообще, человек он оказался очень хитровыюзанный. А ОСБ-шникам, мол, только бы «палку срубить».

Не буду спорить с обоими утверждениями. Тем более, что «срубить палку», то есть выявить сотрудника милиции-полиции, берущего взятки или получающего незаконную выгоду в свою пользу любыми другими способами, это и есть основная задача подразделений собственной безопасности внутренних дел. И сотрудникам УСБ-ОСБ, в сущности, совершенно неважно, откуда им стало о подобных фактах известно, и какими именно мотивами руководствовался человек, который такую информацию «в клювике принес».

Я вам больше скажу: в жизни только 1% заявителей (по моим субъективным прикидкам, конечно) сообщают в соответствующие органы о фактах коррупции исключительно по причине высокого уровня гражданской сознательности. У всех остальных заявителей в той или иной мере у самих «рыльце в пушку», и руководствуются они совсем другими, намного более низкими мотивами.

Я вам еще больше скажу: вообще вся оперативная работа (думаю, что не только в России) в части получения информации из конфиденциальных источников строится на трех китах: на людской зависти, жадности и подлости. В основном только эти человеческие качества заставляют людей приходить и негласно (а иногда даже гласно) сообщать о ставших им известных фактах преступлений и о тех, кто их совершил. И если вы считаете себя человеком высокоморальным, и брезгуете общаться с источниками информации потому, что они не соответствуют общепринятым представлениям о морали, то вам на оперативной работе делать нечего.

Поэтому в реальной жизни оперативным сотрудникам приходится общаться с самыми разными, но преимущественно не очень честными и хорошими людьми, но поверьте, результат этого стоит. Точнее, не так: только в ходе такого общения и можно получить актуальную оперативную информацию. Причем этими высказываниями я не открыл никакой военной тайны, все эти моменты давным-давно описаны в различной художественной (и не только) литературе.

Это была такая «небольшая» реплика, а сегодняшняя история будет посвящена еще одному случаю из повседневной практики работы подразделений собственной безопасности органов внутренних дел.

В середине нулевых годов, по весне (в середине мая, если быть немного точнее), во второй половине дня в моем служебном кабинете раздался звонок на телефон, который уже давно указывался везде как «телефон доверия». Звонил мужчина, который сообщил, что только что он на стационарном посту ДПС, расположенном недалеко от нашего города, дал сотруднику ГАИ взятку в сумме 1500 рублей за не составление административных протоколов. Также мужчина сообщил, что разговор с инспектором он записывал на диктофон своего телефона, а также у него записаны номера купюр, которые он передал инспектору. Сейчас он стоит на своей машине где-то в километре от поста, и готов написать официальное заявление.

Я немедленно отправил туда нашего сотрудника, чтобы он получил с заявителя (назовем его Иван Петрович) заявление и письменное объяснение. А сам с другим сотрудником метнулся на юрфак с целью поиска студентов для использования их в качестве понятых. Пока мы занимались этим непростым делом, сотрудник, который поехал к заявителю, отзвонился и сообщил нужные подробности.

Иван Петрович был уже в возрасте, лет около шестидесяти, он являлся жителем не нашей, а совсем другой области. У него был небольшой полукриминальный бизнес в виде агентства по подбору персонала для нелегальных мигрантов. То есть гастарбайтеры, приезжая в тот город, нигде не регистрировались, а обращались к Ивану Петровичу, который за небольшое денежное вознаграждение подыскивал им работу на стройках. Мигранты могли находиться в России без регистрации три месяца (если мне не изменяет память, могу и путать точный срок), потом им необходимо было выезжать из страны, либо регистрироваться. Иван Петрович перед истечением этого срока сажал четверых гастарбайтеров в свою «семерку» и вез их на госграницу, которую мигранты пересекали и тут же возвращались обратно, после чего у них снова появлялась возможность находиться в России еще три месяца. Бывало, что Иван Петрович вез нерусских на границу, когда срок уже истекал. Тогда они, возвращаясь обратно, платили прямо на границе какой-то небольшой штраф, и ехали снова на стройки, опять же на три месяца.

Дорога Ивана Петровича к границе проходила через тот самый пост ДПС. Поскольку мигрантов было достаточно много, то Иван Петрович ездил мимо поста часто и уже примелькался инспекторам. Они тормозили его, и если у мигрантов срок пребывания в России к тому времени уже истек, предлагали платить по 500 рублей за каждое рыло. В противном случае грозились вызвать ФМС, которое, помимо штрафов, серьезно замедляло движение к границе. Иван Петрович работал по этой схеме где-то около года, но в конце концов бизнес как-то начал хиреть, и он решил снизить издержки, то есть ДПС-никам не платить. С этой целью он приготовил полторы тысячи рублей (поскольку в тот раз вез только трех нерусских), номера купюр заранее записал в блокнот. Подъезжая к посту, он включил на телефоне диктофон, и записал разговор с инспектором. Дело в том, что инспектор сразу узнал Ивана Петровича, остановил его, проверил документы у гастарбайтеров и завел в пост, где начал рассуждения о том, что сейчас он вызовет ФМС и так далее. На вопрос Ивана Петровича, как можно этого избежать, инспектор сказал: «Да как обычно, ты что, забыл что ли?». Иван Петрович достал приготовленные полторы штуки, отдал их инспектору, а сам отъехал от поста и позвонил на телефон доверия, номер которого он узнал тоже заранее.

Я в присутствии понятых спросил по телефону номера переданных купюр и записал их на листке бумаги. После этого мы всей грядкой (с понятыми и видеокамерой) выдвинулись на пост. Там мы завели в помещение поста двух несших службу инспекторов, и предложили им добровольно предъявить содержимое карманов. Первый же инспектор (пусть будет Огородников) достал из кармана, помимо всего прочего, две купюры – тысяча и пятьсот рублей. Я положил на стол бумажку, на которой были записаны переданные Иваном Петровичем номера купюр, и в присутствии понятых сверил их. Они совпали полностью.

По какой-то случайности у меня в архивах остались фотки, сделанные потом с помощью видеозахвата с видеокассеты (наша видеокамера тогда была еще формата VHS-C), поэтому претензии по поводу качества изображения не принимаются. Приведу те, где не видно лиц (руки в кадре мои).

После оформления изъятия денег мы занялись остальной рутинной работой: опросом нерусских, копированием их документов, и так далее. Попытались поднять по этой теме следователя прокуратуры (в то время следственного комитета еще не было), но высокое прокурорское начальство отправлять следователя отказалось, мотивировав тем, что мы должны сначала собрать весь материал и отправить им, а они уже будут посмотреть. Поэтому до конца дня, то есть часов до трех ночи, мы добивали все формальности – изымали телефон, делали стенограмму разговора, и тому подобное.

Что характерно, первоначально по этому материалу прокуратурой было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, причем по каким-то надуманным основаниям. В неформальной же беседе следователь сказал, что руководство прокуратуры района не видит у этой темы судебной перспективы. Мы в итоге дошли до прокурора области (но это вообще отдельная песня), и уже он дал команду дело возбудить.

В конце концов за получение взятки инспектора ДПС Огородникова осудили к чему-то там условно (даже и не могу припомнить точный срок). Из органов внутренних дел его уволили еще раньше за совершение проступка, порочащего честь сотрудника милиции.

Не знаю, продолжил ли Иван Петрович свой бизнес и ездил ли он через нашу область, но больше он к нам не обращался и мы о нем ничего не слышали.

Вот такой был единственный случай в моей практике, когда заявитель сам документировал дачу взятки и добровольно сообщил об этом.

Обещал – надо выполнять, поэтому по просьбам подписчиков я выкладываю пост о том, каким мне видится алгоритм действий гражданина в случае, если ему подбросили наркотики. Ничего особо нового я, скорее всего не сообщу, поэтому тем, кто «в теме», наверное будет неинтересно. Тем более, что в комментариях к моей истории «Про ждулей» коллеги @c0hiba, @ToTTenKopF, @Scandvic, @Khornit (извиняюсь, если кого-то упустил) уже очень дельно высказались по этому поводу. Поэтому просто попытаюсь обобщить все сказанное, ну и добавлю кое-что из своего практического опыта.

Дл начала немного теории, истории и тому подобной хренатории для общего понимания сути вопроса несведущими в работе правоохранительных органов читателями.

Когда в нашей стране тема с противодействием незаконному обороту наркотиков встала достаточно остро (это примерно самый конец 90-х – начало 2000-х годов), для достижения необходимых положительных оценок своей деятельности правоохранители шли по самому простому пути – «давали вал». То есть в прошлом отчетном периоде на территории N-ского района было выявлено, допустим, 20 наркопреступлений. Значит, в текущем отчетном периоде должно быть минимум 21 (так называемая «положительная динамика», по которой деятельность органов внутренних дел оценивают все, начиная с вышестоящего руководства и заканчивая прокуратурой). Вот «вал» и давали, задерживая как можно больше (но не намного больше, чем в прошлом периоде) «хранителей» наркотиков с любым весом (лишь бы на состав статьи 228 УК РФ хватило), заполняли карточки формы № 1 на выявленное преступление и на этом успокаивались. Все как бы были довольны – показатели растут, и делу край.

Но очень быстро стало понятно, что такой подход весьма чреват негативными последствиями. Зачастую исполнителям на местах стало проще подбросить наркотики, чем реально «выпасать» наркоманов. И это явление, к сожалению, получило достаточно большое распространение.

Поэтому умные головы где-то в верхах решили поломать эту систему, при которой подбрасывать наркоту проще, чем реально с ней бороться. И, удивительное дело, это у них почти что получилось. А сделали вот что: предположим, задержали «хранителя» с каким-то весом. По старой системе все было хорошо (выявлено наркопреступление), а по новой – не очень. Потому что стали руководствоваться такой логикой: раз человек хранит наркотики, значит, он их где-то взял. А раз он их где-то взял, значит, их ему кто-то сбыл. Получается, что в случае выявления статьи 228 УК РФ (хранение наркотиков) надо автоматически возбуждать уголовное дело по статье 228.1 УК РФ (сбыт наркотиков). И вот тут выходит дилемма: допустим, подбросили милиционеры кому-то наркотики, наковыряли статью 228 УК (показатель в плюс), но тут же повесили себе нераскрытую статью 228.1 УК (показатель в минус). Таким образом, «рубить палки» по наркопреступлениям с помощью подбросов стало просто неинтересно.

Плюс очень серьезно ужесточилась судебная практика по оценке доказательств, необходимых для того, чтобы признать человека виновным в хранении наркотиков. Это означает, что одного факта изъятия наркотика из кармана уже давно совершенно недостаточно. Нужны и другие доказательства, о чем мы поговорим ниже.

Таким образом, подбрасывать наркотики каким-то «левым» людям в настоящее время правоохранительным органам просто нет необходимости. Да и опасное это дело, не каждый на такое пойдет. Сейчас намного проще и безопаснее другой способ достижения нужных показателей по борьбе с наркотиками, а именно такой: полицейские договариваются с каким-либо деклассированным гражданином (бомжом или полубомжом) о том, что он сам добровольно «загрузится» по статье 228. Для этого существует типовая ситуация, из которой следует, что полубомж задерживается сотрудниками полиции на улице, среди бела дня, с настоящими понятыми, и у него изымается в пакете каннабис, то есть сушеная конопля. Полубомж сразу в раскладе, он бодро оттарабанивает заранее проговоренную легенду о том, что коноплю ему никто не сбывал, он сам её нарвал, и даже добровольно показывает поле, где растет конопля и где он якобы сделал заготовки. Уголовное дело в особом порядке по статье 228 часть 1 УК уходит в суд, полубомж получает свои два года условно и сколько-то денег или спиртных напитков (зависит от прошаренности клиента). У полицейских есть «палка» по наркотикам (но при этом нет нераскрытого сбыта – клиент же как бы сам собрал коноплю), у прокурора нет головной боли с уголовным делом – клиент «в раскладе», доказухи – море, судье тоже проще (по делу все ясно и понятно). Никаких жалоб, все довольны, накал борьбы с наркопреступностью как бы не снижается, судя по цифрам в отчетах.

Но, несмотря на все вышесказанное, у обычного гражданина все равно остается некоторая доля риска подпасть «в заплет» с подбросом наркотиков. Для того, чтобы избежать возможного приговора, надо знать несколько нехитрых моментов. Итак, если вас остановили на улице сотрудники полиции, подвели понятых и в их присутствии внезапно для вас извлекли из вашего кармана пакетик с каким-либо веществом (которого там не было), Вы должны:

Не давать никому никаких объяснений, ни устных, не письменных. Единственное, что вы должны говорить: «Делов не знаю, наркотики не употребляю, пакетик вижу впервые, мне его только что подбросили, от дачи объяснений отказываюсь, так как желаю воспользоваться правом, предоставленным мне статье 51 Конституции Российской Федерации». Когда с вас будут брать письменное объяснение, лучше своей рукой написать в бланк приведенную выше формулировку (это ваше законное право), и присовокупить: «Записано собственноручно, дата, желательно время, подпись».

Вам будут предлагать расписаться в разных документах: протоколе досмотра, акте изъятия, протоколе осмотра места происшествия (тут все индивидуально, поэтому называться они могут по-разному). Внимательно и вдумчиво читайте все, что там написано, не спешите, даже если вас торопят – торопиться вам уже некуда, а сотрудники подождут – это их работа. Если вы заметили, что в этих документах есть какое-то несоответствие тому, что происходило в реале (допустим, написано, что пакетик у вас нашли в правом кармане куртки, а на самом деле – в левом, и так далее), своей рукой пишите в протокол соответствующее замечание. Если содержание протокола соответствует действительности, подписывайте его, не бойтесь, только перед подписью не забудьте вписать своей рукой в любом свободном месте бланка: «С задержанием не согласен, наркотики не хранил, мне их подбросили».

Ни в коем случае не прикасайтесь к изъятому у вас пакетику руками (думаю, понятно почему).

Выше я упоминал, что одного факта изъятия наркотиков из кармана для суда недостаточно, нужны и другие доказательства. К примеру, ими могут послужить смывы с рук, в которых впоследствии могут при исследовании обнаружиться следы наркотиков.

Когда вам предложат сделать смывы с рук, не отказывайтесь, только внимательно следите за процессом. В идеале сотрудник должен достать два образца материала (ватки, бинта и т.д.), на которые будут делаться смывы. Один образец непосредственно для смыва, второй – контрольный. Делается это для того, чтобы избежать ситуации, кода на материал для образцов сотрудники заранее нанесли следы наркотиков. Поэтому смотрите, чтобы ватка для смыва и ватка для контрольного образца извлекались из одного мотка (или как там он у ватки называется). Если сотрудник сразу достает две разных ватки, есть опасность, что одна из них уже обработана следами наркотика. Смело говорите об этом факте вслух, обращайте на это внимание понятых, обязательно сделайте отметку об этом в протоколе изъятия образцов.

Следите, чтобы к образцам прикасался только один сотрудник. Если хоть один из образцов взял в руки другой сотрудник (у него руки могут быть заранее обработаны следами наркотиков), сразу обращайте на это внимание понятых, письменно отразите этот факт в протоколе.

Внимательно смотрите, как именно упаковываются образцы, упаковки должно быть две (для основного и для контрольного), они обязательно должны опечатываться там же, на месте изъятия, снабжаться подписями понятых. Заявите, что тоже хотите расписаться на обоих упаковках, если Вам в этом в этом откажут, обращайте на это внимание понятых, обязательно укажите этот факт в протоколе изъятия образцов.

Такие же требования и к изъятию других образов (например, с карманов, сумки и т.д.). Только убедившись, что образцы упакованы, подписывайте протокол изъятия, не забыв указать в нем в любом свободном месте все замечания (если они будут), а также тот факт, что вам только что подкинули наркотики.

Вам могут предложить сразу после задержания «продуться» прямо на месте на предмет употребления наркотиков. На это не соглашайтесь, говорите, что вы согласны пройти освидетельствование на состояние опьянения, но только в специализированном медицинском учреждении (наркодиспансере). Там, как правило, все оборудовано видеокамерами, да и риск заведомо ложного заключения практически исключен. При освидетельствовании настаивайте на отборе образцов биологических жидкостей (вдруг вам этого не предложат) – крови, мочи. Если вы не употребляли наркотики, вам в этом случае бояться нечего.

Продолжайте отказываться от дачи любых показаний, ссылайтесь на статью 51 Конституции РФ, в бланки протоколов допросов вписывайте своей рукой формулу, указанную выше. Вам могут предложить помощь адвоката «по назначению», то есть для вас бесплатного (за это платит государство). Отказывайтесь от услуг такого адвоката, настаивайте, что родственники пригласят вам другого, с которым будет заключено соглашение. Требуйте сообщить родственникам о вашем задержании, сообщите им, что вам необходим адвокат, без него с сотрудниками не общайтесь ни на какие темы. По прибытию вашего адвоката сообщите, что все равно от дачи показаний отказываетесь. Далее – по обстановке, но там уже у вас будет юридическая помощь в виде адвоката.

И самое главное – не приобретайте наркотики, не храните их, не переносите и не перевозите, и уже тем более – не занимайтесь их сбытом, изготовлением или переработкой. Помните, что за это предусмотрена уголовная ответственность, причем достаточно серьезная.

Вот вкратце и все, что я могу посоветовать для таких случаев. Конечно, полную гарантию дает только страховой полис, но если вы будете вести себя так, как изложено выше, есть большая вероятность, что фальсификация доказательств в отношении вас потерпит неудачу. Или что недобросовестные сотрудники, пытавшиеся подкинуть вам наркотики, поймут, что имеют дело с искушенным человеком, и от своих намерений окажутся.

Все вышеизложенное относится только к случаям, когда сотрудники подбрасывают наркотики совершенно постороннему человеку. Если вы каким-либо образом причастны к незаконному обороту наркотиков, то для доказывания вашей вины у правоохранительных органов имеются и другие методики, суть которых я тут по понятным причинам расписывать не буду.

По традиции не претендую на истину в последней инстанции, может, что-то и упустил. Поэтому вполне возможно, что кто-то дополнит этот пост какими-другими полезными советами или соображениями, буду рад увидеть их в комментариях.

Очередная правдивая история будет посвящена самому обычному, можно сказать рутинному случаю из практики подразделений собственной безопасности органов внутренних дел. В ней не будет ничего сенсационного, скорее – так, просто жизненная зарисовка.

Дело было в середине 2000-х годов, причем летом. К нам в ОСБ пришел заявитель, молодой парень что-то около двадцати трех лет от роду, который сообщил, что сотрудники милиции вымогают у него деньги. Про обстоятельства он поведал вот что:

Паренек этот (назовем его Денис) работал таксистом на своей старенькой автомашине ВАЗ-2106. Где за месяц до того, как придти к нам, он днем ехал куда-то на заявку (или по заявке, не суть важно), причем торопился. В процессе торопления он проезжал через железнодорожный переезд без шлагбаума, оборудованный только семафором. Семафор уже горел красным, и перед переездом скопилась небольшая очередь. Но поезда еще не было, и Денис лихо махнул по встречке, объехал пробку, миновал железнодорожные пути и выехал за переезд. Но там его уже ждали – в пробке на другом конце переезда стоял автомобиль ДПС, из которого при виде вылетающего через переезд Дениса выскочил инспектор и махнул полосатой палочкой. Денис остановился, его усадили в служебный автомобиль, где инспекторы стали составлять протокол об административном правонарушении. Денис знал, что за такой косяк ему светит лишение прав, а поскольку он был таксистом, то в таком случае его жизнь существенно усложнялась. Он начал уговаривать инспекторов не составлять протокол, умолял, и даже пытался пустить слезу. На это один из инспекторов сказал, что если у Дениса есть знакомые гаишники, то можно позвонить им, а там будет видно.

Мы уже сталкивались с такой моделью поведения. Дело в том, что как раз в тот период времени подразделения собственной безопасности активно практиковали такой метод выявления ДПС-ников-взяточников, как «Ловушка». Это когда на дорогу запускается гражданский автомобиль с полностью «заряженным» водителем, который при виде инспекторов ДПС допускает какое-нибудь нарушение ПДД (как правило, незначительное). Если инспектора его тормозят и начинают вымораживать взятку, то такой гражданин без проблем давал им деньги (которые, конечно, тоже были «заряженные»). Ну и после этого все, как обычно: «Стоять-бояться-руки из карманов-это ОСБ!», и далее по процедуре.

Ушлые ДПС-ники в нашем городе эту фишку давно прочухали, окончательно выключили совесть, но включили смекалку, и пришли к такому способу действий: если нарушитель хочет «зарешать» вопрос на месте, то ему предлагалось позвонить знакомому гаишнику (если такой имеется). Поскольку город у нас относительно небольшой, то знакомые гаишники были если не у всех, то у значительного числа нарушителей (особенно у тех, кто мог «выкупить» права реальными деньгами). После этого знакомый гаишник просил передать трубку ДПС-никам, которым говорил: «Пацаны, это Васькин со второй роты, с кем говорю?». ДПС-ник называл свою фамилию и спрашивал: «Что, хороший человек?». Знакомый гаишник говорил: «Да, очень хороший, моего шурина племянник двоюродный по первой жене, сколько?». ДПС-ник озвучивал: «Ну, раз хороший, тогда десять (тут в зависимости от нарушения)». После этого нарушитель отпускался, но потом отдавал необходимую сумму знакомому гаишнику, который уже передавал её непосредственно выявившему нарушение ДПС-нику.

Некоторые подумают: какая сложная схема для гаишников, они же тупые, только прямо в руки деньги брать и могут. Не знаю, не знаю… Схема вполне рабочая, и позволяет подстраховаться от некоторых мелких неприятностей, вроде задержания с поличным сотрудниками УСБ при получении взятки. К тому же она действовала только при серьезных нарушениях, за которые были предусмотрены недетские санкции, и когда можно было объявить нормальную сумму, а не 200 рублей, как «за ремень».

В общем, Денису такую схему и предложили. Он немного подумал и вспомнил, что не так давно гулял на свадьбе у брата, где познакомился с одним гаишником по фамилии Жмакин, с которым вместе пили водку и который дал свою визитку со словами: «Хороший ты пацан, веселый, вот тебе мой номер, звони, если что». Денис нашел визитку, позвонил Жмакину, напомнил о себе и сказал, что у него проблема. Жмакин попросил передать трубку ДПС-нику, о чем-то с ним быстро по телефону переговорил, после чего ДПС-ник отдал телефон Денису. Но сразу он его не отпустил, дописал начатый протокол, в котором указал, что Денис ехал не пристегнутый ремнем безопасности, за что вынес ему предупреждение.

Уехав с того места, Денис перезвонил Жмакину, чтобы сказать ему спасибо, но тот ответил, что «спасибо» будет много, а вот три тысячи рублей – в самый раз. При тогдашнем масштабе цен это были не самые маленькие деньги (как сейчас тысяч пятнадцать, наверное). Денис сказал, что у него прямо сейчас таких денег нет, но Жмакин щедро дал ему две недели сроку. На том и договорились.

Но за две недели Денис нужную сумму набрать не смог, так как у него ломалась его «шестерка», и он был вынужден вкладывать всё в ремонт. После этого ему несколько раз звонил Жмакин и сначала мягко, а потом более жестко задавал один вопрос: «Где бабло?». Денис «мазался», говорил, что сейчас с баблом «напряженка» и просил еще отсрочки. В итоге денег он так и не собрал, в связи с чем и пришел в ОСБ с заявлением.

Затем под нашим контролем Денис позвонил Жмакину и выдал ему разработанную легенду о том, что буквально через день-два у него будет три тысячи рублей, которые он готов отдать для передачи ДПС-никам. Жмакин матерился, говорил, что ему самому эти деньги не нужны, а Денис подставляет его перед пацанами с первой роты, но согласился подождать еще один день.

На следующий день все прошло, как обычно. Опять же под нашим контролем Денис позвонил Жмакину и спросил, куда можно подъехать с деньгами. Жмакин «забил стрелу» в обеденное время у небольшого магазинчика, расположенного в частном секторе. В назначенное время Денис приехал к магазинчику на свой «шохе», подождал буквально пять минут, и затем на служебной машине и в форме туда прибыл Жмакин (с обеда ехал, видимо). Встретились, переговорили на улице несколько минут. Денис извинился за задержку и отдал деньги, а Жмакин еще раз повторил, что парни с первой роты его уже одолели, что ему «неудобняк» перед ними, и чтобы Денис больше так не делал, то есть вообще к гаишникам с такими проблемами не обращался, если денег нет. Весь разговор фиксировался негласной аудиозаписью. Затем они попрощались, Денис уехал как был по своим делам (на самом деле в нашу контору), а Жмакин остался с нами, у своей служебной машины, переписывать номера меченых купюр из своего кармана.

Потом мы долго и упорно кололи Жмакина, рисовали ему всякие радужные перспективы на тот случай, если он даст показания о тех ДПС-никах, которым предназначались деньги. Уже приехал следователь прокуратуры (в то время следственного комитета еще не было), который по материалам оперативно-розыскной деятельности тут же возбудил уголовное дело, и тоже присоединился к нам, обещая Жмакину всяческую «скащуху» при сотрудничестве. Потом приехал адвокат, который тоже спрашивал Жмакина, не лучше ли будет «вломить» тех ДПС-ников, а самому отскочить. Но Жмакин упорно все отрицал, и говорил, что никаких ДПС-ников он знать не знает, деньги он брал один.

Кстати, уголовное дело в отношении Жмакина было возбуждено по признакам такого преступления, как мошенничество, поскольку выходило, что он взял те деньги совсем не в связи с исполнением своих служебных обязанностей.

В итоге расследования доказательства на совершение Жмакиным мошенничества набрались, а вот на получение взятки ДПС-никами – нет. Сами ДПС-ники давали показания о том, что в тот день они составили на Дениса протокол «за ремень», и больше делов не знают – звонил он там кому, или не звонил. Опровергать это утверждение можно было только показаниями Дениса, поскольку сам факт звонка с его телефона на телефон Жмакина, зафиксированный оператором сотовой связи, не говорил вообще ни о чем. Точнее, скорее свидетельствовал о том, что Жмакин запросто мог совершить мошенничество – пообещать Денису «зарешать» проблему за деньги, хотя на самом деле ничего решить не мог. Понятно, что мы верили показаниям Дениса (какой смысл был ему врать, да и звучали они вполне правдоподобно), но одной нашей веры тут было явно недостаточно.

Так что уголовное дело по обвинению Жмакина в мошенничестве ушло в суд, где ему дали что-то условное. Из органов его, понятное дело, уволили по компрометирующим основаниям. Был ли ему какой-то профит от тех ДПС-ников, которых он не стал сдавать, а «загрузился в одну каску» - не знаю. Думаю, может адвоката они ему помогли оплатить, но не больше. Куда он потом делся и чем занимается сейчас, мне неизвестно.

Вашему вниманию сегодня предлагается короткая история, которая мне вспомнилась в связи новостными событиями уже почти прошедшей недели. Историю эту мне рассказал давным-давно один мой коллега – руководитель подразделения собственной безопасности органов внутренних дел, когда мы с ним в процессе обмена мнениями по актуальным вопросам оперативно-служебной деятельности допились до того, что стали обсуждать причины коррупции в России. Он уверял меня, что все ниже изложенное – чистая правда, и оснований не верить ему у меня нет. Вот сама история:

В самом начале 2000-х годов, в одном небольшом провинциальном городке работал участковый. В залетчиках не числился, службу тащил исправно, хотя и звезд с неба не хватал, в общем, обычный такой участковый, ничем не примечательный, можно сказать, начинающий – отработал где-то года три.

И вот поступает в райотдел команда из УВД на проведение оперативно-профилактической операции «Анаконда». Как сразу понятно из названия, целью операции являлось удушение частнопредпринимательской инициативы в сфере торговли в отдельно взятом субъекте Федерации, то есть необходимо было выявить всевозможные нарушения в торговых точках. Нашему участковому нарезают в качестве задачи небольшой круглосуточный магазин, расположенный недалеко от опорного пункта его дислокации.

Участковый идет в этот магазин, и, конечно же, сходу выявляет какие-то нарушения – просрочку там, или что-то еще, не суть важно. Он уже собирается фиксировать нарушения и вызывать для составления административных материалов соответствующие службы, когда к нему подходит администратор магазина и предлагает принять в виде небольшого презента пакет, в котором, по его словам, уже собрано все самое необходимое для несения службы: бутылка водки, бутылка коньяка, коробка конфет, палка колбасы, батон, блок сигарет, может и еще что-то по мелочи из закуски. Участковый мнется, пытается объяснить, что пакет ему без сомнения очень необходим, но начальству нужны выявленные нарушения, то есть «палки». Тогда ему предлагают зафиксировать только одно, незначительное нарушение, и этим ограничиться. Участковый смотрит на пакет, на администратора, на подсовываемую для оформления просроченную консерву, и не выдерживает всей тяжести оказываемого на него морального давления. Он фиксирует только одну консерву, берет пакет и уходит.

Примерно недели через две участковый снова приходит в тот магазин, говорит, что якобы опять объявлена профилактическая операция, и пытается сделать вид, что ищет нарушения. Но уже выбегает из подсобки администратор с волшебным пакетом, и проверка прекращается.

Еще через неделю участковый вновь появляется в магазине, вызывает администратора, и весело хлопая его по плечу, спрашивает: «Ну что, где пакет?». Администратор вздыхает и идет в подсобку. А вот участковый не вздыхает, он берет пакет и уходит с ним.

Через день после этого поздно вечером в магазине раздается телефонный звонок. Это звонит участковый, он требует позвать к трубке администратора, которому говорит: «Я сегодня придти не смогу, поэтому принесите мне пакет на опорный пункт. Точнее, два пакета, потому что я тут не один, а с дружбанами сижу». Администратор матерится, но собирает два пакета и идет с ними на «опорник».

А на следующий день хозяин магазина приходит в ОСБ и пишет заявление на участкового. И при следующем звонке в магазин к участковому на «опорник» приходит администратор с пакетом, а уже после него туда заявляются сотрудники ОСБ, которые документируют все это непотребство. Участкового быстренько увольняют по собственному (тогда было так принято), но материалы все равно направляют в прокуратуру, где возбуждают в отношении него уголовное дело по факту получения взятки. Получает он по суду что-то вроде «два на три» (два года лишения свободы условно с отсрочкой исполнения приговора на три года).

Вот такая, в общем-то, короткая и бесхитростная, но с неким философским подтекстом история вспомнилась мне в связи с мыслями о причинах коррупции в нашей стране. Ну а над выводами из этой истории я вам предлагаю поразмышлять самим.