TuTaHxaMoH

Просто история из времен моей прошлой работы, без всякого философского и тому подобного подтекста. История длинная, короче изложить её не получается, потому что теряются важные для общего понимания детали.

Дело было в первой половине 2000-х годов, в одном провинциальном городе. Жила там некая женщина лет сорока с хвостиком, и занималась она коммерцией – оптовыми поставками в город живых цветов. На этой почве было у этой коммерсантки достаточно много денег. У меня вообще сложилось ощущение, что серьезная торговля живыми цветами по рентабельности лишь немного уступает торговле наркотиками, а по безопасности ведения бизнеса в разы её превосходит. В общем, в преддверии нового года, числа 15-го или что-то около того декабря, коммерсантка должна была ехать в Москву закупаться цветочками на все точки, в которые она их поставляла. Правда, в Москву она решила ехать не сразу из нашего города, а сначала заехать по каким-то своим делам в один соседний областной центр, и уже оттуда лететь в столицу.

До соседнего города её должен был отвезти один мужичок, который работал у нее водителем. Неофициально, конечно, так, возил эту коммерсантку на её же Тойоте Камри по мере необходимости, за что получал некую не слишком большую сумму ежемесячно. Фамилия у этого водителя была Князев, он был уже пожилым человеком, за пятьдесят лет, и вроде у него уже пенсия была, по горячему стажу, что ли.

И вот часа в три ночи Князев на Камри подъезжает домой к коммесантке, забирает её, и рулит по ночной трассе в сторону соседнего города, чтобы к утру уже быть там. У коммерсантки с собой из вещей небольшая дорожная сумка, в которой помимо всего прочего лежит 50 тысяч долларов наличкой на закуп цветочков в Москве. Отъехав от города километров сорок по трассе, они замечают, что на обочине стоит светлая «девятка» с синей цветографической окраской, но без «люстры» на крыше, а рядом с «девяткой» располагается гаишник. В форме, светоотражающем жилете и с жезлом. Этим жезлом гаишник указывает Камри принять вправо и остановиться. Князев так и делает, гаишник неспешно начинает движение в сторону их автомобиля.

Но в это время из «девятки» выскакивает какой-то одетый в темное парень, в маске на лице и с пистолетом в руках. Он подбегает к Камри, открывает переднюю пассажирскую дверь, где сидит коммерсантка, и диким голосом орет отдавать всё ценное. Гаишник в это время отходит куда-то в сторону и теряется из виду. Пистолет у налетчика по виду самый настоящий, вылитый ПМ. Коммерсантка и Князев жутко пугаются, грабитель вырывает у нее свободной рукой дорожную сумку, которую она держит на коленях, и кричит отдавать золото, телефон и так далее. Коммерсантка снимает с себя золото – серьги, кольца и тому подобное (золота, кстати, на ней висело очень прилично), достает какой-то супермодный на то время мобильный телефон и всё это отдает налетчику. После этого грабитель командует Князеву выйти из автомобиля, забирает у него мобильный телефон, сам залазит в салон, вынимает из замка зажигания ключи и бросает их куда-то в снег в сторону леса. Затем прыгает в «девятку», в которой уже, судя по всему, сидел гаишник, и на дикой скорости «девятка» улетает по трассе в сторону нашего города.

Всё – ночь, зима, тишина и пустынная трасса. Пока Князев умудрился найти в снегу ключи, пока они на Камри доехали до города, где обратились в первый же райотдел, прошло уже немало времени. Конечно, по этому факту незамедлительно было возбуждено уголовное дело по статье 162 УК РФ – разбой, и уголовный розыск начал работу по раскрытию.

Изначально всем было понятно, что жулики отработались «по наколке». Им явно подсвечивал кто-то из своих, потому что просто так узнать, когда именно, на какой машине и с какими деньгами коммерсантка поедет в другой город, можно было только от её ближайшего окружения. Стали выяснять, кто располагал такой подобной информацией, оказалось, что все детали знали только сама коммерсантка, её муж и водитель Князев. Начали отработку мужа и Князева, для начала чисто оперативным путем.

Буквально на следующий день прошла интересная новость: у мусорки в одном из городских карталов случайно нашлась дорожная сумка коммерсантки, нашедший сразу обратился по этому поводу в милицию. В сумке лежало всё золото, которое коммерсантка отдала злодею, а также её мобильный телефон и телефон водителя Князева. Все эти вещи были абсолютно целыми, без малейших повреждений, мобильные телефоны были выключены, и нигде не было обнаружено ни одного отпечатка пальцев рук. Эксперт сразу сказал, что все вещи явно тшательно вытирали тряпкой.

Все эти обстоятельства наводили ууголовный розыск на грустные мысли: к этому преступлению явно были причастны сотрудники милиции, бывшие или действующие. На это указывал и способ остановки Камри, и выброшенные вещи, судьбу которых возможно было хоть как-то отследить, и отсутствие отпечатков, да и пистолет, очень похожий на ПМ, тоже играл в эту же кассу. Ну и самое важное: сын водителя Князева работал в линейном отделе милиции младшим оперуполномоченным.

Тут небольшое, но важное разъяснение для гражданских людей: линейный отдел относился к так называемой транспортной милиции (сейчас полиции), которая ничего общего, кроме формы, с обычной милицией не имела. Подчинялась транспортная милиция своим начальникам, а не местному начальнику УВД. Даже ОСБ у них был свой собственный, отдельный. В общем, автономная такая контора. Поэтому подразделение собственной безопасности территориального органа внутренних дел работать по сотрудникам транспортной милиции в принципе не имело права – эта контора не находилась официально в оперативном обеспечении.

Но тогдашний начальник УВД нашей области был очень толковый генерал, сам начинал службу опером в уголовном розыске. Для него раскрытие преступления было прежде всего и он понимал, что ОСБ транспортной милиции может запросто всю тему слить своим же фигурантам. Поэтому он дал команду нашему ОСБ подключаться к этому раскрытию, сказав, что в случае разборок мы можем валить всё на него – это его указание, и точка.

Начали работать вместе с уголовным розыском. Выяснили по-тихому через свои источники, что сын Князева – некий Денис, ему двадцать пять лет, он старший сержант милиции, работал в ЛОВД младшим опером уголовного розыска уже лет пять. По службе характеризовался нейтрально, холост, жил вместе с родителями, в злоупотреблении спиртным не замечен. Несмотря на название должности, фактически исполнял обязанности водителя служебного автомобиля уголовного розыска. В своем отделе поддерживал наиболее дружеские отношения с операми уголовного розыска ЛОВД Царевым, Королевым, Бароновым, Графовым, Виктонтовым. Все они были примерно одного возраста – от 25 до 29 лет, все были не женатые. У двоих из них были личные автомобили ВАЗ-2109, и у обоих светлых цветов: у Графова – белая, а у Царева – светло-бежевая.

На момент разбоя у Князева младшего и у Царева было безупречное алиби – они оба были в отделе на дежурных сутках. Причем Князев в качестве дежурного водителя, поэтому он всю ночь провел в помещении дежурной части.

В дальнейшем была проделана куча всякой работы, впоследствии оказавшаяся совершенно ненужной (впрочем, как и всегда), типа анализа телефонных переговоров фигурантов за две недели до разбоя и тому подобное. За всеми тихо посмотрели, но ничего подозрительного не нашли: обычные милиционеры, в пятницу вечером после работы попили пива в привокзальной пивнухе, и всё.

Прошла уже неделя, а дерзкий разбой с использованием формы сотрудника милиции и с применением огнестрельного оружия все еще не был раскрыт. Руководство начинало нервничать, и щедро делилось своими переживаниями со всеми исполнителями. Начальником СКМ (службы криминальной милиции) УВД области в то время был старый заслуженный полковник со стажем работы в уголовном розыске что-то больше двадцати пяти лет. Он и принял волевое решение: тащить всех причастных к нам в управление и колоть до самой задницы. Логика у начальника СКМ была простая: сотрудники линейного отдела у нас в управе связей не имеют, для них тут – чужая земля, поддержки им ждать будет неоткуда. Да и старый постулат о том, что никто не колется проще, чем менты, еще никто не отменял.

С этой целью на следующий день было запланировано масштабное мероприятие: с самого раннего утра под адресом у каждого из фигурантов встало по группе, в каждую группу входили двое оперов с областного розыска и один сотрудник ОСБ, на служебной машине. По мере выхода фигурантов из своих подъездов, их предельно вежливо подхватывали под ручки, наш сотрудник махал в воздухе волшебной бумажкой с подписью начальника ГУСБ МВД России, после чего доставляли в УВД на этаж Управления уголовного розыска. К девяти часам утра там уже были все: Князевы старший и младший, Царев, Королев, Баронов, Графов и Виконтов. Их развели по разным кабинетам, отобрали мобильные телефоны, и начали с ними беседовать. Конечно, все это крепко попахивало легким беспределом, но другого выхода просто не было.

Беседы продолжались целый день напролет, менялись только опера с областной уголовки и наши сотрудники. Участвовало в этом очень много народу, даже начальник СКМ и тот лично разговаривал с разными клиентами почти что весь день. Давили на фигурантов исключительно психологически, говорили, что сейчас всех закроем по статье 91 УПК, рисовали им в красках бытовые условия в ИВСе, который располагался тут же, в подвале УВД, «показывали мультики» по «черные» хаты, и все в таком духе. Отдельно Царева и Графова пугали тем, что сейчас изымем их «девятки» и назначим экспертизы на предмет установления того, не клеились ли на них какие-либо полосы. Но все держались, некоторые даже подписали согласие на проведение Полиграфа.

Первым уже где-то в одиннадцать часов вечера дрогнул Царев, который начал выяснять, на какие именно условия он может рассчитывать в случае «чистухи», то есть чистосердечного признания. Начальник СКМ лично гарантировал ему подписку о невыезде и дальнейшие хлопоты перед прокурором. В общем, Царев немного подумал, и начал рассказывать.

Оказалось, что тему с ограблением коммерсантки предложил Князев-младший. Как-то оба Князевых, Царев и Баронов сидели у них дома за пивком, и отец Князева сказал, что хозяйка, которую он возит, не боится ездить с большими суммами наличкой, и что он скоро повезет её в другой город с долларами. Князев-младший заметил, что можно легко и просто поднять за раз большую сумму, тем более, что они будут знать все подробности поездки заранее. Тут же все вместе накидали план, по которому решили тормозить Камри в условленном месте на трассе под видом гаишников. Под гаишную машину маскировали «девятку» Царева, для этого Князев-младший попросил у одного своего знакомого, работавшего в рекламной мастерской, синюю самоклеющую бумагу, из которой он и Царев заранее вырезали полосы для обклейки его автомобиля под служебную цветографическую раскраску. Также Князев-младший заранее купил в военторге спецжилетку и гаишный жезл. В ночь разбоя Князев-младший и Царев заступили в ЛОВД на суточное дежурство, Царев переоделся в форму и получил табельный ПМ с патронами. Часа в два ночи он отлучился из отдела, сказав дежурному, что поедет домой покушать. Поскольку все было тихо и заявки отсутствовали, дежурный ему это разрешил. Тогда Царев на своей «девятке» заехал домой к Баронову, который взял с собой шапочку с прорезями для глаз. Выехав на трассу, встали в условленном с Князевым-старшим месте, обклеили «девятку», Царев одел поверх формы жилетку и стали ждать. Дальше было и так все понятно – Царев махнул палкой, Баронов в маске и с табельным пистолетом Царева грабанул коммерсантку, после чего они уехали обратно в город. Опять же, не доезжая до города, отклеили с машины синие полосы, после чего проезжая мимо одной из мусорок выбросили туда сумку с золотом и телефонами, предварительно все вытерев. Потом Царев завез Баронова с деньгами к нему домой, а сам вернулся в ЛОВД на дежурство.

В принципе, всё было логично и понятно. После этого раскололся Баронов, который всё подтвердил, потом Князев-младший и уже последним – Князев-старший. Характерно, что деньги они поделили на три части и спрятали в трех разных местах – в гараже Князевых, в гараже Царева и у подруги Баронова. Причем прятали втроем – Князев-младший, Царев и Баронов.

Оставшаяся ночь была посвящена чисто техническим моментам – изъятию денег, пистолета, осмотру автомобиля и тому подобному. Царев, как и договаривались, отскочил на подписку о невыезде, а оба Князевы и Баронов поехали до суда в СИЗО. В дальнейшем дело было направлено в суд, кстати, вменялся им разбой, совершенный организованной группой. Баронов получил восемь лет лишения свободы, Князев-старший и Князев-младший – по пять, а Царев – два года условно. Из милиции всех уволили еще на стадии следствия, между прочим, уволили начальника ЛОВД и его зама по кадрам.

Вот так закончилась история про раскрытие вооруженного разбоя на трассе в условиях неочевидности.

В комментариях к прошлому посту несколько погорячившись я пообещал коллеге @neirat рассказать случай из своей практики, когда мы убили кучу времени и сил на доказывание того, что сотрудник был прав, применяя табельное оружие. Правда, с выполнением обещания я несколько подзатянул, поэтому коллега @velialife даже вынужден был напомнить мне об этом соответствующей картинкой. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. И хотя сама история не блещет какими-то особо душераздирающими подробностями, в целом она достаточно полно показывает те сложности, с которыми сталкиваются на практике сотрудники российской полиции при применении табельного оружия на поражение.

Дело было лет так пять назад, уже после реформы МВД, будь она неладна. События происходили по теплу, в августе месяце, в областном центре. Часа в два ночи следственно-оперативная группа ОМВД по Кировскому району в составе следователя, опера, эксперта-криминалиста и водителя дежурной части возвращалась в отдел на служебной «Газели» с какой-то заявки (не помню, на кражошку выезжали, что ли, не суть важно). На следователе, пусть будет Кириллов, остановлюсь особо, потому что он и будет главным героем этой истории. Молодой парень, лет шесть до этого отработал полицейским в батальоне ППС, как раз незадолго до данных событий окончил заочный курс обучения в гвардейском конно-балетном институте МВД России и перевелся в следствие. То есть отработал следователем к тому моменту он всего где-то с месяц, и ему даже еще не было присвоено первое звание среднего начальствующего состава (которое в МВД называют офицерским). Поэтому на суточное дежурство в составе СОГ он заступил в своей старой форме полицейского ППС с погонами старшего сержанта.

Вобщем, едет СОГ на «Газели» с заявки по центру города, неспеша пробираясь на улицу темными дворами, заставленными припаркованными автомобилями. Внезапно кто-то заметил, что у торца одного из домов несколько темных силуэтов производят некую подозрительную суету, весьма похожую на драку. Водитель рулит в ту сторону, и свет фар выхватывает из темноты следующую картину: трое каких-то пациков активно подмолаживают какого-то мужичка. Мужичок от ударов пытается уворачиваться, не всегда, правда, успешно, но на ногах еще держится. Когда гопники замечают полицейскую «Газель», то сразу резко валят в три разные стороны по темным дворам. Из «Газели» выскочили следователь, опер и эксперт, и побежали, разделившись, каждый за своим клиентом с криками: «Стоять, полиция!». Следователь Кириллов, физическая подготовка которого в принципе была вполне достойной, в процессе погони практически нагнал гопника, которого преследовал, и в этот момент они выбежали из темных дворов на освещенную центральную улицу.

Гопник побежал по этой улице и, пробегая рядом со строящимся в первом этаже пятиэтажке магазином, внещапно остановился, подобрал в руку из кучки кирпич и повернул на следователя. Тот по инерции даже не успел притормозить, соответственно пропустил от гопника удар кирпичом по голове. Следователь упал на спину, с головы у него побежала кровь, натекая на глаза и начиная тем самым закрывать обзор. Не мешкая, в положении лежа следователь вытащил из кабуры ПМ, и направил в сторону гопника. Тот в это время находился от него в паре метров, продолжая наступать с кирпичом в руке, и Кириллов решил шмалять на поражение, крикнув: «Стоять, буду стрелять!». Но гопник продолжил движение на него с кирпичом.

Как однажды написал какой-то полулегендарный следователь в обвинительном заключении: «Раздался выстрел, и в воздух взлетели вороны». Однако за темным временем суток ворон там не было, после выстрела из ПМа гопник просто зашатался и прилег на землю. Да, не упал, а именно не спеша прилег, видимо, заплохело ему что-то. В это время к месту происшествия подбежали парень с девушкой, которые как раз шли куда-то по своим делам в два часа ночи, и подъехала служебная «Газель» с остальными членами СОГа. Раненого гопника быром погрузили в «Газель», и погнали в «первую горку» (так на ментовском жаргоне у нас называлась первая городская больница скорой медицинской помощи), которая по совпадению находилась неподалеку. Гопнику сразу же была оказана медицинская помощь, и он остался вполне живым. Пуля попала в правую половину грудной клетки и прошла навылет, задев только легкое и немного подрихтовав несколько ребер спереди и сзади. Следователь Кириллов тоже получил медпомощь, у него была серьезно рассечена кожа в волосистой части головы, но череп все-таки не пострадал.

Конечно, сразу же было сообщено везде, куда следует, на это происшествие подняли следователя городского СУСКа, который тут же возбудил в отношении гопника уголовное дело по статье 317 УК РФ – посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, сначала задержал его в качестве подозреваемого, а потом с санкции суда избрал меру пресечения в виде содержания под стражей.

Полицейское начальство признало применение оружия со стороны следователя Кириллова правомерным, и тут должен был последовать хэппи-энд, но все оказалось сложнее. Где-то через месяц меня пригласили на срочный сходняк в городской СУСК, где выяснилось следующее.

Переехавший по мере залечивания пулевого ранения из больнички в СИЗО гопник (назовем его Метелкин) стал давать показания. То есть до этого он тупил на 51-й (отказывался от дачи показаний, пользуясь правом, предоставленным статьей 51 Конституции РФ). А тут что-то разговорился и поведал такую версию развития событий: Шел он себе спокойно по дворам ночного города, немножко выпивший, конечно, но только немножко. И тут его ослепляет фарами какая-то «Газель» без опознавательных знаков, и начинает ехать прямо за ним. Он испугался, ускорил шаг, а потом вообще побежал по дворам. «Газель» отстала, но за ним погнался какой-то человек в темной одежде. Метелкин испугался еще больше, сразу же выскочил на освещенную улицу. При этом он как бы реально опасался за свою жизнь и здоровье, поэтому увидев кучку кирпичей, на ходу выхватил из неё один кирпич. Сразу же развернувшись навстречу догонявшему его человеку, Метелкин не глядя с размаху ударил того кирпичом по голове исключительно в целях самообороны. И только тут, в свете уличных фонарей, он рассмотрел, что его преследовал парень в форме сотрудника полиции, но без головного убора. Он решил подойти к упавшему полицейскому, объяснить, что тупо произошла непонятка, но не успел ничего сказать, потому что сотрудник сразу выстрелил ему в грудь. Никаких криков о том, что это полиция, Метелкин не слышал. Ничего противоправного он не совершал, никакого прохожего не бил, был один, и поэтому никаких законных оснований для его задержания у полиции в тот момент не было. Вобщем, наговаривают на него полицейские, потому что хотят прикрыть свой беспредельный выстрел, а ведь «Нургалиев разрешил» (он же Разрешиев Нургалил), и всё такое прочее.

В ходе следствия были изъяты записи с видеокамер, при этом оказалось, что камеры были только на освещенной улице. По ним было видно, как из двора выбегает Метелкин, за ним Кириллов, Метелкин на ходу хватает из кучки кирпич и с разворота бьет этим кирпичом по голове следователю. Тот падает, достает пистолет, держит его в направлении на продолжающего движение с кирпичом в руке Метелкина, а потом стреляет. Это же подтвердили и допрошенные случайные прохожие – парень с девушкой, которые видели эту ситуацию метров со ста примерно, и слышали какие-то крики, но слов разобрать не смогли. Да, опер и криминалист, которые побежали за другими гопниками, никого не поймали, а мужичок, которого те окучивали до приезда полиции, за это время успел куда-то уйти с концами.

Таким образом, следственный комитет рвал на себе волосы во всех местах с криками, что Кириллов применил оружие неправомерно, что у него не было законных оснований для задержания Метелкина в той ситуации, и что Метелкина надо отпускать, потому как доказа на него нету. А уголовное дело по факту превышения должностных полномочий надо возбуждать в отношении Кириллова. Комитетские привычно затянули волынку, что их подставили под незаконный арест честного гопника Метелкина, и сейчас их за это будет волшебно иметь прокуратура, с которой как раз в то время у следственного комитета был очередной виток братоубийственной любви. Короче, качели качнулись в обратную сторону.

Кстати, если кто-то продолжает думать, что полиция, следственный комитет, прокуратура и суд всегда заодно и непременно выступают единым фронтом, тот кардинально заблуждается. Отношения между российскими правоохранительными органами далеки от сердечности, скорее они напоминают старый анекдот: Собрались волки поздравить зайца с днем рождения. Написали общими усилиями открытку, а по подписи разгорелась дискуссия – как подписывать? Стая волков или группа товарищей? В итоге нашли компромисс и подписали «Стая товарищей».

Так что пришлось давать личные гарантии, что мы, то есть подразделение собственной безопасности, найдем доказательства правомерности задержания Метелкина, и, соответственно, применения следователем Кирилловым оружия. Начали работать.

Изучили личность Метелкина. Ему было что-то около двадцати с небольшим лет, он был ранее пару раз судим за кражи, но отделывался условными сроками, жил в деревне, но в тот злополучный день приехал в город к каким-то братьям по разуму чисто отдохнуть, то есть забухать. В тот самый день он совершил звонки на тридцать с лишним разных номеров со своего мобильного телефона. Стали отрабатывать все эти номера. Если вам кажется, что это простое занятие, то вы очень ошибаетесь. Дело в том, что зачастую формальный владелец СИМки и фактический – это совершенное посторонние друг другу люди. Более того, владелец не помнит (или не хочет вспоминать по разным причинам) кому он эту СИМку отдал. Частично нужные нам СИМки на момент проверки были уже не рабочие. А если даже и рабочие, то никто не горел желанием придти по звонку в полицию, потому что все прекрасно знают – вызывать можно только повесткой. А куда повестку отправлять – я вам не скажу, потому что живу у друга, и адрес его светить не хочу, ищите меня сами, это же вам надо, а не мне (суть примерно 90% разговоров с интересующими нас абонентами). В общем, где-то с месяц наши опера постоянно перемещались по маршруту: областной суд (где брали санкции) – техническое подразделение (где по санкциям пытались получить результат) – разнообразные адреса в городе и его окрестностях (где искали интересующих людей). Не буду по понятным причинам пускаться тут в технические подрбности, скажу только, что был проделан огромный объем работы, большая часть из которой оказалась совершено ненужной. Впрочем, это типичная ситуация. Однако в итоге удалось найти почти что всех, с кем обшался тогда наш клиент, и установить, что в тот вечер Метелкин бухал в большой компании на одной хате, но где-то в час ночи с двумя корефанами пошел догоняться в гости к еще к какому-то демону.

Оба этих корефана (пусть будут Веников и Совочкин) тоже были мелкими гопниками, причем нам снова не повезло: на момент, когда мы их установили, Веников якобы уехал жить в одну из поволжских республик, а Совочкин подался в один из богатых углевородородами северных округов. Ситуация упрощалась тем, что Веников, оказывается, уже с год находился по циркуляру в розыске за какой-то грабеж, правда, как обычно с санкцией «подписка о невыезде». Но уже появился законный повод притащить его в родной город для следственных действий.

Дело было за малым: найти в поволжской республике скрывающегося Веникова. Тут нам очнь здорово помогли коллеги из Поволжья, огромное спасибо им за это. Тамошние пацаны сработали весьма сурово, они вычисилили Веникова недели за две и цинканули нам, что клиент в адресе, можно ехать и принимать. Что и было сделано: трое наших оперов выдвинулись в Повольже на служебной машине, задержали там Веникова на левой хате, и привезли в наш городской СУСК. Веников темнить не стал, и сразу дал показания о том, что когда они втроем шли бухать на другой адрес, то в одном из дворов не смогли разойтись краями с каким-то мужичком, в связи с чем возник конфликт. Мол, грабить мужичка они не собирались, так, постучали ему немного в бубен на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений, пока не увидели фары «Газели» и не услышали крики: «Стоять, полиция!», после чего разбежались в разные стороны и больше не виделись.

Но грузить этих клоунов на грабеж все равно никто не собирался, потому что потерпевшего мужичка найти так и не удалось, хотя давали объявления в бегущую строку, на местном радио, телевидении и т.д., а также искали и оперативным путем. Поэтому всех нас показания Веникова вполне устроили.

С Совочкиным пришлось сложнее, потому что он постоянно перемещался по каким-то дальним вахтам в бескрайней тундре, и его удалось найти в общей сложности только месяца через два. Опять же наши опера выехали на Севера, и притащили Совочкина в местный северный СУСК, где его допросил местный же следователь по поручению. Совочкин дал точно такой же расклад.

И хотя у нас так и не получилось установить потерпевшего, результат все-таки был: два человека прямо подтверждали, что Метелкин как минимум нарушал в тот момент общественный порядок, а значит, у сотрудников полиции имелись основания для его задержания. Соответственно, все действия следователя Кириллова становились понятными, законными и обоснованными.

Дело в отношении Метелкина было направлено в суд, где он получил шесть лет лишения свободы (вроде бы, насколько я помню). Вот так, огромными усилиями, грохнув большое количество времени, сил и средств, удалось доказать правомерность действий сотрудника органов внутренних дел во вполне очевидной, на первый взгляд, ситуации.

Короткий рассказ о реальном случае, без всяких лирических отступлений и тому подобного. Только сухие факты, позволяющие немного представить себе непредсказуемость воздействия на человеческий организм пули пистолетного патрона 9х18 ПМ.

Дело было в самом начале 90-х годов, в одном из сельских районов нашей области. Некий мужичок, назовем его Полбанкин, приехал из соседней области в одно хозяйство калымить на уборке на своем 53-ем «газончике». Ну, покалымил несколько дней в ударном темпе, а потом пошел дождь, и других вариантов, как пить водку, у работяг больше не осталось. Пили-пили, но возникла нужда взять еще, потому что дождь не заканчивался. В сельмаге водки уже не оказалось, и Полбанкин поехал за рулем на «газончике» в райцентр за добавкой.

В общем, в погожий пятничный денек, часов так в пять вечера, по райцентру на бешеной скорости разъезжал ГАЗ-53, за рулем которого находился весьма ужратый и слабо ориентирующийся на местности Полбанкин. Поскольку в силу этих обстоятельств «газончик» двигался не только быстро, но и зигзагом, периодически заезжая на тротуар и встречку, он привлек к себе внимание экипажа ДПС. Они на служебной «шестерке» стали преследовать ГАЗ-53, попутно включенным проблесковым маячком, спецсигналом сирены и командами по СГУ: «ГАЗ-53, принять вправо и остановиться!», намекая Полбанкину, что он уже обнаружен. Но по каким-то причинам Полбанкин решил, что ему удастся скрыться от гаишников, и он продолжил движение по центральным улицам райцентра, только с еще большей скоростью.

Когда он пошел на второй круг, гаишники стали осознавать, что сейчас явно случится что-то нехорошее, потому что уже несколько автомобилей только чужом успели отвернуть на встречке от «газончика», а несколько пешеходов шарахнулись по тротуару. Тогда они по СГУ стали предупреждать о том, что сейчас для остановки транспортного средства они будут использовать табельное оружие, но действия это не возымело. После этого один из гаишников, пусть будет Беннигсен (на самом деле у него была другая немецкая фамилия, но это не важно), который не был за рулем, стал стрелять из ПМ по колесам «газончика». Однако на скорость преследуемого автомобиля это не повлияло, несмотря на четыре или пять выстрелов.

Тогда Беннигсен сказал напарнику высадить его на одном крутом повороте. Дело в том, что Полбанкин нарезал пятаки по одним и тем же улицам райцентра (поскольку видимо плохо знал населенный пункт), и Беннигсен решил на том крутом повороте, где «газончик» неизбежно должен был снизить скорость, запрыгнуть в кабину и обездвижить автомобиль. Так и сделали, Беннигсен вылез на повороте, а его напарник поехал за «газоном», выкрикивая в СГУ требования остановиться. Когда Полбанкин, сделав круг, подъехал к тому самому повороту и существенно снизил скорость, чтобы в него вписаться, Беннигсен воспользовался этим, и с ПМ-ом в правой руке сумел вскочить на подножку кабины с правой стороны, пытаясь влезть в автомобиль через открытое по случаю теплой погоды окно и крича: «Стоять, милиция!».

Полбанкин стал пытаться сбросить Беннигсена, для чего начал резкие маневры из стороны в сторону. При этом по каким-то причинам (замок скорее всего был расхлябанный) дверь открылась, и в результате Беннигсен повис на двери «газона», которая раскачивалась из стороны в сторону. Причем висел он на подмышках (не знаю, как правильно объяснить), находясь головой и руками внутри кабины, а остальными частями тела – наружу. Да-да, как в фильме про Индиану Джонса. Поболтавшись так несколько минут, Беннигсен начал понимать, что добром всё это не закончится, и скоро он упадет. Поэтому он выстрелил из ПМа в ноги Полбанкину, так как не хотел его убивать.

После выстрела «газон» продолжил движение по прямой, но врезался в забор одного домовладения. Снеся забор, грузовик уткнулся в стену дома, немного её повредив. После этого Беннигсен залез в кабину, стал тормошить сидящего за рулем Полбанкина, который на вид будто уснул. Но оказалось, что Полбанкин был мертв.

По результатам судебно-медицинской экспертизы трупа Полбанкина было установлено, что его смерть наступила от болевого шока, возникшего вследствие проникающего слепого пулевого огнестрельного ранения правой ноги с повреждением берцовой кости и разрывом мягких тканей. Проще говоря, Беннигсен попал Полбанкину в правую ляжку с правой же стороны, пуля уперлась в кость, и Полбанкин помер моментально, еще не доехав до забора.

Изначально районная прокуратура в возбуждении уголовного дела в отношении Беннигсена отказала, поскольку сочла, что он использовал и применял табельное оружие правомерно, в соответствии с законом «О милиции». Такого же мнения было и областное УВД. Однако у Полбанкина были родственники в соседней области, которые начали в промышленных масштабах производить жалобы в самые различные инстанции, утверждая, что тот погиб в результате ментовского беспредела. Выдвигалась ими и такая безумная версия, что менты застрелили Полбанкина где-то в другом месте, а потом посадили за руль «газона» и имитировали ДТП.

Где-то спустя год этих жалоб по указанию Генеральной прокуратуры в отношении Беннигсена было возбуждено уголовное дело, вроде бы по статье 171 УК РСФСР – превышение должностных полномочий. Дело расследовалось очень тщательно, ведь оно было на контроле в Генеральной. Было проведено значительное количество экспертиз, допрошена куча очевидцев – жителей райцентра, но все добытое по делу полностью подтверждало милицейскую версию. В результате дело прекратили, но затем по жалобам потерпевших возобновили снова, и так раза три или четыре, точно уже не помню.

В конце концов, года через два, дело прекратили окончательно, оно даже сходило в Генеральную, где оснований для отмены постановления о прекращении не нашли. В процессе этих качелей Беннигсен из милиции уволился и ушел работать куда-то на гражданку.

Так что ПМ-овская пуля 9мм – на самом деле страшная сила. Ну, во всяком случае, иногда.

Данная история произошла очень давно, лет двадцать пять назад, и сейчас о ней уже мало кто помнит. Но в то время этот случай очень живо обсуждали в кругах правоохранителей нашей местности, и поэтому я, хотя сам непосредственно во всем этом безобразии не участвовал, хочу о нем поведать. Хотя верится в это с трудом, но именно так и всё и было.

Итак, самое начало 90-х годов в провинциальном городке на Урале. Ну, начало 90-х: рыночные реформы, майонез, сало, дрянская еда, задержки зарплат по полгода, дерьмовая погода, Анатолий мать его в сраку Чубайс… Начало 90-х! Это было небольшое, но важное для общего понимания описание исторического фона, на котором развивались события.

Но человек, как известно, существо по выживаемости только немного уступающее кошкам, так что как-то выживали, и даже иногда ходили друг к другу в гости. И один опер уголовного розыска из Ленинского райотдела, назовем его Сумароков, пошел с супругой как-то вечерком к друзьям в гости. Посидели там, но без фанатизма, конечно, чисто символически – завтра же на работу. Поэтому раным-рано, то есть часа в два ночи, Сумароков с женой уже двигались в сторону своего дома. Шли пешком, потому что общественный транспорт уже давно не ходил, а служб такси в то время не существовало.

Путь их пролегал по одной из центральных улиц города, пусть будет улица Тургенева, продолжая линию русской классики, начатую фамилией «Сумароков». Кстати, любит у нас народ русскую классическую литературу, этого не отнять. Бывало, читаешь утром суточную оперативную сводку, а там Кировский райотдел раскрытие кражи подает: «Кражу имущества Пушкина из кв. № дома № по ул. Достоевского совершил Некрасов». И сразу в голове продолжение домысливается, что раскрыл наверняка опер Гоголь, а следователем был Толстой. Но что-то я отвлекся.

В общем, идет опер Сумароков с женой по улице Тургенева, два часа ночи, кругом ни души - тихо, как на Новодевичьем. Доходят до перекрестка с улицей Маяковского, а там в то время прямо на углу размещался большой кондитерский магазин, по какой-то неясной причине не загнувшийся еще с советских времен. Была у того магазина огромная стеклянная витрина, на полках которой во много рядов были расставлены всяческие красивые тортики, по причине галопирующей инфляции и отсутствия денег практически недоступные широким массам населения. И видит опер Сумароков, что трое каких-то аявриков, выстеклив витрину, по тихой грусти шустро грузят тортики в подогнанный «Москвич-каблучок».

Понятное дело, что Сумароков не смог пройти мимо, хотя жена и тащила его за рукав в сторону дома со словами: «Игорь, пойдем отсюда, тебе что, больше всех надо, что ли?». Ведь он же все-таки сотрудник милиции, а значит, обязан пресекать преступления, и все такое прочее. Да и вообще, в состоянии алкогольного опьянения у многих просыпается отвага, бесстрашие и обостренное чувство ответственности за неукоснительное исполнение служебного долга. Поэтому Сумароков не послушал жену, вырвался из её цепкой руки, и грозно спросил жульманов: «А что грузим-то, пацаны?», на что получил ответ: «Иди, зёма, своей дорогой, пока идти еще можешь».

Верно оценив сложившуюся обстановку, Сумароков достал табельное оружие – пистолет ПМ, находившийся у него на постоянном ношении, и который он всегда брал с собой в гости, причем просто так, на всякий случай – мало ли что там в гостях может случиться? С криками: «Стоять, милиция!» он несколько раз выстрелил в воздух. Жульманы не стали пускаться в выяснение правовых оснований использования Сумароковым огнестрельного оружия, а резко стартанули с места происшествия, причем все в разные стороны.

Сумароков еще постоял у магазина, покричал: «Кому сказал стоять, это милиция, стрелять буду!», несколько раз пострелял в сторону неба, но никакого эффекта эта суета на жуликов впечатления не произвела, и они продолжили забег. Один из них бежал по улице Маяковского, и был от Сумарокова уже далековато, метрах в пятидесяти-шестидесяти, когда тот, поняв, что догнать никого все равно не получится, произвел выстрел. Причем стрелял Сумароков не прицельно, а просто в сторону спины бегущего жулика, понимая, что попасть с такого расстояния все равно не получится. Действительно, после выстрела жульман только припустил еще быстрее. И скрылся за поворотом на улицу Чехова, идущей параллельно по отношению улице Тургенева. После этого Сумароков с ближайшего телефона-автомата позвонил по 02, доложил ситуацию и стал ждать приезда следственно-оперативной группы.

А в это время проезжающий по улице Чехова автопатруль ППС заметил мужичка, со страшной скоростью несущегося по тротуару. Поняв, что это не спроста, милиционеры на УАЗике стали догонять бегущего, причем он явно пытался от них скрыться. Но куда ты скроешься от УАЗика, поэтому метров через сто ППС-никам удалось его скрутить и усадить в служебный автомобиль. Как раз по рации начали передавать ориентировку на жуликов, вставивших кондитерский магазин, и милиционерам удалось сообразить, что им посчастливилось задержать одного, поэтому они повезли его в райотдел. Сам жулик всю дорогу молчал, только постанывал немного. Когда его выгружали, то заметили на заднем сиденье кровь. Стали его осматривать и обнаружили, что у него на штанах вся мотня в крови. Тут же повезли его в больничку, там жулика осмотрели и оказали первую медицинскую помощь.

Оказалось, что ПМ-овской пулей ему оторвало всё, что болталось между ног, то есть часть полового члена и тестикулы, это если выражаться культурно. Выходило, что единственным неприцельным выстрелом с приличного расстояния опер Сумароков каким-то невероятным образом сумел попасть в развевающиеся у жулика на бегу… Ну вы поняли, что.

В отношении Сумарокова прокуратура города возбудила уголовное дело по статье 171 части 2 УК РСФСР - Превышение власти или служебных полномочий, то есть умышленное совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставленных ему законом, причинившее существенный вред охраняемым законом правам и интересам граждан, если оно сопровождалось применением оружия или мучительными и оскорбляющими личное достоинство потерпевшего действиями. И, вроде бы, насколько я помню, ему вменяли статью 108 часть 1 - умышленное телесное повреждение, повлекшее за собой утрату органом его функций (да, тогдашний УК как будто прямо такой казус предусмотрел).

Но в итоге это дело прекратили, потому что пришли к выводу, что Сумароков, хотя и был в тот момент не на службе и выпивший, всё равно как сотрудник милиции обязан был принять меры к пресечению тяжкого преступления – кражи, совершаемой по предварительному сговору группой лиц с проникновением в помещение. Тем более, что по закону «О милиции» он был вправе применить огнестрельное оружие для задержания лица, застигнутого при совершении тяжкого преступления против собственности и пытающегося скрыться.

Так что Сумароков продолжил служить в органах внутренних дел, а злосчастный жулик уехал на зону за покушение на кражу, и как дальше сложилась его судьба – мне неведомо.

При написании прошлого поста («Про поиски крайнего» - http://pikabu.ru/story/pro_poiski_kraynego_po_prosbe_podpisc...), мне вспомнилась одна история, также связанная с участковым и халатностью. Сам я непосредственно в расследовании того случая не участвовал, но по роду службы была необходимость немного вникнуть в суть инцидента. Правда, никаких записей в архивах у меня по этому факту не сохранилось, поэтому воспроизведу только то, что точно помню, без каких-то мелких подробностей.

Дело было в середине нулевых годов, в одном из сельских районов нашей области. В неком селе жил мужичок, назовем его Панихидин. Обычной такой мужичок, лет сорока с небольшим, немного пьющий, конечно (а кто в селе непьющий?), но не синяк, это точно. Зарабатывал он себе на жизнь тем, что выращивал на продажу песцов. Этакая частная звероферма. Этих песцов было у него голов сорок-сорок пять (примерно, точно сколько уже не припомню, да это и не важно). Так что жил он по деревенским меркам достаточно неплохо, можно сказать зажиточно.

И вот в один ноябрьский день Панихидин поехал в город по каким-то делам, причем всей семьей – с женой и детьми. Уехал рано утром, отсутствовал почти целый день. Вернувшись, он обнаружил, что в сарайках все клетки пустые – песцы исчезли. Побегал по соседям, поузнавал, но никто ничего не слышал или не видел. А может, просто не захотел ему ничего сказать (напомню, что был Панихидин человеком относительно зажиточным, а такие люди в деревнях, увы, особой любовью местного населения, как правило, не пользуются). Поэтому на следующий день пошел Панихидин к местному участковому, пусть будет Стариков. Старикову этому было тогда немного за тридцать, работал он уже лет пять, и был на достаточно неплохом счету у руководства.

Панихидин рассказал Старикову про кражу песцов, поэтому участковый вместе с ним проследовал на место происшествия и произвел его осмотр, составив соответствующий протокол. Правда, каких-либо следов, указывающих на возможных подозреваемых, обнаружено не было. Может, Стариков и плохо искал, такое тоже вполне возможно.

Но Панихидин высказал участковому свое убеждение, что к краже песцов причастны члены семьи Колмогоровых, проживающие неподалеку от его дома. Семейство Колмогоровых, в отличие от Панихидина, было как раз очень типичным для деревни. Муж сидел безработным и побухивал, жена где-то работала, уборщицей, что ли, но тоже побухивала. Вот дети у них были уже взрослы, и побухивали где-то в другом месте, потому что жили отдельно. По разным поводам у Панихидина были ранее бытовые конфликты с Колмогоровыми, и видимо поэтому он сразу указал на них, как на воров.

Участковый заверил Панихидина, что все проверит, и ушел. Да, Стариков действительно зашел домой к Колмогоровым, побеседовал с ними, с их разрешения осмотрел дом и надворные постройки, но никаких следов, подтверждающих возможность нахождения там песцов, не обнаружил. Еще он походил по деревне, пообщался с местными, в том числе со своими негласными источниками, но ничего обнадеживающего не узнал. Участковый сделал для себя вывод, что отработались по песцам у Панихидина, быстрее всего, какие-то залетные, может даже городские, но явно по наколке кого-то из местных. Потому что песцы – товар специфический, их надо сначала где-то держать, а потом куда-то гарантированно сбыть. Не пускать же их на мясо, в самом деле? В общем, Стариков понял, что тема эта стопудово жестко заглухарится, то есть преступление явно останется нераскрытым. Чтобы не вешать на свой административный участок нераскрытое тяжкое преступление, участковый заявление от Панихидина регистрировать не стал, а положил его вместе с протоколом осмотра места происшествия и несколькими объяснениями в свой рабочий стол в сельсовете, рассчитывая, что если будут какие-то подвижки, как-нибудь легализовать этот материал.

После кражи прошло уже больше года, но преступление так и не было раскрыто, в связи с чем Панихидин понял, что толку от милиции не будет. И тогда он решил действовать самостоятельно. У своего зарегистрированного гладкого ружья 12-го калибра отпилил ствол, изготовив тем самым обрез. Взял обрез, патронов к нему побольше, канистру с бензином, и пришел вечерком в дом к Колмогоровым, где стал устраивать разборки. Как проходил процесс этих разборок, доподлинно неизвестно, потому что Панихидин в итоге завалил наглухо из ружья обоих супругов Колмогоровых – мужу выстрелил два раза в живот, а жене – один раз в голову. После этого он полил бензином из канистры дом, и поджег его. А сам выдвинулся к дому еще одного односельчанина – Федоровского, про которого он думал, что тот пару лет назад украл у него гусей. Зайдя в дом, он из обреза шмальнул в голову Федоровскому, потом сел в свой автомобиль и уехал из деревни в неизвестном направлении, то есть попросту скрылся.

Убийство двух с половиной человек (потому что Федоровский, как ни странно, остался жив вследствие оказанной ему вовремя медицинской помощи), понятное дело, вызвало большой резонанс. Расследование велось весьма тщательно, и поэтому вскрылось, что участковый Стариков укрыл от учета тяжкое преступление. В его кабинете сделали обыск, и нашли тот самый незарегистрированный материал по краже песцов.

Была проведена служебная проверка, по результатам которой Старикова из органов внутренних дел уволили. И еще в отношении него возбудили уголовное дело по статье 293 части 3 УК РФ - халатность, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц.

Панихидина уголовный розыск нашел через три года, он скрывался в соседней области. При допросах он свою вину в убийстве не отрицал, мотивировал свои действия тем, что решил навести справедливость сам, поскольку милиция никаких мер по его заявлению не принимала. И вообще, в момент убийства он находился в состоянии сильного душевного волнения. Хотя уже в суде заявил, что Колмогоровы вполне могли быть и не причастны к краже его песцов. Областной суд приговорил его к пожизненному лишению свободы, он приговор обжаловал, но Верховный суд оставил его в силе. Короче, уехал Панихидин куда-то в сторону «Черного дельфина», где по настоящее время и пребывает.

Уголовное дело по обвинению участкового Старикова в халатность тоже было направлено в суд, причем не по халатности, а по статье 285 части 1 УК РФ – злоупотребление должностными полномочиями. Следствие посчитало, что прямой связи между действиями Старикова и Панихидина нет, но не зарегистрировав заявление Панихидина, Стариков своими служебными полномочиями злоупотребил. В первой инстанции Стариков был оправдан. Прокуратура оправдательный приговор обжаловала, он был отменен, и дело было возвращено на новое рассмотрение. Не могу вспомнить точно, но вроде бы вся эта бодяга продолжалась в суде больше года, первая инстанция оправдывала Старикова, а областной суд эти приговоры ломал. Но в итоге все-таки областной суд согласился с доводами районного суда, и Стариков был окончательно оправдан. В милицию, правда, он не вернулся, чем он сейчас занимается, сказать не могу.

Можно по разному оценивать действия участкового Старикова. Несомненно, что он нарушил закон, не зарегистрировав заявление Панихидина о краже и не проведя по нему надлежащего разбирательства. Но вот насколько он виноват в смерти от рук Панихидина двух человек – вопрос очень спорный. Ведь прямой связи между поступком участкового и совершением Панихидина особо тяжкого преступления нет. То есть у Панихидина были все возможности добиваться справедливости официальным, законным путем. Но этого он не сделал, а предпочел лишить жизни двоих, причем, вполне возможно, ни в чем не повинных людей (потому что в ходе следствия ничего, указывающего на причастность Колмогоровых к краже, найти так и не удалось). Да, рассуждая по-человечески, можно сказать, что Стариков косвенно виноват в смерти семьи Колмогоровых, но по закону уголовного преступления он не совершил. Лично я с такой точкой зрения согласен.

В комментариях к одному моему прозвучала вот такая просьба:

Уважаемый Семен, здравствуйте. Пишу Вам из той самой злосчастной области, где произошли события с метиловым спиртом. В настоящее время у нас произошло развитие этой истории, а именно: следственный комитет возбудил уголовное дело в отношении начальника ОУУП и ПДН одного из отделов г. Иркутска по ч. 3 ст. 293 УК РФ. Формулировка такова: им не был закреплен сотрудник за территорией обслуживаемого района на котором впоследствии был обнаружен магазин продававший те самые бутыльки с ядовитой жидкостью. В настоящее время комитет даже выступил с ходатайством об избранит данному сотруднику меры пресечния в виде заключения под стражу. Удивительно, но суд отказал следствию, при чем ходатайство не поддержал прокурор. Искренне был удивлен, так как сам являюсь действующим сотрудником ОПС и не понаслышке знаю об отношении прокуратуры к ОВД (может так только на моей территории). При это не вижу заступников со стороны руководства МВД области. Это удивляет, пугает и обескураживает. Много обсуждали это в своей сообществе, с коллегами по кабинетам. Сейчас хотел бы услышать и Ваш комментарий, а если повезет даже отдельный пост с какой-нибудь историей :)

Пруфы: http://www.interfax.ru/russia/544909

#comment_79408793

Прошу прощения у уважаемого @qua11ro, что не смог ответить сразу, но тем не менее, свое мнение по этому вопросу хотелось бы изложить.

О чем собственно идет речь (для тех, кому лень переходить по ссылке):

Начальник отдела участковых полиции управления МВД по Иркутской области Денис Черемисин задержан по подозрению в халатности, из-за которой стала возможна массовая гибель людей от отравления спиртосодержащей жидкостью "Боярышник", сообщила официальный представитель Следственного комитета Светлана Петренко.

"По версии следствия, в период с 28 января по 31 декабря 2016 года Черемисин не организован надлежащим образом работу участковых на административных участках, обслуживаемых отделом полиции №4 УВД по Иркутску. В результате в одном из торговых павильонов была реализована спиртосодержащая жидкость для употребления в пищевых целях под видом косметического средства для принятия ванн "Боярышник". В нем содержались вещества, опасные для жизни и здоровья человека, в том числе, метанол, что повлекло гибель людей", - сказала Петренко в среду "Интерфаксу".

Массовое отравление суррогатным алкоголем произошло в иркутском микрорайоне Ново-Ленино. Пострадавшие в возрасте 25-50 лет стали поступать в медучреждения 17 декабря. По предварительным данным, все они употребляли спиртосодержащую жидкость - парфюмерное косметическое средство "Концентрат для ванн "Боярышник". Минздрав региона сообщил, что отравление вызвал метиловый спирт или метанол, который содержался в концентрате, хотя на упаковке в составе значился этиловый спирт.

Вообще, поиск крайнего при разборках по фактам чрезвычайных происшествий – это такая традиционная русская забава, которой очень много лет. В подтверждение своих слов сошлюсь на крылатое выражение про «стрелочника», существующее в России с незапамятных времен. То есть виноватых у нас искать искренне любят, делают это самозабвенно, с полной отдачей, и с единственным предсказуемым результатом: виновным всегда оказывается какой-нибудь исполнитель самого нижнего звена (тот самый «стрелочник»), единственный косяк которого заключается, как правило, в том, что его угораздило оказаться не в том месте и не в то время. При этом подлинные причины ЧП зачастую не вскрываются, а если и вскрываются, то высокие чины никакой ответственности не несут, и вообще об этом объявлять официально и публично как-то не принято. Следственный комитет России в этом смысле никогда исключений не представлял, наоборот, его сотрудники с честью продолжают нести славные отечественные традиции и борются со «стрелочниками», творчески подходя к процессу и не считаясь со служебным и даже личным временем.

Давайте немного разберемся, в чем же обвиняет СК РОссии начальника участковых из Иркутска (это я для краткости сократил его должность)? А вот в чем. Ему вменяется в вину совершение преступления, предусмотренного частью 3 статьи 203 УК РФ «Халатность», то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц.

Вдумаемся в данную норму закона и сопоставим с трагическими событиями в Иркутске. Получается, что начальник участковых небрежно исполнял свои служебные обязанности, и именно то, что он ненадлежащим образом относился к службе, повлекло за собой массовое отравление граждан метанолом, содержавшимся в жидкости для ванн.

Интересно, как же по мнению органов следствия начальник участковых должен был исполнять свои обязанности, чтобы массового отравления метанолом не произошло? Точнее, как же он должен был организовать работу своих подчиненных – участковых уполномоченных полиции?

Видимо, органы следствия полагают, что начальник участковых должен был обязать подчиненных обходить квартиры, частные подворья, места массового скопления асоциальных элементов и пресекать любые попытки населения испить живительной влаги из бутылочки с надписью «Боярышник»? Или органы следствия думают, что жидкость «Боярышник» у нас запрещена к гражданскому обороту, и любой участковый просто обязан был шерстить обслуживаемый участок в поисках этой отравы, устраивать облавы по торговым точкам, а при её обнаружении должен был немедленно «Боярышник» изъять с последующим составлением рапорта в порядке ст.143 УПК РФ?

К чему я веду: для наличия такого состава преступления, как халатность, необходима прямая причинено-следственная связь между ненадлежащим исполнением своих служебных обязанностей и наступившими последствиями. Вы какую-то связь действий участковых с массовым отравлением алкашей алкогольными суррогатами видите? Лично я – нет, не вижу.

Тем более, что по смыслу состава статьи 293 УК, виновное лицо не просто должно ненадлежащее исполнять свои служебные обязанности, оно еще и должно иметь реальную возможность эти обязанности правильно выполнить. Небольшой пример для понимания: доктор на «скорой помощи» приезжает к больному, и видит, что надо срочно вколоть некий препарат, иначе человек умрет. Но у доктора с собой в аптечке этого препарата нет, потому что он там вообще не предусмотрен по инструкции. Так что колоть больному нечего, его везут в больничку, но по дороге он умирает. Виноват ли доктор в халатности? Нет, потому что он просто не мог по объективным причинам надлежащим образом выполнить свою обязанность по спасению жизни человека.

Вот так и в случае с участковыми: интересно, а как бы участковые смогли предотвратить массовое отравление «Боярышником»? Запретить гражданам эту жидкость пить, но каким образом? Изымать этот «Боярышник» из продажи, но на каких основаниях? Систематически проверять весь продающийся «Боярышник» на предмет наличия в нем метанола, но как это можно сделать? И так далее, и тому подобное.

Причем как бы забывается, что всяческих обязанностей по службе у участковых – выше крыши. Во всяком случае, в приказе МВД России № 1166 от 31.12.2012 г. из в пункте 37 перечислено аж 25, и все такие весьма объемные по сути. Полностью тут их приводить не буду, если кому интересно, то почитайте первоисточник: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70244228/ Или посмотрите посты пикабушника @yustasoid, он как раз из практики участковых излагает, очень жизненно, кстати.

Более того, из комментария уважаемого @qua11ro (а он как раз на месте событий, и я ему верю) следует, что за тем административным участком, где продавали отраву, участковый вообще в тот момент не был закреплен. О чем это говорит? Это говорит о том, что в службе участковых в том отделе некомплект. Наверняка начальник участковых устным распоряжением закрепил за тем участком кого-то из своих сотрудников, а письменное распоряжение издать, видимо, не успел. Но это вовсе не значит, что тот участок никем не обслуживался. Обслуживался, просто вероятнее всего, когда Следственный комитет в поисках крайнего дошел до самых верхов, до самой первопричины трагедии, то есть до участкового (предупреждаю – это сарказм), оказалось, что никто официально закреплен не был, и такой очевидный «стрелочник» наказания избежал. Ничего страшного, вероятнее всего подумали в Следственном комитете, есть же начальник участковых, который письменное распоряжение не издал, вот пусть он и тащит всю ответственность за массовую трагедию в одну каску. И не надо задумываться, а как вообще смертельный яд – метанол – оказался легко доступен каким-то коммерсантам, был ли этот метанол надлежащим образом маркирован при производстве и продаже, почему вообще без всяких проблем массово по всей стране реализуются в торговле различные спиртосодержащие жидкости, представляющие собой в реальности эрзац алкогольных напитков, и при этом не только не платится акциз, но и подвергаются опасности жизни граждан, и все такое прочее. К чему все это, ведь есть же "настоящий виноватый" – начальник участковых.

Ходатайство органов следствия об избрании в этой ситуации начальнику участковых такой меры пресечения, как содержание под стражей, выглядит форменным издевательством над правосудием. Ну чем обусловлена экстренная необходимость обязательно посадить начальника участковых в СИЗО? Как он на свободе может помешать следствию, чем именно? Действительно, позиция суда, отказавшего в применении этой меры, вызывает уважение. Хотя и некоторое удивление: обычно суды без проблем помещают сотрудников полиции под стражу, особо не вникая в суть.

Можно предположить, откуда у иркутского СК такое рвение в поиске крайнего именно среди участковых. Думается, что такую задачу им поставил лично первый в истории России генерал юстиции А.И. Бастрыкин, который, кстати, даже проводил по этому поводу совещание на месте: http://sledcom.ru/news/item/1089475 В этой связи вспоминаются слухи о том, что именно АИБ лично настаивал на привлечении к уголовной ответственности за халатность одного из владельцев аэропорта «Домодедово», где произошел теракт, хотя изначально все говорили о том, что никакого преступления тот не совершил. Кстати, вроде бы то дело в итоге все-таки прекратили.

Вот что бывает, когда органы предварительного следствия всея Руси возглавляет человек, ни дня в этом самом следствии не работавший, судя по всему, представляющий себе реальную правоприменительную практику исключительно из бравурных отчетов с многочисленной цифирью, занимающийся оторванными от реальности теоретизированиями, и загружающий настоящее следствие всякой ерундой.

Правда руководство МВД в этой ситуации выглядит немногим лучше, но только немногим. Понятно, что если от имени МВД будет прямо опубликована вся правда о том, что Следственный комитет мается дурью, и начальник участковых совершил максимум дисциплинарный проступок, а не уголовное преступление, то поднимется вой о давлении на органы следствия и все такое прочее. Но вы хотя бы разрешите сбор среди личного состава денег на адвоката этому мужику, который в этой ситуации оказался невольным «стрелочником». И напишите на сайте своем: да, органы следствия обвиняют начальника участковых, мы с позицией следствия спорить не будем, но вот личный состав деньги уже на адвоката собирает. Может, хоть это позволит немного сохранить лицо МВД и показать сотрудникам полиции, что их никто один на один с обезумевшим в поисках «стрелочников» Следственным комитетом оставлять не собирается.

Но это я замечтался что-то, потому не будет такого никогда. Вон, без всякой необходимости оттяпали чуть ли не пятую часть личного состава МВД в какую-то абсолютно надуманную Росгвардию, оставив полицию в ослабленном виде дальше плавать в повседневном дерьме борьбы за правопорядок, и никто из руководства министерства не то, чтобы в знак протеста в отставку не подал, а даже никакой «утечки» своего мнения в прессу не сумел организовать.

При всем при этом я не берусь утверждать, что прямо-таки все участковые – святые и безгрешные люди. Потому что там хватает всяких – и лентяев, и разгильдяев, и недоучек, и халтурщиков, и взяточников, но таких все равно не абсолютное большинство. Впрочем, это можно сказать про все сферы человеческой деятельности, и участковые тут исключением не будут. В любом случае, уж кто-то, а участковые в массовом отравлении «Боярышником» точно не виноваты.

Подчеркну: всё вышеизложенное являются исключительно моим субъективным мнением, на абсолютную истину я никоим образом не претендую и буду рад увидеть в комментариях и другие точки зрения по обсуждаемому вопросу.

Просто очень короткое жизненное наблюдение, без всякого криминала, но с некоторой претензией на философию.

Для того, чтобы почувствовать себя старым, совсем не обязательно смотреть на себя в зеркало. Достаточно 1-го января включить концерт «Легенды Ретро-ФМ», и глянуть на звезд времен своей молодости в их нынешнем состоянии. В этом году меня особенно в этом плане впечатлили Сарычев и Монин, видимо, давно я их не видел… Но я вообще-то не совеем об этом.

Моя супруга работает в многофункциональном центре - МФЦ, и когда она в первую смену, бывает, что я заезжаю за ней на работу на машине. В ожидании я курю около своей машины и наблюдаю за происходящим вокруг. Публика туда проходит самая разнообразная: там и шустрые риелторы, и какие-то дамочки на дорогих авто, и серьезные мужчины на джипах, и простецкого вида мужички, и так далее, и тому подобное. Все слои общества, можно так сказать, равны перед МФЦ.

Но есть одна категория посетителей, на которую я всегда обращаю внимание. Это старики. Казалось бы, что такого особенного в стариках? А вот что: когда пожилые люди заходят или выходят в здание МФЦ, их всегда, ну или почти всегда, сопровождают какие-то люди. Как правило, сопровождающие гораздо моложе, но всех их отличает одна черта: они очень, очень заботятся о тех стариках, которых сопровождают, и видимо это такая неподдельная, искренняя забота. Они поддерживают стариков под локти, они не тащат пожилых людей в своем быстром темпе, а неспешно идут рядом и слушают всё, что им говорят старики и старушки. А если даже какая-то бабушка и скажет: «Ох, и устали вы со мной, наверное», то сопровождающие всегда начинают её переубеждать словами: «Бабуля, ты что! Ничего страшного, все нормально!», и бережно усаживают её в автомобиль. И даже со стороны заметно, насколько пожилым приятна такая забота.

Да, я знаю, что старики бывают очень разными – вздорными, капризными, вредными и еще много какими. Но иногда хочется, чтобы родственники заботились о своих стариках всегда – когда тем надо в больницу, в магазин и так далее, а не только когда надо порешать свой квартирный вопрос.