SuperXenos

Впереди меня ждет долгая дорога. Я рассматривала верхушки высотных домов, облаченных летним солнцем, будто прощаюсь с родной архитектурой навсегда. Но нет, меня ждет путешествие всего лишь на неделю в другой город моей необъятной родины. Подошел мой поезд на назначенный перрон. Я зашла, бросила рюкзак на свое место и смиренно смотрела в окно. Путь должен состоять из нескольких остановок в общей сложности три с половиной часа. В купе зашел невысокий молодой человек со злобным взглядом, и рухнул напротив. Он долго перебирал документы длинными пальцами, пыхтел, его бледное лицо наполнилось розовым оттенком на щеках, посматривал на часы и невнятно бормотал себе под нос. Он постоянно рукой убирал со лба темно-русые волосы. Вздыхал, и явно чем-то был недоволен. К нам подошла приветливая проводница, проверила наши билеты и торопливо ушла. Не смотря на ее достаточно преклонный возраст, она будто порхая над полом, пробегала по вагону. Все ее движения были лаконичны, быстрые и отточено чёткие. В вагоне царила суматоха: люди прощались, плакали, провожали, передавали сумки. Фраза «доедешь – позвони» передавалась из уст в уста. Голос из громкой связи проронил мысль, что провожающим необходимо покинуть поезд. Гул продолжался еще несколько минут. Проводница еще раз оглянула каждое купе, закрыла плотно входную дверь в вагон. Поезд прощально погудел городу и людям на перроне. И тронулся.
Медленно стали сменяться композиции домов. Я восторженно смотрела в окно и стала делать фотографии на свой старый аппарат. Я приоткрыла форточку, чтобы чувствовать каждый снимок. Купе наполнилось теплым сухим воздухом, и залетели две пушинки тополя. Я тут же закрыла окно. Они зацепились друг о друга, как будто тянутся руками и вместе танцуют на потоке воздуха в солнечных лучах. Фотоснимки выдавались тёплыми и нежнейшими, пушинки в лучах светились счастьем от солнца. Молодой человек очень серьезно смотрел на меня. Его черные глаза устремились на меня. Я ему подмигнула и улыбнулась, продолжая заниматься фотографией.
Всё та же проводница предложила нам чай и кофе с богатым ассортиментом булочек. Лёгким, все тем отточенным движением она наполнила большой стакан в резном подстаканнике. И вот, передо мной три булочки и большой стакан черного кофе. Мой сосед все хмурился, постоянно глядел на часы, томно вздыхал и топал такт ногой. Я рассматривала сделанные кадры, и уже продумывала, как здорово ими можно оформить на подарочные открытки, чтобы признаться в первой любви. Я отвлеклась от мысли об открытках и погрузилась в пейзажи, мы далеко отъехали от области родного города, и высотные дома сменились низенькими деревушками, большими полями, сине-голубым небом и огромными облаками. Подстаканник тихо гремел о граненое стекло, поезд стучал, вагоны переваливались с боку на бок. Я снова соприкоснулась взглядом со своим спутником. Он опер рукой голову и сказал: «Как я ненавижу ездить, столько времени убивается в пути». Я сделала глоток кофе и вспомнила одну очень интересную фразу из студенчества: «В моем институте, на двери, где проводили лекции для физмата, были написаны две записи: «здесь зверски было убито время» и под ней: «сами виноваты – жить не умеете».
М.К.

Всё как-то быстро поменялось на моём веку,
Всё стало вдруг однообразным.
Может быть, я быстро так расту
И спряталась под маской жизни сказка?
Но я по прежнему стараюсь верить в чудеса!
Пускай меня блаженной называют!
Но если мне хотя бы час не посходить с ума,
То я со скуки в бытие растаю.
М.К.

Сколько времени мы проводим в пути каждый день? Час, два? А сколько времени в месяце, в году? Сколько судеб нас окружает каждый день, сколько информации витает у нас головами, сколько единомышленников сейчас в одном помещении? Каждый день мы перемещается из пункта А в пункт Б, проводя месяцы в транспорте, проносясь через годы жизни.

Каждое утро, одна и та же электричка, примерно одни и те же пассажиры. За год я их стала узнавать и даже нескольких знаю, как зовут, судя из диалога. Мы не знакомы, мы не здороваемся при встрече, мы просто приходим к одной и той же электричке каждый день, занимаем «любимые» места. Выходим на одних и тех же станциях. Интересно, они тоже задумывались об этом? Они будут помнить меня? Двери плавно закрываются, женский уверенный голос объявляет следующую станцию, и состав плавно скользит по рельсам в новый день. За окном родной город сменяется полями и новостройками. Я томно, каждое утро прижимаюсь к окну и дремлю под музыку.

Скоро начнется мой рабочий день и закончится он такой томной поездкой в электричке. Все по тому же пути, все мимо тех же станций. К моему любимому времени придет поезд, я уже знаю, где откроются двери, и я снова войду в знакомый коллектив незнакомцев вагона №4.

Вечер выдался весьма знойным. Солнце нагревало тела, и раскаляла их. В полупустом вагоне царила духота и отсутствие влажности. Мокрые плечи прижимались ко мне по бокам, когда я заняла еле уловимое свободное место. Вагон наполнился, и все места заняты «согласно купленным билетам».

Распахнулись изрисованные двери тамбура, в вагон зашел неприметный человек в возрасте, его профессию выдавала желтая, усталая гитара – он артист вагонного театра. Поездка наполнилась очаровательным сплетением нот. Громкий и весьма приятный голос солиста заставил целый перегон молчать весь вагонный зал. Пел он что-то про любовь, а за окном садилось солнце. На какое-то время выпадаешь из жизни и теряешься в сюжетах воспоминаний. Через мгновение, между рядами сидений ловко и хитро пробежал говорящий «киоск» с газетами, журналами и небольшим арсеналом канцтоваров.

Мой коллектив незнакомцев пошатнулся, и большое количество людей резко покинули свои места. Выстроилась целая колонна желающих покинуть вагон. В железнодорожном государстве их называют «зайцами». И вот остановка, все нетерпеливо толкают друг друга и убегают от ответственности. На этой самой станции в вагон зашел очень пожилой мужчина. Пассажиры тут же снимают маски. Еще секунду назад резвящаяся молодежь «спала», а увлеченный фильмом молодой человек тут же подскочил с места и уступил его мужчине. Я заметила и подчеркнула одну важную вещь, что пожилые люди более искренне благодарят, чем молодые. Дедушка с улыбкой на лице, несколько раз сказал ему слова благодарности. Во всех его жестах была настоящая жизнь. Он проживал каждое слово, с сердцем. Каждый взмах его век был таких долгим, что казалось, что мужчина смакует каждой увиденной секундой.

В конце моего вагона, вполоборота ко мне сидела сильно беременная девушка. Красные лучики солнца скопились на ее животике, через кружевную ткань рукавов рука матери соприкасалась с рукой ее ребенка. Кажется, она молча сказала ему, что хочет скорее его увидеть. Как вдруг внезапно женщина поменялась в лице, ей овладела безумная боль и она закричала. Разразился ажиотаж вокруг несчастной девушки. Она продолжала мучиться в боли, а толпа безумно смотрела. Лишь один скромный серый гражданин протиснулся сквозь толпу начал тихо разговаривать с женщиной. Людей было безумно много. Такое ощущение, что народ сбежался из других вагонов, лишь бы не пропустить новость, которую громко и твердо произнес тот самый серый гражданин: она рожает! На ближайшей станции, ждали врачи. Поезд немного задержался на остановке. Серый гражданин и еще несколько людей помогли девушке добраться до рук профессионалов. Дальнейшая ее судьба будет уже неизвестна вагону №4.

Людей как ветром унесло, все куда-то подевались. Вагон снова стал полупустым. И я облокотилась на стенку головой, смотря в уходящие вдаль дома. Мыслями я уперлась в прошлое. Настроение было вялым после тяжелого рабочего дня. Я разглядывала людей, время в пути оставалось совсем немного. Как вдруг, я встретилась взглядом с одним пассажиром, которого я раньше не видела. Он точно не тот, кто из незнакомого коллектива. Я видела его впервые. Я быстро увела взгляд, и его глаза отразились у меня в душе. Я снова украдкой глянула на него, и он улыбнулся. Последние лучики падали нам на лица, и мы обменивались солнечными улыбками и взглядами. Его глаза мне показались сразу родными, как и улыбка. В голове крутилось: «подсядь ко мне». Казалось, прошло мгновение, как он сидел прямо передо мной. Мое сердце сжалось, и было таким маленьким, и билось так быстро. Это та самая любовь с первого взгляда. Я знаю, что ровно год спустя, он сделает мне предложение.

Состав медленно приближался уже не к моей, а к нашей остановке. Поезд быстро исчез из нашего дня, но он нам подарил будущее длиною в жизнь.

Мы так много проводим времени в транспорте, что лишь в одном вагоне меняются судьбы всего за небольшую часть огромного вечера. Закат жизни в глазах пожилого мужчины, рождение новой, и встреча судьбы. Всего один вечер. А сколько всего увидишь еще, вагон №4?

Перебегая дороги морали,

Забудь о той стороне,

На которой мы только стояли,

Там ты ничего не знал обо мне.

Да сорвем объявления с заборов,

И порвем их на куски

На десять, на сто миллионов

И запустим вдоль всей земли.

Пусть каждый кусочек

Влетит прямо в руки,

Пусть каждый замочек

Найдет свой же ключик.

Мы будем смеяться, как дети.

Мы будем рыдать, как старики,

Но главное быть на этом свете,

Как мы были друг другу близки.

Полюби жизнь, как солнечный хиппи,

И возлюби эту смерть, как замкнутый гот,

И будто мудрец, подумай о жизни,

Как медиум предскажи судьбу наперед.

Скажи, что любовь еще не погаснет,

и будет гореть долго, дотла,

Бумаги кусочки – напомнят о счастье,

Угольки оберегут нас от зла.

М.К.

P. S. картина М. К. "Сплетение граней"

Раньше я писала больше картин, я писала больше сообщений, и в них было больше глубины, идеи были шире и интересней. Было много поводов для новых затей, мир казался красочней. Нет, я совсем не о детстве. Хотя, может и о детстве, но не о таком далеком.

Я оканчивала школу, мой 2012 год, кажется, он был еще вчера, хотя уже бегу с оглядкой на него. Прошло 3 года…. И время все больше набирает оборот, состав жизни все прибавляет вагоны лет. И с каждым годом ехать все тяжелее. За этот 2012 год я многое успела. Столько восхитительных идей. Столько неизведанных границ. И не знаю, как мне в голову приходило. Сейчас я еле уговариваю себя сесть за холст, с желанием не забыть бы свое ремесло.

Что со мной произошло? Почему такой большой и не понятный творческий кризис!!! Мне кажется, что как бы не ругались на предметы: «да зачем нам химия, да зачем нам физика, математика, зачем так глубоко изучать русский, английский, да зачем столько физкультуры?!». Да, это может показаться в действительности, не пригодится. Но самое главное, они дружно исполняют одну важную функцию – они расширяют наш внутренний мир. Мы смотрим с точки зрения физики на тень. С точки зрения русского языка, мы описываем ее. В разных стилях, как учили в школе.

Сумма предметов – многогранный взгляд на мир! Можно бесконечно обсуждать разные темы. Прочитать много интересных книг, хотя мы так не любили их в школе. Перед нами вставал огромный мир наук! И все надо было изучить!

Сейчас же грани стерлись…. Математика исчезла из моей головы, она так тяжело мне давалась, я так с ней боролась. Классики ушли из моей жизни, больше никогда в жизни не буду разбирать слова, решать химические уравнения, и решать генетические задачи: «каким же родится котенок»…. Все ушло. Сейчас я списываю на усталость, нехватку времени. Столько стало «надо», хотя на самом деле можно найти пару минут для прошлого и сесть за холст, или пролистнуть пару страниц из русской классики.

Все предметы нам даются не просто так, нам дают увеличить свои способности, знания. Выбрать из этого самое любимое, и нести, как олимпийский огонь за собой, всю жизнь. И потухнет он после того, как потухнем мы сами!

Грани, расширяйтесь!

P.S. Картина тоже моя, как и текст! Могачева Ксения.