PaulChamie

===============================================================================

Предисловие от автора: Мой любимый долгострой с которым я мечтаю издаться в бумаге.
Здесь планирую разместить 3-4 главы и хотел бы получить от вас обратную связь. Если возникнет желание стать бетаридером продолжения романа, тоже прошу маякнуть.

Эта и другие работы автора: https://author.today/u/paulchamie/works

Приятного чтения!

===============================================================================

Прохладное поликарбонатное стекло начало медленно менять свой цвет и прозрачность. Адам устало смотрел через него вниз на город, который постепенно обретал утренние краски. Вечно бурлящий котёл, ни на секунду не засыпающий муравейник. Словно кровь по жилам, люди и машины бесконечными потоками двигались каждый на своих уровнях, переплетаясь между исполинскими небоскребами. Где-то далеко за ними неспеша восходило солнце, а мерцающий неон и голограммы вездесущих рекламных билбордов на несколько мгновений померкли, пока подсветка не перешла на дневной режим повышенного энергопотребления.

- Фейт, я буквально чувствую, как ты смотришь на меня.

- Я зафиксировала, что тебя мучили плохие сны и пытаюсь проанализировать твое состояние, чтобы составить оптимальный рацион и расписание, - раздался приятный женский голос из динамиков.

Перед глазами Адама снова промелькнули картинки из кошмара. Какая-то лаборатория, где над ним ставят эксперименты люди без лиц. Сегодня они устроили трепанацию черепа. Без анестезии. Этот писклявый сверлящий звук до сих пор стоит в ушах вместе с собственным криком полным страха боли и отчаяния.

- Забудь. Протокол обычное утро, только душ погорячее, - Адам развернулся спиной к окну и добавил чуть мягче, - пожалуйста.

- Принято, - отозвался виртуальный помощник, - Но я могу установить на око функцию контролируемых сновидений и скачать из сети самые популярные и приятные сценарии снов, пока ты в душе.

- Не беспокойся, я предпочитаю видеть собственные сны.

Горячие струи воды с хвойным ароматизатором прекрасно помогли прийти в себя и смыть остатки дурных сновидений, а заботливо подобранная виртуальным помощником музыка, окончательно подняла настроение. В кухонной зоне Адама уже ждали пара поджаренных тостов и горячий экстра-черный кофе. Пританцовывая в такт играющей мелодии, он подошёл к своему старенькому повар-комбайну в виде роботизированных рук, по обыкновению «дал пять» и взял завтрак со стола с собой к инфо-панели.

Фэйт, как и всегда, разделила инфо-панель на пять тематических блоков. Информация на них транслировалась непрерывным потоком. Благодаря оку - специальной матрице, что вживляли в сетчатку глаза всем новорождённым, мозг подсознательно усваивал всю информацию, попавшую в поле зрения, даже если пользователь не акцентировал внимания на ней.

Похрустывая поджаренным хлебом из фруктовой пшеницы, Адам наблюдал за карательной акцией, направленной против фанатиков, именующих себя «Алый рассвет». Как и ранее, они предприняли очередную попытку взлома ретрансляционного центра, приуроченную к годовщине Вторжения. Но на этот раз их попытка включала в себя не только атаку по сети, но и физическое проникновение с захватом заложников. На видео, картинка которого была разделена на два сегмента, транслировалась операция одного из спецподразделений Объединенного Человечества. Бравые солдаты в сопровождении боевых киборгов в считанные минуты одновременно освобождали ретрансляционный центр и обрушивались на лагерь Алых, откуда вёлся взлом.

- Адам, я вызвала кэб, он прибудет через пять минут, - прозвучал мягкий голос помощника, - и не забудь…

- Я всё помню, Фэйт, спасибо, - перебил ее Адам, уже накидывая коричневую синтекожаную ретро-куртку с рифлеными рукавами себе на плечи, - и отдельная благодарность, что ты не предлагаешь аугментировать все вещи, которые я забываю прямиком в моё тело. Я ушел!

Лифт пролетел несколько десятков метров со скоростью пули и выпустил Адама на открытой площадке пятнадцатого этажа, а затем тут же устремился обратно. Адам оказался среди других жильцов небоскреба. Они растекались непрерывным потоком к своим заказанным кэбам, что ежесекундно прибывали и отчаливали от платформы. Адама всегда напрягало это утреннее шествие, в котором каждый второй смотрел куда-то сквозь пространство. Словно безумцы, они общались с только им видимыми голограммами, либо эмоционально жестикулировали героям очередного выпуска бессмысленного коллективного ток-шоу в надежде, что кумиры заметят их хотя бы на мгновение. Некоторые и вовсе доигрывали партию в своей любимой виртуальной игре. Такой вид любителей чрезмерного погружения в сеть называли зомби, за их отсутствующий взгляд. Многие зомби, стараясь избежать насмешек, стали носить темные очки или непрозрачные изогнутые инфо-панели, но от этого лишь стали выглядеть как очень качественно сконструированные андроиды. Не сталкиваться друг с другом многим из них помогал аугментированный в тело GPS-трекер. Он вместо мозга воздействовал на мышцы с помощью электрических импульсов и направлял тело оптимальным курсом к заданной точке. Полезная штука для тех, кто не беспокоится о своей анонимности, ведь всем известно, что данные с любого такого трекера можно купить за сущие копейки на первых уровнях даркнета.

Прозрачный инфо-браслет, который в народе прозвали бейгл, мягко вибрируя, сжал запястье Адама. Он опустил глаза на девайс, где увидел семизначный буквенно-цифровой номер кэба и место парковки. Как обычно это оказался дальний угол посадочной платформы, где толпились бюджетные кэбы. Адам в очередной раз пожалел, что сам же и просил Фэйт заказывать для него только эконом-класс. Он ускорил шаг и только благодаря этому успел заскочить внутрь кэба на последних пяти секундах ожидания.

Благодаря функции дополненной реальности, встроенной в око, внутренний салон кэба принял вид максимально непривлекательного режима «по умолчанию». Адам подтвердил пункт назначения прикосновением к сенсорной панели кэба, провел платёж при помощи ока, и, прикрыв глаза, откинулся в кресло. Кэб послушно отстыковался от платформы, спланировал на транспортную магистраль, обогнув трубы генераторов кислорода, и, включив магнитную подушку, резво влился в общий транспортный поток.

- Малыш... - неожиданно простонал томный голос прямо Адаму в ухо, от чего он даже слегка подпрыгнул.

- Какого х...

- Я жду тебя, мой милый, - голограмма обнажённой длинноволосой девушки с кошачьими глазами призывно двигала телом на соседнем кресле широко раздвигая ноги, - наш паром безудержной страсти отправляется уже сегодня, не опоздай, если хочешь меня...

- И меня...

- И меня...

Адам оглянулся на задние сидения, где увидел ещё двух вульгарных девиц-голограмм. Они буквально свились в клубок, лаская друг друга, но продолжая смотреть на него.

- Фэйт, я спрашиваю, какого...

- Я предупреждала тебя, - произнёс мягкий голос с явной насмешкой. Адам даже представил, как она показывает ему язык, говоря это.

- Всё, понял, виноват, забыл обновить блокировку рекламы и спама.

Используя инфо-панель кэба, Адам избавился от назойливого рекламного баннера и заодно продлил действие блокировщика еще на месяц. Адам недовольно откинулся обратно на кресло кэба и попросил Фэйт в дальнейшем делать это самостоятельно, но получил отрицательный ответ:

- Я не могу выполнять те поручения, где требуется подтверждение ока пользователя.

- Точно, и об этом я тоже в очередной раз забыл.

Тем временем одна из боковых панелей хайвея отошла в сторону и кэб спланировал на соседнюю магистраль, где продолжил путь параллельно монорельсовой дороги. По ней мчался километровый, разукрашенный во все цвета брендов, двухэтажный поезд. В себе он нес городу очередную инъекцию сонных пассажиров. Где-то там впереди почти каждого из них ждёт узенькая офисная кабинка или в лучшем случае небольшой кабинетик. Он и сам направлялся в похожее место: пром-квартал, зону для разнорабочих, младших помощников, обслуживающего персонала для прислуги и прочее.

Корпорация, в которой Адам работал, специализировалась на разработке и дальнейшем обслуживании технических средств с имплантированным искусственным интеллектом. Адам с детства любил общаться с искусственным интеллектом больше, чем со сверстниками. Ему нравилось отыскивать логические ошибки, отлаживать их, совершенствовать алгоритмы и в итоге Адам решил сделать это своей профессией. Возможно поэтому его мать - преуспевающий учёный-нейробиолог в прошлом, не вписала его в семейное наследство. Она считала, что её сын, должен совершать научные открытия, как все в их семье, а не копаться в железках и не пытаться что-то модифицировать в технологиях давно зашедших в тупик. В какой-то момент Адам просто не смог больше терпеть этих постоянных упрёков, собрал вещи и ушёл. С тех пор мать окончательно перестала общаться с ним. Только один человек пытался поддерживать Адама в этой ситуации, но он всегда стеснялся этой помощи.

Словно прочитав его мысли, на расстоянии вытянутой руки появилась неподвижная проекция молодой женщины и надпись: «Входящий вызов».

- Отклонить, - резко бросил Адам, отведя глаза в сторону, не желая видеть проекцию, но она перемещалась вслед его взгляду, - Фэйт, ты что не слышишь? Отклонить вызов.

- Но, Адам, это твоя сестра, - в ее голосе четко слышалась забота, - только за этот месяц это уже седьмой отклоняемый вызов, не считая одиннадцати проигнорированных электронных писем.

- Кажется я не добавлял к твоей сборке протокол семейного психолога. Просто отклони чертов вызов.

Адам знал по какой причине сестра пытается связаться с ним. Скоро день поминовения, когда все собираются семьями, прощают друг другу старые обиды, воссоединяются, ну или как там еще показывают в социальных роликах. Тогда же принято поминать жертв страшной катастрофы, произошедшей около двадцати лет назад. В тот день погиб и их отец. Адам был слишком мал, чтобы помнить какие-то подробности, но он прекрасно знал из рассказов, что отец погиб, спасая его жизнь и жизнь его матери. С тех пор каждый раз, когда Адам совершал что-то, чего не одобряла его мать, она говорила ему, что отец был бы разочарован в нем и что лучше бы он тогда не возвращался в погибающий город за неблагодарным отпрыском. Ив была старше Адама на семнадцать лет, и маленький мальчик не хотел беспокоить своими мелкими проблемами свою сестру - успешную женщину-ученую, пошедшую по стопам родителей. Мать каждый раз указывала ему на это перед уходом на очередную привилегированную тусовку, и исчезала из жизни сына на несколько дней. Вот и сейчас отпечатавшийся в памяти звук хлопнувшей двери заставил Адама невольно поёжиться.

Кэб приближался к пункту назначения. Тень высоченного, уходящего далеко в небеса бизнес-центра накрыла собой крошечный автомобиль, что вырвало Адама из неприятных воспоминаний. Небоскреб принадлежал корпорации E-Corp и от фундамента до самого шпиля был покрыт рекламными слоганами, названиями и образами, которые потребляли сотни киловатт в минуту. Словно мотыльки на свет, кэбы и другой транспорт слетались к зданию со всех близлежащих магистралей, опорожнялись людьми и скоротечно убирались прочь.

Едва Адам вышел из кэба на парковочную платформу, как ощутил под ногами привычное плавное движение ленты траволатора, уносящего его внутрь здания. На входе охранная система отсканировала око, и траволатор после входного шлюза свернул от главного коридора напрямик к лифту I-19.

Адам вспомнил, что сегодня его коллега и друг Сэт обещал рассказать улётную новость, но какую, отказывался даже намекать, ссылаясь на то, что это не сетевой разговор. На рабочем месте его, конечно, не оказалось. Куда бы Сэт ни направился, он всегда вбегал в последнюю минуту, либо опаздывал, порой даже на несколько часов. А всему виной было то, что он являлся заядлым дипером. Сеть была для него вторым домом. Хотя, если посчитать сколько часов он провел подключенный к различным нейросистемам, то, возможно, это было его основным прибежищем. В отличии от зомби, у которых вся необходимая информация была на дисплеях и матрицах «перед носом», диперы предпочитали более глубокое погружение в сеть, на уровень тактильной виртуальной реальности. В одном из закоулков этого бескрайнего синтетического мира, Адам и познакомился с Сэтом. Они повстречались в тот самый переломный момент, когда Адам уходил из родительского дома. В тот момент Сэт поддержал его и предложил попробовать свои силы в E-Corp, куда, к разочарованию Адама, его приняли практически без собеседования, стоило только произнести своё имя.

К счастью, сама работа оказалась именно тем, чего Адам хотел. К нему на «операционный стол» каждый день попадали игрушки, бытовая техника, андроиды различных назначений, в общем вся продукция компании. На отладку или диагностику искусственного интеллекта их могли сдать по различным причинам: из-за глюков в работе, или даже из-за того, что пользователю не понравилось, как изделие смотрит на него. Сэт же производил физический ремонт, если он был необходим. Чаще всего, при любого рода поломках, вещь просто выбрасывали, как советовали во всех популярных шоу, поэтому компания, осуществив ремонт перепродавала изделие.

Адам во время работы беседовал с искусственным интеллектом, словно с живым существом, это позволяло ему быстрее локализовать проблему и лучше разобраться в логической структуре. Такой стиль работы сильно забавлял его коллег и порой доставлял некоторые неудобства. Не один раз Адама подлавливали в самые неудачные моменты и выставляли идиотом в сети, распространяя издевательские видеозаписи. Адам старался игнорировать их, хоть это порой практически выводило его из себя.

- Я успел? Я успел? - влетев, затараторил Сэт, стирая пот со смуглого лба.

- Не-а, - ответил Адам, не отрываясь от работы.

- Шимата! Ну ничего, однажды я приду вовремя и тогда ты проиграешь мне обед из трех блюд! Ха-ха! Я даже составил меню на каждый из дней недели, в зависимости от того, когда я это сделаю.

- Этому твоему одностороннему пари, скоро можно будет юбилей праздновать. Опять зависал в Королевстве или появилось что-то новое?

- Ты опять за свое? Вот скажи мне, что может быть лучше виртуальной реальности, где ты можешь стать тем, кем хочешь, а твои реальные способности позволяют взлететь ещё выше?

- Ты сейчас, по-моему, очень точно описал реальность, - усмехнувшись заметил Адам.

- Ха-ха! Смейся! - наигранно обиделся Сэт, - только в реальности ты никогда не будешь магом. Я не понимаю, как ты мог бросить Королевство. Ты открыл такие возможности магического класса, которые раньше считались невозможными, - сокрушался Сэт, - буквально менял пространство вокруг себя по щелчку пальцев! После того сражения за замок, Орден уже месяц не высовывается, всё боятся снова встретиться с тобой. Гильдии готовы платить тебе огромные реальные деньги, чтобы ты сражался на их стороне, а ты просто слился. Чего ты испугался? Разработчики признали, что ты не использовал никаких ошибок или лазеек игры, ты мог на этом конкретно подняться! Я бы все свои аугментации отдал за такие способности, а ты знаешь, как я их обожаю.

Адам хорошо помнил ту битву и ту ужасающую мощь, что он излучал в своём последнем виртуальном сражении. Создатели игры делали настолько большой упор на реалистичность, что игрок неосознанно считал все происходящее настоящим. Каждый дюйм этой виртуальной клетки был проработан до мелочей. Благодаря правильной нейростимуляции игрок мог чувствовать дуновение ветра, тепло солнечных лучей и окружающие запахи. Даже получая ранения, игроки чувствовали незначительную фантомную боль. Поэтому люди постоянно возвращались в эту игру, порой спуская в ней целые состояния, только чтобы снова почувствовать себя живыми, как бы парадоксально это ни звучало.

В тот день планировалась обычная договорная осада замка с мелкой гильдией, зарабатывающей на таких обходах механик игры. Многие сильные бойцы отсутствовали и Адам с товарищами приготовились просто пару часов попрактиковаться в своих умениях с менее опытными игроками. Но их предали и началась настоящая бойня. В какой-то момент Адам остался один на один с толпой врагов и уже никто не верил в победу. Главы гильдии уже в ужасе подсчитывали свои убытки, а кто-то из них, как выяснилось позже, даже покончил с собой не досмотрев битву до конца. Тем временем вокруг Адама становилось все больше мерзких ухмылок. В какой-то момент он перестал что-либо видеть, кроме них. Весь его мир теперь состоял из искривленных, тонких, полных, испещренных морщинами губ, изогнувшихся под ощущением превосходства над более слабым и почти побежденным противником. Сердце Адама колотилось с бешеной скоростью. Он просто не мог поверить, что это происходит с ним. Это не может быть правдой! Это просто какой-то кошмар.

У тут Адам «проснулся». Он отбросил все правила и условности игры и просто делал. Сначала в ход пошли сильнейшие заклинания, которые он знал. Затем он стал импровизировать и придумывать свою собственную магию. И, наконец, поднявшись в воздух и терзая пространство как ему заблагорассудится он ощутил странное пьянящее чувство божественного превосходства над ничтожными муравьями. Этим хотелось упиваться бесконечно.

Когда Адам в ту ночь снял нейрошлем, он понял, что больше не вернётся в Забытое Королевство Онлайн, чтобы не превратиться в одного из её вечных узников. В довершение ко всему, он обнаружил активную сетевую слежку за собой, которая быстро закончилась после того, как неизвестный хакер понял, что угодил в умело сконструированный ханипод. Еще бы немного и Адам сам смог бы выйти на того, кто пытался следить за ним, но хакер тоже оказался не промах.

- Ты вроде хотел о чем-то мне рассказать, но не в сети, что для тебя, мягко говоря, необычно, - перевёл тему Адам, не отрываясь от тестирования логической системы очередного «пациента».

- Да, в Королевстве я встретил одного…

- Опять, - Адам закатил глаза.

- Да послушай ты! – Сэт неожиданно заговорил шепотом, - В Королевстве я встретил человека, который познакомил меня с одним из крупных дельцов даркнета. Они, кстати, твои тайные поклонники. Всё пытались разузнать, кто ты в реальности или узнать хоть какие-то контакты, но я не сказал ни слова, честно. Так вот, сегодня мы с тобой сможем получить живой образец ТМС!

Адам даже подскочил на месте и выругался, не веря в происходящее.

- Тише будь! - шикнул на него Сэт, - я понимаю, что я рискую, но через пару часов у меня встреча с дилером. Я забежал, только чтобы мне прогул не засчитали, и так уже два за квартал.

- И сколько он запросил?

- В том-то и странность, - Сэт облизнул пересохшие губы и почесал свою редкую бородку, - цена чисто символическая, и сбагрить товар он хочет подозрительно скоро. Хотел еще сегодня ночью, когда мы пересеклись в сети, но я решил повременить.

- Действительно подозрительно, - нахмурился Адам, - ТМС днём с огнём не сыщешь, это тебе не стандартный андроид. Может мне стоит пойти с тобой?

- Спасибо за предложение, дружище, но я боюсь, что он может почувствовать неладное и свалить. Я рискну, но вот тебе на всякий случай адрес места, где мы договорились встретиться, - Адам краем глаза увидел пришедшее уведомление и кивнул Сэту, - если я слишком задержусь, зови все возможные спецслужбы. Только без собак, я их не переношу на генетическом уровне, хоть они почти все и вымерли.

Сэт пытался отказаться и от денег, но Адам настоял, чтобы друг взял у него половину кредитов, что запросил дилер. Затем Адам вновь остался один, и, чтобы не думать о медленно текущем времени, он установил аппликатор на висок и вновь погрузился в работу.

========
Продолжение: Геном. Глава 1 (часть 2)

================================================================================

Предисловие от автора: Как-то на просторах Интернета я набрел на скриншот мини-поста с Пукабу, где ТС в паре абзацах рассказал случай из своей жизни. Этот пост настолько произвел на меня впечатление, что по его мотивам я решил написать свой рассказ. Надеюсь у этого человека все хорошо.

Приятного чтения.

===============================================================================

Мне было восемь, когда моих бабушку и дедушку пригласили погостить к себе в Германию их друзья по переписке. Тогда поездки за границу не были такой обыденностью, но я в силу возраста не подозревал как мне несказанно повезло, что они договорились, чтобы и меня можно было взять с собой. Тем не менее для мальчишки из небольшого городка это было невероятное приключение, но немного по другой причине. Ведь мне впервые доведется полететь на самолете. Нет, не так. На САМОЛЕТЕ!

Я помню, что никак не мог уснуть в ночь перед поездкой от перевозбуждения, представляя как это будет, а потом, как все в классе будут, открыв рты слушать мой рассказ о путешествии.

Мы приехали в аэропорт намного заранее. Я никак не мог понять почему вокруг у всех такие скучающие лица. Вы посмотрите на табло! «Терминал» - поправил меня дедушка. Там же все города мира и все полеты! «Рейсы» - поправила меня бабушка. А вон там вообще видно, как самолеты взлетают! Да посмотрите же вы! И только напоминание о том, что я обещал слушаться, смогло оторвать мой нос от стеклянной стены, за которой просматривалась взлетная полоса, и заставить сесть вместе со всеми в зале ожидания.

И вот, мы наконец на борту. Передо мной самая красивая женщина, что я видел в своей жизни лучезарно улыбаясь проводит предполетный инструктаж. Щелчок ремня безопасности. Звук прогрева двигателя. Самолет медленно покатился на взлетную полосу.

Широко открыв глаза, я припал к иллюминатору и смотрел как огни взлетной полосы лениво сменяют друг друга, провожая нас. И.. Рывок! Набор высоты! Бесконечные облака!

Если бывают случаи, которые меняют жизнь на до и после, то для меня это был именно он. С тех пор моя комната обросла модельками самолетов, энциклопедиями и тематическими журналами. «Васенька, котичек, сними шлем, прекрати бегать, убьешься!» - стала самой частой фразой, что произносила мама после того, как отец нашел на местной барахолке видавший виды шлем военного пилота. Но для меня это был просто реквизит для игр, потому что я хотел быть именно гражданским пилотом. Ходить в красивой форме с белой рубашкой и синей острой фуражкой с черным козырьком!

«Уважаемые пассажиры! Мы входим в зону турбулентности, просьба пристегнуть ремни безопасности!» - с этими словами я покатился кубарем по лестнице пытаясь сбежать вниз, перескакивая сразу через несколько ступенек. Результатом стали три вывихнутых пальца. Повезло, что не свернутая шея. Тогда, в травмпункте, объяснив врачу как же так получилось, я узнал, что пилот обязательно должен быть полностью здоровым и физически выносливым. С тех пор игр в пятнашки на уроках физкультуры мне стало мало. Утренняя зарядка и пробежки в любую погоду стали моими постоянными спутниками. Я даже, наконец, поддался уговорам дедушки по поводу закаливания ледяной водой.

Я рос и тело мое крепло. Моя мечта продолжала стремительно нести меня сквозь жизнь. Я был лучшим в школе по физике, математике и в спорте. Ни одно соревнование или олимпиада не обходились без меня. Я стал пользоваться повышенным вниманием у девчонок, даже тех, что были старше. Это, наверное, было самым сложным препятствием на моем пути. Мне очень льстили их взгляды и едва заметные заигрывания, и я уже было сдался под этим не шуточным натиском. Но мой хитрец-отец вовремя показал мне фильм «Небесный тихоход» с заглавной песней «Первым делом самолеты». Я понял намек и про себя благодарил его, что это был не типичный разговор по душам или тем более нравоучение.

- Он никуда не поедет! Он еще совсем ребенок!

- Ему уже почти шестнадцать, Маша! И в первый раз я его сам свезу. А потом он будет среди таких же ребят со всей страны. Ну ей богу, что ты завелась?

Я редко видел, как родители ссорятся, а из-за меня это и вовсе было впервые. Никогда не думал, что мое решение поступать в летную академию вызовет такую реакцию. Тем не менее отец отстоял мое желание и через несколько месяцев мы поехали с ним в столицу, где я не был со времен моей поездки за границу. Последние полчаса я просто не мог отлипнуть от окна плацкарта. Это не мог не заметить мужичок, который ехал с нами на противоположной стороне с женой. Он по-доброму подшучивал над моим мечтательным взглядом в разговоре с отцом. Но как можно было оторваться от такого вида? За эти годы город разросся и в ширину, и в высоту. А еще где-то там взлетают и садятся самолеты!

Таким же одухотворенным я вернулся домой. Медкомиссия прошла без заминок. Нормативы ГТО я выполнил, показав почти во всех дисциплинах свои лучшие результаты. И даже экзамены, хоть они и действительно оказались сложными, я, как мне казалось, сдал хорошо. Теперь оставалось только ждать ответа из академии.

Это было самое длинное лето на моей памяти. Каждый день тянулся невыносимо долго. Я пытался занять себя хоть чем-то, но спустя некоторое время я снова думал о заветном письме с результатами поступления. Когда наступил август, я каждый день, словно охотник дичь вылавливал на улицах и в подъездах нашего почтальона.

- Теть Тань, ну что, пришло?

- Нет Васенька, у меня для тебя ничего нету, - вначале она даже подзадоривала меня, но теперь выглядела все более сконфуженной, - я бы уже передала твоей маме при встрече, если бы что-то было.

Так начался очередной бесконечно долгий день, а затем другой, и еще один, и еще. Когда прошла обозначенная дата ответа, я подумал, что я, наверное, ошибся и письмо должны были отправить позже. Я даже дозвонился до академии, но мне сказали, что все письма о зачислении были разосланы, а отправка отказов остаётся на усмотрение деканов факультетов. Я злился на попытки родственников успокоить меня и подбодрить.

«Зачем они все это говорят? Оно вот-вот придет! Надо просто перестать караулить тетю Таню, и письмо непременно окажется в нашем почтовом ящике» - убеждал я себя. Но в двадцатых числах я все же сдался.

- Вась, выходи пожалуйста, - мягко постучав в мою запертую дверь в который раз попросил отец, - мать там извелась совсем. Если они не ответили, то это они дураки и не достойны такого студента, как ты. Слишком много гонора. Похер на них. Наверняка там все по блату. Ты еще молод и найдешь себе другое призвание. Надо как-то жить дальше, сынок.

Мне казалось, ничто не способно утешить меня в этот момент, но к моему удивлению эти слова подействовали. «Да, действительно - похер! Да кому нужны эти полеты, если там одни продажные твари?!» Я подскочил и сорвал висевший под потолком игрушечный самолетик и со всей силы швырнул его об пол. «Похер! Я докажу им!» Затем к разбитому самолетику с полок полетели книги и энциклопедии. «Они потом еще жалеть будут!» Туда же отправились другие модельки самолетов и летательных аппаратов. С особым цинизмом, вместе с обоями были сорваны плакаты со стен, а шлем пилота вовсе вылетел в открытое окно. Похер!

Очнулся я только в тот момент, когда дверь слетела с петель и я увидел на пороге перепуганного отца. Мы так и застыли, тяжело дыша и глядя друг на друга.

- Но что мне теперь делать, папа? - наконец беспомощно вырвалось у меня, стоявшего посреди полуразрушенной комнаты.

Он молча подошел ко мне и прижал к груди. Слезы сами брызнули у меня из глаз вместе со звериным ревом. Не припомню, чтобы я когда-то еще так горько рыдал.

Было трудно набраться решимости и выйти из дома, зная, что повстречаешь всех тех людей, которым еще вчера хвастался, что ты станешь пилотом, а теперь ты просто Вася. Но я каждый день упрямо брал себя в руки и шел вперед в поисках нового себя. По совету родителей я поступил в местный техникум. Автомеханики ведь всегда нужны.

Я сразу понял, что учёба мне больше не интересна. Мне было просто скучно. Зато я, наконец, смог начать нормально общаться со сверстниками, не убегая на очередную тренировку или кружок. Я впервые побывал на вечеринке, попробовал алкоголь, поцеловался. Это хорошо отвлекало от моего горя, и я сделал это своим выходом. Танцпол местного клуба я посещал едва ли не чаще занятий в техникуме. Никогда не страдав от отсутствия внимания со стороны противоположного пола, теперь я стал активно пользоваться этим. Я перебывал в таком количестве спален, что просто сбился со счета.

Мое исключение из техникума стало лишь вопросом времени. И, если первый курс я с горем пополам осилил, то по итогам второго я был отчислен за многочисленные прогулы и неуспеваемость. Расстроился ли я? Скорее наоборот. Я даже не пошел забирать свои документы. Вместо этого я накурился и насинячился с друзьями до сильнейшего в своей жизни отравления. Когда я пришел в себя, дома мне естественно устроили настоящий скандал, но и на это мне было плевать.

Из этой пучины на время меня вырвала армия. Я не сопротивлялся, когда мне пришла повестка на осенний призыв, в отличии от мамы, которая устроила очередную слезную истерику, после которой я был даже рад уехать в неизвестную даль, хоть куда-нибудь. На медкомиссии мне уже не дали высшую категорию здоровья, что несколько покоробило меня. А затем паровоз умчал меня далеко на север нашей необъятной родины.

Служба дала мне так необходимое время подумать и пообщаться с другими повидавшими жизнь людьми, и я вернулся домой совсем другим человеком. Жизнь завертелась нарастающим вихрем. Я восстановился на учебе, нашел подработку и съехал от родителей. Выучился на автомеханика, нашел работу. Не успел оглянуться, а мне уже четверть века. Я уже спокойно относился к авиаперелетам, лишь едва улыбаясь сам себе, когда я чувствовал тот самый рывок самолета, который когда-то заворожил меня. Я открыл свой маленький бизнес - небольшую мастерскую-шиномонтаж. Моим первым клиентом оказалась Ленка из параллельного класса. В школьные годы она была невзрачная и мало кто обращал на нее внимание. А теперь она расцвела, осознала свою красоту и рассекала по нашему городку под несменного Меладзе на малиновой девятке, которая постоянно дергалась при переключении со второй передачи на третью. Через год мы поженились, а еще через год у нас родилась дочь.

Были взлеты, были падения, но в целом у меня было все как у всех, а значит все было хорошо. Были даже те, кто завидовал мне, ведь мое дело приносило стабильный хороший доход, у меня была полноценная семья. Но почему-то я продолжал постоянно куда-то бежать, стараясь достричь большего и требуя того же от остальных.

Я пропадал в спортзале, стараясь достичь идеальной формы и попрекал жену за то, что она не стремится сбросить пару лишних, на мой взгляд, килограммов. Я бросался на любые заинтересовавшие меня онлайн-курсы, чтобы узнать что-то новое и в очередной раз ссорился с дочерью из-за того, что ей было интереснее смотреть мультики, чем играть со мной в развивающие игры. Меня самого раздражала эта моя черта, но я ничего не мог с собой поделать. Если я не гнался за чем-то, я ощущал, что бесцельно трачу свою жизнь.

Неожиданно не стало отца. Это стало всеобщим потрясением, ведь он никогда не жаловался на здоровье. И вдруг – сердечная недостаточность. Вот он был и теперь его нет. Разве так должно быть? Особенно тяжело это переживала мама. Нам даже пришлось переехать к ней, чтобы не оставлять ее в одиночестве с этими темными мыслями. К моему удивлению они с моей женой хорошо ужились и, как бы в начале это не казалось странным, жизнь продолжилась.

- Васенька, у меня почти все готово, закругляйся.

Мама хлопотала на кухне, жена повела дочку в музыкальную школу, а я наконец нашел время, чтобы разобрать антресоли. Вначале я планировал просто убраться и выбросить ненужные вещи, но, как это часто бывает, погрузился в ностальгию. Многие вещи были связаны с отцом и у меня не поднималась рука переложить их в кучку «выкинуть». Я вспомнил наши совместные тренировки, походы и вечера, проведенные за сборкой конструкторов и моделей самолетов. Здесь же были сложены все мои награды и медали, которые я отнес на помойку в тот день, когда я узнал, что меня не берут в летную академию. Видимо отец тайком принес их обратно. От них я переключился на аккуратную коробочку, в которой были сложены различные открытки и аппликации. Многие из них я делал еще в детском саду маме в подарок. Она всегда была сентиментальна касательно того, что было связано с моим детством. Тут же были письма, написанные мной родителям из летних и спортивных лагерей. Я действительно будто на мгновения переносился в те беззаботные времена, пока пересматривал их. Но это горьковато-сладкое чувство с улыбкой на губах мгновенно испарилось, когда я дошел до дна коробки.

Там лежало оно - письмо из летной академии. Когда я увидел знакомый герб и буквенную аббревиатуру, мое сердце бешено заколотилось и на лбу выступила нездоровая испарина. Я дрожащими руками взял измятый пожелтевший конверт, который словно когда-то давно был скомкан, но не отправлен в урну. Он уже был вскрыт, и я быстро достал из него плотный лист бумаги.

«Уважаемый… комиссия… сообщаем… вы приняты!»

Что?!

Я перечитал письмо медленнее, но смысл не изменился. Затем я отвернулся, поморгал и перечитал еще раз.

«Вы приняты!»

Но как?..

- Васенька, котичек, все готово!

Я ощутил странное сдавливающее и одновременно тянущее чувство в районе сердца и выронил письмо из рук. Если бы я уже не сидел на полу, то, наверное, мои ноги подкосились, не выдержав вес того чувства опустошения, что обрушилось на меня. Все, что меня окружает, все, чего я добился, вся моя жизнь оказалась ложью. Одной огромнейшей ложью. Словно черви, в мозгу кишели мысли, которые я всегда гнал от себя. То, чему многие могли бы позавидовать - на самом деле вызывало у меня чувство отторжения. Я даже почувствовал физическую тошноту. А жена, дочь? Да я ведь даже не люблю их и никогда не любил. Мне все это никогда не было нужно! Просто так было надо, чтобы продолжить существовать. Ради чего?! Почему это письмо не отдали мне? Я ведь просто хотел в небо… Ком в горле окончательно отвердел, мешая сделать вдох и глаза заволокла пелена. Я не сопротивлялся той спасительной тьме, что окутывала меня… ведь я наконец летел.

- Васенька, ну где ты там пропал? Ва… О, Господи…

Ночной пейзаж стремительно менялся за окном пригородного автобуса. Многоэтажные высотки города сначала сменили их укороченные варианты, а затем дома и вовсе исчезли, сменившись пустынными полями. Только снег оставался неизменным спутником. Где-то там впереди дома снова вырастут до небес, но здесь пока еще не было их власти.

Колесо автобуса неожиданно попало в яму и раздался металлический лязг. Все это казалось мне до боли знакомым. Нет… только не снова.

Где-то сверху послышался монотонный высокий гул. Он нарастал с каждой секундой, заставляя сердце колотиться сильнее. И, наконец, в паре сотен шагов рухнула и рванула боеголовка. Затем снова этот гул, падение, взрыв. Уже ближе. В ушах звенит. Рядом кто-то кричит. Не могу разобрать, но сколько боли и страха в этом голосе... Свист пуль прямо над головой, и через мгновение они, со звуком крупных градин по металлу, исчезают под обшивкой БТРа, вырулившего прямо передо мной. Командир кричит о наступлении, но ноги не слушаются, и я сижу как вкопанный.

- Эй, парень! Говорю же: конечная! Выходи давай, мне еще в парк ехать.

Морок развеялся, и я снова был в автобусе, везущим меня по направлению к дому. Водитель автобуса стоял передо мной скрестив руки и недовольно топая ногой. Водитель-человек? Они еще существуют? Я думал их давно вытеснил автопилот с искусственным интеллектом.

Сердце отбивало чечетку и, не смотря на промерзший салон автобуса, я чувствовал нездоровую испарину, выступившую на лбу. Водитель продолжал нависать надо мной. Его морщинистое лицо отражало грубый нрав, а вскинутые брови не двусмысленно намекали на крайнюю степень раздражения. Он еще раз смерил меня презрительным взглядом и прорычал:

- На выход! Наркоманы, млять…

Мне хотелось бы, чтобы мороз привел меня в чувство, но этого не произошло. Все пять километров до дома я брел в полузабытьи. Тени то и дело меняли свои очертания и превращались в пугающие образы. Снег под ногами хрустел, словно тысячи ломающихся разом хребетиков. Я не понимал холодно мне или жарко, но я четко ощущал страх, вонзивший в меня свои длинные ядовитые когти-крюки.

В квартире было темно и тихо. Я облегченно перевел дыхание. Мама спит, значит тяжелого разговора не будет как минимум до утра. Я бесшумно, словно вор, прокрался на кухню и включил ночник. Древние часы с неработающей кукушкой показывали немного за полночь. На обеденном столе лежали просроченные счета. Мама подготовила их в качестве укора, видимо она не верила, что я вернусь с хорошими новостями. Как жаль, что она снова оказалась права.

Я уже более полугода не мог найти новую работу, после того как меня сократили. Никому больше не требовались охранники, водители, кондукторы, курьеры, консультанты или менеджеры по продажам. Всех их, да и многих других, с легкостью теперь заменяли искусственный интеллект, нейронные сети и квантовые компьютеры, которые с каждым годом все глубже внедрялись в наш быт. Даже когда-то превозносимые до небес программисты и те стали не у дел. Нейронки пишут нейронки - безумие! Конечно, еще остались области, в которых требовалось участие инженеров, тестировщиков и различных экспертов. Но таких знаний у меня не было, а после полученной травмы практически любое обучение было бесполезным: мой мозг просто не усваивал информацию. Также благодаря отсутствию эмпатии у искусственного интеллекта и способности критически мыслить, он почти не вытеснил людей, работающих в социальных сферах, врачей и ученых. Были еще благотворительные организации, которые выделяли временные вакансии для нуждающихся, но и они не способны были покрыть даже процент безработицы по всему миру.

Приступ мигрени вывел меня из размышлений, но как на зло все обезболивающее закончилось. Пульсирующие удары невидимого молота монотонно и безжалостно отдавались в правом виске. В полубеспамятстве, с наивной надеждой, что мне это поможет, я заварил себе мятный чай. Тусклый свет ночника неожиданно стал болезненно-ослепительным от чего приходилось щуриться. Я вышел на балкон с парящим на морозе напитком, туда, где царила ночь.

Город и его окрестности давно забыли, что такое сон. Там и тут были слышны голоса людей и звуки проезжающих машин не смотря на поздний час. Удивительно, но достаточно быстро мне стало легче. Из кармана раздался звук оповещения. Давненько мне никто не писал. Я достал телефон, открыл мессенджер и сморщился: передо мной было голосовое сообщение. С другой стороны, оно было от моего сослуживца, с которым мы давно не общались и мне было любопытно, как у него дела.

- Лёх, дарова! Это Даня Лонин. Тут, это, дело такое. Мне кума подработку нашла. Участие в каких-то медицинских исследованиях. Вот. Только я тут в историю вляпался, сейчас в травме. Ты не кипишуй, я поряде, перелом только. Видел бы ты других чуваков, хех! А Марине позарез нужен еще один чел на эти ее исследования, иначе проект могут прикрыть или что-то типа того. Она тетка не плохая, родственница, не стала бы хрень какую-то предлагать. Подсоби по старой дружбе, не хочу никого подводить, и тебе деньжат отсыпят, сумма там неплохая должна быть. Набери мне, если надумаешь. Всех благ!

Даня был хорошим парнем, но иногда через чур вспыльчивым и постоянно влипал в какие-то переделки. А еще он любил выпить, особенно сильно это стало проявляться после возвращения с фронта. Но его открытость, простота и харизма перевешивали эти негативные черты. А еще, если бы не Даня, меня могло бы не быть в живых. Ведь это именно он буквально тащил меня на себе, когда меня контузило в бою. Я чувствовал себя обязанным ему, да и деньги были не лишними, поэтому я почти не раздумывая позвонил ему.

Как я и предполагал, это была долгая беседа. Даня сидел в перевязочной, ему было скучно, а разговоры всегда были его стихией. Прежде чем поделиться контактами своей родственницы и адресом встречи, он устроил настоящий допрос о моей жизни, начиная с тех пор, как мы виделись в последний раз. И, конечно, никак было не обойтись без десятка историй от моего товарища.

Когда моя голова коснулась подушки, на душе было значительно легче. Я чувствовал, как внутри снова крепнет надежда на то, что скоро все наладится.

На следующий день, ровно в девять утра я был перед входом в НИИ квантовой физики. Там меня уже ждала приземистая пожилая женщина. Она была полной, с растрепанной короткой стрижкой и на первый взгляд не вызывала расположения к себе из-за сурового задумчивого взгляда. Но ее душевность и манера общения мгновенно все меняли. Только что мы были чужими людьми и вот она уже моя близкая родственница.

В бюро пропусков, на охране и в коридорах все улыбались Марине и здоровались при встрече, а в след звучали пожелания хорошего дня и приглашения вместе отобедать. Несмотря на то, что за окном во всю шел век двадцать первый, внутри НИИ сохранялась атмосфера 80-х годов двадцатого века. Эти деревянные растрескавшиеся двери, дребезжащие лифты с выстреливающими кнопками, бесконечные полутемные коридоры - все это я раньше видел только на картинках, да в старых фильмах. Но еще сильнее меня поразило, что здесь до сих пор пользовались бумагой. Я точно видел, как в одном из ответвлений кто-то распечатывал объемный документ. А на встречу нам не раз попадались люди с объемными папками, наполненные документами. Кажется, это место научилось останавливать время, не иначе.

- Не обращай внимания на внешний вид, - словно прочитав мои мысли сказала Марина не сбавляя шаг, - настоящая наука творится здесь, а не в белоснежных лабораториях, где всюду висят мониторы и кажут цветные диаграммы. Вот скажи мне, как думаешь, что самое важное для ученого?

- Ум, интеллект, наверное?

- Страсть, - улыбаясь поправила меня Марина, - все ученые умны и интеллектуально развиты, но только страсть позволяет сделать настоящий прорыв. И когда ты в этом порыве ищешь ответы на свои вопросы, тебе нет дела до чего-то еще. О, мы пришли.

Мы оказались в крохотном кабинете, заставленном десятками, если не сотнями научных книг. Ими были наполнены оба шкафа, что занимали едва ли не треть помещения, тут и там они были составлены в неровные стопки, а также, видимо самые часто используемые, были разбросаны по старенькому рабочему столу. Здесь были и новенькие глянцевые экземпляры, и потускневшие потертые столетние тома. Я насчитал минимум пять различных языков, на которых были изданы эти книги. На подоконнике стояло несколько горшков с вьющимися, свисающими до пола растениями. Не смотря на морозную погоду внутри кабинета было душно, а воздух был пропитан запахами сырой земли и прелой целлюлозы, поэтому Марина первым делом приоткрыла форточку, затем плюхнулась на скрипнувшее рабочее кресло и пригласила сесть напротив.

- Даня объяснял тебе цель работы?

- Нет, он только сказал, что нужно его подменить. Ну, и что нужен физически здоровый человек.

- Понятно. На самом деле и Даня то толком не знал для чего мы набираем людей. Если вкратце, то в нашем институте будут проводиться эксперименты с привлечением людей. Подробности я не могу рассказать, пока ты не подпишешь соглашение о неразглашении и прочие документы.

- То есть вам нужны подопытные кролики? - неуверенно улыбнулся я.

- Испытуемые, - поправила Марина, - на кроликах испытания уже давно завершены. Успешно, конечно же.

Она достала из верхнего ящика стола бумаги и протянула их мне.

- Держи. Ознакомься и подпиши, если со всем согласен.

Я несколько смутился, но взял бумаги и уставился в одну точку. Холодный пот пробежал по спине от одной мысли, что мне сейчас снова потребуется гоняться за убегающими от меня буквами и с дикими усилиями складывать их в слова.

- Что-то не так? - участливо поинтересовалась Марина.

- Эм… Я, наверное, вам не подойду… - замялся я, - у меня проблемы с чтением. А вам нужен здоровый… испытуемый.

- Дислексия — это не противопоказание в нашем случае. Не волнуйся, здесь говорится, что ты будешь в праве выйти из эксперимента в любой момент. Нельзя только разглашать информацию, которую ты тут узнаешь, до момента публичного оглашения результатов.

- А на сколько все это опасно?

- Как я уже говорила, эксперименты на животных прошли успешно. Выживаемость стопроцентная. Критических изменений в организмах за годы наблюдений тоже не было обнаружено. Обо всех опасностях тебя предупредят и не раз. Полную гарантию безопасности эксперимента тебе все равно никто не даст, поэтому в договоре предусмотрен пункт с дополнительной компенсацией родным в случае летального исхода.

Я еще раз посмотрел на издевательски пляшущие по белой бумаге буквы. Единственное, что я без труда понял, так это то, что Даня не наврал о гонораре. Только аванс позволит мне закрыть все долги, а остаток позволит на долгое время забыть о денежном вопросе. Я взял со стола ручку и с сильным нажатием вывел свою подпись и инициалы везде, где требовал договор. После этого Марина отвела меня в небольшую аудиторию, где уже сидели другие испытуемые. Это были две девушки и четыре парня. На внешний вид всем было от двадцати до тридцати лет, все были подтянутого, либо обычного телосложения и половина из них была в военной форме. Следующие пять минут прошли в ожидании, наполненным некомфортной тишиной.

Неожиданно дверь в аудиторию распахнулась и я, к своему стыду, подпрыгнул на месте. В аудиторию буквально ворвался высокий щуплый мужичок в белом халате. Это был профессор Опарин - руководитель научного эксперимента, как он представился.

- Хорошо, что все без опозданий здесь, документы подписаны… подписаны же?.. и мы можем начинать. На сколько я знаю, все вы в той или иной степени касались военного промысла, поэтому часть с предупреждениями о грозящих наказаниях за нарушение конфиденциальности, всяких тайн и та-та-та мы можем пропустить и перейти сразу к сути вопроса.

Профессор Опарин имел хорошо поставленный голос, и своими интонациями он словно гипнотизер приковывал внимание слушателей. Хотя, возможно, не малую роль в этом также играли непропорционально большие голубые глаза профессора, многократно увеличенные толстыми линзами больших квадратных очков.

- Мы с вами — это ни что иное как ансамбль из атомов, которые зародились в ядрах сверхновых звезд. Каждый атом в наших телах – это набор данных: тип атома, его местоположение, энергетическое состояние и та-та-та. То есть человек сам по себе – это… какое бы слово подобрать?.. внушительная коллекция наборов данных. И благодаря резкому скачку в развитии квантовых технологий, мы научились считывать и анализировать эти данные, а теперь готовы перейти к новому шагу - передаче этих данных. Вы же понимаете, к чему я веду?

Профессор приоткрыл рот в полуулыбке и обвел нас выжидающим взглядом, явно надеясь услышать хоть от кого-то, что мы поняли о чем он.

- Телепортация, - хмуро подытожил он в тишину аудитории, - мы научились телепортировать предметы и живых существ. И это потрясающе! Только представьте, сколько возможностей нам открывается! От банальной моментальной доставки грузов до покорения космоса!

Глаза профессора блестели воодушевленным огнем и его взгляд перескакивал с одного испытуемого на другого. Он видел перед собой не просто испытуемых, а отправную точку в грядущей человеческой экспансии. В какой-то момент он забылся и начал сыпать научными терминами, писать формулы на проекционном столе, объяснять принципы квантовой запутанности. К счастью, нас спасла Марина, которая вернулась, чтобы проводить нас в корпус, где мы должны были жить и наблюдаться на протяжении всего эксперимента. Там каждому была выделена своя комната с необходимыми удобствами. Также в том корпусе для нас оборудовали общий зал, который был поделен на несколько секторов, где можно было как заняться силовыми упражнениями, так и просто посидеть в мягких креслах с книгой в руках или перед большим экраном.

Дальше время понеслось с невероятной скоростью. У нас ежедневно брали различные анализы, мы проходили всевозможные тесты, нас осматривали все известные специалисты от врачей общей практики до психологов и анатомистов с морфологами. К своему удивлению я стал лучше спать и сдружился с другими испытуемыми и некоторыми учеными, даже не смотря на свою обычную нелюдимость и малообщительность. Но, как и все остальные, лучше всего я сошелся с Мариной.

Эта женщина излучала невероятную энергию и с первых минут располагала к себе. Она мало говорила о себе и всегда интересовалась своим собеседником, словно это был ее лучший друг. Даже когда этого не требовалось, она оставалась с нами до позднего вечера и поддерживала по необходимости.

Как оказалось, у других испытуемых были схожие со мной проблемы. Каждого из нас в той или иной степени военная машина перемолола и выплюнула в мир, который давно перестал быть дружелюбным к таким простым людям, как мы. Нам оставалось только перебиваться редкими сезонными подработками, не требующими квалификации, либо быть… испытуемыми.

Во всем этом ворохе тестирований и наблюдений, которые быстро приелись, были и приятные моменты. Например, нам дали задание приобрести какой-нибудь навык до момента проведения эксперимента по телепортации. Я выбрал игру на гитаре. Всегда мечтал научиться, но из-за безумного ритма жизни, из-за этой вечной гонки в никуда все никак не доходили руки. Было даже удивительно как быстро мне удалось перейти от изучения гамм и аккордов к простым мелодиям и песням. Стоило только взять инструмент в руки, как все проблемы и беды отходили на задний план, все становилось легче и понятнее. Поэтому каждую свободную минуту я старался оказаться в своем уголке общего зала. Обычно единственным слушателем у меня был только местный любимец - кот Фотон. Он жил здесь уже более трех лет и на его счету было пять телепортаций.

- Да у тебя талант! - с восхищением произнесла Марина. Я даже не заметил, что она здесь и с интересом слушала мою игру, почесывая за ухом Фотона. - что это было? Я раньше не слышала этой мелодии.

- Это мое собственное, - покраснев от неожиданного комплимента ответил я.

- Как же ты напоминаешь мне моего сына, - с грустью выдохнула она, но тут же встрепенулась и обычным позитивным тоном добавила, - профессор хочет тебя видеть. Пойдем, а потом ты еще сыграешь мне что-нибудь.

Марина мало говорила о себе, всегда отдавая предпочтение интересам и чувствам своих собеседников. Поэтому за то время пока я находился здесь, я только из разговоров с другими учеными мог узнать, что жизнь у Марины была не из легких. Предательство, болезнь и на вершине всего несчастный случай, в котором погиб ее единственный сын. Она никогда не скрывала этого, но и не рассказывала первой, а задавать такие личные вопросы я не решался. Так мы и шли в непривычной тишине до кабинета профессора Опарина.

Как я и предположил, профессор позвал меня, чтобы сказать, что меня выбрали первым испытуемым и узнать, не откажусь ли я. Несмотря на то, что я прекрасно знал, что однажды это произойдет и долго готовился к этому дню, ледяные когти страха впились в меня и ноги предательски стали ватными. Я промямлил что-то утвердительно кивнув и этого было достаточно, чтобы профессор расцвел с воодушевляющей улыбкой на лице. Кажется, он толкнул очередную речь, но я запомнил только то, что эксперимент был назначен на 12:00 шестого июня.

В предстоящую эксперименту ночь я так и не сумел уснуть. Я в одиночестве сидел в общем зале и тихо играл свою мелодию, экспериментируя с новыми аккордами.

- Не спишь?

- Какой тут, - нервно улыбнулся я вошедшей Марине. В последнее время она все чаще задерживалась допоздна, а порой и вовсе не уходила домой, поэтому я не удивился ее компании.

- Не переживай, Леш, я уверена все пройдёт успешно. Никто не стал бы проводить эксперименты на людях, если бы были какие-то признаки провала.

- Я не сомневаюсь, что телепортация пройдёт успешно, но… буду ли это тот же я? Точность не может быть стопроцентной, ты мне это сама говорила. Что-то во мне исчезнет, что-то поменяется. Это пугает…

- Тело человека каждую секунду претерпевает огромное количество изменений, о которых мы даже не подозреваем, - успокаивающе начала Марина, - клетки делятся, растут, отмирают. А что происходит на еще более глубоком уровне можно рассказывать часами. Мы добились возможности считать каждую цепочку ДНК и воспроизвести их практически в идеальном соответствии.

- Это только тело.

- Ты намекаешь на душу? Не буду говорить, что это религиозный вымысел. Это скорее некое собирательное понятие, которое, если в общих чертах, включает в себя особенности морфологии мозга и организма в целом, индивидуальное соединение нейронов и накопленную энергию. Наши предки не знали об этих процессах и назвали это так. Эти процессы можно наблюдать у всех живых существ. Вот глянь на этого толстопуза, - Марина указала на мирно спящего кота, свернувшегося клубком в одном из кресел, - мы подобрали Фотю задолго до начала экспериментов над животными. Мы наблюдали за ним, изучали. И могу тебя заверить — это тот же самый кот, что и до его первой телепортации. Все его повадки, все реакции на раздражители, память - все осталось прежним.

- Когда все закончится, - решил я сменить тему и похлопав по инструменту в руках, спросил, - могу я забрать гитару себе? Прикипел к ней, да и просто на память.

Марина улыбнулась и утвердительно кивнула.

В «день икс» меня попросили на всякий случай ничего не есть. Это и хорошо, потому что мне все равно ничего не лезло в горло. Пока меня трясло то ли от холода, то ли от страха, вокруг заканчивались последние приготовления. Тут и там ученые перепроверяли подключения, настройки и взволнованно переговаривались.

Наконец они все вышли в соседнее помещение и выстроились за прозрачным стеклом перед пультом управления. Было странно стоять обнаженному под присмотром десятков глаз в этом просторном помещении. Прямо передо мной стояла высокая, практически до трехметрового потолка, металлическая колба с открытой дверцей. Она была усеяна множество перемигивающихся индикаторов, а также сенсорных информационных панелей. Все говорило о полной готовности. Я старался сохранить внешнее спокойствие, но внутри меня росло беспокойство. Бессонная ночь перед экспериментом только добавляла напряжения. Я взглянул на серебристого близнеца колбы, стоявшего в паре метров, сделал глубокий вздох и шагнул вперед.

Я облокотился на противоположную мягкую стенку, и дверца капсулы с легким гидравлическим шипением закрылась передо мной.

- Алексей, ты готов? - прозвучал голос профессора из динамиков внутри.

Через иллюминатор в телепортаторе я обвел взглядом застывших на своих позициях ученых, нервно сглотнул застывший в горле ком и как можно спокойнее ответил:

- Да, я готов. Поехали.

Профессор удовлетворенно улыбнулся и начал обратный отсчет. Капсула загудела словно электрическая подстанция, затем заработало охлаждение. Сканирующие лучи побежали по моему телу и наконец…

Яркая вспышка на мгновение ослепила меня и мое тело тут же свело в едином спазме. Я почувствовал нестерпимое жжение по всему телу, которое с каждой секундой только усиливалось. Кожа, мышцы, мозг, внутренности, мне казалось, что все это превращается в кипящее месиво. Об этом меня никто не предупреждал. Весь эксперимент всегда описывался как сканирование и перемещение с возможным дискомфортом, головокружением, тошнотой, потерей памяти. Но такую боль… Я хотел выкрикнуть хоть что-то, чтобы остановить эксперимент, но судорога добралась и до моих связок. Только глаза по какой-то причине оставались подвластны мне.

Я перевел взгляд на профессора, надеясь, что он остановит эту пытку, но то, что я увидел ввело меня в полное отчаяние. Профессор Опарин смотрел мне прямо в глаза и едва заметно кивал с безумной гримасой триумфального самодовольства. «Да-да, все именно так и должно быть. Ты чувствуешь именно то, что должен. Все идет по плану» - говорил его взгляд, пока я агонизировал, чувствуя, как миллиарды связей по всему моему организму выдираются невидимыми щипцами, расщепляются и испаряются. Времени больше не существовало для меня. Лишь боль и вечность.

***

«Это просто невероятно! Настоящий технологический скачок был совершен профессором Опариным и его командой в этом самом здании!»

На коленях у Марины умиротворенно урчал кот Фотон, а вокруг коллеги возбужденно обсуждали выпуск новостей, чокаясь бокалами с шампанским.

«… Спасибо за разъяснения, профессор. А сейчас мы возьмем интервью у первого телепортированного человека. Алексей, скажите пожалуйста…»

Марина грустно перевела взгляд на стоящую в углу забытую гитару. Когда Алексей вышел из второй колбы телепортатора на слегка пошатывающихся ногах и рассеянно улыбнулся, как умели только он и ее Сашка, она была так счастлива! Он прошел все тесты и каждый из специалистов подтвердил успешность эксперимента.

«… А что вы почувствовали во время телепортации?

- Да, собственно, ничего. Аппаратура просканировала меня, затем была секундная вспышка и я уже выходил наружу…»

Но что-то было не так. Это был все тот же человек, но что-то неуловимое, то, что невозможно передать словами изменилось в Алексее. Он все также общался и шутил. Его манера поведения и привычки не изменились. Но тот Лешка, которого знала Марина никогда бы не отказался от мечты, которую он обрел здесь. Она была уверена, что то, что вышло из телепортатора было лишь отличной копией, но ей все равно никто не поверит. Ей казалось, что она уже выплакала все глаза тогда давно, но горькая слеза скорби нежданно скатилась по ее щеке.

- Прости, Лешка… Что же мы наделали?

Другие работы автора:

https://author.today/u/paulchamie/works