Kazakspb

Текст написан в 2015 году. 

С детства каждый из нас слышит эти слова великого полководца А.В. Суворова: «Война не считается оконченной, пока не похоронен последний солдат». В юности мы говорим о священном долге защитника Отечества. Своим детям мы рассказываем о тех, кто погиб, защищая наше светлое небо над Родиной. Память о Павших жива в наших сердцах, но…

Мы будем говорить о Павших в годы последней Великой войны. Точное количество потерь мы, к вящему сожалению, не узнаем никогда. Сколько настоящих сынов и дочерей своей земли полегло за Родину? 20 миллионов, 40? Но сколько бы их не было – все они ГЕРОИ, отдавшие свою жизнь за нас с вами. Многие из них так и остались лежать там, где они, лицом к лицу, встретились со своей Смертью, стали без вести пропавшими. А ведь это миллионы вдов, сирот, миллионы не рождённых детей – наших с вами братьев, сестёр, тётей и дядей…

Мы не виним тех, кто мог похоронить их тогда – шла война, нужно было гнать врага с нашей земли. Мы не виним тех, кто мог бы похоронить их после войны – нужно было восстанавливать страну. Мы обвиняем тех, кто бездушно относиться к их Памяти сегодня. Тех, кто только

прикрывается их Именем для своих корыстных целей. В нашей статье мы рассмотрим вопрос о войне в судьбах людей, а точнее в их памяти, и возможностями манипулировать этой памятью.

Уже много лет существуют на территории Российской Федерации поисковые отряды, которые отдают последнюю дань Погибшим. Исправляют ошибки прошлых поколений, возвращают имена погибшим ГЕРОЯМ. И делает это в основном молодежь. Молодежь, которая пытается закончить ту страшную войну, похоронив последнего солдата. Поисковые отряды начинают свою работу, как только сходит снег, заканчивают – когда он выпадает. Многие выходят на разведку и зимой, поскольку снежный покров, закрывший землю, показывает те раны на ней,

которые не видно летом – воронки, окопы, траншеи. Погодные условия никогда не становятся препятствием для работы, потому что ребята знают, что их ровесники, останки которых они поднимают из земли, воевали и погибали, несмотря на погоду. Это настоящие Уроки Мужест-ва, где крепнет дух и воля. На полях битвы слова о Родине исходят действительно от души, а не для красования. Это место, где нет лжи и фарса! Это ВОЙНА, которая не заканчивается уже 70 лет!

Вы можете сказать, что энтузиазм, мол, это хорошо, похвально. Да, это энтузиазм. Но каким бы не был человек энтузиастом – он должен что-то есть и пить в экспедиции, приехать на место раскопок. Не секрет, что принято большое количество законов регламентирующих и поддерживающих поисковое движение: о безвозмездной помощи со стороны

воинских частей, о финансировании отдельной строкой в областных бюджетах и пр. и пр. Законов много, но вспоминают о них редко, с периодичностью в 5 лет. Вы спросите, почему такая периодичность? Ответим. 50-летие Победы – поисковикам почёт и слава! Финансирование

в полном объеме, приобретение оборудования и транспорта. 55-летие Победы – все также, в тех же объемах и почести и финансирование. 60 и 70-летие… А годы между юбилеями, спросите вы? Помощь поисковикам? Других проблем хватает! Финансировать? Да, будем, но далеко не в первую очередь и не в полном объеме. А во многих регионах и просто нет финансирования, экспедиции проводятся «вскладчину» бойцами отрядов. А воины, лежащие в земле? А они подождут. Вот будет круглая дата, вот тогда… И никак эту стену не пробить. Не понимают

власть имущие, что в каждом погибшем воине частичка его счастливой и сытой жизни! Сколько не обращались – ответ один: поможем, окажем содействие… и тишина… Сколько писем пишется о помощи…

Проблема даже уже не в финансировании – привыкли сами себя финансировать. Глобальная проблема начала складываться последние годы в том, что власть имущее уже используют Память как что-то выигрышное для собственного имиджа и не более того. Это либо в процессе выборов, либо в моменты понижения рейтингов. Не секрет, что наибольшее количество активного электората – это люди пожилого возраста, которым слово Память – не пустой звук. И спекуляции на этом уже давно имеют место. Спекуляция Памятью – это низшая степень падения в моральном плане. В современной истории, к сожалению, имеются уже факты не только спекуляции Памятью, но и пренебрежения останками погибших Героев. Ярким примером такого пренебрежения явился горестный факт, свершившийся в Волгограде в 2015 году. Силами поисковых отрядов во дворе жилого дома на северных скатах Мамаева Кургана в 2014 году

были эксгумированы останки 949! погибших защитников Сталинграда.

Погибших за взятие Главной Высоты России. Такое захоронение едва ли не единственное за последние годы. Никто не говорит о благодарности поисковикам – они отдавали свой долг погибшим Героям, для них высшая благодарность – это Торжественное захоронение Героев. В этом и было им отказано властями. Напомним, что в Волгограде, на Мамаевом Кургане не так давно организованно Мемориальное кладбище, предназначенное именно для захоронения останков Воинов, погибших за оборону Сталинграда. Для любого здравомыслящего человека является логичным, что Герои должны быть похоронены на этом кладбище, рядом со своими однополчанами. Это для здравомыслящего, но никак не для  чиновников областной администрации Волгоградской области. За неделю до дня Скорби, до 22 июня было принято решение, что останки будут вывезены из города и похоронены на Мемориальном кладбище в Россошках (более известное как кладбище для немецких солдат, построенное на деньги Германии, состоящие из двух комплексов, разделенных дорогой – советского и немецкого). Нельзя умалять значимость Россошинского мемориала, но на нем не похоронены однополчане погибших за Мамаев Курган. Герои, погибшие за Главную высоту России, похоронены все на территории современного Волгограда. Даже после смерти им не дали быть вместе. Первое лицо области тоже не нашло возможности почтить память Героев и приехать на церемонию захоронения, он приехал потом, после окончания. Более 700 человек подписало интернет

петицию к Главе Администрации Волгоградской области о недопустимости данного издевательства над Памятью и останками Героев. Но даже это не повлияло на решение. Мнение 700 человек не было услышано. Или не было желания услышать! Или было желание не услышать… Теперь однополчане лежат друг от друга в нескольких десятках километров, из-за прихоти чиновников. Прецедент был создан, теперь можно ожидать захоронений из одной области в другую в угоду чиновникам. Война в судьбах людей с каждым годом становится дальше и дальше, но задача патриотов и Граждан нашей многострадальной страны не

допускать таких прецедентов. У нас складывается такое впечатление, что пока у власти находятся такие чиновники – в многострадальной России не прекратятся ни войны, ни теракты, ни нордосты, ни бесланы.

На Западе говорят: «Иван – родства не помнящий» – а ведь так и правда

в него превратиться можно!

Всем кто помогает поисковикам, а, по большому счёту, павшим за наше Отечество, – низкий поклон от поисковиков всех поколений.

ВОЙНА НЕ СЧИТАЕТСЯ ЗАКОНЧЕННОЙ…

Человек на войне или война в человеке. Имеют ли эти понятия какие-либо временные или другие рамки? Нужно ли делить на «человек на войне» и «человек после войны»? Есть категория людей, не принимавших участия в войне, но, в жизнь которых, война вошла очень плотно. Попробуем начать большое обсуждение данных вопросов этой небольшой работой.

Если мы рассматриваем непосредственно физических участников боевых действий, то тяжело разграничивать понятия «человек на войне» и «война в человеке». Казалось бы точка зрения однозначна - автоматокоп-противник. Но, в то же время, у этого человека есть родственники,

судьба которых ему не безразлична и слита с его судьбой! Он не является прямым участником дел в судьбах других людей, но все их видоизменения касаются его. И видоизменения связанные с войной, косвенно корректируют его судьбу! Тогда это уже «война в человеке». Возможно ли четко градуированное деление этих терминов? Автору статьи видится, что нет. Эти

понятия настолько далеки от материальности, насколько и материалистично

доступны каждому! Логическая связка «автомат-окоп-противник» материальна абсолютно, что и не требует никаких доказательств. В тоже время, известия о гибели родственников или об освобождении населенных пунктов будут морально действовать на вышеозначенную тройную связку, и человека внутри нее. Эти процессы настолько взаимосвязаны, что разделить

их не видится возможным и рассматриваться они должны как единое целое - материальный человек на войне и нематериальная война в человеке. Такое рассмотрение вопроса видится как наиболее логичный вектор направления мышления. Хотя мнение это - сугубо личное оценочное мнение автора и претендовать на аксиоматичность в этом вопросе не имеет никакого права.

В дискуссии о временных рамках «человека на войне» бытуют различные мнения. Рассматривать можно этот вопрос с сугубо формальной, документальной точки зрения – пребывание в зоне открытого боестолкновения по календарным дням и часам и вопрос так называемого «поствоенного синдрома». Человек, физически пришедший с войны,

продолжает производить боевые действия в бессознательном состоянии (сон, алкогольное, наркотическое опьянение). Из личных бесед автора с ветеранами Великой Отечественной Войны можно сделать вывод, что после окончания Войны в сентябре 1945 года и демобилизации в последующие годы, у вернувшегося к мирной жизни населения, ярко выраженного

массового синдрома не было, была новая система приоритетов и безусловных привычек, искоренение которых стало невозможно на протяжении всей жизни, переживших войну людей. В качестве примера можно привести,  что у родной бабушки автора Нестеренко М.А., 1914 года рождения, находившейся летом 1942 года в Сталинграде, всегда находился дома неприкосновенный запас (крупы, соль, спички, мука), ассортимент которого просто обновлялся, но никогда не расходовался. Поколение, пережившее ужасы войны, на подсознательном уровне совершало действия во избежание повторения ошибок, совершенных ими ранее в годы войны. Понятие  «поствоенный синдром» отсутствовало в те годы, еще и по причине, что в войне, так или иначе, были задействованы все слои населения СССР безразницы от места жительства, пола, возраста либо других детерминирующих признаков. После окончания войны было необходимо в кратчайшие сроки провести процесс демиталиризации экономики и восстановления народного хозяйства. В эти процессы были вовлечены все слои населения, что не позволяло, по мнению автора, иметь возможность выделения каких-либо

особых слоев из среднего уровня населения (не принимаем в расчет элитную номенклатуру и аналогичные ей слои населения). Выделение слоев, которые могли бы позволить себе требование к себе иного, улучшенного отношения, либо облегченного отношения, только на основании своего пребывания на войне.

О проявлении и появлении термина «поствоенный синдром» можно начинать говорить с событий 1979 года, с момента возвращения бойцов ограниченного контингента на территории Демократической Республики Афганистан. Скорее всего, это связано с отсутствием официальных боевых действий на протяжении 30 лет и ограниченностью контингента. Боевые

действия в Афганистане не вызвали каких-либо глобальных изменений в жизни страны, её экономическом или моральном облике. На фоне общего благополучия возвращение воинов имеющих ранения, контузии и другие повреждения, вызвало возможность, по мнению автора, проявления и появления «поствоенного синдрома». Отношение мирного населения, к

возвращающимся из точек открытого боестолкновения, всегда не однозначно, как и отношение к лицам, добровольно принявшим решение участвовать в событиях. В данной работе мы не готовы обсуждать мотивировки данных поступков или отношения к ним. Это должно являться основой для глобального социологического исследования и интерпретации вопроса.

Если говорить о вопросе памяти о войне у населения, то с каждым новым поколением, эта память размывается и теряет актуальность у социума.

Работая в данный момент в сфере молодежной политики, достаточно часто приходится слышать мнение, что война плохо, помнить о ней надо, но говорить не надо! При такой постановке вопроса, в скором времени война превратится в некий радужный миф, о котором можно танцевать, петь песни, снимать анимационные фильмы, не имеющие ничего общего

с происходящими ранее событиями, но имеющими громкие названия по событиям тех лет. Если перестать говорить о войне, то она сотрется в памяти у людей и предоставит в мозговом объеме место для появления новой войны. Только постоянно говоря об ужасах войны, мы сможем предупредить  появления настроений провоенных. Развитие ситуации, возможно

увидеть на примере Украины. Великая Отечественная война практически была вымарана из учебников истории. Несколько поколений украинских подданных выросли, ничего уже не зная о войне и ее ужасах. Как результат мы видим события 2015 года. Автор считает, что данных событий можно было бы избежать не фальсифицируя исторической реальности, воспитывая

подрастающее поколение на материальных фактах, воспоминаниях и прочем материале, повествующем о всех ужасах войны. Память о войне, об ужасах должна передаваться из поколения в поколение, об этом нужно говорить постоянно, на всех возможных площадках и аудиториях. Крайне опасна тенденция «ожидания кого-то». Ожидания того, что придут мифические «Кто-то» и расскажут и покажут. К сожалению, часто приходится слышать во

вне учебных заведений фразу «Зачем мы это будем рассказывать, им в школе (клубе, дома, в кружке и т.д. и т.п.) расскажут». К сожалению, перекладывая на плечи этих «Кто-то» мы создаем в сознании подрастающего поколения вакуум, который может заполнится негативом, недопущение чего является нашей первостепенной задачей.

Авторство фразы «не бывает атеистов в окопах под огнем» приписывалось многим известным личностям прошлого. До сих пор ее точного происхождения установить не удалось. Это высказывание емко передаёт состояние человека, его внутренние переживания в момент

нахождения на линии огня. В нашей статье мы намерены остановиться на некоторых частных примерах преодоления советскими солдатами официального атеизма в годы Великой Отечественной войны.

Если говорить об армиях периода мировых войн, упоминание о Боге присутствует в них во многих случаях. Достаточно вспомнить литьё ременных пряжек солдат вермахта с девизом «Gott mit uns», то есть «Бог с нами». Денежные купюры, печатавшиеся для американской

армии, которыми выдавалось денежное довольствие военнослужащих, также несут на себе религиозную атрибутику. И, конечно, нельзя не отметить присутствия военных священников во всех армиях, за исключением РККА и дружественных ей формирований, созданных  под патронажем СССР. В обстановке сражений обращения к священнику были довольно часты.  Мемуарная литература, видео- и фотоизображения свидетельствуют о том, что общие молебны подразделений накануне крупных операций имели широкое распространение или даже вменялись в обязанность личному составу и капелланам.В России после февраля 1917 г., в период правления Временного правительства, делались попытки поставить под сомнение необходимость религиозного окормления военных или, по крайней мере, объявить о значительном снижении уровня религиозных потребностей в армии и уменьшении числа приступающих к религиозным обрядам.На самом деле, в этом было больше причин политического свойства.

«Об уменьшении реального числа верующих свидетельствовали и отчёты военных духовников: после того, как Временное правительство отменило обязательное приобщение Святых Тайн для военнослужащих православного исповедания, количество причащающихся упало с почти 100 процентов в 1916 г. до менее 10 процентов в 1917 г.». пишет Поспеловский Д. В. в книге  "Православная церковь в истории Руси, России и СССР."

Позже, в РККА институт полкового священства прекратил существование. Церкви, согласно новой советской Конституции, предоставили освобождение от государственно-общественных обязанностей, неофициально же она подвергалась репрессиям и вытеснялась из разных сфер жизни. Веровать в Бога строго воспрещалось, прежде всего, командирам и комиссарам. В данной работе автор хотел бы коснуться вопроса о религиозности в среде нижних чинов РККА. Были ли репрессии против Церкви настолько массированными, чтобы совсем подавить проявления религиозных чувств и конфессиональную этику военнослужащих? Насколько справедливым можно считать представление о Красной армии как об армии атеистов?

Начать стоит с того, что на 1941 г., согласно статистике, все военнослужащие в возрасте старше 24 лет являлись крещеными либо прошедшими иные конфессиональные посвящения. Большинство солдат среднего возраста до 1917 г. посещало религиозные собрания, участвовало в ритуалах. Верующий не мог быть принят в Коммунистическую партию, если не отказывался от своих убеждений. Однако даже в тех случаях, когда военнослужащий признавал себя атеистом, следы религиозного сознания в нём сохранялись. Отношение к вере претерпевало изменения при том, что на фронте солдат ежедневно и ежечасно стоял перед лицом смерти, оказывался свидетелем картин разрушений и жертв, глубоко потрясавших его душу. Обращение к Богу как к единственному помощнику выглядело при этом вполне естественным. Многие из ветеранов, опрошенных автором, вспоминают, что молились в окопах, сохраняли при себе религиозные атрибуты — кресты, иконки, ладанки и т. п., переданные матерями и жёнами при отправке на фронт.

Ярким свидетельством признания роли религии в условиях войны стал пересмотр политики советского руководства в отношении Русской Православной Церкви и духовных структур мусульман. Проведение 12 сентября 1943 г. Поместного Собора с избранием Патриарха всея

Руси, а также последовавшее за этим в октябре 1943 г. избрание духовного лидера мусульман СССР с местонахождением в Ташкенте стали значительными событиями в жизни сражающейся Родины. В 1944 г. был в первый раз за долгое время разрешен хадж в Саудовскую Аравию. Большое число священнослужителей освободились из мест заключения, приступили к служению. Возросло число легальных религиозных общин. В проповедях священнослужители старались поддерживать патриотический порыв граждан, их готовность стоять насмертьв борьбе с фашизмом.

Имеются исторические подтверждения тому, что священники находились  в партизанских отрядах.

Объём настоящей публикации не позволяет в подробностях рассмотреть данную интереснейшую тему; желающий может почерпнуть некоторые сведения о священнослужителях и монахах-ветеранах самостоятельно.

Подробных исследований по религиозным вопросам в годы Великой Отечественной войны не велось. Количество и соотношение верующих  и атеистов точной оценке в связи с этим не поддаются. Данная статья — установочная для начала подробного интервьюированияживущих в наши дни участников войны и тружеников тыла.

Непогребённые останки погибших воинов нередко находят и предают земле поисковые отряды, сформированные в разных регионах нашей страны. Обязательным при этом является совершение обряда отпевания усопших. Обычно в проводах героев в последний путь принимает участие православное духовенство, однако возможно и привлечение служителей иных конфессий и религий.

Существует полемика по вопросу о том, правильно ли отпевать солдата, который при жизни,

возможно, не причислял себя к верующим. Но человеческая душа непостижима и понимание веры в ней — одно из труднейших. Лев Николаевич Толстой рассматривал вопрос патриотизма сквозь призму христианской философии. Он говорил: «Правильное отношение к другим людям определяется тем, что они — дети того же Бога, что и я. Они — мои братья. <…> Отсюда вытекает требование любить людей как братьев, сынов человеческих, любить всех, без каких‑либо

изъятий, независимо от каких бы то ни было мирских различий между ними».

Проведение обряда отпевания, по мнению большинства поисковиков, необходимо. Погибшие шли в бой, защищая дом, веру, Отечество.

Ко всем ним применима мысль, высказанная А. С. Макаренко, что «патриотизм проявляется не только в героических поступках; от настоящего патриота требуется не только «героическая вспышка», но и длительная, мучительная, нажимная работа, часто даже очень тяжелая,

неинтересная, грязная». Именно такая работа выпала на долю фронтовиков, и мы с полной уверенностью можем считать их исполнившими свой духовный долг.

В последние годы в современной науке широко рассматривается вопрос о военнопленных, но в большинстве источников спектр обсуждаемых проблем достаточно узок. Пленные рассматриваются как солдаты и офицеры противоборствующих сторон, а не как люди.

Открытие части архивов ,в последнее время, поставило перед учеными и исследователями целый ряд новых проблем и тем. По нашему мнению, к таким «новейшим открытиям» можно отнести и тему военнопленных Второй мировой войны. Она многоаспектна, в небольшой статье нельзя даже обрисовать всю ее проблематику. Именно поэтому мы остановимся на одной стороне вопроса — отношении народа-победителя к пленным на территории Советского Союза

в 1945–47 годах.

После капитуляции Германии все военнослужащие вермахта и армий-союзников в советской зоне оккупации были объявлены военнопленными. Каждый день к границам СССР, а затем вглубь страны, отправлялись из спешно созданных сборных лагерей десятки эшелонов с подневольным контингентом. Сбылось высказанное еще в ноябре 1943 года на Тегеранской конференции намерение Сталина использовать после победы в народном хозяйстве Советского Союза по меньшей мере четыре миллиона немцев.

На советских просторах формировался второй подневольный «архипелаг» — Главное управление по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР (ГУПВИ). К январю 1946 года в его ведении находилось 267 производственных лагерей с 2112 лагерными отделениями, 392 рабочих батальона и 178 специальных госпиталей1 , в которых содержались немцы, австрийцы, венгры, румыны, итальянцы, чехи, словаки, голландцы, финны, датчане и представители других европейских народов. После разгрома Квантунской армии к ним добавились японцы, китайцы, корейцы.

Большинство из них находилось в советском плену до 1948– 1949 гг., когда завершилась массовая репатриация на родину, а направленные в режимные лагеря ГУЛАГа — до середины 50‑х годов.

К вопросу о численности немцев в советском плену ученые историки подходили неоднократно и с различных точек зрения. Германские историки, а с ними и многие наши исследователи, сейчас

придерживаются того мнения, что в плену оказалось 3,2 млн немецких солдат и офицеров, домой не вернулось свыше 1,1 млн человек.

Хотя объявлять закрытым этот вопрос еще рано. Из докладной записки министра внутренних дел С. Круглова товарищам И. В. Сталину, В. М. Молотову, Л. П. Берии, Г. М. Маленкову, А. И. Микояну, Л. М. Кагановичу, Н. А. Булганину «Об итогах работы с военнопленными и интернированными» от 24 мая 1950 г. видно, что репатриировано в Германию всего 1 939063 немца4. Но практически аналогичная цифра звучала у В. М. Молотова в сообщении ТАСС от 15 марта 1947 г. Значит, что за три года случаев смертности среди немецких военнопленных не было?5Факты опровергают это. Таким образом, точные цифры до сих пор не установлены, а нам придется придерживаться мнения большинства исследователей.

3,2 миллиона и 1,1 миллиона… Эти цифры поражают масштабностью человеческой трагедии. Что мы знаем об этих миллионах, об их судьбе, жизни в плену? Еще очень и очень мало.

Военнопленные работали на заводах, в угольной и горнодобывающей промышленности, на лесозаготовках. Их силами возводились цеха промышленных предприятий, прокладывались железнодорожные пути, строились дома. Жизнь же в лагерях строго регламентировалась

приказами и инструкциями НКВД: распорядок дня (приказ №35 от 8 марта 1945 г.), вещевое довольствие (приказ №001286 / 0023 от 19 октября 1944 г.), расчет питательного рациона по трем категориям пленных (приказ №00540 от 19 мая 1945 г.), установление групп трудоспособности (инструкция №28 / 7309 от 17 июля 1942 г. и приказ №0249 от 29 сентября 1945 г.), развлечения и культурные программы, политучёба.

Но реальная действительность резко отличалась от документальной базы. В лагеря тыловых районов прибывали измождённые люди, за плечами которых были многодневные, изматывающие марши в сборные пункты, долгий путь в вагонах. Запланированные для них

продовольственные фонды не реализовывались в полном объеме, а многие продукты не поставлялись вообще6. В большинстве советских лагерей сложилась поистине катастрофическая обстановка, вызвавшая массовую заболеваемость и смертность военнопленных, особенно зимами 1945 / 46 и 1946 / 47 г. Это было отмечено в приказе

№74 Министерства Внутренних Дел от 11 апреля 1946 г. «О создании комиссий для тщательной проверки работы лагерей МВД и принятия мер по ликвидации недочетов с целью снижения смертности среди военнопленных»:

Физическое состояние и цифры смертности среди военнопленных за 3‑ю декаду марта 1946 года по лагерям <…> по‑прежнему неудовлетворительны. Эти лагеря не выполняют указания Министерства внутренних дел СССР о снижении смертности, которая продолжает оставаться на недопустимо высоком уровне и в распоряжении министра внутренних дел за №20 от 27 января

1947 г. «О сохранении физического состояния военнопленных»:

В декабре 1946 года и в январе 1947 года физическое состояние военнопленных, содержащихся в лагерях МВД, резко ухудшилось, увеличились заболеваемость и смертность. Такие факторы, как зима и сокращение норм продовольственного снабжения, создали дополнительные трудности в работе лагерей. Казалось бы, что министры внутренних дел и начальники УМВД должны были своевременно сделать выводы из создавшегося положения и принять экстренные меры к недопущению ухудшения физического состояния контингента.

В первую очередь от Вас требовалось точное выполнение приказов и директив МВД СССР по вопросам содержания, питания, трудового использования и медико-санитарного обслуживания военнопленных. <…> Однако практика показала, что некоторые МВД — УМВД не выполняют директивные указания <…> МВД СССР вынуждено признать положение крайне тревожным и не может дальше мириться <с этим> Прошу понять, что мы в настоящее время не можем допустить

какого‑либо ухудшения физического состояния военнопленных и роста заболеваемости и смертности среди них.

Что же происходило в это время в стране, почему отмечалось увеличение смертности и ухудшение в содержании пленных в лагерях?

Попробуем проанализировать политическую и экономическую ситуацию в Советском Союзе в этот период.

Великая Отечественная война привела к огромным людским потерям и небывалым разрушениям, вызванным военными действиями и оккупацией. В особенно тяжелом положении оказалось сельское хозяйство. Засуха 1946 г. в зерновых районах России, Украины, Молдавии усугубила положение в стране. Начался голод. Но советские чиновники в служебной переписке избегали употреблять само понятие «голод», заменяя его на близкие по смыслу слова типа «недоедание».

Только высшее руководство Советского Союза в своих докладных записках пользовалось прямым языком. Для информирования Сталина особенно часто подбирали документы из тех местностей — Молдавия, Измаильская, Воронежская, Сталинградская области, — где голод свирепствовал особенно сильно.

Л. П. Берия — И. В. Сталину, 31 декабря 1946 г.:

Выдержки из писем, исходящих от населения Воронежской и Сталинградской областей с жалобами на тяжелое продовольственное положение и сообщениями о случаях опухания на почве голода. В ноябре и декабре с. г. в результате негласного контроля корреспонденции Министерством государственной безопасности СССР зарегистрировано по Воронежской области 4616 таких писем и по Сталинградской — 32759

Выдержки из писем по Сталинградской области. Собрано начальником отдела «В» МГБ СССР М. Грибовым:

23 ноября 1946 г. «Жить так дальше невозможно. Плановый

хлеб задерживают по три дня, коммерческого совсем нет.

Мы еле‑еле таскаем ноги. Народ ходит голодный, некоторые

пухнут» (Ильковская, г. Сталинград, СТЗ, д. 606 — Баранниковой А., Воронежская обл., ст. Батурлиновка)»

29 ноября 1946 г. «Я продал все, чтобы спасти жизнь. Больше

продавать нечего, остается одно: или умереть, или решиться на что‑то, иначе гибель. Я уже начинаю пухнуть. Мне не страшна тюрьма, ибо там я могу получить кусок хлеба.»

(Мурнило, г. Сталинград, трамвайный парк — Александровой Л., Псковская обл., Островский р-н, д. Мерзляки)»

Жизнь людей того времени находилась под полным контролем Министерства государственной безопасности. Поэтому учитывались практически все случаи смертности людей от голода, вплоть до точного количества трупов, обнаруженных на улицах, дорогах, в поле.

Но обсуждать все эти факты категорически запрещалось, «неосторожные» люди уличались МГБ в антисоветской пропаганде. Не ставили правильные диагнозы, не делились своими выводами о здоровье населения медики, из боязни все тех же обвинений в «антисоветской пропаганде». И для правительства через год проблема «потеряла» свою остроту — не признавались даже себе, что голод в стране продолжается после 1947 г.

В то же время в создавшейся обстановке руководство Советского Союза использовало засуху 1946 г. для применения жестких методов продразверстки, заставив колхозы и совхозы сдать государству 52 % урожая: то есть больше чем в годы войны. Осенью того же года сняли

с карточного снабжения 28 млн рабочих и членов их семей, живших в сельской местности. Началось бегство селян в крупные населенные пункты, нелегально — в административные центры (которые были закрыты для сельских жителей). Это породило всплеск инфекционных

болезней, в том числе тифа.

Помощь со стороны правительства голодающим всё же оказывалась, хотя и минимальная — на нее израсходовали не более половины продовольственного резерва страны, уже осенью 1947 г. опять пополнив запасы зерна на 80–90 %.

Откликнулся на тяжелое положение в СССР и Международный комитет Красного Креста (МККК). Но его деятельность в годы Второй мировой войны воспринималась советским руководством крайне негативно. Уже в начале Великой Отечественной Сталин просто проигнорировал многие предложения этой международной организации.

Вот и в 1947 году Советский Союз искал причину отказа от помощи, так как это могло было быть использовано Западом «для демагогической пропаганды», и с 1 июля продемонстрировал, что способен сам оказывать помощь тем, кто в ней нуждается. В ответ на просьбы со стороны Болгарии, Румынии, Польши, Чехословакии в эти и другие страны в 1946–1947 гг. из СССР было отправлено 2,5 млн т зерна.

Голод, охвативший всю страну в первые годы после войны, способствовал и росту преступности. Нередко к «преступникам» причислялись просто голодные люди, искавшие себе пропитание на зимних  полях. Законы, принятые летом 1947 г. — «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и «Об усилении охраны личной собственности» — превзошли по своей жестокости Закон от 7 августа 1932 г., прозванный в народе «законом о пяти колосках». В кратчайший срок суды провели сотни и тысячи показательных процессов. По неполным данным, осенью 1946 года было осуждено за хищение хлеба 53369 человек, из них 36 670 человек (68,7 %) приговорены к лишению свободы. Среди осужденных женщины с малолетними детьми, следовавшими вместе с ними по этапу, составляли около 50 %. ГУЛАГ превращался в огромную камеру матери и ребенка.

Таким образом, положение Советского Союза в 1945–1947 гг. характеризуется следующими моментами:

1. Разруха и засуха спровоцировали голод.

2. Голод усугубился политикой советского руководства, цель которой состояла в том, чтобы усмирить голодом народ, ждавший перемен

к лучшему, и таким способом уйти от решения проблемы острого дефицита продовольствия в стране, списав все потери на засуху.

3. Голод спровоцировал огромную волну преступности. В лагеря

попадали не только взрослые, но и дети. Лагерь и тюремная психология, господствовавшая там, нравственно калечили детские души. В общество возвращались закрепощенные люди, не знавшие лучшего и не хотевшие жить иначе, чем по «воровским законам».

4. Экономика страны срочно нуждалась в изменениях и улучшении, что пытались сделать с помощью дешевой и «подневольной» рабочей силы (карточная система, запрет покидать сельские районы, привлечение военнопленных и пр.).

5. Международное положение страны все более и более формировалось политикой «железного занавеса» и «холодной войны».

На фоне такой политической и экономической ситуации в СССР отбывали неизвестный им срок в советских лагерях иностранные военнопленные, разбросанные в основном по крупным административно-хозяйственным регионам. По-разному сложились судьбы тех, кому

посчастливилось пережить плен и вернуться к себе на Родину. Многие испытывали настоятельную потребность рассказать об увиденном и пережитом в далекой и загадочной стране. Нельзя не признать, что их оценки и наблюдения часто образны и точны. Но главное даже не это, стоит обратить внимание на изменение немецких взглядов

на русский народ в течении Великой Отечественной войны, на даты написания воспоминаний (1945–1946 гг. — в Союзе голод), и сразу испытываешь невольное чувство гордости и уважения к нашим прародителям. Вот несколько воспоминаний о различных эпизодах, случившихся

с немцами в советском плену.

Это случилось летом 1946 года. Нашей бригаде выдали мешки, и она получила задание собирать для кухни крапиву и лебеду. Дорога вела через маленькую деревушку. В этой деревушке около заборов, изгородей и кустов «овощи» росли в огромном количестве. Мы усердно принялись за работу и наполняли мешки один за другим. Из одного домика вышла пожилая русская женщина и спросила, зачем мы обдергиваем растения. Когда мы ей ответили: «На кухню надо. Кушать»,

она сразу повернулась и зашла в дом. Но скоро она вышла обратно и принесла из того немногого, что имела сама, хлеб и молоко. Неожиданно мы заметили, что она плачет и вытирает слезы фартуком. Мы узнали, что ее муж и два сына погибли на войне от немецких пуль. Мы смутились, но и поняли сразу, что эта матушка выполняет перед нами высшее человеческое

действие. (Кемеровская область, июль 1946 года.)

Однажды холодным январским утром мы стояли, стуча зубами, с нашими лопатами на рельсах. У меня были разорваны рукавицы, и я был вынужден, чтобы согреть руки, постоянно отставлять лопату в сторону. Неожиданно ко мне подошла молодая женщина, которая, очевидно, уже некоторое время наблюдала за мной. Она торопливо сняла свои красивые, белые рукавицы из шерсти, сунула их мне в руки с выражением глубочайшего сострадания на лице и, взяв голыми руками свой багаж, пошла прочь, прежде, чем я смог выговорить слова благодарности. (Ленинградская область, январь 1946 года.)

Следует отметить, что немецкие офицеры и солдаты, попавшие в советский плен, поначалу испытывали шок, ведь нацистская пропаганда постоянно запугивала их тем, что пленение будет означать насильственную смерть — Красная Армия не берет пленных. Влияние нацистской пропаганды усиливал и давно прижившийся в западноевропейских странах стереотип о «русском варварстве». Способствовало росту страха и не подписание Советским Союзом Женевской конвенции об обращении с военнопленными от 27 июля 1929 г. (данный факт отразился в роковой степени на судьбе советских пленных в Германии), что повлекло за собой определенную дискредитацию СССР в глазах мирового общественного мнения.

Но в отличие от Германии советское руководство пыталось соблюдать требования Конвенции 1929 года. Согласно ряду приказов НКВД за 1941–1953 гг. пленным определялось денежное содержание на время нахождения в лагерях-распределителях в зависимости от их воинского звания, медицинское обслуживание, в месяц полагалось три выходных, зарплату выдавали через администрацию лагеря на руки с учетом вычетов за содержание, отводились специальные земли для подсобных хозяйств (директива №174 от 27 сентября 1945 г.),

власти заботились о подготовке лагерей к зиме (приказание №188 от 14 сентября 1945 г.).

Все лагеря работали по принципу самоокупаемости и самофинансирования, поэтому значительная часть зарплаты пленных шла на содержание их же самих, лагерного персонала, на различные хозяйственные нужды. Другим источником финансовых поступлений были

дотации со стороны различных министерств.

Во время пребывания военнопленных на территории нашей страны особое внимание уделялось их идеологической и психологической обработке. Для этого в каждом лагере имелся политический отдел, через который шла и антифашистская работа. Но стать учащимся

антифашистской школы можно было только после довольно жесткого отбора. В лагерях читались лекции — «СЕПГ — подлинный защитник интересов немецкого народа», «Советская Армия — армия освободительница». По радио ежедневно знакомили со статьями, напечатанными в «Правде» и «Известиях». На немецкий язык переводили советские книги для лагерных библиотек. Несмотря на это военнопленные с трудом усваивали коммунистические и антифашистские идеи, особенно офицерский состав.

Безусловно, отношение в Советском Союзе к немецким военнопленным на разных этапах войны и после ее окончания было неоднозначным (как и у немцев к русским) — от крайне негативного

до дружелюбного. И пленные не были гарантированы от разного рода противоправных действий, как и сами могли отличаться жестокостью (директива №241 от 15 октября 1946 года). История плена и лагерной системы, как отмечает доктор исторических наук М. Е. Ерин, является историей человеческих страданий,  взаимоотчуждения, озлобленности. Это время выживания в экстремальных условиях.

Когда в Германию стали возвращаться первые военнопленные из советских лагерей, они рассказывали о своей жизни в России не только страшные вещи. Многие из них признавались тогда, что там они получали весьма скудный продовольственный паек, но местные жители

находились еще в более худшем положении и порой вели полуголодное существование24.

Фельдмаршал Паулюс, командовавший 6‑й немецкой армией во время боев за Сталинград, был вызван в качестве свидетеля на Нюрнбергский процесс. После дачи показаний Паулюса перехватил немецкий корреспондент Хейдеккер и спросил о том, как живется германским военнопленным в нашей стране.

— Хорошо, — коротко ответил Паулюс.

— Хорошо? И даже вашим? Сталинградским? — удивленно переспросил корреспондент.

Паулюс посоветовал корреспонденту написать в своей газете, что немецкие военнопленные в России обеспечены гораздо лучше, чем русские дети.

По подсчетам историков и специалистов, от голода и связанных с ним болезней в Советском Союзе в 1946–1947 годах умерло около миллиона человек, причем в основном сельского населения.

Ведущей психологической установкой на тот момент была задача приспособиться к мирной жизни, вписаться в нее, научиться жить по‑новому. Какое бы то ни было противостояние, в этой ситуации исключалось, даже с бывшим противником. Но доминирующие тенденции

в настроениях «на жизнь после войны» у немцев и русских были диаметрально противоположными. Для немцев характерна общая депрессия, апатия, психологическая усталость от экстремальности, перенапряжения последних лет войны, утраты идеалов, проигрыша в войне, наступившей экономической разрухи и оккупации. Несмотря на такую же

психологическую усталость, так как война велась на пределе физических и моральных сил, для русского народа наступили времена общего праздника, пика духовного подъема общества, общая победа принесла надежды на перемены к лучшему, а общие трудности сближали людей.

Шел поиск стратегии выживания — индивидуально и совместно. В этом отношении и перед русскими, и перед немцами стояли как будто бы одни задачи. Именно поэтому и отмечаем мы факты взаимопомощи между бывшими смертельными врагами сразу после войны.

П Р И Л О Ж Е Н И Я:

1. Приказ заместителя народного комиссара внутренних дел СССР

№35 народным комиссарам внутренних дел союзных и автономных

республик, начальникам УНКВД краев и областей о необходимости

соблюдения строгого распорядка дня.

8 марта 1945 г.

Секретно

Установлено, что в лагерях НКВД для военнопленных не выполняется указание НКВД СССР о строгом распорядке дня, при котором военнопленные должны иметь восьмичасовой непрерывный сон. Эти нарушения приводят к резкому ослаблению военнопленных и сокращению количества выводимых на работы.

Предлагается:

1. По каждому лагерному отделению установить твердый распорядок дня, обеспечивающий предоставление военнопленным восьмичасового непрерывного сна.

2. Отдаленность лагототделений от мест работ при пешем переходе должна быть не более 5 километров. Время, потраченное на пешей переход свыше 3 километров, должно засчитываться в рабочее время.

При отдаленности работ свыше 5 километров хозорганы обязаны предоставить за свой счет транспортные средства. Соответственно с этим пересмотрите объекты и виды работ, обслуживаемые лагерями.

3. Организовать выдачу питания военнопленным в лагерях и на производстве с минимальной затратой времени и не допускать длительных перерывов в питании военнопленных в течении дня.

4. Сократить время, затрачиваемое на утренние и вечерние поверки, установив не более 30 минут для производства двух поверок. Поверки производить по баракам.

5. Размещение в бараках производить по сменам и обеспечить военнопленным покой в период отдыха и сна, строго соблюдая установленный распорядок дня.

Для проведения указанных мероприятий направьте в лагеря и лагерные отделения работников НКВД — УНКВД и об исполнении донесите НКВД СССР не позднее 20 марта 1945 года.

Заместитель народного комиссара внутренних дел СССР комиссар

госбезопасности 2 ранга КРУГЛОВ.

Цитируется по книге «Русский архив. Великая Отечественная война. Иностранные военнопленные Второй мировой войны в СССР».

М., 1996. С. 159–160.

2. Приказ народного комиссара внутренних дел СССР и начальника тыла Красной Армии №001286 / 0023 о порядке обеспечения вещевым имуществом.

19 октября 1944 г.

Сов. секретно.

В соответствии с постановлением ГКО за №6725сс от 14 октября

1944 года «Об упорядочении трудового использования и повышении производительности труда военнопленных» приказываем:

1. Снабжение военнопленных вещевым имуществом с 15 октября

1944 года возложить на Главное интендантское управление Красной

Армии по заявкам УВС НКВД.

2. Установить следующие нормы вещевого имущества из расчета

на каждого военнопленного на год:

1 шапка-ушанка 1 штука на зиму

2 пилотка 1 штука на лето

3 шинель или ватная куртка 1 штука

4 телогрейка 1 штука на зиму

5 шаровары ватные 1 штука на зиму

6 гимнастерка летняя 1 штука

7 шаровары летние 1 штука

8 белье нательное 2 пары

9 полотенце 2 штуки

10 портянки летние2 пары

11 портянки теплые 1 пара

12 обувь суррогатированная или отремонтированная 2 пары

13 валенки 1 пара в холодных районах

14 рукавицы или теплые перчатки 1 пара

3. Отпуск вещевого имущества лагерям военнопленных производить за счет трофейного обмундирования и отремонтированного вполне годного к носке красноармейского обмундирования. Нательное белье и полотенце отпускать новые <…>.

Заместитель народного комиссара внутренних дел СССР комиссар

госбезопасности 2 ранга КРУГЛОВ

Начальник тыла Красной Армии генерал армии ХРУЛЕВ

Цитируется по книге «Русский архив. Великая Отечественная война. Иностранные военнопленные Второй мировой войны в СССР».

М., 1996. С. 149–150.

3.Приказ народного комиссара внутренних дел СССР №00540 об изменении норм продовольственного снабжения для военнопленных.

19 мая 1945 года.

Сов. секретно.

В соответствии с постановлениями ГКО №3124сс от 5 апреля 1943 года, 6725 от 14 октября 1944 года и 7946сс от 29 марта 1945 года об упорядочении трудового использования и повышения производительности труда военнопленных приказываю:

1. Ввести в действие объявляемые при этом нормы продовольственного снабжения военнопленных (приложения 1, 2, 3, 4, 5)

1 — рядовой и младший офицерский состав военнопленных,

основная.

2 — для военнопленных, больных дистрофией.

3 — для общегоспитальных больных военнопленных.

4 — для военнопленных генералов.

5 — не печатается.

П Р И Л О Ж Е Н И Е №1:

НОРМА №1 (основная) СУТОЧНОГО ДОВОЛЬСТВИЯ ВОЕННОПЛЕННЫХ РЯДОВОГО И МЛАДШЕГО ОФИЦЕРСКОГО СОСТАВА, СОДЕРЖАЩЕГОСЯ В ЛАГЕРЯХ И ПРИЕМНЫХ ПУНКТАХ НКВД (на одного человека в день в граммах):

№ Наименование продуктов Количество

1 Хлеб ржаной из муки 96 % помола 600

2 мука пшеничная 2 сорта 10

3 крупа разная 90

4 макароны, вермишель 10

5 мясо 30

6 рыба 100

7 сало или комбижир 15

8 растительное масло 15

9 томат-пюре 10

10 сахар 17

11 чай суррогатный 2

12 соль 30

13 лавровый лист 0,2

14 перец 0,3

15 уксус 2

16 картофель 600

17 капуста квашенная и свежая 170

18 морковь 45

19 свекла 40

20 лук репчатый 30

21 коренья, огурцы 35

22 мыло хозяйственное

(в месяц для всех надобностей) 300

Примечания:

<…> 2. Для ослабленных военнопленных норма сахара, жиров,

картофеля и овощей увеличивается на 25 % <…>.

3. Для военнопленных, занятых на тяжелых физических работах

у хозорганов и в лагерях, норма сахара, жиров, картофеля и овощей увеличивается на 25 %. Хлеб выдается в зависимости от выполнения норм:

для вырабатывающих до 50 % установленной для военнопленных

нормы 650 гр

для вырабатывающих от 50 % до 80 % установленной для военнопленных нормы 700 гр

для вырабатывающих от 80 % до 100 % установленной для военнопленных нормы 7 50 гр

для вырабатывающих от 101 % и выше установленной для военнопленных нормы 800 гр

8. При исчислении норм выработки для выдачи хлеба и дополнительного питания (второго горячего блюда) для физически неполноценной рабочей силы из военнопленных применяются поправочные коэффициенты:

для 2‑й категории труда— снижение на 30 %, для 3‑й категории труда — снижение на 50 %, и за 100 % считается установленная врачебнотрудовой комиссией пониженная трудовая норма. <…>

Начальник ГУВС НКВД СССР генерал-лейтенант интендантской

службы ВУРГАФТ

Начальник ГУПВИ НКВД СССР генерал-лейтенант КРИВЕНКО

Цитируется по книге «Русский архив. Великая Отечественная война. Иностранные военнопленные Второй мировой войны в СССР». М., 1996. С. 187–192.

4. Приказ народного комиссара внутренних дел СССР №0249

о введении в действие «Положения о трудовом использовании

военнопленных»

29 сентября 1945 года

Секретно.

<…>

II. Распределение военнопленных на работах:

12. В соответствии с физическим состоянием военнопленных врачебно-трудовые комиссии устанавливают три категории трудоспособности: к первой категории относятся военнопленные, годные для любых физических работ, независимо от их тяжести, ко второй категории относятся военнопленные, годные к труду средней физической тяжести, к третьей категории относятся военнопленные, годные только к легкому труду.

Примечание: Инвалиды исключаются из баланса рабочей силы

<…>

13. Военнопленные 1‑й и 2‑й категорий труда, как правило, используются только на производстве (предприятиях и стройках, наравне с вольнонаемными рабочими). Военнопленные 3‑й категории труда используются только на легких физических работах в качестве лагобслуги в пределах утвержденного лимита, а также на легких производственных работах хозоргана со снижением норм выработки на 50 %.

III. Режим рабочего времени:

15. Длительность рабочего дня для военнопленных 1‑й и 2‑й категорий труда устанавливается та же, что и для вольнонаемных рабочих, работающих в той же отрасли труда. Для военнопленных 3‑й категории труда длительность рабочего времени не должна превышать 4–6

часов<…>

Заместитель народного комиссара внутренних дел СССР генералполковник ЧЕРНЫШОВ

Цитируется по книге «Русский архив. Великая Отечественная война. Иностранные военнопленные Второй мировой войны в СССР».

М., 1996. С. 250–253.

5. Директива народного комиссара внутренних дел СССР №174

народным комиссарам внутренних дел республик, начальникам

УНКВД краев и областей об оформлении отвода земель для подсобных хозяйств лагерей НКВД для военнопленных.

27 сентября 1945 года.

Приказом НКВД СССР №310 1945 года закрепление земель

для развертывания подсобных хозяйств лагерей НКВД для военнопленных должно быть закончено в августе 1945 года. НКВД Украинской, Белорусской ССР, УНКВД по Ростовской, Воронежской, Чкаловской, Сталинградской и Саратовским областям, Краснодарскому

и Ставропольскому краям сообщили о закрепление земель за лагерями и приняли меры к расширению посевных площадей с целью полного удовлетворения нужд лагерей в овощах и картофеле и других сельскохозяйственных продуктах. Остальные НКВД республик и УНКВД

краев и областей до настоящего времени не разрешили полностью вопроса о закреплении земель за лагерями НКВД для военнопленных и вместо практического осуществления приказа НКВД СССР направляют различного рода заявки на сложные сельхозмашины из расчета

создания хозяйств, базирующихся на механическом тягле, игнорируя местные возможности — конное тягло и ручной труд военнопленных.

Перед НКВД СССР поставлена задача начиная с 1946 года плановую

потребность в овощах и картофеле военнопленных удовлетворять

на 100 % за счет получения их в подсобных хозяйствах.

В связи с указанным предлагаю:

1. <…> оформить через местные организации отвод земель. <…>

2. <…> к 15 октября 1945 года сообщить об его выполнении. <…>

При организации подсобных хозяйств лагерей НКВД для военнопленных на получение в централизованном порядке тракторов и прицепного к ним инвентаря в 1945–1946 годах не рассчитывать.

Заместитель народного комиссара внутренних дел генералполковник ЧЕРНЫШОВ

Цитируется пол книге «Русский архив. Великая Отечественная война. Иностранные военнопленные Второй мировой войны в СССР»,

М., 1996. С. 245–246.

6. Приказание народного комиссара внутренних дел СССР №188 народным комиссарам внутренних дел республик, начальникам УНКВД краев и областей о подготовке лагерей НКВД для военнопленных к зиме.

14 сентября 1945 года.

Учитывая исключительную важность своевременной подготовки

лагерей НКВД для военнопленных к зиме, народный комиссар приказал всемерно форсировать эти работы, обеспечив военнопленных

нормальным размещением, теплым обмундированием, продовольствием и топливом, все работы по подготовке лагерей к зиме закончить к 1 ноября 1945 года. В случае необходимости воздействовать

на хозорганы обращайтесь за помощью в ЦК КП (б) республик, крайкомы и обкомы. О ходе подготовки к зиме представить НКВД СССР внеочередное донесение к 1 октября 1945 года. Очередные донесения представить в сроки, предусмотренные распоряжением НКВД СССР

№138 1945 года. Докладные записки о полной готовности лагерей

к зиме представлять по мере окончания работ, не позднее 1 ноября

1945 года.

Заместитель народного комиссара внутренних дел СССР генералполковник ЧЕРНЫШОВ

Цитируется по книге «Русский архив. Великая Отечественная война. Иностранные военнопленные Второй мировой войны». М., 1996.

С. 240–241.

Казачьи пластунские подразделения на полях Великой войны

Человек всегда мыслит образами. Какой же образ возникает при слове

«казак»? Лихой рубака с чубом, выбивающимся из‑под фуражки, в сапоге нагайка. Такой образ складывался годами. Но казачество не однородно, были и такие казачьи войска, представители которых никогда не сидели на конях в бою, а шашка им была положена только от чина не ниже урядника (младшего унтер-офицера). Именно к вопросу использования таких частей, казачьих пластунских подразделений, мы хотим обратиться в нашей статье.

Кубанское казачье войско исторически подразделялось на черноморских и линейных казаков. Именно на линии появились такие подразделения, как пластуны. Изначально это были небольшие группы, выполняющие разведывательные функции на границе с народами Северного

Кавказа. Постоянный контакт с горцами значительно изменил форму

и вооружение пластунов. Задачей пластунов являлась не только разведка, но и нанесение «точечных» ударов по горцам, готовившим набеги на русскую землю. Эта тактика, хорошо отточенная, часто применялась пластунами и на аренах других войн. В качестве примера можно привести такой эпизод: 13 сентября 1854 г., на четвертый день пребывания в осажденном Севастополе, 120 пластунов под Балаклавой уничтожили тактикой «прохождения сквозь конный строй» два французских полуэскадрона, рассеявшись по полю и спокойно перестреляв всех мчавшихся на них кавалеристов. После боя еще шутили: «На Кавказе не такие рубаки, как эти, и сабли там получше, но мы не помним такого, чтоб пластун со штуцером в руках был изрублен в бою».

В ходе обороны Севастополя произошло практически первое применение пластунских частей против регулярных войск. О действиях пластунов хорошо отзывается и молодой офицер Лев Николаевич Толстой — участник Крымской войны. Опыт применения иррегулярных частей

под Севастополем дал положительный результат, и пластунские части начали формироваться для использования на различных театрах военных действий. С 1842 г. пластуны являлись отдельной частью Черноморского (с 1860 г. Кубанского) казачьего войска. В начале ХХ в. пластунские батальоны Кубанского казачьего войска имели по штату до 5 сотен по 180 человек в каждой при 22 офицерах в батальоне. В годы Русско-японской войны (1904–1905 гг.) в боевых действиях участвовало до шести пластунских батальонов, которые снискали себе громкую славу на полях сражений.

В начале Великой, или Первой мировой войны (1914–1918 гг.) количество пластунских батальонов не сильно изменилось до момента мобилизации. Будет верным остановиться на вопросе мобилизации в 1914 г. Если норма для неказачьего населения, подлежащего мобилизации, была около 4,2 %, то у казачьего она достигала 12,5 %, что позволило увеличить количество казачьих подразделений более чем втрое.

Только Кубанское войско выставило 22 батальона для участия в боевых действиях на фронтах Великой войны. В связи с вступлением в войну в октябре 1914 г. Османской империи Россия была вынуждена открыть Кавказский фронт, на который были направлены пластунские бригады

Кубанского войска. В ходе боевых действий пластуны отлично проявили себя в битве под Сарыкамышем, за что многим частям были пожалованы вечные шефы из императорской семьи.

В ходе Эрзурумского сражения пластунские части оказали огромное влияние на ход событий, на завершающем этапе которого десант под руководством генерала Н. Н. Юденича, состоящий

из 1‑й и 2‑й Кубанских пластунских  бригад, высадился в тылу врага нанес ему сокрушительное поражение, результатом которого стало взятие без боя 5 апреля 1916 г. города-порта Трапезунд, имевшего ключевое логистическое значение.

В ходе Брусиловского прорыва в первые ряды наступающих действовали пластунские батальоны как наиболее подготовленные для нанесения «точечных» ударов и боевых действий в условиях замкнутого или стесненного пространства — траншей и иных фортификационных сооружений.

После окончание активной фазы пластунские батальоны перевели на Кавказский фронт, где они и находились до событий 1917 г.

Данные о точном количестве частей, сформированных Кубанским

войском, разнятся, но примерное количество выглядит приблизительно

так — 37 конных полков, 1 конный дивизион, 2,5 гвардейские сотни, 22

пластунских батальона, 6 батарей, 49 различных сотен и 6 полусотен,

12 команд. Многие из казаков кубанских пластунов за беспримерную храбрость получали высокие награды. Георгиевскими крестами и медалями было награждено около 120 000 казаков из всех казачьих войск Российской империи, весомую долю занимали Георгиевские кавалеры-кубанские пластуны. Казакам, совершившим побег из плена, после разбирательств всех  обстоятельств пленения и побега вручалась специальная Георгиевская медаль с надписью «За смелый побег». На данный момент исследователями ведется сбор информации о награжденных для увековечивания памяти на памятных стелах в казачьих станицах .

В дальнейшем судьба пластунских подразделений выглядела аналогично судьбе всех казачьих частей после 1917 года. Впервые пластунская часть была возрождена в составе Красной армии в виде 9‑й пластунской стрелковой Краснодарской Краснознамённой орденов Кутузова и Красной Звезды дивизии имени ЦИК ССР Грузии. Она состояла из пластунских батальонов и сотен вместо общевойсковых рот, а в форму одежды были введены элементы традиционной казачьей одежды. Данный опыт был единственным. Дивизия закончила боевые действия в мае 1945 г. под Прагой.

Список литературы

Брусилов А. А. Мои воспоминания. М., 1983.

Вдовенко Г. А. Ответ на анкету // Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества. Б. м., 1928.

Воскобойников Г. Л. Казачество в Первой мировой войне 1914–1918 г. М.: Издательство

Российской киновидеокомпании, 1994.

Воскобойников Г. Л. Ткачев Вячеслав Михайлович // Казачья сотня. Вып. 1‑й. М.: Воениздат,

1996.

Врангель П. Н. Воспоминания генерала барона П. Н. Врангеля. В 2 т. Т. 1. М., 1992.

Губин М. П. Ответ на анкету // Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем

и будущем казачества. Б. м., 1928.

Керсновский А. А. История Русской армии. В 4 т. Т. 4. С. 226. М.: Голос, 1994.

ну и 2 видео про реконструкцию пластунов!
https://www.youtube.com/watch?v=IUCY92RGi7E&t=75s  и https://www.youtube.com/watch?v=8C-ZmO_MZbU&t=7s