EvaColumnist

Некоторые продолжили работу в новом формате под тем же брендом. Для этого они просто поменяли место дислокации и разработали новое меню. Не каждый клюнет на такое меню, но желающие все же находятся. На вопрос об ассортименте разработчики отвечают скупо: «Вкусно – и точка».

Это высокая кухня и доступна не всем. Чтобы посетить новую площадку, нужно иметь крылья или цепкие когти. Поэтому если ни крыльев, ни когтей у вас нет, а поклевать чего-то хочется – смиритесь. Ищите рестораны на земле. И точка.

Она приземлилась на дощатую поверхность и стала тихонько пробираться к маленькой капельке шоколада: кто-то случайно обронил лакомство, когда надкусывал таящее на весеннем солнце шоколадное мороженое. Перебирая лапками, бабочка приближалась к заветной цели и, добравшись, деловито приступила к трапезе.

Крылья трепетали от дуновения легкого ветерка и казалось, что воздушный поток подхватит насекомое и унесет далеко, в неведомые края. Но крапивница оказалась на редкость целеустремленной, если, конечно, так можно говорить о бабочках. Она цепляла хоботком капельки шоколадного пиршества до тех пор, пока то не иссякло. Может, его вкус напоминал вкус цветочного нектара или был похож на фруктовую мякоть...

Я сидела на верхней террасе речной кафешки и внимательно смотрела на пестрое весеннее создание, которое копошилось у меня под ногами. Маленькое существо не обладало чувством самосохранения и совсем не боялось оказаться под подошвой случайного посетителя. Она не умела бояться. Природа не предусмотрела для нее этой странной функции. И поэтому она просто жила. Без страхов, тревог, опасений. Очнулась от зимнего сна и полетела. Солнце же. Тепло. Какие еще нужны причины, чтобы просто очнуться и полететь?

А вот я почему-то боялась, что ее маленькая жизнь внезапно оборвется. Природа освободила ее от чувства страха, но позаботилась, чтобы он существовал в ком-то другом. В том, кто окажется рядом с бабочкой и будет оберегать ее хотя бы взглядом. Несколько минут показались мне вечностью. И когда она, взмахнув крылышками, полетела дальше, я вздохнула с облегчением.

Оставшаяся шоколадная точка почти высохла на солнце. Может быть, сюда прилетит еще какое-нибудь пестрое насекомое и кто-то, случайно оказавшийся рядом, будет наблюдать за беззаботным существом. И даже решит присмотреть за ней хотя бы несколько минут, пока она будет пробираться к маленькой капле шоколадного мороженого, не опасаясь чьих-то неосторожных шагов.

Вечерами Настя лениво листала ленты соцсетей, залипая на видюшках. Особенно интересовали новинки бьюти-сферы и годнота на али. Еще разные сплетенки. Кто куда и с кем. Это называлось светской хроникой и отвлекало от обыденности.

Во время чаепитий на работе прочитанное творчески перерабатывалось, обогащаясь светской хроникой из жизни соседнего отдела. Рабочий день проходил в пяти перекусах, подсчете только что съеденных калорий и рассказах о новых туфлях, которые Настя, поносив неделю, со скандалом сдала обратно. Или платья, которое ну вот прям мечта. Вот так девушка изо дня в день распоряжалась царским подарком, который получила еще при рождении. Но успела о нем забыть.

«Я подарила тебе внутреннюю вселенную, – сказала Природа тогда, 25 лет назад, и стала загибать пальцы: – количество нервных клеток в твоем мозге превышает число звезд в видимой галактике - раз! Каждую секунду твои нейроны образуют миллионы комбинаций – два!»

Настя наморщила лобик. «Хочешь — читай, представляй, сопереживай. Хочешь — воплощай в жизнь, проецируй на мир. В общем, будь человеком! Пожалуйста..», — Природа сложила руки в молитвенном жесте. — Чем чаще будешь читать сложные тексты, тем устойчивей будут твои нейронные связи, — Природа назидательно подняла пальчик. «Я упаковала тебя интеллектуальными возможностями по самые уши. Ну а дальше сама...», – сказала она и скромно отошла в сторонку с чувством выполненного долга. – Уф!.. Кажется, ничего не пропустила...

Настя, еще не утратившая связь с этой самой Природой, зажмурилась от радости: «Надо же, сколько всего! И все это – мне!». А потом закрутилось... За прошедшие 25 лет Настя почти никогда не вспоминала о разговоре. Лишь иногда его обрывки всплывали в снах, но и их она быстро забывала. Все это время Природа терпеливо ждала, что девушка перейдет с уровня обсуждения туфель и скандалов к анализу более серьезных вещей. Романов Гессе, Пруста, Кафки, например. Станет глубже осмысливать происходящее с ней в реальности, ведь серьезное чтение располагало к прокачке мыслительных процессов... Но чуда не случилось. Так состоятельные родители обеспечивают своего отпрыска внушительным наследством, а потом с ужасом наблюдают со стороны, как тот его «проматывает». Вот и эту космическую мощь, сосредоточенную в ее черепной коробке, девушка использовала как получалось.

Природа грустно улыбнулась: «Негусто для космических масштабов»... Ей было безумно жаль потраченных миллиардов лет на то, что в итоге оказалось ненужным. Можно было ограничиться и парой миллионов... обезьянкам их вполне хватило, недавно она наведывалась к ним с инспекторской проверкой. Она точно знала: все, что не используется, всегда отмирает, это закон. И тогда человек перестает мыслить. Вообще перестает быть человеком, даже если родился им. Поэтому Природа всегда говорит своим подопечным при рождении: «Будь человеком». И складывает ладони в молитвенном жесте. Может, проймет кого... Но люди чаще утоляют праздное любопытство, ищут интриги, а не пищу для ума. И потихоньку перестают быть людьми, несмотря на все ее просьбы.

В случае с Настей интеллект уже дышал на ладан. В понимании создательницы та ничем не отличалась от обезьянок. Тех, что она недавно навещала. Природа побрела назад. Она решила больше не делать царских подарков всем подряд, а выбирать кандидатов тщательней. Может, даже стоит проводить кастинг, чтобы не расходовать ресурсы впустую. Она будет давать ровно столько, сколько человек способен унести, не надорвавшись. В голове крутился внутренний диалог: «Вам мозг обезьянки? Пожалуйста! Умение читать короткие посты в интернете – дополнительная опция. Ах, хотите расшифровать древние летописи? Погодите, у меня для вас есть особое предложение! А вот вы.. вы сможете доказать теорию Римана? Серьезно?! Да это просто праздник какой-то! Я ждала вас два столетия, сейчас все устроим!»

Она кинула на Настю прощальный взгляд. На маленьком столике в служебном кабинете закипал чайник. Настя распаковывала творог. Недавно она прочитала в соцсетях, что белок очень полезен для похудения. В телефоне замельтешили цифры с подсчетом съеденных калорий. Она озвучивала их с набитым ртом, попутно сетуя на второй подбородок, который никак не вязался со статусом первой красавицы.

Нет, не стоит рефлексировать, к ней она больше не придет, решила Природа. Даже взглянуть краем глаза. Слишком тяжелое зрелище. Зато она поменяет стратегию и не станет делать царских подарков всем подряд. Ну, по крайней мере, первое время. А потом оценит статистику. Ведь если люди не будут использовать свой интеллект, там, наверху, решат, что он не нужен им в принципе. И у Природы больше не будет возможности дарить его никому. Даже избранным. Тем, кому и правда нужно! Квоту на мыслительные процессы просто ликвидируют.

Этого она допустить не могла. Ведь тогда человек лишится возможностей мыслить так же глубоко, как может делать это сейчас, если б хотел. Да и вообще человеком быть перестанет. Хотя она всех, абсолютно всех об этом просит при рождении. Она и правда была уверена, что человек – то, что он читает. И то, о чем хочет прочесть. Он - те вопросы, на которые ищет ответ, и те, на которые уже ответил. Осмысливая сложные явления, он позволяет своей внутренней вселенной быть. И поэтому многим еще есть о чем подумать. И пока что есть – чем.

Природа уходила, не оглядываясь. Впереди было много дел. Ей нужно было сохранить человечество. Медлить было нельзя, счет шел уже на тысячелетия.

Он сидел у порога часами. Ничего не говорил, но все было понятно и без слов. Свобода. Там, за порогом была свобода. Он помнил ее и поэтому молча ждал, когда же дверь откроется, и он окажется в том привычном ему деревенском мире, где птицы поют не за окном, а где-то рядом. Где, может быть, снова придется драться за еду, но свобода… Она того стоила!

Этот взгляд невозможно было игнорировать. Спустя неделю я сдалась и мы вышли за порог искать ту свободу, что не давала покоя все эти дни. Вдвоем. Только я и он. Мы искали ее везде: заглядывали под коряги, рассматривали одуванчики и даже пытались спрашивать у пробегавших мимо собак, но никто не знал. Может быть, надо было спросить у ветра, а потом еще у ясеня, я не знаю. Или ветер и ясень знали ответ про что-то другое, а про свободу – нет. Мы были в растерянности...

Неподалеку шумела трасса, на прилегающем газоне росли те же одуванчики, что всегда растут на свободе, и мы это знали! Но в этот раз ее рядом не было. Ветер шерстил заросли травы и даже птицы пели где-то наверху, как на свободе. Но нам до них  было не дотянуться.

Кот посмотрел на меня пристальным взглядом. Совсем как там, перед дверью, за которой эта свобода должна была быть и он это точно помнил.

Я слегка потянула поводок, и мы отправились домой. На деревья и птиц оттуда тоже можно было смотреть. Правда, они были вне досягаемости, потому что умели летать, а мы – нет. Зато там была еда, за которую не нужно драться, была теплая лежанка, на которой удобно дремать.И когда я поднималась с ним по ступенькам, то подумала, что это тоже была свобода. Не совсем та, что мы искали, но все же. Я насыпала полную миску корма и взбила подушку-лежанку. Мы назвали это свободой выбора и успокоились. Свободы, о которой мы с котом знали, мы не нашли. Может, ее вообще не существует. А всю жизнь искать то, чего нет – такое себе занятие.

За окном светило солнце. Стекло пропускало свет, но не шум. Такая рафинированная реальность избавляла от многих неудобств: можно совершенно безопасно смотреть на мир и, плотно пообедав, кот взобрался на свое уютное местечко.

А утром я снова увидела его сидящим перед дверью. Ко мне он даже не повернулся. Он точно что-то знал про эту свободу, просто не мог сказать. Или я не расслышала.

Злую шутку могут сыграть со словом некоторые звуки. Особенно когда ситуация располагает. В последний месяц стали заметными трансформации со словом «герой». В славянских языках и наречиях звук [г] иногда произносится как что-то среднее между [г] и [х], а на письме обозначается как [γ] . Как грится, и вашим, и нашим. Подразумеваем-то мы все равно героя, который и в огонь, и в воду. Смысловая определённость не дает разгуляться всяким фонетическим вольностям. Если прецедента нет.

Но вот звуковой нейтралитет рухнул, оборона пала. Стойкость и без того мягкотелого  [γ] пошатнули последние события в Европе: на ее улицах появились ползущие в неизвестном направлении люди, обернутые сине-желтой простыней. Они, безусловно, претендовали на звание героев, но смысл стал сопротивляться и в этом звании ползающим пришлось отказать.

Зато новая реальность очень быстро «поправила» промежуточное междузвучье [γ] на вполне определенное [х]. Справедливости ради отметим, что лежание на асфальте в цветных простынях, а также путешествия по европейским улицам в измазанных кетчупом трусах подталкивало к маленькой фонетической революции. И в этот раз смысл сопротивляться не стал.

Язык всегда выбирает, как будут звучать некоторые слова и, надо отдать ему должное, с плеча не рубит. Иногда столетие уходит, чтобы фонетическая норма хоть как-то изменилась. Но стоит дать носителям языка малейший повод для таких изменений, и они воспользуются им, не раздумывая.

Словари никогда не зафиксируют этот фонетический казус, он всего лишь гуляет по пабликам соцсетей. Но продолжающееся херойство некоторых индивидов неумолимо направит вектор фонетической нормы в нужную сторону. Хотя бы для того, чтобы навести порядок в смыслах одного и того же слова, который, как мы поняли, стоит различать. Конечно, это всего лишь горькая шутка. Но в ней – только доля шутки.

А может, это уже два разных слова – «герой» и «херой»? И каждое из них уже имеет своё собственное лексическое значение, смысл и проявления? Одни ползают по асфальту, обернувшись своим флагом. Другие – водружают свой флаг на государственных учреждениях, чтобы строить мирную жизнь. Одни устраивают грязные флешбомы, другие освобождают под своим знаменем страну от фашизма. Каждый по-своему распоряжается символом своего государства, поэтому и слова эти – разные по смыслу. Даже если их отличает всего один звук.