Был у меня знакомый, по национальности - киргиз. И знали его все не только за то, что бухал он, как черт, но и за потрясающе острый ум и язык, который просыпался у него почему-то только после ящика чего-нибудь горячительного. И вот однажды он выдал:
- Я же как батон.
- В смысле? - уточняю я.
- Снаружи я желтый, а внутри беееелый...
Около 13 лет назад родители завели себе миттельшнауцера.
Фото из интернета, но чтоб все представили
Из всего выводка он приглянулся тем, что смотрел прямо в глаза приходящим людям, пока его братья и сестры играли и лаяли. Даже заводчик называл его "странный щенок". В итоге с каждым годом он показывал себя невероятно умным товарищем, единственная проблема была в том, что он был знатным забиякой. Причем, как это принято у не особо больших собак, больше всех он ненавидел тех, кто крупнее его.
Однажды, когда он был еще совсем щенком с некупированными ушами, мы пошли гулять по дачному поселку. И вот навстречу нам вышла соседка, а на поводке у нее был гигантский тибетский мастиф.
Опять же, для представления
И вот миттель понимает, что "вот это мой размерчик". И начинает быковать, вырываться, хрипеть, орать и всячески доказывать свою неповторимую крутизну. И в определенный момент все же срывается с поводка.
Родители застыли в ужасе, я кидаюсь догонять (но куда там, за этим электровеником было не убежать), все потихоньку представляют, что будут делать с покойным зверем.
И тут происходит то, чего никто не ожидал: миттель начинает носиться вокруг мастифа, по-щенячьи рычать, прикусывать за ноги и так далее... а мастиф смотрит на него как на дурака, взглядом, полным снисхождения и недоумения. А потом неспешно подходит к этому мелкому дьяволу, кладет на него лапу (размером с миттеля) и ложится вместе с ним. Наш пытается безуспешно вывернуться, но мастифу наплевать. Через какое-то время (когда все уже успокоились, пообщались с соседкой и выяснили, что мастиф хоть и грозный, но абсолютно безобидный и добродушный здоровяк), миттель успокоился и стал общаться с большим братом уважительнее.
Итогом этой встречи стала долгая и упорная дружба серого дьяволенка с большим братом. А когда мастиф умер, миттель неделю грустил... Иногда на прогулке он сбегал и несколько минут стоял у ворот его хозяйки. Это был единственный большой пес, с кем он смог за всю жизнь хотя бы просто пообщаться. И это был его единственный друг среди собак.
Было это ОЧ давно, когда фильмы про вампиров уже успели выбесить всех, кого могли, а у девственников последних романтиков оставалась возможность приударить за барышней, сводив ее в кино.
И вот пошли мы с моей теперь уже женой, а тогда еще девушкой и парой друзей на фильм "Сумерки", который был самым последним, поэтому название состояло из множества всяких там частей. Кинцо получилось динамичным, я смотрел с интересом, вопреки просьбам барышни хоть иногда отвлекаться от экрана на нее, а то "зря что ли на последний ряд билеты взяли".
И вот все близится к логичному концу. Главная битва завершилась, главный сюжет замкнулся, осталось лишь "послесловие", где главная героиня с обаятельным блестяшкой валяется на лугу, то есть всем известный тип сцен, в которых ничего не будет, кроме финального аккорда.
Внезапно с первого ряда встает темный силуэт, видимо, налысо бритый, и начинает потихоньку пробираться к выходу. Сбоку от него раздается отчетливый девичий шепот: "Сережа, ты куда?.."
А Сережа переходит на крик:
- Да за@бался я! Понимаешь? - и поворачиваясь к остальному залу и поднимая руки - ЗА@БАЛСЯ!!!
И ушел под громкие и, как мне показалось, чисто мужские аплодисменты...
Здравствуй, пикабушник! Суть в следующем:
Была как-то в ламповых нулевых вещь, которая начиналась с того, что мелкий пиздюк ходит по библиотеке, натыкается на старого пердуна, и тот грозится поведать ему историю одну охуительнее другой - да еще и на выбор. Либо о норманне, либо о саксе. И в зависимости от выбора нихуя не меняется нам повествуют две разных истории двух разных рыцарей. И начало за обоих на эдаком зимнем пейзаже, рыцарь скачет по хорошим ребятам, а не очень рыцарь - к варварам (и зовут не очень хорошего то ли Брэдэн, то ли как-то так, потому что злой варвар все время кричит ему "ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ, БРЭДЭН")
В силу раннего возраста прохождения АЩЕ не помню ни имен, ни сюжета, нихуя.
Выручай, я знаю, ты поможешь
Псто для минусов традиционно внутри)
Город накрыла ночь. Рыночная площадь, всего несколько часов назад полная грязными прохожими, кричащими продавцами, звенящими монетами и шелестящими о продуктовые корзинки юбками деревенских баб, была пуста и недвижима. Ларьки и лавочки, местами перекрывавшие выход на другие улицы, были закрыты, многие из них торговцы и вовсе унесли домой. Кое-где на мостовой были лужи, то ли от дождя, прошедшего неделю назад, то ли от пива, по обычаю льющегося через край на воскресной ярмарке. Везде лежали оброненные хозяйками овощи, даже одиноко устроился на камне кем-то потерянный ботинок. Тишину нарушало лишь мирное журчание фонтана, стоявшего посреди площади с самого дня основания города. Где-то вдалеке сварливая старуха ругала своего пьяницу-сына, но вскоре и она умолкла.
Хаггаль вышел на крыльцо своего уютного дома, довольный, как никогда. Жена, приготовив ужин, уже мирно чинила ему рубашку, дети давно спали. Самому Хаггалю сегодня крупно повезло: он распродал весь свой товар и мог теперь спокойно дожить до следующей недели, не беспокоясь о завтрашнем дне. Разомлевший от сытной трапезы, он вышел на крыльцо, как выходил всегда обдумать торговлю и рассчитать предстоящие траты, а под это дело забить и выкурить трубочку-другую. Только теперь его мысли ничем подобным заняты не были, и он просто смотрел на окружавший его город через облачка табачного дыма.
«Странно», - подумал Хаггаль. - «С тех пор, как я приехал сюда еще совсем ребенком, я не помню подобной ночи... Какая большая луна!..»
Обычно облачное небо было совершенно чистым, и было необычайно светло. Каждая деталь ночного пейзажа четко выделялась, свет выхватывал мельчайшие черты ночного города и причудливо преломлялся в холодных струях фонтана.
Хаггаль докуривал свою вторую трубку и уже собирался уходить, как вдруг вздрогнул от раздавшегося совсем рядом голоса:
- Красивая ночь, не так ли?
Лавочник увидел высокого прохожего в широкополой шляпе, одетого в черный плащ, сделанный из весьма добротного и прочного на вид материала. У Хаггаля невольно мелькнула мысль: при таком костюме, у прохожего наверняка денег куры не клюют… Но он тотчас же отбросил ее – сейчас он был не торговцем, а просто человеком. Хаггаль улыбнулся незнакомцу и пригласил сесть.
Их разговор ни о чем затянулся надолго, но время летело совершенно незаметно. Наконец Хаггаль решил спросить:
- Слушайте, я никогда не видел Вас в городе! Вы, наверное, приезжий? А то я не смогу себе простить, если рядом со мной всю жизнь находился такой отменный собеседник, а я его встретил только сейчас!
- Да, согласен, - голос незнакомца был низкий, слегка приглушенный, но приятный и бархатно-мягкий. – Я здесь, правда, только первый день…
- Это же замечательно! Тогда давайте договоримся: завтра я зайду за вами, и мы прогуляемся по городу. Отведу вас в мой любимый кабачок – и если у вас нет планов, мы там знатно задержимся! Что думаете?
Лицо незнакомца изменилось. Он перестал улыбаться, глаза потускнели, сам он как-то стал грустнее.
- Завтра… Каждое завтра не приносит мне ничего, кроме дороги…
- Да не может быть! То есть вы уезжаете? Прямо завтра? – с досадой в голосе спросил Хаггаль. – А может, сударь, подождет ваша поездка, и погостите у меня хоть пару дней?
- Дней? – незнакомец улыбнулся. – Дней… Насколько же вам важны дни… Сколько о вас это говорит… - сказал он, как бы для себя, а затем добавил, обратившись к Хаггалю. – Для меня день перестал существовать уже давно. Время запуталось в один большой, нескончаемый круг…
- О чем это вы? – с явным непониманием спросил Асбранд. – Вот уже, сколько живу, но таких речей, как ваша, сударь, никогда не слышал.
Незнакомец промолчал с минуту, затем посмотрел внимательно в глаза лавочника.
- Вы верите в Бога, Хаггаль?
- Помилуйте, конечно, верю. Как же иначе?
- И как же вы его себе представляете?
Хаггаль замялся. Что за допрос, зачем это все нужно незнакомцу? И надо ли отвечать?
- Я понимаю ваше смятение, - слегка ухмыльнувшись, промолвил незнакомец. – Я уверяю вас, что не заставляю вас признаться в греховности, и на костер вы не отправитесь. Просто скажите, какой Он в вашем понимании?..
Странный вопрос был слишком сложен для Хаггаля, который никогда им раньше не задавался, предпочитая внимать каждому слову пастора, чем думать об этом самому.
- Ну…Он…Он добрый. Как отец добр к своему чаду… Он нас любит и… что же еще… всех прощает… Незнакомец поднял глаза.
- Вы думаете, Он способен прощать?
- Ну, конечно, об этом нам всегда говорит пастор… Как мы - своих детей. Вот мой недавно маслобойку сломал, я его, отлупил, но что ж теперь? Не убивать же его, из дому не гнать? Конечно, я его простил, хотя и дорогущая была штука!..
Тут Хаггаль замер: по лицу незнакомца катилась мутная слеза.
- Боюсь, Он не способен прощать. Он может только карать. Но не прощать.
- Постойте, но почему вы так думаете?
Незнакомец встал и, задрав голову, с шумом вдохнул ночной воздух. Он медленно снял шляпу, и лицо лавочника изменилось: среди длинных волос ночного гостя пробивались костяные выросты.
- Потому что, мой друг, я тоже когда-то совершил оплошность. И меня покарали… и меня не простили. Представьте себе, каково это – быть вечно непрощенным собственным отцом?
Незнакомец развернулся к лавочнику спиной и взмахнул плащом. И два кожаных крыла подняли таинственное существо и понесли его над городом в неизвестном направлении.
Хаггаль так и застыл на крыльце.
На следующий день лавочник проснулся рано. События прошлой ночи он помнил смутно. Первым делом он пошел не в любимый кабачок, как обычно это делал, а в церковь. Храм божий был пуст, как это частенько бывало. Пройдя мимо длинных рядов скамей для прихожан, Хаггаль подошел к фрескам, которых никогда не замечал. На картинах Страшного Суда отовсюду лезли мерзкие отродья Ада, черные и безобразные, призванные отвадить праведных христиан от греха и внушить страх перед адом.
Хаггаль ухмыльнулся и вернулся домой. У самого дома он заметил, что рядом с крыльцом лежит чужая шляпа. Лавочник поднял ее, усмехнулся и промолвил:
«Все-таки Он неправ…»
На волне про гаишников и их добрые/не очень добрые поступки
Жена только-только получила права и начала водить. Попутно с этим начала работать в ординатуре в больнице, там постоянно ничего не получалось, медсестры и врачи на нее орали, и вечно хотелось плакать.
И вот однажды ехала она домой из больницы, в очередной раз в расстроенных чувствах и с покрасневшими от слез глазами. На перекрестке поворачивает куда нужно, но куда нельзя.
Внезапно появляется товарищ в синем, и начинается разговор (М - мент, Ж - жена):
М: Куда же вы, уважаемая, поворачиваете?
Ж: А тут разве нельзя?
М: Тут еще с брежневских времен нельзя. Знаки не видели?
Жена начинает оправдываться и очень убедительно (но даже неосознанно) играет в дурочку-блондиночку. Какое-то время гаец непреклонно угрожает ей всеми возможными последствиями. В итоге девочка моя строит самые невинные глазки на мокром месте (опять же, не притворяясь, так получается всегда) и с дрожащим подбородком спрашивает: "Но что же мне теперь делать?.."
Тут сотрудник ГИБДД понял некоторую невозможность своих притязаний и решил договориться. "Скажите, как вы думаете, сколько стоит бутылка хорошего коньяка?"
И жена, чутка потупив, промолвила: Тысяча?.. Но у меня даже столько с собой нет...
В итоге мент рассмеялся, оформил ей штраф за непропуск пешехода и велел убираться подобру-поздорову)
А вместо морали могу сказать, что персонаж неоднозначный. Вроде как в итоге поступил нормально, но мог бы и содрать, если бы девочка моя не сглупила так вовремя и удачно)
Всем хороших гайцов!)
Как грицца, на волне про дедов есть и у меня небольшой рассказ.
Деда своего (по материнской линии) я никогда не видел - он умер за несколько лет до моего рождения. Однако осталось после него множество историй от друзей, семьи и - естественно - бабушки.
Валентин Иваныч был невероятно умным и рукастым человеком. Все свободное время чинил с помощью молотка и какой-то матери старый "Москвич", сам на даче обрубал опасные ветки со столетней сосны (в 60 лет добравшись по стволу выше двухэтажного дома), поделки разные творил, вот это вот все. При этом золотые руки дополнялись невероятной эрудицией, образованностью и знаниями.
Проработав всю жизнь химиком, мог бы дойти до самых верхов, статус академика ему прочили уже в 30 с небольшим. Но из-за полного отсутствия хорошего честолюбия он так и остался заведующим лабораторией. Тем не менее, именно к нему - из большого уважения как к эксперту - разные большие люди науки спускали всевозможные интересные проекты.
И вот однажды дед пришел домой. По природе скромный и не очень разговорчивый, он как бы невзначай сказал: "А мне лунный грунт на анализ дали, ну, только это секретно..."
Вся семья, естественно, от восторга и удивления потеряла дар речи. А он совершенно просто начал про него рассказывать, на пальцах. А потом: "А что ж я все рассказываю - я и показать могу" - и достает из кармана склянку с настоящим лунным камнем. Восторг всех не описать.
Прошло какое-то время, лунный камень был торжественно помещен на полочку над телевизором как боевой трофей. А потом начала происходить какая-то дичь. Вещи стали пропадать чаще, дети заболевали с небывалой периодичностью, появились странные стуки по ночам... Кончилось все тем, что в комнату летним днем при ясном небе влетела шаровая молния, и начался пожар. После этого дед, посоветовавшись с семьей, отнес лунный камень обратно в институт. А бабушка напоследок еще и батюшку позвала квартиру освятить. И после этого все прекратилось.
Все эти странные события женщины в семье приписывали сверхъестественному, лунному, инопланетному и неизведанному. А дед над ними скорее посмеивался... но про анализ лунного грунта больше никому и ничего никогда не говорил...
