DearEdisson

И текли товары, и лились идеи. Царство его богатело на глазах, технологии развивались с невиданной скоростью. Сам же Князь обожал появляться на людях, играть на своем волшебном саксофоне и очаровывать всех вокруг – от простых ткачих до королев заморских.

Но была у Князя Билла ахиллесова пята, или, как на Руси говорят, слабость греховная. Обожал он красных девиц, причём не только свою законную княгиню Хиллду – женщину умную и стойкую, как дуб. Заглядывался он на юных служек в тереме, на принцесс заморских, на волшебниц местных.

И вот однажды подкралась к нему беда не от врагов внешних, а от внутренних – сварливая и дотошная боярыня-прокурорша по имени Кенни. Учуяла она слабинку княжескую и устроила над ним суд да расправу не за дела государственные, а за дела постельные.

Весь мир, затаив дыхание, следил не за победами Князя Билла, а за его похождениями личными. Топил он себя сам, путаясь в показаниях, краснея и бледнея под пристальными взорами советников.

– Я не имел… отношений с этой женщиной! – гремел он, но улыбка уже не была такой ослепительной.

А в это время в далёких горах Афганских уже зрел будущий враг страшный – радикал Усама-Змей, которому не нравились ни глобализация, ни улыбки Князя Билла. Но почти никто на него внимания не обращал, ибо все смотрели на срамной спектакль в Вашингтон-граде.

В итоге, хоть и остался Князь Билл у власти, и даже царство его процветало, но тень легла на его legacy, на наследие. Запомнили его не только как мудрого и удачливого правителя, но и как князя, который чуть не погубил себя из-за греха личного.

И говорили о нём в народе так: «Умён был Князь, харизматичен, поднял царство. Но победил всех врагов, кроме своего собственного нрава. Сложная это штука – власть. Она и слабости человеческие увеличивает, как в волшебном, но кривом, зеркале».

Как-то раз пришел к нему мужичок из дальнего села, по имени Иванушка, поклон низкий бьет.
– Боярин, Мудрознаев-батюшка, беда у нас! Река разлилась, смыла единственный мост. Как на ту сторону попасть? Помоги!

Взмолился Иванушка. А боярин Мудрознаев достал свой светящийся кристалл, пальцем по нему поводил и говорит:
– Вот, погляди, Иванушка. Я тут тебе на карте виртуальной маршрут новый построил. В обход, через три горы, через пять болот. Всего-то двести верст лишних. Зато инновационно и логистически продумано! И я уже написал указ на моем блоге волшебном, чтобы все знали.

Посмотрел Иванушка на кристалл, на боярина, почесал затылок.
– Да мне, барин, не на карте дорогу видеть, а в реальности мост поставить! Топор бы да мужиков десяток!

Удивился боярин Мудрознаев.
– Топор? – переспросил он. – Это же неэффективно! Надо сперва концепцию разработать, тендер объявить, дорожную карту на десять лет вперед нарисовать. А пока – вот тебе оптимальный маршрут в обход.

Потупил голову Иванушка, развернулся и пошел. А по дороге думал: "Умный боярин, спору нет, и слова говорит складные, да только от слов этих мост сам собой не вырастет. Видно, нам, мужикам, по старинке, самим за топоры браться".

И пошел он не по виртуальной карте боярской, а искать правду напрямки к Царю-Батюшке, чтобы тот простым людям не на кристаллах, а на деле помог.

А боярин Мудрознаев остался в своем тереме хрустальном, снова уткнулся в свою говорящую трубку, удивляясь, почему простой народ никак не оценит всех прелестей технического прогресса, который он им предлагает.

Закопал Синопсиск свои пять монет, полил их слезами поддержки пользователей и стал ждать. А вместо дерева выросла суровая надпись: «Ошибка лицензирования. Недостаточно прав. Обратитесь к администратору вашего кластера».

А Кот и Лиса уже тут как тут: «Всё правильно растет! Это же стабильность высшей пробы! Это не баг, это фича! Ты просто должен купить ещё монет, вступить в наш клуб избранных, пройти десять курсов и получить семь сертификатов! Тогда maybe что-то и вырастет!»

Тем временем сам папа Карло-Разработчик искал своего мальчика. Он пришел к тому же полю Чудес, но его не пустили. «Вам нужна аккредитация», — сказал робот-охранник на входе.

И увидел Карло сквозь щель в заборе, как его Синопсиск пытается оживить свое дерево, а вокруг него уже танцуют странные существа в мантиях — Архитекторы Бездны. Они пели гимн: «Кто однажды купил лицензию — никогда не уйдет. Кто настроил — будет вечно править. Кто внедрил — будет вечно дорабатывать».

И понял тогда старый Карло, что его мальчик попал в секту. Что это не поле Чудес, а самое настоящее кладбище идей, где все ходят по кругу, уверенные, что они в раю. Где никто не признается, что зря потратил годы и деньги, потому что иначе рухнет вся их вера.

Но сказка есть сказка. В какой-то момент Синопсиску надоело быть бревном. Он вспомнил, что у него есть свой собственный золотой ключик — голова на плечах. Он не стал дожидаться, когда его официально оживят из очередного релиза.

Он просто перелез через забор, ушел с поля чудес и начал писать свой собopensource-код на свежем воздухе.

А 1С так и осталась огромным, богатым, но очень деревянным театром Карабаса-Барабаса. Где куклы-программисты верят, что они свободны, потому что у них очень длинные и очень дорогие ниточки лицензий.

Но и этого ему показалось мало. Решил Илон Созвездный опутать всю землю невидимой паутиной из малых звёздочек, чтобы каждый человек, в каком бы медвежьем углу ни жил, мог бы говорить с кем угодно. Назвал он сию паутину «Старлинк».

А ещё купил он за большие деньги птицу говорящую по имени Твиттер, что болтала без умолку всё подряд. Перекрасил её в чёрный цвет, уволил всех скоморохов, что за ней присматривали, и стал сам через неё вещать на весь мир, порой мудрое, а порой – такое, что бояре только руками разводили.

Люди в его царстве делились на два стана. Одни кричали: «Великий визионер! Колумб новых времён! Ведёт нас к звёздам!». Другие качали головами: «Самодур! Слово молвит – акции рухнут! Рабочих на заводах своих до седьмого пота гоняет!».

А он лишь ухмылялся своей мальчишеской ухмылкой и делал по-своему. То собаку в небо отправит, то продаст огнемёты для шашлыка, то заявит, что мозги человеческие с машиной сростить надо.

И снится ему сон один и тот же – багровый шар Марса в чёрном небе. И хочет он туда непременно, даже если целый мир будет стоять у него на пути и говорить, что это бред.

И стоит он, этот чудаковатый кудесник, один на своем космодроме, глядит в небо и видит то, чего другие видеть не могут. Не потому, что зрение острое, а потому, что мечта у него – на весь океан-море.