Написал давно и выкладывал на другом ресурсе. Но отредактированную версию пока никто, кроме жены, не читал. Дополнено новыми главами и историями некоторых героев.
Лимит знаков не дает выложить полностью. По мере читательского спроса, буду выкладывать остальное.
Приятного чтения.
Ваш БеSпалева
Я сидел на остывающем песке пляжа, там, где 227-я пляжная упирается в океан, и тянул из горлышка водку, купленную в полуподвальном магазинчике на 41-ой стрит.
Океан дышал ровно и тяжко, медленно перекатывая валы прибоя.
Моя жизнь рушилась на глазах. Еще вчера я был счастливчиком, поймавшим удачу за хвост, получившим выгодное предложение работы в иностранной судоходной компании. Сейчас я стал простым бомжом в Америке, стране тысяч возможностей.
Меня не радовали красоты Нью-Йорка - ни океан, мечта моей жизни, ни красивый закат, ни чайки, смеющиеся над головой.
Я пил водку, не чувствуя ее вкуса и понимал, что упустил свои шансы на удачу.
Глава 1.
Легко оторвавшись от взлетной полосы, «Боинг» начал стремительно набирать высоту.
- Желаете напитки? - симпатичная стюардесса улыбалась мне, как старому знакомому.
- Сок, пожалуйста.
Потягивая из стаканчика терпкий яблочный сок с мякотью, я смотрел в иллюминатор.
Под крылом самолета комьями пушистой ваты плыли облака. Иногда в просветах между ними проглядывала сочная зелень земной поверхности.
Посадка во Франкфурте-на-Майне. Салон наполнился дородными американцами и собирающимися на отдых немцами.
И снова взлет. Спустя некоторое время под крылом «Боинга» заблестела гладь океана.
Мое сердце бешено колотилось в предвкушении чего-то нового, неизведанного и чарующе притягательного.
Терминал аэропорта Нью-Йорка поразил размерами, красотой и качеством сервиса. Не было бестолковой суеты, отсутствовали люди с табличками на груди "такси, недорого". А главное, не было вездесущих эмигрантов с кучей детей и чемоданов.
Даже полицейские приветливо улыбались мне - человеку, которого видели впервые в жизни.
У дверей, выходящих в город, немолодой чернокожий, одетый как швейцар у гостиницы "Метрополь", спросил, улыбаясь:
- Такси, сэр?
Он приглашающее распахнул дверцу "йелоу каб"
- Да, спасибо, - ответил я и сунул ему долларовую бумажку.
- Блэк Том роад, пожалуйста, - я назвал таксисту адрес цели моего перелета.
Здание с огромной вывеской "Нью Лайн Вайв" на фасаде долго искать не пришлось.
Красивая девушка на рецепшене, заглянув в документы, поднялась вместе со мной на восьмой этаж.
- О! Николай! - из-за стола привстал мистер Смитт, человек, с которым я обсуждал варианты работы – посредник крюинговой компании.
- Я ждал Вас вчера. Но Вы опоздали, - он сокрушенно покачал головой, а меня словно ошпарило кипятком с ног до головы.
- Как опоздал?
- Обычно, как опаздывают люди, - Смитт сел вновь за свой стол и побарабанил кончиками пальцев по вороху бумаг, лежавших на столе. - Судно "Адвентур", работа на котором вам предлагалась, вчера вышло в рейс. К причалу «Адвентур» встанет только к концу лета. Увы.
- Как же так? Мы заключали с вами предварительное соглашение! - загорячился я. - Вы не могли со мной так поступить!
- Извините, но мы с Вами не заключали никаких письменных договоров. Да, Вам был предоставлен шанс. Но вы его упустили, на судно был взят другой человек, - и Смитт равнодушно пожал плечами, всем видом показывая, что разговор закончен.
- Постойте, но Вы и не оговаривали точных сроков, обещая, что судно будет стоять в порту еще неделю. Прошло всего четыре дня! - я был не то что огорошен новостью, а просто раздавлен.
- Мистер Михайлоф, я ничем не могу Вам помочь, наша компания лишь крюинговое агенство и не более. Вас проводить?
- Я потратил на дорогу весьма солидную сумму, и Вы обещали мне возместить оплату проезда!
- Если бы Вы были более внимательны, то прочли, что компания возмещает стоимость проезда до места работы только своим сотрудникам, к которым Вы, увы, не относитесь, - сухо отчеканил Смит и начал подниматься, явно желая распрощаться со мной как можно быстрей.
До меня дошли его слова.
Перегнувшись через стол, я ударил Смитта в лицо кулаком, от чего он опрокинулся навзничь, стукнувшись затылком об ковер, но сознания не потерял и заверещал, как резаный:
- Охрана!
Через пару часов я сидел в полицейском в участке и рассказывал о своих злоключениях сержанту, который кивал и неторопливо записывал мои показания. .
- Что ж, парень. Ты крупно влип, - сержант достал пачку сигарет и протянул мне, предлагая закурить.
- Что мне теперь делать, сэр? – Угрюмо спросил я полицейского.
- Это как повезет, - он пожал плечами. - Но в нашей стране, никому не позволено бить другого человека по лицу за нарушение контракта или обещания. Сигареты оставь себе, - показал он жестом на пачку.
- Он обманул меня! - моему негодованию не было предела.
- Подай иск в суд на него. - Флегматично парировал коп. - Но бить ты не имел права.
Потом отложил ручку, взглянул на мой многострадальный, сломанный в прошлых боях, нос и заинтересованно спросил:
- Боксер?
- Да, КМС. Потом я понял, что аббревиатура ему непонятна и расшифровал:
- Побеждал на соревнованиях в пределах страны.
- Ха, сынок, не кисло ты ему по роже съездил! Уважаю! - Полицейский потряс мою руку и добавил: - Сейчас придет твой нанятый консульством адвокат, говно конечно, а не адвокат, но все, же лучше чем, ни чего.
Глава 2
Патрульное отделение мастер-сержанта Стивена Солсберри, поднимая ботинками облака ядовито-красной пыли, двигалось в сторону базара. Солдаты водили стволами по сторонам, выискивая возможного противника, на их лицах, покрытых пылью и потом, было выражение полной безнадеги.
Лениво брехали худые, грязные, местные собаки. Смрадно чадили остовы покореженных и простреленных машин и полуразрушенных снарядами домов. Город словно вымер, ожидая новых боев.
Компания США в Сомали непозволительно затягивалась, что не могло не раздражать командование и союзников. Но что поделать, если советские военные советники натаскали здешнее ополчение на ведение настоящей партизанской войны? Весь принцип которой сводился к одному правилу – правил нет. Теперь оставалось всего два выхода из создавшегося положения – или позорно отступить, понеся огромные как финансовые, так и потери личного состава армии, или продолжать вести невыгодную, затяжную войну с призраками, которая забирала много жизней и денег. Как никогда престиж армии США был близок к краху.
- Все катится к чертям собачьим. – Мастер-сержант смачно сплюнул себе под ноги. – Нам надерают задницу как малышам!
- Сэр, разрешите вопрос? – Щуплый радист-стрелок Том Рейн, подтянул ремень винтовки и шмыгнул носом.
- Валяй, Томми. – Любил Солсберри иногда звать своих солдат, как сыновей, уменьшительно-ласкательными именами.
- Если нам надерают задницу почему бы тогда не отступить, сэр? Перегруппироваться…
Мастер-сержант резко повернулся к Рейну, под суровым взглядом, субтильный солдат, стал еще меньше. Все патрульное отделение замерло в ожидании бури, все знали, мастер-сержант Стивен Солсберри не любил отступать.
- Я понял, сэр. – Еле пролепетал Том.
- Мы - элита вооруженных сил США! Мы - морские пехотинцы! Мы отступим?
- Ху! – Рявкнуло разом отделение.
- Мы потерпим поражение? – Мастер-сержант улыбался.
- Ху! – Вновь взревело двенадцать глоток.
- Мы предадим своих? – Вновь задал вопрос командир.
- Ху! – В глазах солдат появился блеск.
- Так то. – Хмыкнул Стивен и махнул рукой. – Двинулись.
Отделение продолжило путь. На оперативной карте маршрут был отмечен тремя точками – ратуша, рынок, ратуша. Весь путь, в виде подковы, лежал через жилые кварталы, лояльно настроенные к солдатам США.
В этих кварталах жили, в основном, торговцы с рынка и им война была лишь на руку. Любой дефицит, возникший из-за боев в той или иной области страны, означал для них большие барыши. Но место торговли – центр столицы, торгаши охраняли как зеницу ока, нанимая банды оборванцев, гордо именуемым ополчением.
Ополченцы, часто босиком, безо всего, что требуется на современной войне – бронежилет, каска, разгрузочный жилет, рация – вооруженные старыми автоматами Калашникова, с парой запасных магазинов в карманах драных шорт, за поясом которых неизменное мачете, находящиеся постоянно под «кайфом», однако, были достаточно грозной силой для воров и маленьких отрядов повстанцев, шнырявших по стране в поисках легкой наживы.
Взвизгнув покрышками по остаткам асфальта, из прилегающей улицы, к отделению лихо подкатил Хаммер-разведчик с пулеметом на крыше.
- Стив, дружище! – Из Хаммера на землю спрыгнул плотный крепыш, с лейтенантскими погонами.
- Сэр! Отделение! Внимание! Лейтенант! – Мастер-сержант вытянулся в струнку, его примеру последовало все отделение. – Рад вас видеть в полном здравии.
- Старый ты черт, Стив! – Лейтенант приобнял сержанта за плечи и вяло махнул солдатам. – Привал, бойцы.
Отделение, мгновенно рассыпавшись по улице, заняло наиболее выгодные позиции. В тени.
- Рассказывай, Стив, как ты очутился в этой заднице мира?
Они присели на землю в тени борта Хаммера, прислонив винтовки, сняли каски.
- Так как и большинство – добровольцем. – Мастер-сержант вздохнул. – Жена ушла, дети выросли, что мне еще делать, Уолт?
- Гнать твой чертов самогон! – Рассмеялся лейтенант. – Я помню, на базе, в Норфолке, мы часто его дегустировали. Кстати, хочешь пива?
Мастер-сержант отрицательно мотнул головой:
- Нет, солдаты меня не поймут.
Уолтер задумчиво почесал затылок и усмехнулся:
- Ну и для солдат найдем. Эй, Гарри, тащи сюда два ящика «Бада»! – Поднявшись во весь свой немаленький рост, лейтенант приказным тоном возвестил. – Отделение ко мне, марш!
В миг, перед Хаммером построилось двенадцать солдат.
- Гордость дяди Сэма. Элита. – Лейтенант прошелся перед строем, заложив руки за спину. – Парни, я очень уважаю вашего командира, мы служили вместе в Норфолке. Он вас хвалит, а это многого стоит, поверьте мне, я знаю. Поэтому, каждому из вашего доблестного отделения я выделяю по паре трофейного холодного пива.
- Ху! – Радостно улыбаясь, взвыло отделение.
Гарри, водитель Хаммера, раздавал солдатом пиво в запотевших банках, а лейтенант, сев вновь в тень машины, развернул на коленях карту.
- Стив, тут пока тихо, - палец Уолтера повел по маршруту патрульного отделения, - но болтается пара десятков ублюдков, похожих на повстанцев. Уж больно морды у них противные.
Мастер-сержант, прихлебывая холодное пиво, отмечал на своей карте сводки с картой разведывательного патруля.
- Тут и тут, - указал на въезды рынка лейтенант, - скопление машин. Черт их знает, толи они действительно такие тупые, что разъехаться не могут, толи готовятся к чему-то. Один хрен, я уже отрапортовал в штаб, через десять минут придет тяжелая техника.
Спустя пять минут на землю полетели мятые пивные банки. Лейтенант и мастер-сержант поднялись.
- Стив, я здесь всего второй день. – Лейтенант натянул на голову каску. – Я в разведбатальоне, заходи как-нибудь вечерком, посидим выпьем.
- Хорошо, Уолт. – Мастер-сержант улыбнулся, но услышав шаги солдат за своей спиной рявкнул. – Так точно, сэр! Отделение, внимание!
- Мой позывной Дикий, Стив. – Уолтер влез на место стрелка в Хаммере и похлопал по стволу крупнокалиберного пулемета. – Если что – зови, люблю пострелять из нашего Бобби. Сигнал тревоги, как обычно, красная ракета. Ты в этом районе один, так что мы не ошибемся.
Подняв облако пыли, разведпатруль умчался в сторону ратуши, оставив отделение мастер-сержанта Стива Солсберри один на один с городом.
Патрульное отделение вновь рассыпалось по дороге, занимая тротуары, вытянулось в линию, и двинулось в сторону рынка.
- Сэр, а вы служили в Норфолке? – Пулеметчик, Джим Харвэл, запросто задал вопрос мастер-сержанту.
- Да. – Стивен чуть осоловел от выпитого пива и жары. – Рота специальной охраны судов. Призовая группа, другими словами.
Солдаты удивленно-восхищенно посвистали, пронесся одобрительный гул голосов.
- Так вы абордажник, сэр? – Джим Харвэл почтительно обратился вновь к командиру.
Мастер-сержант закурил и сплюнул табачную крошку в пыль:
- Теперь это называется призовая команда, Джимми.
- О да, сэр, я тоже буду руководить такой группой. – Пулеметчик помотал лысой головой.
- Каску напяль, а то вместо группы будешь червями руководить. – Хмыкнул мастер-сержант.
Отделение вступило на базарную площадь. Несмотря на разгар дня, рынок был пуст, в привычном смысле. Не носились детишки, не орали зазывалы. Отсутствовали носильщики с огромными тюками на голове.
Глаза Стива Солсберри выхватили какое-то движение впереди, в метрах пятидесяти, и он, не раздумывая ни секунды, заорал:
- Контакт!
Словно в ответ на его крик, из окон второго этажа дома, заработал пулемет. Воздух тут же наполнился пылью, криками, грохотом и кучей летящего смертоносного железа.
Как всегда, первые потери самые тяжелые. Посреди улицы, на самом видном и простреливаемом месте, лицом вниз лежало тщедушное тело Тома Рейна – связиста. Рация на его спине дымилась, а под телом расплывалось огромное кровавое пятно. Половина лица пропала, оставшаяся выражала неподдельное удивление.
Мастер-сержант вытащил ракетницу и, переломив ствол, сунул патрон. В небо взвилась красная ракета, Солсберри окинул быстрым взглядом улицу.
- Палмер, в лавочку направо от тебя, быстро! Стреляй по всему, что не одето в нашу форму! Креппо, гараж!
Палмер, дико озираясь рванулся к зданию и растянулся в пыли, споткнувшись о камень. Винтовка выскочила из его рук. Мастер-сержант досадливо поморщился – зятек полковника был еще хуже, чем о нем думал Солсберри.
На ком отдыхал глаз старого сержанта, так на Креппо - высокий, итальянского происхождения снайпер, легко оторвавшись от земли, прошмыгнул в тень гаража и, в секунды взлетев на крышу, распластался и открыл огонь.
- Харвэл, фонтан!
Джим, перемахнув через машину, за которой он лежал, подбежал к сухому фонтану и запрыгнул в его чашу.
Звонко щелкнули отстегиваемые сошки, привычно и удобно приклад вложился в плечо. Правый глаз сфокусировался на целике, палец мягко прижался к спусковому крючку. Ствол пулемета пошел влево нащупывая цели.
Цель первая – низенький парнишка в одних шортах, обмотанный пулеметными лентами, с АК в руках. Пулемет задергался, выплевывая пули, которые легко прошив тело цели, стали крошить торговые палатки за спиной врага.
Джим повел стволом вправо. Вот и вторая цель – здоровая детина с РПГ. Целит, гад, в фонтан, похоже. Длинной очередью Джим срезал боевика.
РПГ упал на землю и сработал. Реактивный снаряд, с диким свистом, выскочил из тубуса гранатомета и устремился ввысь.
Дно фонтана быстро стало покрываться слоем гильз, рюкзак Джима становился легче с каждой минутой. Быстро пересчитав пустые короба от патронов, рядовой Харвэл понял, что патронов ему осталось всего на две, максимум три, минуты боя.
- Большой Джим! – Сорванным голосом закричал мастер-сержант. – Харвэл, твою мать!
Перевалившись через край фонтана и капот сгоревшей машины, Джим сел около Солсберри.
- Да, сэр!
- С боеприпасами как? Есть еще? Ок, Джим, займи вон там, - палец сержанта метнулся ввысь, указывая на второй этаж углового магазина, - позицию. И дави этих ублюдков изо всех своих сил.
- Есть, сэр!
- Наш отход в твоих руках. – Мастер-сержант грустно посмотрел в лицо пулеметчику.
В глазах своего командира Джим Харви прочел свой смертный приговор.
По улице, от рынка в сторону центра, напирала огромная толпа сомалийских повстанцев. Простуженно кашляя, ручные пулеметы Калашникова, посылали один за другим пули калибра семь шестьдесят два. Рвались гранаты, ухали страшно, закладывая уши, выстрелы подствольных гранатометов.
- Так тому и быть, сэр! – Джим белозубо улыбнулся. – Вы еще увидите меня командиром на флоте, сэр!
- С Богом, Джимми.
Оторвавшись от металла машины, Джим понесся зигзагом через улицу. Вслед ему противник уплотнил огонь, пули крошили кирпич, щепили дерево оконных рам и дверей. Но Джим уже скрылся в лавке на первом этаже.
Спустя секунды на втором этаже, из окна, заработал пулемет Джима.
Отделение Харвэла начало отступление, выводя из-под огня сначала раненых.
Дон Палмер, зять полковника Кортни, должен был пару раз пойти в патруль с отделением Харвэла, схватить очередную лычку и отправится в школу для младшего офицерского состава.
А после полковник Кортни, наверняка к тому времени генерал Кортни, нажмет нужные кнопки, потянет нужные ниточки и, вот, Дональд Палмер, сын простого фермера из Массачусетса, уже майор морской пехоты в штабе округа или, на крайний случай, шериф полиции, ставшего родным, Джерси. Ветеранам войны везде зеленый свет, да и связи тестя – мощный стимул.
Но вот незадача! Надо же, в первый же патруль отделение нарвалось на банду проклятых негров, несущихся к ратуше.
Дон матерился и молился в душе ежесекундно, сидя в лавочке на полу. Его штаны стали влажными, как и пол под ними. Вокруг свистели пули и осколки, а Дон плакал и думал о майорских погонах с ненавистью.
Что толку, если вместо блестящей карьеры, он получит блестящую медаль и не менее блестящие похороны?
Да к черту все! Дон думал не долго. Оттопырив безымянный палец и мизинец на левой руке, примерившись, выстрелил из нештатного, личного «Браунинга». Тренькнула гильза по кафелю, над выпавшим из руки ствола потянулся горьковатый дымок.
В это момент в лавочку, словно бог войны, влетел, сопровождаемый вихрем пуль и каменной крошки, Джим Харвэл.
Один, сидящий скрючившийся на грязном кафеле, сжимающий окровавленную ладонь, и второй, стоящий в полный рост, окутанный дымом и пылью, оба, смотрели друг на друга. Один с мольбой, другой с презрением.
- Вали в обоз, самострел.
- Джим! Я, правда, случайно… - Дон всхлипнул.
- Плевать. – Рявкнул Харвэл, поднимая винтовку Палмера. – Ого! Нетронутый боезапас, боец. Магазины сюда давай!
Охая от боли в руке, извиняясь и чуть не плача о «досадной случайности», Дон отдал все свои боеприпасы.
- Я прослежу, сука, что бы ты огреб сполна. – Пообещал Харвэл и понесся вверх по лестнице.
Сверху застучал пулемет Харвэла, сквозь щели дощатого пола, на голову Дона Палмера посыпались гильзы.
Постанывая Палмер, поднялся, лихорадочно раздумывая, как поступить. С самострелами в армии поступали круто, ведь это хуже дезертирства, которое еще можно оправдать в глазах других солдат. При самостреле, пощады можно было не ждать ни со стороны офицеров, ни сочувствия среди солдат. Дон с ужасом понял – лучше быть мертвецом, чем самострелом. Да о чем он думал?!
Хватануть пулю на улице? Выход? Несомненно!
Он осторожно выглянул из-за косяка двери на улицу. Серо-желтые рюкзаки и каски солдат его отделения, мелькали уже в доброй сотне метров от лавочки. Закладывая петли, двигаясь зигзагами, укрываясь и отстреливаясь, они удалялись в сторону ратуши.
Палмер посмотрел в обратную сторону. Измазанные известкой черные лица боевиков были уже в десяти метрах. Выходить, похоже, не было смысла, повстанцы через пару минут сами войдут в лавочку.
«Теперь точно каюк!» - обреченно подумал Палмер и осел на гору битого кирпича у стены. Ему сейчас было жаль собственной загубленной жизни. Что он видел в ней? Склочная, страшная жена, на которой он женился из-за связей ее отца? Или побои и издевательства одноклассников? А может быть стоило вспомнить пьяницу-отца и его кулаки?
Нет. Ничего хорошего Дональд Палмер не видел в этой жизни. И сдохнет он здесь, как и жил – погано и с позором! Горячие слезы сами собой покатились из глаз от жалости к самому себе.
На втором этаже Харвэл отбросил уже бесполезный пулемет и вскинул винтовку.
«Вот кому хорошо! – С завистью подумал Дон. – Ему же плевать на все. Сдохнет героем. Семья получит медаль и к обычному пособию еще пару сотен баксов в месяц и все будут довольны»
В проем двери неожиданно вбежал крупный негр и встал как вкопанный, увидев Палмера, сидящего у стены.
Рука Дона, все еще сжимающая «Браунинг», автоматически взлетела вверх. Две пули, которые выпустил Дон, пробили горло и грудь повстанца. Негр повалился вниз лицом и страшно захрипел, напугав Палмера.
Дон удивленно осмотрел пистолет в своей руке. Он и не подозревал, какая сила у него в руках. Дону вдруг стало все ясно – он умеет убивать, а главное – ему это понравилось! Плевать на жену и побои! Плевать на того «героя» наверху! На все плевать!
Дон потянулся и, ухватив негра за кисть руки, подтянул труп к себе.
Автомат, не Бог весть какой, но вроде в рабочем состоянии, три магазина к нему. Две гранаты, явно русского происхождения.
- Живем! – Плотоядно улыбнулся Палмер, наводя дуло Калашникова на проем двери.
Одна за другой гранаты вылетели на улицу. Раздалось два взрыва и Палмер, с перекошенным от злости, специально измазанным кровью врага лицом, выскочил на улицу. Калашников задергался в руках, зло защелкал затвором, выбрасывая горячие гильзы.
Харвэл, удивленно посмотрел вниз и увидел как самострел, не кланяясь пулям, шел вперед к рынку, расстреливая в боевиков. Быстро меняя магазины, не переставая вести огонь.
В автомате скоро кончились патроны, Палмер отбросил его в сторону и поднял с очередного трупа другой автомат.
Краем глаза Дон заметил движение справа сзади себя. Мгновенно отреагировав, он, разворачиваясь, стал на одно колено.
- Дон! Свои! – Крикнул Харвэл, поднимая ствол винтовки вверх.
Дон, в запале боя, чуть не выстрелил в пулеметчика. Только сейчас Палмер заметил давящую тишину и отсутствие живых целей.
- Все, Дон. Ты прогнал их. – Харвэл подошел вплотную. – Ты молодец, парень. Клянусь, на рапорте скажу, что пальцы результат попадания пули убитого тобой негритоса и это произошло на моих глазах.
Дон посмотрел на чумазое лицо Харвэла и ощутил прилив братской любви к этому огромному мужику.
- Спасибо, Джим. Спасибо, дружище.
- Пошли, старик, нам еще топать пару километров. – Джим приобнял Дона за плечи и они двинулись в сторону ратуши.
Вечерний рапорт был похож скорее на чествование героев. Смущенные Палмер и Харвэл стояли перед строем, когда полковник Сильверс зачитывал приказ по части:
- Рядовые Харвэл и Палмер, рискуя собственными жизнями обеспечили отход своего отделения из под огня и обратили в бегство противника, большую часть живой силы которого они уничтожили используя штатное и трофейное оружие. В связи с этим, командование группировкой сил решило наградить рядового Палмера и рядового Харвэла медалями за отвагу, а так же представить к внеочередному воинскому званию капрал. Поздравляю, морпехи!
Обоих героев отправили в госпиталь. У Палмера после боя обнаружилось легкое осколочное ранение руки, не считая пальцев. Харвэл же во время боя схватил пулю в мякоть левой руки.
В тишине и прохладе лазаретной палатки лежа на белоснежной, пахнущей порошком, подушке, Дон Палмер вновь и вновь предавался воспоминаниям о прошедшем бое.
- Джим, - позвал он тихо посапывающего Харвэла, - Джим, дружище.
Харвэл просыпаясь, повернулся на спину и уставился на потолок палатки.
- Чего тебе, Дон?
- Джим, ты что чувствовал когда их убивал? – Палмер сел на койке.
- Да ничего особенного. – Джим нахмурился. – Жалость, наверное.
Парлмер поерзал и закурил.
- А мне понравилось.
Харвэл сел тоже.
- Понравилось? – Удивленно протянул он. – Понравилось? Ты что? Больной что ли?
- Джим, ты ничерта не понимаешь! Меня всегда били. Я был самый маленький в классе, да и в старшей школе мне всегда доставалось. – Палмер, почему-то решил открыться. – Понимаешь? Отец во всем виноват, наверное. Он меня не любил и бил. Я у мамы от первого брака. А отец, вернее отчим, фермер. Он и мои братья огромные, а я нет. Вот мне и доставалось. Понимаешь?
Харвэл сел, наклонил набок голову и внимательно посмотрел на Палмера.
- Понимаю.
- Вот. А теперь я понял, осознал, почему меня били. Я боялся умереть. А теперь не боюсь. Понимаешь? Я перестал бояться. Я сам кого хочешь могу отправить на тот свет!
Харвэл встал и прошелся по палатке, разминая затекшее тело.
- Я не психолог, Дон, но я твердо уверен, с башкой у тебя не все в порядке.
- Да пошел ты, капрал Харвэл. – Дон встал на ноги.
- Ну да. Больной ты, а я пошел нахер. – Джим рассмеялся. – Толково, ничего не скаже…
Хлесткий удар Палмера прервал Джима. Спустя минуту, катаясь по полу они молотили друг друга. Окровавленные бинты, сорванные в запале драки, покрывали пол палатки. Из ран хлестала кровь, заливая все вокруг.
Наконец Харвэлу удалось заломить руки Дона и связать их бинтом с собственной руки.
Привалившись спиной к дужке кровати, Джим, достал с тумбочки сигарету и закурил.
- Дон, - обратился он к лежащему на полу Палмеру. – Я понял тебя. Ей Богу, мужик, я тебя понял. Я не поверил своим глазам, когда смотрел на тебя сверху. Ты был таким, мать твою, разным. Там внизу до и после.
Харвэл сплюнул кровь.
- Сначала ты был конченной сукой-самострелом, а потом героем. Правда! Героем! - Джим вдавил недокуренную сигарету в лужицу крови на полу и встал. – Теперь я все понял про тебя. Я сейчас тебя развяжу, только не лезь в драку.
Бинт соскользнул с запястий Палмера. Дон сел на полу по-турецки скрестив ноги и посмотрел на Харвэла.
- Понял, значит?
- Ну да, понял. Избави Боже с таким долбанутым как ты служить. И, если не хочешь огласки, переводись.
Глаза Дона Палмера сузились.
- Шантажируешь?
- Предупреждаю. О твоих пальцах никто не спросил, но спросят. Если ты к тому времени не подашь рапорт о переводе, я все выложу как есть, а там будь что будет.
Дон внимательно разглядывал свою изуродованную левую ладонь.
- Мне светит перевод только в военную полицию.
- Там тоже карьеру можно сделать, Дон.
И вновь они смотрели друг на друга. Один стоя и с презрением, другой сидя и с мольбой.
Полковник Сильверс, внимательно посмотрел в лицо Палмера.
- Дон, вы теперь капрал, причем заслуженно. Я готов подписать ваш рапорт. Только не могу понять одного. С вашими ранениями только пенсия, а вы рветесь служить в военной полиции. Почему?
- Сэр, я не желаю овладевать весьма почетной профессией фермера, сэр. А это мне светит, если я вернусь домой.
Полковник весело рассмеялся, откинувшись в кресле.
- Хрена с два, Палмер! Полковник Кортни не допустит этого. Поверь, сынок! Да и военная полиция как кусок дерьма на мундире нашей армии. Но если ты хочешь продолжать я готов.
- Да, сэр. Выбор у меня не велик.
Полковник Сильверс размашисто подписал рапорт капрала Палмера.
Капрал Дон Палмер, с медалью за отвагу на груди, сидел на своей сумке у взлетной полосы, ожидая вертолет.
Джим Харвэл, облаченный в боевую форму, с пулеметом наперевес, остановился около Палмера.
- Здорово Дон.
- И тебе не хворать.
- Дон, ты выполнил свое обязательство, а я выполню свое. Никто и никогда не узнает правды.
- Иди к черту, Джимми. Просто проваливай. – Усталым голосом посоветовал Дон.
- Прощай, Палмер.
Джим круто повернувшись пошагал прочь.
- Когда-нибудь, Джим Харвэл, я тебя прикончу. Будь спокоен, я это сделаю. – Прошептал Дон Палмер, глядя в спину уходящему Харвэлу.
Глава 3
Адвокат Саймонс, человек, словно сошедший с рекламного плаката о счастливой Америке - строгий костюм, галстук, темные очки, - узнав причину конфликта, довольно улыбнулся и предложил выдвинуть встречный иск. Разве меня были варианты?
Почти весь день, сидя в комнате допросов, я отвечал на вопросы следователя, адвоката, потом опять следователя. Ждал чего-то, пил кофе и курил.
Ближе к вечеру в комнату вошел сержант, который общался со мной первым.
- Мистер Михайлоф, вам повезло - адвокат смог замять вопрос об уголовном преследовании, внеся за вас залог. Символическую сумму. Поэтому вас сейчас освободят, но воздержитесь применять физическую силу в такого рода обстоятельствах. Ок?
С наслаждением вздохнув воздух Нью-Йорка на пороге департамента полиции, я задумался. Еще утром я пребывал в радужном настроении, полагая, что у меня есть работа, перспектива и надежды на будущее. Сейчас же у меня не было ничего.
Впрочем, кое-какая наличность в запасе осталась. Восемьсот долларов купюрами, которые мне вернули в участке, и около тысячи на карте. Можно, в крайнем случае, позвонить друзьям-морякам в Канаде. Иначе говоря – жизнь хоть и непростая штука, но не такая уж и страшная.
Теперь я сидел на пляже и глотал водку. По мере того как количество водки уменьшалось в бутылке, поднималось мое настроение.
Я лег на теплый еще песок и посмотрел на небо. Я рассматривал звезды, проступающие на еще не темном небе, и думал.
