Antropogenez

Александр Соколов: А сейчас мы перейдём к инквизиции современной. Я приглашаю на сцену нашего, может быть, самого постоянного докладчика. Здравствуй, Алексей.

Алексей Водовозов: Приветствую.

Александр Соколов: Знаешь, я тебе должен признаться, что я однажды был на приёме у остеопата.

Алексей Водовозов: Как ты мог?!

Александр Соколов: Он сказал, что у меня смещён таз.

Алексей Водовозов: Так, ни слова больше, стой на месте.

Александр Соколов: Может, я к тебе подойду?

Алексей Водовозов: Ну, давай.

Александр Соколов: Это не больно ведь?

Алексей Водовозов: Сейчас, сейчас.

Александр Соколов: Я послушал про инквизицию…

Алексей Водовозов: Так, подожди, подожди, подожди. У каждого свои методы, ты же понимаешь. [Водит руками в воздухе вдоль тела Александра Соколова от головы вниз, останавливается в области таза. Делает ещё несколько движений руками в воздухе в этой области под аплодисменты зала.] Ну да, здесь есть немножко. Чуть-чуть погнуты чакры. Он немножечко ошибся: всё-таки не таз, а исключительно чакры. Сейчас, минуточку. [Делает пассы руками, направленные на Александра Соколова.] Gaudeamus igitur, Juvenes dum sumus! [«Давайте веселиться, пока мы молоды!» (начало старинного студенческого гимна) — прим. ред.] Встань и иди! [Александр Соколов уходит со сцены под аплодисменты зала.] Хорошо пошёл!

Действительно очень интересное направление. И начну я с очень интересного опроса, который, по идее, должен был за меня озвучить Саша [Соколов]. Саша, мы будем озвучивать опрос?

Александр Соколов: Да, точно. Ты так меня зазомбировал, что я забыл про опрос. Коллеги, поднимите, пожалуйста, руки, кто посещал остеопата неоднократно. [Несколько поднятых рук.] Что-то мало как-то. Не стесняйтесь.

Алексей Водовозов: Неправильная у вас выборка.

Александр Соколов: Вас за это не осудят. [Ещё несколько поднятых рук.] А кто хотя бы один раз был?

Алексей Водовозов: Уже больше.

Александр Соколов: Вот, другое дело. А кто водил детей на растерзание? Потому что «надо же ребёнку родовую травму поправить». [Несколько поднятых рук.] А кому рекомендовали, что «ребёнку надо»? [Много поднятых рук.] Спасибо. А есть такие, кто никогда не сталкивались? [Подавляющее большинство зрителей поднимают руки.]

Да неужели? Ничего себе! Прошу тех, кто смотрит нас онлайн, перейти по ссылочке в чате и тоже проголосовать. Всё, теперь я ухожу.

Алексей Водовозов: Да. Итак, начнём с неочевидных вещей. Куда ставить ударение, как правильно: остеопáтия или остеопатѝя?

В медицине, поскольку у неё греческие и латинские корни, один и тот же греческий корень — πάθος — обозначает «болезнь». И получается так, что и заболевания одинаковые, и те направления, которые определёнными заболеваниями занимаются, — они называются так же. Просто так установилось, такая традиция, так сложилось. Поэтому, если заболевание, мы ставим ударение на предпоследний слог: получается «психопатѝя», «нейропатѝя» или придуманная мной «гипоэнцефалокранѝя» — это пониженное содержание головного мозга в черепе, если что. [смех и аплодисменты]

А если это какое-то направление, которое занимается лечением (своими какими-то определёнными методами), то мы [ударение] ставим на «а», то есть «гомеопáтия», «натуропáтия», «остеопáтия».

Слушайте, а ничего так компания подобралась, да? Если бы я был каким-нибудь неправильным филологом, я бы тут же какую-то альтернативную филологию начал бы развивать в этом направлении, потому что очень уж кучно получилось.

Сразу скажу, что первая претензия, которую высказывают обычно, — что «вы пользуетесь неправильными источниками, вы читаете не те книги, вы не тех авторов слушаете», и прочее, и прочее. Здесь скажу, что я опирался на самые официальные из доступных на русском языке источников. У нас есть Остеопатическая ассоциация, и основная информация, которую я буду разбирать, я черпал оттуда — то есть куда уж официальнее, куда уж точнее.

И я вынужден с сожалением констатировать, что сейчас остеопатия — достаточно легальная медицинская специальность.

Что интересно, диабетологию, например, убрали из этого приказа, а вот остеопатию — нет. Насколько я знаю, у людей, которые работали в комиссиях по уточнению этого списка, как раз остеопаты были на первом месте на вылет. Но им сказали: «Ай-ай-ай! Нельзя! Их поддерживают в верхах. Поэтому извините, выбирайте кого-нибудь другого». И так диабетологи вылетели из перечня медицинских специальностей, а остеопаты обрадовались. Но надо сказать, что всё это началось, конечно, не сегодня.

Я читал автобиографию Эндрю Тейлора Стилла. Что сейчас хорошо — у нас есть Интернет, у нас есть оцифрованные старые источники. Одно из изданий XIX века можно найти, кто хочет — возьмите, почитайте и убедитесь сами. Информацию я черпал в том числе и из этого, более чем официального источника, потому что вот этот замечательный человек — он остеопатию придумал. Как так получилось? Вот просто взял и придумал. Потому что в XIX веке обычная медицина скорее напоминала инквизицию со всеми её негативными последствиями, и пытка (своеобразная, конечно) тоже входила в состав тогдашней медицины. Например, существовали очень интересные вещи. Лечение ртутью — это мы понимаем: просто лечат ртутью. А как? Создавались специальные вейпораторы, ртуть там нагревали и через раструб подавали больному человеку. То есть он дышал самым токсичным, что вообще можно придумать в ртути, — её парами. Всё замечательно. Кровопускания, мышьяк, и прочее, и прочее. Медицина XIX века — это был переход из мракобесия, по большому счёту, в нормальную медицину. Уже вот-вот Пастер расскажет о том, что заболевания вызываются микроорганизмами, Листер это подтвердит, и вместе с Земмельвейсом создадут антисептику — но это всё будет чуть позже, уже чуть-чуть ближе к нашему времени. А тогда медицина, в общем, не блистала. Поэтому Эндрю Тейлор Стилл (по его собственному утверждению, он был хирургом, однако в источниках этого найти не удаётся, но вроде как он был врач-организатор: помогал своему отцу во время Гражданской войны в Соединённых Штатах, был одним из основателей Университета Бейкера — достаточно известное сейчас учреждение в США, аффилированное с Объединённой церковью методистов) — он смотрел на весь этот ужас, плюс у него была личная трагедия: у него и супруга, и три дочери погибли от менингита (от менингита мы и сегодня можем упустить пациента, а тогда, как вы понимаете, это было вполне себе подстёгивающей мотивацией), и он подумал: нужно создать другую медицину, принципиально иную — ту, которая будет лечить не болезнь, а больного, которая будет восстанавливать возможности организма, и так далее. Опять же, на тот момент это было нормально, тогда именно в этом направлении велись поиски. Томсонианцы, гидропаты, гомеопаты — это всё примерно в одном и том же направлении. Мало того, примерно в эти же годы и тоже в Соединённых Штатах другой фантазёр и выдумщик Дэниэл Дэвид Палмер придумал хиропрактику. Кстати, не путайте остеопатию с хиропрактикой. Сторонники того и другого достаточно настороженно друг к другу относятся и говорят, что «те плохие, а мы хорошие» — и наоборот.

Почему вдруг остеопатия так хорошо пошла? Потому что на неё начались гонения. А, как вы понимаете, если на кого-то официальные власти, официальные медики начинают наезжать, то среди людской массы немедленно у этого направления вырастает рейтинг. Так он вырос и у остеопатии, тем более что совершенно случайно у этого течения оказался прекрасный пиарщик.

Марк Твен — мы его знаем как замечательного писателя, а он был [также] замечательным оратором и острым на язык человеком. Например (одно из его известных изречений) на ассамблее штата Нью-Йорк он сказал: «Просить мнение врача об остеопатии — всё равно что спрашивать Сатану о христианстве». Плюс он добавлял, что остеопаты на самом деле исцеляют людей в отличие от этих страшных врачишек, и именно поэтому бизнес ортодоксальной медицины проседает и на остеопатов начинаются гонения. Знакомые мотивы! Что-то такое приходилось слышать, когда вышел меморандум по гомеопатии. Ничего нового, всё это идёт оттуда.

Во времена СССР остеопатия появилась и у нас. Причём я даже живьём это видел. Потому что я учился в Военно-медицинской академии, и один из наших преподавателей очень интересовался всякими поползновениями в стороны, примерно как Эндрю Стилл. И он сказал, что приезжает совершенно изумительный врач — Виола Фрайман из Соединённых Штатов — и будет читать в институте Турнера (это Институт травматологии и ортопедии в Ленинграде) лекцию о новом направлении медицины, которое в Штатах развивается, и оно такое прекрасное и замечательное, кто хочет — сходите. Я сходил, я на этой лекции был. Она действительно рассказывала изумительные вещи о том, что «вы же понимаете, что организм — единое целое?» И все, конечно: «Да, понимаем». А как же, правда. «Вы же знаете, что анатомия и физиология связаны?» — «Конечно, знаем». Всё прекрасно. «Значит, воздействием на анатомию можно изменять физиологию!» — ну, в принципе можно, почему бы нет, зависит от… А дальше уже была смесь эзотерики с чем-то не очень понятным (по крайней мере, для меня), но некоторые люди загорелись. Собралась команда, которая поехала в Соединённые Штаты перенимать опыт, и в 1994 году в Санкт-Петербурге (уже переименованном) появилась первая Российская остеопатическая ассоциация, а теперь, как видите, это вполне легальная медицинская специальность. И, в общем, никого не смущало, что ещё в 1992 году Фрайман привлекли к дисциплинарной ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи недельному ребёнку — что-то она там очень сильно накосячила; сначала у неё отобрали лицензию, но потом вернули — на условный срок, что называется, её поставили под наблюдение и так далее. Это никого не интересовало, потому что зёрна, как вы понимаете, упали на благодатную почву.

Итак, что такое современная остеопатия? Опять же, я брал официальное определение, не придумывал. Это холистическая (то есть целостная: мы работаем с целым организмом, в отличие от остальных врачей, которые работают, видимо, с расчленёнкой) мануальная медицинская система профилактики, диагностики, лечения и реабилитации (то есть это получается новое направление в медицине, целиком), которая устраняет последствия соматических дисфункций (то есть есть какие-то нарушения — мы их можем исправить), и всё воздействие идёт извне: мы как бы задаём вопросы при помощи мышц, связок, фасций — организм нам отвечает, мы интерпретируем, и при помощи воздействия на все эти мышцы, фасции и всё остальное мы исправляем те недостатки, которые случились в организме. Ладно, это звучит ещё более-менее.

Следующий вариант. Дело в том, что этих разделов несколько. Один из них, например, краниосакральный («сакральный» здесь в анатомическом смысле: “sacrum” по-медицински [по-латыни — прим.ред.] значит «крестец», и получается черепно-крестцовая остеопатия) — восстанавливает микроподвижность головного мозга и спинного мозга. Тут начинаются вопросы. Во-первых, что такое микроподвижность? Потому что сотрясение мозга — это тоже микроподвижность. Правда. Дело в том, что у нас в голове очень мало места. Несмотря на то, что Станислав Дробышевский сказал, что у нас уменьшается мозг, места ему всё ещё мало. Да, там есть система амортизации, но любой удар, любая контузия, любое сотрясение — это всегда плохо для головного мозга. И как понять, в чём выражается эта микроподвижность, как её определить — я не нашёл ответа. В миллиметрах, в омах, в амперах или ещё в чём-нибудь — в чём это измеряется? Это первый вопрос. Второй вопрос: как это связано с заболеваниями? То есть где масштабные исследования, в которых написано, что из-за нарушения микроподвижности развиваются какие-то заболевания? И последний [вопрос]: что мы можем сделать, как мы можем эту микроподвижность восстановить? Сам Эндрю Стилл об этом говорил, что он при помощи встряхиваний мог избавить ребёнка от крупа (это отёк гортани), от скарлатины, от дифтерии, и ещё он мог, например, удерживая ребёнка за шею, за три дня избавить его от коклюша. Я понимаю, что в мировом искусстве у нас есть такие примеры…

Но, с другой стороны, в медицине есть синдром встряхнутого ребёнка, например. Это когда ребёнка вот так начинают трясти — это нехорошо, сразу говорю. Именно из-за того, что там вот эта микроподвижность, видимо, становится «макро-». Где граница, я так и не нашёл.

Следущее — висцеральный раздел. Это самое интересное. Дело в том, что он относится к внутренним органам (“viscerum” — это внутренности все наши). И здесь предлагается при помощи внешних воздействий исправлять, опять же, нарушение подвижности внутренних органов. Ладно, хорошо, кишечник подвижен — да, там прямо специальная мускулатура есть и всё остальное. Но печень… Как можно в принципе эту печень подвигать? Хотя нет, опять же, мировое искусство знает примеры.

Это вот прямо, наверное, то, что нужно. Печень встанет прямо на место. Опять же, вопросы в следующем: как измеряется это, как мы доказываем, что между собой связаны подвижность и патология, и как мы доказываем, что, изменяя эту подвижность, мы можем вернуть органы в норму. Здесь, кстати, есть медицинский аспект, то есть чисто научный медицинский. Например, есть такая вещь, как блуждающая почка — она может опускаться, многие органы могут опускаться. Но речь-то опять о микроподвижности, о небольших колебаниях. Потому что если почка опущена — извините, тут уже надо какие-то специальные диеты подбирать, чтобы восстанавливать жировую подушку, если это какая-то субтильная личность, предположим. Иногда бывает так, что худеют, худеют, потом опа! — почки упали, и врачи говорят: «Расхудивайтесь обратно».

Итак, как отличить, остеопат или нет? Если вас не трогают — это не остеопатия, сразу скажу. Потому что остеопаты трогают за всякое. Есть разные варианты, правда. То есть это могут быть и воздействия на суставы, воздействия, предположим, на какие-то отдельные кости, воздействия на область шеи.

Это может быть воздействие также на ноги, на руки, на всё остальное.

Сам принцип — это мануальная система, то есть вас будут трогать. Поэтому, если вы не любите, когда вас трогают, — не ходите.

Здесь как раз начинаются вопросы: «А как отличить?» Что такое мануальная терапия, что такое остеопатия, что такое хиропрактика? Сразу скажу, что примерно это где-то всё в одном районе, оно отличается методиками, подходами и всем остальным. Скажем, хиропрактика — частично это наша мануальная терапия, [но] хиропрактика — это более инвазивное вмешательство, более мощное. Там вправляют позвонки. Когда вам вправляют желудок, это ещё не самый плохой вариант, сразу говорю, потому что вправление атланта, например (это первый позвонок, его «нужно исправить», он «подвывихнут») — вот когда его вправляют обратно, иногда, к сожалению, разрываются сосуды, которые там проходят рядышком, а их там много, там и позвоночная артерия, и прочее-прочее, там полно всего. Происходит разрыв, у человека инсульт или летальный исход. К счастью, за остеопатией пока что такого не наблюдалось. Вот примерно такое различие. То есть всё это рядышком. Ну и самые радикальные различия я скажу в конце лекции.

Итак. В том числе эти вещи практикуют на детях.

У меня вот есть знакомые, сидящие в зале, которым, посмотрев на ребёнка, сказали: «Срочно к остеопату!» — «А что такое-то?» -— «А у вас глаза разные у ребёнка: один больше, один меньше». И вот тут у меня возник снова вопрос: «А что он будет делать — растягивать маленький глаз или сжимать большой?» То есть я не понимаю вот именно этот уровень, какое воздействие может быть оказано, если это вещи врождённые, анатомически неисправляемые в принципе.

Впрочем, опять же, мы точно знаем, что череп можно изменять. И для этого есть исторические примеры, есть иллюстрации, есть реконструкции, как выглядели эти устройства, как изменялся череп.

Вот это — настоящее вправление черепа, мы точно видим результат, вот он.

А как исправить череп, например, у взрослого человека? Вот у меня он точно несимметричный, об этом мне говорил тот самый преподаватель, который меня отправил на лекцию по остеопатии. Он показывал, он ставил один палец с одной стороны, другой с другой стороны на характерные выступы: «Смотрите, тут несимметрично». Сразу скажу, в группе у всех были несимметричные черепа. А что с этим было делать? Непонятно, потому что череп — это вещь, которая у нас защищает головной мозг, это монолит. Если мы начнём его двигать, я не думаю, что это будет хорошо. Это во-первых.

А во-вторых, остеопатия начинает маскироваться под доказательную медицину. Вот это уже другой вопрос, совершенно. Так же как и гомеопатия (вот Александр Панчин показывал, что научно, в журналах, всё как положено, там контрольные группы). Но дальше начинаются вопросы. И вопросы, в том числе, возникли у меня. Потому что, например, вот эта статья... Написано, что она опубликована вот в этом журнале «Российский остеопатический журнал».

Как видите, я не нашёл. Я искал, честно искал. У одного из авторов есть две статьи в этом журнале, но на другую тему, а у второго автора вообще здесь ничего нет. Ну ладно, чёрт бы с ним. Журнала, в общем-то, ни в «Web of Science» нет, ни в Scopus'е, и в РИНЦ у него даже очень низкий уровень цитирования, и даже PubMed не индексирует, это уже, как вы понимаете, журнал [несерьёзный]. То есть он научной ценности не представляет. Точнее так, он представляет для тех, кто им занимается, этим журналом, не более.

И в этой статье, которую я цитирую, в том числе говорится: «ВОЗ признаёт остеопатию и ставит перед ней задачу...» Хорошо, идём на сайт ВОЗ, всё очень просто.

И, как видите: «Альтернативная и комплементарная медицина». И дальше «остеопатия». Что интересно, под этим точно такие же характеристики даются аюрведе. То есть они друг под другом идут. Мало того, в англоязычной Википедии и даже в русскоязычной Википедии остеопатия относится к псевдомедицине.

Дальше.

Вторая часть

=========================================================================

Antropogenez.ru

Стенограмма и аудио-версия

❗ Первые 6 минут видео - звук не очень (был технический сбой, пришлось использовать звук с микрофона камеры). Просим прощения. Запись чудом удалось спасти.

Александр Соколов: Нас иногда называют инквизиторами, обвиняют нас в подавлении инакомыслия, а кое-кто из выступавших сегодня даже прямо себя именует научным инквизитором. Но сейчас мы будем говорить про инквизицию настоящую.

Сейчас слово "инквизиция" обычно используется в качестве ругательства. Это вообще оправдано, как вы считаете?

Екатерина Юрчик: Я считаю, что в качестве ругательства сейчас используют разные слова — в частности, ссылки на таких вполне безобидных существ, как «ёшкин кот». Но, собственно, с инквизицией связано мало приятного, и обычно современный человек использует слово "инквизиция" как синоним жестокости, доходящей до садизма, насилия, религиозного фанатизма, лицемерия, алчности и иных пороков. И, наверное, поэтому в мире используют его как бранное слово, во всяком случае, слово малоприятное, малохорошее.

Я должна вам сказать, что, когда мы говорим об инквизиции, мы упоминаем даже не римскую инквизицию, а в основном испанскую инквизицию — наверное, потому, что именно её, как вам это наверняка известно из массовой культуры, никто не ждал. И я хочу разобраться, что в этих представлениях об инквизиции является достоянием исторической науки, а что — мифом.

Сначала всё то, что не является мифом: само слово "инквизиция" происходит от латинского слова inquisitio (лат.), что означает "расследование, розыск". Когда мы говорим об инквизиции — мы говорим о суде, об особом виде трибунала, который был учреждён Римско-католической церковью под папской властью. История [римской и папской] инквизиции восходит к Средневековью, к XII-XIII векам, когда папа организует инквизицию как особый вид суда в связи с борьбой с ересями, особенно на юге Франции. И цель этого суда заключалась в том, чтобы выявить отступников от католической веры — то, что называлось ересью, — и осудить вероотступников.

Испанская же инквизиция была учреждена значительно позже: она была учреждена во второй половине XV века по инициативе королей, которая [инициатива — прим. ред.] была утверждена папой, и ей была суждена очень долгая жизнь. Она просуществовала до 1834 года, когда, как выразился один из испанских публицистов того времени, она просто умерла от дряхлости.

Что такое испанская инквизиция? Каковы её особенности? В том, что касается вероучения, она подчиняется папе. Только глава церкви может судить, что является ересью, а что — нет. А вот как организация — испанская инквизиция зависела от королевской власти во многих религиозных аспектах. В частности, у королей было такое право, как назначение генерального инквизитора, и высший совет инквизиции являлся частью государственной администрации. Собственно, поэтому обычно говорят о связи государства — испанского государства — и этого трибунала. И в этом, как заявляют, была особенность испанской инквизиции. Так это или не так? Это не миф, это так.

Что еще не является мифом? Это особенности процесса. Мы помним о том, что инквизиция — это суд, это трибунал, следовательно, мы говорим о судебном процессе. Мы говорим об особом виде суда, судопроизводства, у которых есть своя компетенция. И у инквизиции было то же самое: инквизиторы судили только христиан, и на иноверцев их компетенция (как бы мы сейчас сказали) не распространялась. Прокурор, следователь и судья был одним и тем же лицом, то есть одно и то же лицо могло и инициировать иск, и производить следствие, и заниматься вынесением приговора и вердикта. Чем-то отличалась в этом смысле инквизиция от других судов? Да, это было отличие, но и в светском судопроизводстве такие примеры были в то время (напомню, что мы говорим о XV, XVI, XVII, XVIII и начале XIX века, если мы говорим об Испании). И в это время судопроизводство, судебный процесс был основан на презумпции вины, а не презумпции невиновности. Это нынешние юридические процедуры основаны на презумпции невиновности, а тогда это была презумпция вины, и, в чём она заключалась, вы можете увидеть на слайде: главная цель — добиться признания обвиняемого. Особенность инквизиции заключалась также и в том, что сам процесс — то есть возбуждение иска, следствие, вынесение приговора — был процессом тайным. Обвиняемый брался под стражу, содержался в тюрьме, а вот обсуждение, оглашение приговора было публичным. И вся энергия инквизиторов была направлена на то, чтобы представить обществу вот этого обвиняемого еретика и принудить его признаться в своих прегрешениях. Поэтому этот акт и назывался "актом веры", или "деянием веры", если быть более точными в переводе с латыни. Но нам известен этот акт в основном в португальской транскрипции, мы его знаем как "аутодафе".

К чему я веду: не является мифом то, что инквизиция — институт репрессивный, институт устрашающий, институт, который был создан для того, чтобы осуществлять контроль над обществом в позднее Средневековье или раннее Новое время. Это не является мифом. Поэтому, когда историк занимается изучением деятельности инквизиции, его цель не заключается в том, чтобы оправдать (упаси боже) действия инквизиторов. Никто не занимается оправданием, историк вообще редко бывает прокурором. Историк, занимающийся исследованием инквизиции (как выразился сегодня очень хорошо коллега) в её собственном историческом контексте, пытается объяснить это явление, объяснить эту деятельность исходя из реальной ситуации. Ситуации, которая была, предположим, на Пиренейском полуострове с XV по начало XIX века. Поэтому, естественно, разговаривая об инквизиции, о мифах об инквизиции, я не собираюсь воспевать здесь прелести кнута. Если вы меня собираетесь в этом подозревать, я не собираюсь этого делать.

Что касается мифов: вот любезно проведенный организаторами форума опрос в сети выявил вот такие наиболее распространённые представления об инквизиции; они перед вами на экране. Собственно, ассоциации вполне понятны (они связаны и с художественной литературой, и с массовой культурой, особенно в том, что её, конечно, никто не ждал): и инакомыслие, и препятствие развитию научных знаний, и, конечно, религиозный фанатизм, и изощрённая жестокость. Я бы сюда добавила ещё мифы, которые распространены: это её безусловное могущество, это её алчность — здесь можно рассуждать очень долго. Короче говоря, любой порок, который вы придумаете, инквизиторам можно приписать, и инквизиции как институту — тоже.

Идём дальше. Если мы занимаемся исследованием инквизиции, то грань между исследованием и мифом помогают нам выявить источники. В этом смысле, конечно, тем исследователям, которые профессионально занимаются изучением Священного трибунала, очень крупно повезло, потому что в их распоряжении большой корпус, большой объём источников, прежде всего исходящих от самого трибунала. Это грандиозные архивы инквизиции (я говорю об испанской инквизиции). Пожалуйста: это и большой корпус материалов, который есть в Национальном архиве, и в местных больших хранилищах документов. Это документы личного происхождения, которые исходят от современников (и мемуары, и личная переписка), и, конечно, публицистика — публицистика этого раннего Нового времени и публицистика более поздней эпохи, которая, в общем-то, сыграла большую роль в том, что сложились те самые бранные представления об инквизиции, которые нам, судя по всему, хорошо известны.

Боролась ли инквизиция с инакомыслием? Давайте определимся с терминами. В Средние века, ранее Новое время инакомыслие — то есть отклонение от общераспространённых представлений о мире, о мироздании, и понимании этого мира (которое определяла, естественно, религия) — инакомыслие не являлось добродетелью. Оно не являлось добродетелью не только с точки зрения церкви и её институтов, оно не являлось добродетелью и с точки зрения властей. Почему? Потому, что отклонение от вероучения рассматривалось как источник внутренних конфликтов в обществе. Кто-то думает не так, как сосед, — это потенциальный источник конфликтов, это может внести в общество разлад, поэтому нужно бороться. Более того, особенно в XV, XVI и XVII веках рождаются новые типы государств, и владыки, правители европейских государств считали, что единомыслие — это залог стабильности общества. Их политический лозунг заключался в том, что если есть один король, то у его подданных должна быть одна вера. И как мы установим эту веру?

Вот здесь в разных европейских государствах изобретались различные способы и создавались различные учреждения. В Испании действовала инквизиция, но в других европейских государствах существовали другие приемы, способы и учреждения для того, чтобы утвердить это единомыслие. Это были и духовные консистории, это были и государственные институты, которые стремились установить это единомыслие. Здесь я говорю не только о католическом мире, но и о мире религиозного протеста — протестантах. Инквизиция боролась с ересью, и вот понятие ереси в Испании в XV и XVI и так далее веках, пока работала инквизиция, очень здорово расширялось. И разные аспекты этого понимания ереси выходили на первый план, а другие как-то потихонечку растворялись.

Во-первых, это, естественно, отклонение от догматов веры на словах и на практике. Обратите внимание: то и другое должно было быть публичным, то есть, иначе говоря, вы должны были предъявить свои взгляды обществу. Что это значит на практике: вы должны были делать нечто, что позволяло бы другим заподозрить вас, что вы не совсем правоверный католик. Инквизиция преследовала, естественно, ведовство, магию в разной степени. В Испании это было так, но сразу должна оговориться, что, в общем, представление о том, что испанская инквизиция свирепствовала в преследовании ведьм — именно ведьм — сильно преувеличено, поскольку именно в Испании охота на ведьм не была столь распространена, как в [Центральной] Европе. Я вам смогу, надеюсь, показать это даже на цифрах. В компетенцию инквизиторов входили преступления против нравственности (это двоежёнство, содомия и так далее — главное, чтобы это стало известно каким-то образом) и такой общий совершенно предмет, как богохульство. Причём, вы могли оскорбительно высказываться о святых таинствах, вы могли скептически высказываться о содержании Библии, но здесь я должна сразу оговориться, что инквизиторы очень хорошо понимали, в каком состоянии был человек, когда он богохульствовал. И в инквизиционных в процессах неоднократно упоминается о том, что, мол, нужно отличать сознательное богохульство (кощунство, сознательно кощунственные действия в отношении культа) от богохульствования в пьяном виде, когда человек себя не помнит. И если человек, например, в суде перед инквизитором хотел как-то оправдаться — ему говорили: "Ну что ж ты так вот богохульствовал-то?" — он говорил: "Ну да, я себя не помнил, я находился не совсем в потребном состоянии, да, немножко сошёл с ума". Это могло, кстати говоря, быть принято во внимание.

Что касается того, были ли инквизиторы противниками науки. Здесь вопрос, как вы понимаете, полемический, дискуссионный, и он сейчас является объектом очень серьёзных исследований в исторической науке. Но если сводить, так сказать, факты и предлагать какие-то факты вашему вниманию, то я бы сказала таким образом: наше современное представление о науке, о научном знании, основанное на рационализме, на критическом анализе, на проверяемости данных, в том числе и путём логических умозаключений, и, главное, путём эксперимента (что сегодня блестяще продемонстрировали коллеги), — это представление о науке в то время, особенно в XVI веке, только формировалось. То есть «новая наука», как тогда говорили, современное представление о научном знании, о том, что опыт может быть, в частности, источником знаний, – это представление о науке формировалось. Инквизиторы же отстаивали другие научные преставления, которые нам кажутся архаичными (например, Птолемеево представление о мироздании), — да, они отстаивали эти архаичные представления, и на их стороне, конечно, были насильственные инструменты и насильственные способы. Но тем не менее, кроме всего прочего, нужно сразу оговориться, что и учёные, которые создавали науку в нашем современном понимании, естественно, прекрасно понимали, что они создают новый тип представления о мире. И, создавая это новое представление о мире, они в то время были вынуждены высказываться о вопросах религиозных и о теологических вопросах.

Я напомню, что процесс против Галилея (их было на самом деле два) был инициирован римской, но не испанской инквизицией. В данном случае эта связь несколько слаба, я бы так сказала, но она распространена почему-то в литературе: считается, что Галилея осудили всё-таки почему-то испанцы, — на самом деле осудила римская инквизиция. Но, как бы то ни было, против Галилея было два процесса: в 1616 и в 1632 году. Первый процесс, в общем, закончился вполне благополучно для Галилея, но неблагополучно для тех научных идей, которые он отстаивал: была осуждена система Коперника. А вот спустя какое-то время, в 1632 году, Галилей продолжал отстаивать свои научные позиции. Он написал книгу «Диалог о двух главнейших системах мира, Птолемеевой и Коперниковой» — и там предисловие противоречило содержанию. В предисловии он отрицал систему Коперника, а в самой книге он её отстаивал, и вполне достойно отстаивал. И, собственно, это и послужило поводом для подозрения в том, что он стоит на грани ереси. Более того, Галилей заявил, что Священное Писание не является единственным источником истины, — и вот это было очень серьёзным аргументом инквизиторов для того, чтобы его привлечь к объяснению. Как вы знаете, это закончилось печально для Галилея: он был вынужден отречься от своих научных взглядов и последний год своей жизни доживать практически под домашним арестом. Джордано Бруно в 1600 году действительно принял смерть на костре, но он был обвинён не только в том, что он отстаивал идею о бесконечности вселенной и множественности миров, но он [также] считал, что Христос не был богочеловеком, — и это было очень серьёзно, как вы догадываетесь, в то время, то есть его осуждали как еретика.

Я говорю сейчас о римской инквизиции. Но преследовали ли мыслителей и учёных в протестантском мире? Есть пример Мигеля Сервета, учёного-испанца, который написал рассуждение «О Троице» и предъявил его в протестантской Женеве, — там же он и был осуждён как еретик, поскольку он осуждал догмат о Троице, и его сожгли на костре. Да, это так, но его сожгли в протестантской Женеве и ни в коем случае не в католической Испании. А то, что он открыл малый круг кровообращения (и, кстати говоря, текст об этом был включён в этот трактат «О Троице»), – об этом как-то мало кто тогда задумывался.

Я должна сразу сказать, что в Испании система Коперника даже после первого осуждения Галилея преподавалась в университетах, её отстаивали испанские учёные и ничего плохого в этом не видели. И один из них даже сказал, что, когда мы рассуждаем о том, что является источником истины, мы должны думать о том, каким духом проникнуто Священное Писание, а в практическом мире искать источники других представлений. Кроме всего прочего, «божественный язык математики», как он выразился, которым, как утверждал Галилей, написана «книга природы», приложим для исследования этого сущего мира. Была ли осуждена система Коперника в Испании? Да, была — после 1632 года.

Я начинаю говорить о запрещении чего-то — и передо мной сразу «Индекс запрещённых книг», его обложку вы здесь видите. В Испании этот «Индекс» работал весьма специфически. Я должна вам сказать, что многие научные трактаты – такие, как трактаты Лейбница, Ньютона, работы Гоббса – в испанский «Индекс» попадали либо с большим запозданием, либо вовсе не попадали. Что касается сочинений Кеплера, то здесь вообще был курьёз. Сочинения Кеплера попали в испанский «Индекс» не за собственно их научное содержание, а за то, что работы Кеплера были посвящены английскому королю, который имел титул «Защитник веры». С точки зрения католической церкви это было неприемлемо — и вот несчастный Кеплер угодил в «Индекс запрещённых книг».

Были ли инквизиторы религиозными фанатиками? Ну, фанатизм — понятие эмоциональное, это непроницаемость для критики. Вот здесь можно говорить об очень многом. Инквизиторы прежде всего следователи, и я должна сказать, что бóльшая часть инквизиторов были даже не теологами — они были образованными юристами. Они опирались на свои собственные правила, на собранные доказательства, на инструкции, и один из них в начале XVII века даже заявил, что инквизитор должен проводить следствие так добросовестно, как ему это дóлжно, учитывая величие идеи, которую он отстаивает, но и он может ошибаться, как и другие люди. Инквизиторы действительно очень тщательно собирали доказательства и очень тщательно вели допросы. Но вопрос-то заключается в том, кого они преследовали.

Преследовали ли они тех, кто верил во Христа не так, как полагалось добрым католикам? Когда начинается об этом рассуждение, обычно приводят два очень ярких факта. Это изгнание иудеев из Испании в 1492 году — факт был, это решение королевской власти, это не решение инквизиции. И в 1609 году из Испании были изгнаны мусульмане, обращённые в христианство (это уже было не первое поколение этих христиан). Их подозревали в сотрудничестве с турками-османами в Средиземноморье, и поэтому бывшие мусульмане — теперь уже добрые католики — считались агентами врага. Инквизиция испанская протестовала против этого акта.

Преследовала ли испанская инквизиция тайно исповедующих другие религии? Да, преследовала, исходя из своего представления об инакомыслии. Это было в общем-то фактом, который я совершенно не собираюсь оспаривать.

Можно ли обвинять инквизиторов на этом основании в религиозном фанатизме? Вряд ли. Они поступали точно так же, как поступали их коллеги, которых мы инквизиторами не называем, в других странах.

Пытки и костры? Пытки [были], как и в любом другом суде того времени. Приписывание испанской инквизиции особую изощрённую пыточную жестокость в ведении судебного процесса – это миф, поскольку пытка употреблялась в европейском судопроизводстве вплоть до XVIII, а то и XIX века. В инквизиции применение пытки не считалось необходимостью, но она применялась. Применение пытки было ограничено правилами. Типы пыток были строго оговорены. Дело в том, что инквизиции, как и церкви, запрещалось проливать кровь. Поэтому пыточный арсенал был ограничен, но это не значит, конечно, что он был менее жесток.

Что касается костров, аутодафе — это не казнь еретиков. Это публичный акт осуждения вероотступничества. Именно на этом акте, как считалось, еретик имеет последнюю возможность признать факт своего отступничества и примириться с церковью. Если этого не происходило, то он передавался в руки светских властей, которые и осуществляли казнь. Наказание было делом светской власти. Более того, любые наказания не являлись частью аутодафе. Они производились позже, спустя некоторый промежуток времени. Поэтому я должна, естественно, напомнить, что костёр — это не единственный приговор инквизиции, который был ей доступен. Представление о том, что задача инквизитора — пыткой выбить у обвиняемого признание в ереси, а потом непременно его с особой жестокостью заживо сжечь на костре, как раз является мифом. Инквизиторы старались не доводить до смертной казни: это было их собственным поражением, они старались убедить еретика в том, что он отступник, и побудить его к раскаянию. Другие были наказания: телесные наказания, изгнание и денежные штрафы, которые, кстати говоря, шли в основном на организацию аутодафе (инквизиторы неоднократно жаловались, что, в общем-то, своих денежных средств у них нет, а королевская власть неохотно их выделяла).

Что касается жертв инквизиции, традиционно жертвами считают всех тех, кто попадал в поле зрения трибунала. Но, во-первых, не все были осуждены — многие были освобождены от подозрения в провинности, многие из этих «жертв» сумели избежать всех видов наказаний и просто скрылись. Их были тысячи. Да, но сколько? Вот все цифры на экране — обратите, пожалуйста, внимание на хронологический период. Представление о буквально миллионах жертв испанской инквизиции сильно преувеличено. Сейчас исследователи этот вопрос серьёзно пересмотрели. Обратите внимание на количество смертных приговоров и особенно на количество смертных приговоров, приведённых в исполнение. Я сразу должна оговориться: даже не пытайтесь вычислить среднее количество людей, погибших по приговору инквизиции за этот промежуток времени, — это не «средняя температура по больнице». Дело в том, что пик деятельности инквизиции приходится как раз на XV–XVI век, а потом следующая волна идёт в конце XVI – начале XVII века. Для сравнения я напомню, что в одну Варфоломеевскую ночь 1572 года в Париже погибло три тысячи человек. Количество людей, которые были казнены в результате приговоров по ведовским процессам в Центральной и Северной Европе, — здесь цифры очень серьёзно колеблются.

Иначе говоря, инквизиция была страшным репрессивным институтом, но представления о ней преувеличены. И как удивительное, уникальное воплощение фанатизма, жестокости и тирании именно испанская инквизиция осталась в массовом сознании и в массовой культуре. В результате чего? Ведь в эпоху религиозной нетерпимости и религиозных войн, собственно, не только испанские инквизиторы преследовали инакомыслящих, применяя такие весьма специфические способы, не только испанская инквизиция была на это способна. Но если мы учтём, что именно в эту эпоху испанская монархия была великой державой, которая обладала грандиозными колониальными владениями, владениями в Европе, [то] естественно, для многих монархов того времени Испания была серьёзным соперником, и, чтобы очернить этого соперника, естественно, нужно было выбирать факты. Так и строился в публицистике миф об особой жестокости испанцев. И в качестве доказательства этого [утверждения] как раз появились те самые (как вы видите, достаточно упрощённые) представления об инквизиции, которые и сейчас существуют в массовой культуре. Живучесть [мнения], что именно испанская инквизиция воплотила как уникальный образец всё, что связано с представлением о религиозной нетерпимости, – это плод своей эпохи. Это связано исключительно с историческим контекстом.

Но почему же сейчас это так живуче? С моей точки зрения, это связано с нашими современными принципами, современными представлениями. Современный человек не терпит контроля над своими умонастроениями, над своим поведением, а если этот контроль существует, современный человек хочет, чтобы он был обоснован — прежде всего, законом. А для того чтобы доказать эту идею и пропагандировать её, нужны исторические примеры. И, естественно, испанская инквизиция великолепно подходит как пример этого – но в виде мифов.

Что по этому поводу можно читать? Конечно, список грандиозный. Исследования инквизиции ведутся, это очень перспективное поле для изучения. Я отобрала наиболее известные произведения, в том числе недавние. Но здесь и классика, конечно, например работа Хуана Антонио Льоренте «Критическая история испанской инквизиции». Льоренде — последний секретарь Священного трибунала. Именно он ввёл в поле научного исследования богатейшие архивы этого учреждения. Спасибо за внимание.

Вторая часть, ответы на вопросы

====================================================================================

Antropogenez.ru

Стенограмма и аудио-версия

Фантазийная реконструкция Лолы

ДНК из ископаемых костей или зубов уже никого не удивляет. В 2018 году мы писали об исследованиях древней ДНК из зубного камня и из археологических отложений, то бишь из земли. В 2019 году — об анализе генетических следов из сталагмита и из древних копролитов. И вот новость уходящего года — к списку объектов, охваченных палеогенетиками, добавилась доисторическая жвачка.

На древних стоянках археологи неоднократно находили кусочки тёмно-коричневой субстанции — смолы, получаемой из берёзовой коры путём тепловой обработки. Такую смолу в качестве клея использовали, судя по всему, ещё неандертальцы. На археологических памятниках Скандинавии комки смолы попадаются нередко, и порой на них отчётливо отпечатались чьи-то зубы. Нетрудно догадаться, что смолу жевали. Зачем? Например, стараясь размягчить затвердевшую смолу, прежде чем приклеить ею что-нибудь вроде наконечника стрелы. Или в лекарственных целях: в берёзовой смоле есть бетулин — природный антисептик. Для лечения зубов смолу применяли в «народной медицине» ещё совсем недавно. Наконец, смолу могли жевать просто ради удовольствия.

И вот загребущие руки палеогенетиков дотянулись до образцов смолы. Первые же исследования показали, что кусочки берёзовой «жвачки» хорошо сохраняют древнюю ДНК: из-за антимикробных и водоотталкивающих свойств смолы, попавшие в неё генетические фрагменты, разрушаются медленнее.

В 2012 году на датском острове Лолланн (Lolland — хорошее название!) начались масштабные раскопки, связанные с подготовкой строительства Фемарнбельтского тоннеля между Данией и Германией. Археологи обнаружили на берегах Лолланна следы человека эпохи мезолита и неолита. Среди орудий и костей животных в местонахождении Сюльтхольм нашёлся невзрачный комок смолы, судя по химическому составу, берёзовой. С ним и решили поэкспериментировать палеогенетики. Уникальность исследования в том, что жевательная смола, по идее, могла содержать не только человеческую ДНК, но и следы геномов микроорганизмов из полости рта того, кто жевал смолу, а также потреблявшейся им пищи. Интриги добавляло то, что человеческие кости в местонахождении пока что не обнаружены, и смола оказалась перспективным источником сведений о древних обитателях острова.

тот самый кусок смолы

К радости исследователей, сохранность древней ДНК оказалась настолько хорошей, что учёным удалось прочитать полный человеческий геном со сносным качеством. Низкий уровень загрязнения и высокое содержание родной, эндогенной ДНК человека — по этим характеристикам образец сопоставим с хорошо сохранившимися костями и зубами. Кстати, это первый случай, когда целый древний геном получен не из человеческих останков — до этого специалисты, работавшие с зубным камнем или образцами грунта, довольствовались лишь фрагментами ДНК.

Кусок «волшебной» смолы удалось датировать радиоуглеродом: 5860 — 5660 лет, то есть самое начало местного неолита: на территории Дании как раз начала распространяться культура воронкообразных кубков, а среди костей диких животных на стоянках появились редкие пока что одомашненные коровы.

Что же можно сказать о человеке, жевавшем берёзовую смолу на юге современной Дании 5700 лет назад? Во-первых, судя по отсутствию фрагментов Y-хромосомы, это была женщина. Сколько ей было лет, к сожалению, не установить. Но исследователи рассуждают, что жевать смолу любят дети, так что Лола — так, в честь острова, окрестили древнюю датчанку — возможно, была совсем молода.

Определение цвета глаз, волос и кожи стало уже рутинной процедурой: к вашим услугам автоматизированная и доступная онлайн криминалистическая система HIrisPlex-S. Согласно ей, Лола была темнокожей, темноволосой и голубоглазой. Типичный портрет западноевропейского мезолитического охотника, но от скандинавов в начале неолита мы ждали чего-то более светлого. Дело в том, что даже более ранние люди с территории Швеции и Норвегии по данным генетики обладали светлой или, по крайней мере, промежуточного цвета кожей.

Ситуацию прояснил анализ генетической родословной: из древних людей, самыми родственными к Лоле оказались западноевропейские охотники-собиратели, а от других известных групп — восточных охотников-собирателей и неолитических земледельцев — у нашей «датчанки» не нашлось практически ничего. В этом отличие Лолы от других известных древних скандинавов, у которых в ДНК прослеживается след западных, и восточных мезолитических популяций.

Значит, Лола — потомок мигрантов с юга, а северо-восточная волна до юга Дании к этому моменту ещё не докатилась. По крайней мере, не докатилась до данной девочки, ведь генетики располагают единственным геномом. Не добрались до жителей Лолланна и юго-восточные земледельцы, принёсшие в Европу сельское хозяйство и свою светлую кожу. Значит, уже после заселения запада Евразии мигрантами из Ближнего Востока и Анатолии, в Европе продолжали существовать незатронутые смешением группы темнокожих бродяг — охотников-собирателей. Следы их до сих пор сохранились в геномах европейцев.

Наконец, судя по варианту гена лактазы, Лола, будучи взрослой, не усваивала молоко, как и всё человечество до распространения молочного животноводства.

Но учёные не ограничились человеческой ДНК, их интересовал метагеном, то есть фрагменты ДНК различных организмов, попавшие в древнюю жвачку. В том числе — бактерий и вирусов. Раньше микробиом древних людей уже пробовали изучать, используя зубной камень. Но налёт на зубах накапливается годами вместе с содержимым, жвачка же даёт «мгновенный снимок» — состав микроорганизмов, обитавших у человека во рту одновременно.

Образец, как и ожидалось, содержал набор бактерий, характерных для рта и верхних дыхательных путей человека. Большинство бактерий не патогенны, однако 3 вида связаны с тяжёлой формой пародонтоза, а кроме того, обнаружилось много стрептококков, включая Streptococcus pneumoniae — главный патоген, ответственный за пневмонию. А ещё в жвачке нашёлся вирус Эпштейна — Барр.

Бактерии — хорошо, а есть что покрупнее? Конечно! Помимо предсказуемой ДНК берёзы, в смоле нашли генетические следы фундука и дикой утки. Похоже, у нас состав обеда Лолы. Кстати, археологические находки подтверждают: жители Лолленна лакомились орехами и утиным жарким.

Вот сколько информации хранит обычный кусочек смолы. Сами исследователи в восторге: на многих памятниках нет человеческих останков, но есть жвачка. Значит, можно узнать и кто здесь жил, и чем болел, и чем перекусывал.

Интересно, будут ли археологи будущего изучать людей XXI века по ископаемой жвачке, прилипшей к подошве ископаемых кроссовок?

Александр Соколов

Источник

Первая публикация

Сцена 3, моделирование сцены (лес), Алексей Широких

Сцена 3, рендеринг локации (лес), Сергей Завалишин

Модель растения, Алексей Райш

Моделирование локомоции гориллы на 4-х конечностях

Сцена 3, эпизод «Проконсул». Герои встретили проконсула и обсуждают его судьбу. 2D-анимация — Тимур Низов

Сцена 4, эскиз саванны, Александра Власова

Сцена 1, В зоопарке. Юная горилла Маруся просит взять ее с собой в прошлое.

Визуализация Сцены 1, В зоопарке

Визуализация Сцены 2, В лаборатории

О команде

Сергей Кривоплясов делает всю без исключения 3D-анимацию, риги персонажей, сборку сцен, постановку камер, режиссуру. В его ведении также постановка света, настройка шейдеров, монтаж и организация процесса производства.

Сергей Завалишин занимается созданием, дизайном и доработкой моделей окружения, а также визуализацией большинства локаций мультфильма

Александра Власова рисует эскизы, концепты и раскадровку.

Алексей Широких занимается моделированием сцен леса и саванны, а также их сборкой.

Алексей Райш смоделировал лабораторию и моделирует предметы окружения.

Никита Мелещенко занимается моделированием объектов окружения.

2D-аниматор Тимур Низов единолично ведет всю 2D-анимацию на проекте!

Также в проекте принимают участие:

Олег Авраменко

Александр Бочаров

Заур Бекулов

Жанна Мудрак

Ирина Фролова

Озвучка: Евгений Прохоров, Вова Макеев.

Студия озвучки — Maracuja Records.

В создании мультфильма также помогает сообщество @SciTeam.

Планы

Следующий отчет будет опубликован в середине сентября. Надеемся, что мы успеем показать первую серию на форуме «Ученые против мифов-11» 19 октября в Москве!

Помочь проекту можно на нашем сайте (не забудьте сделать пометку «на мультфильм»).

(с) АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ и Сергей Кривоплясов, 2019 г.