Пожалуй, самым обсуждаемым событием 2019 года в России стала катастрофа отечественного самолёта Sukhoi Superjet 100 в аэропорту Шереметьево. Сразу после трагедии в обществе твёрдо укрепилось мнение, будто этот самолёт какой-то не такой, небезопасный, вечно ломается и т.д. Даже спустя годы после крушения люди порой отказывались лететь, когда узнавали, что на их рейс был заявлен российский Суперджет. Кроме того, потенциальные покупатели – иностранные авиакомпании отказывались от покупки российского самолёта, опасаясь, что пассажиры перестанут пользоваться их услугами.
За время производства было построено более 250 самолётов, четыре из которых были утеряны в связи с различными происшествиями. Так, например, в 2015 году в Мехико во время технической транспортировки на аэродроме борт XA-PBA врезался в телескопический трап, который используется как “рукав” для перехода пассажиров в здание терминала. Лайнер получил значительные повреждения носовой части и позже был списан. Другой инцидент произошел в 2018 году в аэропорту Якутска, когда SSJ-100 борт RA-89011 при посадке выкатился за пределы ВПП. Самолет также был списан.
Про катастрофическую посадку с “козлением” в аэропорту Шереметьево в 2019 году, думаю, помнят многие. Пожалуй, этот случай навсегда останется тёмным пятном в истории Суперджета, Аэрофлота и всей отечественной авиации.
Кадры с места аварийной посадки SSJ-100 в Шереметьево в 2019 году
Но мало кто знает, что еще задолго до трагедии в Шереметьево в 2012 году произошла другая, самая первая катастрофа самолёта SSJ-100. В ней также погибло много людей.
Весной 2012 года российский SSJ-100 принимал участие в демонстрационных полётах в рамках тура «Welcome Asia». Тур проходил по шести странам: Казахстан, Пакистан, Мьянма, Индонезия, Лаос и Вьетнам. Самолёту, только-только выходящему на международный рынок, была необходима реклама и покупатели. Авиакомпании из вышеупомянутых стран являлись потенциальными заказчиками. На время тура авиалайнер обслуживал российский экипаж.
Командир воздушного судна – 57-летний опытнейший лётчик-испытатель Александр Николаевич Яблонцев. Являясь шеф-пилотом ЗАО “Гражданские самолёты Сухого”, он “ставил на крыло” SSJ-100, участвовал в его разработке и проводил различные испытания. Фактически он был главным лётчиком из тех, кто на тот момент летал на SSJ-100.
Второй пилот – 43-летний Александр Павлович Кочетков. Тоже опытный лётчик-испытатель, налетавший на Суперджете порядка 600 часов. Штурман – 51-летний Олег Васильевич Швецов. Также в состав экипажа входили высокопоставленные лица ЗАО “Гражданские самолёта Сухого”. Пять человек летели в качестве пассажиров.
Лайнер уже отлетал свою программу в Казахстане, Пакистане и Мьянме. Следующей на очереди была Индонезия.
Международный аэропорт имени Халима Перданакусумы, Джакарта, Индонезия 14:00 по местному времени 9 мая 2012 года
Сегодня у SSJ-100 борт RA-97004 запланирован уже второй демонстрационный вылет. Он должен продлится всего 30 минут в окрестностях аэропорта Джакарты. Помимо членов экипажа на борту находятся 37 человек. Все они были представителями иностранных авиакомпаний либо членами прессы.
Сухой Суперджет 100 борт RA-97004, участвовавший в демонстрационных полётах в рамках тура "Welcome Asia". Фото сделано за минуты до трагедии.
Индонезия — крупнейшее островное государство в мире, состоящее из 17 тысяч островов. В таких условиях региональная авиация была очень востребована. И российский SSJ-100 мог здесь стать основной рабочей лошадкой. С связи с этим в кабину к пилотам был посажен пилот иностранной авиакомпании. Российские лётчики-испытатели собирались продемонстрировать своему иностранному коллеге все возможности воздушного судна.
В 14:15 SSJ-100 вылетел из Джакарты, повернул на юг и взял курс на Богор. Там он должен был развернутся, после чего вернуться в Джакарту. Простейший маршрут.
Тот самый борт
В 14:24 самолёт достиг высоты 3000 метров. Полёт проходил нормально. Лайнер достиг г. Богор, но тут КВС по неопределённой причине, вне плана полёта дважды запросил снижение до 1800 метров. Пилоты не знали, что данная высота являлась ниже минимально допустимой для полётов вне маршрута. Диспетчер, зная все эти ограничения, дал экипажу разрешение на снижение.
Позже будет установлено, что диспетчер в этот момент был перегружен и одновременно следил за 10 самолётами, тогда как его непосредственный руководитель и помощник отсутствовали на своих рабочих местах. Вдобавок диспетчер думал, что разговаривал с экипажем военного истребителя Су-30 ВВС Индонезии. По каким-то причинам система опознала российский гражданский самолёт как военный истребитель, который был гораздо маневреннее. Есть мнение, что из-за отсутсвия в базе данных SSJ-100, его обозначили как Су-30. С связи с тем, что неподалёку находилась тренировочная зона ВВС Индонезии, диспетчер решил, что Су-30 следует именно туда, поэтому разрешил снижение до 1800 метров.
Перед тем как идти на посадку пилоты запрашивают и получают разрешение на выполнение правой орбиты. Всё это время самолёт находился под контролем автопилота. Пока лайнер выполняет вираж, командир пытается совместить управление самолётом с рассказом о нём. В какой-то момент поочередно срабатывают сигнализации о приближении земли и о невыпуске шасси. Но самолёт был в густой облачности и визуально пилоты ничего не видели. Они не видели как их самолёт летит прямо в гору.
Сигналы опасности были проигнорированы экипажем. Они считали, что система дала сбой и просто отключили, чтобы не мешала. В 7:32 российский самолёт SSJ-100 врезался в склон горы Салак на высоте 1860 метров над уровнем моря.
Индонезийский диспетчер заметил отсутствие метки SSJ-100 на локаторе только спустя 25 минут после крушения. Началась поисковая операция.
Место столкновения самолёта с горой
Обломки лайнера была найдены на следующий день в 8:35 утра, то есть спустя 18 часов после исчезновения метки самолёта. Место крушения представляло собой поляну под утёсом горы Салак на высоте 1860 метров. Местные называли эту гору “кладбищем самолётов”. Они рассказывали о других авиакатастрофах, которые происходили ранее неподалеку от горы Салак. Спасатели смогли добраться до места падения лайнера только спустя 9 часов. К сожалению, все находящиеся на борту 45 человек погибли.
Спасатели рядом с местом крушения самолета Sukhoi Superjet 100 на Салаке в Индонезии, 2012 год
Расследование причин катастрофы борта RA-97004 проводила комиссия индонезийского Национального комитета по безопасности на транспорте (NTSC). Было установлено, что оба пилота не участвовали в предполётном инструктаже, где специалистом доводилась информация об особенностях полётов в горных условиях. На этом инструктаже присутствовал только один член экипажа – штурман. Однако, ввиду плохого знания английского языка он практически ничего не понимал. Мало того, на картах у пилотов не была изображена гора Салак.
Экипаж практически ничего не знал о районе, в котором выполнял демонстрационный полёт. Достаточного опыта полета в горах у экипажа не было. Из-за низкой облачности и плохой видимости они не смогли визуально разглядеть горы. А предупреждающую сигнализацию о близости земли списали на сбой системы и отключили.
Схема полёта борта RA-97004
КВС перед заходом на посадку КВС решил «облететь гору». А дальше, вместо управления самолётом во время выполнения им правой орбиты КВС разговаривал со своим иностранным коллегой и пытался рассказать о преимуществах SSJ-100. Пилоты сосредоточились на “продаже самолёта”, а не на управлении.
Перегруженность индонезийского диспетчера также сыграла свою роль. Диспетчерские службы Индонезии при передаче управления в аэропорт Джакарты и обратно считали, что самолёт летит в другую тренировочную зону и на радаре они ведут Су-30 ВВС Индонезии.
Как бы то ни было, SSJ-100 летает и по сей день. Крупнейшим эксплуатантом самолёта в РФ является авиакомпании “Россия”, являющаяся дочерним предприятием главной авиакомпании страны – Аэрофлота. Также Суперджет 100 находится в эксплуатации авиакомпаний таких стран, как Казахстан и Таиланд.
Разбиться на самолёте страшно, потому что от тебя ничего не зависит. Но 5 мая 2019 года было не так: в московский аэропорт Шереметьево сразу после взлёта возвращается авиалайнер Sukhoi Superjet 100 — гордость нашего авиапрома. Никакой паники на борту нет. Шасси касается земли, но самолёт вдруг подпрыгивает, словно теннисный мячик, ещё два раза ударяется о полосу и вспыхивает. В моменте перегрузка достигает почти 6g — как у космонавтов в ракете. Когда самолёт потушат, окажется, что из него успели выйти только 37 пассажиров, — большинство осталось внутри.
Авиасообщество мгновенно разделяется: одни говорят, что опытный военный лётчик на гражданке — 43-летний Денис Евдокимов — ошибся при посадке будто курсант, первый раз севший за штурвал. Командир раз за разом будет утверждать, что суперджет был неисправен. Инженеры действительно найдут в нём опасные изъяны конструкции, но обломки даже не станут приобщать к делу как вещественное доказательство — будто что-то скрывают. В итоге Евдокимов станет первым пилотом в России, осуждённым за гибель людей ещё до того, как будут установлены точные причины крушения, — главное расследование продолжается до сих пор.
Спустя пять лет после падения суперджета Baza реконструирует трагедию: мы прокрутим её несколько раз, заглянем прямо в огненное пекло, покажем неопубликованные документы и выясним причины катастрофы, двигаясь в обратную сторону — от смерти.
Часть 1 Рука из темноты
Кирилл Бабаев голоден, вымотан и вообще хочет спать. Только что слез с 8-часового рейса из Хабаровска, теперь ещё пересадка. Даже на улицу не выйти на пару тяжек вейпа. Надо держаться. Майский воскресный вечер, а у него адвокатская командировка. Жёсткий джетлаг. Как Джордж Клуни в фильме «Мне бы в небо», Кирилл практически живёт в перелётах и знает секреты. Например: на этих рейсах в Мурманск последние ряды в салоне обычно заполняются хуже всего, и если очень попросить заранее — тебя пересадят туда, где можно разлечься во весь рост.
Сейчас у Кирилла билет в 11-й ряд, на крыле. В этом ряду не выживет никто: по нему пройдёт линия, разделяющая салон маленького суперджета на кресла живых и кресла мёртвых. На стойке регистрации «Аэрофлота» Кирилла разочаровывают: хвост раскуплен. Там пламя прожжёт фюзеляж насквозь, а пол провалится в багажное отделение, увлекая за собой около двадцати пристёгнутых людей без сознания. У Кирилла «привилегированный уровень», ему любезно предлагают поменяться на место 6С: повышенной комфортности, с увеличенным пространством для ног, прямо перед бизнес-классом. Вокруг этого кресла найдут четыре трупа. Кирилл соглашается, забирает посадочный и садится у гейта слушать альбом Good Will Prevail («Добро восторжествует») диджея GRiZ, попивая американо без сахара.
Олег и Юля Молчановы тоже где-то здесь — но после одиннадцатичасового перелёта из Вьетнама они хотя бы успели поспать в гостинице. Молчановы летят домой из отпуска, их места в 12-м ряду, прямо на крыле.
Обычный салон суперджета «Аэрофлота»
73 человека поднимаются на борт. Краем уха Кирилл слушает инструктаж по безопасности, потом разувается и включает на телефоне фильм. 18:03 — взлёт. 18:08 — яркая вспышка на высоте 2700 метров. Молчанов всё это время глядит на тучи, поэтому замечает, как по крылу пробегают электрические огоньки. Объявление: «По техническим причинам наш борт возвращается в аэропорт Шереметьево». «Никакого испуга не было, сразу ясно, что это из-за молнии, — вспоминает Кирилл. — Пока делали разворот, я спокойно обулся».
Первое касание земли. Сильный, но упругий удар — Кирилл вцепился во всё, во что только можно. Ощущение невесомости. Некоторые багажные полки открылись сами, вещи залетали по салону, кое-где выпали кислородные маски. Затем второй удар — гораздо сильнее. Женщины закричали на ультразвуке. «В реальности скачки заняли считаные секунды, но для меня время замедлилось. Мы с соседом переглядываемся: “Какого хрена происходит?” Потом третий удар. Моя рука уже на ремне. Мозги в этот момент так работают, что если самолёт взорвётся — то всё. Если не взорвётся — я должен успеть отстегнуться и быстро выскочить».
Прямо за Кириллом — Юлия Марченкова с двенадцатилетним сыном Сашей: вскакивают с мест ещё на скорости больше 100 километров в час, женщина сразу выталкивает ребёнка вперёд, она не ждёт ничьих указаний. Все, кто сделают так же, — выживут. В 12-м ряду Олег Молчанов говорит жене «Сиди, не вставай», — потому что боится попасть в давку и думает, что ещё есть время. Он видит, как из-под крыльев снаружи струится пламя, а работающие двигатели сбивают его дальше к хвосту. И тут прозрачное стекло иллюминатора само начинает плавиться, стекать вниз и таять на глазах. Ждать больше нельзя: жену Олег толкает вперёд, но сам роняет телефон на пол.
Видео пассажира из салона во время пожара
Самолёт заносит и разворачивает. В иллюминаторе Кирилла появляется огненная дорожка горящего керосина, которая тянется по полосе. «На мне только рубашка, брюки. На полке сверху — сумка, набитая важнейшими документами. Мысль пробегает: я сейчас встану — успею ли хоть что-то достать? Но как руку поднял — меня буквально вынесло потоком людей. Наушники куда-то слетели и испарились. Дальше всё как стоп-кадры: бац — и ты уже в бизнесе. Бац — и ты скатываешься по надувному трапу из самолёта, как на детском батуте».
В нос бьёт резкий химический запах. «Мы бежим до первой зелёной зоны, навстречу какой-то сотрудник аэропорта, говорит: “Бегите дальше, он может рвануть”». Кирилл оборачивается и замирает, глядя на полыхающий суперджет — эта картинка станет предметом его кошмаров на следующие несколько лет. Олег Молчанов всё ещё внутри — он умудряется выползти вперёд из дыма по светящимся полоскам в проходе. Прислоняется спиной к кабине пилотов, чтобы перевести дух, и видит, как из густой темноты салона к нему тянутся руки людей. Рядом стоят стюардесса и молодой человек в форме — это сам главный пилот Денис Евдокимов, — вместе они по очереди хватают руки, вытаскивая из дыма троих: двух обгоревших мужчин и женщину, их буквально кидают за шкирку из самолёта. Следом прыгает и сам Олег — последний из пассажиров.
Кирилл смотрит на это со стороны и думает, что ему делать дальше. Звонит друг, который работает в авиакомпании: «Я уже всё знаю. Ты живой, всё. Это главное». На Дальнем Востоке ночь: там спят жена и ребёнок, спит мама. «У телефона мало заряда. Жену будить не стал, ей скажут утром, но маме надо точно звонить: чтобы она узнала новости сразу от меня».
Отзвонился. Подгоняют автобус, одному мужчине становится плохо — кажется, у него сердечный приступ, ему помогают забраться. Кирилл просит закурить у какой-то женщины с клатчем. Они снова смотрят на самолёт в облаках дыма: «“А где другие люди?” — она спрашивает. Я гляжу по сторонам и только тут понимаю, что нас реально слишком мало».
Видео пассажира сразу после эвакуации
Только в полночь после допроса Кирилл выходит из терминала D. Его забирают друзья: «Спать мне абсолютно не хочется, я в состоянии шока, просто ещё этого не осознаю. Прыгаем в тачку, прошу заехать на квартиру переодеться, потому что от меня пахнет, — и погнали сразу в бар». Пока едут, Кирилл листает соцсети: официальное Шереметьево и «Аэрофлот» почему-то вывешивают только списки выживших. На трёх главных федеральных каналах катастрофе уделили суммарно 9 минут 47 секунд, сетку вещания никто менять не стал. Траур в России не объявят.
Снова звонит друг, который работает в авиакомпании: — Там больше половины пассажиров погибло. — Я не верю. — Ну чё, скажи, правда, что в падающем самолёте атеистов нет? — спрашивает другой приятель. — Я о боге вообще ни разу не подумал. Мне хотелось выжить. Если умру, я просто больше не увижу родных. Поэтому умирать не надо — вот об этом думал.
В баре играет громкий рок, Кирилл пьёт всё крепкое: джин-тоник и какие-то коктейли с виски. К двум часам ночи начинают появляться первые списки погибших. «И вот тут-то меня накрыло. Я поверил. Вышел из бара, сел на лавку и просто заревел. Я чуть не помер. У меня подрастает дочь. Я вообще-то хочу видеть, как она растёт. После этого у меня поменялось отношение к работе и к семье. Командировки — только при крайней необходимости. Пришлось походить к врачу, из-за панических атак: по ночам просыпаешься в холодном поту, тебя трясёт, не можешь понять: ты в самолёте или в кровати». Следующие пять лет Кирилл не летал.
Выспавшись после катастрофы, Олег Молчанов с женой решили всё же лететь в Мурманск следующим рейсом — таких «смельчаков» оказалось всего пять человек. На автобусе до трапа их провезли прямо мимо остова сгоревшего суперджета. Семьи погибших засыплют деньгами: страховая компания выплатит компенсации в размере до 19 миллионов рублей — самые крупные в истории страны.
Схема Суперджета
Первый пассажирский самолёт, созданный в России после распада Союза, — на его разработку за 11 лет потратили от 46 до 100 миллиардов рублей. Главная российская авиакомпания. 41 труп после жёсткого приземления. Почему это случилось? Самые ранние показания пилота Дениса Евдокимова Baza опубликует ещё в день катастрофы: «Неполадки на борту начались в момент посадки. <...> Из-за молнии у нас произошли потеря радиосвязи и переход самолёта в упрощённый, минимальный режим. <...> Не могу сказать точно, почему произошёл удар о землю». По словам отца командира, Александра Евдокимова, когда он первый раз увидел сына после трагедии, тот сразу сказал: «Папа, это не моя вина».
На кону престиж всей российской авиации. Искать виновных поручили звёздному авиаследователю Ивану Сибулу: до этого он вёл дела о крушении частного джета Falcon 50 во Внуково, когда погиб глава французского нефтяного гиганта Total Кристоф де Маржери, ещё расследовал падение Ан-148 в Подмосковье с 71 жертвой, а в 2023 году именно ему отдадут взрыв Embraer под Тверью, в котором погиб Евгений Пригожин.
Сразу исключают «версию про сумки», которые якобы забирали пассажиры бизнес-класса с верхних полок, создавая давку, — эта теория завирусилась в сети благодаря видеороликам и блогерам. Все пассажиры должны покинуть самолёт за 90 секунд — это эталон. Эвакуация суперджета заняла 55 секунд. Давки не было. Ни один выживший не подтвердил, чтобы хоть что-то тормозило людей в проходе.
Очень скоро станет ясно, что у найденных в салоне трупов не сломана ни одна кость, — пассажиры погибли не от перегрузки или удара. Их убил огонь. Как в центральном аэропорту страны столько людей могли так быстро сгореть прямо на полосе, сидя в самолёте?
Часть 2 Общая вспышка
— Летим к шарику Со мной все хорошо не волнуйся — Развернулись ? Где летите ? Почему у тебя сеть есть? Номер рейса дай — Люблю тебя
Это последнее сообщение, которое отправил бортпроводник Максим Моисеев своей невесте Ксюше, тоже стюардессе на другом самолёте.
18:24 — в суперджет уже ударила молния, развернулись. Максим сделал предложение месяц назад, а свадьба должна была быть в июне. Он ещё долго выбирал кольцо, очень переживал и советовался с мамой. Максиму было десять, когда он вернулся из школы и сказал: «Я обязательно стану лётчиком». Про первые полёты и прыжки с парашютом в кадетской школе Монино он рассказывал с таким упоением, что «казалось, был абсолютно счастлив в эти моменты», — вспоминала его мать в интервью. Парень пробовался сразу в лётное училище, но не вышло — ушёл в армию. Вернувшись, поступил на заочку в Питер, а параллельно как раз и устроился бортпроводником в «Аэрофлот», чтобы не сидеть на шее у родителей в 20 лет, но уже быть в небе. Мама всегда была убеждена, что её старший сын — герой по натуре: в 15 лет в Крыму он спас тонущего мужчину, вытащив его на берег за волосы. Потом как-то раз спас друзей из пожара в доме. Поэтому, когда «Аэрофлот» заявит, что Моисеев героически погиб, спасая пассажиров суперджета, мать сразу в это поверит. Якобы уже во время посадки парень поменялся с другой стюардессой и сам ушёл в хвост, в будущий очаг пожара. Власти даже предложат наградить бортпроводника орденом Мужества посмертно.
Максим Моисеев (третий слева, в свитшоте «Антихайп») с друзьями
18:26 — суперджет идёт на посадку и внезапно подаёт сигнал «семь—семь—два нуля»: общий аварийный, для кучи разных случаев. Диспетчер аэропорта ничего не уточняет, ведь несколько минут до этого он уже спрашивал пилотов о какой-либо помощи. «Нет, пока всё нормально, штатно», — ответил второй пилот. Именно поэтому пожарные не ждут самолёт у полосы, а просто отдыхают в депо: они не знают, что произойдёт дальше. На месте 13А — Мария Кирсанова, проснулась после объявления о возврате. Она сидит прямо за Олегом Молчановым из первой главы. Юристка мурманского правительства, маленькая женщина сорока лет — дома её ждет сын. Пока внутри салона всё спокойно, Мария не спеша надевает кроссовки, её сосед Василий Киселев следует примеру: вдруг придётся бежать? После этого женщина замирает, начинает креститься и шёпотом читать какую-то молитву.
Удар. Затем второй. Третий. Василий отстёгивает ремни и вскакивает к выходу один их первых. Марию Кирсанову с этого момента больше никто не видел. Где был бортпроводник Максим Моисеев после касания, тоже неизвестно: все рассказы о его героизме — это слухи. Точно так же журналисты растиражировали и историю про Альбину Пилипчук, единственную погибшую с 9-го ряда: Mash написал, что, вместо того чтобы бежать вперёд за подругой, девушка якобы услышала детские крики и побежала назад, чтобы спасти какого-то ребёнка. В реальности протиснуться против потока людей было бы физически невозможно. Альбина просто задохнулась, её тело найдут в передней части прохода. Слухов будет ещё много, а документов — очень мало, но полагаться нужно именно на них.
18:30:38 — охваченный огнём самолёт останавливается. Через пять секунд после того, как стюардесса выбила ногой переднюю дверь для эвакуации, кто-то сумел открыть ещё и заднюю левую дверь суперджета, прямо под струёй огня, — датчики зафиксировали это, сам механизм люка был найден в открытом положении. Тот, кто это сделал, не мог не видеть сияние пламени снаружи: двигатели всё ещё работали и раздували огонь прицельно в это место. На одном из первых допросов пилот Евдокимов будет утверждать, что именно открытая задняя дверь стала главной причиной сверхбыстрого распространения огня в салон и гибели людей: по простой бытовой логике это создало убийственный сквозняк. Что Евдокимов контролировал, так это работу двигателей: и фотографии кнопок и рычагов из кабины чётко подтвердят, что он выключил их, — но турбины почему-то продолжили вращаться. Да, двигатели всех современных лайнеров устроены так, что, даже обесточенные, они сами засасывают нужный им керосин. Важно здесь, что клапаны подачи этого керосина из баков не были перекрыты электроникой — и расследование так и не сможет установить почему.
Ещё один удивительный факт: суперджет при создании вообще не проверяли на скорость горения снаружи — только на пожар внутри. Этого просто нет в современных требованиях к конструкторам пассажирских авиалайнеров. В итоге его фюзеляж прогорает насквозь за 3 минуты, хотя эвакуация должна занимать полторы, а иллюминаторы под прямым огнём плавятся всего за 40 секунд. Значит, секунды решают всё.
«Пожарное звено» на месте трагедии
18:32 — первая пожарная машина тормозит у крыла. Пожарный Макеев видит, что хвост суперджета к этому моменту уже прогорел насквозь. Он сразу же начинает тушить. Три человека на одной машине — это минимум, чтобы вообще управлять ей. Формально бойцы добрались вовремя, за 1 минуту 33 секунды с того, как в аэропорту была объявлена тревога. Но всё дальнейшее идёт абсолютно не по плану, потому что плана нет: начальник всего караула в этот день, Горбачёв, приедет к самолёту только третьим, хотя должен быть первым. Никто не руководит тушением, не расставляет расчёты — Макеев сам решил, куда направить лафет. Пожар не разделили на внутренний и внешний, не локализовали оба одновременно. Вторая машина почему-то начнёт тушение только через три минуты после остановки — ещё и в неправильном месте. Но самое страшное: за следующие пять минут никто из пожарных не поднимется на борт горящего суперджета. Газодымозащитники — это те самые супергерои в масках и с кислородными баллонами, которые врываются в пекло с приоритетной целью: спасти людей. Их называют пожарным звеном, и по всем правилам они должны проникнуть внутрь самолёта одновременно с началом тушения — но шереметьевские сделают это только в 18:37. Источники Baza заявляют, что, даже поднявшись, пожарные не станут искать живых и никого не вытащат наружу.
Почему они не поспешили? Они знали, что внутри остались больше половины пассажиров? Из радиопереговоров служб аэропорта Шереметьево следует, что нет: на полосе был хаос, выжившие разбежались в разные стороны, сколько успело выбраться — не знали ни диспетчер, ни спасатели, их никто не считал:
— Доложите обстановку, что случилось? (...) — Прибыли к месту, пассажиров не наблюдаю, обстановку не могу пока сказать по людям — По людям 73 пассажира. Они на месте, нет? Ответьте (...) — Уточните у бортпроводников, кто-нибудь есть там из адекватных, может, подскажут, всех пассажиров эвакуировали? — Сейчас попытаемся (...) — Второй командир разговаривал с ними, приблизительно половина пассажиров успели выйти, остальные не знаю — Часть пассажиров эвакуировалась, но пока точную цифру сказать не могу, экипаж эвакуировался через форточку, две бортпроводницы тоже эвакуировались (...) — Уточненная информация. 73 пассажира на борту, 73, экипаж 3+2 — Один погибший — Бригада медицины центра катастроф прибыла — Просто на первый взгляд дайте информацию по пострадавшим, по не пострадавшим? — Пострадавшие есть, вы их наблюдаете? — А сколько вышло, вы их по головам пересчитайте — У нас часть пассажиров где-то на перроне, нужно спасать… они все разбежались куда-то (...) — Обнаружено внутри самолета около 10 трупов, произошло обрушение фюзеляжа, его обследуют еще, пока точное число сказать не могут, 1 погибший находится рядом с самолетом — Ясно
Следователь Иван Сибул захочет проверить работу пожарных в первую очередь. Экспертизу их действий закончат к концу июня 2019-го, за два месяца. Baza ознакомилась с ней, и результаты ошеломительны со всех сторон.
Во-первых, эксперты подтвердят все уже названные ошибки, но назовут их «частными» и «тактическими». Во-вторых, выяснится, что бойцов службы аэропорта не тренируют, как требуется, в условиях пожара — ни физически, ни психологически. В-третьих, начальники пожарной службы Шереметьева вообще не были аттестованы, чтобы руководить тушением. В-четвёртых, причина, почему пожарные не сразу зашли внутрь фюзеляжа, до боли примитивна: их якобы было слишком мало. В самом развитом аэропорту столицы пожарные машины были укомплектованы по разрешённому минимуму и не оказалось свободных ног, чтобы собрать «звено» сразу. Но из всего хаоса эксперт Воронцова внезапно делает вывод, что на «исход пожара» это не повлияло, потому что в самолёте уже и так были «условия, несовместимые с жизнью человека».
Понять, что происходило внутри в самые страшные пять минут, — теперь принципиальный вопрос. Свидетели мертвы, поэтому экспертиза использует компьютерное моделирование огня и дыма по уравнениям Навье—Стокса: так умеет американская программа Fire Dynamics Simulator (FDS). В ней, как в игре, создают примерную карту салона суперджета и запускают симуляцию. Важно тут, что за точку отсчёта взят момент, когда салон уже начал гореть внутри, — хотя заднюю дверь кто-то открыл на пару минут раньше. Точный очаг возгорания экспертиза тоже установить не сможет — только «где-то в хвосте».
В итоге симуляция показала, что «потеря видимости» в задней части салона происходит уже на первых 10 секундах пожара. Потом толща раскалённого чёрного дыма собирается под потолком, но уничтожает она не только то, чего непосредственно касается: это смертоносное облако излучает тепло даже на расстоянии. В узком замкнутом пространстве, достигнув температуры выше 600 градусов, облако нагревает все поверхности под собой до точки самовоспламенения материалов — пластика, резины, человеческой кожи, — и тогда предметы в салоне, тела оставшихся пассажиров в хвосте загораются сами в одно мгновение, по всей площади. В пожарной науке это явление называется «общая вспышка».
Фактически моделирование утверждает, что у оставшихся внутри якобы не было шансов выжить — а значит, и спасать их не было смысла. Если бы не одно но — то, в каких местах люди встретили свою смерть на самом деле. Baza впервые публикует карту расположения тел, найденных в суперджете.
Контур авиалайнера в виде сигары, внутри отмечены кресты тремя группами, подписанные просто как «М» или «Ж» под номерами. Каждый из них — это буквально проигранная борьба. Семеро человек остались в центре салона: кто-то в проходе, кто-то — прямо в креслах. Три человека лежат вокруг 9-го ряда, где по билетам погибший всего один. Последняя группа из пяти тел найдена в проходе шестого ряда, прямо перед бизнес-классом, где по билетам выжили все, — именно здесь сидел Кирилл Бабаев из первой главы. Эти люди тянулись к выходу с других рядов и почти добрались до него, но теряли сознание и спотыкались друг о друга.
Самое близкое к носу тело Ж1 — это женщина 40 лет с длинными русыми волосами в красной толстовке с капюшоном, джинсах и ортопедических кроссовках: Baza изучила её медицинскую экспертизу. На шее — цепочка с крестиком, но черты лица описать «не представляется возможным из-за обгорания мягких тканей <...> резиновой плотности серо-чёрного цвета с наложением копоти». Она лежит на спине, но руки и ноги согнуты в локтях и коленях вверх: это называется позой «боксёра» — ни в коем случае не гуглите, как это выглядит. Женщина горела, и мышцы сами среагировали так на пламя, непроизвольно сократившись.
Ж1 — это Мария Кирсанова, та самая юристка с места 13А, которая читала молитву. Она не умерла сразу, а сумела пробраться сквозь дым через семь рядов и упала в обморок всего в каких-то трёх метрах от выхода, куда огонь ещё только подступал, — это покажет обилие копоти в её гортани и бронхах.
Мария Кирсанова, ей был 41 год
Но самое главное — это кровь. Гемоглобин в составе делает её красной: он прилепляет к себе кислород и переносит по телу на кровяных тельцах. Если же вместо воздуха вдыхать угарный газ, получается карбоксигемоглобин, — а расщепляется он в десять тысяч раз медленнее. Однозначно смертельной считается концентрация более 70% карбоксигемоглобина в крови, но у Кирсановой найдут лишь 42,5% — это не летальная доза. Судмедэксперт сделает однозначный вывод: «Смерть наступила от термических ожогов II степени 60% поверхности тела и ожога дыхательных путей, <...> [которые] возникли непосредственно перед смертью при воздействии открытого пламени. <...> Учитывая обстоятельства дела, полагаю, что гр-ка Кирсанова М. В. находилась живой в очаге пожара». Кирсанову ещё можно было вытащить из этой части самолёта, если бы спасатели сразу вошли внутрь. А ведь даже рядом с ней лежат ещё четыре тела. Адвокат потерпевших Игорь Трунов опубликовал на «Ютубе» ролик — на 17 миллионов просмотров — с камеры видеонаблюдения Шереметьева, к которому он приложил заявление о халатности в отношении пожарных. Реакции на него так и не последовало.
Сгоревшая часть Суперджета
Но где остальные погибшие, если крестами на схеме отмечено только пятнадцать тел? В правой части «сигары» есть зона с 16-го по 20-й ряд, которая обведена квадратным контуром и подписана: «Место обнаружения трупов в хаотическом порядке». Единственный выживший из этого «адского квадрата» — Сергей Кузнецов с места 18A: он вместе с другом Александром Сороколитом летел в Мурманск порыбачить на майские. Вот что он рассказал Baza:
«Когда начался пожар, все стали ползать на четвереньках и жадно хватать ртом воздух. В этот момент у меня было видение. Это было зелёное поле, озарённое солнцем, на котором стояла моя девятилетняя дочка. Она была с белыми волосами и в белом платье. Доча кричала: “Папочка, не умирай”. В этот момент я ощутил какой-то бешеный прилив сил. Понимал, что смерть рядом, но знал, что любым способом должен выжить. В проходе была очередь из людей, и я осознал, что выбраться не получится. Тогда решил пойти на риск. Набрал в лёгкие воздух и пополз по спинкам кресел, которые были свободны. <...> Вокруг уже горел пластик, всё заволокло чёрным дымом. Я упирался ногами в спинки кресел, а руками хватался за те, что впереди. Так и полз с кресла на кресло».
Вид изнутри хвостовой части, от которой ничего не осталось
Что случилось с другом, Сергей не видел, но Сороколит погиб — его тело настолько сильно обгорело, что родственников даже не звали на процедуру опознания. В «адском квадрате» огонь проплавил дно салона насквозь в багажное отделение снизу — 24 трупа найдут вперемешку с чемоданами и сумками. Но что действительно важно, это их количество: ведь по билетам здесь было занято только 20 кресел. Получается, ещё четверо пассажиров побежали в хвост намеренно. Стюардессы Ксения Фогель и Татьяна Касаткина на допросе упомянули, что громкая связь внутри салона почему-то не работала, — они не смогли сказать людям эвакуироваться только в переднюю часть. Что же заставило их двигаться в самое пекло?
Ответ на это может дать маленький крестик под номером М21 на схеме, отмеченный прямо на фюзеляже суперджета снизу, между 19-м и 20-м рядами. Это и есть тот самый потерянный бортпроводник Максим Моисеев. Его нашли снаружи, на взлётной полосе, на расстоянии полуметра от задней двери, с ожогами 90% поверхности тела. Вероятно, Моисеев всё-таки открыл люк и вспыхнул практически мгновенно, как под газовой горелкой работающих двигателей, после чего выпал наружу — в озеро полыхающего керосина на земле.
Погубили ли его действия больше людей — сказать сложно. С одной стороны, пассажиры в хвосте могли ждать эвакуации оттуда, потому что видели усилия бортпроводника. С другой стороны, то же самое компьютерное моделирование парадоксальным образом установило, что открытая задняя дверь не могла повлиять на распространение огня и дыма в салоне. Следствие закроет этот вопрос, пусть защитники пилота Евдокимова и считают симуляцию бездоказательной.
Главный убийца здесь — керосин. Откуда он брызнул и почему?
Суперджет действительно возвращался в Шереметьево с полными баками, но это не проблема: в инструкции есть вариант посадки при превышении максимальной массы, и пилоты следовали ему. Топливные баки находятся в крыльях — там же, где и шасси. Любые современные самолёты должны проектироваться так, чтобы никакая нагрузка на колёса не вызывала опасную течь топлива: об этом прямо написано в 25-й части «Авиационных правил» — библии всей российской авиации. 14 июня 2019 года Межгосударственный авиационный комитет (МАК) опубликовал предварительный отчёт о катастрофе: именно МАК независимо от органов должен расследовать любое, даже самое маленькое авиационное происшествие в России: не для того, чтобы наказать виновных, а чтобы установить причину. В их первом — и единственном — шереметьевском отчёте полно белых пятен. Но ещё там будет фотография останков самолёта крупным планом, где чётко видно, как крепление шасси от удара буквально вырвало кусок топливного бака, из которого начал хлестать керосин. Если это ключ к катастрофе, то её можно было предотвратить: создатели суперджета уже знали об этом уязвимом месте и до трагедии 5 мая. Потому что оно уже ломалось.
Самолет "Сухой Суперджет 100" авиакомпании "Азимут" в ночь на понедельник столкнулся с косулей после посадки в аэропорту Пскова, пострадавших нет, воздушное судно получило повреждения, сообщили ТАСС в аэропорту.
"Произошло авиапроисшествие. Было столкновение с косулей по прилете в процессе посадки. Это был "Сухой Суперджет 100", азимутовский, рейс А4-101, самолет прилетел из Внуково. Поврежден самолет, повреждена поворотная створка реверса правого двигателя. Пассажиры и экипаж целы, здоровы, невредимы. [Поврежденный] самолет стоит на стоянке. Пришел резервный борт, забрал пассажиров, улетели во Внуково", - сказала собеседница агентства.
В связи с инцидентом на взлетно-посадочной полосе Северо-Западная транспортная прокуратура начала проверку. По данным ведомства, столкновение произошло 1 ноября около 00:25 мск. "По предварительным данным столкновение произошло после посадки самолета на взлетно-посадочную полосу аэродрома "Псков" (Кресты) международного аэропорта "Княгиня Ольга". Отклонений в работе воздушного судна и ее параметров не было. На борту находились 96 пассажиров и четыре члена экипажа, пострадавших нет", - отмечается в сообщении пресс-службы ведомства.
Росавиация выпустила документ, в котором назвала ошибки экипажа самолета Sukhoi Superjet 100, ставшие причиной катастрофы в аэропорту Шереметьево, передает РИА «Новости».
Предварительные данные о катастрофе «Суперджета» в аэропорту «Шереметьево» говорят о том, что она могла произойти в результате череды ошибочных (если говорить мягко) действий экипажа воздушного судна, когда летчики перевели управление в ручной режим «direct mode», а затем не справились с достаточно рутинной посадкой в этом режиме. Ошибка экипажа в качестве основной причины катастрофы сама по себе не является чем-то из ряда вон выходящим - если бы речь не шла о своего рода системе в отечественной гражданской авиации.
В Соединенных Штатах не было ни одной авиакатастрофы со значительными жертвами на больших регулярных пассажирских линиях с 2001 года, в КНР - с 2010 года. В России почти каждый год происходит одна крупная катастрофа пассажирского авиалайнера со значительными человеческими жертвами. И это при гораздо меньшем налете и объеме воздушных перевозок. Достаточно указать, что в 2017 году в США по воздуху было перевезено 841 млн пассажиров (1,552 млрд коммерческих пассажиро-километров), в Китае - 549 млн пассажиров (1,105 млрд коммерческих пассажиро-километров), в то время как в России - 105 млн пассажиров (205 млн коммерческих пассажиро-километров).
Неудивительно, что по статистике Международной ассоциации воздушного транспорта (IATA), уровень безопасности авиационных перевозок (число авиационных происшествий к человеческих жертв применительно к объему перевозок) в России и СНГ в последние десятилетия является одним из наихудших в мире, а в 2018 году стал вообще худшим в мире. Уже хуже Африки, где за последние годы, наоборот, наблюдается существенный прогресс в сфере авиационной безопасности. В 2018 году в СНГ на миллион полетов разбивался в среднем 1,19 реактивный гражданский самолет и 7,48 турбовинтовых пассажирских самолетов. В Северной Америке этот показатель составил всего 0,1 для реактивных гражданских самолетов и полный ноль для турбовинтовых самолетов. А в регионе Северной Азии (куда отнесен и Китай) потерь самолетов обоих классов не было вовсе.
И что самое плохое - практически все катастрофы гражданских воздушных судов в России и СНГ происходят исключительно по вине летного состава. С 2010 года из 12 падений пассажирских самолетов в России (включая Ту-154М ВКС под Сочи) только в одном случае причиной был чисто технический отказ - вынужденная посадка древнего Ан-24 на Обь из-за остановки двигателя в 2011 году. Все остальные крушения со значительными жертвами происходили, согласно данным расследований, вследствие неправильных действий летного состава (десять катастроф) или наземного технического персонала (катастрофа ATR 72 в 2012 году). Еще несколько крупных авиационных инцидентов, вызванных всецело «человеческим фактором», по счастью, обошлись без жертв.
Примечательно, что реакция российских СМИ на все эти катастрофы была и остается удивительно стереотипной и начинается с прославления «геройских экипажей», которые были «исключительно опытными», «высочайшими профессионалами» и «не могли допустить» катастрофы. Обычно к этому подверстывается целый хор бывших и действующих пилотов и деятелей авиационной отрасли. «Мужики были настоящими героями. За авиацию!» Собственно, и в отношении последней катастрофы SSJ-100 в «Шереметьево» мы уже успели прослушать осанны «героическим летчикам, спасшим людей» (до того, как выяснилось, что большая часть пассажиров как раз погибла). Зато виноватыми были объявлены «пассажиры с чемоданами».
И только потом, как правило, начинаются вскрываться неприятные обстоятельства катастроф - по результатам расследований Межгосударственного авиационного комитета. Однако обнаруживающиеся при этом истории о том, как пилоты роняют самолеты на ровном месте, летят ниже безопасной высоты, взлетают или садятся со скоростью сваливания, устраивают разбег с нажатыми тормозами, включают после касания земли газ вместо реверса, промахиваются мимо полосы, выкатываются при посадке в прекрасно знакомых больших аэропортах, виражат в нетрезвом состоянии и т.д. и т.п. - как правило, оказываются в СМИ уже на второстепенных местах.
Показательно, что в остальном мире практически все значимые авиационные катастрофы последнего времени (исключая злой умысел) происходили или происходят главным образом по вине техники, или, по крайней мере, именно техника выступает главной предпосылкой к летным происшествиям - достаточно вспомнить хотя бы бурно обсуждаемые катастрофы двух Boeing 737 MAX.
Не надо говорить про отказ на шереметьевском SSJ - в гражданской авиации США и КНР летные происшествия с отказами за последние годы не становятся катастрофами, и именно благодаря летному составу. В России же летный состав гражданской авиации регулярно делает из предпосылки к авиационному происшествию катастрофу.
Таким образом, можно сказать, что советская и российская авиационная техника демонстрирует феноменальные чудеса надежности. Особенно учитывая общий уровень культуры в нашей гражданской авиации – и летного состава, и наземных служб. Но российская (вернее, вся постсоветская) гражданская авиация тяжело больна - и больна в первую очередь угрожающе низким уровнем подготовки, дисциплины и самодисциплины летного состава.
Такого уровня некомпетентности, неумения и раздолбайства в гражданской авиации нет нигде в мире. При этом наш летный состав получает за это огромные по российским меркам деньги. Российские же СМИ, вместо того, чтобы бить тревогу по поводу кризиса отрасли, по сути, превратились в сообщников и покрывателей этой некомпетентности, неумения и раздолбайства, публикуя истории про «героев», губящих десятки и сотни человеческих жизней.
Зато в СМИ в изобилии снова начали тиражироваться подогреваемые лоббистами рассказы про «ненадежный» «Суперджет» и плохого Михаила Погосяна (главного создателя этого самолета). Видимо, это Погосян виноват в том, что из трех потерянных за историю эксплуатации SSJ-100 один был самым тупым образом вогнан «летчиком-асом-испытателем» в гору в Индонезии в 2012 году, другой был разбит летчиками в их родном и знакомом наизусть аэропорту Якутска, и теперь третий был приложен и сожжен вместе с пассажирами в главном аэропорту столицы. Но, вообще-то, точно так же - из-за грубых ошибок экипажа при посадках - с 2008 года в России были разбиты четыре самолета Boeing 737 (в том числе два со всеми пассажирами).
Чрезмерная самоуверенность, зазнайство и недостаточный уровень самоорганизации и самодисциплины - хорошо узнаваемые негативные черты нашего менталитета, вообще. И они вполне свойственны и многим нашим «профессионалам», в том числе в авиации. Систему гражданской авиации нужно выстраивать с необходимостью учета этих национальных особенностей и их преодоления. Еще Герцен, долгое время живший в Европе, писал, что главное отличие русского человека от западного состоит именно в недостаточной самодисциплине – «у каждого западного человека жандарм в голове сидит, в то время как русскому внешний жандарм нужен».
Техника - что российская, что западная, какой бы совершенной она ни была - бессильна перед негативными чертами культуры, к тому же в ряде случаев еще и нахально пропагандируемыми и выдаваемыми чуть ли не за добродетель. Показательно, что после дикой истории 2008 года, когда летчики Boeing 737 авиакомпании «KD-авиа» банально забыли выпустить шасси при посадке в Калининграде, тогдашний губернатор Калининградской области Георгий Боос при поддержке хора СМИ вещал, что «благодаря мастерству лётчиков не пострадал ни один человек».
Мировой опыт свидетельствует, что жесткие меры по наведению порядка в сфере авиационных перевозок вполне приносят действенный результат. Показателен пример Китая, где длительное время тоже была высокая аварийность в гражданской авиации, но комплексное, решительное и беспощадное наведение порядка, начатое в середине 2000-х годов, в итоге превратило гражданскую авиацию КНР в одну из самых безопасных в мире. Характерно и многократное улучшение ситуации с авиационной безопасностью всего за несколько лет и во многих странах Африки.
В России мы имеем вполне позитивный опыт поддержания достаточно высокого уровня безопасности на наших железных дорогах. Длившееся почти полтора века насаждение жесткой дисциплины, организованности и централизованного контроля в железнодорожной сфере привели к тому, что порядок твердо въелся в плоть и кровь отечественных железнодорожников, а русские расхлябанность и разгильдяйство сведены к минимуму.
В российской гражданской авиации проблемы вполне решаемы - важно лишь осознать само их наличие и сделать правильные выводы, а не культивировать и не пропагандировать «героев», губящих своим непрофессионализмом человеческие жизни и подрывающих репутацию страны и ее авиации. Хотелось бы надеяться, что трагедия с «Суперджетом» станет в этом отношении переломной.
5 мая в аэропорту Шереметьево при аварийной посадке загорелся пассажирский самолет компании "Аэрофлот" Sukhoi Superjet 100 (SSJ-100), следовавший в Мурманск. Погиб 41 человек.
Что произошло
SSJ-100 c бортовым номером RA-89098 рейса SU-1492 вылетел в 18:02 мск, но после этого запросил экстренную посадку.
Самолет смог сесть только со второго раза, сообщил источник ТАСС. В 18:30 мск лайнер совершил жесткую посадку и загорелся. Хвостовая часть самолета была полностью уничтожена, рассказали в экстренных службах. Источник ТАСС отметил, что при посадке самолет дважды ударился о взлетно-посадочную полосу.
В то же время в компании "Аэрофлот" сообщили, что двигатели загорелись после посадки.
По данным аэропорта, аварийно-спасательная бригада и медики прибыли на место происшествия уже через две минуты.
Возгорание SSJ-100 было ликвидировано за 18 минут после его приземления, уточнил министр транспорта Евгений Дитрих.
Кто пострадал
В результате инцидента, по данным Следственного комитета, 41 человек погиб. Четыре члена экипажа аварийно севшего самолета выжили.
Всего на борту находились 78 человек, включая пятерых членов экипажа.
В больницах остаются девять человек. Еще 14 пострадавшим медицинская помощь была оказана амбулаторно.
Для опознания погибших Следственный комитет назначил генетические экспертизы.
Какова причина инцидента
Как сообщил источник, в самолет попала молния. "Основная версия - удар молнии в самолет, после чего отказала автоматика. При посадке, по предварительным данным, самолет дважды ударился о взлетную полосу. Попадание молнии также подтвердил один из членов экипажа", - рассказали ТАСС в экстренных службах.
Почему экипаж принял решение садиться в Шереметьево, пока неизвестно. "Аэрофлот" и Росавиация сообщили, что это произошло "по технической причине".
В Следственном комитете сообщили, что рассматривают ряд версий, среди которых как недостаточная квалификация пилотов и диспетчеров, так и техническая неисправность с неблагоприятными погодными условиями.
На месте ЧП обнаружили и изъяли бортовой и речевой самописцы.
Как проводят расследование
Президент России Владимир Путин поручил разобраться в причинах катастрофы.
Премьер-министр Дмитрий Медведев также поручил создать госкомиссию по расследованию обстоятельств происшествия.
Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил, что решение о возможной приостановке эксплуатации самолетов Sukhoi SuperJet 100 должно приниматься после официального расследования ЧП.
Следственный комитет возбудил уголовное дело о нарушении правил безопасности эксплуатации воздушного транспорта. Председатель СК РФ Александр Бастрыкин потребовал в короткие сроки завершить осмотр места крушения.
Транспортная прокуратура также начала проверку по факту возгорания самолета.
Межгосударственный авиационный комитет создал комиссию по расследованию причин катастрофы.
Что известно о самолете
Сгоревший самолет прошел плановое техническое обслуживание в апреле 2019 года, сообщил производитель лайнера - компания "Гражданские самолеты Сухого". Произведен он был в августе 2017 года.