История израильского суперагента Эли Коэна, втёршегося в доверие к высшему руководству Сирии и долгие годы, снабжавшего свою родину эксклюзивными сведениями, наверное, уже всем известна. Тем более, что недавно вышел мини-сериал «Шпион» с Сашей Бароном Коэном в главной роли, где описывалась судьба этого незаурядного разведчика. Но за фигурой Коэна легко теряется другой не менее успешный агент сионисткого государства – Вольфганг Лотц.
Наш герой
После успеха сирийцев с обнаружением в 1965 году Коэна, благодаря пеленгу радиопередатчика, египтяне задумались над тем, что хорошо бы и им овладеть этой магией. В СССР метнулись кабанчиком специалисты и привезли новенькие комплексы радиопеленгаторов. И почти сразу после возвращения был засечён неизвестный передатчик недалеко от Каира. Египтяне тут же организовали задержание неизвестного шпиона, которым оказался респектабельный немецкий бизнесмен-конезаводчик Вольфганг Лотц. Точнее не совсем респектабельный, но свой в доску для египтян: бывший нацист, воевавший в составе Африканского Корпуса Роммеля, после войны бежавший в Австралию, а оттуда в Египет. Из-за его фанатичной преданности идеалам национал-социализма ходили слухи, что он был офицером не Вермахта, а СС. Это мнение усиливала и типичная арийская внешность Лотца – голубоглазый высокий блондин, как будто сошедший с пропагандистских плакатов Геббельса.
Вот только Лотц уже давно не был и немцем, ровно с того момента, как Нюрнбергские законы вычеркнули его и его родителей из состава граждан Рейха. А с 1937 года он и вовсе был гражданином подмандатной британцам Палестины. В Африканском корпусе он тоже не воевал. Наоборот, благодаря знаниям немецкого его завербовали в британскую армию переводчиком. Лотц большую часть войны провёл, допрашивая немецких пленных, поэтому он хорошо знал и образ мысли офицеров, и многие из событий кампании. Не был он и в Австралии, так как служил в Силах обороны Израиля командиром пехотного подразделения. После 1956 года Лотца из-за его немецких корней, хорошего знания языка и опыта общения с немцами (хоть и пленными) перевели в военную разведку Аман (аналог ГРУ). Израильские разведчики в то время хорошо видели лихорадочную деятельность, развёрнутую президентом Насером в Египте с помощью своих друзей нацистов из организации Скорцени, по укреплению промышленности и армии страны. Хотя египтяне не отличались хорошей организацией и уж тем более контрразведкой, тем не менее израильтяне хотели иметь своего человека поближе к высшим эшелонам власти Египта.
Для заброски в Египет Лотцу с помощью агентов BND, немного расстроенных из-за того, что в 1956 Насер их кинул и перешёл на сторону Советов, создали поддельную биографию и крепкое прикрытие. В 1960м году Лотц прибыл в Каир, где тут же начал распускать о своей персоне различные слухи. И хотя никто из нацистов, в большом количестве укрывшихся в Египте, Лотца не знал, тот сумел втереться в доверие своими достоверными рассказами о службе во время африканской кампании. Уже вскоре он стал завсегдатаем посиделок наци из окружения Насера и завёл крепкую дружбу с Йоханном фон Леерсом – одним из ключевых пропагандистов Гиммлера, занимавшегося привычной работой в министерстве информации Египта. Леерс часто устраивал пышные вечеринки, где любили бывать многие представители высшего света. Лотц, как нацист, аристократ (джентльменам же принято верить на слово?) и конезаводчик, пришёлся кстати на этих мероприятиях, заведя множество знакомств в высшем свете.
Вольфганг Лотц. Да, он на коне
Благодаря своим новообретённым связям и хорошо подвешенному языку Лотц получил доступ туда, куда обычному человеку путь был закрыт: военные части, аэродромы, заводы, секретные лаборатории. Всё, к чему имели отношение немецкие специалисты, было объектом интереса Лотца, который его знакомые спешили удовлетворить. Именно Лотц сумел проникнуть в ракетный проект Насера, где были заняты многие немецкие инженеры. Так как израильское руководство особенно опасалось появления флота ракет у арабов, перед Лотцем была поставлена задача выявить ключевых специалистов и нейтрализовать. И он блестяще с этим справится: через своих знакомых он узнает обо всех специалистах проекта, после чего пошлёт нескольким из них взрывные подарочки – посылки с бомбами внутри. Но вместо немцев пострадают от них нерадивые египтяне, решившие вскрыть посылки и посмотреть, что там внутри. Провал? Не совсем – Моссад через свои каналы намекнёт немцам, что это только разогрев и вскоре взрывать начнут по-настоящему. Немецкие спецы оказались не настолько мотивированы закончить проект, чтобы рисковать своей жизнью. Больше ракетных амбиций у Египта не было.
При этом Лотц был довольно эксцентричным малым. В 1961 году, в самом начале своей миссии, он совершит довольно безумный поступок: уже будучи женатым, он познакомится во время поездки во Францию с девушкой Вальтрауд Нойман, на которой женится в том же году. Руководство такой выходки не поняло и хотело отозвать Лотца, но уж больно ценны были его сведения. Своё аристократическое происхождение, Лотц судя по всему тоже выдумал сам. После провала, египтяне арестуют обоих супругов Лотц и осудят за шпионаж: Вольфганга на пожизненное, Вольтрауд на три года. До самого конца власти Египта будут считать, что Лотц немец, которого склонили клятые сионисты деньгами и угрозами к сотрудничеству. Спустя три года, после Шестидневной войны, их обменяют на египетских пленных. Лотц выйдет в отставку, поселится в Израиле. К своей первой семье он так никогда не вернётся.
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны. Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения. Подробный список пришедших нам донатов вот тут. Также вот тут можно оформить платную подписку, просто так :)
Министерства государственной безопасности ГДР, как и самой Германской Демократической Республики, не существует уже больше тридцати лет, но одно лишь упоминание о нём наводит шороху до сих пор. В народе более известное как Штази, МГБ ГДР заработало себе репутацию почти инфернальную: вербовкой и внедрением его сотрудники создали, кажется, самую плотную агентурную сеть — со Штази сотрудничал примерно каждый шестидесятый житель соседней ФРГ, агенты кутили в высших эшелонах ее власти и готовили сверхсекретные аналитические материалы для НАТО, словом, забурились в стан противника крайне глубоко и сидели порой крайне высоко. Один человек, имевший удостоверение Штази и зовущийся Владимиром Владимировичем, и сейчас сидит вполне высоко, но это уже другая история.
Обывателю сложно объективно оценивать деятельность разведки, но, к счастью, есть компетентные люди, озаботившиеся этим вопросом и поделившиеся с любопытствующей публикой. Джон Кёлер, сам в прошлом работавший на спецслужбу, воспользовался своими связями и личным опытом, и в книге «Секреты Штази» составил "бесстрастную" хронику (он сам так отзывается о своей работе) деятельности восточногерманской спецслужбы. Эта хроника составлена на основе архивных документов и перекрестно перепроверенных рассказов бывших сотрудников Штази, в общем, материалов, внушающих доверие. В итоге получился подробный рассказ о непростых личностях и непростой истории одной из самых эффективных разведок и напряженной борьбе с постоянно совершенствующимися методами этой мощной махины.
В рамках этой борьбы спецслужбы, работавшие в ФРГ, конечно, кроме всего прочего, вербовали агентов из жителей ГДР. Так однажды началась история, которую Кёлер для драматичности расскажет с эпической середины, а мы посмотрим с самого начала.
В один непримечательный день живший в Магдебурге механик машиностроительного завода Хорст Гессе получил письмо от старого, но не то чтоб особо близкого знакомого. Этот знакомый, Зигфрид Фойгт, звал Хорста по-приятельски наведаться в Западный Берлин. Гессе, прежде работавший в полиции и пограничных войсках, сложил два и два и сообщил о подозрительном предложении куда следует. Откуда следует ему вскоре ответили — да, мол, все вы правильно заподозрили, это вербовщик американской военной разведки. Обязательно откликнитесь на его предложение.
Так Хорст Гессе и стал работать на разведку. О важном нюансе американская сторона не подозревала.
Бывший механик при содействии Штази пристроился в советский гарнизон в Магдебурге и стал поставлять американцам фотографии военной техники, базы изнутри, в общем, всего, что могло пролить свет на организацию советских сил в Германии. Очень быстро Гессе зарекомендовал себя как ценный агент и источник важной информации. В действительности же источником информации, которую передавал Гессе, был КГБ, с удовольствием готовивший для противника красивые фотографии.
Но то, насколько легко американцы заглотили дезинформацию, беспокоило настоящее начальство Хорста. Опасаясь, что радостная доверчивость противника скоро кончится, Гессе решили внедрить поглубже. Агент на территории ФРГ был для разведки намного более перспективной единицей, чем просто дезинформатор с территории ГДР.
Хорст узнал, что завербовавший его Фойгт без особых ухищрений хранит материалы на агентов, в том числе и на Гессе, у себя дома. В назначенный восточногерманским начальством день наш герой явился к Зигфриду в Западном Берлине и заявил о желании гульнуть, чтоб снять стресс от напряженной работы. Фойгт на предложение откликнулся, позвал подружку, и компания отправилась снимать стресс алкоголем и прочими развлечениями в ночной клуб.
В это время коллеги Гессе по Штази взломали квартиру Фойгта и выкрали касавшиеся агентов документы. Теперь Хорст был якобы разоблачен и путь обратно в ГДР ему был заказан. Для пущей убедительности восточные немцы даже арестовали его ничего не подозревавшую жену, средь бела дня и при свидетелях, конечно, и продержали ее на допросе несколько часов.
Спектакль сработал на отлично. Гессе приняла американская разведка в ФРГ, не смогла полиграфом выявить вранья, выдала документы на имя Хорста Бергера и устроила к себе. Несколько месяцев он проработал следователем в лагере беженцев в Бремене, затем был переведен в Вюрцбург, где вскоре стал главным вербовщиком.
Обустроившись и оценив обстановку вокруг, Гессе - Бергер, решил не мелочиться и отыграть красиво.
В ночь на 20 мая 1956 года, когда вся ФРГ дружно праздновала Троицу, Хорст Бергер, вербовщик американской военной разведки в ФРГ, он же Хорст Гессе, агент Штази, спокойно приехал на место своей работы в Западной Германии — виллу в Вюрцбурге, служившую базой подразделения 522 батальона военной разведки армии США, которое вело разведку в Восточной Европе. Хорст спокойно своим ключом открыл двери и прошел в кабинет начальника – капитана Кемпбелла, в Германии работавшего под именем Джон Уокер.
В кабинете стояли два сейфа с секретными материалами, в том числе – списком агентов, работавших в ГДР. По уставу такие сейфы нужно было пристегивать цепью, вмурованной в стену. На деле самоуверенные американцы уставом пренебрегали и пристегивали сейфы всего лишь к радиаторам. Капитан Кемпбелл же был, по всему судя, особенно самоуверенным американцем, поэтому сейфы не пристегивал вообще никуда.
Хорст это знал. Также он по опыту знал, что дежурный крепко спит. Так что товарищ Гессе спокойно перенес в свою машину сначала один сейф, потом второй, спокойно закрыл все помещения обратно, сел в свой мерседес и поехал в ГДР.
Недалеко от границы его ненадолго тормознула полиция, но у Бергера - Гессе при себе был весомый аргумент — выданная американцами бумага, гласившая, что предъявителю нужно оказывать всяческое содействие, а все, что при предъявителе находится — собственность США и не может досматриваться. Так что полицейские беспрепятственно пустили Хорста дальше по его делам. Вскоре Гессе и сейфы были на территории ГДР.
Было бы слишком просто, будь это конец истории, но пограничная служба ГДР не подвела и устроила герою приключения. Его задержали на границе, не поверив на слово в то, что он агент Штази. По телефонному номеру, указанному Хорстом, никто не отвечал, ведь восточные немцы, включая коллег нашего героя, гуляли в выходной по случаю Троицы, как и соседи в ФРГ; никаких документов, кроме западных, при Гессе не было, словом, прояснение ситуации затянулось более чем на сутки.
Этого хватило, чтоб в Вюрцбурге обнаружили пропажу и встали на уши. Агентам, материалы на которых хранились в сейфах, срочно передали предупреждение по радио. На базу по тревоге явились не все сотрудники — некоторые были на заданиях, так что отсутствие Гессе не бросилось в глаза, и сходу похитителя не вычислили. Кто-то, в непонятках от происходящего, приготавливался к боестолкновению с коммунистами. Тревогу отменили только через несколько дней.
Через десяток дней после кражи премьер-министр ГДР Отто Гротеволь выступил с заявлением, что в республику перебежал немец, долгое время работавший на американскую разведку. Он-де осознал неправильность свей деятельности и «в качестве жеста доброй воли», чтоб хоть как-то возместить нанесенный своей работой ущерб, привез секретные документы, благодаря которым в республике задержали 137 вражеских агентов.
Еще девять все-таки успели сбежать.
Потом, конечно, открылось, что на самом-то деле Гессе не был разочаровавшимся в западном мире перебежчиком, а с самого начала работал на Штази. Вряд ли обокраденным американцам от этого полегчало, так Гессе еще и добавил истории деталей: рассказывая о своем внедрении, он признался, что, исполняя роль осведомителя на территории ГДР, даже не смотрел, какие материалы передает западным агентам. Спроси его кто-нибудь, когда, как и откуда сделаны фотографии — и Гессе тут же сел бы в лужу, ведь не знал ничего из этого, а просто передавал документы из одних рук в другие. Но никто ничего никогда не спрашивал. У Хорста молча брали материалы и верили, что это достоверная и ценная информация.
Гессе в ГДР ожидаемо восхваляли как героя. Он выступал на партсобраниях и перед молодежью, читал лекции курсантам МГБ. В 1963 по мотивам его истории был снят фильм «По прочтении сжечь» («For eyes only»), красочно живописавший похищение сейфов с ценными документами как опасное задание, блестяще выполненное отважным агентом.
Джона Кёлера от этой информационной кампании откровенно, хоть и компактно, бомбит. О фильме он отзывается как о пафосной попытке перерисовать на свой лад Джеймса Бонда и заключает в кавычки все характеристики вроде «героического товарища», «разведчика, служившего делу мира», предложенные зрителю восточногерманской пропагандой. Автора можно понять, мало кому нравятся композиции из штампов.
Ирония в том, что цветистыми штампами написана вся книга Кёлера, эта «бесстрастная хроника». Он с первых же глав глав беспалевно и безапелляционно ставит в один ряд «действия молодого коммуниста, головореза и агитатора, полицейские рапорты о его причастности к убийству в 1931 году двух офицеров берлинской полиции и сообщения о его учебе в Советском Союзе», якобы ненавязчиво говорит рядышком о роскошных завтраках в Западном Берлине, которыми он угощал не имевшего марок ФРГ советского чиновника, и тесном, унылом и неухоженном зале для церемоний в ГДР, пропахшем туалетной дезинфекцией и дешевым табаком. Да, конечно, бывший сотрудник ЦРУ при написании книги опирался на реальные события и персоналии, но напустил в повествование столько патетики, что порой можно начать подозревать подвох Плутарховскогоуровня.
Но такого подвоха в книге нет. Есть вполне серьезное, напоминающее Цезаревскоепо отношению к галлам, если продолжать античные аналогии, старательное выписывание противника в нужном для подчеркивания нимба автора свете. Ну в самом деле, наивно полагать, что специалист по психологическим операциям будет таким уж надежным источником информации о своем противнике и организует тщательно отобранные документы и свидетельства агентов-перебежчиков в бесстрастную хронику.
С уверенностью в итоге можно утверждать одно: какими бы унылыми ни описывал Кёлер залы для церемоний в ГДР, восточногерманская спецслужба умела делать «жесты доброй воли», впечатляющие и обывателей, и причастных к спецслужбам и десятилетия спустя.
«Следует понимать, что новая война будет подобна Армагеддону и мы обязаны полагаться на использование ядерного оружия… Это база американского военного планирования» - Генерал Джордж Линкольн, начальник Объединенной группы стратегических операций
Одним из ключевых условий успеха бомбардировочной миссии всегда было как можно более долгое избегание контакта с ПВО противника. Уже в ходе Второй мировой стало ясно, что радары позволяют значительно уменьшить время реакции ПВО. Поэтому радиоразведка и усилия по борьбе с обнаружением радарами рассматривались в ВВС США как одно из главных условий успеха в случае начала войны. Естественно, войны ядерной, так как иной с СССР в 50-е быть и не могло.
Радиоразведка
Систематические усилия по радиоразведке (ELINT или РЭР) в США предпринимались ещё во время Второй мировой. И хотя ключевыми задачами радиоразведки все же являлись радиоперехваты, но уже к концу войны выделяется как отдельный тип миссий по поиску вражеских радаров. Для миссий РЭР использовались переоборудованные линейные бомбардировщики, где вместо бомбовой нагрузки устанавливалось более мощное радиооборудование и дополнительные пассивные антенны. Данные системы были довольно примитивны и давали минимум информации: факт облучения, направление облучения, частоту радара и примерное его местоположение (определялось по изменению интенсивности сигнала и его направлению). По полученным данным строились карты радарного покрытия и определялись возможные коридоры вторжения в воздушное пространство.
Обнаруженные в 1948-1949 году советские радары в Восточной Европе
Систематические миссии по РЭР радарного покрытия границ СССР силами ВВС начались ещё в 1948 году, но носили крайне ограниченный характер. Из-за послевоенного сокращения бюджета возможности ВВС США по РЭР были серьезно ограничены: например, в конце 40-х в миссиях РЭР на дальнем востоке могли быть задействованы всего 6 самолетов RB-29. При этом в Стратегическом воздушном командовании (SAC) ВВС США уже в начале 50-х считали, что облеты границ недостаточны и малоинформативны, так как оборудование РЭР имело ограниченную дальность действия. Но полеты вглубь территории СССР были сопряжены с серьезными рисками – поршневые самолеты-разведчики могли быть достаточно легко перехвачены советскими МиГ-ами. Поэтому в основном самолеты-разведчики летали со стороны Аляски через советскую арктическую зону, где радарное покрытие и возможности перехвата авиацией были довольно слабыми. Тем не менее, к 1954 году даже эти полеты пришлось свернуть, так как несколько самолетов-разведчиков были сбиты над территорией СССР.
RB-50G. Самолет радиоразведки на базе В-50 (модернизации В-29), впервые поднявшийся в воздух в 1951 году
Частичным решением проблемы для ВВС США стало появление в том же 1954 году реактивных RB-47E, способных обгонять советские МиГи! 32 самолета этого типа стали костяком РЭР ВВС США на ближайшие годы и активно участвовали как в облётах границы СССР, так и проникновениях в воздушное пространство страны. Тем не менее, ключевой проблемой использования данных самолетов все ещё было несовершенство техники: для получения информации о радарном покрытии в глубине приграничной зоны требовалось проникновение в воздушное пространство противника, которое было сопряжено с многими рисками, в том числе политического характера. SAC таким образом своими силами могли собрать достаточную, но не полную информацию о радарном покрытии на границах СССР и не в глубине территории.
Озвученные выше проблемы в полной мере осознавались в ЦРУ, когда выдавался заказ на разработку высотного самолета-разведчика U-2. Хотя основной функцией самолета была фоторазведка, но на него установили датчики облучения и записывающую аппаратуру: во время полета все перехваченные сигналы записывались и после анализировались. Результаты анализа передавались ЦРУ в адрес региональных штабов ВВС. Но был один забавный нюанс, который привел к тому, что все данные ELINT, полученные от миссий U-2 с 1955 по 1957 год, были бесполезны.
Варианты устанавливаемого на U2 оборудования
Это была очень красивая история того, как самому себя переиграть. Американцы, выдавая ТЗ на разработку, предполагали, что советские радарные технологии находятся на схожем уровне, что и в США. Поэтому оборудование было создано для перехвата сигналов s-диапазона частот (деци- и сантиметровые волны). Проблема была в том, что в СССР первые дециметровые радары появились только в 1952 году, а массово и вовсе только к концу 50х – страна была все же бедная, одинаково хорошо развивать все не выходило, поэтому советские инженеры довели до совершенства технологии производства метровых радаров, выжав из них максимум возможного. Об этом факте уже знали аналитики ЦРУ из отдела, занимавшегося анализом электронной промышленности СССР, но до разработчиков U-2 эта информация по какой—то причине не дошла.
Как итог, U-2, пролетавшие над территорией СССР, перехватывали единичные сигналы радаров и были в значительной степени бесполезны в этот период в качестве поставщиков данных РЭР. Только с 1957 года будет доступна более совершенная аппаратура РЭР, позволявшая перехват более широкого диапазона частот.
Одной из ключевых проблем данных РЭР, полученных с U-2, было то, что значительное число миссий строилось исходя из нужд фоторазведки, тогда как данные РЭР были второстепенны. Лишь небольшое число миссий осуществлялись исключительно для нужд радиоразведки, при этом данные по ним, за редким исключением, на июль 2023 года все ещё не рассекречены. Внутри ЦРУ не было единства по поводу радиоразведки, и вплоть до 1960-1961 года было необходимо доказывать важность этой задачи. Кроме того, хотя ВВС и ЦРУ в данном случае работали на одну цель, между организациями существовала конкуренция, которая серьезно мешала проведению операций.
Если резюмировать, то на протяжении всех 1950-х годов американцы имели техническую возможность картирования радарного покрытия приграничных районов СССР не менее чем на 200-300 км вглубь, а также выявления местоположения самих радаров и длины их волн. Этих данных было достаточно для определения коридоров, где радарное покрытие будет минимальным, прорабатывания мер пассивной защиты (дипольные отражатели), а также грубой настройки активных средств наведения помех. Но аппаратура, позволяющая достаточно надежно снимать весь возможный спектр параметров работы радаров, появится лишь в начале 1960-х.
РЭБ
Ещё в годы Второй мировой американцы и англичане научились успешно прорывать эшелонированную ПВО с широким применением средств радиолокационного обнаружения. Был наработан огромный опыт, который после окончания войны остался невостребованным – до 1951 года систематизацией работ по РЭБ толком никто не занимался. Вызвано это было как масштабной демобилизацией и реорганизацией ВВС США после войны, так и тем, что до 1955 года в концептуальных документах роль РЭБ никак не была отражена, а применение РЭБ было регламентировано лишь частично. Это звучит парадоксально с учетом того, что средства РЭБ занимали центральное место в большинстве послевоенных планов воздушного нападения на СССР.
Оборудование РЭБ на том самом В-29 «Enola gay», что бомбил Хиросиму. Данные комплексы оборудования будут использоваться и в начале 50-х за неимением новых разработок.
Только в 1950-1951 годах по настоянию генерала Кертиса Лемея началась серия учений с целью проверки возможностей РЭБ, которая выявила критическую неготовность ВВС к его применению. Список проблем был обширен: устаревшее и сильно изношенное оборудование РЭБ, катастрофическая нехватка подготовленного персонала, отсутствие обучения работы с РЭБ, отсутствие протоколов и регламентов его применения и обслуживания и т.д. В ходе учений только 20% экипажей смогли полностью выполнить все предписанные меры РЭБ, тогда как были экипажи, не справившиеся даже со сбросом “соломы” (дипольных отражателей).
Виды методов РЭБ
Проблема касалась как стратегической, так и тактической бомбардировочной авиации, а серьезные изменения в подходах произошли только после войны в Корее, ставшей ушатом холодной воды. Именно Корея ускорила работы SAC (Стратегическое воздушное командование) и TAC (Тактическое воздушное командование) по РЭБ. Хуже всего ситуация была с тактической авиацией. Единственным самолетом, который мог нести комплекты РЭБ, был бомбардировщик В-26, но в этом случае он не мог нести бомбовую нагрузку. Часть переоборудованных в носитель РЭБ самолетов должны были сопровождать бомбардировщики на заданиях, но их было не так много, как хотелось бы, из-за финансовых ограничений.
В стратегической авиации до появления в войсках бомбардировщика В-52 в котором штатно применялись средства РЭБ и был специально выделенный для них оператор, остальные самолеты штатных средств РЭБ не имели. Нормативами было положено иметь хотя бы один самолет с РЭБ на 3-4 борта, но в реальности этот норматив часто не выполнялся. Во многом сказался тот факт, что и В-36, и В-47 были заказаны ещё в ходе войны, поэтому если в первом задел под РЭБ предусмотрен был, то вот главной защитой второго считались скорость и высота полета. При этом в середине 1950-х В-47 был основой стратегической авиации США (более 1300 боеготовых бортов против 350 В-36 и 350 В-50 ), но установить в него РЭБ можно было только убрав бомбы, т.е. сделав самолетом сопровождения. Фактически и SAC, и TAC с 1950 по 1955 годы имели крайне ограниченные возможности РЭБ. Тем не менее, списывать их со счетов не стоит: во время войны в Корее применение РЭБ в ночных налетах позволило в 3 раза снизить потери.
Опираясь на опыт бомбардировочных миссий Второй мировой и проведенные исследования, американские генералы выяснили, что для эффективного глушения РЛС и связи противника требуется, чтобы комплексами РЭБ были оснащены не менее 2 из 3 самолетов атакующей формации. В первой половине 1950-х достигнуть такой плотности средств РЭБ в ВВС США было крайне сложно: на 1951 год обеспеченность средствами РЭБ была на уровне 2-3 боеготовых комплекса на 10 самолетов и примерно столько же обученных экипажей. С учетом того, что в данный период В-47 не были обеспечены средствами РЭБ, то атакующая формация должна была быть смешанного состава из В-47 носителей бомб и В-29, В-50 и В-36 с комплексами РЭБ, что серьезно нивелировало высотные и скоростные характеристики В-47 при работе в единой формации.
Построения в формациях, оптимизированных для использования РЭБ
Начиная с 1955 года на В-47 начали ставить новые комплексы РЭБ, не отъедающие место в бомбоотсеке, создающим заградительные помехи, а также контейнеры с “соломой”, что значительно повысило возможности РЭБ данных самолетов. Кроме того, в боевые соединения начали поступать самолеты В-52 с самым совершенным комплексом РЭБ на то время. После 1955 года у США была техническая возможность обеспечить все самолеты первой и, возможно, второй волны комплексами РЭБ и контейнерами с дипольными отражателями. Кроме того, новые комплексы РЭБ обладали большей мощностью, более широкими диапазонами частот и надежностью. Таким образом, уже с 1955 года наблюдался значительный рост могущества возможностей РЭБ.
Самый длинный день
Далее на основе вышеизложенного, а также опыта операций времён Второй мировой, Корейской и Вьетнамской войн попробуем смоделировать, то как выглядел бы массированный налет на СССР.
Первыми вблизи от коридоров, по которым был намечен прорыв, появились бы самолеты РЭР с целью доразведки текущего состояния радиолокационного покрытия и уточнения местоположения радаров. За 15-30 минут до приближения первой волны самолеты РЭБ (переоборудованные старые бомбардировщики) должны были сбросить “солому” вдоль реальных и мнимых коридоров прорыва на как можно большую глубину воздушного пространства СССР. Также вдоль границы работали бы самолеты РЭБ с комплексами активного глушения РЛС и частот голосовой связи, дополнительно усложняя для советской стороны определение намерений противника.
Сброс «соломы»
Далее в прорыв шли бомбардировщики, выстроенные в специальные формации, оптимизированные для максимизации эффекта РЭБ и взаимного прикрытия огнем защитных турелей. Кроме того, вместе с бомберами в прорыв шли и истребительные группы сопровождения с целью навязать бой советским перехватчикам. Самолеты должны были идти на максимально возможной высоте и с максимально возможной скоростью, чтобы минимизировать время нахождения в зонах работы ПВО. Самолеты с комплексами РЭБ были рассредоточены по всему построению, защищая самолеты с бомбами. Комплексы РЭБ должны были создавать заградительные (широкополосные) помехи в широком секторе пространства для РЛС L и S диапазонов (метровые и дециметровые) и голосовой связи. На маршруте бомбардировщики с РЭБ должны были спорадически сбрасывать дипольные отражатели, а при приближении к объекту на 30-50 миль сброс “соломы” должен был создавать непрерывную полосу вдоль всего коридора.
Пример формации стратегической авиации начала 1950-х
Для периода с 1950 по 1955 год первая волна состояла бы из носителей с РЭБ всего лишь на 50%, чего по прикидкам самих же американцев было недостаточно. Но в этот временной отрезок ПВО СССР было тоже не в лучшей форме: после неудачной реорганизации 1951-1953 годов единая система обнаружения авиации противника и ПВО страны была развалена, в пограничных округах не хватало аэродромов базирования для авиации ПВО, а перехватчики не имели бортовых радаров наведения, поэтому полагались исключительно на собственные глаза и наведение с земли.
Таким образом, даже если меры глушения будут применяться не на 100%, советское ПВО испытало бы серьезные проблемы, особенно в случае начала операции ночью: глушение РЛС и голосовой связи значительно уменьшало шанс перехвата и увеличивало задержки с наведением на цели. В 1950 году американские генералы оценивали потери для дневных налетов на СССР в 40-55%, в то время, как в ночных - 15-30%. Что делало операцию технически возможной и при этом не самоубийственной. Такого же лёгкого избиения, как в Корее, где с бомбардировщиков снимали все оборудование РЭБ, уже не вышло бы.
Вообще опыт Кореи был для обеих сторон крайне специфичен. Это был локальный конфликт со всеми вытекающими. За все время войны ВВС США ни разу не провели действительно массовых налетов в стиле ВМВ, чаще всего бомбить летали группы в 20-30 самолетов. Более того, это были уже устаревшие В-29, с которых до конца 1951 года были снять все средства РЭБ из-за секретности. Как результат, советские военспецы получали важный опыт, который, к сожалению, никак не характеризовал возможности США в случае масштабной войны.
ВВС США же, понеся в Корее очень умеренные потери (74 потери на 21000 вылетов) резко нарастили усилия по РЭБ. На учениях SAC 1951-1953 годов в случае применения РЭБ крупные формации бомбардировщиков гарантированно прорывались к защищаемым объектам даже при неполном глушении радаров. А учения 1955 года показали, что даже при отказе 15% средств РЭБ атакующей формации операторы радаров будут полностью ослеплены и не смогут определить ни одну из необходимых для перехвата координат.
Зоны эффективной работы зенитной артиллерии разных калибров. Дальность приведена в тысячах футов(1 фут = 0,3 метра). SA-2 - это ЗРК С-75
Во второй половине 1950-х, с началом массового поступления на вооружение перехватчиков с бортовыми РЛС, ЗРК, а также значительного увеличения плотности радиолокационного покрытия ПВО СССР серьезно усилилось. Но и возможности ВВС США, как было указано выше, тоже возросли: первую волну могли уже полностью укомплектовать самолетами с глушилками и контейнерами с “соломой”, а кроме того появилась возможность глушить и бортовые радары истребителей.
Сброс дипольных отражателей, чтобы сбить с толку ракету
Для ЗРК работа РЭБ противника серьезно снижала эффективность применения комплексов: шансы дивизиона С-75 поразить цель трехракетным пуском в такой ситуации снижались с 100% до 20-50%. Таким образом, на одну цель (в случае плотного построения одна цель будет точно поражена и несколько повреждены) должно было уйти от 6 до 15 ракет. С учетом того, что за час дивизион ЗРК мог обеспечить боеготовность от 5 до 12 ракет, отстреляв все ракеты, он становился беспомощным. Те же самые рассуждения применимы и к зенитной артиллерии. При этом ЗРК и РЛС были одними из основных целей для тактической авиации противника – их уничтожение гарантировало успех повторных налетов.
Таким образом, на протяжении 50х ВВС США имели техническую возможность осуществить прорыв ПВО СССР. Да, это была бы не легкая прогулка. Потери были бы огромны, но американских летчиков готовили к такому развитию событий. Что иронично, в ВВС США отлично осознавали симметричность ситуации для СССР - американское ПВО имело бы все те же проблемы, если бы советы создали воздушную армаду для нападения. Поэтому летчики так настойчиво требовали от политиков принятия плана превентивной войны против СССР для упреждения превентивной войны со стороны СССР. И нам всем очень повезло, что американские политики сохранили хладнокровие и трезвость ума, отлично понимая, что само наличие такого плана может стать триггером для его реализации.
Источники: Kathy Price «Northern Defenders: Cold War Context of Ladd Air Force Base. Fairbanks, Alaska 1947-1961» Daniel T. Kuehl «The Radar Eye Blinded: The USAF and Electronic Warfare, 1945-1955" JOHN THOMAS FARQUHAR «A Need to Know The Role of Air Force Reconnaissance in War Planning, 1945–1953» «Electronic Warfare» Ministry of Defence,1988 Gian P. Gentile «Planning for Preventive War, 1945-1950» George F. Lemmer «The Air force and strategic deterrence 1951 - 1960» «Steadfast and courageous: FEAF bomber command and the air war in Korea 1950-1953" https://nsarchive.gwu.edu/briefing-book/intelligence-nuclear... - подборка рассекреченных отчетов по РЭР миссиям U2 https://irp.fas.org/program/collect/u-2.htm
США в первой половине XIX века было удивительным государством. Постоянная борьба между сторонниками централизации и децентрализации привела к тому, что у государства не было никаких единых структур, отвечавших за безопасность. Поэтому, когда произошла сецессия южных штатов, федеральные власти оказались буквально со спущенными штанами – все понимали, что север наводнён симпатизантами южан, которые могли действовать против властей, но искать их был некому!
До войны федеральные власти обычно для поиска опасных преступников нанимали частных агентов, что полностью соответствовало настрою общества: чем меньше инструментов угнетения в руках государства – тем лучше. Именно к таким детективам и обратилось военное министерство, когда встал вопрос необходимости налаживания разведки и контрразведки. Причём задача контрразведки ввиду обилия симпатизантов южан виделась даже более приоритетной, чем получение информации из КША. Командующий каждой армии получал от военного министерства определённый бюджет на найм частных детективов и агентов для работы в полосе собственного фронта. Также своих агентов за счёт казны штатов заводили командующие местными милициями. Все эти шпионы подчинялись непосредственно своему командиру и являлись его частной разведсетью. Обмен информацией между разными разведсетями и военным министерством был налажен довольно скверно, из-за чего ни военное министерство, ни подчиняющиеся ему войска не имели всей полноты информации, получаемой собственными же шпионами.
Всю странность сложившейся ситуации может продемонстрировать тот факт, что за контрразведку в столице на протяжении большей части 1861 года отвечал командир подразделения нацгвардии «Национальные винтовки» (National Rifles) Чарльз Стоун. Это было единственное регулярное подразделение в столице и поэтому Стоун формально отвечал за контршпионаж в столице. Ещё до первых выстрелов войны Стоун сумел с помощью своих агентов разоблачить заговор в рядах одного из подразделений волонтёров, чьи офицеры симпатизировали югу и планировали переворот в столице в случае начала боевых действий. Позже, благодаря полученной им информации от агентов, был раскрыт заговор с попыткой убийства Линкольна.
При этом, параллельно, с другого конца к заговору по убийству Линкольна подбирался Алан Пинкертон, нанятый президентом правления Балтиморской железной дороги для поиска саботажников. Но вместо южан, готовящихся вести рельсовую войну, Пинкертон обнаружил след заговора с целью убийства Линкольна. Сыщик подготовил целую спецоперацию по безопасному возвращению Линкольна в столицу после посещения Балтимора, которая позволит тому без эксцессов добраться до Вашингтона к инаугурации. Причём, если бы не вмешательство Пинкертона, то Линкольн, скорее всего, спокойно отмахнулся бы от предупреждения Стоуна, равно как и без этого предупреждения он хотел отмахнуться от помощи Пинкертона.
Алан Пинкертон
Стоит отметить, что этот случай Пинкертон сумел очень удачно конвертировать в деньги – после битвы за форм Самтер он обратился одновременно к президенту Линкольну и его старому клиенту, ставшему недавно главнокомандующим войск Союза – генералу МакКлеллану — с предложением своих услуг. Спустя 9 дней на военную службу в штаб МакКлеллана поступил некий майор Аллен, за спиной которого стояло могучее агентство Пинкертона. В задачи Пинкертона входили как разведка на территории Конфедерации, так и контрразведка для нужд всей армии США, но из-за необъятности задач основные усилия были сосредоточены в полосе Потомакского фронта, где предполагались основные боевые действия, и близлежащем Вашингтоне. Т.е. фактически в зоне ответственности непосредственно МакКлеллана, в то время, как остальные фронты должны были обходиться своими разведсетями. Это не помешало позже Пинкертону везде упоминать, что он был главой Секретной службы армии США, при том, что такой службы никогда не существовало.
Эффективность работы агентов Пинкертона как в контрразведке, так и разведке является предметом спора до сих пор. С одной стороны, в контрразведке у него было несколько серьёзных успехов, с другой — разведданные, поставляемые им МакКлеллану, представляли завышенные цифры сил конфедератов, которые генерал сам ещё больше раздувал исходя из своих собственных оценок. В результате весь план кампании 1861-1862 года после первой битвы при Булл-Ран был построен на в 2-3 раза завышенных оценках численности противника, и МакКлеллан, имея превосходство в силах, считал, что он, наоборот, в меньшинстве. Неудачи во время «кампании на полуострове», ставившей целью взять столицу конфедератов Ричмонд, похоронили карьеру МакКлелана, а вместе с ним и Пинкертона.
При этом всё это время параллельно с Пинкертоном существовала ещё одна разведывательная организация, претендовавшая на главенство в США. Организация Бэйкера, называемая им Национальной Детективной полицией, была создана после провала при Булл-Ран госсекретарём Сьюардом для помощи Военному министерству в поиске шпионов Конфедерации. В первую очередь, Сьюарда интересовало пресечение коммуникаций агентов конфедерации на территории США с Канадой. Но уже в начале 1862 огранизацию Бэйкера Сьюард передал военному министру для работы в Вашингтоне. И в том, и в другом случае официально никакой организации и не было, а был провост-маршал армии США Бэйкер и его люди. Тем не менее, Бэйкер позже, как и Пинкертон, будет утверждать, что руководил главной разведслужбой США.
Лафайет Си Бэйкер собственной персоной
После перевода под крыло военного министерства характер работы Бэйкера изменился мало, а вот зона ответственности сильно пересекалась с таковой у Пинкертона не только в части контрразведки, но и разведки. Бэйкер тоже должен был ловить шпионов конфедерации, но не только в Вашингтоне и на Потамакском фронте, но и в глубоком тылу. Бэйкер наладил тесное сотрудничество с полицейскими департаментами по всей стране для сбора информации. Также он скупал преступников, раздавал взятки, проводил операции на чёрном рынке и вообще не гнушался никакими методами добычи информации по обе стороны фронта. У Бэйкера были контакты в КША и через линию фронта в обе стороны шли потоки денег и информации. Летучие отряды Бэйкера могли внезапно нагрянуть к подозреваемому, устроить ему жёсткий допрос, а потом раствориться в ночи.
При этом в Вашингтоне и окрестностях люди Бэйкера и Пинкертона жёстко конкурировали, не сотрудничая друг с другом и периодически, случайно или специально, точно не известно, вмешиваясь в чужие операции. После ухода Пинкертона вслед за МакКлелланом Бэйкер на год подмял под себя и его поле деятельности. При этом, по оценкам специалистов, Бэйкер работал эффективнее Пинкертона, так как при работе только одной его организации было раскрыто за одинаковый период времени вдвое больше агентов южан, чем во время Пинкертона. На Бэйкера постоянно сыпались гневные жалобы, но конец его карьеры был внезапен: Бэйкер заподозрил военного министра Стэнтона в коррупции и стал перлюстрировать всю его переписку. Когда Бэйкера поймали на этом, то он не стал отпираться, был понижен в звании и уволен. Организация Бэйкера распалась с уходом её шефа, так как не имела никакой формальной структуры внутри госаппарата.
После ухода Бэйкера главнокомандующий Потомакской армии Джозеф Хукер вынужден был найти замену, и таковой стал полковник Джордж Шарп. В отличие от предшественников, он впервые попытался создать централизованную разведслужбу, интегрировав все средства разведки на всех уровнях Потомакской армии с возможностями аналитики поступившей информации. Во главе её стоял штаб, куда был нанят разнообразные военный и гражданский персонал с разной квалификацией. Штаб должен был координировать работу более 200 разведчиков, засылаемых на территорию южан, анализировать поступающую от них информацию, информацию от разведсетей соседних армий, кавалерийской разведки, анализировать телеграфный трафик, прессу, информацию из перехваченных писем, допросов и т.д. Численность персонала аналитиков в организации Шарпа была едва ли не больше, чем полевых агентов. Также организация Шарпа тесно сотрудничала с Телеграфным бюро Военного министерства, организуя прослушку телеграфных коммуникаций для сбора полезной информации.
Джордж Шарп
Но при всём при этом организация Шарпа всё ещё была лишь одной из нескольких, и единого управления всей разведдеятельностью до конца войны так и не было налажено. Первой федеральной секретной службой станет Секретная служба США при министерстве финансов, созданная в самом конце войны для борьбы с разгулом фальшивомонетчиков, а так как чего добру пропадать, то на неё всё чаще стали вешать всякие сложные вопросы внутреннего и внешнего характера. Уже в 20 веке из Секретной службы отпочкуются многие известные нам агентства, но это будет уже совсем другая история.
70-е. Секс, наркотики, рок-н-ролл, Вьетнам — всё это не имело никакого отношения к данной истории. Неудачный брак, развод и депрессия толкают физика Гарольда Путхоффа глубже уйти в работу, чтобы отрешиться от проблем. Но работа над новым лазером для нужд ЦРУ в Стэнфордском исследовательском институте (SRI – лаборатория при Стенфордском университете, работающая на военных и разведку) тоже начинает пробуксовывать, так как заказчик сворачивает финансирование проекта. И тогда коллега Путхоффа, также работавший с ним над лазером, Рассел Тарг, подаёт идею поменять направление деятельности на несколько более экспериментальное. Отец Тарга долгое время был фанатом паранормальщины, и идея исследовать возможности её существования и применения в военных целях казалась ему спасительным кругом и нетривиальным вызовом. Путхофф, симпатизировавший саентологии и допускавший правоту некоторых её постулатов, согласился с Таргом на предложение заняться вопросом.
Гарольд Путхофф
Рассел Тарг
В апреле 1972 года учёные встретились с представителями Офиса по научной разведке (OSI) ЦРУ, которым рассказали об идее исследования. В качестве дополнительного стимула Тарг рассказал, что знает людей, которые знают, что СССР уже ведут работы в этой области. ЦРУшники послушали, покивали, сказали, что всё это очень интересно и они поставят заявку Тарга на рассмотрение финансирования. При этом в то же время группе через одного из совладельцев сети ресторанов «жареной курочки» выделили 10 000 долларов на проведение исследований.
А вы думали, почему наша курочка такая вкусная! (P.S. на самом деле, какой именно ресторан жареной курочки проспонсировал исследования, неизвестно)
В качестве подопытного быстро нашли Инго Суонна, нью-йоркского художника, заявлявшего, что имеет экстрасенсорные способности, и участвовавшего в психических экспериментах в Городском колледже Нью-Йорка. Сначала Суонна отвезли в Стенфорд и провели серию экспериментов с сверхчувствительным магнитометром, который обычно применяли для изучения элементарных частиц. В ходе эксперимента Суонн должен был сосредоточиться на магнитометре, проникнуть внутрь него силой мысли, что удалось зафиксировать: прибор уловил некие необычные всплески электромагнитного поля, ни до, ни после не фиксировавшиеся на приборе. Эксперимент был запротоколирован и отправлен OSI.
Как-то так эксперимент и происходил
Позже, уже в лаборатории ЦРУ, был проведён простейший эксперимент – экстрасенса попросили угадать, что находится внутри коробка спичек. “Я вижу что-то маленькое, коричневое и неправильное, вроде листа или чего-то похожего на него, за исключением того, что оно кажется очень живым, как будто даже движется!” – заявил Суонн и был прав: внутри коробка находился мотылёк. Оба этих эксперимента, а также вышедший в июле 1972 года 200-страничный отчёт Управления разведки Минобороны, собравший множество свидетельств работ СССР над использованием паранормальных способностей человека, убедили OSI дать проекту финансирование. Ключевой целью проекта было исследование возможности наблюдения за удалёнными объектами с помощью экстрасенсорики.
Кроме Суонна, учёным удалось найти ещё одного экстрасенса, который предпочитал не афишировать свои способности – строительного подрядчика Пэта Прайса из Бёрбанка. В основном, на первом этапе эксперименты сводились к всё тому же угадыванию «что в коробке?», попыткам отследить перемещение человека-маяка по карте, а также «удалённого просмотра» окружения, где тот находился. Результаты всех экспериментов были неоднозначными.
Пэт Прайс
Летом 1973 года учёные решили пойти дальше и дать экстрасенсам тест – увидеть некое удалённое место только по его координатам. В ходе эксперимента один из чиновников OSI, настроенный довольно скептично к проекту, дал координаты места, о котором никто кроме него ничего не знал, и достаточно удалённого. Суонн и Прайс в течение следующих суток провели «мысленное путешествие» к объекту и составили текстовое описание, похожее у обоих: оба увидели некую бывшую военную базу с большой антенной. При этом Прайс сумел мысленно проникнуть внутрь и обнаружил в подвале большое число компьютеров и хранилище записей. По словам Прайса он смог разобрать два слова на этикетке картотечного шкафа: это были “Operation Pool ...”, а последнее слово было неясно. Файлы внутри шкафа были помечены как CUEBALL, 14 BALL, 4 BALL, 8 BALL и RACKUP.
Когда эту информацию передали автору координат, тот рассмеялся и сказал, что это «дерьмо собачье», так как он дал координаты своей дачи. Но учёных этот ответ не устроил, так как уж больно похожи были описания объекта, при том, что Суонн и Прайс не могли контактировать, так как не знали друг о друге. Прибыв на место и побродив по окрестности они обнаружили в паре километров описываемый объект, который к их удивлению оказался секретным объектом АНБ по приёму сигналов с спутников-разведчиков. Далее ещё интереснее: упомянутые Прайсом слова были старыми операциями, которые проводились с использованием радиоаппаратуры этой базы. Устроенная проверка не предмет утечки информации ничего не показала.
Также были проведены и два «просмотра» уже по заданию ЦРУ. Первой попыткой был некий военный объект в Уральских горах, который недавно сфотографировали спутники KeyHole. Имея только координаты, оба экстрасенса верно описали окрестности и антенный массив, но ошиблись в числе антенн. Примерно то же относилось и к объекту на берегу Индийского океана (непонятно, чьего). В отчёте по результатам оценки всех этих экспериментов указывалось, что “описания довольно точны и верны в пределах фотографий, предоставляемых спутниками”. При этом отмечалось, что хотя шанс угадать с топографией и расположением объекта и имелся, но это один шанс на миллион.
В результате, хотя были обоснованные сомнения в эффективности работ, а также возможной их фальсифицируемости (экстрасенсы работали из дома, никто не контролировал, какие данные им предоставляют и с кем они контактируют), но проект был продолжен. В связи с большей точностью описаний Прайса и меньшей медийностью было решено впредь использовать только его. Параллельно Путхофф пытался продвигать свои исследования и в научной среде, но его публикация в журнале Nature была встречена разгромными рецензиями.
Учёные при виде статьи Путхоффа
Летом 1974 перед экстрасенсами была поставлена новая задача. На свежих спутниковых снимках ЦРУ заинтересовал объект, обозначенный URDF-3 (Unidentified Research and Development Facility-3 – Неизвестный научно-исследовательский объект 3). Серия снимков показывала, что советы сначала вырыли шахты в скальном грунте, потом опустили туда металлические сферы. Аналитики предположили, что объект может служить для исследования пучков частиц. Подтвердить или опровергнуть данный тезис было решено с помощью экстрасенсов. И тут группу ждало фиаско. Прайс угадал лишь с одним козловым краном, довольно точно нарисованным им, но грубо ошибся в остальных вещах: нарисовал несуществующие дороги, ВПП, заявил, что между четырьмя зданиями нет подземных коммуникаций, хотя фото наглядно свидетельствовали об обратном, указал на наличие нескольких несуществующих зданий. При этом Прайс заявил, что на объекте ведутся разработки для ракет, но в ЦРУ этой оценке на фоне остальных неверных данных не поверили (позже уже в 90е выяснится, что таки да – это была лаборатория ракетчиков).
Из-за неоднозначных результатов проект постоянно висел на волоске от закрытия. Прайс умудрялся каждый раз попасть в точку с одним и жёстко ошибиться с другим, причём, во всех случаях шанс угадать считался мизерным, если не побывать на объекте самому. Наиболее впечатляющим был успех, когда Прайс во время «просмотра» объекта в Ливии случайно нашёл в нескольких километрах от него секретную базу подготовки подводников-диверсантов. Причём ливийская агентура смогла подтвердить реальность объекта лишь несколько недель спустя. К сожалению, о собственной правоте с ливийской базой Прайс так и не узнал, внезапно умерев от сердечного приступа.
После этого ЦРУ тихо прикрыли проект, передав все наработки Управлению разведки Минобороны, которое как раз в этот момент искало подходы к теме. Проекты GRILL FLAME и STARGATE доживут до 1995 года, но так и не дадут однозначного результата.
В 1995 году комиссия Сената случайно узнала о работах по экстрасенсорике в недрах ЦРУ и Пентагона и потребовала отчёт с целью выяснить, на что тратились деньги. Хотя общие затраты там были копеечные по сравнению с другими программами (за 8 лет ЦРУ потратило всего 50 тысяч долларов), но сама тема в 90-е звучала, как дичь. Анализ многочисленных отчётов по проекту так и не смог дать ответа, что это было. Все протоколы экспериментов были неполными, методики проведения опытов не соответствовали критериям научных работ, результаты были сомнительны и малопригодны для систематической деятельности. Не было никаких доказательств, что данные были получены с помощью экстрасенсорики, а не удачи и немножечко мозгов, чтобы слепить из имеющихся в открытом доступе фактов и разумных предположений правдоподобные данные. ЦРУ и Пентагон с выводами доклада согласились и подтвердили, что более подобных исследований вести не будут.
Начало 1960-х годов для контрразведки западных стран как-то не задалось. Три офицера АНБ США сбежали в СССР в 1960м году; скандал с Джоном Вассалом (про шантаж гомосексуалистов), арест Джорджа Блейка и дело группы шпионов в Портланде (Гордон Лонсдейл) — в Великобритании в 1961-1962 года; обнаруженные следы советского проникновения в разведку Западной Германии 1962 года и военную разведку Швеции в 1963 году; дело Драммонда в 1963; побег Филби в Москву в 1963 году; ну и наконец в июле 1963 шпионская деятельность советских агентов в Нью-Йорке по похищению военных секретов американских военных.
КГБ вело в счете, несмотря на дело Пеньковского.
Вишенкой на торте будет расследование по делу Джека Данлэпа, курьера АНБ о возможном проникновении ГРУ в форте Мид (резиденция АНБ).
Понятно, что дела у западных стран могли пойти еще хуже, и согласно библейской традиции (изгнание из рая — дело рук Евы), все началось из-за женщины.
В хорошем шпионском фильме не обходится без обворожительной роковой женщины (в плохом вам покажут сцены секса с ней). Мы покажем вам ту женщину, из-за которой рухнуло правительство Великобритании Гарольда Макмиллана (заодно директор ЦРУ приезжал лично в Британию заниматься вопросами секретности и ущерба репутации американскому правительству).
Кристина Килер, героиня нашего рассказа
Спойлер: оно рухнуло потому, что советских шпионов в Великобритании оказалось слишком много. Ну и секса там тоже всем выпало достаточно.
Итак, мы попадаем в Лондон 1960-х годов. Здесь есть место правительственным интригам, оргиям, наркотикам и прочим достойным развлечениям, которых так не хватало страдающей консервативной Англии.
Восемнадцатилетняя Кристин Килер (первый ребенок родился и умер в 1959 году, ей 17, отец — чернокожий сержант ВВС США) переезжает в Лондон, ведь с ее репутацией жить в маленьком городке больше невозможно.
Там она работает официанткой, потом топлес танцовщицей (это очень вызывающе по тем временам, напомню!). Обычные карьеры ступени содержанки. Естественно, появляются разные «друзья». Находит себе солидного покровителя, Стивена Уорда.
Талантливый, обаятельный и харизматичный Стивен Уорд.
Это остеопат, к нему захаживал подлечиться Аверелл Гарриман (советник Рузвельта и видный человек в правительстве США), Уинстон Черчилль (автор мемуаров) и некий Филипп, герцог Эдинбургский (это титул мужа королевы Великобритании).
По словам Кристины Килер, она с Уордом находится в платонических отношениях. Поскольку свое существование в платонических отношениях женщины обычно отрабатывают тем или иным способом, она спит с влиятельными и знатными людьми (дорогие подарки и внимание известных людей греют молодое девичье эго), с которыми Уорд водит дружбу. Дело, в общем-то обычное, существование членов правительств и богатых бизнесменов без молодых красивых женщин обычно невозможно (было такое дело про Настю Рыбку).
На вечеринку Уорда в особняк в Кливдене приезжают самые разные люди. Это и способ развлечься, и попить дорогой алкоголь, и пообщаться с влиятельными людьми, ну и возможность порешать самые разные вопросы, глядя на красивых девочек.
Вечеринка 8-9 июля 1961 года, данная в честь Аюба Хана, президента Пакистана, собрала множество таких людей. Там оказалось множество политиков, людей искусства, и, естественно, разведчиков (или считающихся таковыми). Военный министр Джон Профьюмо приехал туда со своей очаровательной женой Валери Хобсон (красивой актрисой, втайне от которой заводил интрижки, прикрываясь «сложной вечерней и ночной правительственной работой»).
Джон Профьюмо
Вечером лорд Астор устроил коктейльную вечеринку у бассейна. Поскольку вечеринка собрала толпы влиятельных людей, Уорд по телефону стал вызванивать одного из своих друзей, Юджина, чтобы тот хотя бы на следующий день приехал.
Сама Кристина вспоминает этот вечер так: «В тот жаркий летний вечер в поместье веселились около 40 гостей, включая президента Пакистана Айюба Хана, группу депутатов от консервативной партии и Джона Профьюмо. Лорд Астор разрешил нам плескаться в его мраморном бассейне. Я забыла дома купальник, но не беда — взяла полотенце. Оно было маленькое, и я могла прикрывать им либо грудь, либо бедра. Вскоре возле бассейна оказались лорд Астор и Джон Профьюмо. Они выпили и, смеясь, стали стаскивать с меня полотенце. Я тоже пила шампанское и, хихикая, забавлялась этой игрой. Иногда сама сбрасывала полотенце, иногда чуть-чуть прикрывалась им. Так продолжалось до тех пор, пока к бассейну не подошли их жены. Как же отличались их туалеты — длинные вечерние платья — от моего! Нашу игру, увы, пришлось закончить. Но где-то через полчаса Джон Профьюмо предложил показать мне дворец. Войдя в первую же комнату, он стал гладить меня ниже спины.»
О дальнейшем история умалчивает, но что-то подсказывает, что скорее всего дворец они так и не посмотрели, а Кристина узнала о военном министре все что могла (как говорят женщины: «Мы подружились»).
Вечеринка продолжилась следующим днем, когда вся компания собралась у бассейна и к ней присоединился друг Уорда, Юджин. Молодой, красивый эффектный, он потрясающе смотрелся. Однако днем «все были в купальных костюмах, и ничего неприличного не происходило». Вечером, однако, Уорд настоял на том, чтобы Юджин отвез Кристину в Лондон, поскольку Профьюмо совсем потерял от нее голову.
Как мы знаем, кто девушку отвозит, тот ее и танцует. В данном случае Кристина не стала терять времени зря, и пополнила свою коллекцию «дружбы» Юджином.
Казалось бы, обычное дело. Однако Килер в результате разбирательств своей личной жизни мужчинами в 1962 году (стрельба, поножовщина) решила улучшить финансовое положение рассказами о былом. Ее историю записали и запустили в прессу. Понеслись разбирательства, суды и расследования (расследование лорда Деннинга).
Среди «друзей» Килер оказались еще какие-то высокопоставленные ребята из американского политического эстеблишмента, которые тоже успели с ней «подружить». Когда начались разбирательства, прикрытием этих «друзей» занимался лично Джон Маккоун, директор ЦРУ.
Некий Джон Кеннеди вообще прославился в кругах власти Америки (официальных и неофициальных) как любитель сомнительных женщин — то Джудит Экснер (любовница мафии), то Эллен Рометш (подозреваемый агент восточно-германской разведки, Штази). По итогам деятельности директора ЦРУ, «национальной безопасности Америки и репутации администрации президента ущерб не был нанесен», поскольку все это спрятали под ковер и засекретили.
Джудит Экснер
Эллен Рометш
А вот когда начались разбирательства с военным министром Джоном Профьюмо, тут-то столпы власти Британии и пошатнулись. То что Джон Профьюмо в Палате Общин в 1963 году дал показания об отсутствии внебрачных связей, а через три недели отозвал их под давлением общественности (никогда такого не было, и вот опять!) - сие скандал есть, однако всплыли нюансы.
Нюансы оказались в Юджине — так латинизировали имя Евгения Иванова (на момент секса с Кристиной носил только звание капитана второго ранга ВМФ СССР), который был помощником военно-морского атташе в Великобритании. Политические и представительские функции совмещал с разведывательной деятельностью, являясь полковником ГРУ СССР. Британская разведка через Олега Пеньковского знала об этом, но не требовала высылки Иванова в надежде перевербовать его через Стивена Уорда (как позже выяснилось, этот одновременно работал на английскую и советскую разведку!), поскольку Иванов вел буржуазный образ жизни.
Выяснилось, что Иванов, по некоторым источникам, задавал вопросы о всяких боевых штуках (дело житейское, кто из нас не спрашивал на вечеринке о боеготовности группы войск НАТО в Западной Германии? Ядерном оружии НАТО?), и даже приезжал один раз к Профьюмо домой (к министру обороны, да), скорее всего, выпить с ним коктейль, поговорить о Кристине и сфотографировать секретные документы на столе. Однако расследование лорда Деннинга официально пишет, что ущерба и разглашения секретных документов не было.
Кристина Килер справа, слева ее подруга Мэрилин Райс-Дэвис (на 3 года младше!), профессия та же
По итогу — Джон Профьюмо пропал с политической сцены на много лет, брак сохранил (жена, видать, была понимающая женщина или сама много грешила).
Уорд за день до оглашения приговора по обвинению в сводничестве покончил с собой (снотворное).
Полные данные расследования Лорда Деннинга засекречены на 100 лет спецслужбами Великобритании, что служит косвенным доказательством того, что члены королевской семьи каким-либо образом причастны к скандалу (как и дело Гесса).
В январе 1963 Евгений Иванов (а скандал уже разгорался) был отозван обратно в СССР, где был назначен начальником управления анализа ГРУ (на каковом сверхважном и ответственном месте и прослужил до увольнения 1985 года). Его жена (а она с ним была в Лондоне) потребовала развода, брак распался.
В 1993 году британская газета Daily Express устроила в Москве ностальгическую встречу Евгения Иванова и Кристин Килер. «В свои 67 лет Евгений по-прежнему любил водку. Но он потолстел, поседел и уже не был тем большим могучим медведем, который лежал в моей постели», — вспоминала о своей поездке в Москву Килер. Старые знакомые погуляли по Красной площади, но к себе домой, страдавший от одиночества Иванов, Кристину не пригласил, сославшись на бедность.
«Мир, ради которого он шпионил, канул в Лету, как и сам этот красивый советский агент в форме военно-морского офицера», сказала Килер.
Умер Иванов в 1994 году, когда государство, в котором он был молодым и красивым офицером, уже распалось.
Кристина Килер умерла в 2017 году, старая, больная и уже никому не интересная женщина, которая уничтожила шансы правительства Макмиллана на переизбрание в 1963 году.
В 1936 году неизвестный сотрудник Абвера вышел на чешские спецслужбы и предложил в обмен на деньги предоставлять данные, имеющиеся у спецслужбы Канариса о Чехии. В предложенном им в качестве доказательства ценности пакете документов, были как устаревшие и откровенно неверные сведения, так и ценные для чехов. Обычно в таких случаях дело переходит в руки контрразведки, которая должна определить кто автор письма, не работает ли он на контрразведку противника, и если нет, то принудить его к сотрудничеству. В случае с агентом, получившим у чехов шифр А-54, чешская контрразведка, не способная установить личность автора письма, потерпела фиаско.
Тем не менее, глава чешской разведки генерал Моравец решил воспользоваться шансом, несмотря на значительные риски и не прогадал. А-54, работавший с его слов в дрезденском отделении Абвера, поставлял чехам многочисленные сведения об организации работы Абвера в Чехословакии, планах разведки на случай войны, немецких мобилизационных планах и прочих пограничных мероприятиях. Но в феврале 1937 агент привёз нечто иное.
Генерал Моравец
"Из того, что я вам рассказал, вы должны уже много знать о нашей пограничной обороне. Сегодня я покажу вам, что мы знаем о вашей" - сказал при встрече А-54. В представленном им документе содержались выдержки из планов обороны одного из участков чешской границы. Информация сколь важная, столь и секретная, раскрывающая многие детали чешского военного планирования, которые сложно изменить.
Со слов А-54, пакет с этими сведениями был получен обычным письмом из пограничного городка Эгер пол года назад. Так как никаких предложений сотрудничать в письме не было, то из Берлина по региональным отделениям были разосланы копии документа с требованием найти автора и добиться его сотрудничества. Абвер потерпел неудачу в этом, но у чешских контрразведчиков такой опции не было.
Агент А-54 Пауль Тюммель с очередной любовницей
Сразу же при получении столь шокирующих сведений был развернут анализ документа. Быстрая проверка показала, что это настоящие сведения из актуального плана. Далее стало ясно, что документ содержит по большей части сведения о 4-й дивизии. Но это знание не ограничивало круг подозреваемых. Проблема была в том, что планы обороны 4-й дивизии хранились не только в штабе оной, но и в штабах 1 и 2 армий, а также Генштабе. Началась сверка всех имевших доступ к документу и проверка. Так как пакет был отправлен из пограничного Эгера, то логично предположить, что сам предатель его и отправил, для чего должен был поехать туда лично.
Это соображение упрощало поиски, так как любой приезд-отъезд из места службы и в любой населённый пункт чешские офицеры должны были фиксировать в комендатуре. Таким образом, сверяя списки, удалось в конце концов выйти на прикомандированного по линии Генштаба к штабу 4й дивизии капитана Штефана Кальмана. В даты, предшествующие отправке письма, он как раз отдыхал на западе страны и должен был вернуться к месту службы именно через Эгер.
Всё сходилось. Кальмана под надуманным предлогом вызвали в Прагу, где арестовали и начали допросы. 28-летний выпускник Военной академии в Праге, венгр по национальности, родившийся и выросший на территории Чехословакии, бывший на хорошем счету у своих командиров, Кальман, не проявлял никаких признаков страха из-за случившегося. Это, а также хладнокровные и чёткие ответы на допросах, немало удивило следователя. Попытки поймать его на нестыковках или сбить с толку, легко парировались задержанным. И хотя было очевидно, что он лжёт, прямых доказательств этому у следствия не было. Спустя 10 дней допросов из-за отсутствия прогресса к Кальману решено было применить психологическое давление: ему заковали на ночь руки в наручники, что мешало спать. На следующий день Кальмана не допрашивали, а читали отповедь о том, сколько хорошего ему сделала Чехия, приводили доводы из литературы и философии, давили на положение семьи. На ночь Кальману снова заковали руки.
В ту же ночь, заключённый потребовал встречи с следователем, так как готов сотрудничать. Утром следователь внимательно слушал исповедь Кальмана. Он подтвердил факты, уже установленные следствием, и перечислил те элементы плана обороны, что он переслал немцам, тем самым окончательно подтвердив, что он составитель документа. О мотивах предательства Кальман говорил многословно, перечисляя многочисленные обиды, нанесённые ему командирами. Поэтому он якобы решил отомстить и передать самое ценное, что могло быть у его командиров Германии, как единственной стране, которая могла этими сведениями воспользоваться во вред. Следователь не поверил такому объяснению, но Кальман стоял на своём. Свою упертость первых дней он объяснял тем, что был уверен в непогрешимости собственного плана. Никто не видел его за передачей бумаг и уж тем более он подумать не мог, что с той стороны его и сдадут.
На суде Кальман вел себя твердо: факт измены признал, но ни в чем не раскаивался. Итог был очевиден - приговор к смертной казни через повешение. Кальман ходатайствовал о замене вида казни на более почётный расстрел, но его просьбу отклонили. За день до казни он написал три письма. Первые два: своей любовнице и родителям не содержали ничего интересного. А вот третье он написал следователю. В нем Кальман восхитился профессионализмом следствия. Письмо заканчивалось словами: "На этот раз победили вы и ваша сторона. Но близится время, когда справедливость восторжествует. Это ваше неестественное и искусственное состояние распадется, и мои соотечественники, живущие в нем, будут наконец свободны." Теперь мотив был очевиден.
Когда палач будет накидывать ему на шею петлю, Кальман закричит по-венгерски: "Eljen a haza" - "Да здравствует Отечество!".
Если бы Абвер не следовал столь дотошно своим правилам по работе с корреспонденцией от неизвестных источников, то предательство Кальмана могло остаться неизвестным чехам. Правда, самим чехам это уже помочь не могло.
Источник: Архив ЦРУ "Captain Stephen Kalman: A Classic Write-In Case"
Именно такой тезис пришлось доказывать Андрею Солоникову и его адвокату, к слову, одному из самых популярных русскоязычных адвокатов по киберпреступлениям, Аркадию Буху.
А ведь дело было лишь в том, что Андрей основал в России компанию SkySoftware, выпускающую и продающую продукт SkyGrabber.
Особенности работы спутникового интернета и всей спутниковой связи в целом в том, что они не могут передать сигнал/файл конкретному пользователю. Таким образом, файлы могут приниматься всеми, кто находится в зоне покрытия спутника, если не используется шифрование.
Благодаря этой особенности появилось множество любителей “спутниковой рыбалки”. Это не средство заработка денег, а увлечение или хобби, в результате которого “рыбаки” могут перехватывать фильмы, музыку и прочие файлы, которые скачивают люди через спутникового провайдера.
Что для этого было нужно?
• Спутниковая тарелка
• Конвертор KU-Band/C-Band
• DVB-S/DVB-S2 ТВ тюнер
• Компьютер со специальной программой
SkyGrabber и стал одной из самых популярных программ для спутниковой рыбалки! Стоила она всего 600 рублей за лицензию для России и $25.95 для зарубежного пользователя. Ее использование — пиратство? В целом да, но причём тут терроризм?
2008 год, Ирак. Задержан шиитский боевик, поддерживаемый Ираном. При нём обнаружен ноутбук, на котором обнаружены видеозаписи с американских беспилотников “Predator”. В будущем подобные видеозаписи будут обнаружены и на других ноутбуках задержанных боевиков. На некоторых из этих ноутбуках присутствовало ПО “SkyGrabber” — догадываетесь, откуда видео? Да, напрямую с самих дронов!
Все онлайн трансляции разведывательных операций и ликвидаций передавались не только в пункты управления, но и на ноутбуки “целей”! Позднее подобные эпизоды всплыли и в других странах, где присутствовали беспилотники США, например, в Афганистане их перехватывал запрещенный в России Талибан. Даже запрещенная в России Аль-Каида отметилась перехватом.
Почему так получилось?
Канал передачи видеоданных между БПЛА и центром управления был незашифрованным и широковещательным, аналогично спутниковому интернету. Для экономии ресурсов, как отметили военные в США.
Об этой проблеме ЗНАЛИ со времен кампании США в Боснии в 1990-ых годах. НО Пентагон посчитал, что потенциальные противники не будут знать (читай, слишком тупые), как этим воспользоваться.
Что с этим сделали? Обновление парка дронов и пунктов управления к ним заняло многие годы.
Следующая модель БПЛА "Reaper" также оказалась уязвима к перехвату, и ее модернизация тоже затянулась.
Выводы были сделаны? Нет, никто не понес наказания.
А Андрей Солоников всё-таки смог доказать в суде в США, что не знал, что его программное обеспечение может быть использовано для перехвата каналов с дронов. «Он (софт) был разработан для перехвата музыки, фотографий, видео, программ и другого контента, который другие пользователи скачивают из Интернета — никаких военных данных или других коммерческих данных, только бесплатный легальный контент», — написал он в электронном письме из России.
Именно тогда впервые в суде прозвучал термин “Кибертерроризм”, который, к счастью, до сих пор более не использовался на практике по сей день.