20 октября 1953 года в США под издательством Ballantine Books впервые вышел в свет знаменитый роман Рея Брэдбери «451 градус по Фаренгейту»

Книга оставила огромный след в истории как смелая и злободневная антиутопия, обличающая цензуру и тоталитаризм, поднимающая тему угрозы книжной культуре со стороны современных средств массовой информации. Роман был многократно экранизирован и удостоен множества наград: премии Американской академии искусств и литературы и золотой медали Клуба Содружества Калифорнии (1954), включения в «Зал славы» премии «Прометей» (1984), премии «Хьюго» (2004).

Особо впечатлительным букинистам читать осторожно

Невероятно многогранное произведение. О чем тут только не упомянуто. Даже сложно выбрать, с чего начать. Сама книга написана в 1953 году, но то ли проблемы не поменялись, то ли автор так точно предсказал будущее.

Сюжет разворачивается вокруг пожарного. Но пожарные теперь не тушат огонь, а пользуются им, чтобы сжигать книги. Книги в этом мире – зло. Почему это происходит, определенно лучше понять самому. Парой слов тут не обойтись.

У нашего главного героя самая обычная жизнь даже по нынешним меркам. Но некоторые моменты начинают сразу удивлять. Например, они с супругой в одном из эпизодов не могут вспомнить, где и как познакомились. Это странно, но потом все становится на свои места. Память больше не нужна. Важнее наслаждение текущим моментом. Весь мир на этом построен. Нет ни прошлого, ни будущего, никаких глубоких мыслей, философии и рефлексии. Мимолетные развлечения. А жизнь упрощается до цикла: работа – «убить» свободное время – сон. Ничего не напоминает? И эта параллель действительно тревожит. Меня-то уж точно.

Автор описывает множество проблем, и прочитав роман один раз, скорее всего, не получится раскрыть для себя все грани произведения. Автор в книге хочет показать нам настоящие ценности. В антиутопии Брэдбери ценности такие как общение, любовь, наслаждение природой и обществом других людей больше не имеют смысла. Как будто сама жизнь больше не имеет смысла. Об этом говорят суициды и убийства в городе. Либо сам выгоришь, либо тебе помогут. И то, только чтобы развлечься, смотря на твои страдания.

Книга также расскажет о проблемах свободы слова и толерантности. Упоминается тема того, что раньше меньшинства и несогласные просто сократили книги до пары слов, вырезая из них по кусочку. Каждый был чем-то недоволен. В итоге книг в изначальном их виде не осталось. Так происходит и сейчас с фильмами, играми, высказываниями, литературой. Каждый хочет исправить чужое творчество под себя. Или вообще убрать его. Но как? Удалить пост? Поставить низкие оценки? Сжечь книгу? Убить автора? Неизвестно до чего это может дойти такими темпами.

Сжечь книгу можно разными способами. В мире полно людей, бегающих с зажженными спичками. Каждое меньшинство, будь то баптисты / унитарии / ирландцы / итальянцы / движение за права восьмидесятилетних / дзен-буддисты / сионисты / адвентисты седьмого дня / движение в защиту прав женщин / республиканцы / Международная церковь истинного евангелия, – все они полагают, будто обладают волей, правом и обязанностью поливать книги керосином и поджигать запал. Каждый полудурок-редактор, считающий, что стоит у истоков всего этого скучнейшего литературного бланманже, всей этой незаправленной литературной каши, всего этого пресного литературного теста, постоянно вылизывает свою гильотину, приглядываясь к шеям авторов, которые осмеливаются говорить не шепотом или писать что-нибудь сложнее прибауток (с) Рэй Брэдбери

В мире произведения у людей почти не осталось своих мыслей и желаний. Другие люди так же не ценны больше. У них есть друзья на огромных экранах. С ними они общаются, они дают им советы, они – это их жизнь. Они их замена реальности. Никто больше не хочет созидать, теперь это мир потребления. Потребления мимолетных удовольствий и информации без информации как таковой. А фраза «убить время» после этого произведения начинает приобретать другой, более пугающий смысл. Свой истинный смысл.

Антиутопия Брэдбери дает очень много почвы для размышлений. Книга именно для этого. Она точно не про сюжет; история и герои максимально лаконичны. На меня эта антиутопия произвела огромное впечатление. В основном невероятным сходством с реальностью. Но с одним различием: книги сейчас не сжигают, они и без этого все меньше кому-то нужны.

— Давайте доставим удовольствие Гаю и поговорим о политике.

— Ну что ж, прекрасно, — сказала миссис Бауэлс. — На прошлых выборах я голосовала, как и все. Конечно, за Нобля. Я нахожу, что он один из самых приятных мужчин, когда-либо избиравшихся в президенты.

— О да. А помните того, другого, которого выставили против Нобля?

— Да уж хорош был, нечего сказать! Маленький, невзрачный, и выбрит кое-как, и причёсан плохо.

— И что это оппозиции пришло в голову выставить его кандидатуру? Разве можно выставлять такого коротышку против человека высокого роста? Вдобавок он мямлил. Я почти ничего не расслышала из того, что он говорил. А что расслышала, того не поняла.

— Кроме того, он толстяк и даже не старался скрыть это одеждой. Чему же удивляться! Конечно, большинство голосовало за Уинстона Нобля. Даже их имена сыграли тут роль. Сравните: Уинстон Нобль и Хьюберт Хауг — и ответ вам сразу станет ясен.

— Чёрт! — воскликнул Монтэг. — Да ведь вы же ничего о них не знаете — ни о том, ни о другом!

— Ну как же не знаем. Мы их видели на стенах вот этой самой гостиной! Всего полгода назад. Один всё время ковырял в носу. Ужас что такое! Смотреть было противно.

— И по-вашему, мистер Монтэг, мы должны были голосовать за такого человека? — воскликнула миссис Фелпс.

--------
А ведь книга была написана в 1953 году, почти 70 лет тому назад.
И что изменилось с тех пор? По сути — ничего. Телестены чуть иные, радио-ракушки на микросхемах, и нет ощущения будущности. Всё то же настоящее, лишь слегка в профиль и перекрасившее волосы.


Впору задуматься: а не топчемся ли мы на одном месте?

upgrade: Как раньше в нацистской Германии "защищали" мир от альтернативного мнения, сжигая книги, способные влиять на мировозрение, так и многие площадки, блокируя все мнения, кроме "правильного", превращаются в идеальный инструмент пропаганды.