«Сегодня была война»...
«Сегодня была война»…Тысячи сломанных судеб и отнятых жизней. Волей-неволей вспоминаю рассказы моей бабушки об этом тяжелом времени. Очень хочется поделиться одной из историй, которая произвела на меня впечатление и оставила трепетный след в душе.
Моя бабушка родом из села Натальевка, Запорожская область, Украина. Во время войны их село не раз подвергалось оккупации, часто проходили колоны с военной техникой, отряды немецких солдат, гнавшие военнопленных, происходили многочисленные обстрелы и пр. В то время моей бабушке было около 10 лет. Однажды её мама и другие женщины из села увидели, как вдоль реки немцы гонят военнопленных, держа дула автоматов у их затылков. Один из пленных, обессиленный и измученный, упал на колени. Увидев это, немец выстрелил ему в голову. Тот упал и не подавал признаков жизни. Когда колона прошла, прабабушка предложила пойти на помощь к нашему солдату в надежде, что тот еще жив. Другие женщины ее отговаривали, боялись. Если б их помощь солдату увидел кто-то из немцев, тут же расстреляли бы. Но на свой страх и риск они решили идти. Хотели хотя бы похоронить по-человечески...
На удивление солдат был еще жив, едва издавая стоны и хрипы. Голова его была прострелена, сочилась кровь. Женщины дотащили его до дома моей прабабушки, раздели, умыли, переодели. Состояние это человека было ужасающим. В шинели, белье, волосах кишели вши. Одежда была похожа на гнилые тряпки. Весь в крови, тощий и измученный. Лекарств, конечно, не было никаких, лечили, чем и как могли. И на удивление, на какое-то время он пришел в себя, смог даже говорить. Он много рассказывал о себе. Бабушка не помнит, как его звали. То ли Иван Николаевич, то ли Николай Иванович. Было на тот момент ему около сорока. До войны жил в России, в Воронежской области. У его семьи была большая пасека. Где служил, и как попал в плен, бабушка уже не помнит. Прабабушка записала все на бумаге. Хотела отправить весточку его семье о нем.
Очень тронули и запомнились его слова, адресованные спасительницам: «Если б я только смог выжить, выздороветь, я б вам столько мёда прислал в благодарность, пригласил бы в гости!...». Умер он примерно через месяц…Ту записку бабушка положила в ящик стола. Но к несчастью, она была утеряна после эвакуации жителей села. Собирались в спешке, лишь бы жизни сохранить.
По иронии судьбы моя семья живет в Воронеже. И я родилась здесь. Мою маму по распределению на работу направили сюда в 70-х годах. Мне искренне жаль, что не осталось информации об этом солдате. Больно мне думать о том, что возможно он числится пропавшим без вести, возможно его потомки искали хоть какой-то след своего деда/прадеда и не знают, как он погиб, где похоронен. Но информация безвозвратно утеряна теперь наверно навсегда…
Не судите строго, мой первый пост с рассказом. Вечная память всем героям Великой Отечественной войны! Спасибо им за мирное небо над головой!
22 июня
Не танцуйте сегодня, не пойте.
В предвечерний задумчивый час
Молчаливо у окон постойте,
Вспомяните погибших за нас.
Там, в толпе, средь любимых, влюблённых,
Средь весёлых и крепких ребят,
Чьи-то тени в пилотках зелёных
На окраины молча спешат.
Им нельзя задержаться, остаться –
Их берёт этот день навсегда,
На путях сортировочных станций
Им разлуку трубят поезда.
Окликать их и звать их – напрасно,
Не промолвят ни слова в ответ,
Но с улыбкою грустной и ясной
Поглядите им пристально вслед.
Автор: В. Шефнер
Первый таран немецкого самолета 22 июня 1941 года в 5:15 утра
Таран был выполнен Дмитрием Васильевичем Кокоревым, примерно в 5:15 утра по московскому времени (4:15 по берлинскому). Информация о данном таране подтверждается не только документами из архива 124-го ИАП, но и немецкими данными о потерях, а также сохранившимися воспоминаниями экипажа сбитого немецкого самолета. Этот воздушный бой произошел в районе аэродрома Высоко-Мазовецк, на котором базировались все боеспособные подразделения 124-го истребительного авиаполка.
Начальник штаба 41-го ИАП И. И. Волков ставит задачу младшему лейтенанту Кокореву. Белосток, зима
На 22 июня 1941 года полк, в котором служил Дмитрий Кокорев, располагался на двух аэродромах — Высоко-Мазовецк и Ломжа. При этом именно в Высоко-Мазовецке были дислоцированы все боеготовые подразделения авиаполка, которые уже были перевооружены на истребители МиГ-3. Всего в части насчитывалось 82 летчика, 63 из которых успели выпустить на МиГ-3. Как и большинство советских частей ВВС, расположенных на территории приграничных округов, 124-й полк был поднят по боевой тревоге примерно в 2 часа ночи 22 июня и был приведен в полную боевую готовность согласно поступившей Директиве № 1, но из-за противоречий, которые имелись в тексте директивы, как и в большинстве других авиационных частей и соединений, командование полка не отважилось на решительные действия, предпочитая выжидать. Примерно в 04:20 на аэродром Высоко-Мазовецк был совершен первый налет бомбардировщиков противника. Согласно сохранившимся документам полка, всего в этом налете (скорее всего, их было сразу два: в 04:20 и 04:55) принимали участие 16 бомбардировщиков Ю-88 и 14 двухмоторных истребителей Ме-110. Однако, не имея достаточного опыта в опознании авиационной техники противника, советские летчики ошиблись — налет выполняли бомбардировщики Dо 17Z из KG 2 и истребители Bf 109Е из II./JG 27.
После первых сброшенных бомб советские самолеты начали подниматься в воздух. Всего с 04:30 до 05:10 несколькими группами взлетели 28 истребителей МиГ-3 из состава 124-го ИАП. Подчиняясь приказу командования полка, советским летчикам можно было открыть огонь по немецким самолетам лишь в ответ на огонь со стороны противника, перелетать границу летчикам также запрещалось. В то же время немецкие бомбардировщики первыми открывать огонь по советским истребителям не торопились, пользуясь близостью границы, они предпочитали ретироваться на сопредельную территорию, поэтому первые взлетевшие группы истребителей 124-го ИАП не вели воздушных боев. По всей видимости, только после повторного налета на аэродром, который произошел в 04:55, часть пилотов полка уже без разрешения со стороны командования части приняла решение сбивать немецкие самолеты.
Судя по выписке из журнала боевых действий 124-го ИАП, на которую ссылается Михаил Тимин, командир звена Дмитрий Кокорев взлетел в составе десятки истребителей МиГ-3 в 05:10. В оперативной сводке за номером «1» штаба полка говорится о том, что самолеты противника сумел атаковать лишь младший лейтенант Кокорев, который в итоге сбил один Ме-110, при этом, согласно выписке из журнала боевых действий полка, он сбил вражеский самолет тараном. После изучения донесений о потерях и истории немецкой бомбардировочной эскадры KG 2 выяснилось, что противниками летчиков 124-го ИАП 22 июня 1941 года были экипажи бомбардировщиков Dо 17Z из состава штабной эскадрильи, при этом, по словам немцев, воздушный бой произошел в 04:15 по берлинскому времени (соответственно, в 5 часов 15 минут по Москве).
Немецкий бомбардировщик Dо 17
До наших дней сохранились воспоминания о бое фельдфебеля Ханс Ковнацки, который был радистом на самолете Dо 17Z-2. По его словам, в 4:15 (по берлинскому времени) в 24 километрах юго-восточнее Ломжи, недалеко от Забрува, их атаковали советские истребители. В ходе воздушного боя Ханс Ковнацки получил два касательных ранения головы, вскоре после чего самолет был сбит. Из самолета на парашютах выпрыгнуло лишь двое из четырех членов экипажа. Еще двое сгорели в упавшем самолете. Исходя из имеющейся информации, Дмитрий Кокорев расстрелял все имеющиеся на борту самолета патроны за 3 проведенных атаки, однако он был не готов отпускать врага назад, совершив успешный воздушный таран и вернувшись на аэродром вылета.
По сохранившимся немецким данным можно уверенно говорить о том, что остальные советские пилоты не поддержали Кокорева, который погнался за уходившими от них «Дорнье». Возможно, эти более обстрелянные летчики понимали, что за первым налетом на аэродром последует еще один и не решились оставить его без прикрытия с воздуха. В результате оставшаяся на месте 9-ка «МиГов» сумела помешать очередной атаке группы немецких самолетов провести прицельное бомбометание. В этой атаке на аэродром участвовали истребители Bf 109E из состава 4./JG 27, которые записали на свой счет один сбитый в воздушном бою истребитель «МиГ-3».
Принимая во внимание эти обстоятельства, с очень большой долей вероятности можно говорить о том, что именно по этой причине Дмитрий Кокорев не был представлен к награде, отмечает Михаил Тимин. Бросившись в погоню за бомбардировщиком, он покинул свою группу и ушел от прикрываемого объекта. По всей видимости, поступок молодого 22-летнего пилота был расценен ведущим группы как минимум как проявление мальчишества. Наказывать человека, который совершил успешный воздушный таран, не стали, но и не поощрять за это не захотели.
В результате один из героев первого дня войны Дмитрий Васильевич Кокорев не получил звания Героя Советского Союза. После совершения тарана Кокорев бился с врагами в небе Москвы и Ленинграда, совершив более 100 боевых вылетов и записав на свой счет 3 сбитых самолетов противника (по другим источникам имел 5 побед). К сожалению, он погиб 12 октября 1941 года под Ленинградом, в боевом вылете по сопровождению бомбардировщиков Пе-2. При этом 9 октября 1941 года было подписано постановление о награждении отважного летчика орденом Красного Знамени, в том числе и за воздушный таран, который он совершил ранним утром 22 июня, однако эту награду летчик получить уже не успел.
Источник:
https://topwar.ru/97099-dmitriy-kokorev-letchik-sovershivshi...
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Первым делом самолёты. Опалённое лето.
Вот и подошёл я к самому трагическому и самому печальному отрезку моего рассказа. Можно говорить многое про 22 июня 1941 года. Но здесь речь пойдёт только об авиации. Впрочем, состояние авиации в первые дни войны может, в какой-то степени отражать и общее состояние советской армии. Одним из ключевых пунктов немецкого плана "молниеносной войны" был пункт об уничтожении советской авиации на аэродромах в первые часы войны. И в первые часы с момента вторжения немецкая авиация нанесла удары по 66(!) приграничным аэродромам. Основная сила удара пришлась на Белорусский военный округ. В результате авиаударов за один день на земле, не сделав ни одного боевого вылета, были потеряны, по разным оценкам, до 800 машин. В качестве примера можно привести 74-й штурмовой авиаполк, состоявший из 15 И-15 и 2 Ил-2, уничтоженный, как на полигоне. Те самые новые предвоенные Илы, Яки, Лагги, были в большинстве уничтожены на земле.
Но были и машины, которые успели подняться в воздух. 123-й истребительный авиаполк, ведя бой на бипланах И-153, сумел сбить не менее 10 самолётов противника. Молодой лётчик Иван Калабушкин сбил 2 Ю-88, Хе-111, 2 Ме-109. Сам он летал на таком вот самолёте:
В бой бросили и новенькие, полученные 19 июля, Як-1. После первых часов многие авиаполки начали оправляться и наносить ответные удары. За первый день люфтваффе потеряли 200-250 самолётов...
Но даже 250 сбитых машин не могли "перевесить" немецкое превосходство в воздухе. Армия отступала, немцы рвались к Москве... В ночь на 7 августа участник советско-финской войны Виктор Талалихин одним из первых осуществил на своём И-16 таран немецкого бомбовоза Хейнкель-111.
А 26 июня совершил свой "огненный таран" экипаж бомбардировщика Дб-3-ф под руководством Николая Гастелло.
7-го же августа 1-й минно-торпедный авиаполк под руководством Е.Н. Преображенского, состоявший из Дб-3 и новых дальних бомбардировщиков Тб-7 конструкции Петлякова (на фото) взлетел с аэродрома на крохотном острове в Балтийском море и взял курс на Берлин. Город был хорошо освещён, и около 2-х часов ночи на головы идеальным арийцам посыпались 100-килограммовые советские посылочки. Психологический эффект был посильнее всех сброшенных бомб. Всё поначалу сваливали на англичан, но те от бомбардировок открестились. Уже после усиления ПВО полёты все равно продолжались до 5 сентября.
Наступала осень. В истребительные полки, всё ещё состоявшие из И-153 и И-16, поступили новые МиГ-3, конструкции Микояна и Гуревича (на фото), Як-1, ЛаГГ-3. Последний, правда, лётчики недолюбливали из-за его недостаточной маневренности.
В связи с немецким наступлением заводы эвакуировали, самолёты (тот же ЛаГГ-3) изготавливали из дерева и дельта-древесины. Страна потихоньку оправлялась от ужасов первых месяцев войны и сопротивлялась немцам. Шла битва за Москву. Взятый в кольцо блокады, оборонялся Ленинград...
Предыдущие посты:
Авиация 20-х-30-х: http://pikabu.ru/story/pervyim_delom_samolyotyi_vyipusk_perv...
Предвоенные новые самолёты http://pikabu.ru/story/pervyim_delom_samolyotyi_v_vozdukhe_p...
История У-2 (По-2) http://pikabu.ru/story/pervyim_delom_samolyotyi_dorogoy_tyi_...