С повесткой я пришёл в военкомат. С направлением меня направили в психиатрическую Брестскую областную больницу «Городище». Таких призывников, как я, определяют в одно отделение с настоящими пациентами, которые обжились там на срок, измеримый десятками лет. Один общий длинный коридор с палатами без дверей: призывники собраны преимущественно на одной стороне, постоянные пациенты – с противоположной. Но это не значит, что ничего нельзя увидеть или услышать. И вот, что я увидел и услышал. И вот, что я хочу сказать:
Заявление
Работа 1 Работа 2 Работа 3 Работа 4
Описанное – кратко и сдержанно, как требует язык официоза. Происходящее много длиннее и ярче, как показывает действительность. Я и друзья, которых заручил себе в отделении, таковых заявлений пустим шесть, по штуке на голову, на вертикаль здравоохранения.
Для личных целей я делал и другие записи во время своего пребывания в больнице. Пока записанное не стало вылезать за границы личного. Таких листов со страшилками получилось около пятидесяти штук, исписанных с двух оборотов. По ссылке «Страхи» – шесть из них для красивого числа, с переводом моего почерка.
Страхи
Сам по себе я человек довольно холодный и сам себе, недели назад, я ответил бы так:
«Ну, курят пациенты в больнице, и никто не сгорел. Кому от этого плохо? Ну, хорошо, повздорят, потолкаются, подерутся. Так, а от этого кто–то умирал? Прости, а от унижений со стороны персонала уж и фактически умереть невозможно!»
И в больницу я въезжал с мыслями, что никакие наблюдения каменного моего безразличия не покоробят. Но вода камень точит. И, как капли, нарушения скребли и наполняли меня. И последней не каплей, но чайником в перехлёстывающую чашу, упал случай с пациентом Логиновым. Вот, кстати, он, гладит собачку:
Прогулка
Делает он это впервые за несколько лет. Как и впервые за несколько лет выходит на улицу. Ещё раз. Вдумчивее. Человек, которого вы видите играющим на фотографии с собакой, впервые за несколько лет оказался на улице. Понимаете, почему чайник? Бурлящий паром. Набросанные жалобы об антисанитарии и прочем были капли в придачу. Отношение персонала к пациентам, как к неодушевлённым атрибутам их рабочего времени, – основная проблема Городищенской больницы.
Внутренний распорядок дня таков, что все пациенты, какими бы недугами они ни обладали, ежедневно выходят на прогулку в сумме составляющую 2,5 часа. Так, по крайней мере, утверждала бумжка, висевшая прямо на стене общего коридора, которая просто "бумажкой", висящей на стене и остаётся.
Вместо прогулок в больнице налажены перекуры. В этом плане пациенты делятся на две категории. Первых, по 10–15 минут, в среднем раз пять за день, выпускают перекурить, попинать травку тапком, сесть на корточки под солнцем – для них жизнь относительно сносна. Вторым же, до конца их жизней несносных, предлагается ожидать своих дубовых «палат» в палатах кирпичных и хорошо бы тихо дышать, не двигаться, не думать – привыкать к "дубовым" палатам или другой древесине, из чего бы ни делались гробы. Им выход из отделения категорически запрещён. Почему?
Вторых пациентов, можно даже сказать, "второсортных" по больничным меркам, замуровывают за то, что они носят с собою костыли или ходунки. За то, что из–за психической слабости персоналу якобы «придётся догонять» сбегающего из больницы морга старика.
А теперь я предлагаю нехитрую ролевую игру, усугубим наши души, подкорректируем реальность. Поверьте, нам нужно совсем чуть–чуть, чтобы без усердия представить, что мы самые уставшие санитары на свете и, разумеется, мы не хотим помочь спуститься по лестнице пациентам с недостатками физическими, мы не хотим следить за пациентами с расстройствами психическими, но даже так, погрязнув в безразличии и лени, для старика Логинова нам придётся ввести отдельную, третью, категорию пациента. Ибо физические и психические заболевания Логинова, которые бы не позволяли посещать ему улицу, – это наша ложь, пустота, вакуум резонов и здравого смысла.
В сравнении с другими пациентами, с Логиновым я познакомился ближе – так, как близко допускали к нему санитарки. Чтобы оказаться в этой больнице, многого не понадобилось. Дважды мастер спорта по плаванию, есть сын, объявившийся когда–то давно, единожды, за пенсией. Есть дочь, взятая из детского дома, чтобы, когда отец станет стариком, бросить его и уехать жить в Питер. Из недугов Логинов ограничен Паркинсоном и слабо проявляющимися издержками возраста, что я установил сам и подтвердил словами работающего персонала. Оказавшись там однажды, Логинов навсегда получил стигму «невыходной», которую отказываются пересматривать. С тех пор старик по голову только и занят разложением на пыль на извечной кровати. Ах, ещё он спит, ест и посещает уборную – ничего более.
Откуда же я украл эту невозможную фотографию? О, я сделал её сам и даже записал видео, на котором Логинов занимается зарядкой:
Зарядка 1 Зарядка 2
Не весь персонал претендуют на статус животных, которых большинство пытается склепать из пациентов. Когда в очередной раз я услышал, как Логинов рассказывает о свободе и своей несвободе, когда я не выдержал, вскипел и спросил у санитарок, а за кой чёрт им так нужен Логинов статуей в палате? Тогда мне сказали обратиться к медсестре. Тогда она разрешила вывести его на улицу. Под свою ответственность мне было разрешено вывести Логинова. В течение двух дней старик смог трижды покинуть кирпич, и вы не слышали, что он говорил, когда почувствовал простой, наш, людской ветер. И я не буду повторять, ибо не смогу повторить то, чего словом не передаётся.
На третий день, когда поменялась смена, бюрократизм и малодушие, трусость и бред вернулись в отделение в сальных протоках вот этого вот:
Нечто
Это Нечто, неизвестное ни одному этнологическому классу, запретило Логинову покинуть заведение, потому что «потому что». А вот он и корень: окостенение. Лень, презрение и безразличие культивированы в Городищенской больнице до рамок традиций. Затем был её и мой крик, затем разговоры с другими санитарками и медсёстрами, заведующим врачом. Я спрашивал и доказывал всем из них, что Горбачёв МОЖЕТ ходить, что Горбачёв АДЕКВАТЕН, что держать его внутри ровно смысла НОЛЬ, как и в их головах. Не помогло.
Спуск Подъём
Не помог и разговор с заместителем главврача:
Шмара
Ей, женщине с аудиозаписи «Шмара», было известно и о моё конфликте с Нечто, и о Логинове заранее. Мне стыдно, что я не сорвался на крик. Аудиозапись делал в день выписки, рассчитывал на то, что под сурдинку вытащу из неё больше информации, чем, если просто шлёпну лепёшку правды в лицо. Когда я зашёл в её кабинет нежно–розовых тонов, то после прожитого в больнице, мне на рефлекторном уровне захотелось разуться. Как помыть руки перед едой. Я почувствовал себя батраком у барина: ворсистый ковёр во весь ламинат, современный компьютер, кажется, где–то затаился кондиционер. Кабинет, конечно, "ничегоособенный", но и не он "главврачовский". Вообще же, нужно смотреть на кабинеты и палаты в сравнительной перспективе, а лучше менять их местами. Самого главврача в день моей выписки на работе не было: отпуск.
Фотографировать/снимать/записывать было запрещено, и телефоны выдавали на ограниченное время, но вышло, кое–как, сделать аудиозаписи двух разговоров с Логиновым и ещё с одним пациентом. Предоставляю их в двух вариантах: оригиналы и обрезанные до сути и ускоренные.
Пояснение к аудио
Логинов - 1 обрезано Логинов - 1 Логинов - 2 Логинов - 2 обрезано Краб
Прошло больше месяца с того дня, как я выписался из больницы. И иногда, например, когда я кушаю булку или покупаю фрукты, пью чистую воду мне становится стыдно. Я вспоминаю день, когда я подошёл к Логинову, и поделился с ним половинкой персика.
– Ты в этом уверен? – спросил Логинов.
– В чём?
– Такое крайне редко удаётся попробовать. А ты делишься. Спасибо.
Я предложил вторую половину, но Логинов отказался: «так не делается». Я присел рядом с ним и крепко задумался, но помню: каким бы сладким ни был тот персик, он мне горчил. Я ел половину чужого праздника из обыкновенного сока и мякоти. Я отдал бесконечно малую часть того, чем могу обладать каждый день. Самая мелочь моего привычного обихода кому–то показалась неприличной щедростью. А я так и продолжаю оставлять мякоть на персиковой косточке, выбрасывая в мусорное ведро чью–то радость.
Это слово «спасибо» – всё, что у Логинова было, и, получается, мы с ним обменялись. Всё на ничто. Я чувствую, что обсчитал его и хочу вернуть этот долг.
Дорогие Пикабушники, это мой первый и, наверное, последний пост в вашем сообществе. Я прочитал только пару историй: про нарушенные авторские права, про умильный буккросинг, и понял, что ваша помощь реальна и что я такой же, как и вы. Такой же, кому брезгливо лицемерие и несправедливость. Такой же, кто обречён на совесть и её позывы к действию. Такой же, кто хочет что–то изменить, а потому должен. И Логинов такой же – я в этом уверен. И мы не можем не помочь сами себе.
Кто–то скажет, что история местечковая, и в целом – ничего не изменится. Он будет прав. Наши действия конкретны и направлены на одну определённую проблему. Но тот, кто скажет, что нельзя решить все проблемы, – заминусуйте его! Ведь изменение целого идёт через частные случаи. Так почему бы не начать? Из–за того, что вопрос глубок сам по себе, я уже выхожу за рамки темы, и начинается политика.
Я не могу спокойно жить, пока живы не только мои воспоминания о прошедшем, но и их главные герои. Я ищу помощи у людей снаружи больницы, чтобы спасти людей, которые застряли внутри неё. Прямо сейчас, с каждым днём промедления, Логинов и другие пациенты унижены и угнетены, не отличают вчера от сегодня и смиренно погибают. Тухнут их жизни и их надежды. Если вы поможете мне, то я буду всего лишь вам преогромно благодарен. Вы освободите меня от стыда. Если вы поможете Логинову и другим пациентом, поверьте, они не найдут искупающих вашу помощь слов. Они будут ощущать её действие до конца своей жизни. Как и бездействие. Ответственность за нами, ибо только у нас есть выбор и возможность что–то изменить. Мой отец работает в сфере медицины, и он знаком с главврачом упомянутой больницы. Он сказал мне, что если я начну что–то устраивать, то могу съезжать из дома. Сейчас я живу отдельно. Приходится подчиняться системе или пойти на принцип. Я свой выбор сделал.
Я прошу вас распространить этот пост и подписаться за петицию ниже, чтобы привлечь внимание к проблеме.
https://petitions.by/petitions/2938
Иначе я не верю в её иную развязку, кроме как тихой смерти стариков.
Спасибо. © Логинов