Вы уж не обижайтесь, но я, как на духу, скажу. Чем больше я читаю и изучаю всяких "экспертов", на голубом глазу утверждающих, что мы якобы "увели" кого-то какое-то изобретение, тем больше убеждаюсь, что всё это опусы криворукого, безмозглого планктона, не произведшего в жизни ничего, кроме органических удобрений в товарном количестве. Хоть бы деньги требовали, что ли. А то вся эта возня с АК очень похожа на попытку отжима авторских прав. Напомню, что в США тоже есть компания "Калашников", которая, пользуясь неясностями в оформлении авторских прав, пытается присвоить себе и авторство и товарный знак. И на закусочку ... Черепановы тоже академиев не кончали, а паровоз склепали. Видимо, Демидов специально их в аглицкую землю засылал пешим ходом, чтобы они сперли чертежи Стефенсона.
Говорят, что в аду есть комната, в которой раскинуты детали от StG-44 и АК-47. Грешники, верящие при жизни, что АК слизан у немцев, вечно пытаются собрать из частей один автомат.
Известно, что в числе немецких специалистов-оружейников, работавших на Ижевском оружейном заводе в период с 1946 по 1952 гг., находился и Хуго Макс Рихард Шмайссер.
Автор - Дмитрий Беляев, материал опубликован в журнале «КАЛАШНИКОВ»
Именно этот факт дал любителям альтернативной истории повод для бесконечных фантазий относительно якобы его участия в работах над АК-47. Полемика с такими персонажами совершенно бессмысленна, но доступ для них к некоторым документам мы, всё-таки, обеспечим.
Для начала, следует отметить, что немецкие оружейники работали только в Ижевске и в других важнейших оружейных центрах страны (Тула, Ковров и Климовск) их не было. Ижевск стал исключением по определённым причинам.
В послевоенное время в столице Удмуртии производством стрелково-пушечного вооружения занимались три оружейных предприятия: завод № 74 (Ижевский машзавод), завод № 622 (Ижевский механический завод) и завод № 524 (Ижевский мотозавод), выпускавшие различные образцы стрелкового вооружения, разработанные в московских и тульских конструкторских бюро.
Хотя в 1933 г. на Ижевском машзаводе было открыто бюро новых конструкций (БНК, позже ставшее отделом Главного конструктора, а сегодня являющееся конструкторско-оружейным центром (КОЦ), — вплоть до 1950-х годов его специалисты занимались освоением, доводкой и конструкторским сопровождением серийного производства изделий, разработанных в Москве, Туле и Коврове.
Один из цехов Ижевского машзавода в во время Великой Отечественной войны (1943 г.)
Только в период Великой Отечественной войны конструкторами Ижевского машзавода освоено и запущено в производство 20 новых видов вооружения. Такая загруженность текущей работой, а также отсутствие опытных кадров не давали возможности ижевскому бюро заниматься разработкой собственных оригинальных проектов.
В разное время к БНК были прикомандированы такие выдающиеся конструкторы-оружейники, как С. А. Симонов, В. А. Дегтярёв, Б. Г. Шпитальный, И. А. Комарицкий, А. Э. Нудельман, А. С. Суранов, М. Е. Березин, но их пребывание в Ижевске было временным и ограничивалось помощью в организации производства разработанных ими систем оружия.
Основным видом продукции Ижевского машзавода были карабины системы Мосина обр. 1944 г., производство которых особой тайны не представляло. Эти позволяло принять на ижевский завод иностранных специалистов без особого риска утечки секретной информации. Работая здесь, они были удалены от мест создания новых образцов вооружения, не имели доступа к информации о новой советской оборонной технике, не посвящались в новые проекты.
Тем не менее, в целях обеспечения секретности немецкие специалисты, привлечённые к работе на Ижмаше, были ознакомлены с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 июля 1947 г. о перечне сведений, составляющих Государственную тайну, с обязательной распиской о неразглашении ставших им известными сведений.
Реальную пользу Ижевскому машзаводу немецкие конструкторы могли принести, принимая участие в решении одной из важнейших задач, стоящих перед предприятием в послевоенные годы и связанной с освоением конверсионных видов продукции.
С 1945 г. здесь вновь налаживали выпуск мотоциклов и станков, а также осваивали производство сельхозинвентаря, мебели, предметов бытового назначения и спортивно-охотничьего оружия. Для немецких инженеров-оружейников, долгое время трудившихся в условиях ограничений Версальского договора, процесс конверсии был хорошо знаком, и их опыт мог быть весьма полезным. Кроме того, немецкие специалисты могли оказать помощь в подготовке молодых конструкторских кадров завода.
В городе тогда не существовало ни одного технического вуза, специалистов-оружейников готовил только Индустриальный техникум. Немецкие конструкторы были, несомненно, ценным источником информации, а выполненные ими проекты, технические отчёты и другая документация могли быть использованы в учебно-демонстрационных целях.
Как свидетельствуют архивные документы, специалисты из Германии (16 человек, некоторые с семьями) прибыли в СССР 25 октября 1946 г. и с 5 ноября приступили к работе на Ижевском машзаводе. Большей частью это были конструкторы и технологи фирм Gustloff Werke, Grossfuss, DKW и DKKA.
Кроме Шмайссера, наиболее известными оружейниками были доктор Вернер Грунер и Курт Хорн — создатели пулемёта MG-42, главный конструктор Gustloff Werke Карл Барницке и главный конструктор мотоциклов DKW Герман Вебер. В соответствии с их специальностями и прежней работой в Германии, командированных разбили на четыре группы: конструкторы по вооружению, специалисты мотоциклетного производства, специалисты по холодной штамповке, химики-лаборанты.
В группу конструкторов по вооружению вошли всего шесть человек: доктор Вернер Эрнст Грунер (фирма Grossfuss), Карл Август Барницке (фирма Gustloff Werke), Оскар Шинк (фирма Gustloff Werke), Курт Отто Хорн (фирма Grossfuss), Оскар Генрих Бетцольд (фирма Gustloff Werke), Хуго Макс Рихорд Шмайссер (фирма Haenel). Эта группа была сформирована при отделе Главного конструктора (отдел № 58). Руководителем был назначен К. Барницке, а Грунера, Шинка, Хорна, Бетцольда и Шмайссера зачислили на должности конструкторов по вооружению.
Немецкие оружейники в Ижевске: на переднем плане — инженер Хорн; второй ряд (сидят слева направо) — фрау Барницке, Хуго Шмайссер, фрау Шмидт, инженер Шмидт, фрау Шинк; третий ряд (стоят) — мастер Хайденрайх, инженер Барницке, фрау Хорн, оберинженер Шинк, фрау Грюнер, доктор Грюнер, фрау Фольмер, инженер Фольмер
Все вопросы, касающиеся режима пребывания немцев в городе и режима работы их на заводе, были утверждены в специальных инструкциях, разработанных Министерством Вооружения Совета Министров СССР. При заводе была создана спецкомендатура, в её полномочия входило следующее: ежедневная поверка немцев при входе и выходе с территории завода, предотвращение побегов с назначенного места жительства, организация поисковых работ в случае побега, предотвращение возможных случаев вредительства либо саботажа.
Кроме этого, спецкоменданты были обязаны внимательно следить за материально-бытовым положением немецких специалистов, принимать необходимые меры (через директора завода) по поступившим от них жалобам и заявлениям.
Что касается бытовых условий, немецкие специалисты были расселены в отдельных квартирах в центре города, по адресу ул. Красная, 133. Архивные документы свидетельствуют о полном обеспечении их и членов их семей всем необходимым; в том числе им разрешалось пользоваться радиоприёмниками, один раз в месяц отправлять на родину посылки, выписывать из Германии ежемесячные журналы на немецком языке. Была возможность организации обучения детей немецких специалистов в образовательных учреждениях города.
Силами заводского отряда ВОХР была организована охрана квартир и имущества немецких специалистов. В отдельных случаях было предусмотрено разрешение на выезд из района места жительства по служебным и личным делам, но только организованно и с обязательным присутствием представителя завода. Также немецким специалистам и членам их семей было разрешено свободно посещать рынки, магазины, театры, кинотеатры, клубы и рестораны в местах их проживания.
Один из документов, регламентирующих режим пребывания немецких специалистов в Ижевске
Исходя из этого бытовые условия, предоставленные немцам и членам, их семей являлись более чем удовлетворительными (отдельная квартира в кирпичном пятиэтажном доме в центре города в 1940-е годы была пределом мечтаний любого советского гражданина).
Таким образом, присутствие в Ижевске немецких специалистов квалифицировалось не как принудительная ссылка, организованная страной-победительницей, а как служебная командировка, от которой «не рекомендовали отказываться».
Вместе с тем, согласно инструкции, на заводе немцам было выделено для работы отдельное помещение. Обязательным было сопровождение немецких специалистов при передвижениях по территории завода. Им было запрещено посещать производственные участки и отделы основного производства, в своей работе пользоваться отдельными листами бумаги или записными книжками. Для этого выдавались специальные рабочие тетради, учтённые в режимном отделе завода и оформленные как секретные документы, т.е. прошитые, пронумерованные, прошнурованные и опечатанные сургучной печатью. Ведение тетрадей контролировалось режимным отделом.
Категорически запрещено было посещать немцам иностранные посольства, представительства и другие иностранные учреждения, общаться с подданными других государств; был запрещён выезд за пределы СССР, в том числе в зону советской оккупации. Любопытным является тот факт, что оформление немецких специалистов при найме на завод происходило на общих основаниях, им были назначены оклады в соответствии с образованием и наличием учёной степени, без учёта заслуг и регалий, полученных ранее в фашистской Германии.
Например, конструктору по вооружению В. Грюнеру, имеющему степень доктора технических наук, был назначен самый высокий оклад в 5000 рублей, а знаменитому Х. Шмайсеру, единственному из шести специалистов, не имеющему специального образования, был назначен самый низкий оклад в 2500 рублей (средняя заработная плата инженерно-технических работников завода составляла 1300–1400 руб.).
В своих письмах к директору завода Сысоеву Шмайсер неоднократно высказывал недовольство по этому поводу, однако таковой была абсолютно чуждая для бывшего технического директора фирмы Haenel советская заводская система, лишённая любой коммерциализации.
Фрагмент жалобы Хуго Шмайсера на низкую заработную плату
Из основных направлений работ немецких конструкторов-оружейников было отмечено, что с 1946 по 1948 г. группа работала по специальному заданию Технического Управления, использовалась в текущей работе по проектированию приборов, приспособлений, модернизации аппаратуры.
В характеристиках, датированных сентябрём 1951 г., отмечены следующие выполненные работы: К. Хорн — проект и рабочие чертежи 7,62-мм автомата под патрон обр. 1943 г. (три варианта); разработка двух вариантов полусвободного затвора к карабину; проектирование различного рода приспособлений. В. Грюнер — технический проект и чертежи 7,62-мм ручного пулемёта под патрон обр. 1943 г.; проект и рабочие чертежи автомата под немецкий патрон уменьшенной мощности на принципе полусвободного затвора; проектирование различного рода приспособлений. Х. Шмайсер — консультация по проектированию образцов пехотно-стрелкового оружия; разработка проекта коробчатого магазина к ППШ; проект магазина и винтовки обр. 1891 г.; эскизный проект автомата под немецкий патрон. О. Шинк — разработка проекта и рабочих чертежей авиационной пушки; проект машины для испытаний пружин; проектирование различного рода приспособлений. О. Бетцольд — разработка проекта и рабочих чертежей авиационной пушки; проектирование различного рода приспособлений. К. Барницке — технический проект и чертежи самозарядного карабина 7,62-мм под патрон обр. 1943 г.; технический проект и чертежи танкового пулемёта; технический проект и чертежи пистолета-пулемёта под немецкий патрон; проект автомата с полусвободным затвором под немецкий патрон; проектирование различного рода приспособлений.
Стоит отметить, что в характеристиках на немецких специалистов неоднократно указывалось на невозможность использования их на секретных работах, на отсутствие секретности в выполняемых ими заданиями.
Характеристика на Хуго Шмайсера. Март 1951 г.
Например, из характеристики Х. Шмайсера: «Ввиду того, что Шмайсер имеет узкую специализацию, в настоящее время используется в работе от случая к случаю, выполняемая им работа секретности не представляет <...> Никакой пользы за время пребывания не принёс <...> Ни на каких работах завода использован он быть не может».
Характеристика на Хуго Шмайсера. Сентябрь 1951 г.
Эта публикация не ставит целью принизить выдающиеся заслуги немецких оружейников, в том числе Х. Шмайсера, в области конструирования оружия. Бесспорно, их вклад в развитие мировой оружейной мысли достаточно весом. Но, вместе с тем, проведённое исследование подтверждает достаточно теоретический и, если так можно выразиться, факультативный характер деятельности немцев на ижевском заводе, которая не привела к практическому воплощению какого-либо проекта. А отмеченное в заводских характеристиках симулирование болезней, отсутствие желания работать, отказ от работы со ссылками на «отсутствие специального образования и неумение самостоятельно проектировать» вполне объяснимы в условиях принудительной работы специалистов побеждённой в войне страны.
Исходя из вышеизложенного, видна несостоятельность наиболее распространённых заблуждений об участии Х. Шмайсера в разработке автомата АК-47, или мифе о его «заслугах» во внедрении штампованной ствольной коробки: ведь судя по документам, немцы помогали осваивать её лишь в производстве гражданской продукции, а именно мотоциклов.
Специалистами по штамповке были конструкторы гражданской продукции. Х. Шмайссер не был профессионалом в данной области, и при разработке «Штурмгевера» STG-43 был вынужден воспользоваться услугами фирмы Merz из Франкфурта. Шмайссер даже не был инициатором внедрения данной технологии в своей штурмовой винтовке — на этом настоял министерский советник, ведущий инженер доктор Петер.
Стоит обратить внимание на тот факт, что именно с началом организации производства АК-47 (особо секретного) на Ижевском машзаводе в 1949 г. ставится вопрос о возвращении немцев в Германию по причине невозможности их использования в секретных работах.
Последние архивные данные о пребывании немецких специалистов на Ижевском машзаводе содержат заключения (за подписями директора завода и секретаря партийного комитета) о возможности отпуска с завода всех немецких специалистов «ввиду нецелесообразности их дальнейшей задержки на предприятии», датированные мартом 1951 г., а также ведомости о выплате им полного расчёта заработной платы (январь 1952 г.).
Осень.. Время обострений.. Тема Шмайсер-Калашников давно избита. Уважаемый Макс Попенкер набрасывает говна на вентилятор предлагает обсудить, доселе замалчиваемую тему штурмгевера Шмайсера-Стонера.
Ну судите сами - как мог простой сержант без образования, да еще и из поедателей цветных мелков, сам придумать новый автомат? Конечно, пришлось копировать творение тевтонского сумрачного гения, потомственного Шмайсера всех времен и народов. Но поскольку тело Шмайсера себе коварно забрали эти нехорошие русские, то американскому сержанту-недоучке пришлось клонировать штурмгевер своими силами.. Ну и получилось как получилось.
Согласно распространённой теории, оружейник Михаил Калашников, будучи малообразованным сержантом, не мог изобрести знаменитый автомат. По одной из версий, конструкция автомата Калашникова (АК) была скопирована с штурмовой винтовки StG 44 авторства Хуго Шмайссера. Другая гласит, что АК был создан самим Шмайссером, которого вывезли в СССР после войны. Мы решили разобраться в вопросе, чтобы оправдать имя Михаила Тимофеевича.
(Для лл — большей частью брехня)
Гипотез о появлении одного из самых известных автоматов гораздо больше, но эти две выделяются своей распространённостью. В частности, один из самых известных апологетов первой версии — историк Борис Соколов. В интервью Владимиру Кара-Мурзе в 2017 году он заявил: «Я думаю, что главный миф — это то, что он создал автомат, который назван его именем. У любого зарубежного специалиста по истории стрелкового оружия, когда ему называют фамилию Михаила Калашникова как автора оригинального автомата, это вызывает добродушную улыбку. Потому что они знают такой вид вооружения, как штурмовую германскую винтовку 44-го года, выпущенную конструкторским бюро Хуго Шмайссера. Сходство чрезвычайно велико — под разный калибр. Собственно, у немцев — 7,92, а у нас — 7,62. Кроме того, у них затворный механизм отличается, он, в свою очередь, позаимствован у калашникова из американской штурмовой винтовки Thompson, которая, кстати, по ленд-лизу не поставлялась, а немцам она была известна в качестве трофеев. Конечно, названа модернизация немецкого автомата, штурмовой винтовки 44-го года. Но для того, чтобы сделать эту модернизацию, надо обладать всё-таки высшим техническим образованием и знать такие предметы, как высшая математика и сопромат. Как известно, Калашников высшим образованием не обладал. И нет никаких данных, что он этими дисциплинами владел в объёме института. Так что рассчитать всё это он не мог». Масла в огонь конспирологам подлил скандал с памятником Калашникову в центре Москвы, который разгорелся вскоре после этого интервью. Тогда на горельефе только что установленного монумента обнаружилась схема того самого немецкого StG 44. Российское военно-историческое общество, инициировавшее установку, пообещало демонтировать часть композиции, но волны ироничных комментариев и напоминаний о плагиате избежать не удалось. Как и возмущений:
Хотя плеяда конструкторов, известных в России как «сумрачные тевтонские гении», приложила руку ко многим важным изобретениям середины ХХ века, нужно отметить, что ни StG, ни АК не содержат каких-то принципиально новых элементов конструкции оружия. Основные применённые в них технические решения: газовые двигатели, способы запирания затвора, принципы работы ударно-спускового механизма и ряд других — были известны ещё с конца XIX — начала XX века.
Первые образцы прототипов StG 44: карабинов MKb.42(H) и MP43 — попали в руки советских военных в 1943 году. По результатам изучения этих экземпляров, а также американского полуавтоматического карабина М1 на совещании Технического совета при Наркомате обороны СССР 15 июля 1943 года был поставлен вопрос о необходимости срочной разработки промежуточного патрона, аналогичного немецкому, и, конечно, оружия под него.
Опытно-промышленное производство промежуточного патрона 7,62 х 39 конструкции Н. М. Елизарова и Б. В. Сёмина началось в марте 1944 года. А на первые полигонные испытания оружия под новый патрон уже в апреле были представлены автоматы Дегтярёва, Симонова, Токарева, Коровина, Судаева и Кузьмищева. Лучшим был признан АС-44 конструкции Алексея Судаева. К сожалению, скоропостижная смерть конструктора прервала разработку перспективной модели.
В 1946 году прошёл новый тур конкурса. В нём участвовали конструкторы Рукавишников, Булкин, Дементьев, Коробов и 26-летний Михаил Калашников, который с 1942 года работал на Центральном научно-исследовательском полигоне стрелкового и миномётного вооружения ГАУ РККА.
Важно отметить, что разработанный Калашниковым опытный образец не имел многих черт будущего АК. Принципом работы был короткий, а не длинный ход газового поршня, рукоятка взведения располагалась слева, а не справа, вместо единого предохранителя-переводчика имелись отдельные флажковые предохранитель и переводчик видов огня. Корпус ударно-спускового механизма был выполнен откидным вниз-вперёд на штифте. В отчёте военного инженера, старшего лейтенанта У. И. Пчелинцева, испытывавшего первый образец АК-47, говорилось: «Система несовершенна и доработке не подлежит». Однако после дополнительных исследований, которые провели по просьбе Калашникова и, вероятно, не без влияния его покровителей в военном руководстве, Пчелинцев назвал АК-46 пригодным к дальнейшей доработке.
Вернувшись в Ковров, Калашников вместе с конструктором Ковровского завода №2 Александром Зайцевым разработали фактически новый автомат. В нём, как считается, широко использовались элементы, позаимствованные у других участников конкурса или ранее известные решения.
Так, конструкция затворной рамы с жёстко присоединённым газовым поршнем, компоновка ствольной коробки и размещение возвратной пружины с направляющей, выступ которой использовался для запирания крышки ствольной коробки, были скопированы с автомата Булкина. Ударно-спусковой механизм — с чешской самозарядной винтовки Холека или винтовки M1 Garand. Рычажок предохранителя-переводчика режимов огня очень похож на тот, что использован в винтовке Remington Model 8. А «вывешивание» затворной группы внутри ствольной коробки с минимальными площадями трения и большими зазорами было характерно для автомата Судаева.
Таким образом, нет серьёзных оснований утверждать, что Калашников украл конструкцию у Шмайссера — скорее, он использовал идеи других своих коллег, причём от каждого брал понемножку. Более того, степень этого заимствования тоже оспаривается на сайте группы компаний «Калашников».
Что касается работы Шмайссера над АК непосредственно в СССР, тут есть ряд противоречий. Действительно, немецкие специалисты активно привлекались к реконструкции военно-технических достижений Германии для последующего использования в новых советских разработках. И в октябре 1945 года Хуго Шмайссер был привлечён к деятельности подобной комиссии на немецком заводе Simson (ранее Gustloff-Werke), а в октябре 1946 года согласился отправиться в долгосрочную командировку в Ижевск. Он стал одним из 16 немецких специалистов, которые работали на заводе №74 (сегодня ОАО «Ижмаш»).
Однако всё это время Калашников вёл свои разработки в городе Коврове и на Щуровском полигоне в Подмосковье, почти в 1000 км от Ижевска. Зимой 1946–1947 годов Калашников представил фактически новый автомат КБП-580, имевший мало общего с предыдущим вариантом, а в марте 1948 года прибыл в Ижевск для участия в разработке технической документации и организации изготовления первой опытной партии автомата АК-47 в количестве 1500 единиц, причём не на заводе №74, а на Ижевском мотозаводе №524. Как говорит технический консультант концерна «Калашников» Владимир Онокой, «автомат уже был готов и даже была выпущена первая партия, и всё это происходило вдалеке от Шмайссера, даже в теории не давая ему шанса присоединиться к работе над оружием». Эту информацию подтверждает и специалист Музея Победы на Поклонной горе Александр Михайлов. По его словам, никто из ижевских конструкторов, тем более из числа иностранцев, не видел до марта 1948 года ни автомата, ни его конструктора, ни документации. Кроме того, Михайлов выделил ряд серьёзных конструктивных отличий между двумя автоматами, которые не позволяют говорить о копировании.
Единственным участием Шмайссера в судьбе АК, как предполагает ряд авторов, мог быть его вклад в серийное производство. Впрочем, автор публикации «Хуго Шмайссер в Ижевске» И. Шайдуров отрицает и эту заслугу, утверждая, что по документам немцы помогали осваивать технологию лишь в производстве гражданской продукции, а именно мотоциклов.
А ведь действительно, помню еще мелким, когда смотрели фильмы про войну называли этот автомат (это потом мы узнали. что это пистолет-пулемет МР-40) ШМАЙСЕРОМ. Ну немецкий же! Жителями стран бывшего Советского Союза этот автомат узнается едва ли не быстрее, чем «Калашников».
Хотя мы и тогда знать не знали про оружейного конструктора Шмайсера, но думаю мы бы удивились, если бы узнали, что конструктор этого пистолета-пулемета вовсе не он...
Хуго Шмайссер
На самом деле вокруг названия MP-40 в республиках бывшего СССР целая история, почти детективная! Но для начала нужно вернуться во времена задолго до Второй мировой войны. Этак в век XIX, а может и еще раньше. Фамилия Шмайссеров в землях Германии была хорошо известна еще до того момента, как страна пива, сосисок и чудаковатых философов стала единым государством в 1871 году. Шмайссеры – это потомственные оружейники. Хотя, конечно, самым большим талантом в их роду было суждено стать именно Хуго Шмайссеру, который трудился уже в начале XX века. Именно он в свое время разработал первый немецкий пистолет-пулемет MP-18 (который был весьма неплохим). Его даже успели принять на вооружение за несколько месяцев до конца Первой мировой войны.
Генрих Фольмер
И вот пришло 28 июля 1919 года, когда был подписан позорнейший для Германии Версальский мирный договор. По его итогам стране, попытавшейся вырваться военным путем в число государств-лидеров, запрещалось в том числе разрабатывать и собственное огнестрельное оружие, тем более – автоматическое. Правда молодого и энергичного Хуго Шмайссера никакие запреты Франции и Англии не остановили. Он и его родной брат Ганс покинули фирму «Бергманн» и основали собственное предприятие, тут же начав собственные эксперименты с оружием.
Пришли 1920-е, и в Германии началось восхождение к власти нацистов. А там не за горами оказался и 1933 год, когда Адольф Гитлер стал рейхсканцлером и фюрером Германии. Страна Канта, Гегеля и Фейербаха двинулась строевым шлагом к новой мировой войне. Для этого ей требовалось много нового и современного оружия, а потому люди вроде Хуго и Ганса Шмайссера ей оказалось очень нужны. Компания братьев очень хорошо поднялась в 1930-е годы на государственных оружейных контрактах. Предприятие активно боролось и за право выпускать собственные модели оружия, правда к созданию MP-38, как уже было отмечено, Хуго и Ганс не имеют никакого отношения. Знаменитый пистолет-пулемет, как и его модель с индексом «40», был создан другим талантливым немецким оружейником Генрихом Фольмером.
К проекту 38/40-го пистолета-пулемета Хуго Шмайссер имеет отношение лишь в том плане, что знаменитый немец в 1941 году разработал на базе конструкции предложенной Фольмером свою собственную модель, которая получила деревянное ложе и название MP-41. Правда, автомат вышел не слишком удачным, а потому его выпустили в количестве всего 26 тысяч экземпляров. Зато было выпущено представительное количество магазинов с надписью «MP-41. Патент Шмайссера», которые в том числе выпускались и под MP-40, благо калибр у автоматов был один. В итоге, часть элементов боепитания с предприятий Шмайссера попадало к советским солдатам, которые не сильно разбираясь ассоциировали их с автоматом, сделанным Фольмером. Скорее всего, о существовании последнего большинство бойцов РККА даже и не догадывалось.
Свою лепту в формирования мифа о названии внесло и то, что Хуго действительно сделал в годы войны отличный автомат. Речь идет про знаменитый «Штурмгевер» - StG-44, появившийся на свет в 1943 году. Его также называли «Шмайссером» по фамилии создателя, что способствовало закреплению данного прозвища и за пистолетом-пулеметом Фольмера.
Недавно я постил первое видео, где речь шла о пробитии ватника. Пользуясь случаем, мы сняли ещё одно видео, где на прочность испытываются лопатка, пряжка ремня и фляга с водой.
Результаты получились немного неожиданные - лопатку МР40 не пробил, хотя было два попадания.
За прошедшие годы, я много раз слышал о том, что ватник обладает пулезащитными свойствами. Сначала речь шла о стрельбе из ПМ по бегущим зекам, потом добавились воспоминания ветеранов о том, что пули МП-40 застревали в тех же ватниках.
В итоге удалось найти несколько упоминаний в статьях и литературе, но конкретного теста никто не проводил. Вот я и решил восполнить этот пробел.
P.S. Извините, что опять видео, но в тексте про это так не расскажешь.
