Франсуа Леклер дю Трамбле, в будущем известный как отец Жозеф, родился в Париже 4 ноября 1577 года в знатной дворянской семье. Его отец, Жан Леклер дю Трамбле, принадлежал к «дворянству мантии», занимал высокие посты - был канцлером при дворе герцога Алансонского и президентом Парижского парламента (высшего судебного органа). Мать, Мари Мотье де Лафайет, происходила из старинного рода «дворянства шпаги», что связывало семью с военной аристократией.

Франсуа получил превосходное домашнее образование. Он с детства владел латынью и древнегреческим, а в возрасте всего десяти лет выступил перед королевским двором с речью о поэте Пьере де Ронсаре, которую сочинил на латыни. Современники отмечали его как энергичного и честолюбивого юношу. В 1595 году, когда Франсуа исполнилось 18 лет, родители отправили его во Флоренцию для завершения образования. Помимо углубления в гуманитарные науки, он брал уроки у лучших итальянских мастеров фехтования и верховой езды, что считалось обязательным для молодого дворянина, готовящегося к военной карьере. Возвращался он домой через Германию, что позволило ему познакомиться с нравами и политической обстановкой в разных европейских странах.

По возвращении во Францию Франсуа дю Трамбле избрал военную карьеру. В 1597 году он принял участие в осаде Амьена. Командовавший французской армией коннетабль Монморанси давал о нём самые лестные отзывы, отмечая его способности. В том же году его карьера сделала новый поворот: он вошёл в состав французского посольства, направленного в Лондон. Франсуа занял должность секретаря при своём дальнем родственнике, посланнике Юро де Меса. Сохранились сведения, что при встрече с королевой Елизаветой I молодой дипломат сумел блеснуть красноречием и выразить восхищение английской правительницей. Эта миссия заложила основы его дипломатических навыков.

Становление монахом

Несмотря на очевидные успехи на светском и военном поприщах, в 1599 году, в возрасте 22 лет, Франсуа дю Трамбле неожиданно принял судьбоносное решение. Он оставил все свои прежние занятия, блестящие перспективы и принял постриг в одном из монастырей ордена капуцинов, получив монашеское имя Жозеф.

Решение не Франсуа, а уже Жозефа, стало для светского общества шоком, но для него это не было способом бегства от мира, а осознанный выбор пути высшего служения. Причиной вероятно стал внутренний духовный кризис и поиск высшего смысла, который он не находил в светских успехах. Орден капуцинов был в то время одним из самых строгих и бедных, известным своим радикальным следованием идеалам святого Франциска Ассизского - нищете, смирению и проповеди среди простого народа. Именно эта строгость и чистота идеала привлекли молодого аристократа, переживавшего глубокий духовный переворот.

Его жизнь в монастыре с самого начала была отмечена крайней степенью аскезы. Он носил под рясой власяницу - грубую волосяную рубаху, причинявшую боль телу, спал на голых досках или на жестком тюфяке, заполненном соломой, соблюдал строжайшие посты, проводя долгие часы в молитве и самобичевании. Однако природная энергия, ум и образование не позволили ему остаться просто затворником. Он очень быстро проявил себя как пламенный и необычайно одаренный проповедник. Его проповеди, сочетавшие глубину веры, блестящую риторику, полученную в миру, и подлинную аскезу, производили огромное впечатление на толпы верующих. Он стал известен по всей Франции как «грозный отец Жозеф», один из самых влиятельных народных проповедников своего времени.

Постепенно сфера его деятельности расширялась. Он включился во внутреннюю реформацию самого ордена, стремясь вернуть его к первоначальной строгости, и вскоре стал провинциалом, то есть главой одной из французских провинций капуцинов. Но главным делом его жизни в этот период стала борьба за единство католического мира. Он страстно мечтал об организации нового крестового похода против Османской империи, видя в турках главную угрозу для христианства. Эта идея стала его навязчивой идеей, и ради нее он начал постепенно сближаться с сильными мира сего, которые могли бы помочь в осуществлении этого плана.

Именно эта мечта о крестовом походе и борьба с протестантизмом внутри Франции естественным образом привели его в круг королевы-матери Марии Медичи и, что важнее, к епископу Люсонскому Арману Жану дю Плесси, будущему кардиналу Ришелье.

Знакомство с Ришелье

Знакомство, определившее дальнейший ход истории Франции, произошло в Люсоне, в 1607 году. К тому моменту отец Жозеф, уже имевший связи при дворе королевы-матери Марии Медичи, начинал входить в большую игру. Ришелье, в то время только принявший сан епископа Люсонского, произвел на капуцина сильное впечатление. Существует предположение, что эта встреча не была случайной. Отец Жозеф, будучи человеком скрытным, умным и дипломатичным, искал фигуру, которая могла бы стать «парадным фасадом» для его грандиозных замыслов. В амбициозном, образованном, но небогатом и тщеславном провинциальном епископе он увидел идеального кандидата. Со своей стороны, Ришелье разглядел в аскетичном монахе не просто фанатика, а человека с железной волей, дипломатическим опытом и обширными связями.

В 1616 году, благодаря связям отца Жозефа и последующей протекции королевы Марии Медичи, Ришелье был назначен государственным секретарем по иностранным и военным делам. Однако его взлет был недолгим. В 1617 году произошел дворцовый переворот, фаворит королевы-матери был убит, а сама она удалена от двора. Ришелье, как ее сторонник, также впал в немилость Людовика XIII и был сослан в свое аббатство в Люсон. Именно в эти трудные годы опалы их дружба с отцом Жозефом окрепла. Отец Жозеф стал для него доверенным лицом и тем, кто поддерживал связь с королевой-матерью, работая над проблемой примирения с королем.

Возвращение отца Жозефа и Ришелье в большую политику

Вернуться в большую политику отцу Жозефу и Ришелье позволила гражданская война 1619 года. В феврале 1619 году Мария Медичи, будучи сосланной в замок Блуа после событий 1617 года, бежала из заточения и в союзе с одним из самых влиятельных аристократов королевства, герцогом д'Эперноном, подняла мятеж против собственного сына, стремясь вернуть утраченную власть при дворе.

Именно в этой критической ситуации Ришелье и отец Жозеф выступили посредниками между Марией Медичи и Людовиком XIII. Находясь в изгнании, они сохранили доверие королевы-матери, что было решающим фактором в этом конфликте и уже 10 августа 1619 года в городе Ангулеме, в результате дипломатических переговоров, был заключен мирный договор, вошедший в историю как Ангулемский . Этот договор официально положил конец вооруженному противостоянию. По его условиям, Людовик XIII прощал мятежников и соглашался оплатить огромные долги своей матери, сумма которых достигала 1 800 000 ливров. Мария Медичи, в свою очередь, получала в управление богатую провинцию Анжу. Важнейшим личным итогом этого согласия стало возвращение ко двору и политическое прощение самой Марии Медичи.

Для Ришелье и отца Жозефа Ангулемский договор стал новым шансом вернуться в большую игру. Их мастерство переговорщиков, сумевших примирить корону с мятежной королевой-матерью, было высоко оценено Людовиком XIII. Это событие не только вернуло Ришелье из политической опалы, но и заложило фундамент его головокружительной карьеры. Заслуги епископа были столь очевидны, что всего через три года, в 1622 году, Ришелье становиться кардиналом.

На службе у кардинала Ришелье и миссия отца Жозефа в Регенсбурге

К 1624 году, благодаря интригам и закулисным переговорам, в которых активное участие принимал и отец Жозеф, Ришелье сумел вернуть себе расположение Людовика XIII и занял пост первого министра, что позволило ему сосредоточить в своих руках огромную власть и на долгие годы определить судьбу Франции. С этого момента отец Жозеф превратился в его ближайшего советника и «невидимую руку». Ришелье, обычно крайне подозрительный и лично контролировавший своих секретарей, доверял отцу Жозефу безраздельно. Тот, оставаясь в своей серой сутане капуцина (за что и получил то самое знаменитое и нарицательное прозвище - «серый кардинал»), взял на себя самые деликатные дипломатические и разведывательные поручения. Отец Жозеф стал мастером тайной дипломатии. Ришелье за его дипломатические способности и непроницаемость называл его «Тенеброзо-Кавернозо», что с итальянскому переводится как «тёмный-пещерный». Он курировал обширную сеть шпионов, именно через него стекалась вся секретная информация. Одной из вершин его дипломатической карьеры стала миссия в Регенсбурге в 1630 году, где он вел переговоры с императором Священной Римской империи Фердинандом II.

К 1630 году император Фердинанд II, ярый католик, воспитанный иезуитами, достиг значительных военных успехов в Тридцатилетней войне и стремился закрепить свое влияние. Он созвал в Регенсбурге съезд курфюрстов (князей-выборщиков), преследуя две главные цели: заручиться их согласием на избрание своего сына, будущего Фердинанда III, римским королем, что делало бы его законным наследником престола, и обеспечить финансовую и военную поддержку для продолжения войны. Для кардинала Ришелье усиление императорской власти Габсбургов было прямой угрозой интересам Франции, которую он стремился ослабить. Хотя во Францию было направлено официальное посольство, Ришелье доверил ведение реальных переговоров отцу Жозефу, который состоял при посольстве, но получил от кардинала отдельные, секретные инструкции. Главной задачей отца Жозефа было любыми средствами помешать избранию сына императора.

Отец Жозеф, оставаясь в своей скромной серой сутане капуцина, действовал как искусный и непроницаемый дипломат. Используя свои обширные связи, красноречие и глубокое понимание европейской политики, он вел тонкую закулисную работу. Его усилия были направлены на то, чтобы убедить курфюрстов, в том числе и католических, что усиление императорской династии приведет к ущемлению их собственных прав и свобод. Эта деятельность принесла блестящие плоды. Под давлением курфюрстов, шестеро из семи высказались против избрания сына Фердинанда II римским королем, и императору пришлось отказаться от своего плана. Это был сокрушительный провал. По легенде, Фердинанд II в сердцах сказал, что «этот нищий капуцин обезоружил меня своими чётками» и что «в свой тощий капюшон он сумел запихнуть шесть курфюршьих шляп».

Успех отца Жозефа в Регенсбурге имел далеко идущие последствия. Миссия не только блокировала династические планы Габсбургов, но и посеяла разлад между императором и немецкими князьями. Этот дипломатический триумф позволил Франции выиграть время для укрепления своих позиций и поиска новых союзников, расчистив путь для ее прямого вмешательства в Тридцатилетнюю войну несколькими годами позже.

Последние годы жизни

После 1634 года отец Жозеф был официально объявлен преемником кардинала Ришелье и введен в Государственный совет, фактически заняв пост секретаря по иностранным делам. Несмотря на колоссальную власть, его образ жизни оставался поразительно аскетичным и строго регламентированным. Он жил в апартаментах в загородном доме Ришелье в Рюэле или в Кардинальском дворце в Париже, но обстановка его кельи была предельно простой и суровой. Каждый его день начинался в четыре часа утра с молитвы перед распятием, после чего с шести утра он приступал к работе - просмотру зашифрованных депеш от агентов и дипломатической переписке. Затем следовали аудиенции с высокопоставленными чиновниками и послами, а в полдень он служил мессу. Его обед был более чем скромным: суп и всего одно мясное блюдо. После обеда, если его не призывал к себе кардинал, он вновь принимал просителей - от придворных до обезумевших жен узников Бастилии. Вечером он по потайной лестнице спускался к Ришелье, где они обсуждали государственные дела. Спал отец Жозеф на тощем жестком матрасе, положенном на голые доски. От регулярных покаянных самобичеваний на его теле почти никогда не заживали раны.

К концу жизни здоровье отца Жозефа, подорванное постоянным напряжением и суровой аскезой, стало стремительно ухудшаться. Несмотря на это, он продолжал активно участвовать в политике. Кардинальский сан, которого Ришелье безуспешно добивался для него много лет, он получил лишь в 1638 году, за несколько месяцев до своей кончины.

Отец Жозеф скончался от апоплексического удара в декабре 1638 года в загородном доме Ришелье в Рюэле, в возрасте 61 года. Его смерть стала тяжелейшим ударом для кардинала Ришелье. Стоя у гроба, он не скрывал слез и воскликнул: «Я потерял единственное свое утешение, единственную свою поддержку, моего доверенного человека и мою опору!». Эта потеря была для Ришелье не только утратой ближайшего соратника, но и концом уникального духовного и политического союза, определившего судьбу Франции на протяжении почти двух десятилетий.

P.S Подписывайтесь, чтобы всегда быть в курсе интересных обзоров и событий. Ваша поддержка очень важна! И пишите в комментариях - по каким событиям вы бы хотели еще увидеть статьи)