Внезапно становится тепло, прямо по-весеннему. На улицах куча снега, и люди упорно месят всю эту жижу своими ножками. Город же ведь для машин и роботов, а не для людей, правильно? Дороги убраны, ну а пешеходную часть зачем убирать – «само растает». Это местный губернаторский мем.
Я срываюсь на м. Октябрьскую. Просто посмотреть, что там. Здесь я коротал 4 года своей студенческой жизни в общаге.
Район Октябрьской мне всегда нравился за просторную свежесть среди угрюмой архитектурной каши Новосибирска. Сейчас простор неба уже не кажется мне таким девственно чистым. Хорошо, когда в жизни есть контраст, когда есть с чем сравнить – иначе рискуешь депресснуться нипадецки. Хорошо, что у меня есть мой Алтай с невыносимой синевой неба, ледяной Катунью и дзеновой тишиной будней.
Стремительная урбанизация не щадит и этот район: огромные высотки вырастают из ничего, как грибы после дождя, и смотрятся совершенно дико на контрасте с одноэтажными деревянными домами частного сектора. Тут явственно можно наблюдать неравную битву двух этих миров. Вхожу в одноэтажную деревенскую часть района. Свет в жилых чердаках особенно приятен. Здесь пахнет углём и дымом, но прежде всего – уютом. Так, как не пахнет никогда в многоэтажном пластике жилмассивов.
Как-то раз с высотки у «Ауры» я увидел весь этот массив одноэтажных домов и ахнул – он тянется до горизонта, вплоть до Золотой Нивы и далее. А с земли-то и не видать. Но это всё временно. Когда-то здесь «маячила» лишь эта да ещё одна жилая высотка с зеркальными панелями у советского здания ГосСобрания (что всё ещё смотрится достойно), а теперь многоглазые исполины угрожающе сгрудились вокруг низеньких исключений из правил.
Смотрю в лица прохожих. Люди как были угрюмо-смотрящие-в-пол, так и остались. Хотя один паренёк вышагивал довольно бодро – ещё полно молодецкой энергии. Ближе к студенческим общагам и универу энергия подобрее – чую кожей. Рядом рынок с кучей уродливых баннеров и уютно-уродливые остановочные ларьки со съедобным шлаком на полках. Захожу в жилмасс-квартал с типичными скруглёнными балконами. Внутри него утоплена вниз территория школы и спортплощадки. Всё это смотрится весьма колоритно. За это я и люблю этот район. Или любил – ещё не решил, вернусь я когда-либо сюда или нет.
Приближаюсь к общаге. Иду через типичную советскую школу в форме двойной буквы «с». Через спортплощадку. Сгущающиеся сумерки разрезает свет окон; видно кабинеты труда и какие-то плакаты, объясняющие, как сохранить пальцы в сохранности. Сегодня всё это выглядит запредельно мило и максимально непонятно «зачем». Спортплощадка, мини-стадион – в снегу. Тут, и вообще по району я много гулял в своих бесконечных затяжных задумчивых депрессиях, слушая GAS. Мои товарищи по универской каторге предпочитали зависать в своих комнатах, расходуя гормональные батарейки на виртуальные битвы. Ну, а я ходил-гулял, слушал музыку, и вёл свой музыкальный блог (на последних курсах).
Ворота на выход из стадиона оказались запаяны – да и пофиг, перелезаю забор, обходить лень. Легендарный «Ярче» у общаги – закрыт, открыли другой, ещё ближе ко входу к оной. Прохожу непосредственно к общежитию. Ржака: убрали железную оградку, на которой мы вечно зависали (при этом оставив колышки уродливо торчать) – видимо, чтоб студенты не «нарушали общественный порядок». Так… Кажется, вот это окно на 3-ем этаже. Мои шторы, которые привезла мама на первом курсе, вроде наконец сменили. Вспоминаю случай, когда охранник с вечно красным от алкашки носом заснул в своей комнате, оставив на плите макароны и кипящее масло, и как мы выметались на улицу вниз по этажам, как долго ехала пожарка и в итоге не приехала, и как потом «официалы» объясняли причину возгорания «коротким замыканием телевизора» или что-то в этом роде.
Если и есть район Н-ска, где я хотел бы жить (кроме Тихого Центра) – то это «конструкторы» Шевченковского жилмассива. Здесь как-то очень уютно то ли благодаря многояроснусти и аркам во дворах, то ли банально моей ностальгии, то ли всё вместе. Первая ассоциация: чёрные дворы Парижа, где негры в андеграундных хип-хап студиях за речитативом брызжат слюной в свои микрофоны. Однако одним лишь неплохим районом сыт не будешь. Непрекращающийся фон этого города в целом – тяжёлый, гудящий, рабоче-заводской и малорасполагающий к чему-то большему, чем дефолтная классика «работа-дом-работа». Аргументы «хорошо там, где нас нет» + «кому на Руси жить хорошо» оставим пока за скобками.
