О КАТЕГОРИИ СОЦИАЛИЗМА

Борис Ихлов

Введение

Важнейшей задачей ВКПб и КПСС ставили построение и укрепление социализма. Но социализм нельзя ни построить, ни укрепить.

XVI партконференция (23-29 апреля 1928 г.) приняла 1-й пятилетний план развития народного хозяйства СССР на 1929-1932 гг., который предусматривал построение фундамента социалистической экономики и дальнейшее вытеснение капиталистических элементов с целью их полной ликвидации.

XVI съезд ВКПб (26 июня-13 июля 1930 г.) стал съездом развернутого наступления социализма по всему фронту. В резолюции по докладу Сталина съезд поручил ЦК «обеспечить и в дальнейшем боевые большевистские темпы социалистического строительства, добиться действительного выполнения пятилетки в четыре года».

К концу 1936 г. основы социализма, как утвердил Сталин, в нашей стране были построены, что было закреплено в Конституции (сталинской). Социализм якобы победил окончательно и бесповоротно.

Затем Хрущев обещал, что скоро будет построен коммунизм. Брежнев ввел «развитой социализм».

Между тем Энгельс, говоря об отмирании государства, отмечает: «Вмешательство государственной власти в общественные отношения становится тогда в одной области за другою излишним и само собою засыпает».

В работе «Государство и революция» Ленин также цитирует слова Энгельса об отмирании государства: «…из этого, замечательно богатого мыслями, рассуждения Энгельса действительным достоянием социалистической мысли в современных социалистических партиях стало только то, что государство "отмирает", по Марксу, в отличие от анархического учения об "отмене" государства…»

Социализм в отдельно взятой стране

Идея Бухарина о возможности победы социализма в отдельно взятой стране была взята на вооружение Сталиным. Обычно эту идею приписывают Ленину, ссылаясь на его работу «О лозунге «Соединенные Штаты Европы»: «Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране». Ключевое слово здесь – «первоначально», которое сторонники идеи не замечают.

Победа социалистической революции в отдельно взятой стране по Ленину - вспоминает переводчик «Капитала» Маркса Скворцов-Степанов – мелкобуржуазный идеал:

«Пролетариат России никогда не думал создавать изолированное социалистическое государство. Самодовлеющее "социалистическое" государство - мелкобуржуазный идеал. Известное приближение к нему мыслимо при экономическом и политическом преобладании; в обособлении от внешнего мира она ищет способ для закрепления своих экономических форм, которые новой техникой и новой экономикой превращены в самые неустойчивые формы».

VII Съезд РКПб: «Если смотреть во всемирно-историческом масштабе, - подчеркивает Ленин, - то не подлежит никакому сомнению, что конечная победа нашей революции, если бы она осталась одинокой... была бы без¬надежной».

С этим был полностью согласен и Сталин, который даже после смерти Ленина в «Вопросах ленинизма» не мог не написать следующее:

«Свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране — еще не значит обеспечить полную победу социализма. Упрочив свою власть и поведя за собой крестьянство, пролетариат победившей страны может и Должен построить социалистическое общество. Но значит ли это, что он тем самым достигнет полной, окончательной победы социализма, т. е. значит ли это, что он может силами лишь одной страны закрепить окончательно социализм и вполне гарантировать страну от интервенции, а значит, и от реставрации? Нет, не значит. Для этого необходима победа революции по крайней мере в нескольких странах. Поэтому развитие и поддержка революции в других странах является существенной задачей победившей революции. Поэтому революция победившей страны должна рассматривать себя не, как самодовлеющую величину, а как подспорье, как средство для ускорения победы пролетариата в других странах».

Троцкий указывает Бухарину, что мировая революция нужна в виду наличия экспорта и импорта товаров. Однако главный момент - отсталость, незрелость России для социалистической революции, страна. Нельзя при полуфеодальном строе совершить социалистическую революцию, поэтому Россия требует революции в развитых странах.

Маркс в Предисловии к «Критике политической экономии» пишет:

«Ни одна общественная формация не погибнет раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые, высшие производственные отношения никогда не появятся раньше, чем созреют материальные условия их существования в лоне самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже существуют или, по крайней мере, находятся в процессе становления» [1].

Сталин приписывает к ленинской позиции слова «по крайней мере в нескольких странах». После II мировой войны, действительно, в ряде стран состоялись якобы социалистические революции. Но смысл мировой революции вовсе не в том, чтобы в отсталых Болгарии или Польше состоялись революции, а в том, чтобы они состоялись в развитых странах, США, Великобритании, Франции, чтобы эти страны помогли отсталой России. В отсутствие этого социалистическая революция в России была обречена на поражение. Что в 1991 году стало видно уже явно [2].

Общественное разделение труда генерирует деление общества на классы. Коммунизм есть отсутствие классов, не только буржуазии, но и рабочего класса. В переходный период от капитализма к коммунизму классы должны отмирать, а вместе с ними должно отмирать государство как орудие подавление одного класса другим. Вместе с отмиранием классов должны отмирать и политические партии, представляющие классы.

Маркс в письме И. Вейдемейеру от 5 марта 1852 пишет: «То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов» [3].

В «Критике Готской программы» Маркс пишет, что задача диктатуры пролетариата – уничтожить старое общественное разделение труда, в первую очередь, на труд умственный и труд физический (имеется в виду – грубый физический труд, труд, как пишет Маркс, монотонный, отупляющий, обезличивающий). Труд каждого должен стать творческим. Диктатура пролетариата есть процесс уничтожения классов, переход к бесклассовому обществу.

Маркс отождествляет социализм и диктатуру пролетариата. Таким образом, социализм – это переходный период от капитализма к коммунизму, во время которого разрешается противоречие между умственным и физическим трудом, таким образом, исчезают рабочий класс и крестьянство – вместе с исчезновением их труда, таким образом, социализм не строится, не укрепляется, а постепенно отмирает.

Однако в литературе прослеживается явная фальсификация, например:

«На III Всероссийском съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Ленин напомнил опыт Парижской Коммуны, когда рабочие продержались 2 месяца и 10 дней и были расстреляны, заплатив тяжелыми жертвами за первый опыт рабочего правительства, смысл и цели которого не знало громадное большинство французских крестьян. Ленин говорил: «Нет ни одного социалиста, который бы не признавал той очевидной истины, что между социализмом и капитализмом лежит долгий, более или менее трудный переходный период диктатуры пролетариата…» [4].

То есть, оказывается, что между капитализмом и коммунизмом лежит не один, а целых два переходных периода? Возможно, Ленин оговорился?

В Предисловии к т. 36 читаем:

«Ленинский план социалистического строительства основывался на объективных закономерностях перехода от капитализма к социализму, всецело отвечал назревшим потребностям общественного развития страны, опирался на глубокий научный анализ экономики и классов переходного периода. Раскрывая своеобразие экономики России в переходный период, Ленин показал, что в ней переплетались "элементы, частички, кусочки и капитализма, и социализма", элементы пяти различных общественно-экономических укладов (патриархальное, мелкое товарное производство, частно-хозяйственный капитализм, государственный капитализм, социализм). Экономика переходного периода соединяет в себе черты и свойства строящегося социализма и свергнутого, но еще не уничтоженного капитализма; борьба между социализмом и капитализмом составляет основное содержание переходного периода, задача которого - создание "таких условий, при которых бы не могла ни существовать, ни возникать вновь буржуазия"» [5].

Но у Ленина всё по-другому, в работе «Очередные задачи Советской власти», написанной в апреле 1918 года у него нет никакого второго «переходного периода»:

«Буржуазия побеждена у нас, но она еще не вырвана с корнем, не уничтожена и даже не сломлена еще до конца. На очередь дня выдвигается поэтому новая, высшая форма борьбы с буржуазией, переход от простейшей задачи дальнейшего экспроприирования капиталистов к гораздо более сложной и трудной задаче создания таких условий, при которых бы не могла ни существовать, ни возникать вновь буржуазия… учет и контроль еще не достигнут…» [6].

В Предисловии к т. 44 составители снова пишут то же самое:

«В. И. Ленин учил, что в переходный период от капитализма к социализму диктатура пролетариата необходима прежде всего для подавления сопротивления остатков эксплуататорских классов, а также для вовлечения трудящихся масс в строительство социализма» [7].

На самом деле Ленин требовал вовлечь трудящихся в суды, в государственную работу, но не в строительство социализма, строить он предлагал коммунизм: «Построить коммунистическое общество руками коммунистов, это ребячья, совершенно ребячья идея... Управлять хозяйством мы сможем, если коммунисты сумеют построить это хозяйство чужими руками, а сами будут учиться у этой буржуазии и направлять ее по тому пути, по которому они хотят, ...чтобы некоммунистическими руками строить коммунизм [8].

Упомянутый выше сайт ссылается на работу Маркса:

«Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата» [9].

Авторы перепутали и данную ссылку отнесли к 27 странице, тогда как она на 21-й. Но слова о первой фазе они отнесли на 21-ю, где ни слова о первой фазе. Нет упоминания о первой фазе и на 27-й странице. Однако сайт сообщает в скобках:

«Не следует путать переходный период от капитализма к социализму с самим социализмом, о котором Маркс говорит как о «первой фазе коммунистического общества, в том его виде, как оно выходит после долгих мук родов из капиталистического общества»

На самом деле о первой фазе Маркс пишет на другой странице; «Но эти недостатки неизбежны в первой фазе коммунистического общества, в том его виде, как оно выходит после долгих мук родов из капиталистического общества» (там же, стр. 11).

Но Маркс здесь вовсе не говорит, что диктатура пролетариата не есть эта первая фаза коммунизма.

Та же путаница со страницами, одно к одному, на другом сайте с той же ссылкой (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 27) [10]:

«Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата».

При этом автор пишет явную нелепость:

«Необходимость переходного периода от капитализма к социализму обусловливается; специфическим характером возникновения и становления социалистических производственных отношений».

То же самое печатает и Википедия, с теми же ошибками.

В письме Сильвии Панкхерст 28.VIII.1919 – те же ошибки:

«… Те рабочие революционеры, которые центром своих нападений делают парламентаризм, вполне правы постольку, поскольку этими нападениями выражается принципиальное отрицание буржуазного парламентаризма и буржуазной демократии. Советская власть, Советская республика — вот то, что рабочей революцией поставлено на место буржуазной демократии, вот форма перехода от капитализма к социализму, форма диктатуры пролетариата.»

На самом деле Маркс не писал ни о каком дополнительном переходе, не открывал еще одну фазу между капитализмом и социализмом. Он просто отождествлял диктатуру пролетариата и социализм:

«Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 гг.» (написана в январе — марте 1850 года): «Этот социализм есть объявление непрерывной революции, классовая диктатура пролетариата как необходимая переходная ступень к уничтожению классовых различий вообще, к уничтожению всех производственных отношений, на которых покоятся эти различия, к уничтожению всех общественных отношений, соответствующих этим производственным отношениям, к перевороту во всех идеях, вытекающих из этих общественных отношений» [11].

Т.е. социализм и диктатура пролетариата по Марксу – это одно и то же.

Но и Ленин не выдумывал дополнительную фазу. Вот что он пишет в сентябре 1917:

«Ибо социализм есть не что иное, как ближайший шаг вперед от государственно-капиталистической монополии. Или иначе: социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией» [12]. (Отметим в скобках, что через год Ленину придется отмежовываться от обращения монополии в сторону народа, когда он будет третировать Каутского с его «правительством, идущим навстречу пролетариату».) И далее:

«Империалистская война есть канун социалистической революции. И это не только потому, что война своими ужасами порождает пролетарское восстание, - никакое восстание не создаст социализма, если он не созрел экономически, — а потому, что государственно-монополистический капитализм есть полнейшая м а т е р и а л ь н а я подготовка социализма, есть преддверие его, есть та ступенька исторической лестницы, между которой (ступенькой) и ступенькой, называемой социализмом, никаких промежуточных ступеней нет» (там же, стр. 27, 28).

Но, может, Ленин и тут оговорился, может, он после III Съезда Советов переменил мнение? Ничуть. 21 апреля 1921 года в статье «О продналоге» он повторяет то же самое, что и в «Грозящей катастрофе»:

«Заметьте, что это писано при Керенском, что речь идет здесь не о диктатуре пролетариата, не о социалистическом государстве, а о "революционно-демократическом". Неужели не ясно, что чем выше мы поднялись над этой политической ступенькой, чем полнее мы воплотили в советах социалистическое государство и диктатуру пролетариата, тем менее нам позволительно бояться "государственного капитализма"? Неужели не ясно, что в материальном, экономическом, производственном смысле мы еще в "преддверии" социализма не находимся? И что иначе, как через это, не достигнутое еще нами, "преддверие", в дверь социализма не войдешь?»

На троцкистском сайте «форум.мск» владелец ресурса Анатолий Баранов обвиняет Сталина в непонимании того, что строительство социализма – долгая история.

«Ленин, в отличие от Сталина, Зиновьева, Богданова и Троцкого понимал, что Революция - это всего лишь политический акт. Строительство же социализма - это продолжительный и многолетий процесс, могущий длиться несколько поколений. … Сталин, которому вплоть до 1928 пришлось пробивать себе дорогу во власть, постоянно ведя борьбу с оппонентами из числа преданных ленинистов - в отличии от Ленина - начал утверждать, что Россия уже является социалистической страной. То есть, по мнению Сталина, для строительства социализма достаточно самого политического акта, под названием Социалистическая Революция» [13].

То есть, троцкисты, как и сталинисты, тоже считают, что сначала социализм надо построить, чтобы затем он начал отмирать.

На сайте КПРФ «Социализм. Работа над ошибками» (Беседа Киселева С.А., члена бюро Приморского крайкома КПРФ, с редактором газеты «Правда Приморья») тоже цитируют статью «Грозящая катастрофа» и подтверждают, что между социализмом и капитализмом нет промежуточных стадий. При этом всё равно говорят о строительстве социализма.

Таким образом, номенклатура ВКПб - КПСС вытребовала под себя целую историческую эпоху, см. [14].

Т.е. путем фантазии о еще одной переходной стадии сталинисты затушевали вопрос о победе социалистической революции в отдельно взятой стране.

Заключение

Энгельс пишет: «Пролетариат берет государственную власть и превращает средства производства прежде всего в государственную собственность. Но тем самым он уничтожает самого себя как пролетариат, тем самым он уничтожает все классовые различия и классовые противоположности…» Это ошибка, и эту ошибку повторяет Ленин [15].

Дело в том, что в тот момент, когда рабочий класс берет власть, он ликвидирует поначалу лишь наемный характер труда. Но содержание труда рабочего остается прежним. Процесс труда рабочего не включает в себя навыки и знания управленца, после тяжелой смены наука не нужна, если приложить усилия и заниматься после работы экономикой или юриспруденцией, эти знания выветрятся в течение последующих тяжелых смен. Поэтому рабочие в своем подавляющем большинстве передоверят и управление экономикой, и контроль за управлением госчиновнику.

Таким образом, пролетарское содержание труда генерирует наемный пролетариат.

Идея Ленина состояла в том, чтобы революция в России подтолкнула революции в развитых странах с тем, чтобы победивший пролетариат развитых стран пришел на помощь российскому пролетариату.

Во-вторых, Ленин надеялся на ускорение развития страны путем, как он писал, перенесения всего передового из развитых стран. Все мы знаем пишет он меньшевику Суханову, что базис определяет надстройку. Но в каком учебнике написано, что нельзя сделать наоборот? Чтобы революционно преобразованная надстройка проросла в базис?

Мировая революция не произошла. В 30-е годы «революционно преобразованная надстройка» была физически ликвидирована. И базис – по всем законам марксизма – привел надстройку в соответствие с собой. Что стало явно в 1991 году.

Литература

1. Маркс, Энгельс. Соч., 2-е изд. Т. 2.

2. Ихлов Б. Л. «Уроки революции». Пермь, 2011. С. 87-88.

3. Маркс, Энгельс. Соч., 2-е изд. Т. 28. С. 427.

4. http://www.esperanto.mv.ru/Marksismo/Gotha/gotha.html#p11

5. Ленин. ПСС, 5 изд. Т. 36. Предисловие. С. XIV

6. Ленин. ПСС, 5 изд. Т. 36. С. 175.

7. Ленин. ПСС, 5 изд. Т. 44. С. IX.

8. Ленин. ПСС, 5 изд. Т. 45. С. 98.

9. Маркс, Энгельс. Критика Готской программы. Собр. соч., изд. 2. Т. 19. С. 27.)

10. http://economics.pp.ua/perekhodny-period-ot-kapitalizma-k-so...

11. Маркс. Энгельс. Соч. Т. 7. С. 91.

12. Ленин. ПСС, 5 изд. Т. 34.

13.

14. Ихлов Б. Л. Почему КПСС и КПРФ – антикоммунистические буржуазные партии. Пермь, 2012. С. 90-94.

15. Ленин. ПСС. Т. 33. С. 16.

В предыдущей части [1.1], собственно, исчерпывается критика основных ошибок теории «перманентной» революции. Ошибок более мелких, фальшивых нот и непоследовательности можно отыскать еще сколько угодно. Можно было бы продолжать сравнение троцкистских и ленинских постановок целого ряда вопросов, но в этом вряд ли есть большая нужда, раз обнаружены ошибки тов. Троцкого по основным вопросам: о характере и движущих сил революции.

IV

Однако, необходимо остановиться еще на паре главных, излюбленных аргументов, какие выставляются теперь в защиту теории «перманентной» революции. Правда, против всех них можно было бы сказать одно: раз допущена ошибка в оценке роли крестьянства, все остальные положения этой теории, если бы даже они были тысячу раз верны, не делают верной всей теории. Какой смысл имеют, например, рассуждения о перспективах революции после победы пролетариата, если не обеспечено главное условие самой победы: союз с крестьянством?

Но вот здесь-то и выступает первый, главный и самый ходячий аргумент: теория «перманентной» революции делала ставку не на крестьянство, а на международную социалистическую революцию.

На чем основывалась эта «ставка»? Если в Западной Европе положение было таково, что социалистическая революция там могла быть поставлена в порядок дня, то тов. Троцкий должен был дать анализ этого положения, доказать неизбежность международной социалистической революции, так, как это сделали большевики в период империалистической войны. Такого анализа, таких доказательств тов. Троцкий не дал и не пытался дать. Он основывался не на исследовании объективного развития классовой борьбы в Западной Европе, а на том, что «победоносный пролетариат... должен будет сознательно стремиться к тому, чтобы русская революция стала прологом революции мировой» (см. выше выдержку из предисловия «1905»). Одно «сознательное» стремление победоносного русского пролетариата еще не делает международной русской революции. Очевидно, это сознательное стремление должно было бы выразиться в каком - либо внешнем предприятии «рабочего правительства»?

Но это было бы чистейшим авантюризмом, ничего общего с «основной стратегической линией большевизма» не имеющим. Большевики не зарекались, конечно, от активного вмешательства в ход западноевропейского революционного движения. Примером тому может служить варшавское наступление 1920 г. Но это последнее не являлось авантюризмом, потому что задача его сводилась к установлению смычки между уже победившим русским пролетариатом и активно борющимся за власть западно-европейским рабочим классом. Налицо было уже революционное движение на Западе, направленное к захвату власти. Если бы теперь, весной 1924 года, когда в Европе нет прямой борьбы за власть, кто-либо предложил бы повторить варшавский опыт, это было бы авантюризмом. Именно такой характер носит та формулировка международных задач революционного русского рабочего класса в 1905 году, какая давалась в теории «перманентной» революции.

В условиях 1905 года наиболее реальной, исторически законной формой «вмешательства» русского пролетариата в революционное движение всего мира было свержение международного жандарма, — опоры реакции на Западе и на Востоке — русского самодержавия. Эта задача исчерпывалась большевистской формулой «революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства».

Разрешение этой внутрироссийской задачи открывало гигантские международные перспективы. Если неудачная революция 1905 года раскачала весь мир, то победоносная революция, разумеется, дала бы небывало мощный толчок мировому революционному движению. «На другой день» после нашей революции открылась бы новая эпоха взаимодействий, взаимоподдержки российской революции и европейского рабочего движения. Ленин еще в 1902 году предвидел, что низвержение царизма «сделало бы русский пролетариат авангардом международного революционного пролетариата». В 1906 году на Стокгольмском съезде Ленин, отвечая Плеханову, указывал, что окончательной гарантией упрочения русской революции является революция европейская. И тут же Ленин российскую революцию назвал «крестьянской» революцией. В союзе с крестьянством, повышая его сознательность, завоевывая его доверие, мы должны завершить нашу национальную революцию, и это сделает нас «авангардом международного революционного пролетариата». Так ставил вопрос Ленин. Тов. Троцкий, как мы видели выше, подходил к вопросу с другого конца…

В 1917 году положение по сравнению с 1905 годом меняется в том смысле, что февральская революция, свергнувшая самодержавие, не только не расстраивала ряды международного империализма (как это было бы при свержении самодержавия в 1905 году), а, наоборот, укрепляла их, поскольку власть от германофильствующего двора, подготовлявшего сепаратный мир, перешла в руки империалистической русской буржуазии, собиравшейся вести войну до «победного конца». Поэтому в 1917 году лозунг буржуазно-демократической революции устарел. Идти вперед можно было только, идя к социализму. Не идти вперед означало идти назад к монархии, к власти помещичье-буржуазного блока. В этих условиях 1917 года, при наличности реальных предпосылок социалистической революции на Западе, октябрьская социалистическая революция действительно обеспечивала успех международной социалистической революции. Недаром первые же шаги Советской власти в деле мира внесли глубокий прорыв в империалистический фронт. А в 1905 году лозунг «перманентной» революции был ни к чему. «Опираться» на перспективу международной социалистической революции, отказываясь от использования реальной опоры, крестьянства — это стратегия очень странная. Тем более странны претензии выдать ее за «основную стратегическую линию большевизма».

Аргумент второй не менее ходячий, чем первый: большевики в 1917 году отказались от своей тактики, как от ошибочной, и приняли троцкистскую.

Во-первых, разница между тактикой большевиков в первой революции 1905 г. и в революции 1917 г. определяется разницей между революцией буржуазно-демократической и революцией социалистической.

Эта разница в характере революции объясняется не изменениями в головах большевиков, а изменением в объективном положении мирового хозяйства и соотношении классовых сил, изменениями, внесенными империалистической войной и февральской буржуазной революцией.

Во-вторых, Октябрьская революция прошла отнюдь не по троцкистской «схеме». Что из этой схемы могли взять большевики? Ведь, не масловскую же тактику в отношении крестьянства! Лозунг захвата власти? Но, во-первых, как известно, честь «изобретения» этого лозунга принадлежит не т. Троцкому, а, во-вторых, октябрьская революция прошла не под путанным лозунгом «перманентной» революции (не буржуазной, но и не социалистической), а под ясными лозунгами социалистической революции. Дальше. Внешне революция протекала как-будто бы по схеме тов. Троцкого: буржуазная революция (февраль) перешла в социалистическую национальную (октябрь), из национальной в мировую социалистическую. Получилась непрерывная революция. Но эта «непрерывность» совсем не та и не в силу тех причин, о которых писал в 1905—16 гг, Троцкий. Логика событий совершенно иная. По Троцкому революция 1905 года «поневоле» должна была стать социалистической, т.к. пролетариат, вынужденный быть главной движущей силой в буржуазно-демократической революции, не сможет самоограничиться, несмотря на то, что объективных предпосылок к социалистической революции в России нет. А в 1917 году именно объективное положение обусловливало неизбежность социалистической революции, и пролетариат не потому, что не мог самоограничиться, а сознательно держал курс на социалистическую революцию. Притом же, вопреки схеме Троцкого, русский пролетариат совершил свою социалистическую революцию при активной и, энергичной поддержке крестьянства. Различие в международной обстановке и в постановке международных задач рабочего класса уже освещено выше. Из этого ясно, что только поверхностные люди могут утверждать, что революция 1917 года прошла по схеме теории «перманентной» революции Троцкого. Между тем, т. Радек, например, именно это хочет сказать, когда говорит: «На самом деле то, что выдвигал Троцкий против Ленина в 1905 году, оказалось вторым этапом революции».

Когда теперь (в брошюре «Новый курс») тов. Троцкий пишет, что «через теорию «перманентной» революции был прямой путь к ленинизму, в частности, к апрельским тезисам 1917 года», то, к сожалению, это звучит двусмысленно, между тем, как в данном случае, более чем в каком-либо другом, не нужно было допускать никакого тумана и никакой неясности.

Если тов. Троцкий хочет этой фразой сказать, что т. Ленин к своим апрельским тезисам пришел «через теорию «перманентной» революции» тов. Троцкого, т. е., выражаясь проще, заимствовал свою тактику у тов. Троцкого, то это так и нужно было написать и доказать. Если же тов. Троцкий хотел этим только сказать, что теория «перманентной» революции для него лично явилась мостом, по которому он пришел от меньшевизма к большевизму, то это тоже нужно было написать ясно, без двусмысленности. Если тов. Троцкого нужно понимать в этом последнем смысле, то это означает, что теория «перманентной» революции представляет собою чрезвычайно громоздкую, неуклюжую и путаную постройку — хорош мост, по которому пришлось идти 12 лет! Но тов. Троцкий и теперь не отказывается от своей теории, и до сих пор упорствует в своих старых ошибках. Значит, он думает, что Ленин и большевики восприняли его теорию. Но тогда для нас ясно, что тов. Троцкий и теперь все еще идет по тому же мосту и еще не пришел вплотную к большевизму. Мост-то оказывается «перманентным»!

Большевизм заимствовал свою «основную стратегическую позицию» у тов. Троцкого! Но, ведь, тов. Троцкий, как мы видели выше, сам ее заимствовал в своей большей части у меньшевиков... Как видим, отсюда, от этой печки, от одной невинной фразы, чрезвычайно удобная дорожка к ревизии ленинизма.

Итак, основными ошибками теории «перманентной» революции являлись: 1) игнорирование буржуазного характера революции и 2) недооценка крестьянства. С методологически-марксистской точки зрения для этой теории характерен ярко выраженный эклектизм. Ничего оригинального на самом деле в этой теории нет. «Оригинальность» ее заключается только в том, что она эклектически соединяет в одну «теорию» кусочек от большевизма («плохо, вульгарно понятую большевистскую тактику в отношении пролетариата) и кусочек из меньшевизма (меньшевистскую тактику в отношении крестьянства и меньшевистский взгляд на то, что пролетариат не может быть гегемоном в буржуазно-демократической революции).

V

Двум возможным исходам революции соответствовали две комбинации классовых сил в России. Довести до конца революцию мог только пролетариат в союзе с крестьянством. Буржуазия стремилась к сделке с помещичьим самодержавием в целях половинчатой, ублюдочной революции и боролась за влияние на массы. Этим двум комбинациям классовых сил соответствовали две линии поведения, две тактики, предлагавшиеся в пролетарской партии в первой русской революции. Большевистская тактика, зовущая пролетариат вместе с крестьянством на беззаветную борьбу с самодержавием, шла по первой линии. Меньшевистская тактика развращала пролетариат приспособлением его к либерально-монархической буржуазии, отдавала крестьянство под влияние этой буржуазии и, следовательно, шла по второй линии развития. Тактические испытания, данные историей в 1905 году, окончательно обнаружили революционно-пролетарский характер большевизма и оппортунистически-мелкобуржуазный — меньшевизма.

Представителем каких групп являлся тов. Троцкий? Были только две комбинации классовых соотношений (пролетариат и крестьянство, буржуазия и (помещики), были только две принципиально выдержанные линии поведения: большевистская и меньшевистская. Этим объясняется незначительность влияния и троцкистской теории революции. Гвоздем русской революции был вопрос о крестьянстве. Поскольку в этом вопросе позиция т. Троцкого сходилась с меньшевистской, вся его позиция в целом шла (менее последовательно, чем меньшевистская) по второй линии. Но чем же объяснить «очень революционный» характер теории тов. Троцкого? Ведь признавал же тов. Троцкий революционные методы борьбы? Можно ли примирить этот факт с утверждением об оппортунистическом характере позиции тов. Троцкого?

Для оппортунизма отнюдь не характерно постоянное отрицание революционных методов борьбы. Что «экономисты» были оппортунисты, в этом теперь никто не сомневается. Но вождь экономистов Мартынов, оставаясь экономистом, в 1901 году, когда тов. Ленин (и вся старая «Искра») ставили в порядок дня упорную будничную работу над созданием кадров революционной пролетарской партии, под влиянием известий об оживлении рабочего движения в России, выкидывал (в «Рабочем Деле») лозунг «идти на штурм» самодержавия. И Мартынов [17] тогда считал себя «левее всех». «Отзовизм», «ультиматизм, — наконец позже — «рабочая группа», «рабочая правда» и т. п. течения в нашей партии были (теперь это тоже для всех несомненно) оппортунистическими течениями, но прикрывались они чрезвычайно революционной фразеологией и, во всяком случае, считали себя «революционнее» большевиков. Об эсерах и говорить нечего: «р-р-революционнее нас не было, нет и не будет ни одной партии в мире», — основной тон всех их декламаций.

Беда оппортунизма заключается в том, что он в своих порывах «революционизма» всегда беспочвен, он не видит масс, которые нужно повести в борьбу, и потому «революционизм» оппортунистов всегда авантюристичен. Вторая его беда заключается в том, что он выдвигает лозунги штурма тогда, когда обстановка выдвигает на очередь задачу осады, или только упорной подготовки к штурму, когда же дело доходит до действительного штурма, оппортунисты чаще всего тащат рабочий класс на соглашение с врагом.

Так что признание теорией «перманентной» революции революционных методов борьбы отнюдь не противоречит характеристике ее, как разновидности оппортунизма. Теория тов. Троцкого была «левее» большевистской (тов. Ленин называл ее «несуразно левой перманентной революцией». См. журнал «Просвещение», май 1914 г., стр. 102—103). Но это не мешало тов. Троцкому поддерживать меньшевиков против большевиков во всех важнейших вопросах тактики. Лозунг «захвата власти пролетариатом», чрезвычайно революционная постановка международных задач рабочего класса и т. п. «левые» прелести теории «перманентной» революции не мешали тов. Троцкому объединяться с Масловым в вопросах аграрной программы, или, например, на лондонском съезде стоять за принятие в партию Прокоповича — заядлого и заведомого ревизиониста, фактически кадета и т. д., и т. п. Из практики тов. Троцкого до 1917 г. можно было бы дать бесконечно много иллюстраций к его «теории перманентной революции».

***

В брошюре «Новый курс» тов. Троцкий, протестуя против «кивков» в сторону теории «перманентной» революции, приглашает всех действительно интересующихся его теорией, «а особенно молодежь», не пугаться слова «перманент» и «с карандашом в руках» заняться ее изучением. Мы последовали этому совету. Результат наших работ мы отдаем на суд партии.

Ленинский кружок лекторского курса Свердловского университета

Журнал “Большевик” №3-4 1924 год

Часть 1

Примечания:

[1] Настоящая статья является результатом коллективной работы Ленинского кружка лекторского курса Свердловского университета. Вопрос был обсужден на двух специальных занятиях кружка. Специально выбранная комиссия переработала и проредактировала проект статьи, представленный докладчиком, т. Струевым. После зачтения настоящей статьи на общем собрании кружка было постановлено: просить редакцию «Большевика» напечатать ее от имени кружка.

[1.1] В оригинале статьи написано "Этим...", редакция Бескома поменяла данное слово на "В предыдущей части..." для смысловой связки.

. . .

[17] Тот же т. Мартынов, оставаясь меньшевиком, работал вместе с тов. Троцким и Парвусом в «Начале»: он тоже был «левее» Ленина.

Фигура Льва Давидовича Троцкого сегодня, скажем так, не менее популярна, чем фигура Сталина и Ленина. По-другому и быть не может ввиду той роли, которую сыграл Троцкий в истории России и международного коммунистического движения. По мнению сторонников, непосредственный участник, один из руководителей Великой Октябрьской Социалистической революции, «первый соратник» Ленина, главный противник Сталина. Мученически принял смерть (август 1940) после покушения, инспирированного советскими спецслужбами. Умер в ссылке, вдали от своей родины, непримиримым оппозиционером "термидорианского" сталинского режима.

Однако не так прост жизненный путь известного революционера. Уже многими подзабыты детали его деятельности до вступления в партию большевиков (август 1917) и после высылки из СССР (февраль 1929). Преданы забвению и теоретические наработки Троцкого, не считая, конечно, его критических нападок на сталинский СССР, столь беззаветно рекламируемых его последователями и буржуазной пропагандой в целом.

Чтобы не забывать корни троцкизма, редакция Бескома предлагает читателям весьма занимательную статью из советского журнала «Большевик» №3-4 1924 года, в котором коллектив Ленинского кружка Свердловского университета критикует ни много ни мало «гения революции», одного из первых лиц пролетарского государства и его теорию «перманентной революции», известную до сих пор! Коллектив кружка в 1924 году попросил каменевско-зиновьевскую редакцию «Большевика» напечатать критическую статью о Троцком, редакция согласилась, мы отыскали, и вот она перед вами.

Приятного чтения!

= = =

Об основных ошибках теории «перманентной революции»

I

Теория «перманентной революции» представляла собой попытку своеобразной оценки характера, перспектив и движущих сил революции 1905 г. Творцами этой теории являлись Парвус и тов. Троцкий. Сколько-нибудь значительной роли эта теория не играла ни во время революции 1905 г., ни после. Поэтому говорить о ней в Настоящее время можно было только в специальных исторических работах, да и то вскользь.

Но эта теория косвенно может сыграть известную роль, поскольку всплывающие теперь вокруг нее разногласия могут служить исходным пунктом более глубоких и опасных разногласий внутри нашей партии. То, что споры вокруг этой теории возникли в период попыток ревизии тактических основ ленинизма, персональное совпадение защитников этой теории со сторонниками бывшей оппозиции и т. п. дает основание предполагать, что маленькие разногласия по этому вопросу могут сыграть роль тех «маленьких» разногласий, которые являлись исходным пунктом больших потрясений в рядах нашей партии. Поэтому внимательный разбор и критика этой теории являются теперь необходимыми.

В каком отношении находится теория «перманентной революции» с меньшевистской и большевистской (ленинской) концепциями революции? Сторонники теории «перманентной революции», отрицая всякую связь ее с меньшевизмом, дают два объяснения. Одни утверждают, что теория «перманентной революции» совпадает с ленинской оценкой революции. Другие, не отрицая разногласия между Лениным и Троцким по этому вопросу, признают «ошибочность» ленинской оценки и правильность троцкистской, при чем Ленину отводится все же честь «уразумения» своей «ошибки» и присоединения к тов. Троцкому. Взаимная противоречивость этих двух доводов очевидна и тем более характерно, что часто оба эти довода приводятся одними и теми же товарищами в зависимости от обстоятельств, времени и места, — когда как удобнее.

Характерно, что сам тов. Троцкий в брошюре «Новый курс» (стр. 50—51) развивает вторую версию. В предисловии к брошюре «Итоги и перспективы», написанном в 1919 г., т. Троцкий, не отрицая разногласий, совсем обходит вопрос о том, каким образом они разрешены. Такой же характер носит подстрочное примечание (нечто в роде небольшого предисловия) к статье «Наши разногласия» в книге «1905» (издание 1922 г., стр. 270), по ясному же смыслу другого подстрочного примечания в середине этой же статьи (стр. 285) прямо следует, что большевики только потому не играют в революции 1917—24 г. контрреволюционной роли, что отказались от своей старой оценки революции («совершили идейное перевооружение») и присоединились к тов. Троцкому.

Ясно, что принятие этого объяснения вносит целую революцию во все прежние наши представления об историческом развитии большевизма. Если данное объяснение верно, тогда неправ т. Зиновьев, когда он говорит об органическом развитии большевизма [2]: большевизм становится подлинно революционным только с 1917 г., когда в его ряды вошли сторонники теории «перманентной революции», принесшие большевизму свою оценку революции и подлинную революционную традицию, единственными хранителями которых до 1917 г. являлись т. Троцкий и его сторонники (Троцкий и Парвус в 1904—1907 гг., «нефракционная» фракция троцкистов в период между двумя революциями, «межрайонцы» до июля 1917 г.).

Несомненно, что в настоящее время внесение полнейшей ясности в оценку теории «перманентной революции» жизненно необходимо, и что не только присоединение к этой теории, но и просто благодушное к ней отношение может привести к опасным последствиям.

Очевидно, что для понимания теории «перманентной революции» необходимо ясное представление о тех оценках революции 1905 года, какие давались меньшевиками (Мартовым, Плехановым, Мартыновым и др.) и большевиками (Лениным).

II

В основном, вопрос о характере нашей тогдашней революции разрешен был партией задолго до самой революции. Это разрешение вопроса получило свою формулировку в программе партии, а именно в программе-минимум. В общем содержание революции сводилось к уничтожению всех остатков феодализма, крепостничества как в экономическом, так и в государственно-правовом строе России. Экономические и политические изменения, могущие произойти в результате революции 1905 г., при предположении даже наибольшего ее успеха, не затрагивали основ капитализма, а наоборот, расчищали почву для быстрого развития капитализма. В этом именно смысле революция 1905 г. определялась Лениным, как революция буржуазная.

Меньшевики, непосредственно из того положения, что наша революция буржуазная, не анализируя особенностей этой революции, строили свою схему движущих сил революции. Революция буржуазная, она не отвечает основным классовым требованиям пролетариата, которого удовлетворит только революция социалистическая. Пролетариат и его партия не может себя связывать ответственностью за ограниченный (буржуазный) характер настоящей революции. Поэтому он, если бы даже и мог (но он не может), не должен, не смеет стремиться к обеспечению революции своим руководящим в ней участием. Это привело бы его к растворению в буржуазной демократии, к отказу от самостоятельных социалистических задач, к подчинению их буржуазно-демократическим задачам. Пролетариат не может и не смеет в данной революции победить.

Именно так ставился меньшевиками вопрос в основном для тогдашнего периода меньшевистском документе—брошюре тов. Мартынова «Две диктатуры». Мартынов именно пугал перспективой победы. До чего доводил Мартынова страх перед возможностью победы, показывает тот факт, что он в этой брошюре договорился до того, что, если бы мы смогли предвидеть возможность такой победы, —

«... мы не имели бы исторического права уже в абсолютистской России строить свою самостоятельную политическую партию. Мы должны были бы ограничиться одной социалистической пропагандой» [3].

Исходя из этих соображений, меньшевики ставили все судьбы и перспективы революции; в зависимость от роли и поведения в ней буржуазии (а не пролетариата), т.-е. отдавали ей роль гегемона в этой революции:

«Предстоящая революция не может реализовать никаких политических форм против воли всей буржуазии, ибо она будет хозяином завтрашнего дня»,— заявлял Мартынов в той же брошюре [4].

Крестьянству никакого самостоятельного (от городской буржуазной демократии) революционного значения меньшевики не придавали. Оно распыленно, в его среде не может быть единства, т. к. оно дифференцировано, оно выставляет часто реакционные лозунги (или идет за реакционными лозунгами народничества), оно политически малосознательно и может служить опорой реакции и т. д., и т. п.

Иначе строил свою схему движущих сил революции Ленин. Не отрицая и даже подчеркивая (против эсеров) буржуазный характер нашей тогдашней революции, Ленин не ограничивался голым повторением этой формулы и бессодержательными аналогиями с западноевропейскими революциями, а исследовал особенности в отношении наших классовых сил в нашей русской буржуазной революции.

Эти особенности заключаются в чрезвычайной остроте у нас аграрного вопроса. Революция вызвана конфликтом между развивающимся у нас капитализмом и старыми крепостническими формами эксплуатации, сохраняющимися благодаря политическому господству крепостников-помещиков. По условиям, созданным у нас реформой 1861 г. развитие капитализма шло по двум линиям: 1) развитие крестьянского хозяйства в капиталистическое и 2) превращение крепостническо-помещичьего в капиталистическое же. Верно общее положение, что развитие капитализма уперлось в противоречащие ему остатки крепостничества. В этом смысле сохранение остатков крепостничества стало объективно совершенно невозможным, и победа капитализма неизбежна: нет таких сил, какие могли бы остановить теперь это развитие капитализма.

Но и в дальнейшем это развитие возможно двумя путями, проложенными всем предыдущим историческим развитием. На пути дальнейшего капиталистического развития крестьянского хозяйства стоят помещичьи латифундии, крупное крепостническое землевладение. Без его уничтожения немыслим в данное время и в данных условиях действительный капиталистический прогресс сельского хозяйства. Крестьянская борьба против помещичьих имений выражает собой путь превращения теперешних худосочных крестьянских хозяйств в фермерско-капиталистические хозяйства американского типа.

Другой объективно возможный путь дальнейшего развития капитализма в сельском хозяйстве — путь перерождения помещичьих крепостнических латифундий в капиталистические экономии юнкерского прусского типа.

Первый путь — есть путь революционный и наиболее радикальный очищающий Россию от пережитков крепостничества. Второй путь — это путь медленной, мучительной эволюции.

Между размахом экономических преобразований и размахом: политических преобразований существует определенное соотношение. Двум объективно возможным исходам революции в экономической области — в политической соответствуют: полная демократизация государственного строя в первом случае, конституционный выкидыш — во втором. Революция и в том, и в другом случае будет буржуазной, но в зависимости от соотношения классовых сил, выступающих в революции, в зависимости от результатов их борьбы стоит выбор или последовательной, до конца доведенной революции (как, например, Великая Французская революция XVIII века) или революции половинчатой, незаконченной (как, напр., немецкая революция 1848 г.).

Отсюда ясно, что гвоздем, «оселком» нашей революции является аграрный вопрос, а исход ее стоит в тесной, непосредственной связи с тем, как будет вести себя крестьянство [5]. А это последнее обстоятельство зависит в первую очередь от того, сумеет ли пролетариат поднять крестьянство до уровня понимания необходимости решительной борьбы с царизмом. Смешение крестьянства со всей буржуазией, умаление роли крестьянства означает на деле отказ от задачи поднять это крестьянство на борьбу со старым строем, следовательно, отказ от решительной, доведенной до конца буржуазно-демократической революции.

Поскольку революция очищает почву для капитализма, постольку буржуазия заинтересована в этой революции. Но, поскольку такая революция создает условия для успешной борьбы рабочего класса против буржуазии и тем, следовательно, угрожает самому существованию буржуазии, постольку последняя кровно заинтересована в сохранении таких остатков крепостничества, на которые она может опереться в своей борьбе против пролетариата. Отсюда непоследовательность буржуазии, ее колебания между революционным народом и царизмом, неизбежность его перехода на почву сделок с царизмом, а не революционного его свержения.

Пролетариат заинтересован в буржуазной революции и потому, что она приближает его к самостоятельной основной его цели — социалистической революции, и потому, что в данное время он страдает не только от капиталистических форм эксплуатации, но и от остатков старых крепостнических форм. Пролетариат заинтересован, следовательно, в революции глубже, полнее, последовательнее, чем буржуазия. В старом строе он ничего не теряет, через новый демократический строй он придет к социалистической революции, и потому он последовательно до конца и может, и будет бороться против старого строя. Он, тем более, не должен связывать себя «волею всей буржуазии», как ему предлагают меньшевики.

Итак, меньшевистская оценка движущих сил революции отводила буржуазии роль гегемона, роль пролетариата сводила к толканию вперед буржуазии путем непосредственного воздействия на волю этой буржуазии, а не революционного воздействия на правительство [6], роль крестьянства не учитывала совсем, или, вернее, недооценивала, принижала. Большевистская оценка роль гегемона в революции отводила пролетариату, ход и исход революции ставила в зависимость от поведения крестьянства. Эти две оценки определили собой основные моменты в тактике большевиков и меньшевиков. В общем тактическая позиция меньшевиков сводилась к формулам: 1) «общенациональная коалиция во имя классической буржуазной революции» и 2) «оставаться крайней оппозицией по отношению ко всем возможным формам политического господства буржуазии, могущим возникнуть в ходе и результате революции». Большевистская тактическая позиция выражалась лозунгом «революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства».

III

В чем же заключалась та оценка революции, какую давали в своей теории «перманентной революции» Парвус и Троцкий? Во избежание упреков в «фальсификации истории», примем ту общую формулировку этой теории, какую дает сам т. Троцкий после Октябрьской революции. Приводим в порядке «исторической последовательности» все такие формулировки. В своих «Итогах и перспективах» т. Троцкий писал:

«Защищавшаяся автором точка зрения может быть схематически формулирована так: начавшись, как буржуазная по своим ближайшим задачам, революция скоро развернет могущественные классовые противоречия и придет к победе, лишь передав власть единственному классу, способному стать во главе революционных масс, т.-е. пролетариату. Став у власти, пролетариат не только не захочет, но и не сможет ограничиться буржуазно-демократической программой. Он сможет довести революцию до конца только в том случае, если русская революция перейдет в революцию европейского пролетариата. Тогда буржуазно-демократическая программа революции будет преодолела вместе с ее национальными рамками, и временное политическое господство русского рабочего класса развернется в длительную социалистическую диктатуру. Если же Европа останется неподвижной, буржуазная контрреволюция не потерпит правительства трудящихся масс в России и отбросит страну далеко назад от демократической республики рабочих и крестьян. Став у власти, пролетариат должен будет поэтому не ограничивать себя рамками буржуазной революции, а развернуть тактику «перманентной» революции, т.-е. уничтожить границы между минимальной и максимальной программой социал-демократии, переходить ко все более и более глубоким социальным реформам и искать прямую непосредственную опору в революции на европейском Западе» [7].

В предисловии к своей книге «1905» т. Троцкий пишет:

«Мудреное название это («перманентная» революция. Авторы) выражало ту мысль, что русская революция, перед которой непосредственно- стоят буржуазные цели, не сможет, однако, на них остановиться. Революция не сможет разрешить свои ближайшие буржуазные задачи, иначе, как поставив у власти пролетариат, а этот последний, взявши в руки власть, не сможет ограничить себя буржуазными рамками революции. Наоборот, именно для обеспечения своей свободы, пролетарскому авангарду придется на первых же порах своего господства совершать глубочайшие вторжения не только в феодальную, но и в буржуазную собственность. При этом он придет во враждебные столкновения не только со всеми группировками буржуазии, которые поддерживали его на первых порах революционной борьбы, но и с широкими массами крестьянства, при содействии которых он пришел к власти. Противоречия в положении рабочего правительства в отсталой стране, с подавляющим большинством крестьянского населения, смогут найти свое разрешение только в международном масштабе на арене мировой революции пролетариата. Взорвав в силу исторической необходимости ограниченные буржуазно-демократические рамки революции, победоносный пролетариат вынужден будет взорвать ее национально-государственные рамки, т.-е. должен будет сознательно стремиться к тому, чтобы русская революция стала прологом революции мировой» [8].

Наконец, в своей дискуссионной брошюре «Новый курс», тов. Троцкий писал следующее:

«Перманентная революция в точном переводе означает постоянную или непрерывную революцию. Какая политическая мысль вкладывается в эти слова? Та мысль, что для нас, для коммунистов, революция не заканчивается после достижения того или иного политического завоевания, той или другой социальной реформы, а развивается дальше и пределом ее для нас является только социалистическое общество. Таким образом, раз начавшись, революция, поскольку мы в ней участвуем, тем более руководим ею, ни в каком случае не приостанавливается на каком-либо формальном этапе, наоборот, мы непрерывно и постоянно ведем ее вперед, разумеется, в соответствии со всей обстановкой, до тех пор, пока революция не исчерпает всех возможностей и ресурсов движения... В условии России это означало: не буржуазная республика, и даже не демократическая диктатура пролетариата и крестьянства, а рабочее правительство, опирающееся на крестьянство и открывающее эру международной «социалистической революции» [9].

Прежде всего из приведенных формулировок может создаться то неправильное представление, что все социал - демократы (в том числе м большевики), кроме тов. Троцкого, ограничивали задачи пролетариата буржуазной революцией и были против революции социалистической. На самом деле вопрос шел не о том, необходимо ли нам вообще нести пролетариат к социалистической диктатуре, а о том, можно ли это делать сейчас, в данный момент, в момент подготовки к революции 1905 года. Во-вторых, приведенные формулировки отличаются гораздо более выдержанной и стройной... схематичностью, по сравнению с теми, какие т. Троцкий давал до февральской революции, т.-е. когда он разрабатывал свою теорию. Тогда все эти положения были утоплены в море фраз, теперь они выужены оттуда и скомбинированы (очень неудачно, как увидим ниже) под схему... Октябрьской революции. В-третьих, здесь недостаточно ясно подчеркнуто, к какой революции относятся эти формулировки: 1905 или 1917 г. Хорошо, что всем уже заранее известно, что теория перманентной революции представляет собой попытку оценки революции 1905 г. В-четвертых, в этих формулировках недостаточно четко выделено главное, основное, что составляет ее гвоздь, и чем она отличается и от большевистской и от меньшевистской оценки революции. Это основное—оценка характера и движущих сил революции.

Ход рассуждений т. Троцкого приблизительно таков.

По ближайшим своим целям наша революция буржуазная. И все же, Несмотря на это, по своему характеру революции не буржуазная. Почему? Потому что главной движущей силой этой революции, за отсутствием буржуазной демократии, должен явиться пролетариат, а он не может ограничиться рамками буржуазной революции и вынужден будет перейти к революции социалистической. Уже в этом основном рассуждении скрываются основные ошибки тов. Троцкого. Пролетариат явится главной движущей силой в революции не потому, что ему принадлежит в ней гегемония, как указывал тов. Ленин, а по злой, вынужденной необходимости, потому что классического гегемона буржуазной революции—буржуазной демократии—у нас, к сожалению, совсем нет. По мысли тов. Ленина гегемония в нашей буржуазно-демократической революции принадлежит пролетариату, а у тов. Троцкого получается, что классическим гегемоном в буржуазной революции является буржуазия. Что это заключение не является вольным истолкованием,—докажет сам тов. Троцкий. Вот что он писал в своей статье «Политические письма»:

«Может-быть... с какой-нибудь абстрактной... точки зрения можно утверждать, что было бы очень хорошо, если бы у нас была руководящая якобинская партия с перспективой диктатуры в будущем, с обязательством выполнять черную работу в настоящем, а мы сохранили бы за собой только чисто-политическое руководство пролетариатом. Но этого нет, черная работа должна быть выполнена, и нам необходимо, потому что мы честные революционеры, взять ее на себя, а это значит монополизировать ее. Выполнение этой черной работы революции, организация боевого выступления, становится в данный момент нашей высшей политической обязанностью» [10].

Итак, революция—это «черная работа». Хорошо бы ее возложить на «руководящую якобинскую партию». Мы сохранили бы тогда за собой «чисто - политическое руководство». Однако, «этого нет, черная работа должна быть выполнена нами». А раз мы беремся за дело, то мы его обязательно должны «монополизировать».

«Руководящая якобинская партия»—это партия буржуазной демократии. Если бы такая партия нашлась, тов. Троцкий уступил бы ей гегемонию — «с перспективой диктатуры в будущем», а рабочей партии оставил бы «чисто - политическое руководство», т.-е. участие в политической деятельности при гегемонии буржуазии.

История навязывает рабочей партии выполнение «черной работы». Она — гегемон поневоле. А гегемонию тов. Троцкий понимает весьма вульгарно: кто гегемон, тот «монополист» революционной работы. При «монополии» пролетариата, крестьянство, понятно, превращается в его простой придаток.

Роль крестьянства сводится к «поддержке» рабочего правительства. На чем основывается это определение роли крестьянства?

Как у меньшевиков, так и у тов. Троцкого крестьянство не игнорируется совершенно. Но как у меньшевиков, так и у тов. Троцкого совершенно ясно проглядывает непонимание доминирующей, первенствующей роли в нашей революции «крестьянского», аграрного вопроса. Крестьянство несознательно, распылено, оно может в лучшем случае «поддержать»... у меньшевиков — буржуазию, у Троцкого (раз буржуазная демократия отсутствует совсем)—пролетариат. При всей своей несознательности (вернее, благодаря своей несознательности) это - то крестьянство может сделать. Так именно и формулировал тов. Троцкий:

«русская буржуазия сдает пролетариату все революционные позиции. Ей придется сдать и революционную гегемонию над крестьянством. При той ситуации, которая создается переходом власти к пролетариату, крестьянству останется лишь присоединиться к режиму рабочей демократии. Пусть даже оно сделает это не с большей сознательностью, чем оно обычно присоединяется к буржуазному режиму» [11].

Мартов в 1909 г. признал «справедливость» именно такой постановки вопроса об отношении к крестьянству. Ленин, возражая Мартову, писал в статье «Цель борьбы пролетариата в нашей революции»:

«Всего более неверно третье из приводимых тов. Мартовым мнений тов. Троцкого, которое кажется тов. Мартову «справедливым»: «Пусть даже оно (крестьянство) сделает это («присоединится к режиму рабочей демократии») не с большей сознательностью, чем оно обычно присоединяется к буржуазному режиму». Пролетариат не может ни рассчитывать на несознательность и предрассудки крестьянства, как рассчитывают на них и опираются на них владыки буржуазного режима, ни предполагать сохранение в революционный период хотя бы обычной несознательности и пассивности крестьянства [12].

Как добиться поддержки крестьянства? Какова должна быть тактика пролетарской партии по отношению к крестьянству? Из разобранной выше оценки крестьянства тов. Троцким ясно, что предлагаемая им в теории «перманентной революции» тактика в лучшем случае могла представлять собой Bauernfangen («уловление крестьянства»)—худший вид демагогической тактики, всегда резко порицаемой тов. Лениным [13]. На деле, фактически тов. Троцкий неизменно и всегда поддерживал масловско-плехановскую, т.-е. меньшевистскую тактику по отношению к крестьянству—знаменитую «муниципализацию» против большевистской «национализации» [14] Характерно и показательно общее отношение тов. Троцкого к масловским работам по аграрному вопросу. Вот какую оценку давал тов. Троцкий главной работе Маслова, обосновывающей программу «муниципализации»:

«книга Маслова представляет капитальное исследование русских аграрных отношений. И научная ценность этой работы так значительна, что автору, можно простить не только крайнее несовершенство ее: формы, но даже и его совершенно несостоятельную переработку марксистской теории земельной ренты»[15].

Тов. Ленин, разбирая масловские работы, доказал их «совершенную несостоятельность» и в теоретическом, и в политическом отношении и доказал, что эта несостоятельность объясняется (между прочим) тем, что Маслов произвел «пошлую ревизию» теории земельной ренты Маркса. Связь между программой муниципализации и отрицанием абсолютной земельной ренты Ленин доказал. А тов. Троцкий, расшаркиваясь перед «значительной научной ценностью», «прощает (!!) за нее» переработку марксовой теории земельной ренты!

Таково отношение тов. Троцкого к крестьянству, как оно выявилось в теории «перманентной» революции. Когда теперь тов. Троцкий в своей книжке «Новый курс», «разводя руками», недоумевающе спрашивает: в чём выразилась его недооценка крестьянства, требует «цитат» и «доказательств», то мы можем тут сделать двоякого рода предположения: или тов. Троцкий и до сих пор не понял того, что говорили и писали Ленин и другие большевики о крестьянстве, и чем отличается от ленинской оценки крестьянства его, Троцкого, оценка, или же т. Троцкий забыл все, что он сам писал по этому поводу, когда был ещё «троцкистом, а не коммунистом. Если так, тогда понятно, почему тов. Троцкий так иронически относится к «воспоминаниям молодости» некоторых «ближайших учеников т. Ленина».

Продолжение следует...

Ленинский кружок лекторского курса Свердловского университета

Журнал “Большевик” №3-4

источник

Примечания:

[1] Настоящая статья является результатом коллективной работы Ленинского кружка лекторского курса Свердловского университета. Вопрос был обсужден на двух специальных занятиях кружка. Специально выбранная комиссия переработала и проредактировала проект статьи, представленный докладчиком, т. Струевым. После зачтения настоящей статьи на общем собрании кружка было постановлено: просить редакцию «Большевика» напечатать ее от имени кружка.

[2] См. Зиновьев. Сочинения, том I, предисловие.

[3] Мартынов. «Две диктатуры». Изд. «Книга» 1918 г., стр. 74.

[4] Там же, стр. 77. Подчеркнуто Мартыновым.

[5] Тов. Ленин, определяя нашу революцию 1905 г. как буржуазно-демократическую, часто употреблял еще выражение «крестьянская революция». Всякая крестьянская революция есть революция буржуазная,—но не всякая буржуазная революция бывает революцией крестьянской—говорил т. Ленин, характеризуя особенности нашей революции. (См. Ленин «Аграрная программа... «Собр., сочин. т. IX, стр. 533—567).

[6] Классическое выражение этой тактики меньшевики дали в т.-н. «Земской кампании», см. Ленин, т. VI, «Земская кампания и план «Искры».

[7] Л. Троцкий. «Итоги и перспективы», изд. 1919 г., стр. 4—5.

[8] Л. Троцкий. «1905». Изд. 1922 г., стр. 4—5.

[9] Л. Троцкий. «Новый курс». Изд. 1924 г., стр. 50—51.

[10] Сборник «Искры» «За два года», ч. II, стр. 173, изд. 1906 г.

[11] Л. Троцкий: «Итоги и перспективы», стр. 43.

[12] Ленин, Собр. сочин. том XI, часть 1-я, стр. 229 подчеркнуто нами.

[13] См. Собр. сочин., том IX, стр. 499—504»

[14] См. об этом «Итоги и перспективы», стр. 68—71.

[15] «Пролетариат и русская революция», статья из «1905», стр. 258. Почему т. Троцкий, перепечатывая в 1 922 г. эту статью (написанную в 1908 г.) не сделал к выписанному месту никаких оговорок? Неужели он и теперь остается при старом мнении?