Политический вопрос
Почему среди российских политиков почти нет социал-демократов и нет социал-демократической партии?
Почему среди российских политиков почти нет социал-демократов и нет социал-демократической партии?
Социальное государство это социалистическое государство. Социал-демократия, вроде Швеции, НЕ является социальным государством.
Различия социал-демократии и социального, социалистического государства:
При социал-демократии человек может потерять работу по первой прихоти паразита-капиталиста работодателя.
При социализме уволить работника государство (а все предприятия, и следовательно, рабочие места принадлежат государству) не вправе до объективных на то причин. Человек не лишится постоянного дохода, и сможет жить лучше.
При социал-демократии человек может жить лишь на пособия, и представлять собой обузу.
При социализме труд для взрослых и образованных обязателен, равно как и образование.
При социал-демократии человек если не является гением или богатеем не может получить достойнейшего образования.
При социализме все ВУЗы и школы бесплатны, поступление в ВУЗ дело довольно лёгкое, как то было в СССР.
При социал-демократии человек может паразитировать на других, несмотря на то, что он такой же обычный человек, не обладающий особенными качествами. У него всегда будут две руки, две ноги, голова, туловище, все органы (может быть аппендикс удалён, но это личное), кожа, уши, глаза, рот, да хоть "чертяга лысый" (у мужчин). Нет причин на то, чтобы кто-то имел гораздо больше других просто потому-что.
При социализме же стать богатым можно ТОЛЬКО трудом. При социализме человек ВСЕГДА имеет возможность стать богатым, ему нужно лишь усердно трудиться и получать высшее образование.
Социальное государство лучше капиталистического тем, что в нём упор делается не на жизнь верхушки общества, а на всё общество в целом; в этом радикально-левые идеологии ВСЕГДА лучше любых НЕ-радикальных левых, центристских и правых. Социалистическое, или социальное, государство имеет перспективу стать коммунистическим обществом, но только если оно победит в мировой гонке. Что же, коммунистам остается только готовиться, учиться, работать и ждать момента для мировой революции.
Вопрос о государстве в эпоху кризисов и неопределенностей становится очень важным. Часто для решение проблемы надо определить термин и сущность, задать вопрос по сути явления, и становится понятно куда двигаться.
Существует несколько взглядов на государство.
Правый: государство это общественный идеал, квинтэссенция духа, высшая материя, торжество бога над делами людишек, лучшая защита людей от насилия. Только с помощью него можно существовать в этом бренном мире в тишине и спокойствие, в мире и безопасности.
Либеральный: государство это инструмент, постоянно рождающий насилие, хаос, он очень опасный и недружелюбный, им управляют ленивые и продажные чиновники, поэтому его надо всячески ограничивать и делить на ветви, оставив ему роль ночного сторожа, держать его на голодном пайке.
Ультра-либеральный или либертарианский, а также анархистский: государство это инструмент насилия, который воспитывает у подданных склонность к насилию, лучше его вообще убрать сразу. Либертарианцы считают, что надо оставить частную собственность, а анархисты считают, что и без нее обойдутся.
Левый: государство это инструмент насилия правящего класса, если убрать классы, то государство постепенно умирает.
Может правы правые консерваторы, говоря, что государство это гавань безопасности? Нет, государство является само источником войн и восстаний. Если нет внешних войн, то найдутся недовольные государственными порядками внутри государства, а если они они силой попробуют их изменить, то государство силой же будет их подавлять.
История опровергает теории правых на практике.
Может правы либералы, говоря, что зло государства в продажных чиновниках? Тоже нет - в феодальных государствах чиновники водились лишь при дворе, подавляющая масса населения с ними не пересекалась, однако хаоса, грабежа и продажности там хватало вдоволь!
Может правы либертарианцы и анархисты - что быстрый снос государства убирает насилие? Тоже нет, анархистские республики, типа Гуляй-поле Махно и испанских анархистских городов показывали чудовищный уровень насилия и падали под внешними ударами захватчиков-капиталистов.
Левые, а точнее Маркс, пошел своим путем, путем материализма. Если прочие теоретики видели лишь сами негативные свойства государства и предлагали способы их устранения, то Маркс проследил весь исторический путь возникновения и развития государств, выявив причины возникновения этих свойств. И предложил борьбу не с симптомами, а с болезнью - классовостью. Открыв классовую природу возникновения государств, он дал простое объяснение тем явлениям, об которые сломали головы прочие теоретики.
Для правых - государство защищает от насилия, но только правящий класс.
Для либералов - что чиновники продажные и ленивые, но только потому, что их подкупает в своих интересах правящий класс.
Для либертарианцев и анархистов - что государство действительно источник насилия и его действительно надо постепенно избавляться, переходя на самоуправление.
Маркс выдвинул свою теорию, утверждающую, что государство есть инструмент господствующего класса, задача которого - эксплуатировать подчиненные классы. Из которой вытекает мысль, что чтобы идеи либертарианцев и анархистов о ненасилии реализовалась, нужно пройти путь классового насилия! Так же и путь к демократии, лежит через недемократические методы борьбы.
Теория объясняла, что методы либералов, либертарианцев и анархистов недостижимы, так как государство образуют классы и без них оно не существует. Всякая попытка ликвидировать государство без ликвидации классов сразу приведет к его возрождению.
То есть чтобы “государство” которое придумали либертарианцы и анархисты существовало, надо убрать правящий класс эксплуататоров, а именно: рабовладельцев, феодалов и капиталистов и развить производственные мощности до такой степени так, чтобы этих классов не существовало и они не могли воспроизводится. Классы ведь формируются из-за развития средств производства и вытекающих из этого развития производственных отношении - если средства производства не развитые, то у вас будет рабовладение, средние - феодализм, развитые - капитализм, высшие - коммунизм. Развитие средств производства дает возможность для использования более передовых производственных отношений. Но это не значит что в некоторых ситуациях не выгодно использовать и более примитивные отношения, если это приносит максимум земли (при феодализме), максимум прибыли (при капитализме), максимум продуктопроизводства (при социализме) .
У левых есть методы реализации либертарианских идей по строительству государства, а вот у них самих нет, они даже украсть их не додумались! А почему? Они боятся диалектики, они отрицают насилие и не понимают, как так у этих марксистов интересно получается, что насилие рождает ненасилие. Либертарианцы считают, что ненавистные монополии, душащие свободный рынок, уйдут, как только они сметут плохих чиновников и посадят на их места хороших, что вызывает у марксистов усмешку пополам с жалостью, ибо те были многократно биты капиталом при попытках проведения в жизнь подобных идей предложений.
Среди марксистов были такие наивные люди, которые, как либертарианцы, верили, что капиталисты сами уйдут и дадут народу власть. Назывались они меньшевиками и социал-демократами. И все, что они продемонстрировали, это полный провал их теорий.
Чтобы таких провалов не повторялось, марксисты обозвали таких наивных мечтателей оппортунистами и с тех пор ведут с ними активную борьбу. Причем далеко не все оппортунисты - мечтатели, наоборот, большинство из них сознательно ведет пролетариат к поражению.
Вопрос об отношении ее к государству приобретает практическое значение.Вся история постоянно доказывает, что капиталистическое и феодальное государства постоянно ведет войну со своими большинством - трудящимися, и при этом активно защищает жалкое меньшинство - верхушку, иногда сдавая на потеху толпе одиозных личностей. Почему остались до сих пор мечтатели, не видящие этой напряженной борьбы - непонятно.
Накопленные десятилетиями сравнительно мирного развития элементы оппортунизма создали господствующее в официальных социалистических партиях всего мира течение социал-шовинизма. Это течение (Плеханов, Потресов, Брешковская, Рубанович, затем в чуточку прикрытой форме гг. Церетели, Чернов и К. в России; Шейдеман, Легин, Давид и пр. в Германии; Ренодель, Гед, Вандервельд во Франции и Бельгии; Гайндман и фабианцы<<1>> в Англии и т. д. и т.д.), социализм на словах, шовинизм на деле, отличается подлым лакейским приспособлением "вождей социализма" к интересам не только "своей" национальной буржуазии, но именно "своего" государства, ибо большинство так называемых великих держав давно эксплуатирует и порабощает целый ряд мелких и слабых народностей. А империалистская война является как раз войной за раздел и передел этого рода добычи. Борьба за высвобождение трудящихся масс из-под влияния буржуазии вообще, и империалистской буржуазии в особенности, невозможна без борьбы с оппортунистическими предрассудками насчет "государства".
(Государство и революция) В.И. Ленин (1917)
"Государство - говорит Энгельс, подводя итоги своему историческому анализу, - никоим образом не представляет из себя силы, извне навязанной обществу. Государство не есть также "действительность нравственной идеи", "образ и действительность разума", как утверждает Гегель. Государство есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общества в бесплодной борьбе, для этого стала необходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах "порядка". И эта сила, происшедшая из общества, но ставящая себя над ним, все более и более отчуждающая себя от него, есть государство" (стр. 177 - 178 шестого немецкого издания).
Здесь с полной ясностью выражена основная идея марксизма по вопросу об исторической роли и о значении государства. Государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий. Государство возникает там, тогда и постольку, где, когда и поскольку классовые противоречия объективно не могут быть примирены. И наоборот: существование государства доказывает, что классовые противоречия непримиримы.
(Государство и революция) В.И. Ленин (1917)
Но многим не нравится выводы марксистов о роли государства, они все время стремятся их подправить. Что государство это добрый и справедливый арбитр, который попал под влияние жадного чиновника, и стоит его только поменять, как все наладится. Узнали? Так это Навальный. А еще недавно такие же речи толкали на Украине - поменяли Порошенко на Зеленского и ничего не изменилось. Как и замена Трампа на Байдена ничего не изменит в США.
Кто бы мог подумать, что марксисты даже через столько лет окажутся правы? Менять надо правящий класс!
С одной стороны, буржуазные и особенно мелкобуржуазные идеологи, - вынужденные под давлением бесспорных исторических фактов признать, что государство есть только там, где есть классовые противоречия и классовая борьба, - "подправляют" Маркса таким образом, что государство выходит органом примирения классов. По Марксу, государство не могло бы ни возникнуть, ни держаться, если бы возможно было примирение классов. У мещанских и филистерских профессоров и публицистов выходит, - сплошь и рядом при благожелательных ссылках на Маркса! - что государство как раз примиряет классы. По Марксу, государство есть орган классового господства, орган угнетения одного класса другим, есть создание "порядка", который узаконяет и упрочивает это угнетение, умеряя столкновение классов. По мнению мелкобуржуазных политиков, порядок есть именно примирение классов, а не угнетение одного класса другим; умерять столкновение - значит примирять, а не отнимать у угнетенных классов определенные средства и способы борьбы за свержение угнетателей.Но этот вывод настолько неприятен, что даже многие леваки и тогда и сегодня мечтают этот неприятный тезис подправить, копируя даже мировоззрения капиталистов. Ведь если принять без правки тезиса Маркса, то придется признать, что с капиталистами надо бороться до конца, идти под их пушки. А воевать ой как не хочется!
(Государство и революция) В.И. Ленин (1917)
Например, все эсеры (социалисты-революционеры) и меньшевики в революции 1917 года, когда вопрос о значении и роли государства как раз встал во всем своем величии, встал практически, как вопрос немедленного действия и притом действия в массовом масштабе, - все скатились сразу и целиком к мелкобуржуазной теории "примирения" классов "государством". Бесчисленные резолюции и статьи политиков обеих этих партий насквозь пропитаны этой мещанской и филистерской теорией "примирения". Что государство есть орган господства определенного класса, который не может быть примирен со своим антиподом (с противоположным ему классом), этого мелкобуржуазная демократия никогда не в состоянии понять. Отношение к государству - одно из самых наглядных проявлений того, что наши эсеры и меньшевики вовсе не социалисты (что мы, большевики, всегда доказывали), а мелкобуржуазные демократы с почти-социалистической фразеологией.
(Государство и революция) В.И. Ленин (1917)
В этом суть оппортунизма: сперва ты отказываешься от правильной формулировки государства, а потом приходишь к идее, что ликвидировать классы не надо, пускай живут. И в итоге - а почему бы им вообще не жить в мире? И опа, - ты уже ничем не отличаешься от правого буржуазного консерватора, который призывает бить на улицах протестующих против беспредела капиталистов, ибо они нарушают классовый мир своими бестолковыми бреднями, пытаясь освободится от эксплуатации крупного капитала, как сейчас в Хабаровске и Белоруссии, мотаясь туда-сюда, от одной политической платформы к другой.
Но эти господа хоть честны и не притворяются, что они правят Маркса, но есть еще более хитрые оппортунисты:
С другой стороны, "каутскианское" извращение марксизма гораздо тоньше. "Теоретически" не отрицается ни то, что государство есть орган классового господства, ни то, что классовые противоречия непримиримы. Но упускается из виду или затушевывается следующее: если государство есть продукт непримиримости классовых противоречий, если оно есть сила, стоящая над обществом и "все более и более отчуждающая себя от общества", то явно, что освобождение угнетенного класса невозможно не только без насильственной революции, но и без уничтожения того аппарата государственной власти, который господствующим классом создан и в котором это "отчуждение" воплощено. Этот вывод, теоретически ясный сам собою, Маркс сделал, как мы увидим ниже, с полнейшей определенностью на основании конкретно-исторического анализа задач революции. И именно этот вывод Каутский - мы покажем это подробно в дальнейшем изложении - ..."забыл" и извратил.
…
Вопрос о привилегированном положении чиновников, как органов государственной власти, здесь поставлен. Намечено, как основное: что ставит их над обществом? Мы увидим, как этот теоретический вопрос практически решался Парижской Коммуной в 1871 году и реакционно затушевывался Каутским в 1912 году.
...В виде исключения встречаются однако периоды, когда борющиеся классы достигают такого равновесия сил, что государственная власть на время получает известную самостоятельность по отношению к обоим классам, как кажущаяся посредница между ними"... Такова абсолютная монархия XVII и XVIII веков, бонапартизм первой и второй империи во Франции, Бисмарк в Германии.
(Государство и революция) В.И. Ленин (1917)
Равновесие классовых сил наблюдалось в Европе в конце феодализма, сейчас то же самое опять наблюдается на Западе, что позволяет многим социал-демократам говорить о “шведском социализме” и даже евро-социализме при фактическом капитализме! Но пусть не обольщает мечтателей такая идиллия, как только наступал кризис, феодалы брали палки и, как груши, начинали околачивать торговцев. То же самое сейчас будет происходить и с западным пролетариатом - капиталисты начнут из них выбивать деньги и продукты труда, смывая иллюзию отсутствия классовой борьбы. Постоянные беспорядки профсоюзов во Франции и BLM негров в США не дадут соврать.
У хитрых оппортунистов государство можно оставить с классами как арбитра, и оно будет стоять над схваткой, гарантируя высокое развитие общества. Знаете что это есть? А это уже теория фашизма, третий путь, что государство стоит над рабочими и капиталистами, являясь надклассовой силой и заставляет их жить в мире. Теория, конечно, хорошая, мирная и кроткая, никаких революций и великих потрясений, эволюция, просто нужно привести власть государства в чувство. Но практика является критерием истинности - эта теория на деле оказалась просто чудовищной и ужасной, чтобы сохранять видимость ее работы, приходилось общество жестко и открыто давить, и чем дальше, тем больше. Она привела к геноциду непокорных народов, постоянным захватническим войнам с жестоким подавлением всяких намеков на демократию и свободу - все это мы видели у Гитлера, Муссолини и Франко. Вот к чему приводит игнорирование истории, классовой борьбы и способности более богатых классов подкупать чиновников, так называемая ошибка в пятом знаке.
Есть также экстремально-левые оппортунисты, которые призывают к быстрой ликвидации государства, это уже приверженцы Троцкого, такая позиция делает их похожими на анархистов. Хотя большевиками всегда подчеркивалось, что государство отмирает не быстро, а очень медленно, настолько незаметно, что всякие России, Германии и Франции останутся на веки вечные, но будут лишь названиями территорий, между которыми не будет государственных границ.
Вывод
Из всех теорий государства только марксистская основана на материалистическом понимании развития общества - развитии средств производства и порождаемых им классов.
Цели коммунистов, либертарианцев и анархистов совпадают - предоставление полной свободы человеку, следствием которого является ликвидация государства, но пути достижения у них все разные.
Коммунистическая теория государства оказалась очень неудобной в конформистской практике, так как является очень опасным оружием против правящего класса, поэтому ее все время пытаются затупить и смягчить, что неизменно приводит борьбу рабочего класса за свои права к провалу вплоть до скатывания в фашизм. Попытка ее извратить является оппортунизмом.
Каково было удивление для многих, когда среди хаоса, созданного COVID-19 на международном уровне, все средства массовой информации повторяли «большую новость»: создание так называемого «прогрессивного Интернационала»- проекта, основанного в основном европейской организацией DiEM25, основанной Yanis Varoufakis и Институтом Сандерса во главе с Джейн Сандерс, с очевидной целью восстановить международную координацию левых.
Это не проект, который выходит из ниоткуда: уже в 2018 году эти организации призывали к созданию прогрессивного глобального фронта, который противопоставлялся бы росту авторитаризма и популизма во всем мире. Это был его девиз, идея, казалось бы, «законная», но которая, как мы увидим в этой статье, служит только для того, чтобы скрыть его истинную цель: дезинтегрировать и криминализировать любое революционное движение, защитить капиталистическую систему и способствовать классовому примирению.
Прежде всего, давайте сосредоточимся на том, что именно эти люди представляют собой «Интернационал». Следуя их собственным словам, они не хотят, чтобы это был действующий интернационал, для них »он не ограничивается какой-либо организацией или какой-либо борьбой. Политические партии не имеют монополии на политическую организацию, и международная организация XXI века должна отражать разнообразие объединений в нашей жизни. Вот почему цель IP (Internacional Progresista - прим. ред.) - объединить все прогрессивные силы: от профсоюзов и организаций арендаторов до освободительных движений и подпольных изданий, чтобы внести свой вклад в общий фронт».
Здесь мы уже видим несколько элементов, которые ясно показывают разложение, которое будет характеризовать все, что вышло из этого «интернационала», который мало связан с интернационалом, а от революционного скорее вообще ничего нет.
Они хотят представить как нечто допустимое разрыв с «старой» структурой Интернационалов, в которой был только один тип допустимой организации - Рабочая партия каждой страны. Чтобы понять эту структуру, обратимся к Коминтерну или III Интернационалу, который стал Коммунистической партией мирового пролетариата, настоящим лидером рабочих всего мира. К тому времени в Интернационале была только одна партия (вернее секция) на страну, которая отвечала за достижение своих целей. Но эта структура не была ни случайностью, ни прихотью революционеров: Коммунистическая партия состояла из наиболее сознательных элементов пролетариата, представляла политический и организационный авангард рабочих, руководила ими в их борьбе с буржуазией. Его роль заключалась в том, чтобы придать усиленный характер всей борьбе народа, объединить их в борьбе за социализм, поднять их политически. Без партии не могло и не может быть Интернационала, поскольку нет никакой организации, которая гарантировала бы единство или достижение ее целей.
Но для основателей прогрессивного Интернационала исчезновение революционных партий, способных вести рабочую борьбу и придавать ей усиленный характер, - вещь практически позитивная. Вот почему мы находим в его участниках и политические партии, и профсоюзы, и жилищные коллективы; они хотят «собрать все вместе», чтобы ничего не получить, чтобы «каждому хватило места», чтобы только самый большой оппортунист из всех был тем, кто навязывает цели и потребности Интернационала. Абсолютная нелепость.
Это их постановка вопроса, но мало кто будет удивлен, увидев, от кого он исходит. Помимо их политической программы, которую мы обсудим в конце статьи, очень легко понять политическую природу этого «интернационала», увидев тех, кто его поддерживает и кто в нем состоит.
О его основателях мало что можно сказать нового. С одной стороны, у нас есть Yanis Varoufakis, известный своей тяжелой деятельностью на посту министра во время кризиса в Греции, являющийся главным свидетелем банкротства европейской социал-демократии, которая теперь со своей организацией DiEM25 стремится отстаивать такие вещи, как «демократизация Европы», способствуя социальному миру и мирному сосуществованию с европейской олигархией. И, конечно же, Берни Сандерс, «бунтарское» лицо реформизма в США, предназначенное обману американских рабочих, чтобы вновь обелить демократов и предотвратить появление настоящего революционного движения в Северной Америке.
Среди некоторых личностей, поддерживающих этот «Интернационал», у нас также есть Noam Chomsky, известный своей теорией генеративной грамматики, но прежде всего своей «анархо-синдикалистской» активностью, полностью преклоняющейся перед самым затхлым реформизмом США; Alicia Castro, нынешний посол Аргентины в России (ранее в Великобритании и Венесуэле), верный сторонник президентства Киршнеров в Аргентине и защитница китайско-российского капитала, и ее проект экспансии по всей Латинской Америке (особенно ее роль в группе БРИКС); и другие, такие как Katrín Jakobsdottir - ни много и ни мало премьер-министр Исландии. Не можем пропустить и демонстрации поддержки Rafaelем Correa, основным свидетелем поражения реформ, который стал гарантом господства Китая-России в Эквадоре и претендует на роль революционера, или Alvaro García Linerы, второго Эво Моралеса и представителя социализма XXI века во всем мире, прямого представителя самого гнилого ревизионизма в Боливии.
Список можно продолжать и продолжать: Naomi Klein, автор «доктрины шока», интеллектуал, который придерживается позиции «критики», но в конце концов поддерживает демократов в США; Fernando Haddad, который боролся за президентство Бразилии против Болсонаро в 2018 году от рабочей партии; и в случае Испании партии Compromis и Левые республиканцы Каталонии решили присоединиться к этому проекту, то есть прямые представители буржуазии участвуют в прогрессивном Интернационале.
В его совете мы найдем журналистов, представителей экологических или феминистских благотворительных организаций, общественных деятелей, таких как депутаты, представители государства и т. д. - наиболее близкими к «рабочему» миру являются желтые профсоюзы, такие как независимый профсоюз трудящихся Великобритании, полностью связанный с лейбористами и работодателями. Мы знаем, что профсоюз сам по себе является реформистским, но вам просто нужно видеть вес, который они придают борьбе профсоюзов, ставя в один ряд с экологизмом и феминизмом, чтобы понять их связь, если вы этого хотите, с повседневной жизнью рабочих. У оппортунистов нашего века нет даже необходимости притворяться «рабочими», чтобы обмануть рабочий класс.
В заключение давайте посмотрим, каковы программные пункты этого интернационала:
«Мы стремимся к миру, который является демократическим, где народ имеет право формировать свои институты и сообщества».
Как народ может «формировать свои институты и сообщества», если не путем классовой борьбы? Это заявление об их целях означает: они хотят, чтобы мы сосуществовали с нашими палачами, как будто возможно, чтобы мы и они не были враждебны друг другу.
«Деколонизированный мир, где все народы определяют свою судьбу коллективно, свободно от угнетения.
Мир, где насилие войны заменяется дипломатией народов».
Другая претензия с, казалось бы, революционной формой, но пустая по содержанию, поскольку она не указывает ни на причины, ни на средства. Как мы можем положить конец национальному угнетению или войне без открытой борьбы с империализмом? Слова о дипломатии и уважении бесполезны, если они не сопровождаются постоянным разоблачением и борьбой с империализмом. Пролетариат в первую очередь заинтересован в том, чтобы войн не было, но он должен поддерживать все войны, которые помогут ему продвинуться в его борьбе, а именно: войны против феодализма и мракобесия, национально-освободительные войны и войну за установление и защиту социализма. Мир возможен только путем уничтожения империализма любыми средствами.
«Справедливость, которая устраняет неравенство в наших обществах и наследие нашей истории.
Справедливость в интересах многих, а не только нескольких людей».
Неравенство при капитализме неизбежно и с каждым разом становится все хуже, оно является прямым продуктом классового общества. Без обсуждения классовой борьбы, без организации, преобразующей действия всего пролетариата, невозможно двигаться к этим справедливости и равенству, о которых они говорят. Замажьте и размойте это, говоря о «большинстве и меньшинствах», «обществах» и т. д., услуживая только для того, чтобы криминализировать настоящих революционеров; похоронить классовую борьбу и поставить перед собой, другую, бессмысленную борьбу.
«Свобода, где все личности пользуются одинаковыми правами, признанием и властью.
Солидарность, где каждая борьба - это борьба всех и каждого.
Плюрализм, в котором отличие считается сильной стороной».
Это высшее выражение разложения, которое характеризует этих людей, чему соответствуют эти личности? Кто все они и каждый из них по отдельности? Они также признают союзниками крупных бизнесменов, банкиров, спекулянтов ... то есть правящий класс? Да, ответ очевиден. Должны ли мы отметить это их отличие как «силу»? Могут ли они пользоваться теми же правами, признанием и властью? Нет, это означало бы сдачу революции, наша борьба не может быть также борьбой тех, кто угнетает нас. Чтобы покончить с эксплуатацией человека человеком, нам нужно ликвидировать сопротивление этого реакционного меньшинства, необходима диктатура пролетариата. Желание дать голос и право «всем» - это эвфемизм, чтобы защитить свободу буржуазии, чтобы сохранить свой режим угнетения и эксплуатации. Социальное освобождение возможно только через классовую борьбу.
«Устойчивый, уважающий планетарные границы и защищающий общества на передней линии.
Экологический, ставящий людей в гармонию с их средой обитания».
Их альтернатива ископаемому топливу - это не что иное, как призыв к инвестициям в возобновляемые источники энергии, то есть позиционирование в пользу крупных «зеленых» монополий, которые ранее инвестировали в более загрязняющее производство энергии. Они не хотят покончить с капитализмом, они хотят поддержать новое поколение паразитов и их образ «нового богача, который предан обществу».
«Посткапитализм, который вознаграждает все формы трудовой деятельности, уничтожая культ труда».
Это, безусловно, кульминация политической программы прогрессивного Интернационала. Что для них посткапитализм? Какое у них предложение по преодолению нынешнего капитализма? Никакого, потому что его у них не существует, они просто хотят установить капитализм с человеческим лицом, что-то неосуществимое, служащее только для того, чтобы задержать правильное преобразование общества, социалистическую революцию. Только социализм представлен как реальное решение всех противоречий нынешней системы. Роль этого интернационала - не что иное, как легитимизация системы, приукрашивание ее, чтобы криминализировать тех, кто действительно борется за освобождение нашего класса.
Стало ясно, что прогрессивный Интернационал, гибельным образом координирующий оппортунистов и предателей всех мастей и стран, обречен на провал. Его двусмысленная и совершенно далекая от какой-либо классовой позиции программа - это еще один способ отвлечь внимание от реальных проблем рабочего класса, а также оскорбление исторического наследия коммунистического интернационала, который поставил на ноги всех рабочих мира в их борьбе за эмансипацию, за завоевание социализма. Первостепенной задачей коммунистов является воссоздание настоящего Интернационала, который послужит объединению борьбы мирового пролетариата, поставит к стене эксплуататоров всего мира и сделает возможным разрушение капиталистического строя, завоевание социализма.
César López
Фрагмент, взятый из теоретического журнала De Acero nº17
Перевод Ю. Пыльцов
Итак, на дворе 1924 год. Несмотря на недавно завершившуюся Первую Мировую войну, экономики стран Европы и США находятся в предкризисном состоянии. Нарастает давление пролетариата, который так и не получил облегчения своей участи после Версальского мира, а германский пролетариат и вовсе попал в новую кабалу. Как нельзя лучше раскрылся предательский характер социал-демократии в период становления фашизма в европейских государствах. Характерно, что как и всегда антибольшевистские, антиреволюционные позиции сближали меньшевиков с либералами, а все вместе они объективно играли на руку мировому капиталу, создавая благоприятные условия для укрепления фашистов.
Попытка найти не революционный выход из революционной ситуации не может привести ни к чему, кроме усиления позиций эксплуататорских классов и поражению революционных сил. Собственно, именно это и происходило в 20-е годы прошлого века в Европе - прикрываясь “демократией” и реформами, буржуазия продавила самую трусливую, самую беззубую политику социал-демократии в отношении парламентаризма, а в это время шло расширение и укрепление боевых организаций фашистов, которых в конце концов боялась и сама буржуазная "демократия".
Увы, это сегодня мы знаем, к чему привела такая политика в итоге, но тогда… Тогда ситуация напоминала катящийся с горы снежный ком - чем больше предпринималось попыток избежать насильственного решения революционного кризиса, тем неизбежнее становилась война, тем масштабнее должно было стать кровопролитие. Тогда это было ясно большевикам, о том же говорят коммунисты сегодня, но многие люди до сих пор не понимают нависшей над миром опасности.
= = =
Эпоха войн и революций
(журнал "Большевик" №9, 1924 год)
Подводя итоги французским выборам, вождь «левого» либерализма Милюков, писал:
«Послевоенная жизнь в Европе продолжает быть трудной и тяжелой. Шесть лет прошло с тех пор, как народы сложили оружие, подписали договор о мире, а их правительства приступили к нахождению «устойчивого равновесия» государственной жизни. Работа движется, но в определенный срок избирающий народ в день выборов своим вотумом показывает то давление, которое испытывает народный барометр.
«Переменчивое» — так можно охарактеризовать давление 1924 года в Западной Европе. Выход еще не найден, и, очевидно, что вызвать бурю легче, чем потом «faire le beau temps» (делать хорошую погоду). (См. «Последние Новости», 13 мая 1924 г.).
«Переменчивое!» Либералу угодно дать метеорологическое название тому социально-политическому сдвигу, который происходит в массах. Но он понимает, что дело идет о серьезном. «Выход еще не найден». Капиталисты за шесть лет не нашли этого выхода, хотя никто им не мешал, никто их не блокировал, не осаждал, хотя они при всей разрухе, созданной их войной, располагали огромнейшими богатствами, опирались на превосходный аппарат, на богатейшую культуру, знание, навык. Все-таки «выход еще не найден», и поэтому очень легко можно «вызвать бурю». Какую? Милюков прозрачными намеками дает ответ. Он пишет:
«Война не только разрушила Европу, но она переменила и ожесточила народную психологию... Сложив оружие, народ остался тем же народом, перенесшим всю тяжесть борьбы, принесшим неисчислимые жертвы, и он требует теперь себе за это лучшей жизни. Пока не будет достигнуто этого, «кризис парламентаризма» будет длиться там, где он есть, а где его нет — там придут другие кризисы, но уже с явлениями едва ли «парламентарного характера». (Там же).
Вот откуда, значит, угрожает «буря»! Народ требует «лучшей жизни», а империализм дает жизнь худшую, чем довоенная, и с перспективой на ее дальнейшее ухудшение. Империализм грабит, угнетает, доводит до состояния нищеты не только пролетариат, но и средние слои — мелкую буржуазию, интеллигенцию. Но массы уж не те, какими они вошли в войну. Их «психология» изменена и «ожесточена». Сегодня они вызывают в решающих странах Европы парламентские кризисы. Но завтра, если буржуазия все еще не найдет «выхода», массы создадут империализму «другие кризисы, но уже с явлениями едва ли парламентского характера» — массы создадут революционный кризис империализма. Вот это и значит — «переменчивое».
И вот почему все мыслящее в буржуазии объято тревогой, вот почему печать неуверенности и неустойчивости лежит на всем, что делает буржуазия. Весьма, с этой точки зрения, показательно состояние нынешних парламентов. В Англии, Франции, Германии нет устойчивого парламентского большинства, стоящие у власти правительства опираются на комбинации разнородных сил, на непрочные, ненадежные коалиции. В самих парламентах — небывало резкие столкновения, постоянные скандалы, постоянные драки, — общая нервность и неустойчивость... Так бывает, когда создается положение «переменчивое», когда в воздухе пахнет приближающейся «бурей».
Полное бессилие парламентов еще Л. Мартов вынужден был констатировать в 1922 году в споре со своими, — как он их называл, — «либеральными социалистами». Мартов говорил о «фашистском коррективе» к парламентаризму, о всевластии банков, бирж, военщины, фактически сведших роль парламентов к нулю. Это было сказано в эпоху наступления капитала. Но кто скажет, что в нашу «демократическую» эпоху «фашистский корректив» менее чувствителен, что Макдональды и Эррио не находятся во власти империалистических концернов, банков, трестов, во власти военщины?.. Буржуазия сама себя лишает фактически парламентского прикрытия. Так бывает, когда появляется нечто «переменчивое»…
От «левого» кадета перейдем к «левым» меньшевикам. Как они смотрят на положение, на «судьбы капитализма» в Европе? Подводя итоги парламентским выборам в Германии и во Франции, «Социалистический Вестник»—центральный орган меньшевиков, писал:
«Уже английские выборы показали, что подпочвенные воды истории подмывают господство наиболее реакционных элементов буржуазии, ставших в странах Антанты у правительственного руля после того, как разъединенный междоусобной борьбой пролетариат отступил на оборонительные позиции. Молот острейших экономических, национальных и политических противоречии, охвативших Европу после Версальского завершения мировой войны, с такой тяжестью ударявший по народнохозяйственному организму побежденных стран, не пощадил и торжествующих победителей, — и те и другие оказались прикованными к одной и той же несущейся в пропасть колеснице послевоенной Европы». («Соц. Вестник», № 11, 28 мая 1924 г.).
«Несущаяся в пропасть» буржуазная Европа! Это сказано несколько сильнее и несколько точнее, чем метеорологическое «переменчивое». И это признание убийственно и для капитализма, и для меньшевизма, который совсем еще недавно объявил оконченной эпоху войн и революций, который рисовал — и все еще рисует — перед пролетариатом исключительно мирные перспективы. Но не видеть то, что есть, меньшевики не могут. Новую «демократическую» вильсонистскую «эпоху» они оценивают следующим образом:
«Новая международная ситуация приносит с собой более мирные, более культурные, более осторожные методы осуществления Версальского договора, чем изживаемая эпоха господства международной реакции. Но от этого сами условия Версальского мира ни на чуточку не теряют своих пагубных последствий для всей хозяйственной и политической жизни Европы. И от этого проект экспертов, стоящий на почве Версальских постановлений, не получает свойства чудодейственного средства, излечивающего все болячки послевоенного мирового хозяйства. Наоборот, он сам несет в себе зерна новых затруднений и новых конфликтов, которые неизбежно возникнут при проведении его в жизнь». (Там же).
Вот приговор, произнесенный самими меньшевиками над новейшей политикой мирового меньшевизма. Ибо ведь «более мирные, более культурные, более осторожные методы осуществления Версальского договора» практикуют именно вожди II Интернационала во главе с Макдональдом. Проект экспертов одобрен и выдается за самое действительное спасительное средство—Исполкомом II Интернационала, за план экспертов энергично стоят социал-демократические партии Франции, Бельгии, Германии, Австрии, Англии.
Мировой меньшевизм прочно уцепился за «несущуюся в пропасть колесницу послевоенной Европы», вместе с капитализмом он катится в историческую яму, и туда же тянет рабочий класс. Мировой меньшевизм и думать не смеет о пересмотре Версальского договора. В английском парламенте Макдональд высмеивает самую мысль о пересмотре. Это вполне понятно. Версаль — это высшее олицетворение политического творчества послевоенного капитализма.
Меньшевизм в основном не может осуществлять иной политики, кроме той, которая намечена буржуазией.
Вернемся к «судьбам капитализма». В мае т. г. пленум ЦК партии меньшевиков выработал новую партийную платформу. Во вводной части этой платформы дается обстоятельная характеристика послевоенного капитализма. Платформа констатирует, что «послевоенный капитализм не в силах обеспечить длительного периода действительной устойчивости и органического подъема, что он «перелагает всю тяжесть послевоенного бремени на плечи рабочих масс», что он «понижает уровень жизни рабочего класса» и всем этим «наново обостряет социальные отношения». В области экономики, — заявляет платформа, — «послевоенный капитализм не способен обеспечить столь быстрый экономический прогресс, какой требуется состоянием масс и гигантским разрушением производительных сил Европы». Наконец, меньшевистская платформа констатирует, что «послевоенный капитализм стоит перед лицом непрекращающегося роста сухопутных, морских, воздушных и иных вооружений на фоне массового обнищания и разорения в целом ряде стран и оказывается неспособным действительно обеспечить мир». Общий вывод, к которому приходит меньшевистская платформа, формулирован следующим образом:
«Новая фаза капитализма, не устраняющая основного антагонизма капиталистической системы — противоречия между неслыханным дотоле, планомерным сосредоточением орудий производства в руках немногочисленной олигархии частных собственников и гигантским обобществлением производства в целых огромных отраслях, — неизбежно ведет при колоссальном самосознании масс, с одной стороны, и господствующем состоянии социальной и политической неустойчивости, с другой, к дальнейшему углублению и обострению социальных противоречий. Борьба рабочего класса за политическую власть в целях устранения этих противоречий путем обобществления орудий производства, становится основным содержанием ближайшей исторической эпохи». («Соц. Вестник», № 12— 13, 20 июня 1924 г.).
К этой характеристике послевоенного капитализма прибавить нечего. Самые крайние оптимисты из рядов коммунизма не давали более убийственной характеристики современного империализма, чем это сделано в платформе меньшевиков. И выводы, вытекающие из наличной социально-политической обстановки, также ясны меньшевикам: «Борьба рабочего класса за политическую власть... становится основным содержанием ближайшей исторической эпохи». А в цитированной выше статье об итогах французских и германских выборов «Соц. Вестник» высказывался еще более категорически: «Без прихода рабочего класса к власти нет выхода из послевоенного тупика».
Картина ясна. Капитализм находится в состоянии беспрерывного тягчайшего кризиса. Эпоха войн и революций продолжается. Рабочий класс должен прийти к власти. Только этим путем можно остановить колесо, катящееся в пропасть. Но приход к власти рабочего класса невозможен без революционного свержения капиталистических правительств, без гражданской войны, без диктатуры. Новейшая форма обмана и предательства «левого» меньшевизма в том и заключается, что он, рисуя ужасную картину состояния послевоенного капитализма, декларируя необходимость прихода к власти пролетариата, вместе с тем уверяет рабочий класс, будто он сможет стать у власти без революции, на основе «корректированной» фашизмом демократии, парламентски используя затруднения капитализма. Это величайший обман. Если затруднения капитализма не будут использованы революционной партией для его свержения, если рабочий класс будет надеяться, что буржуазия, попав в «безвыходное» положение, сама добровольно сдастся, то новые и тягчайшие поражения пролетариату обеспечены. На 2-м конгрессе Коминтерна Ленин говорил:
«Абсолютно безвыходных положений не бывает. Буржуазия ведет себя, как обнаглевший и потерявший голову хищник, она делает глупость за глупостью, обостряя положение, ускоряя свою гибель. Все это так. Но нельзя «доказать», что нет абсолютно никакой возможности, чтобы она не усыпила такое-то меньшинство эксплуатируемых такими-то уступочками, чтобы она не подавила такое-то движение или восстание такой-то части угнетенных и эксплуатируемых. Попытаться «доказывать» наперед «абсолютную» безвыходность было бы пустым педантством или игрой в понятия и в словечки. Настоящим «доказательством» в этом и подобных вопросах может быть только практика. Буржуазный строй во всем мире переживает величайший революционный кризис. Надо «доказать» теперь практикой революционных партии, что у них достаточно сознательности, организованности, связи с эксплуатируемыми массами, решительности, уменья, чтобы использовать этот кризис для успешной, для победоносной революции».
Объективная обстановка в Европе революционная. Этого факта не могут скрыть ни либералы, ни меньшевики. Центр вопроса теперь находится в «субъективном факторе», — в организованности и сознательности пролетариата, в его готовности к решающим битвам, в способности его коммунистического авангарда возглавить и завершить победоносно революционное восстание пролетариата. Революционная активность, воля, энергия рабочего класса и его партии, — эти «субъективные факторы» на фоне объективного кризиса капитализма имеют решающее значение. Меньшевизм отвлекает внимание рабочего класса от этого важнейшего обстоятельства и тем оказывает ценнейшую услугу капитализму. Полуменьшевистские элементы в коммунизме («правый уклон»), недооценивая значения «субъективных факторов», тем самым препятствуют победе пролетариата.
Буржуазия отнюдь не страдает грехом недооценки «субъективных факторов». Ее вожди всячески маневрируют, лавируют, сегодня выдвигают одни средства, завтра другие, послезавтра их сочетают, все время имея в виду одну основную цель: сохранение основ капиталистического господства. Какими средствами располагает ныне капиталистическая стратегия?
На первый план выдвинута вильсонистская «демократия». Задача заключается в том, чтобы пацифистскими фразами отвлечь внимание пролетариата от революционной борьбы. Необходимо расколоть пролетариат, необходимо всячески препятствовать его объединению на боевой платформе. Тут главная роль возлагается на социал-демократию, при обострении положения — в особенности на «ее» «левое» крыло.
Одновременно ведется энергичнейший натиск на коммунистическую партию. Социал-демократия воюет против коммунизма по преимуществу «идейно», подготовляя почву для «материального» воздействия со стороны фашистов, полиции и военщины. Задача заключается в том, чтобы разорвать связь между революционной массой и ее боевым авангардом, чтобы обезглавить пролетариат.
Наконец, как одно из средств самозащиты умирающего капитализма, в «резерве» имеется наступление на внешний коммунизм, на Советский Союз. В зависимости от ряда конкретных условий, империализм снова может поставить все на карту и наброситься на республику Советов. Наличность «Демократических» правительств является слабой гарантией в данном случае. Наоборот, в известном смысле «демократия» может стать весьма удобной для проявления империалистического авантюризма.
Необходимо иметь в виду, что буржуазия, выдвигая на передний план «демократию», одновременно оставляет на сцене вооруженный до зубов фашизм. «Демократия» не посмеет тронуть пальцем фашистские организации. Оружие в руках боевых шаек буржуазии сохраняется и приумножается. Малейшее изменение в соотношении общественных сил в пользу буржуазии или начало открытой гражданской войны будет означать, что «демократия» быстро получит по шапке и на авансцену снова выступит фашистско-консервативная реакция керзоновской, муссолинской, пуанкаристской или гитлеровской марки.
Смена боевых методов буржуазии может происходить быстро еще и потому, что если в 1919—1920 г.г. аппарат капиталистических государств был в корне расшатан, а фашизм только еще складывался, то ныне государственный аппарат буржуазии действует неплохо, а фашизм вполне сложился в качестве боевой гвардии капитализма. Кризис фашизма и реакции ни в какой мере не означает их решающего поражения. «Демократия» реакции не страшна, «демократия» сама находится в руках воинствующего империализма. Судьба фашистско-империалистической реакции может быть решена только на баррикадах революционной гражданской войны. И тут снова и снова решающее значение имеет коммунистическая партия. В августе 1921 года, в письме к немецким коммунистам, Ленин говорил:
«Не терять хладнокровия и выдержки; систематически исправлять ошибки прошлого; неуклонно завоевывать большинство среди рабочих масс и в профсоюзах и вне их; терпеливо строить крепкую и умную коммунистическую партию, способную действительно руководить массами при всех и всяких поворотах событий: вырабатывать в себе стратегию, стоящую на уровне наилучшей международной стратегии самой «просвещенной» (вековым опытом вообще, «русским опытом» в особенности) передовой буржуазии, — вот что надо делать и вот что будет делать немецкий пролетариат, вот что гарантирует ему победу».
Фашизм — это практический результат учета буржуазией «русского опыта». Партии Коминтерна учитывают «русский опыт» тем, что постепенно «большевизируются», т.е. приобретают необходимейшие качества боевой революционной партии. В 1918—1919 г.г. европейская буржуазия удержалась потому, что при революционной обстановке не оказалось революционной партии. При новой создающейся революционной ситуации, революционные партии, руководимые Коминтерном, налицо. Объективный и субъективный факторы сочетаются и дают максимум гарантии того, что из ближайшей неминуемой войны классов в Европе победителем выйдет пролетариат.
* * *
Эпоха войн и революций, открытая российским 1905 годом, продолженная балканской войной, китайской революцией, мировой войной, Октябрьской революцией, средне-европейской революцией, — эта великая эпоха революционного крушения империализма и утверждения пролетарской диктатуры продолжается.
Ил. Вардин
источникБезусловно, история не может повторятся точь-в-точь, но порою некоторые обстоятельства, описанные автором сто лет назад, так похожи на современные, что диву даешься. Словно читаешь не о прошлом, а о настоящем с известными оговорками. С другой стороны, сегодня, на новом витке исторической спирали, перед человечеством встал, казалось бы, подзабытый вопрос: что дальше - капитализм или социализм?
Как помнит читатель, XX век был открыт мировым экономическим кризисом 1900-1903 гг., Русско-Японской войной 1904-1905 гг. и Первой русской революцией 1905-1907 гг. Закипала ситуация и в сердце Старого Света, европейский пролетариат “задыхался” в оковах капиталистических противоречий, а буржуазия не нашла никакого другого лекарства от бесправия и нищеты масс, кроме как - стравить пролетариат разных наций в Первой Мировой войне 1914-1918 гг.
Известно, что под тяжестью экономических, социальных, политических противоречий, усиленных войной, мировая империалистическая цепь лопнула в своем самом слабом звене, которым оказалась Российская Империя. В феврале 1917 года в России вспыхнула Вторая революция. Вслед за русским царизмом повалились и другие европейские монархии, в них тоже произошли буржуазно-демократические революции. Однако русский пролетариат шагнул дальше всех, открыв новую эпоху социалистических революций!
Капиталистическая система, пошатнувшись 100 лет назад от ударов Великого Октября и череды социалистических революций в Европе, устояла на ногах и разродилась фашистскими режимами - эдаким “противоядием” от большевизма. Теперь нам известны его побочные действия: десятки миллионов человек были перемолоты в горниле Второй Мировой войны, принесены в жертву классу капиталистов и его господству. Несколько миллионов коммунистов погибло сражаясь с фашизмом, либо от фашистских репрессий.
Особую роль сыграла в развернувшихся в начале XX века классовых битвах русская и европейская социал-демократия. Острые на слова и беззубые на деле социал-демократы стали верными проводниками политики буржуазии. Лидеры, как бы сказали сегодня, левых партий защищали национальный капитал, голосовали за войну (за военные кредиты) и против революции. Они всеми силами пытались стреножить пролетариат, чтобы последний не взял власть в стране в свои руки, навязывали ему союз с буржуазией и классовое единение.
И если русский пролетариат в 20-х годах прошлого века уверенно шагнул в сторону социализма, то европейский пролетариат остался на перепутье. Именно в то послевоенное кризисное время возвращает нас статья журнала “Большевик” №9 от 1924 года, когда Европа еще могла повернуть влево, а правящий класс всеми наличными силами старался этому помешать.
= = =
Эпоха войн и революций
Наступает десятая годовщина мировой войны. Эррио и Макдональд — очередные спасители буржуазной Европы — на сто первой конференции снова и снова «укрепляют» всеобщий мир, порядок и благоденствие— на основе сотрудничества классов и гражданского мира между ними.
А в Москве окончил свои заседания 5 конгресс Коминтерна—конгресс мировой революционной партии, партии непримиримой классовой борьбы—гражданской войны с империализмом.
Реформа или революция? Восстановление капитализма «демократически»-фашистскими средствами или его революционное крушение?
* * *
Понять текущую политическую обстановку, составить правильный взгляд о перспективах, можно только подходя к вопросу исторически, взяв сравнительно широкое историческое поле для обозрения. Тот, кто оперирует только фактами текущего дня, кто не способен связать сегодня с историческим вчера, тому не дано правильно наметить и решение вопроса о перспективах.
Если взять отрезок времени примерно от начала второго десятилетия XX века и до наших дней, то мы констатируем смену ряда исторических периодов, когда рабочий класс то поднимается к борьбе, то снова уходит вглубь себя, чтобы снова подняться к более широкой борьбе. За сравнительно короткий срок — примерно 12—14 лет - мы насчитываем пять сменивших друг друга периодов.
Предвоенные годы проходят во всем мире под знаком обострения классовых и национальных конфликтов. Небывалые дотоле в Европе забастовки (Англия, Франция, Германия), массовое движение трудящихся городов на почве дороговизны, широкая политическая борьба против милитаризма, ряд революций на Востоке, первые брожения в колониях свидетельствовали о начале новой эпохи. В полосу лихорадочного состояния мир вступил еще после революции 1905—1906 г.г. Разгоравшийся пожар классово-национальной освободительной борьбы был потушен войной.
Военные (1914—1918) годы — это период «гражданского мира» между классами, когда пролетариат, руководимый социал-демократией, отказывается от самостоятельной классовой политики, когда он свои интересы подчиняет интересам защиты своего «отечества». Империализм торжествует по всей линии, он победил социализм, он подчинил его своей не только материальной, но и духовной власти. Империализм выступает в качестве бесспорного вождя нации, его идеология побеждает, пропитывает собою все идеологии, — за одним только исключением: большевизм, коммунизм не делает ни единой уступки империализму. Но большевизм в этот период — еще идея, не овладевшая массами и, следовательно, не ставшая силою в исторической борьбе.
1918—1920 г.г. — эпоха «мирового большевизма». Политическое могущество буржуазии расшатано, экономическая система капитализма подорвана. Массы требуют реализации широких обещаний военного периода. Массы «заражены» великим примером победы большевизма на востоке Европы. Возникает Коммунистический Интернационал, основная задача которого — развернуть российскую пролетарскую борьбу и победу в борьбу и победу европейскую. Мировая буржуазия отвечает на это наступлением на революцию комбинированными средствами: внутри ведет «умеренную», «демократическую» политику вильсонизма, коалируется с социал-демократией, идет на ряд частичных уступок пролетариату, во вне предпринимает бешеное контрнаступление против революции: интервенция — это попытка мирового капитала затушить российский революционный очаг, заделать гигантскую брешь, образовавшуюся в здании империализма. Итог: мировой большевизм потерпел поражение в том смысле, что он не смог победить в европейском масштабе, империализм потерпел поражение в том смысле, что он не смог победить российскую революцию. Отступив в борьбе с буржуазной Европой, большевизм «окопался» на неприступной советской земле. Отступив от советских стран, империализм перешел в наступление против внутреннего большевизма, против всего рабочего класса.
Наступление капитала (1921—1923 г.г.) по линии политической прежде всего означает захват власти партиями крайней реакции (в Англии — консерваторы, во Франции — национальный блок, в Италии — фашисты, в Германии — блок буржуазных партий, в Польше — народные демократы, в Испании — фашисты, в Болгарии — фашисты, в Швеции — консерваторы). Умеренные, либеральные представители буржуазной реакции (в Англии — Ллойд-Джордж, во Франции — Бриан, в Италии — Факта, в Германии — Вирт, в Польше — Витос, в Швеции — Брантинг) отходят на второй план. По линии экономической наступление капитала означало повсеместный планомерный нажим на позиции, завоеванные рабочим классом в эпоху мирового большевизма (8-часовой рабочий день, заработная плата, охрана труда).
Социал-демократию в состав правительств буржуазия больше не «принимает», в коалиции с меньшевизмом окрепшие буржуазные партии более не нуждаются. Когда, вследствие измены социал-демократии, рабочий класс приведен в состояние обороны, когда — при деятельнейшей поддержке меньшевистских партий капитализм упрочился, и он победоносно наступает — услуги лакейских социал-предательских партий более не нужны. «Отставка» совершенно не смущает и не огорчает социал-демократию: она исполнила долг перед «отечеством», она спасла страну от ужасов «анархии», — теперь все должно пойти «нормальным» порядком, т.-е. у власти должна стать «настоящая» буржуазия. Социал-демократия с облегчением сердечным провозглашает на весь мир «окончательное» упрочение капитализма, «окончательный» крах всех революционных «иллюзий».
«Наступившая эпоха, — заявляет теоретик русского меньшевизма Дан в своей книге в 1922 году, — это эпоха «после войн и революций», эпоха мирного сотрудничества наций, государств, классов, эпоха реформ и постепенного процветания на почве демократии. Революции — насильственной большевистской революции, той, которая рисовалась пылкому воображению «утопистов» Маркса, Энгельса, Лассаля, Бебеля, — такой революции не будет более никогда».
Так говорил теоретик российского меньшевизма. То же самое вещал и теоретик мирового меньшевизма Карл Каутский в книге: «Пролетарская революция и ее программы». Насильственные перевороты допустимы — вернее, были допустимы лишь в прошлом, и только в отношении феодально-монархических, абсолютистских правительств. Но восставать против буржуазно-демократических правительств — это безумие, варварство. На почве демократии, в рамках демократии пролетариат, под руководством его наиболее сознательной, наилучше организованной, «процветающей части» (выражение Каутского) сможет постепенно, сначала в коалиции с буржуазией, а потом и самостоятельно, прийти к власти: Маркс и Энгельс думали, что в переходный от капитализма к социализму период будет необходима диктатура пролетариата. Каутский считает, что это заблуждение: «естественной» формой власти в переходный период является не диктатура, а... коалиция. На основе этой ренегатской, отреченской, ликвидаторской программы консолидируется мировая социал-демократия в эпоху победоносного наступления мирового капитала.
А в 1918—1920 г.г., когда наступал пролетариат, когда буржуазия находилась в состоянии растерянности и даже паники, когда ее власть висела на волоске, социал-демократия была разбита на две части и действовала на основе двух программ. Правая часть, объединенная во II Интернационале, целиком стояла на почве демократии и коалиции и активно воевала против революции — в союзе с военщиной, полицией, буржуазно-дворянской белой гвардией. (В Германии Носке—Шейдеман, в Польше Пилсудский—Дашинский, в России меньшевики активисты и т. д.). Левая часть социал-демократии, объединенная в 2 1/2 Интернационале, (Мартов—Дан в России, Криспин—Гильфердинг в Германии, Бауер—Адлер в Австрии и т. д.), выставляла лозунг «сочетания» диктатуры и демократии, советизма и парламентаризма, допускала ограничение политических прав имущих классов, декларировала необходимость революционного завоевания власти пролетариатом, но на всех этапах борьбы удерживала пролетариат от решительных действий, путалась у него в ногах, убивала в нем дух борьбы и всем этим помогала буржуазии удержать свои позиции, окрепнуть, а затем перейти в наступление. Когда социал-демократии показалось, что положение мирового империализма достаточно упрочилось, что революционные «иллюзии» в европейском рабочем классе надолго выветрились, она стянула свои фланги и в мае 1923 года на Гамбургском конгрессе образовала единый «социалистический» «рабочий» Интернационал. Основной для всякого класса вопрос о власти «социалистический» Интернационал оставил «открытым»! Но фактически, разумеется, конгресс целиком встал на почву коалиционного сотрудничества классов. «Социалистическим» министрам лишь предлагалось на время пребывания в буржуазном министерстве выйти из состава Исполкома Интернационала... О советизме и революции никто более не вспоминал. Ибо социал-демократия объединилась на основе капиталистической победы и она хотела, чтобы эта победа была длительной, прочной, если не «вечной».
Новый перелом в мировой обстановке наметился во второй половине 1923 г. Надежды социал-демократии не оправдались: «нормальное» господство буржуазии заколебалось слишком быстро. Пролетариат от обороны постепенно стал переходить к контратакам, предпринимать встречные бои, подготовлять наступательные действия — как по линии экономической, так и по линии политической. Усиление активности пролетариата революционизирующе подействовало на значительные круги мелкой буржуазии, ничего хорошего не получившей от укрепления «нормальной» крупно-буржуазной власти. В результате, период от августа 1923 года по июнь 1924 года характеризуется общим постепенным усилением революционного и оппозиционного движения в Европе. Германские события осени 1923 года, революционные бои в Болгарии и Польше, поражение консерваторов в Англии и национального блока во Франции, кризис фашизма в Италии, поражение консерваторов в Японии — все эти факты свидетельствуют о том, что обстановка начала меняться в неблагоприятную для империализма сторону. С этой точки зрения большое показательное значение имеет оформление левого крыла в Амстердамском профсоюзном Интернационале, выступление левых вождей (Фиммен, Персель, Кук) с левыми речами на Венском (июнь 1924 г.) конгрессе этого Интернационала. В. И. Ленин учил нас оценивать «полевение» социал-демократических и профсоюзных вождей прежде всего и главным образом с той точки зрения, что это «полевение» отражает в слабой и приблизительной степени действительное полевение рабочей массы, действительный рост ее сознательности и активности. Когда социал-демократия «левеет», это вернейший признак того, что в глубинах пролетариата назревают великие события. «Леветь» начали профсоюзные вожди, ибо профсоюзы ближе, непосредственнее связаны с массой, чем развращенные сотрудничеством с буржуазией, поглощенные парламентскими комбинациями и махинациями, оторванные от рабочего класса партийные вожди. Но с расширением и усилением революционного движения постепенно будет оформляться и «левое» крыло социал-демократии. Осенью 1923 года революционная борьба германского пролетариата разрывала на части германскую социал-демократию. Ее спасла от развала победа буржуазии, после того, как она предварительно спасла... саму буржуазию. Ныне объединенная социал-демократия повсюду служит опорой «демократической» власти. Однако, новая революционная борьба масс безжалостно растреплет социал-демократию, а победа пролетарской революции ликвидирует ее…
Да, «нормальное», так сказать, «единоклассовое» правление буржуазии оказалось недолговечным. На авансцену снова выдвигается отвергнутая так недавно вильсоновская всеспасающая, всеблагая «демократия», снова к власти призывается социал-демократия. О чем говорит этот факт? Почему вдруг настала «новая эра» вильсонизма? Что означает столь быстрое возвращение меньшевизма из «отпуска»?
Ответ один. Капитализм настолько внутренне прогнил, настолько он по сути дела беспомощен перед лицом гигантских противоречий, затруднений, проблем, настолько он не способен наладить нормальную жизнь, что как только пролетариат снова зашевелился, как только проявились первые признаки его активности, командующие группы буржуазии оказались вынужденными снова прибегнуть к помощи, к поддержке «процветающей», подкупленной, развращенной верхушке пролетариата, руководимой социал-демократией. Перед ней снова ставится задача: еще и еще раз помочь буржуазии выпутаться из трудного положения, еще и еще раз спасти ее от гнева пробуждающегося пролетариата. Стало быть, «новая эра» свидетельствует не о силе, а о слабости, о внутренней подточенности капитализма. Меньшевиков призвали вновь потому, что дела буржуазии очень плохи. Это она чувствует великолепно. Эррио в палате депутатов при обсуждении правительственной программы заявил буквально следующее:
«Мы стоим накануне очень больших затруднении. 1925 год — опасный год. Необходимо много осторожности и предусмотрительности».
Да, буржуазия не от хорошей жизни призывает Макдональдов, Реноделей, Стаунингов (датский премьер-министр), не от хорошей жизни призовет завтра Вандервельдов и Туратти. Одного факта возвращения к власти социал-демократии было бы достаточно для того, чтобы заключить о глубочайшем кризисе империализма.
Но если присмотреться поближе к послевоенному капитализму, то какая же картина открывается перед нами? В области экономики никто не верит в длительность и прочность хозяйственной стабилизации и хозяйственных успехов буржуазии. Не успели литературно-политические лакеи капитализма сочинить первые восторженные брошюры об «изживании» кризиса, как им уже приходится бить отбой: уже появились первые трещины в хозяйственно-производственной «твердыне» Америки, Англии, Германии, стонут от промышленного кризиса Польша и Румыния. Преданнейший буржуазии экономист Петр Струве объяснил недавно в белой печати «секрет» небывалого промышленного процветания Америки: производилась гигантская работа по «починке» страны, по переоборудованию промышленности. За время войны, — говорит Струве, — все было запущено, никто не думал о ремонте, о строительстве, о замене изношенных машин новыми и т. д. Теперь Америка взялась за все это, и развернула небывало широкую работу по изготовлению средств производства, по ремонту старых и постройке новых домов, по проведению железных дорог, изготовлению автомобилей и т. д. На основе усиления производства расширился и внутренний рынок. Но вот средства производства готовы, дома построены, на каждые 5 человек приходится один автомобиль, — и... сокращается производство, ибо больше машин и домов не нужно. Придется еще больше сократить производство, ибо рынков недостаточно — гниющая Европа покупать не может, внутри фермеры разоряются и бегут в города. (Струве говорит, что чудовищно разбухшее во время войны сельское хозяйство Америки неизбежно должно сжаться до размеров довоенных). В перспективе — гигантский кризис промышленности, углубление и расширение кризиса сельского хозяйства.
Америка неизбежно идет к кризису, Европа по сути дела не выходила из состояния глубочайшего кризиса. Неустойчивость валют наиболее ярко отражает неустойчивость всей экономики. Милитаристическая горячка свидетельствует о том, что мир во власти слепой, безумной капиталистической стихии. Безработица для ряда стран, и прежде всего для Англии по-прежнему является труднейшей проблемой. Основной для Европы вопрос о репарациях еще очень далек от разрешения, несмотря на план экспертов, несмотря на одобрение этого плана всеми буржуазными и социал-демократическими партиями, всеми правительствами. План экспертов натолкнется на решительное сопротивление пролетариата. Международный капитал увидит, что не все его планы осуществляются на деле. Чем больше будет проявлять себя поднимающийся к новой борьбе пролетариат, тем больше добавочных трудностей будет накопляться на пути буржуазии.
Продолжение следует...
Ил. Вардин
Создайте, пожалуйста, собщество socialdemocracy. Хочу, чтобы в России жить было лучше, чем в Финляндии, но пока это не случилось — писать об этом и найти других пикабушников, которым это интересно.
Как известно, марксизм изначально не был основным социалистическим учением в рабочем движении. В борьбе со всевозможными мелкобуржуазными формами социализма и антипролетарскими течениями он доказал свою состоятельность и научную глубину. Объединительная сила революционной теории проявила себя в Первом Международном товариществе рабочих (I Интернационале, 1864-1872 гг.), которым руководили основоположники марксизма Маркс и Энгельс.
I Интернационал заложил основы международного рабочего движения, помогал становлению рабочих организаций во многих странах, воспитывал марксистов-революционеров, но с поражением Парижской Коммуны и началом периода реакции прекратил свое существование.
II Интернационал (1889-1914) был создан и работал в период окончательного укрепления империализма вплоть до Первой Мировой войны.
“Второй Интернационал (1889—1914) был международной организацией пролетарского движения, рост которого пошел вширь, что не обошлось без временного понижения высоты революционного уровня, без временного усиления оппортунизма, приведшего в конце-концов к позорному краху этого Интернационала…”
В.И.Ленин, Сочинения, Издание 4, Том XXIV
«Вместо революционной политики — дряблое филистерство и трезвенное политиканство, парламентская дипломатия и парламентские комбинации. Для виду, конечно, принимались „революционные" решения и лозунги, но для того, чтобы положить их под сукно. — Вместо воспитания и обучения партии правильной революционной тактике на собственных ошибках — тщательный обход наболевших вопросов, их затушевывание и замазывание. Для виду, конечно, не прочь были поговорить о больных вопросах, но для того, чтобы кончить дело какой-либо „каучуковой" резолюцией. — Вот какова была физиономия 2-го Интернационала, его метод работы, его арсенал».
И.В.Сталин, Вопросы ленинизма
Преемником I Интернационала стал III, ленинский, Интернационал (1919-1943), а о преемнике II Интернационала нам расскажет статья из газеты “Правда” №143 от 1951 года “Оруженосцы империализма”. Но какую практическую пользу несет статья полувековой давности современным читателям?
В плеяде современных российских партий, групп, группок и даже отдельных политических направлений (не оформленных в какую-либо политическую организацию) порой сложно разобраться людям, не знающим истории международного коммунистического движения. Сложно понять, кто из лидеров партий, экспертов, блогеров левый, а кто правый, либерал или националист, охранитель или социал-демократ. Но их объединяет чаще всего одно - прислуживание интересам буржуазии, как неким конкретным олигархам, так и классу в целом.
Прочитав статью из “Правды”, мы можем на наглядном примере дел тогдашних европейских социалистов разных мастей сравнить их с делами современных социалистов, “коммунистов” и прочих политических активистов и убедиться, что они совсем не изменились.
Различные “Комитеты 25 января”, партии “За Правду” и прочие прислужники буржуазии разводят деятельность, аналогичную описанной в статье, хотя бы и в меньшем масштабе. Все разговоры о реальной помощи трудящимся хорошо если остаются разговорами, а могут и часто приносят откровенный вред. Вслед за правыми социалистами Европы современные политические активисты разных мастей отрицают марксизм или извращают его под себя, считая его “устаревшим” или даже “жидо-банкирским”. Эти так называемые защитники трудящихся так же, как и их предшественники, раскидываются фразами об общеклассовом братстве (особенно для русских), свободе личности каждого при диктате буржуазии и т.д.
Существует лишь одно отличие правых социалистов 51-го года и современных политических активистов “левого пошиба” в России - тогда все они работали на американский империализм, современные же работают еще и на империализм российский.
= = =
ОРУЖЕНОСЦЫ ИМПЕРИАЛИЗМА
Происходившая недавно в Лондоне конференция социалистических партий, входивших в небезызвестный “КОМИСКО” (Комитет международных конференций социалистических партий), приняла решение о создании в Лондоне нового “Социалистического интернационала”. Торжественно провозглашено, что отныне “КОМИСКО” стал Советом этой новой организации, которая является “естественным преемником II интернационала”.
Ныне, в трудный для империалистов период, лидеры правых социалистов, уже давно являющихся не только идейными оруженосцами империализма, но и превратившимся в ревностных исполнителей самых трудных шпионских заданий империалистических разведок, вызывают к жизни тень II интернационала.
На всех решающих этапах развития классовой борьбы правая социал-демократия всегда была на стороне капитализма, против рабочего класса. Верная себе, она и сейчас, в период, когда страны империалистического лагеря находятся в тупике все более обостряющихся, неразрешимых экономических и политических противоречий, прилагает свои усилия, чтобы отдалить сроки неумолимо надвигающегося на капиталистический мир неизбежного банкротства.
Буржуазии становится все труднее улаживать конфликты, возникающие изнутри капиталистической системы. Как и раньше, правые социалисты ставят своей целью “...обмануть массы звонкими фразами о мире для того, чтобы подготовить новую войну, ослепить их блеском “демократизма” для того, чтобы утвердить диктатуру буржуазии…” (И. Сталин, Соч., т.6, стр.285).
Правосоциалистические лидеры стремятся придать созданию “Интернационала” видимость значительного международного события. В печати правых социалистов широко рекламируются решения исполкома социалистических партий и организаций социалистической молодежи различных стран о поддержке нового “интернационала”. Одновременно с этим ведется самая разнузданная пропаганда против коммунистических партий, прогрессивных демократических организаций.
Экономическая политика капиталистических монополий Соединенных Штатов Америки, Англии и других капиталистических стран стремится приспособиться ныне к условиям и трудностям, вытекающим из резкого обострения экономических и политических противоречий капитализма. В соответствии с этим происходит идеологическое и организационное приспособление правой социал-демократии к этим потребностям капиталистических монополий.
Для прикрытия политики агрессивных империалистических кругов США и Англии, направленной на развязывание новой войны, для того, чтобы обмануть рабочий класс и увести его в сторону от революционной борьбы за его насущные интересы и помочь тем самым буржуазии, - правосоциалистические лидеры создают новые “теории”, вроде теории “демократического социализма”, разрабатывают планы установления “социализма” при господстве капитала. Прикрываясь демагогической фразеологией о “сохранении мира”, правые социалисты ведут на деле яростную борьбу против миролюбивых стран, против лагеря демократии и социализма. В этой борьбе они блокируются с самыми грязными отбросами рабочего движения, с различными филиалами американской и английской разведок, включая фашистскую клику Тито, с которой, как деликатно выражаются лидеры “КОМИСКО”, “ныне установлен этап контакта”.
Американский империализм стремится усилить деятельность своей агентуры внутри рабочего движения с тем, чтобы воздвигнуть новые препятствия на пути растущей международной солидарности рабочего класса, мешать дальнейшему объединению передовых демократических сил вокруг знамени защиты мира, вновь ввести в заблуждение ту часть рабочих, которая еще верит правосоциалистическим лидерам и пока не освободилась от растлевающего влияния их идеологии.
Широко рекламируемые “принципы демократического социализма”, на почве которых создается “Социалистический интернационал”, есть на деле идеология предательства интересов рабочего класса в угоду империалистической буржуазии. Они выражают стремление разоружить идейно рабочий класс перед лицом нового наступления международной империалистической реакции на жизненные права народов, убаюкать сознание рабочих иллюзией “мирного” преобразования нынешнего капиталистического общества, раздираемого острейшими социальными противоречиями и угрожающего народам новой бойней.
Известно, что правосоциалистические лидеры, которые некогда любили кокетничать с марксизмом, уже с давних пор изощряются в изваращении марксисткого учения, всех принципов великих основоположников научного социализма.
Выступая осенью прошлого года перед финскими социал-демократами, секретарь английской лейбористской партии Морган Филлипс “осудил” идеологию марксизма и подчеркнул, что английские лейбористы не имеют с ним ничего общего. На конференции “КОМИСКО” в Копенгагене он всячески отмежевался от научного социализма, подчеркивая, что “основатели и учителя английской лейбористской партии оспаривали, а затем окончательно отвергли экономическую и политическую теорию Маркса”. Лидер канадской социалистической партии Колдуэлл прямо заявил, что “канадский социализм” ничем не обязан учению Карла Маркса и основывается на учениях религиозных лидеров прошлого.
Один из “теоретиков” французской социалистической партии Вейль-Рейналь пишет, что “марксистская доктрина для современного общества не действительна”.
Извращение принципов социализма в угоду буржуазии получает свое завершение в так называемой “Декларации о принципах демократического социализма”, подготовленной в настоящее время для провозглашения как платформы вновь организуемого “Социалистического Интернационала”. Фразы о “всеобщем братстве”, “свободе и справедливости”, “духовной свободе личности” призваны прикрыть восхваление буржуазной демократии, “прелести” которой трудящиеся массы ежедневно испытывают на своей собственной спине. Куцые “реформы”, проведенные лейбористским правительством Англии и похороненные в настоящее время под гигантской программой вооружений, лицемерно объявляются “социалистическим преобразованием общества” и “устранением следов капитализма”.
Вызывают отвращение попытки лидеров “демократического социализма” подделаться под глубокие стремления масс к миру во всем мире, запутать вопрос о подлинных виновниках нынешнего напряжения в международной обстановке, скрыть от народов сущность агрессивной политики американских и английских империалистических кругов.
Передовые революционные рабочие капиталистических стран с каждым днем все яснее начинают понимать сущность лицемерной тактики правых социалистов в современных условиях: лидеры правых социалистов Франции, Бельгии и других стран на словах признают ухудшение условий жизни рабочего класса, пытаясь представить себя защитниками экономического порядка, но в то же время старательно обходят вопрос о причинах, вызвавших ухудшение материальных условий рабочего класса. Они сваливают все на “рост цен на сырье в международном масштабе” и скрывают, что этот рост вызван перевооружением Соединенных Штатов Америки, их союзников и политикой подготовки войны.
Во время забастовок во Франции, Бельгии и других странах социалисты - руководители профсоюзов, чтобы предать бастующих и сломить их волю к борьбе, объявляют забастовки “неофициальными”, лишают под этим предлогом стачечников пособия либо, на словах поддержав забастовку, заключают затем сделки с правительствами путем установления компромиссных ставок зарплаты. В феврале текущего года в Бельгии “социалистические” руководители профсоюзов свели на нет усилия 80 тысяч шахтеров Льежа и Шарлеруа, забастовавших в знак протеста против дороговизны и повышения стоимости жизни. Договорившись с хозяевами, социалисты-руководители профсоюзов согласились на условия капиталистов и сорвали борьбу бельгийских шахтеров за удовлетворение требования о пятипроцентном повышении зарплаты.
Социалистическая партия Франции - это партия войны, партия поддержки политики американского империализма. Её лидеры, входящие в правительство, являются наиболее ревностными проводниками политики подчинения Франции воле американских империалистов и усердно помогают американцам создавать военные базы на территории Франции.
На состоявшемся недавно съезде Французской социалистической партии правосоциалистические вожди высказались за блок с самыми реакционными партиями на предстоящих выборах в Национальное собрание Франции с тем, чтобы расчистить деголлевским фашистам путь к власти. Это задание американских империалистов французская реакция стремится осуществить, опираясь на новый избирательный закон, принятый при активном участии правых социалистов в результате бесцеремонных жульнических махинаций и являющийся актом гнусного издевательства над волей французского народа, его свободолюбивыми традициями, над элементарными демократическими принципами.
Проводимая правыми социалистами линия поддержки империалистических планов новой войны вызывает настроения недовольства среди рядовых членов социалистических партий. Не так давно газета “Дейли уоркер” сообщала, что все члены исполнительного комитета местного отделения лейбористской партии в Чаринге (графство Кент) вышли из лейбористской партии и обратились с просьбой о принятии их в члены коммунистической партии Англии. В числе членов исполкома - его председатель Фоззард и секретарь г-ка Фоззард, являвшиеся в течении 35 лет активными членами лейбористской партии, а также вице-председатель исполкома Лэверок, имеющий 30-летний стаж пребывания в лейбористской партии.
В письме по поводу выхода из лейбористской партии Фоззард, выступавший на выборах 1950 г. кандидатом от лейбористской партии в совет графства Кент, пишет:
“Пока наши руки запачканы только грязью, но сейчас Эттли и компания могут обагрить их кровью. В течении двух лет мы ограничивали заработную плату, чтобы поставить на ноги хозяйство страны, а сейчас мы узнаем, что у Англии колоссальная программа перевооружения, хотя она не находится в состоянии войны и нам никто не угрожает”.
Передовые революционные пролетарии Франции и других капиталистических стран Запада хорошо знают подлинную цену словам и делам вождей правых социалистов. Достаточно вспомнить, как в свое время “социалист” Жюль Мок организовал подлинные военные операции против безоружных шахтеров. В течении шести недель он держал в мобилизационной готовности десятки тысяч хорошо вооруженных солдат. Он вызывал из Германии части оккупационных войск, привез во Францию части колониальных войск. Баррикады, которыми рабочие огородили шахты, отстреливались из винтовок, пулеметов и даже из пушек. Три горняка были убиты, несколько сот - ранены, свыше двух тысяч - арестованы. В апреле 1950 г. в Бресте полиция Люль Мока открыла огонь по демонстрации бастующих рабочих, которые шли к мэру города, чтобы потребовать освобождения арестованных работников профсоюза.
Когда в 1950 году, во время всеобщей забастовки в Австрии, вызванной ростом дороговизны жизни, рабочие требовали снижения цен, когда стачка охватила целый ряд предприятий в Вене и перекинулась в другие города страны, министр внутренних дел “социалист” Гельмер приказа сформировать для борьбы с рабочими специальные полицейские отряды.
Вся предательская практика лидеров правосоциалистических партий приводит к их саморазоблачению перед лицом широких масс рядовых членов этих партий, с каждым днем все явственнее раскрывает империалистическую сущность социалистической фразеологии лидеров правых социалистов. Усиливается существующее среди значительной части рядовых рабочих-социалистов недовольство политикой правосоциалистических вождей, что ведет к росту противоречий внутри этих партий и к падению их влияния среди масс. Рядовые члены социалистических партий все больше убеждаются на простых наглядных примерах своей повседневной борьбы за насущные требования рабочего класса в прислужничестве империализму и измене пролетариату лидеров правосоциалистических партий.
Рабочий класс капиталистических стран сумеет правильно расценить истинный смысл возни вокруг создания так называемого нового “Социалистического интернационала”, призванного выполнить очередное задание империалистической реакции - облегчить правительствам капиталистических стран проведение курса на дальнейшее вооружение, на новое снижение жизненного уровня трудящихся во имя прибылей капиталистических монополий, помешать объединению рабочих масс в борьбе за дело мира и безопасности народов. Этот маневр будет разоблачен как новый акт прислужничества лидеров правых социалистов агрессивным империалистическим кругам, чьей послушной агентурой и главной опорой они являются.
В. Григорьян.
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509