На маленький таёжный посёлок с населением 1432 человека приходился один ветеран, дед Игнат, и целых сорок семь тимуровцев. С самого начала апреля ветеран переходил на осадное положение, не в силах сопротивляться энтузиазму, желающих оказать помощь, пионерам. Пионеры наседали, ветеран упорно отсиживался за запертой дверью, пионеры настаивали, дворовые собаки рвали глотку, пионеры нечаянно ломали забор в приступе экзальтации приключившегося гуманизма, нервы ветерана не выдерживали, он хватался за полено или вожжи и гнал пионеров до самого поворота на центральную улицу. Через час действие повторялось с участием следующей партии альтруистов-тимуровцев. Дед Игнат не успевал чинить свой забор. К лету накал страстей утихал, а в отношениях ветерана с пионерами наступало перемирие.

По случаю дня Победы в клубе устраивали праздничный концерт, на который в обязательном порядке являлось все, без исключения, население поселка. Развлечений в Мурюке практически не было, светская жизнь отсутствовала, и никто не хотел пропустить такую возможность посмотреть людей и показать себя. Достав лучшие, в остальное время пылящиеся в шкафу без дела, наряды, народ прихорашивался, и вовсе не важно, кем и какие усилия для этого прилагались, кому-то приходилось проводить бессонную ночь на бигудях, а кому-то просто провести смоченной пятерней по непослушным вихрам.

Чинно рассевшиеся по лавкам зрители застыли в ожидании момента, когда их начнут приобщать к прекрасному. Номера были стандартные, повторяющиеся из года в год и кочующие от нового года, к маю, от мая к празднику революции. После вручения цветов деду Игнату выступали чтецы стихов, за чтецами хор комсомолок. Наконец, объявили нас, танец маленьких лебедей в исполнении учениц третьего-пятого классов. Девочки вереницей выбежали на сцену под Чайковского, закружились, запреседали, засеменили по сцене, взявшись за руки крест-накрест. Смена позиции: с разной степенью грациозности, воздушные создания, оббежав сцену, встали в круг друг за другом и, подняв руки, начали кружить по сцене. Все вправо, одна влево. Эта одна, конечно, я, кто же ещё? Зал разразился громоподобным ржанием и аплодисментами.

Мне было восемь. Я хотела читать Ефремова и учебники по астрономии и физике за десятый класс. Танцевать я не хотела совсем, но я же пионерка, а значит, должна. Ну, и станцевала.

Прошло много лет. Всё, за что я берусь, удаётся. Я упряма. Если я ставлю цель, иду к ней любой ценой. Меня хвалят. Ставят в пример мои способности и упорство. Но, почему-то, чем большего я добиваюсь, чем больше меня хвалят, тем сильнее я ощущаю себя самозванкой, безбашенной уткой, прущей по бездорожью на север, когда все порядочные лебеди стройной вереницей тянуться к югу. Важный урок, полученный мной в тот день —сохраняй невозмутимость в любой непонятной ситуации, делай вид, что так и было задумано.

Сами понимаете, в посёлке с населением в 1432 человека, где все всех знают, каждая новость обсуждается до тех пор, пока ее не затмит что-то новенькое. Так и закаляется характер.