Похожая ситуация, только глазами девушки)
Нам с мужем по 30лет. Начинали отношения, когда я ещё была студенткой, разумеется половая жизнь была активнее- никаких забот, я работала мало, в основном подработки, пособия, стипендия. Он работал не до поздна.
Через пару лет я закончила универ, пошла работать по профессии, первое время вообще могла оставаться до 12 доделывать свои дела. Быт как и был, так и остался на мне, только добавилась ещё работа. Я была так заебана работой, что чаще проще было купить готовую еду, хотя, когда я работала в первую смену, я все равно старалась приготовить, уборка только по выходным. Через год я более менее освоилась на работе, начала раньше освобождаться. Он работал до 11-12. Часто к его приходу я хотела только спать. Худо бедно секс был 1-2 раза в неделю, иногда 1 раз. Когда планировали беременность, секс каждые 2 дня. Как забеременела старалась хотя бы раз в неделю, чтобы ему не захотелось найти удовлетворения на стороне. Потом тяжёлые роды, узнали, что у моей мамы онкология. Много переживала за здоровье мамы и ребенка плюсом пришлось переезжать на другую квартиру- сплошной стресс. Секс был через месяц после родов. Позже приехала мама на лечение.
Он начал через день пропадать в спортзале. Дома ребенок, мама. Квартира однушка. Честно, дома обстановка совершенно не располагала для соития. Даже, когда утром мама уходила в больницу, ребенок мог издавать какие-то звуки, что тоже сбивало мой настрой. Секс стал раз в месяц. Я предлагала в машине покататься- ему не удобно. Предлагала снять посуточно- дорого и стыдно, что подумают люди( проститутку снял). Говорил,что справляется дрочкой.
И вот неделю как я узнала, что месяц он трахает коллегу. Виновата, конечно, я. " То тебе трёт, то больно в каких-то позах, то ты хочешь побыстрее закончить, а то и вовсе не даёшь". Вот так и нашел себе средство удовлетворения. Она старше его на 10 лет, квартира свободна, дети где-то у родственников и ничего не болит и не натирает.
Своей вины не умоляю. Да действительно секса стало меньше. В свое оправдание могу лишь сказать прелюдии уменьшились, в связи с ограниченностью времени, разумеется натирает и больно, если ты не увлажнена. А сидеть до 12ночи ждать тоже желание убивает, даже, если днём я думала о сексе, то ночью уже садится батарейка и никаких желаний нет. При том, в этих отношениях я старалась всегда садиться за стол переговоров при каждой неудовлетворённости. Он не смог, он решил, раз секса нет, что обсуждать.
Я хочу сохранить эти отношения, не хотела бы переспала бы с другим, зная, что это будет точкой невозврата. Ребёнок не причина, наоборот думаю, пока маленький развод легче будет да и если бы развелись, не препятствовала бы общению. Основной фактор- собственная вина, что это случилось + жалко крушить, все что построили и через что прошли вместе.

Но как пережить свои эмоции и мысли не знаю. Подругам не каждой расскажешь, да и объективности не будет, мою сторону естественно примут. Психологи очень дорогое удовольствие, а сейчас сами живём в минус, и ни рубля нет на человека с квалификацией. Если есть благотворители психологи, буду не против поговорить bulatkinaya@gmail.com потому что надо как то это пережить, а как не знаю.
Панамку приготовила)

Никогда не думала, что изменю мужу. Серьёзно. Я вообще думала, что изменяют только проститутки, артисты и люди с зарплатой больше трёхсот тысяч. Потому что у них, понимаешь, есть возможности и где-то даже время. Я же человек простой — работаю, мою полы, ругаюсь с мамой, варю борщ. Какая измена? Разве что самой себе — когда снова покупаешь этот долбаный творог, хотя знаешь, что никто его не ест, включая кота.

Но, как говорит моя подруга с лицом брошенной кофеварки, «жизнь — это странная баба». То тишина, то салют в задницу.

Мы с мужем женаты двадцать один год. Или двадцать два. После пятнадцати лет счёт уже идёт по ощущению: как после второй бутылки вина — вроде весело, но что конкретно было, не помнишь.

Муж — человек, в целом, неплохой. Добродушный, интеллигентный, с утомительным уровнем ворчания. Знаете таких? Сидит у компьютера в трусах, жмёт на кнопки и при этом возмущается, что посуду снова не помыли. Хотя, угадайте кто её должен был мыть? Я. У меня на это даже график есть: посуда – я, полы – я, деньги – я, мама – моя (значит, я), ж... – его, но на ней, в основном, сидит он.

Я зарабатываю втрое больше. Сначала мне это казалось феминистическим прорывом. Теперь — крестом. Чувствуете разницу? Прорыв — когда ты гордо несёшь это знамя. Крест — когда ты его волочишь.

Детей у нас нет. И да, это моя «вина». В кавычках. Потому что вина — это когда ты разбил вазу. А не когда твой организм решил, что ему и так неплохо.

И вот, живу я такая, живу, не сплю с мужем третий год (в смысле, физически рядом, но без трения), еду как-то по делам… и — бац! — первая любовь. Прямо на пешеходном переходе. Он не сбил меня машиной, но эмоционально переехал, да.

— Ого, это ты? — сказал он.

— Ты? — сказала я.

— Я. — сказал он.

— Ну, ох..., чё, — подумала я.

Сергей. Так его зовут. Когда-то он держал меня за руку под школьной партой, а я мечтала, что он купит мне пуделя и увезёт в Париж. Купил он в итоге ипотеку, развёлся дважды и пуделя завёл для дочери, которая теперь его игнорирует в Instagram.

Мы разговорились. Как обычно это бывает у людей, которые давно не чувствовали себя интересными. Он стал интересным. Я — интересной. Мы пили кофе, смеялись. Я почувствовала, как в груди зашевелилось что-то живое и это не чужой. Хотя сначала думала, что это изжога.

На следующий день встретились снова. Потом ещё. И ещё. Потом был поцелуй. Лёгкий, в меру романтичный, как будто пробный шар от Вселенной: «Ну-ка, пойдёт?»

Пошло.

Секса не было. Сначала. Потом появился. Сначала стеснительно. Потом — с радостью, что в организме ещё есть циркуляция. Это было, знаете, как открыть старый ящик и обнаружить там ожерелье, которое ты забыла. Не золото, конечно, но блестит.

А теперь он мне пишет. Звонит. Шлёт сердечки. И я, вот зараза, жду. Сижу на работе, будто пятнадцатилетняя. Губы в трубочку, сердце в пятки, совесть в мусорку.

И знаете, что самое ужасное? Мне нравится.

Я, взрослая женщина с медицинской страховкой, ипотекой и прописанной мазью от суставов — соскучилась по любви. По вниманию. По тому, чтобы кто-то трогал тебя не потому, что «вот тут болит», а потому что ты ему, чёрт побери, интересна. Даже без макияжа и с тоналкой на воротнике.

Конечно, в голове крутится мысль о разводе. А потом смотрю на мужа — лысеющий, в клетчатых шортах, с чаем в одной руке и мемом в другой — и понимаю: он был со мной в самые поганые моменты. Когда мама попадала в больницу. Когда уволили с предыдущей работы. Когда я лежала в слезах и говорила, что «ничего не хочу». Он приносил чай. Молча. Смотрел грустно, но не уходил.

А теперь я вот что вытворила. И самое страшное — не чувствую себя монстром.

Это и пугает. Я думала, измена — это чёрная дыра, которая разрывает всё. А оказалось — просто дверь. Дверь, за которой снова пахнет весной. Но я всё ещё стою в коридоре в тапках.

Да, я начала думать о разводе. Но при этом сортир всё ещё мой. Сковородки мои. Шторы мы покупали вместе. Как делить чайник? А гараж? А вот ту трещину на стене, которую он сам сделал, когда пытался повесить картину, а попал в газовую трубу?

Развод — это не свобода. Это ремонт. Дорогой, нервный и не факт, что со счастливым концом.

Я не знаю, что делать. Разорвать с Сергеем? Он свободен, у него всё просто. Я — как мокрая газета: если согнёшь, хрустит душа.

А муж? Он не знает. Пока. Но, как я себя знаю, это «пока» уже стоит у двери, надевает тапки и спрашивает, где паспорт.

Я не прошу жалости. Я просто говорю, как есть: иногда даже хорошая жена может пойти налево. Не от похоти. А от того, что себя потеряла.

И если вы сейчас думаете, что я ищу оправдания — да, чёрт возьми. Ищу. Потому что с чувством вины у меня теперь такие же тесные отношения, как раньше с мужем. Только чаще, глубже и с большим криком в голове.

Послесловие. От самой себя.

Если кто-то спросит: «А стоит ли рушить брак из-за эмоций?» — отвечу так:

Если вы умираете от скуки, то, может, и не стоит сразу всё поджигать.

А если живёте, но мёртвые, то, может, поджечь — и согреться хотя бы раз.

Потому что, ей-богу, лучше сгореть, чем прожить остаток жизни с ощущением, что тебя уже кремировали, но забыли уведомить.

А теперь, дорогие читатели, прошу: пните меня в нужную сторону.

Потому что пока я зависла между жизнью и посудой. А хочется — хоть раз — между счастьем и чем-то настоящим. Хоть на час. Хоть на день. Хоть навсегда.

У меня заболела голова прямо посреди рабочего дня. Так схватило виски, что перед глазами всё поплыло. Начальница отпустила домой, сказала отлежаться. А я думала дотянуть до вечера, но нет, совсем плохо стало.

Ехала в автобусе, держась за поручень, и думала только об одном – скорее бы добраться до кровати. Голова раскалывалась так, что хотелось выть. Наверное, давление поднялось, в последнее время часто такое случалось.

Ключи в замке повернула тихонько, чтобы если Виктор спит, не разбудить. Он вчера поздно пришёл, сказал, что завал на работе, проект сдавать надо. Утром ушёл рано, даже кофе не стал пить.

В прихожей разулась, тапочки надела. Хотела сразу в спальню идти, таблетку выпить и лечь. Но услышала голоса из нашей комнаты. Сначала подумала, что телевизор работает, но потом поняла – это живые голоса. Мужской и женский.

Сердце забилось быстрее. Кто это может быть? Виктор же на работе, он мне с утра сказал, что до позднего вечера будет занят. Может, соседи? Хотя откуда у них ключи?

Подошла к двери спальни. Дверь приоткрыта была, и через щёлку я увидела то, от чего ноги подкосились. На нашей кровати, на моих простынях лежал мой муж. И рядом с ним... Ирка. Моя лучшая подруга, с которой мы ещё с института дружим.

Они целовались. Страстно так, жадно. Виктор гладил её волосы, шептал что-то на ухо. А она смеялась тихонько, прижималась к нему.

Я стояла как громом поражённая. Не могла поверить собственным глазам. Это какой-то сон, кошмар. Сейчас проснусь, и всё будет нормально. Но нет, не сон это был. Реальность, от которой хотелось провалиться сквозь землю.

– Ты же на работе... – прошептала я, не в силах больше молчать.

Они разлетелись в разные стороны, как ошпаренные. Виктор вскочил с кровати, начал натягивать брюки. Ирка схватила одеяло, прикрылась им.

– Лен, ты чего дома? – пробормотал муж, не глядя мне в глаза.

– У меня голова болит, – автоматически ответила я. – Отпустили с работы.

Какой дурацкий диалог получался. Я застукала мужа с лучшей подругой в собственной постели, а мы обсуждаем мои головные боли.

– Лена, я всё объясню, – заговорила Ира, кутаясь в одеяло. – Это не то, что ты думаешь.

– А что я думаю? – спросила я, удивляясь тому, что голос звучит спокойно. Внутри всё кипело, а снаружи – полное спокойствие.

– Ну... что между нами что-то есть.

– А разве нет?

Виктор застегнул рубашку, подошёл ко мне.

– Ленка, садись. Поговорим нормально.

– О чём поговорим? – не отходила я с порога. – О том, как вы меня дурили? Сколько это продолжается?

Ира слезла с кровати, начала собирать свою одежду. Джинсы, кофточка, бельё. Моё бельё! Она была в моём красивом комплекте, который Виктор мне на день рождения дарил.

– Это моё! – вскричала я, показывая на лифчик в её руках.

– Извини, – пробормотала Ира. – Я думала, ты не заметишь.

Не замечу? Она носит моё бельё для встреч с моим мужем и думает, что я не замечу?

– Сколько раз ты брала мои вещи? – спросила я, и в голосе появились нотки истерики.

– Лен, успокойся, – Виктор попытался взять меня за руку, но я отдёрнулась.

– Не трогай меня! Отвечайте, сколько это длится!

Они переглянулись. Ира оделась и стояла у окна, Виктор сел на край кровати.

– Месяца три, – тихо сказал он.

Три месяца! Четверть года они встречались за моей спиной. А я, дура, ничего не замечала. Даже радовалась, что у Иры появился мужчина, с которым она счастлива. Она мне рассказывала, какой он замечательный, как хорошо с ним, как давно не была так влюблена.

– Значит, тот мужчина, о котором ты мне рассказывала... – начала я.

– Витя, – кивнула Ира.

Витя. Так она его называла. А я думала, что это какой-то новый знакомый.

– И когда ты говорила, что у вас свидание, ты шла к моему мужу?

– Да.

– А когда ты мне жаловалась, что он женат и не может развестись...

– Лена, хватит! – взорвался Виктор. – Зачем ты себя мучаешь?

– Я себя мучаю? – засмеялась я истерически. – Это вы меня три месяца мучили! Врали в глаза, изменяли, издевались!

– Мы не хотели тебя обижать, – пробормотала Ира.

– Не хотели обижать? А что хотели?

– Мы влюбились, – сказал Виктор. – Это случилось само собой.

Само собой. Конечно, что ещё можно было ожидать от него. Виктор всегда был такой – ничего не планировал, плыл по течению. Работу менял, как перчатки, друзей тоже. А теперь вот жену решил сменить.

– Как это случилось? – спросила я. – Хочу знать подробности.

– Лен, зачем тебе это? – Ира подошла ко мне. – Только хуже будет.

– Хуже уже некуда. Рассказывайте.

Виктор вздохнул.

– Помнишь, мы на твой день рождения собирались? Ты в магазин ушла за тортом. А мы остались накрывать на стол.

Помню. Мой сорокалетний день рождения. Я так хотела, чтобы всё было красиво, чтобы самые близкие люди были рядом. Муж и лучшая подруга. Больше мне никого и не было нужно.

– И что?

– Мы разговорились. Выпили немного. А потом... не знаю, как получилось.

– Поцеловались, – добавила Ира.

В мой день рождения. Когда я бегала по магазинам, покупала продукты, выбирала торт, они целовались на моей кухне.

– И дальше что?

– Дальше ты пришла, мы праздновали. А через неделю Ира позвонила.

– Я не могла забыть, – тихо сказала подруга. – Понимаю, что это ужасно, но я впервые за много лет почувствовала себя живой.

Живой. За мой счёт она почувствовала себя живой.

– А я, значит, мёртвая была для тебя?

– Лена, ты не понимаешь. У меня столько лет никого не было. Одиночество такое, что хоть волком вой. А тут... тут появилось чувство.

– А моё чувство тебя не волновало?

– Волновало. Поэтому мы так долго скрывали.

Скрывали. Три месяца встречались втайне от меня. А я радовалась за подругу, что она наконец-то нашла свою любовь.

– Где вы встречались?

– У меня, – ответила Ира.

– А сегодня почему здесь?

– У неё ремонт, – сказал Виктор. – Рабочие пришли.

Как всё продумано. Как всё рассчитано. Даже ремонт подождал подходящего момента.

– А на работе ты сегодня был?

– Нет.

– Врал мне?

– Да.

Хоть честно ответил. Хотя что тут скрывать, если я их с поличным застукала.

– Часто врал?

Виктор помолчал.

– Последние три месяца часто.

– Командировки твои?

– Не все. Иногда мы уезжали вместе.

Вместе. На мои деньги, кстати. Я ему на командировки давала, экономила на себе, чтобы он нормально там пожил.

– На дачу в прошлые выходные тоже с ней ездил?

– Да.

А мне сказал, что с друзьями рыбалка. Я ещё удивлялась, что он такой загорелый вернулся. Думала, на солнышке рыбачили.

– И в театр на прошлой неделе?

– Да.

Билеты я ему покупала. В интернете заказывала, деньги со своей карточки списались. А он с ней пошёл. В театр, куда мы с ним ни разу не ходили, потому что он всегда говорил, что это скучно.

– Лена, – Ира села на диван, – я понимаю, как тебе больно. Но мы действительно любим друг друга.

– Любите? – переспросила я. – А что такое любовь по-вашему?

– Когда не можешь жить друг без друга, – ответил Виктор.

– А без меня можете?

Они опять переглянулись.

– Лен, мы не хотели, чтобы так получилось, – сказала Ира. – Но что делать, если сердце не обманешь?

Сердце не обманешь. А меня можно. Три месяца обманывали, и ничего.

– И что теперь будет? – спросила я.

– Не знаю, – честно ответил Виктор. – Не думали мы об этом.

Конечно, не думали. Зачем думать, когда можно просто наслаждаться моментом. А я пусть работаю, деньги зарабатываю, дом веду, а они пусть любовью занимаются.

– А если бы я не пришла сегодня?

– Рано или поздно всё равно бы узнала, – сказала Ира. – Мы собирались тебе сказать.

– Когда?

– Скоро.

– Насколько скоро?

– Через месяц-два.

Ещё месяц-два они хотели меня дурить. Встречаться за моей спиной, пользоваться моей квартирой, моими деньгами, моим доверием.

– И что бы вы мне сказали?

– Что влюбились и хотим быть вместе, – ответил Виктор.

– А про три месяца обмана?

– Не сказали бы, – тихо признала Ира.

Честная хоть в этом. Значит, я бы так никогда и не узнала, как долго они меня дурили. Думала бы, что это только что случилось.

– Лена, – Виктор встал и подошёл ко мне, – я понимаю, что поступил как последняя сволочь. Но поверь, я не хотел тебя обижать.

– А чего хотел?

– Хотел понять, что это такое между нами. Настоящее ли это чувство или так, увлечение.

– И понял?

– Да. Понял, что люблю её.

Вот так просто. Понял и всё. А то, что меня при этом предал, растоптал, унизил – это мелочи.

– А меня любил когда-нибудь?

Виктор задумался. Долго молчал.

– Наверное, в самом начале. Когда познакомились.

Наверное. Даже не уверен.

– А потом?

– Потом привык. Ты хорошая жена, хозяйка. Со временем любовь перешла в привязанность.

В привязанность. Как к старой собаке.

– И тебя это устраивало?

– До встречи с Ирой устраивало.

А Ира встряхнула его, разбудила спящие чувства. Понятно.

– Ира, – обратилась я к подруге, – а ты как объяснишь свой поступок?

– Никак не объясню, – она вытирала слёзы. – Знаю, что поступила ужасно. Предала тебя. Но я не могла иначе.

– Не могла?

– Лена, я тридцать восемь лет. Последние пять лет одна. Думала, что так и останусь одинокой на всю жизнь. А тут появился мужчина, который меня понимает, с которым мне хорошо.

– За счёт моего несчастья.

– Да, за счёт твоего несчастья. И я за это себя ненавижу. Но ничего поделать не могу.

Не может ничего поделать. Конечно, зачем напрягаться, когда можно просто взять чужое счастье.

– Значит, вы будете вместе?

– Если ты нас простишь, – сказал Виктор.

Если я прощу. Вот это наглость! Они меня предают, а я должна их ещё и простить.

– А если не прощу?

– Всё равно будем вместе, – честно ответила Ира. – Но хотелось бы с твоим благословением.

С моим благословением. Чтобы им совесть не мучила, наверное.

– Понятно, – сказала я. – Тогда собирай вещи, – обратилась к мужу.

– Какие вещи?

– Свои. И уходи. К ней или куда хочешь. Только не здесь.

– Лен, может, не стоит сразу кардинальные решения принимать? – попробовал образумить меня Виктор.

– А когда стоит? Когда вы ещё полгода меня обманывать будете?

– Мы же объяснили тебе всё. Больше врать не будем.

– Не будете врать? – засмеялась я. – А что, правду говорить станете? Рассказывать, где и когда встречаетесь? Делиться подробностями?

– Лена, ну зачем ты так? – встряла Ира. – Можно же цивилизованно развестись.

Цивилизованно. После трёх месяцев обмана она предлагает мне быть цивилизованной.

– Цивилизованно – это предупредить заранее, – сказала я. – А не втихую три месяца изменять.

– Мы же объяснили, почему не сказали сразу.

– Объяснили. Потому что трусы. И эгоисты. Хотели и рыбку съесть, и на... сесть.

Виктор пошёл в гардероб, начал складывать вещи в сумку. Ира стояла рядом со мной, не знала, что сказать.

– Лен, может, мы ещё подругами останемся? – неуверенно спросила она.

Я посмотрела на неё как на сумасшедшую.

– Подругами? После того, что ты сделала?

– Но мы столько лет дружили...

– Дружили. Прошедшее время. А теперь ты жена моего бывшего мужа. Какие подруги?

– Мы ещё не расписались.

– Но расписываться будете?

– Наверное.

– Вот когда распишетесь, тогда и поговорим о дружбе.

Виктор собрал вещи, подошёл ко мне.

– Лена, я хочу, чтобы ты знала – я не хотел причинить тебе боль.

– Но причинил.

– Да, причинил. И жалею об этом.

– Не жалеешь. Если бы жалел, не делал бы.

– Жалею, что так получилось. Но не жалею, что встретил Иру.

Честно хоть. Не пытается казаться лучше, чем есть.

– Иди, – сказала я. – И ключи оставь.

Виктор положил ключи на комод, взял сумку.

– Я завтра приду за остальными вещами.

– Приходи. Но предупреди заранее.

– Хорошо.

Они ушли вместе. Я закрыла за ними дверь, поставила цепочку. Села на диван и заплакала. Не истерично, а тихо, горько. Жалела себя, свою разрушенную жизнь, свою наивность.

А потом встала, пошла в спальню, сорвала постельное бельё и выбросила в мусорное ведро. Поставила стирать новый комплект. Приняла душ, выпила обезболивающее.

Головная боль как рукой сняло. Зато появилась другая боль – в сердце. Но с ней придётся жить. И учиться жить заново. Без мужа и без лучшей подруги. Зато честно, без обмана и предательства.

Вечером позвонила мама, спросила, как дела. Я сказала, что всё хорошо. Зачем расстраивать пожилого человека? Успею рассказать, когда немного отойду от шока.

А пока буду думать, что делать дальше. Как жить одной в этой квартире, где каждая вещь напоминает о совместной жизни. Как работать, зная, что дома никто не ждёт. Как засыпать в пустой постели и просыпаться в тишине.

Но справлюсь. Обязательно справлюсь. Потому что у меня есть гордость. А гордость не позволяет сдаваться.

Благодарю Вас за прочтение и добрые комментарии! 💖

Не забывайте подписаться, чтобы не пропустить новые публикации.